CC BY
73
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «СИМВОЛ НАУКИ» №6/2015 ISSN 2410-700Х_
ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ
УДК 94(479)
Басиева Залина Максимовна,
к.и.н., н. с. СОИГСИ им. В.И. Абаева, г. Владикавказ РСО-Алания E-mail: baszal@mail.ru
«ЗАПИСКА О ЗЕМЛЕ НАТУХАЙЦЕВ» Г. И. ФИЛИПСОНА
Аннотация:
Статья посвящена изменениям Российского военно-политического курса в Черкесии после Крымской войны 1853-1856 гг.
В этом аспекте отдельно рассматривается роль наказного атамана Г. И. Филипсона в разработке и реализации проекта по надежному замирению Натухая.
Ключевые слова Черкесия, Крымская война, Россия, Г. И. Филипсон.
Итоги Крымской войны 1853-1856 гг. внесли кардинальные изменения не только в систему международных отношений, но и в систему мер покорения горцев Кавказа. Унизительные для Российской империи условия Парижского мирного договора 1856 г. сохраняли Черноморское побережье Кавказа практически открытым для беспрепятственного плавания иностранных судов. Естественным же следствием этого являлась гарантированная свобода вмешательства в русско-черкесское противостояние для всех заинтересованных в продолжении войны сил. Это положение отчетливо указывало на незавершенность войны и новую угрозу ее повторения. Интересы империи требовали скорейшего утверждения внутри края и окончания Кавказской войны. Многолетняя война с горцами на западе Кавказа с ее традиционными способами ведения более не отвечала стратегической задаче империи — безотступательному закреплению на южных границах. С этого времени начинается наиболее интенсивная фаза покорения горцев как на востоке Кавказа, так и на западе, наиболее доступном и подверженном иностранному вмешательству.
Еще в 1855 г. по настоянию Н. Н. Муравьева на Западный Кавказ вернулся генерал Г. И. Филипсон1, который считался в российских военных кругах признанным знатоком мятежного края [2, с.747]. Сразу же по завершении Крымской войны Г.И. Филипсон столкнулся в Черкесии с откровенными претензиями турецкого ставленника Сефер-бея, который до последнего затягивал освобождение Анапы. Крепость в период войны была оставлена русским гарнизоном и занята турецким отрядом и Сефер-беем. Российскому командованию было хорошо известно о проводимой Сефер-беем антироссийской деятельности за Кубанью.
В середине июля 1856 г. Сефер-бей все же был вынужден оставить «свою» крепость и искать новое укрытие. Однако, отступив вглубь страны, он продолжал проводить протурецкую политику и настаивать на «законности» своей власти в Черкесии.
Многолетний опыт службы на Западном Кавказе позволял Г. И. Филипсону представлять на рассмотрение начальства «перспективные» проекты по утверждению России на правом крыле Кавказской линии. Так, уже к осени 1856 г. Филипсон разработал целый проект системного утверждения российского суверенитета в Натухае, скромно озаглавленный им как «Записка о земле натухайцев» [1, с. 700-704]. Очевидно, что этот тщательно разработанный генералом план по ускоренному овладению Натухаем был связан с явным усилением здесь протурецких настроений в зоне влияния Сефер-бея и направлен на
1 Филипсон Григорий Иванович — командующий войсками правого крыла Кавказской линии и наказной атаман Черноморского казачьего войска с 06.07.1855 по 12.09.1860. Князь А. И. Барятинский высоко ценил Филипсона и неоднократно представлял его к наградам за отличия в делах против горцев. 28 сентября 1857 г. он был произведен в генерал-лейтенанты, а в следующем году назначен командующим войсками правого фланга Кавказской линии. В 1860 г. назначен начальником штаба Кавказской армии, а в 1861 г. Г. И. Филипсон уже сенатор.
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «СИМВОЛ НАУКИ» №6/2015 ISSN 2410-700Х_
предотвращение проводимой им объединительной политики с откровенной установкой на Турцию. Для понимания масштабности этого плана приведем полностью все пункты, составляющие т. н. «Записку о земле натухайцев»: Очерк земли натухайцев. Система завоевания земли натухайцев. Постепенное устройство кордонных линий. Действия против натухайцев. Крейсерство. Заселение Закубанского округа. Поселение в Закубанском округе Азовского казачьего войска, женатых солдат и христиан-горцев. Предположения о предприятиях в будущем 1857 году. Назначение войск в состав отрядов. Сбор отрядов. Довольствие отрядов и гарнизонов новых укреплений. Устройство госпиталей и лазаретов. Снабжение артиллериею, боевыми патронами и зарядами. Крепостные работы. Назначение пароходов.
Генерал-лейтенант В. М. Козловский, которому в первую очередь был представлен проект Филипсона, воспринял с большим удовлетворением предложенный развернутый план занятия Натухая. В свою очередь Козловский переправил оригинал «Записки» Барятинскому для окончательного утверждения разработанного наказным атаманом проекта покорения.
Опасения Г. И. Филипсона по поводу сложившейся в Черкесии ненадежной политической ситуации были, конечно же, небеспочвенны. Положение особенно усугубилось после завершения Крымской войны. Именно тогда выходит из-под пера генерала план кардинального пересмотра способов утверждения на натухайской земле, в основу которого была заложена идея вытеснения горцев за пределы их мест постоянного проживания и массовое заселение края казачеством. По признанию самого Г. И. Филипсона, первоначальная идея с заселением все же принадлежала не ему. Генерал не называет здесь автора данной переселенческой программы, но понятно, что имеется в виду генерал Муравьев, который еще в июле 1856 г. изложил военному министру Российской империи Сухозанету свои предположения о переселении Азовского казачьего войска в Закубанский край [1, с. 710]. Соглашаясь с Муравьевым и принимая проект за основу своего «миграционного плана», наказной атаман подошел к вопросу более решительно. Филипсон призывал к заселению края «в большом виде и со средствами, соразмерными важности дела», в случае же неимения таких возможностей «предприятие отложить до более благоприятного времени». [1, с. 710]. По мнению Филипсона, для Российской империи от многолетних попыток закрепиться здесь извлечена была только одна польза — край был хорошо изучен, «и мы получили убеждение в невозможности в нем утвердиться иначе, как только при непременном условии удаления отсюда горцев и занятия земли нашим воинственным народонаселением» [1, с. 700].
По усовершенствованной системе Филипсона, для эффективности дела действовать нужно было следующим образом. После занятия Анапы и Новороссийска устроить надежную кордонную линию между этими пунктами и Варениковским укреплением. Затем линиями продвигаться вперед, оставлять в тылу заселенные станицы. Этим же способом планировалось наступать и с Малой Лабы. Так, по расчетам генерала, постепенно продвигаясь, после поселения Черноморского и Линейного казачьих войск, встретиться на р. Белой или Пшише и соединиться.
После упразднения во время Крымской войны 1853-1856 гг. всех опорных пунктов на земле натухайцев, на пространстве между Кубанью, Черным морем до Суджукской бухты и р. Адагумом, Филипсон рассматривал завоевание и прочное здесь утверждение как совершенно новое предприятие. Предприятие, требующее новых подходов, новых решений. «Мне кажется, — писал Филипсон, — если мы хотим прочно водвориться в земле натухайцев, то ни под каким видом не должны допускать здесь жительства ненадежных мирных, а покорными должны считаться только те, которые слагают оружие и безусловно отправляются на водворение в тех местах, которые им будут указаны нашим правительством» [1, с. 701]. Для более плотного заселения Закубанья Филипсон планировал привлечь охотников из Черноморского казачьего войска, всех закубанских поселян, а также Азовское казачье войско. А при необходимости еще и «назначить в казаки всех женатых нижних чинов Крымского и Севастопольского пехотного полков» [1, с. 699].
Как видим, по окончании Крымской войны вопрос переселения азовского казачества снова, с подачи Г. Филипсона, был вынесен на рассмотрение. Забегая вперед, отметим, что обсуждение вопроса затянулось до 1862 г. Но именно из этой предыстории миграционного способа разрешения вопроса с натухайцами и азовским казачеством исходил Филипсон в составлении своего проекта. Уверенности в правильности этого
МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «СИМВОЛ НАУКИ»
№6/2015
ISSN 2410-700Х
способа придавала ему и двукратное одобрение императором идеи переселения в Закубанье всего Азовского войска и использования освободившейся земли для заселения покоряющихся горцев [3].
Опыт прошедшей войны и ее результаты дали решающий толчок для ожесточения мер по покорению Черкесии. Введенный по условиям Парижского мирного договора 1856 г. запрет для России на содержание военного флота в Черном море делал ее практически небоеспособной для оказания сопротивления как турецкой морской эскадре, так и военно-морским силам Британии и Франции, пребывающим на пике своего могущества. Повторение неравной войны в масштабах Крымской 1853-1856 гг., а эта угроза довлела над Россией, могло привести не только к аннулированию всех достижений последних лет на западе Кавказа, но и к переносу южных границ империи. Сложившаяся ситуация требовала активизации российской политики в регионе, и в первую очередь на Западном Кавказе.
Список использованной литературы: 1 Акты, собранные Кавказской археографической комиссией. Тифлис, 1904. Т. XII. 1552 с.
2. Блиев М. М. Россия и горцы Большого Кавказа. На пути к цивилизации. М.: Мысль, 2004. 878 с.
3. Короленко П. П. Азовцы // Киевская старина. 1891. № 8.
© З.М. Басиева, 2015
УДК 372.893
Сумарокова Ольга Леонидовна
кандидат исторических наук, научный консультант Общественного Фонда «Единство Наций», г. Бишкек, Киргизская Республика E-mail: futureya@rambler.ru
КИРГИЗСКО-РОССИЙСКИЕ ВЗАИМООТНОШЕНИЯ В ИМПЕРСКИЙ ПЕРИОД НА СТРАНИЦАХ УЧЕБНИКОВ ИСТОРИИ ДЛЯ ШКОЛ И УНИВЕРСИТЕТОВ КИРГИЗИИ
Аннотация
Имперский период в истории Киргизии является одним из главных в становлении и укреплении киргизско-российских взаимоотношений на регулярной основе. Статья посвящена характеру и способам трактовок ключевых событий киргизско-российской истории на страницах учебников истории для школ и университетов Республики, а также характеру их интерпретации российской историографической наукой.
Ключевые слова
Учебник истории, история Киргизстана, Туркестанский край, киргизско-российские взаимоотношения,
Андижанское восстание, восстание 1916 года. Киргизско-российские взаимоотношения - исторический путь длиной в четверть тысячелетия. И, несмотря на многочисленные, казалось бы, исчерпывающие научные материалы, составившие фонд историографии данного вопроса, характер этих взаимоотношений продолжает интерпретироваться суверенной Киргизией неоднозначно и, зачастую, с перевесом националистических тенденций.
Расхождение киргизской историографической традиции с российской в описании сюжетов истории двусторонних отношений двух братских народов нашло отражение на страницах современных учебников истории для школ Республики. Их основу, как было выяснено в рамках проекта (2008 г.), посвященного исследованию восприятия истории XX в. национальными обществами 12 стран бывшего Советского Союза, составили мифы о древности коренного народа, о высокой культурной миссии предков и о «заклятом враге» [1, с. 5] в лице России.
