CC BY
1201
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 12. ПОЛИТИЧЕСКИЕ НАУКИ. 2012. № 6
1150-летие РОССИЙСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ
А.А. Горский
ЗАРОЖДЕНИЕ РУССКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ: КЛЮЧЕВЫЕ ПРОБЛЕМЫ
Статья посвящена ключевым проблемам складывания государства Русь — первого государства восточных славян. Автор рассматривает роль норманнов (варягов) в этом процессе. Особое внимание уделено фигуре легендарного первого русского князя Рюрика.
Ключевые слова: Русь, начало государства, славяне, варяги, Рюрик.
2012 год отмечен сразу несколькими юбилейными датами. Среди них 200-летие Отечественной войны 1812 г., 400-летие освобождения Москвы от интервентов в ходе Смутного времени, 1150-летие зарождения российской государственности. Когда речь идет о событиях, как в первых двух случаях, датировать их обычно несложно. С историческими процессами, к каковым относится возникновение государственности, дело обстоит иначе. Здесь любая точная дата будет условной, всего лишь маркирующей опять-таки более или менее важное событие, оказавшее воздействие на процесс политогенеза. Что касается начала русской государственности1, то дат, связанных с теми или событиями на пути государствообразования, может быть отмечено несколько.
Самая ранняя из них — 839 г. Под этой датой франкские Бертинские анналы сообщают, что ко двору императора франков Людовика Благочестивого прибыло посольство от византийского императора Феофила, а с ним — люди, пришедшие ранее послами в Константинополь от «хакана» (chacanus) народа (gens) «Рос» (Rhos). Выяснение личностей послов, предпринятое по инициативе Людовика, позволило установить, что они являлись по происхождению «свеонами» (выходцами из Средней Швеции — Свеаланда)2. Таким образом, уже в конце 830-х гг. фиксируется некое образование под именем «Русь»3, чей правитель носил восточный по происхождению титул «хакан» (каган). Однако данных о том, где располагалась эта
1 Термин «русский» здесь и ниже употребляется в «средневековом» значении — восточнославянский.
2 Annales Bertiniani. Hannoverae, 1883. А. 839. P. 19-20.
3 Rhos является латинской передачей византийской транскрипции названия «Русь» — 'Praç.
Русь, источник не содержит. Исследователи называли в качестве возможного ее местонахождения и Среднее Поднепровье, и Поволховье (район будущего Новгорода), и Верхнее Поволжье4. Высказывались даже мнения, что посольство было отправлено из Скандинавии или что каган, упоминаемый в источнике, — это правитель не Руси, а Хазарии (следовательно, речь идет не о политическом образовании под названием «Русь», а об отдельных скандинавах, называвших себя русью и служивших хазарскому кагану). Две последние трактовки маловероятны5, но в любом случае локализация Руси, упоминаемой в Бертинских анналах, остается спорной; неизвестно и имя ее правителя. Тем не менее 839 г. — это дата первого упоминания Руси в дошедших до нас источниках и свидетельство о дипломатических контактах этого политического образования с двумя крупнейшими европейскими государствами Раннего Средневековья — Византийской и Франкской империями.
Следующая дата — 860 г., когда войско руси на 200 судах совершило нападение на Константинополь — столицу Византийской империи. Это событие имеет точную датировку (июнь 860 г.), но, как и в случае с известием Бертинских анналов, неясно местонахождение того политического образования, из которого было совершено нападение. В качестве версий в историографии назывались Среднее Поднепровье, Поволховье, Северное Причерноморье. Высказывалась даже экзотическая точка зрения, что поход совершили норманны, пришедшие не с севера, из Восточной Европы, а с юга — из Средиземноморья6. Неизвестны и имена предводителей Руси7. Кроме того, это нападение нет оснований расценивать как ключевое событие в процессе становления государственности, поскольку это был не
4 См.: Петрухин В.Я. Варяги и хазары в истории Руси // Этнографическое обозрение. 1993. № 6; Прицак О. Похождення Руга. Кшв, 1997. С. 99; Франклин С., Шепард Дж. Начало Руси. 750-1250. М., 2000. С. 55-68; Zukerman C. Deux étapes de la formation de l'ancien État russe // Les centres proto-urbains russes entre Scandinavie, Byzance et Orient. Paris, 2000. P. 95-114; Литаврин Г.Г. Византия, Болгария, Древняя Русь (IX — начало XII в.). СПб., 2000. С. 42-43; Schramm G. Altrusslands Anfang. Freiburg, 2002. S. 182-185.
5 См.: КоноваловаИ.Г. О возможных источниках заимствования титула «каган» в Древней Руси // Славяне и их соседи. Вып. 10: Славяне и кочевой мир. М., 2001. С. 113-115.
6 Источники и обзор мнений см.: КузенковП.В. Поход 860 г. на Константинополь и первое крещение руси в средневековых письменных источниках // Древнейшие государства Восточной Европы. 2000 г. М., 2003.
7 «Повесть временных лет» (начало XII в.) приписывает руководство похода киевским князьям Аскольду и Диру, но их упоминание является домыслом летописца, будучи вставкой в текст о нападении, взятый из византийских хроник (Полное собрание русских летописей (далее — ПСРЛ). Т. 1: Лаврентьевская летопись. М., 1997. Стб. 21-22). В более раннем летописном памятнике, так называемом Начальном своде конца XI в., имена предводителей еще не названы (Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. М.-Л., 1950. С. 105).
первый поход в византийские владения: «Житие Георгия Амастрид-ского», созданное не позднее 842 г., говорит о нападениях русских на Малоазийское побережье Империи8.
Следующая дата — 862 г. (6370 г. от Сотворения мира), под которым в «Повести временных лет» рассказывается о приглашении на княжение славянскими группировками Севера Восточной Европы (словенами и кривичами), а также их финноязычными соседями (чудью) «из-за моря» варяга Рюрика, является неточной. Датировки событий IX столетия в «Повести временных лет», памятнике начала XII в., реконструировались летописцами с опорой на отрывочные данные, заимствованные из греческих хроник9. В предшествовавшем «Повести временных лет» так называемом Начальном своде конца XI в., чей текст донесен Новгородской первой летописью младшего извода, о приходе Рюрика говорится под 6362 (854) г.10 Вместе с тем несомненно, что летописцы конца XI — начала XII в. отводили появлению в Восточной Европе Рюрика ключевое место. С него брала начало династия, обладавшая в эпоху, когда работали авторы Начального свода и «Повести временных лет», монополией на власть на Руси. По «Повести временных лет», Рюрик и пришедшие с ним варяги назывались русью, т.е. именно они принесли это название, давшее имя народу и государству восточных славян11. По версии Начального свода и одной из редакций «Повести временных лет» Рюрик сразу же становится князем в Новгороде, по версии другой редакции «Повести...» он сначала садится на княжение в Ладоге, а через два года основывывает Новгород и перебирался туда12.
Наконец, под 882 г. (6390) в «Повести временных лет» рассказывается о захвате преемником Рюрика, Олегом, Киева13. Эта дата также искусственна, как и 862 г. (Начальный свод о занятии Киева говорит под тем же 854 г., что и о призвании Рюрика14). Событие это весьма важное: в результате объединились два протогосудар-ственных образования восточных славян — северное с центром в Новгороде и южное со столицей в Киеве; была создана своего рода ось государственной территории Руси, вытянутая с севера на юг по Восточно-Европейской равнине, вдоль торгового пути «из варяг в греки».
8 См.: Бибиков М.В. ВуЕапйпогоББка: Свод византийских свидетельств о Руси. II. М., 2009. С. 135-137.
9 См.: ЛурьеЯ.С. Россия Древняя и Россия Новая. СПб., 1997. С. 56-99.
10 Новгородская первая летопись... С. 105-106.
11 Там же. С. 106; ПСРЛ. Т. 1. Стб. 19-20; Горский А.А. Русь: От славянского Расселения до Московского царства. М., 2004. С. 38-42.
12 Новгородская первая летопись. С. 106; ПСРЛ. Т. 1. Стб. 20; Т. 2: Ипатьевская летопись. М., 2001. Стб. 14 («ладожская» версия).
13 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 22-24.
14 Новгородская первая летопись. С. 107.
В историографии дореволюционного периода главной вехой в процессе государствообразования на Руси считался 862 г. Именно в 1862 г. в стране отмечали 1000-летие России. Долгое время появление династии фактически приравнивалось к появлению государства. Однако со второй половины XIX столетия стало набирать силу представление, что корни государственности восходят к «дорюри-ковой» эпохе, к развитию местного славянского общества15. Такое представление обрело множество сторонников в советский период, когда возникновение государства связывалось с делением общества на классы. Призвание Рюрика стало рассматриваться как всего лишь эпизод в длительном процессе. В умалении значения этого события в историографии советской эпохи сыграл роль и тот факт, что рассмотрение проблемы возникновения русской государственности всегда было тесно увязано с дискуссией по так называемому варяжскому вопросу. Со времени становления в России истории как науки (XVIII в.) шел спор о том, кем были летописные «варяги» — иноземцы «из-за моря», к которым принадлежал родоначальник древнерусской княжеской династии Рюрик. Тех, кто считал их скандинавами («норманнами», по западноевропейской терминологии раннего Средневековья), принято именовать «норманистами», тех, кто это отрицал, — «антинорманистами». Среди «антинорманистов» были сторонники отождествления варягов с разными народами (западными славянами, финнами, балтами и т.д.)16. К концу XIX — началу XX в. дискуссия практически прекратилась. К тому времени археологические исследования русских древностей показали, что на территории Руси в конце К—К в. присутствовали тяжеловооруженные воины скандинавского происхождения. Это коррелировало с известиями письменных источников, летописей, согласно которым иноземными воинами-дружинниками русских князей были варяги. Кроме того, в ходе лингвистических изысканий была установлена скандинавская природа имен первых русских князей (Рюрика, Олега, сына Рюрика Игоря, его жены Ольги) и многих лиц из их окружения первой половины X в. (упоминаемых в летописных текстах и во включенных в «Повесть временных лет» текстах договоров Олега и Игоря с Византией). Из этого естественно следовал вывод, что носители этих имен имели скандинавское, а не какое-то иное происхождение17. Тем не менее в XX в. дискуссия по варяжскому
15 См., напр.: Ключевский В.О. Соч. Т. 1. М., 1987. С. 143-162.
16 См. об этом: Шаскольский И.П. Антинорманизм и его судьбы // Генезис и развитие феодализма в России. Вып. 7: Проблемы историографии. Л., 1983.
17 В последнее время предпринимаются попытки реанимировать «старый антинорманизм» — тезис, что варяги не были норманнами (Сб. Русского исторического общества. Т. 8 (156). М., 2003). Между тем в течение XX столетия был накоплен значительный материал (в первую очередь археологический), оставляющий ныне намного меньше сомнений в тождестве варягов и норманнов, чем на рубеже XIX-
вопросу продолжилась, но в совсем ином ключе. «Антинорманизм» советской историографии не имел ничего общего с прежним, дореволюционным антинорманизмом. Историки советской эпохи признавали, что варяги — это норманны, но отрицали тезис о создании ими Древнерусского государства (противостоя в этом как старым «норманистам», так и старым «антинорманистам»). В таком контексте появление в Восточной Европе Рюрика рассматривалось как не слишком значительное событие. Как более важная дата обычно рассматривался 882 г. — объединение под единой властью Киева и Новгорода18.
Что можно сказать о процессе образования государства на Руси и о месте в нем событий, датированных «Повестью временных лет» 862 г., на современном этапе изучения?
Основы и характер древнерусской государственности предопределило заселение Восточно-Европейской равнины славянами19, которое являлось составной частью расселения славян в У^УШ вв. на обширной территории Центральной, Юго-Восточной и Восточной Европы, в свою очередь представлявшего собой составную часть Великого переселения народов — грандиозного миграционного движения, охватившего Европу в I тыс. н.э. и полностью изменившего этническую и политическую карту континента. Славянское расселение предопределило, во-первых, территориальные пределы распространения древнерусской государственности: государство Русь сложилось в основном на территории, колонизованной славя-
XX вв. (а точнее, не оставляющий никаких сомнений). На территории Руси зафиксированы многочисленные погребения конца К-К в., захороненные в которых люди были выходцами из Скандинавии (об этом говорит сходство погребального обряда и инвентаря с теми, которые известны из раскопок в самих Скандинавских странах). Они обнаружены и на севере Руси (район Повоховья — Приладожья), и на верхнем Днепре (район Смоленска), и в Среднем Поднепровье (район Киева и Чернигова), т.е. там, где располагались главные центры формирующегося государства. По своему социальному статусу эти люди были в значительной своей части знатными воинами, дружинниками (Древняя Русь: Город, замок, село. М., 1985. С. 391-393, 405-407; МурашеваВ.В. «Путь из ободрит в греки.»: археологический комментарий по варяжскому вопросу // Российская история. 2009. № 4.). Чтобы отрицать в такой ситуации «норманство» летописных варягов (а летописи этим термином — «варяги» — именуют как раз дружинников иноземного происхождения), надо допускать невероятное: о воинах — выходцах из Скандинавии, от которых остались археологические свидетельства их пребывания в Восточной Европе, письменные источники умолчали, а иноземные дружинники (нескандинавы), которые в летописях упоминаются под именем «варяги», почему-то не оставили следов в материалах археологии.
18 См., напр.: Греков Б.Д. Киевская Русь. М., 1953. С. 450-454.
19 См. о нем: Седов В.В. Восточные славяне в У!^!!! вв. М., 1982; Он же. Славяне в раннем Средневековье. М., 1995; Он же. Славяне: историко-археологическое исследование. М., 2002.
нами в VI-VIII вв.20, и только отчасти (на северо-востоке, в междуречье Оки и Волги) на землях, где в столетиях еще преобладало дославянское, финно-угорское население (здесь славянская колонизация шла вместе с освоением территорий государственной властью). Кроме того, именно расселение славян заложило главную экономическую основу древнерусской государственности — земледельческое хозяйство с преобладанием пашенного земледелия (дославянское население лесной зоны Восточной Европы — балты и финно-угры — занималось в основном охотой и рыболовством)21. Наконец, в славянском обществе сложились и политические предпосылки перехода к государственности.
Традиционная трактовка восточнославянского общества накануне образования государства как «племенного» не соответствует ни данным источников22, ни современным научным представлениям о политогенезе. В последние полвека на основе изучения общественного устройства народов, сохранивших архаический общественный строй до Нового времени, этнологи пришли к выводу, что племя не перерастает в государство. Между племенным и государственным устройством существовала особая стадия. Ее принято обозначать английским словом chiefdom, что обычно переводится на русский язык как «вождество». При этом стадия вождеств подразделяется на несколько этапов. Наиболее признано деление вождеств на простые и сложные. Главное отличие племени от вождества в том, что племя эгалитарно: в нем есть старейшины, но они не являются наследственной знатью. Напротив, вождество иерархично: в нем существуют знатные роды, в первую очередь род вождя. Главное отличие сложных вождеств от простых усматривают в том, что первые включают в себя подчиненные простые вождества, а у власти находится правящий клан. Именно от стадии вождеств следовал переход к государствообразованию23. У славян племенная структура была сломана в ходе Расселения VI-VIII вв. Славянские догосударственные общности раннего Средневековья были новообразованиями, сложившимися в результате миграций. С точки зрения современных представлений о политогенезе они являлись вождествами (причем, в VIII-IX вв. преимущественно «сложными» вождествами)24. Византийцы, представители наиболее
20 Ранее VI столетия славяне обитали, по-видимому, только на юго-западе будущей территории Руси — между Средним Днепром и Восточным Прикарпатьем.
21 Древняя Русь: город, замок, село. С. 219-242.
22 Восточнославянские догосударственные общности (поляне, древляне, дреговичи, вятичи и др.) ни в одном источнике ни разу не именуются «племенами». Этим термином их стали обозначать только историки Нового времени.
23 Альтернативные пути к цивилизации. М., 2000.
24 См.: Буданова В.П., Горский А.А., Ермолова И.Е. Великое переселение народов: этнополитические и социальные аспекты. М., 2011. С. 135-154; Горский А.А.
развитой государственности тех времен, подметили территориально-политический характер славянских группировок и уже начиная с VII столетия именовали их преимущественно не терминами у£уо< и указывающими на этническую общность, а термином, образованным от общеславянского самоназвания словпне — «славиниями» (ЕкАяРп^а)25. Территориальный характер общностей восточных славян не остался без внимания и у древнерусского летописца начала XII в. — автора «Повести временных лет». Он отметил наличие в восточнославянских группировках наследственных «княжений»26. Слово «княжение» есть точный древнерусский эквивалент англ. chiefdom — «вождество», т.е. древнерусский книжник определил устройство восточнославянских догосударственных общностей тем понятием, что ныне вошло в обиход современных исследователей, только восемью с половиной веками раньше.
Как можно оценить роль в образовании государства Русь норманнов?
Не вызывает серьезных сомнений, что скандинавское происхождение имела древнерусская княжеская династия, что норманны и их потомки составили заметную часть дружинного окружения первых русских князей, т.е. сыграли серьезную роль в формировании общественной элиты Древнерусского государства. Что касается степени влияния норманнов на темпы и характер формирования русской государственности, то для ее выяснения в первую очередь необходимо сопоставить хронологию и особенности государствоо-бразования на Руси и у западных славян и посмотреть, не было ли в формировании Древнерусского государства специфических черт, которые могут быть обусловлены воздействием варягов.
Ранее Руси, в первой половине IX в., возникло первое западнославянское государство — Великая Моравия, — погибшее в резуль-
Русь... С. 10-14; Он же. К вопросу об уровне развития восточнославянского общества накануне образования государства Русь // Восточная Европа в древности и средневековье: Ранние государства Европы и Азии: проблемы политогенеза. XXIII Чтения памяти В.Т. Пашуто. М., 2011.
25 См.: Литаврин Г.Г. Славинии VII- IX вв. — социально-политические организации славян // Этногенез народов Балкан и Северного Причерноморья. М., 1984. Этот термин прилагался к группировкам не только балканских славян, но также западных и восточных. Так, император Византии Константин VII Багрянородный в своем трактате «Об управлении империей» (середина X в.), говоря о зависимых от киевских князей восточнославянских группировках, определяет их как «славинии вервианов, другувитов, кривичей, севериев» (т.е. древлян, дреговичей, кривичей и северян (Константин Багрянородный. Об управлении империей. М., 1989. С. 44-45, 50-51); ср. у него же употребление того же понятия применительно к общностям западных славян (Там же. С. 107-109).
26 «И по сихъ братьи (после братьев Кия, Щека и Хорива — основателей Киева. — А.Г.) держати почаша родъ ихъ княженье в поляхъ, а в деревляхъ свое, а дреговичи свое, а словЬни свое в НовЪгородЪ, а другое на Полоть, иже полочане» (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 10).
тате нашествия венгров в начале X столетия. Западнославянские государства, сохранившие независимость, — Чехия и Польша — складывались одновременно с Русью в течение вв. Следовательно, говорить об «ускорении» норманнами процесса государствообра-зования на Руси нет оснований. Сходны были и характерные черты в формировании Древнерусского и западнославянских государств. И на Руси, и в Моравии, и в Чехии, и в Польше ядром государственной территории становилась одна из «славиний», а соседние постепенно вовлекались в зависимость от ее правителей. Во всех названных странах основной «государствообразующей» силой была княжеская дружина. Везде (кроме Моравии) наблюдается смена старых укрепленных поселений (градов) новыми, служившими опорой государственной власти27. Таким образом, нет следов воздействия норманнов и на характер государствообразования. Причина здесь в том, что скандинавы находились на том же уровне политического и социального развития, что и славяне (у них в IX-X столетиях также происходило формирование государств), и сравнительно легко включались в процессы, шедшие на восточнославянских землях.
Все же существует одна черта в складывании Древнерусского государства, которую можно связать с ролью варягов. Это объединение всех восточных славян в одном государстве. Данный факт, обычно воспринимаемый как само собой разумеющееся, в действительности является уникальным: ведь объединение в одном государстве не произошло ни у западных, ни у южных славян. И у славян восточных можно говорить о нескольких центрах потенциального государствообразования в IX столетии: в Среднем Поднепровье (у полян), на севере Восточной Европы (у словен и их соседей), в землях северян, древлян, волынян, прикарпатских хорватов. Развитие вполне могло пойти таким образом, что на Восточно-Европейской
27 81ерапвк М. Ореупёпё БШ^ё 8-12 Б1о1е1! уе Бигорё. РгаЪа, 1965;
1ои>т1атИН. Росе^Ы РоШ. Т. 4. Waгszawa, 1970. Б. 445-493; Т. 5. ^%ге2а-№а,1973. Б. 310-504; ФлоряБ.Н. Формирование чешской раннефеодальной государственности и судьбы самосознания племен Чешской долины // Формирование раннефеодальных славянских народностей. М., 1981. С. 108-111, 117-119; Он же. Государственная собственность и централизованная эксплуатация в западнославянских странах в эпоху раннего феодализма // Общее и особенное в развитии феодализма в России и Молдавии. Проблемы феодальной государственной собственности и государствен-ноцй эксплуатации (ранний и развитой феодализм). М., 1988; Раткош П. Великая Моравия — территория и общество // Великая Моравия, ее историческое и культурное значение. М., 1985. С. 81-89; ТржештикД. Среднеевропейская модель государства периода раннего средневековья // Этносоциальная и политическая структура раннефеодальных славянских государств и народностей. М., 1987; Жемличка П., Марси-на Р. Возникновение и развитие раннефеодальных централизованных монархий в Центральной Европе (Чехия, Польша, Венгрия) // Раннефеодальные государства и народности (южные и западные славяне VI -XII вв. ). М., 1991; ГорскийА.А. Русь... С. 46-48, 87-94,108-111.
равнине образовалось бы и существовало несколько государственных образований (собственно, позже, с XII в., такая полицентричная система государств здесь сформировалась и просуществовала несколько столетий).
В этом свете роль Рюрика и пришедшего с ним контингента выглядит более существенной, чем это обычно представлялось историографией прошлого столетия (хотя, конечно, нет оснований рассматривать ее как исключительную, что делалось в XVIII — первой половине XIX в.). Именно Рюрик и его преемники с их дружинами производили объединение «славиний» Восточной Европы (и некоторых неславянских общностей) под единой властью. Варяги, приходившие в Восточную Европу ранее, ограничивались установлением контроля над отдельными участками торговых путей: на севере — в Поволховье и Верхнем Поволжье, на юге — в земле полян (летописные Аскольд и Дир)28. Рюрик после своего прихода установил на севере Восточно-Европейской равнины более масштабную систему власти, в которой появился такой важный элемент (получивший развитие при последующих русских князьях), как управление территориями не через посредство местных правителей, а путем назначения наместников29 (в современной политической антропологии это признается одним из признаков перехода от «вождества» к государству). Олег объединил северные территории словен, кривичей и их финноязычных соседей с политическим образованием в Среднем Поднепровье и сделал данниками ряд «славиний» юга Восточной Европы (древлян, северян, радимичей)30. Сменивший его Игорь еще более расширил подвластную Киеву территорию на юге31. Позже Ольга непосредственно подчинила Киеву землю древлян32, Святослав покорил вятичей33, а Владимир к концу X столетия стал управлять всей Русью через наместников (сыновей), что знаменовало собой завершение формирования государственной территории34.
Объединение действительно осуществляли норманны по происхождению, но не любые, а варяжские князья, и тоже не всякие, а Рюрик и его преемники при помощи своих дружинных контин-гентов. Норманны, появлявшиеся на Руси в течение X столетия, играли уже совершенно другую роль. Это были отряды викингов, нанимавшиеся русскими князьями для внешних войн. Часть таких
28 Новгородская первая летопись. С. 106; ПСРЛ. Т. 1. Стб. 19-21.
29 Там же. Стб. 20.
30 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 23-24.
31 Новгородская первая летопись. С. 109-110; Константин Багрянородный. Об управлении империей. С. 44-45, 50-51, 156-157.
32 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 54-60.
33 Там же. Стб. 65.
34 Там же. Стб. 81-84, 121; см. также: Горский А.А. Русь... С. 58-76.
варягов погибала в походах, часть возвращалась на родину35, часть оседала на Руси, пополняя дружинный слой. Ничего принципиально «государствообразующего» эти варяги внести не могли, поскольку деятельность их была подчинена интересам русских князей.
Таким образом, Рюрик и его люди сыграли в процессе государ-ствообразования немаловажную роль: с ними появилась (и была закреплена деятельностью их потомков) тенденция к формированию крупного государства, объединившего все восточнославянские территории. Проблема здесь в том, что у скандинавов той эпохи тенденций к формированию такого рода государств не прослеживается. В Норвегии объединение областей в единое королевство исследователи датируют концом IX — началом X в., но в течение всего X и начала XI столетия это единство было непрочным. Образование единого государства в Дании относят к середине X в. Что же касается Швеции (откуда, судя по археологическим данным, происходило большинство приходивших в Восточную Европу варягов), то здесь формирование государства датируют в лучшем случае концом X — началом XI в., а некоторые ученые относят его только к XII столетию36. Между тем, на Руси уже к 940-м гг. сложилась политическая система, охватывающая огромную территорию — от Невы и Ладожского озера до днепровских порогов. Территории полян, словен, части кривичей находились под непосредственной властью киевских князей. Их верховенство признавали еще сохранявшие собственных князей «славинии» древлян, дреговичей, северян, лендзян, радимичей, уличей, другой части кривичей37. Подчинение всей восточнославянской территории было завершено киевскими князьями к концу X в., но уже к середине этого столетия они контролировали территорию, несопоставимую по масштабам с владениями каких-либо скандинавских конунгов. Что касается стран, куда норманны попадали в ходе «движения викингов», то там, где они осуществляли экспансию на земли народов, не имевших еще сложившейся государственности, не появлялось не только крупных, но и вообще никаких государств: викинги не создали государств ни в Ирландии, ни в земле пруссов (между низовьями Вислы и Немана), ни в Восточной Прибалтике.
Получается, что ни восточные славяне, ни норманны не имели «государствообразовательных потенций», позволяющих создать то сверхкрупное государство, которое мы видим на карте Восточной Европы к середине X столетия. У южных и западных славян го-
35 См.: Лебедев Г.С. Эпоха викингов в Северной Европе. М., 1985.
36 См.: Роэсдаль Э. Мир викингов. СПб., 2001. С. 59-70; Андрощук Ф.А. От Рагнара Лодброка до Видгаутра (о датских и шведских контактах сембов и куршей в эпоху викингов и в раннем средневековье) // Ладога и Глеб Лебедев. Восьмые Чтения Анны Мачинской. СПб., 2004. С. 113.
37 См.: Горский А.А. Русь... С. 58-75.
сударственность возникала под влиянием развитой государственности соседей: у южных славян — византийской и франкской (для Хорватии), у западных — франкской. У восточных славян, где было создано намного более крупное государство и практически без «запаздывания» по времени появления, таких влияний не просматривается. Византия находилась в отдалении, ее влияние проявится позже (и главным образом в культурной сфере). Еще более отдалена (и отделена западнославянскими землями) была от восточных славян империя франков. Остается норманнское влияние, но норманны сами не имели еще государственности... Исследователи вынуждены вращаться в замкнутом круге: те, кто скажет, что государство создано восточными славянами при некотором участии норманнов, встретит аргумент, что у славян не было тенденций к формированию столь масштабных государств; те, кто станет утверждать, что Русь была создана норманнами при некотором участии восточных славян, получит аргумент, что таких тенденций не было у норманнов и вообще они не могли быть носителями государственности, поскольку сами еще находились на догосударственной стадии развития.
Чтобы ответить на вопрос: с чем была связана особая роль варяжского контингента во главе с Рюриком и его потомков в установлении масштабной системы властвования в Восточной Европе, сложившейся в течение конца IX-X в.?, необходимо мобилизовать скудные данные об этой группировке.
«Повесть временных лет» помещает Рюрика и его людей (первоначальную русь, по мнению летописца) в определенный географический контекст, в одном ряду с другими варягами — свеями (шведами), урманами (норвежцами), готами (жителями о. Готланд в Балтийском море) и англянами (англичанами)38. Фактически русь названа на месте данов (датчан), которые не упомянуты, несмотря на то что на Руси в начале XII столетия (во время составления «Повести временных лет») их хорошо знали. То есть в представлении летописца Рюрик и его люди были данами39. Вероятно, информация о датском происхождении родоначальника русской княжеской династии была получена в 1116 г., в ходе посольства в Данию по поводу заключения брака между дочерью новгородского князя Мстислава Владимировича (сына киевского князя Владимира Мономаха) Ин-гибьорг и датским герцогом Кнутом Лавардом. В Дании хорошо помнили тезку и современника Рюрика — одного из видных предводителей датских викингов в IX столетии по имени Рёрик, и скорее
38 «Идоша за море къ варягом, к руси, сице бо звахуть ты варягы русь, яко се друзии зовутся свее, друзии же урмани, аньгляне, инЬи и готе, тако и си» (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 14).
39 См.: Горский А.А. Повесть временных лет о руси Рюрика // Исторический журнал: научные исследования. 2011. № 6. С. 17-20.
всего, эти персонажи были в результате разысканий, предпринятых русской стороной во время визита 1116 г., отождествлены40.
Косвенным свидетельством в пользу «датской» версии происхождения Рюрика является упоминание о предшествовавшем его приглашению изгнании варягов, бравших дань со словен и их соседей41. Варягами, взимавшими дань, были скорее всего викинги из Средней Швеции — Свеаланда, области Скандинавии, наиболее близкой к региону Поволховья и Приладожья. Следовательно, маловероятно, чтобы стали приглашать князя из тех же варягов, которых изгнали. Соответственно приглашение предводителя «других» варягов — датских — было бы вполне логичным42.
Из скандинавских народов в IX столетии именно даны наиболее тесно контактировали с тогдашним центром цивилизации Западной Европы — Франкской империей и государствами — ее наследниками. В связи с этим примечательно соотнесение руси с франками, имеющее место в двух византийских хрониках середины X в., где встречаются определения руси как происходящей «от рода франков» — ¿к у£уои< т^ Фраууюи Это Хроника Продолжателя Феофана и Хроника Симеона Логофета в двух (из трех известных) ее редакциях — Хроника Георгия Амартола (с продолжением) по Ватиканскому списку и Хроника Псевдо-Симеона. Анализ этих сообщений43 привел к следующим выводам: 1) они были записаны в середине 940-х гг. (до 948 г.); 2) тезис о тождестве руси и франков исходил от русских; 3) его выдвижение было, скорее всего, связано с планами правительницы Руси (с 945 г.) княгини Ольги заключить династический брак с византийским императорским домом, который, по традиции, соблюдал запрет на заключение матримониальных союзов со всеми иноземцами, кроме франков.
Под происхождением от франков вовсе не обязательно подразумевалось происхождение всей руси в смысле всего населения, подвластного русским князьям: речь могла идти о правящей верхушке — наиболее политически активной части общества, которая в средневековых представлениях была главным носителем этнонима. Между тем, в Византии в ту эпоху «франками» называли жителей государств, сложившихся на месте империи Карла Великого и его потомков (безотносительно от их этнической принадлежности)44. Если
40 Там же. С. 20-23.
41 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 19; Т. 2. Стб. 13-14.
42 Ср.: Кирпичников А.Н., Дубов И.В., Лебедев Г.С. Варяги и Русь // Славяне и скандинавы. М., 1986. С. 193-194; Свердлов М.Б. Домонгольская Русь: Князь и княжеская власть на Руси VI — первой трети XIII в. СПб., 2003. С. 109.
43 См.: Горский А.А. Русь «от рода франков» // Древняя Русь: вопросы медиевистики. 2008. № 2 (32).
44 Поэтому определение «от рода франков» не может быть указанием на норманнское происхождение руси: скандинавы в население владений Каролингов не входили.
допустить, что отождествлениеруси с франками, зафиксированное в византийских хрониках середины X в., имело какую-то основу в реальности, то такой основой могло быть пребывание предков русских князей и лиц из их окружения во владениях Каролингов, которое давало им возможность выводить себя «от франков» в широком смысле этого понятия, принятом в то время в Византии.
Итак, выявляются две черты, вероятно свойственные Рюрику и его людям, датское происхождение и связь с империей франков. Это заставляет с вниманием отнестись к отождествлению Рюрика с его тезкой — одним из предводителей датских викингов, выходцем из рода датских конунгов Рёриком. Данное отождествление в историографии начала XIX столетия проистекает из совпадения имен45. Как уже говорилось, впервые оно было произведено еще при работе над «Повестью временных лет» на основе информации, полученной из Дании. В пользу тождества Рюрика и Рёрика высказывались многие авторы46.
Из франкских анналов IX в. известно, что Рёрик принадлежал к ветви датского рода конунгов, ориентировавшейся на Франкскую империю. Около 837 г. он получил в держание от императора Людовика Благочестивого часть Фрисландии — область устья Рейна с крупнейшим торговым городом Дорестад с целью защиты этой стратегически важной территории от нападений других норманнов. Около 841 г. новый император Лотарь отобрал владения у Рёрика, после чего тот перебрался в Восточнофранкское королевство брата Лотаря, Людовика Немецкого. До 850 г. он находился, по-видимому,
45 Hollmann H. Fr. Rustringen, die ursprüngliche Heimat der ersten russischen Großfürsten Ruriks und seiner Bruder. Ein historiscer versuch. Bremen, 1816. Др.-рус. Рюрик и лат. Roricus передают скандинавское имя HrSrekr. Упоминаний иных исторических персонажей с этим именем, кроме Рёрика Ютландского и летописного Рюрика, для середины IX столетия нет.
46 См.: Крузе Ф. О происхождении Рюрика // Журнал Министерства народного просвещения. 1836. Январь, июнь; БеляевН.Т. Рорик Ютландский и Рюрик Начальной летописи // Сб. статей по археологии и византиноведению. Т. 3. Прага, 1929; Рыбаков Б.А. Киевская Русь и русские княжества XII-XIII в. М., 1982. С. 229; Лебедев Г.С. Эпоха викингов в Северной Европе. Л., 1985. С. 214; Молчанов А.А. Древнескандинавский антропонимический элемент в династической традиции Рюриковичей // Образование Древнерусского государства. Спорные проблемы. М., 1992. С. 45; Свердлов М.Б. Домонгольская Русь: Князь и княжеская власть на Руси VI — первой трети XIII в. СПб., 2003. С. 106-109, 118-120; Янин В.Л. Очерки истории средневекового Новгорода. М., 2008. С. 25-26. Другие исследователи, впрочем, возражали против такого отождествления, см.: Ловмяньский Г. Рорик Фрисландский и Рюрик Новгородский // Скандинавский сб. Вып. 7. Таллин, 1963; Мельникова Е.А. Образование датского государства (VIII — середина XI в.). Эпоха викингов // История Дании с древнейших времен до начала XX века. М., 1996. С. 43-44, примеч. 7; Цукерман К. Перестройка древнейшей русской истории // У истоков русской государственности. СПб., 2007. С. 347. Тождество этих персонажей также категорически отвергают «неоантинорманисты», отрицающие «норманство» варягов (см.: Фомин В.В. Варяги и варяжская Русь. М., 2005. С. 236-240).
в Саксонии и совершал нападения на владения Лотаря, в том числе на Фрисландию. В 850 г. Рёрик захватил Дорестад, и Лотарь заключил с ним договор, по которому Рёрику возвращался его фрисланд-ский лен. В середине 850-х гг. Рёрик пытался получить владения в Дании, и в 857 г. под его власть перешла (с помощью императора Лотаря II) часть Ютландии. В 860-е гг. Рёрик вновь во Фрисландии, в 867 г. он был изгнан местным населением — фризами, но в 870 г. вновь владел своим леном, заключив договор с западнофранкским королем Карлом Лысым, к которому перешла верховная власть над Фрисландией. В 872 г. он снова урегулировал отношения с Карлом, а в 873 г. — с Людовиком Немецким. В 882 г. о Рёрике как владельце Фрисландии говорится в анналах в прошедшем времени, его бывшие владения передаются его родственнику Годефриду47. Во франкских источниках Рёрик предстает как один из виднейших вождей викингов: так, в Бертинских анналах, содержащих наибольшее количество информации об отношениях с норманнами, он упоминается (на отрезке 830-882 гг.) чаще, чем кто-либо другой из них, — 11 раз (для сравнения: конунг Дании Хорик I — 8 раз, остальные не более 5).
Против отождествления Рюрика и Рёрика был высказан всего один конкретный аргумент: Рёрик, по западным источникам, действовал только на пространстве между Ютландией и Фрисландией48. Но франкские анналисты просто не были осведомлены о том, что происходило в Восточной Прибалтике и тем более в Восточной Европе: ни в одних анналах IX в. нет ни одного известия о событиях в этих регионах. Поэтому аргумент ex silentio в данном случае неприемлем. Между тем «широкая амплитуда» действий обычна для видных предводителей викингов (например, Рагнар Лодброк — от Британии и Франции до Западной Двины, Олаф Трюггвасон — от Британии до Константинополя).
Исследователи немало внимания уделяли попыткам соотнести хронологию действий Рёрика на Западе и Рюрика на Востоке, и получалось, что в 862 г. Рёрик мог побывать в Новгороде, а затем совершил еще ряд вояжей на Запад49. Но эти расчеты опирались на доверие к летописным датам, для которого, как говорилось выше, нет никаких оснований. К тому же весьма маловероятно, чтобы Рёрик мог надолго оставлять свои владения, постоянно подвергавшиеся опасности нападения норманнов. Последнее упоминание Рёрика в
47 Annales Bertiniani. A. 841. P. 264; A. 850. P. 38; A. 855. P. 45; A. 858. P. 50; A. 863. P. 61; A. 867. P. 87; A. 870. P. 108. A. 882. P. 153; A. 872. P. 119, 121; Annales Fuldenses. Hannoverae, 1891. A. 850. P. 39; A. 857. P. 47; A. 882. P. 99; Annales Xantenses et Annales Vedastini. Hannoverae et Lipsiae, 1909. P. 15, 17, 32, 51; новейший обзор биографии Рёрика см.: Пчелов Е.В. Рюрик. М., 2010. С. 134-156.
48 См: Ловмяньский Г. Рорик Фрисландский и Рюрик Новгородский. С. 248-249.
49 См., напр.: Лебедев Г.С. Указ. соч. С. 214; Свердлов М.Б. Домонгольская Русь... С. 118-120.
западных анналах относится к 873 г., а под 882 г. говорится о передаче части его владений другому лицу. Из этого обычно делается вывод, что между 873 и 882 гг. Рёрик умер (дата смерти Рюрика по «Повести временных лет» — 879 г.). Но известия о смерти Рёрика нет. Под 882 г. в Бертинских, Фульдских и Ведастинских анналах говорится о передаче его владений во Фрисландии Годефриду50, под 884 г. Ведастинские анналы сообщают об отправке франками на переговоры с норманнами служившего им Зигфрида, «племянника дана Рорика»51. Между тем в Ведастинских анналах отмечена смерть в 885 г. Годефрида, сменившего во Фрисландии Рёрика52, а под 887 г. сказано о гибели другого предводителя норманнов — Зигфрида53. О смерти же Рёрика — напомним, самого «популярного» у франкских анналистов норманнского персонажа — молчание. Разумеется, аргумент ex silentio не может быть решающим. Но, во всяком случае, приходится констатировать, что смерть Рёрика источники не фиксируют (при том что не видно оснований, которые могли бы им помешать это сделать), и на основе их данных как минимум с неменьшей вероятностью можно допускать, что между 873 и 882 г. Рёрик не умер, а «убыл» из Фрисландии навсегда. Ранее он стремился получить самостоятельную власть в Дании, но это не удалось сделать, пришлось вернуться во Фрисландию вассалом Каролингов. Теперь же, став самостоятельным правителем у словен, Рёрик отказался от своих вассальных держаний. Если это так, то приход Рюрика в Восточную Европу следует отнести ко времени, близкому к 882 г., если не к самому этому году, поскольку маловероятно, чтобы Фрисландия долго оставалась без правителя.
Рёрик появляется на политической арене в конце 830-х гг. Поскольку он был представителем рода конунгов, ему не нужно было заслуживать предводительство у викингов личной доблестью, следовательно, он вполне мог в это время быть в возрасте менее 20 лет. В таком случае на момент «призвания» Рёрику было около 60 лет. Возраст по меркам Средневековья почтенный, но примеров активности пожилых людей в ту эпоху немало (так, Владимир Мономах взошел на киевский престол в 60 лет и правил в течение двенадцати,
50 Annales Bertiniani. A. 882. P. 153 (Frisiam aliousque honores quos Roricus habuerat reciperet, intervencione quorundam obtinuit); Annales Fuldenses. A. 882. P. 99 (Nam comi-tatus et beneficia, quae Rorich Nordmannos Francorum regibus fidelis in Kinnam tenuerat, eidem hosti suisque hominibus ad inhabitantum delegevit); Annales Xantenses et Annales Vedastini. P. 51 (Godefridus vero rex ad eum exit, cui imperator regnum Fresonum, quod olim Roricus Danus tenuerat, dedit); Историки эпохи Каролингов. М., 1999. С. 167.
51 Annales Xantenses et Annales Vedastini. P. 55; Историки эпохи Каролингов. С. 169.
52 Annales Xantenses et Annales Vedastini. P. 57; Историки эпохи Каролингов. С. 170.
53 Annales Xantenses et Annales Vedastini. P. 63; Историки эпохи Каролингов. С. 174.
ведя весьма деятельную политику). Ничего экстраординарного нет и в появлении на седьмом десятке сына Игоря. К концу IX столетия место Рюрика занял Олег, что опять-таки естественно.
Таким образом, вероятность того, что Рёрик Датский и летописный Рюрик—одно лицо, надо признать значительной54. Информация об их тождестве, полученная редактором «Повести временных лет» в 1116 г., скорее всего, достоверна. Этот вывод существен для оценки роли Рюрика и его окружения, а также их потомков в процессах, происходивших в Восточной Европе. Рёрик около 40 лет провел на территории Франкской империи, будучи вассалом пяти императоров и королей — Людовика Благочестивого, Лотаря I, Людовика Немец-
54 Следует отметить, что помимо данных, указывающих на датское происхождение Рюрика и связь его с франками, имеются археологические свидетельства контактов новгородских словен с еще одним народом, имевшим отношение к Рё-рику — фризами: в Ладоге обнаружены находки фризской керамики (см.: Корзухи-наГ.Ф. О некоторых ошибочных положениях в интерпретации материалов Старой Ладоги // Скандинавский сб. Вып. 16. Таллин, 1971. С. 128-130). Не исключен и еще один «фризский след». Давно отмечено сходство ряда статей Русской Правды — свода законов раннесредневековой Руси — с «варварскими Правдами» германцев VI-IX вв. — Салической, Рипуарской, Аламаннской, Баварской, Саксонской, Тю-рингской (Русская Правда. Т. 2: Комментарии. М.; Л., 1947. С. 28, 32, 34, 55-56, 67, 72, 77-79, 83-84, 104, 108, 135, 179, 279, 347, 402, 462, 548, 550, 578, 585, 589, 608, 702; Свердлов М.Б. От Закона Русского к Русской Правде. М., 1988. С. 52-65, 87-93, 115, 118-119, 143, 154-155). Причем сходство наблюдается в большей степени именно с законами континентальных германцев, а не со скандинавскими судебниками (записанными в XII-XIII вв., см.: Из ранней истории шведского народа и государства: первые описания и законы. М., 1999. С. 113-277), что казалось бы более естественным: ведь на Руси фиксируется деятельность выходцев именно из Скандинавии. Приходится объяснять сходство с помощью достаточно расплывчатых суждений — о типологической близости общественного строя германских народов VI-IX вв. и Руси XI столетия (при этом остается непонятным, почему как минимум не меньшая типологическая близость с синхронными скандинавскими социумами не привела к такому же сходству правовых норм). Не исключено иное объяснение. Помимо перечисленных «варварских Правд» есть еще Фризская Правда (Lex Frisionum) — свод законов фризов, основного населения Фрисландии. Она до сих пор нечасто привлекалась для сопоставления с Русской Правдой. Во Фризской Правде есть практически все статьи, в которых отмечаются параллели германских раннесредневековых судебников и Русской Правды в ее древнейшей части, Правде Ярослава, записанной в начале XI в. (о нанесении ударов, различных ранений и повреждений) (Lex Frisionum. Tit. XXII // Monumenta Germaniae historica. Leges. T. 3. Hannoverae, 1863; Русская Правда. Т. 1: Тексты. М.; Л., 1940. С. 70-71, 79). Помимо этого, там имеется параллель с древнерусским законодательством, отсутствующая в других германских Правдах. Это статья, регламентирующая выплаты лицам, участвующим в сборе судебных штрафов — вергельдов (аналогична по назначению ст. 41 и 42 Краткой редакции Русской Правды) (Lex Frisionum. Tit. XV; XVIII, 2; Русская Правда. Т. 1: Тексты. С. 71-73, 80-81). Фризская Правда создана в начале IX в., следовательно, тот, кто управлял Фрисландией в середине этого столетия, должен был вершить суд, основываясь на ней. Управлял этой территорией тогда Рёрик. Отдельные применяемые во Фризской Правде нормы могли быть перенесены после прихода Рюрика и его дружины на Русь и сохраниться здесь до времени записи местного права.
кого, Лотаря II и Карла Лысого. Для того чтобы оценить этот факт должным образом, обратимся к хрестоматийному примеру.
Завоевание Англии герцогом Нормандии Вильгельмом в 1066 г. принято называть «норманнским». Действительно, завоеватели, составившие верхушку английской знати, именовали себя норманнами. Но принесли они с собой в Англию не скандинавский язык и общественное устройство, а французский язык и французские социальные институты. В 911 г. западнофранкский король Карл Простоватый пожаловал территорию в районе устья Сены предводителю викингов Роллону (Хрольву) с целью получить заслон от набегов других норманнов. За прошедшие с тех пор полтора столетия воздействие намного более развитого общества сделало свое дело: в Англии в 1066 г. высадились не скандинавские викинги, а французские рыцари, помнившие о норманнском происхождении своих предков. Их влияние на английское общество было весьма значительным: в частности, норманны принесли с континента вассально-ленную систему. Случай с Рёриком стоит в том же типологическом ряду: он и его дружина также оказались помещены на франкскую территорию с теми же целями — охранять ее от других викингов. Разумеется, время их пребывания там было намного, в четыре раза, меньше, чем у потомков викингов Роллона к моменту завоевания ими Англии. Но и четыре десятилетия — срок немалый. Из тех, кто окружал Рёрика в конце 830-х гг., когда он в первый раз получил во владение Фрисландию, во второй половине 870-х гг. в силу естественных причин могли остаться немногие. Следовательно, большинство дружинников Рюрика в момент его прихода в восточнославянские земли были скандинавами только по происхождению, их местом рождения и постоянного жительства была Франкская империя. Следует подчеркнуть, что на тот исторический момент — начало последней четверти IX в. — никакая другая группировка норманнов не обладала опытом столь длительного знакомства с франкскими порядками (поскольку ни один другой предводитель викингов столь долго не владел леном на франкской территории, эпоха Роллона была впереди). У Рёрика и его людей было достаточно времени, чтобы воспринять и франкский опыт государственного управления, и представление о крупном государстве.
Итак, надо признать, что объединение всех восточных славян в единое государство было обусловлено воздействием норманнов. Но не всех викингов, приходивших на территорию Руси в течение IX-X вв., а только одного контингента — дружины Рюрика (позже возглавленной Олегом), появившейся в Восточной Европе, скорее всего, в начале последней четверти IX столетия. Этот контингент, скорее всего, был норманнским больше по названию, чем по сути. Его представители, видимо, относились к наиболее «франкизированной»
на тот момент группировке выходцев из Скандинавии. Они должны были являться носителями традиций франкской государственности в большей мере, чем скандинавских общественных порядков. В таком случае их воздействие следует считать не норманнским, а франкским, только «перенесенным» лицами скандинавского происхождения. По существу, это было воздействие франкской государственности на процессы государствообразования у восточных славян. Иначе говоря, имело место обычное в истории влияние развитой цивилизации на формирующуюся. В последнее время исследователи из разных стран, анализирующие воздействие франкского общества на политическое развитие скандинавов и западных славян в раннее Средневековье, приходят к выводу о значительной роли контактов с франками для политогенеза в Центральной и Северной Европе55. Это позволяет предположить, что и восточные славяне не оказались в стороне от такого воздействия: специфика состояла в том, что в данном случае оно исходило не от непосредственных соседей, имели место переход его носителей на значительное расстояние и интеграция в местное общество. Такое предположение позволяет объяснить, почему образование государства у восточных славян, географически более удаленных от тогдашних центров цивилизации, чем славяне западные, происходило практически без отставания в темпах.
Таким образом, противоречие между фактом формирования в Восточной Европе к X столетию сверхкрупного государства и «государствообразовательными потенциями» действовавших на этой территории славян и норманнов снимается, если полагать, что объединение всех восточных славян в одном государстве произошло под опосредованным воздействием на славянское общество (где шли — в разных «славиниях» — процессы складывания отдельных государств) одной из двух на тот момент развитых европейских цивилизаций — франкской. Норманны, при этом не все, а только группировка, с которой в Восточной Европе появился основатель древнерусской княжеской династии, выступили в качестве «ретранслятора» этого воздействия.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Горский А.А. Повесть временных лет о руси Рюрика // Исторический журнал: научные исследования. 2011. № 6 [Gorskij A.A. Povest' vremennykh let o rusi Ryurika // Istoricheskij zhurnal: nauchnye issledovaniya. 2011. N 6].
2. Горский А.А. Русь «от рода франков» // Древняя Русь: вопросы медиевистики. 2008. № 2 (32) [Gorskij A.A. Rus' «ot roda frankov» // Drevnyaya Rus': voprosy medievistiki. 2008. N 2 (32)].
55 Franks, Northmen, and Slavs: Identities and State Formation in Early Medieval Europe. Brepols, 2008.
3. Древняя Русь: Город, замок, село. М., 1985 [Drevnyaya Rus': Gorod, zamok, selo. M., 1985].
4. Константин Багрянородный. Об управлении империей. М., 1989 [Konstantin Bagryanorodnyj. Ob upravlenii imperiej. M., 1989].
5. Лебедев Г.С. Эпоха викингов в Северной Европе. Л., 1985 [Lebedev G.S. E'poha vikingov v Severnoj Evrope. L., 1985].
6. Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. М.; Л., 1950 [Novgorodskaya pervaya letopis' starshego i mladshego izvodov. M.; L., 1950].
7. Полное собрание русских летописей. Т. 1. М., 1997 [Polnoe sobranie russkih letopisej. T. 1. M., 1997].
8. Роэсдаль Э. Мир викингов. СПб., 2001 [Roe'sdal'E'. Mir vikingov. SPb., 2001].
9. Свердлов М.Б. Домонгольская Русь: Князь и княжеская власть на Руси VI — первой трети XIII в. СПб., 2003 [Sverdlov M.B. Domongol'skaya Rus': Knyaz' i knyazheskaya vlast' na Rusi VI — pervoj treti XIII v. SPb., 2003].
10. Седов В.В. Славяне: историко-археологическое исследование. М., 2002 [Sedov V.V. Slavyane: istoriko-arheologicheskoe issledovanie. M., 2002].
11. Franks Northmen, and Slavs: Identities and State Formation in Early Medieval Europe. Brepols, 2008.
