CC BY
38
■ ■ ■ ЗАРОЖДЕНИЕ «НЕ-ТЕЛА» В ОНЛАЙН-КОММУНИКАЦИЯХ: РИСКИ ДЛЯ РОССИЙСКОЙ МОЛОДЕЖИ1
Автор: МОРОЗ А. С.
МОРОЗ Александра Сергеевна - студентка магистратуры Московского государственного института международных отношений (университета) Министерства иностранных дел Российской Федерации (МГИМО-Университет МИД РФ). Россия, Москва, 119454, проспект Вернадского, 76. E-mail: alex.mzh.smk@qmail.com
Аннотация:
В статье рассматривается дихотомия «нечто» и «ничто» в контексте методологии американского социолога Дж. Ритцера, что нами применяется для интерпретации формулировки телесности у современных молодых людей. Показывается, что участие молодого актора в производстве самоидентификации в Интернете, по существу, является определенной формой «производство-потребления»: посредством сетевых структур индивид самостоятельно формирует и поддерживает виртуальную копию себя, которую предлагается трактовать как разновидность «ничто» и обозначить как «не-тело». Процесс производства «не-тел» -культурно-пустых по своему содержанию стандартов - обретает все возрастающую роль в современном символическом потреблении, ориентированном на молодёжь. Тому способствуют и многочисленные практики «макдональди-зации», являющиеся проявлением нового типа рационализации. Данный процесс дисфункционально влияет на социализацию людей, в связи с чем нами рассматриваются риски нового типа для российской молодёжи.
DOI 10.21453/2311-3065-2016-4-3-169-175
Ключевые слова: «Ничто», «нечто», «не-тело», тело, Интернет, символическое потребление, макдональдизация, гендер, молодёжь, риски.
В числе новых теоретических подходов к интерпретации глобальных реалий особо выделяется концепция «глобализации ничто» известного американского социолога Дж. Ритцера. В одноименной книге он даёт определение этому понятию: ничто - социальная форма, которая создана обществом централизованно, контролируется им и относительно лишена различимого субстантивного содержания. По его мнению, ничто существует только совместно и по отношению к нечто - социальной форме, созданной обществом в локальном культурном пространстве, которая сравнительно богата явно различимым субстантивным содержанием [1, с. 3, 7]. «Ничто» - это Макдоналдс, Старбакс, сети магазинов, кредитные карты, продукты Интернета. К ничто Ритцер относит и отдельно рассматривает «не-места», «не-вещи», «не-людей» и «не-услуги», подразумевая
1 Статья подготовлена в рамках гранта ректора МГИМО, академика РАН А.В. Торкунова.
культурную и социальную пустоту описываемых явлений. Н что представляют местные кафе и магазинчики, места семейного досуга, имеющие в каждой культуре свою специфику. Выделяемые противоположности находятся в хрупком балансе, однако ничто, по его мнению, вытесняет нечто.
Появление и распространение этих феноменов в значительной степени связано, с макдональдизацией, «процессом, в ходе которого принципы работы ресторана быстрого обслуживания начинают определять все большее и большее число сфер американского общества, как и остального мира... Макдональдизация затрагивает не только ресторанный бизнес, но и образование, труд, здравоохранение, туризм, отдых, питание, политику, семейные отношения и виртуально каждый другой сегмент общества» [2, с. 1-3]. Макдональдизация представляет собой проявление нового типа рациональности, которая получает распространение за счет эффективности, калькулируемости, предсказуемости и контролируемости производимых продуктов.
Мы воспользуемся предлагаемой Ритцером методологией ничто для рассмотрения нового феномена не-тела как симулятивного антипода традиционного «тела» человека. Можно предположить, что в условиях символического потребления и развития Интернета, человек получает как бы «второе тело» в виде виртуальной самоидентификации.
Проблему поставим следующим образом: «не-тело» существует в виртуальном пространстве в качестве симулякров, замещая реальное тело человека и в его сознании, а также в сознании пользователей Интернета. При этом имеет место смешение реальной и виртуальной самоидентификации индивида, в результате чего возникают риски девальвации социальной и культурной сущности человека. По существу, молодые люди поставлены в условия необходимости выбора между ничто и нечто, телом и не-телом, не имея четких критериев для их различения в условиях становления «нормальной аномии» [3, с. 3-10].
«Ничто» в символическом потреблении, его риски
Человеческое тело и его потребности - основной источник «вдохновения» для маркетологов и специалистов по манипулированию. Именно этим объясняется успех в продвижении не-вещей - вещей культурно аморфных, казалось бы, совершенно, чуждых человеку, социализировавшемуся в конкретной культуре. Однако, сейчас зачастую только окружив себя определённым набором не-вещей, представляющих, однако, симулякры желаемых референтов, человек может полагать, что его виртуальная идентификации (фактически, не-тело) - это «реальный» он. Используя терминологию Э. Гидденса, можно утверждать, что начался процесс формирования новых «рукотворных рисков» [4, с. 43] в виде не-тел. Когда нет четкой грани между телом и не-телом молодые люди достаточно легко идут на риск манипуляций со своей телесностью
вплоть до хирургических операций, и все для того, чтобы быть адекватным симулякрам «нормального» тела [5].
В обосновании этого тезиса можно привести современные субкультуры, для которых в равной степени необходимы и симулякры «нормальной» телесности, и установки сознания на постоянное обновление реального и виртуального своего тела. Современные хипстеры, принявшие эстафету у хипстеров 40-50-x годов, не только должны обладать незаурядными вкусами в музыке и литературе, определённым набором ничто в виде не-вещей: телефон и компьютер от Apple, кеды от Converse, пленочный фотоаппарат или Polaroid, блокнот от Moleskine. Если десятилетием раньше для многих субкультур требовалось внешнее соблюдение некоторых моральных правил, то для современных хипстеров лишь требуются конкретные не-вещи, без которых они себя не идентифицируют. «Ничто» в символическом потреблении формирует совершенно новую потребностью в самовыражении в виде ориентации на не-вещи и не-тело, что, несомненно, содержит риски (увы, это выбор самих людей!) дегуманизации человеческих отношений. Как отмечает З. Бауман в «Письмах из текучего мира», на смену декартовому «я мыслю, значит, я существую» приходит иное представление: «меня видят, значит, я существую» [6, с. 19]. Смена вектора интерпретации себя человеком, своей культурно обусловленной телесности неизбежно ведет к рискам дегуманизации.
В «Системе вещей» Ж. Бодрийяр констатирует: коллекционирование, с которым можно сравнить зачастую фанатичное стремление определить себя с помощью предметов и симулякров, - это ничто иное как удовлетворение потребности в подтверждении собственной индивидуальности, и вместе с тем удовольствие от принадлежности предмета к конкретному ряду или серии [7, с. 96]. Социолог объясняет эти новые реалии, опираясь на постулаты З. Фрейда, связывая потребности с различными типами сексуальности, но суть его аргумента в следующем: человек остаётся человеком, а симулякры, воплощённые в вещах, способствуют удовлетворению потребностей. Правда, ненамеренным последствием такого потребления становится диктатура симулякров. Она, в частности, навязывает человеку представление о себе и своем теле, фактически подводя его к выбору в пользу не-тела. В «Заговоре искусства» Бодрийяр говорит, что сам символ объекта становится ценностью, «Уорхол освобождает нас от эстетики и искусства», и пустота становится нормой для ценностей, потому что каждый заполняет её по-своему, мол, «не может же быть такого, чтобы символ совсем не имел никакого смысла!» [8, с. 28]. Из размышлений Ритцера и Бодрийяра можно сделать вывод, что действительно существуют культурно-пустые символы, всевозможные «ничто», которые люди наполняют смыслами, заданными извне, игнорируя контекст их социализации.
Феномен «звезды» как симулякры успеха, гламура и роскошной жизни можно действительно можно представить в виде «второго тела» че-
ловека, однако, это относится исключительно к тем, кого позиционируют как известных людей. «Не-тело», по существу, сродни с симулякром. В продолжение этой мысли следует вспомнить слова З. Баумана о том, что «звезды» потому «звёзды», что их освещают в средствах массовой информации, а Твиттер предлагает услуги по подобному освещению для обычных людей [6, с. 18].
Стремление приблизиться к идеализируемой телесности, сформированной симулякрами, вынуждает людей изменять своё реальное тело. Самым очевидным примером формирования потребляющего не-тела являются стандарты красоты, продвигаемые, в том числе, с использованием известных людей. «Фигура модели» - фактически, симулятивное не-тело, сейчас наполняется самым примитивным содержанием: светлокожая худая девушка с «естественно красивыми» волосами. Запрос в поисковике изображений Google по слову «модель» выдаёт достаточно однородный массив фотографий, где из первого десятка лишь одна девушка имеет тёмную кожу, и та максимально приближена к цвету загара белокожего человека. Аналогичный запрос на английском языка выдаёт схожий результат, только вместо темнокожей девушки мы видим азиатку. Этот нехитрый тест свидетельствует о достаточно однообразных стандартах красоты, олицетворяющих ничто. Следовательно, все попытки отказаться от своего естественного состояния можно отнести к категории формирования «не-тела». Естественно, речь не идёт об использовании макияжа для сглаживания «проблемных мест». Скорее, это проявляется в более-менее резком неприятии существующего образа себя и стремлении преодолеть разрыв между желаемым и действительным. Стандарты красоты - это проявление макдональди-зации на глобальном уровне: один и тот же образец экспортируется по всему миру компаниями, заинтересованными в его распространении с целью получения прибыли. В итоге, анорексик отрешается от прежнего здорового тела в пользу нового, которое можно назвать «не-телом» хотя бы в силу того, что это тело одинаково нездоровое вне зависимости от локальных особенностей питания и генетики [9].
«Ничто» и Интернет
С помощью «второго тела» человек приобретает иное измерение, так как формирование такой «пустой сущности» в виртуальном пространстве осуществимо гораздо проще. И если в повседневных практиках человек неизбежно находится в рамках систем ролевых отношений, выпадение из которых таит в себе явные риски для жизнедеятельности, то в Интернете никто не может оспорить то, как человек представляет себя другим.
Молодой человек полагает, что представляет себя в сети точно так же, как он делает это во время общения лицом к лицу. Однако, это утверж-
дение можно опровергнуть упоминанием хотя бы такого явления, как «селфи» - фотографии, сделанной человеком, на которой запечатлен он сам. Это явление получило распространение с появлением телефонов и прочих устройств с фронтальной камерой. Делая фотографию, человек видит своё лицо и имеет возможность до совершения снимка выбрать финальный результат. Такой контроль означает, что человек имеет возможность самостоятельно решать, как его будут видеть другие пользователи Интернета - и такая возможность отсутствует в повседневных взаимодействиях. Получая почти неограниченный контроль над представлением себя другим, человек имеет власть над формированием своего не-тела, которое может отдаляться от его физической оболочки.
Другим примером такого отхода от субстантивной наполненности человеческого тела являются риски, связанные с социальным конструированием гендера. Традиционно тендеры разделялись на два: мужской и женский, наполняясь соответствующими социальными и культурными ожиданиями. При этом некоторые индивиды чувствуют, что не могут полностью отвечать требованиям того или иного гендера, испытывая то, что психологи называют «гендерной дисфорией». Интернет видится одним из основных факторов симулятивного преодоления гендерной дисфории. До Интернета реакция на такую дисфорию была однозначной - отторжение и принуждение к следованию системным бинарным нормам «мужского» и «женского». Сейчас многие платформы дают возможность принять на себя любой из множества новых гендеров, которые в этой среде имеют как никогда мало связи с биологической телесностью человека. Пользуясь терминологией Ритцера, именно новые гендеры можно причислить к категории «не-тел», так как при всём своём разнообразии и при всём желании их обладателей доказать обратное, это множество не обретает такой же глубины содержания, как традиционная бинарность.
Социальные уязвимости «не-тела»
Возвращаясь к «не-телу» как к рискогенному проявлению глобализации, можно развить мысль С.А. Кравченко о социальных уязвимо-стях «ничто». В отношении «не-мест» он отмечает три основных уязвимости: «смерть социального» в результате появления «не-мест»; иллюзию их безопасности и комфорта; становление «дегуманистической коммуникации», то есть примитивного дискурса, ограниченного в пространстве и времени [10, с. 21-22]. Для «не-тела» можно выделить следующие уязвимости:
Символическое потребление основано на материальной способности человека потреблять установленные символы, что делает его и его тело фактически носителями потребительской стоимости. Сами физические качества телесности претерпевают изменения, так как осущест-
вляемое производство нацелено практически полностью на поддержание заданных «нормативных» образцов: теперь человек рискует, сидя на диете не только из желания поправить здоровье, но и с целью «влезть в те джинсы», то есть соответствовать нормам «не-тела».
Риски диктатуры симулякров. Символическое и физическое соответствие социально сконструированному «нормативному» образцу даёт надежду на стабильность, успех и безопасность. Считается, что полных или «иначе» одетых людей реже берут на работу. Теперь «встречают» не просто «по одёжке», а по её соответствию симулякрам о привлекательности.
Риски дегуманизации коммуникации между людьми. Глобализация способствует вытеснению «нечто» даже в сфере телесности, что проявляется в распространении «нормативных» образцов для подражания, которые не имеют социальных и культурных корней в российском обществе. Социальные сети, построенные на единых принципах, также становятся почвой для принятия человеком образа, оторванного от его повседневной практики.
Зарождающиеся «не-тела» формируют неоправданные риски смены гендера со всеми вытекающими последствиями, особенно для молодых людей.
Список литературы
1. Ritzer, George. The Globalization of Nothing 2. NX 2007.
2. Ritzer, G. The McDonaldization of Society. 8th Edition. NY 2014.
3. Кравченко С.А. «Нормальная аномия»: контуры концепции // Социологические исследования. 2014. № 8. С. 3-10
4. Гидденс, Э. Ускользающий мир: как глобализация меняет нашу жизнь. М., 2004.
5. Кравченко С.А. Социология риска и безопасности: учебник и практикум для академического бакалавриата. М, 2016.
6. Bauman S. 44 Letters from the Liquid Modern World. Cambridge, 2010.
7. Бодрийяр, Ж. Система вещей / Пер. с франц. и сопровод. ст. С. Зенкина. М., 2001.
8. Baudrillard J. The Conspiracy of Art. Los Angeles, 2005.
9. Кравченко С.А. Социокультурная динамика еды: риски, уязвимости, востребованность гуманистической биополитики. М., 2014.
10. Кравченко, С.А. «Нормальная аномия»: производство «ничто» // Социологическая наука и социальная практика. 2015. №3. С. 21-22.
■ ■ ■ "NOTHING-BODY' AND RISKS FOR THE RUSSIAN YOUTH
MOROZ Alexandra Sergeevna - graduate at the Moscow State Institute of International Relations (University) of the Ministry of Foreign Affairs of the Russian Federation. Address: 76, Prospekt Vernadskogo, Moscow, 119454, Russia. E-mail: alex.mzh.smk@gmail.com
Abstract
George Ritzer outlined a something vs. nothing dichotomy, implying the emergence of a different type of reality lacking substantial meaning. Obvious when applied to professions and places, this opposition demands additional analysis in case of human bodies. The author characterizes modern symbolic consumption using the approach of Ritzer. Symbols become the independent consumption goal, thus «nothing-body» is achieved through centrally produced standards of «perfect body». These standards force people to modify their actual bodies to fit into superficial categories, maintained through grobalization (global sample distribution to gain profits). Plastic surgery and mental health issues are the result of this attempts to «fit in». Internet, though, does not require actual changes in physical body, permitting to create a virtual «copy» of oneself, modified to one's own preference. While still reflecting the existing social structure on microlevel, Internet provides individuals with customizable self-presentation spaces, partially contributing to the creation of «nothing-bodies». Internet and social networks suppose the choice of face through selfies, as well as give opportunity to choose gender, medically ascribed in real-life daily practices. Nevertheless, although these spaces possess every quality of «nothing» and «mcdonaldization» as a new type of rationality, there still is a human dimension to them. Applying the nothing vs. something approach to human body needs additional empirical evidence. Otherwise there may be a confusion between intensified symbolical consumption and the actual creation of «nothing-body».
Keywords: G. Ritzer, nothing vs. something, Internet, symbolic consumption, mcdonaldization, gender.
References
1. Ritzer, George. The Globalization of Nothing 2. NX 2007.
2. Ritzer, G. The McDonaldization of Society. 8th Edition. NY 2014.
3. Kravchenko S.A. «Normal'naia anomiia»: kontury kontseptsii // Sotsiologicheskie issledovaniia. 2014. № 8. S. 3-10 [Kravchenko S.A. "Normal anomie": Contours of the Conceprion // Sotsiologicheskie issledovaniia. 2014. № 8. pp. 3-10]
4. GiddensE. Uskol'zaiushchii mir: kak globalizatsiia meniaet nashu zhizn'. M., 2004. [Giddens A. Runaway World : How Globalisation is Reshaping Our Lives. Moscow, 2004.].
5. Kravchenko S.A. Sotsiologiia riska i bezopasnosti. M., 2016. [Kravchenko S.A Sociology of Risk and Security. Moscow, 2016].
6. Bauman S. 44 Letters from the Liquid Modern World. Cambridge, 2010.
7. Bodriiiar, Zh. Sistema veshchei / Per. s frants. i soprovod. st. S. Zenkina. M., 2001. [Baudrillard J. System of Objects. M., 2001].
8. Baudrillard J. The Conspiracy of Art. Los Angeles, 2005.
9. Kravchenko S.A. Sotsiokul'turnaia dinamika edy: riski, uiazvimosti, vostrebovannost' gumanisticheskoi biopolitiki. M., 2014. [Kravchenko S.A. Sociocultural Dynamics of Food: Risks, Vulnerabilities, Need for Humanistic Biopolitics. Moscow, 2014]
10. Kravchenko, S.A. "Normal'naia anomiia": proizvodstvo "nichto" // Sotsiologicheskaia nauka i sotsial'naia praktika. 2015. №3. S. 21-22 [Kravchenko, S.A. "Normal Anomie": Production of "Nothing" // Sotsiologicheskaia nauka i sotsial'naia praktika. 2015. №3. pp. 21-22].
