CC BY
342
УДК 340.156
ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО ПО ОХРАНЕ ПАМЯТНИКОВ КУЛЬТУРЫ В РОССИИ XIX - НАЧАЛА XX вв. И ПРАКТИКА ЕГО ПРИМЕНЕНИЯ
LEGISLATION FOR THE PROTECTION OF MONUMENTS IN RUSSIA XIX BEGINNING OF XX CENTURY AND ITS APPLICATION
А. С. АХМЕТШИН (A. S. AKHMETSHIN)
Исследуются становление и проблемы развития отечественного законодательства об охране памятников культуры в XIX - начале XX вв.
Ключевые слова: памятники культуры, памятники Древности, архитектура, археология.
This article examines the emergence and development problems of domestic legisla-datelstva for the Protection of Cultural Monuments in the XIX beginning of XX centuries.
Key words: cultural monuments, antiquities, architecture, archaeology.
В первой четверти XIX в. начинается коренная реформа государственного управления России. Создаются Государственный совет и министерства. Управление строительными делами было возложено на Министерство внутренних дел, при котором в 1812 г. был создан Технико-строительный комитет, управляющий гражданским строительством [1]. Данное ведомство наблюдало за производством всех строительных работ (кроме дворцовых и церковных), а также занималось улучшением и архитектурным устройством городов и иных поселений. Кроме того, все строительные экспедиции при губернских управах были подчинены данному комитету.
Церковным строительством занималось хозяйственное управление Синода. Все действующие крепости находились в ведомстве Военного департамента.
Московский Кремль и Китайгородская стена подчинялись московскому военному губернатору. В 1806 г. в отношении упомянутой нами Китайгородской стены вышел указ «О исправлении и украшении Кремлевских зданий», он разрешал застройку стены лавками с двух сторон и её ремонт в том месте, где лавки примыкали к ней, «за счёт вла-
дельцев» [2]. Казённые и жилые постройки находились под наблюдением губернских властей.
В том же году вышло постановление о деятельности Московского архитектурного училища, указывающее на необходимость создания при училище чертёжной, в которой необходимо было «собрать сколько возможно чертежей и видов древних зданий, а паче в Кремле находящихся, уже уничтоженных, как то Сретенскому собору, Гербовой башне, и прочих до того времени разобранных» [3].
В начале XIX в. получила развитие археология. Особое внимание археологов данного периода обращалось на памятники Античности Причерноморья. Производимые здесь раскопки привлекали большой интерес общественности. Особо значимые находки доставлялись в Петербург, менее значимые находились в музеях южных городов Причерноморья. Значительная часть вывозилась за границу, так как, за исключением распоряжения Херсонского военного губернатора Дюка де Ришелье, который приказал «иметь наблюдение, за частными лицами, путешественниками по Крыму и собирающими древние ценности», каких-либо ограничений в перемещении их не существовало [4].
© Ахметшин А. С., 2013
В начале XIX в. благодаря достижениям отечественной археологии и созданию коллектива археологов начинает формироваться отраслевое законодательство по охране памятников культуры и издаются первые пособия по изучению древностей. Отечественная война 1812 г., гибель большого количества памятников архитектуры, письменности и живописи активизировали стремление государства и общества сохранить данные памятники. В годы войны была осуществлена эвакуация сокровищ Эрмитажа, впоследствии для восстановления пострадавших картин при Эрмитаже под руководством А. Ф. Митрохина была создана школа реставрации масляной живописи [5].
Охране памятников культуры способствовал и возросший интерес просвещённой части России к истории государства. Примечательно в этой связи письмо драматурга
В. В. Капниста министру народного просвещения А. Н. Голицину, написанное им в 1819 г. после путешествия по Крыму.
В данном письме описываются разрушенные старые строения Крыма и содержится просьба восстановить данные памятники архитектуры. После всестороннего исследования академиком Г. Келлером и архитектором Паскалем текущего состояния памятников архитектуры Крыма в 1821 г. Правительством Российской Империи 4 июля 1822 г. выпускается положение «О мерах охраны древностей в Крыму», которое содержит подробный перечень подлежащих реконструкции памятников архитектуры с указанием необходимых работ и выделяемых для этого средств: «...для поддержания оных следует выделить 10 000 рублей в распоряжение Таврического губернатора.» [6]. Данный нормативно-правовой акт явился первым из дошедших до нас законодательных актов, в котором намечался конкретный план мероприятий по обеспечению охраны группы памятников, не имеющих отношения к царской фамилии и не являющихся религиозными центрами. Также был выпущен каталог с описаниями и рисунками всех памятников Крыма. В Западной Европе такие издания, включающие описание уникальных объектов и археологических памятников, не были редкостью, для России же работы, связанные с исследованием целой группы объектов архи-
тектуры и проведением их каталогизации, были новыми.
Таким образом, первая четверть XIX в. характеризуется совершенствованием научно-исследовательских работ в сфере изучения и кодификации памятников культуры, продолжением реставрационных работ памятников живописи и скульптуры, началом реставрационных работ и консервацией памятников архитектуры, началом их регистрации и комплексного правового регулирования всех видов памятников культуры.
О значительном сдвиге, произошедшем в общественном сознании, свидетельствуют слова первого гражданского губернатора Енисейской губернии А. П. Степанова: «на пашнях и в обрывах гор находятся стрелы разных величин из кости, серпантина, агата, яшмы, халцедона, сердолика; кирки и большие иглы из нефрита зелёного и светло-фиолетового цвета. в могилах Минусинского края находят множество золотых и серебряных вещей. сие вещи следует отдать в какой-нибудь государственный музей, который бы сберёг рассыпанные остатки» [7].
Смоленский губернатор, обращаясь к жителям губернии, отмечал: «. доселе находят любопытные, пролегающие к исследованиям и заключениям, камни надгробные и другие земляные и каменные памятники, могилы и валы, доски, надписи, орудия и иные изображения. Всё то, что достигнет слуха и представится глазам, описать с ближайшим вниманием и прислать. Места, которые любопытные по преданиям и очевидностям, груды камней и возвышений, свидетельствующие о существовании какого-либо строения, например, города, крепости, монастыря и прочих, каких-либо. осмотреть и описать с наилучшим вниманием, заметив вид, положение, пространство, приметы, и присовокупить свои замечания и непосредственно рассказы старожилов. Некоторые из царей. вознаграждали за разные подвиги, добродетели, искусства и храбрости грамотами, кубками и прочим. Сии знаки воздаяния безмолвно хранятся в разных руках. Всё это должно быть доставлено в подлиннике, или, по меньшей мере, в описаниях.» [8].
Во второй четверти XIX в. происходит качественное увеличение нормативно-правовых актов, регламентирующих охрану памят-
ников культуры. В 1826 г. была заложена законодательная база, на которой основывалась вся последующая система охраны памятников.
Одним из важнейших нормативно-правовых актов рассматриваемого периода был указ «О правилах устроения церквей» [9]. Данный указ устанавливал правила перестройки, починки и ремонта, а также утверждения проектов. В соответствии с ним все объекты архитектуры делились на два вида: первые субсидировались государством, вторые содержались за счет личных средств граждан. В обеих случаях требовалось утверждение проекта Строительным комитетом МВД, для чего необходимо было прислать «. точный план и фасад окон, как она была до повреждения, в чём и каким образом положено её исправить или переменить» [10]. Если здание чинилось на казённые средства, заниматься реконструкцией должен был губернский архитектор, а в иных случаях - сами прихожане. В число работ, не требовавших разрешения архитектора, входили обновление иконостаса, переделка полов, печей, побелка или покраска стен и кровли и другие маловажные поправки.
Большинство норм рассматриваемого указа впоследствии были включены в вышедший в 1826 г. указ «О доставлении сведений об остатках древних зданий в городах и о воспрещении разрушать оные» [11], который на многие годы стал единственным законодательным актом в области охраны памятников культуры. Текст его гласил: «Государь. Высочайше повелеть соизволил собрать немедленно следующие сведения по всем губерниям. 1. В каких городах есть остатки древних замков и крепостей, или других древностей и 2. Строжайше запрещено их разрушать... Губернаторам следует отыскать во всех архивах: а) когда и кем оные строены или перестроены, б) по какому случаю и для какого намерения строились,
в) когда и по какой причине они разрушены,
г) из каких материалов, д) в каком они теперь положении, в чьём ведении и для чего употребляются, е) можно ли их поддержать починкою, не применяя их древних планов и фасадов».
После издания указа из регионов Российской империи пришли запросы о разре-
шении реконструкции многих замков и крепостей. В ответ вышло постановление, в котором говорилось, что «. разрушать их не следует, но чинить не нужного не надобно, а поддерживать одни ворота или такие здания, в которых есть нужные помещения» [12].
Однако, несмотря на правовую охрану памятников архитектуры, разрушение их продолжалось, особенно в период строительства и перепланировки крупных губернских городов. К сожалению, рассматриваемый указ не устанавливал вида и меры ответственности, возлагаемой на конкретных лиц за их разрушение.
С 1835 г. на территории России начинает действовать составленный М. М. Сперанским Свод законов Российской империи. Г. Барановский указывал: «Свод этот поис-тине являлся памятником, на который смотрели как на незыблемую основу для всего отечественного законодательства на долгие времена.» [13].
Все указы, касавшиеся регламентации строительных работ, а также охраны древних зданий, вошли в Строительный устав, который не имел чёткой систематизации. Как отмечал министр внутренних дел П. А. Валуев, характеризуя его, о наших законах Сперанский отзывался, что их надлежит писать неясно, чтобы народ чувствовал необходимость прибегать к власти для их истолкования. Г. Блудов присовокупил: «Это впрочем, была не его мысль, а мысль покойного государя» [14]. Действительно, указы по охране памятников культуры и строительное законодательство допускали много толкований, так что нельзя было с уверенностью сказать, «всё ли то разрешено, что не запрещено, или всё то запрещено, что не разрешено» [15].
Вышедшие в 1826 г. указы вплоть до 1917 г. не только являлись действующими, но и оставались основными в системе законов об охране памятников. Они постоянно дополнялись, но отдельного свода законов в этой области составлено так и не было.
Во второй половине XIX в. большую активность в области охраны памятников проявлял Синод. В частности, в 40-е гг. XIX в. в обеспечение царского указа о сбережении памятников Синодом по епархиям рассылаются циркуляры о том, чтобы «. нигде ни под каким предлогом в древних церквах
не дозволялось ни малейшего исправления, возобновления и изменения живописи и других предметов древнего времени. на то надо напрашивать разрешения Синода» [16].
В 1865 г. Синод выпускает положение, в котором указывалось: «На исполнение
предположений по постройке или перестройке и исправлению древних церквей, то есть построенных не позже 18 века или хотя и не древних, но замечательных по зодчеству или историческим воспоминаниям, - испрашивать разрешение Синода» [17]. Данный законодательный акт интересен ещё и тем, что здесь впервые были определены признаки древности вещи, а также указаны три аспекта, опираясь на которые следовало оценивать памятник архитектуры.
Кроме того, Синод предписал епархиям согласовывать все работы и с некоторыми общественными организациями, в частности в определении Синода № 2236, касающегося охраны Покровской на Нерли церкви, говорится об обязанности епархий «все работы производить по соглашению с одним из археологических обществ».
В 1864 г. Святейший Синод рекомендовал создать при каждой епархии архивные комиссии, в 1866 г. - заводить церковно-приходские летописи, в 1868 г. - составлять церковно-исторические и статистические описания епархий.
В 1886 г. Императорская археологическая комиссия и Московская археологическое общество обратились к Епископу Енисейскому и Красноярскому Тихону с просьбу о содействии: «. Общество, желая получить более полное и верное понятие о численности и распределении древностей России, пришло к заключению о необходимости составления археологических карт губерний. Московское археологическое общество имеет честь обратиться к Вашему преосвященству с покорнейшей просьбой оказания ему в этом содействия..» [18]. Резолюция епископа Тихона последовала сразу: «Отношения с вопросными пунктами отпечатать в Енисейских епархиальных ведомостях».
Кроме сохранения древних архитектурных сооружений с 60-х гг. XIX в. в поле зрения МВД попали памятники археологического происхождения, связано это было с необходимостью государственно-правового регу-
лирования порядка проведения археологических работ, отсутствие такового вело к усилению кладоискательства и активному вывозу за границу исторических и культурных памятников.
В связи с этим 31 мая 1884 г. выходит циркуляр МВД «О запрещении кладоиска-тельства и о порядке сдачи археологических находок». Данный нормативно-правовой акт, указав на бесконтрольность вывоза за пределы России его культурного достояния, подчёркивал равнодушие губернских властей к сохранению отечественных памятников культуры. Несмотря на то, что с 1884 по 1892 г. МВД было издано 5 однотипных актов, регламентирующих порядок проведения археологических работ на территории Российской империи, в начале XX в. министр МВД А. А. Макаров подчёркивал, что правила, установленные в нашем законодательстве, и меры, предпринятые Министерством внутренних дел, не достигли своей цели.
Необходимость системного и эффективного законодательства по охране памятников культуры была очевидна. Сразу несколько учреждений выпускали нормативно-правовые акты, регулирующие порядок охраны, реконструкции и строительства объектов архитектуры. Иногда данные постановления, определения и указы вступали в противоречия друг с другом. Попытки исправить положение дел предпринимались. Так, на I Археологическом съезде председатель Московского археологического общества А. С. Уваров предложил свой «Проект мер сохранения памятников старины». После утверждения на II Археологическом съезде проект был отправлен в различные заинтересованные ведомства, подвергнут резкой критике и соответственно отложен.
Противоречивость законодательства дополнялась невозможностью выполнения всех нормативных предписаний и согласованности действий отдельных ведомств, например, здания на территории Казанского Кремля принадлежали нескольким ведомствам. Спа-со-Преображенский монастырь с прилегающей к нему стеной относился к духовному укреплению, часть построек - к военному. Стена и башня Сююмбике были в ведении городского управления. Казанский губернатор 19 лет вёл переписку с различными ве-
домствами о выделении средств на их реставрацию и только в 1909 г. Министерство финансов выделило 8 000 руб. на ремонт всего лишь двух башен.
К деятельности по улучшению законодательства привлекались различные учреждения. В 1876 г. по указанию Сената Министерства народного просвещения (МНП) была создана комиссия «Для обдумывания на будущее время проекта мер к охране существующих памятников» под руководством министра внутренних дел А. Б. Лобанова-Ростовского [19]. Обсуждался проект, выработанный II Археологическим съездом в 1871 г. Однако министр финансов отказался выделить запрашиваемые комиссией для реализации данного проекта 37 000 руб., и проект был отвергнут. Тем не менее деятельность комиссии не осталась незамеченной и работы по улучшению рассматриваемого законодательства продолжались.
Так, в 1883 г. ст. 181 Строительного устава, строжайше запрещавшая разрушать остатки древних замков, крепостей, памятников, была дополнена следующей санкцией: «За порчу или истребление, а равно за искажение публичных памятников виновные, если они не имели намерения оказать неуважения к властям, подвергаются аресту не свыше одного месяца или денежному взысканию свыше 100 рублей».
Порядок финансирования определялся ст. 183 Устава: «Издержки на исправление и поддержание древних зданий обращаются за счёт городов, в коих сами здания те находятся, а на Государственное казначейство единственно при недостаточности городских сумм, но в сем последнем случае не иначе, как по предварительном представлении планов и смет и испрошения всякий раз на отпуск потребной суммы Высочайшего разрешения через Комитет Министров».
Статья 208 Устава определяла стилистику архитектурного сооружения: «При составлении проектов на постройку православных церквей преимущественно и по возможности должен быть сохранён вкус древнего византийского зодчества».
Однако Строительный устав также не был лишён противоречий и конкуренции норм. Так, ст. 206 Устава запрещала без разрешения властей производить любые работы в
зданиях, построенных не раньше XVIII в., а ст. 213 допускала такие работы, если они носили несущественный характер. В результате разного понимания норм допускалось разрушение памятников культуры. Так, в 1872 г. А. С. Уваров обратился с письмом в Синод по поводу варварского искажения храма Покрова на Нерли, починку которого взяла на себя местная строительная артель. В результате её деятельности все стены и купол были закрашены масляной краской, погубившей древние фрески. Уваров, аргументируя свои жалобы, писал: «Обвалившийся декор заменен новым, который не совпадает с первоначальным. Сохраняемые при церкви древние изваяния уничтожены». В ответ на обвинения и в своё оправдание местный священник ссылался на Устав Духовной консистории (пп. 44, 46), который с незначительными изменениями повторял рассмотренные нами статьи Строительного устава о допустимости проведения некоторых работ без ведома архитектора.
После указа Святейшего Синода от 25 июня 1911 г. практически во всех епархиях России были созданы церковно-археологические общества. Енисейское церковно-историко-археологическое общество было учреждено 11 марта 1912 г. В отличии от аналогичных организаций европейской части России, Енисейское общество занималось изучением и сохранением не только христианских древностей, но и памятников, относящихся к местным инородческим культам. И. В. Фигуровский, выступая 14 января 1914 г. на собрании Енисейского церковноархеологического собрания, отмечал: «Археология Енисейского края отличается от археологии Москвы, Волыни, Киева, Новгорода. Там то и дело встретите памятники с многовековой давностью. У нас этого нет и быть не может. Не нужно ограничиваться одними вещественными памятниками христианского происхождения, их будет немного. Следует привлечь богатый материал, относящийся к религиям языческим. Минусинские степи изобилуют курганами, на камнях которых неведомая рука начертала таинственные знаки. Этот материал имеет научную ценность, тому доказательством является Минусинский музей. Нужно собрать и сохранить для будущего разбросанные по сте-
пям памятники, чтобы разрушительная стихия не стерла интересные царапины и не обратила археологические памятники в бесполезные в научном отношении «каменные глыбы» [20].
Периодическая печать активно обсуждала все случаи гибели памятников и указывала на крайне плохую организацию статистического учёта и охраны памятников культуры. Учитывая общественное мнение, 6 сентября 1901 г. МВД России выпустило циркуляр № 10, который отмечал крайнюю недостаточность имеющихся сведений о памятниках культуры и необходимости их охраны. Губернаторам предписывалось обеспечить доставку в министерства точных списков памятников Древности «...с применением подробных их описаний и указаний о том, когда и кем памятник сооружен, на чей счет, в чьём ведении находится, на какие средства поддерживается, отпускаются ли на его содержания в исправности средства из казны и в каком количестве, находятся ли они в надлежащем виде, и если нет, то приблизительно какая сумма требуется на их исправление, и с приложением по мере возможности рисунков, планов и фотографических снимков с памятников» [21].
Следует отметить, что подобные циркуляры издавались МВД неоднократно, но далеко не всегда они выполнялись. В частности, на предписания от 11 ноября 1869 г. министра МВД А. Е. Тимашева доставить в Техническо-строительный комитет подробное описание древних сооружений с их чертежами и пояснениями, 15 губернаторов не откликнулись вообще, а 17 отделались отписками об отсутствии таковых. Енисейская губерния также предоставила неполный перечень памятников Древности. Председатель Енисейского церковно-археологического общества П. П. Асташевский обратился к Епископу Енисейскому и Красноярскому Никону с просьбой оказать ему содействие в сборе сведений о данных памятниках, но места представили очень скудные сведения.
Путём неоднократных напоминаний к 1905 г. отчёты поступили из 70 губерний, 20 областей, 9 городов и острова Сахалин. В них содержалось описание 2 456 архитектурных и 1 652 исторических памятников. Несмотря на то, что список был неполон, ра-
бота по описанию памятников способствовала возобновлению разработке новых предложений по совершенствованию законодательства по их охране.
В итоге Государственный совет издал распоряжение о необходимости пересмотра постановлений об охране памятников культуры. Созданная в 1904 г. комиссия, председателем которой стал С. П. Суходольский, выработала «Основные положения по пересмотру действующих постановлений об охранении древних памятников и сооружений». Важное значение имел вывод комиссии о том, что «Впредь до составления. списка тех памятников, кои должны подлежать охранению, признать в отношении недвижимых памятников, что по истечению 150-летнего периода существования каждый памятник становится памятником Древности, подлежащим охранению»
События русско-японской войны приостановили все работы по охране памятников. Деятельность комиссии возобновилась лишь в 1908 г. под руководством Н. В. Султанова.
В 1908 г. на XIV Археологическом съезде впервые предложена национализация всех памятников культуры. В частности, председатель Московского археологического общества П. С. Уваров советовал Николаю II объявить все древние законы, склады, ризы и прочие богослужебные предметы государственной собственностью без права какого-либо отчуждения и установить строжайшую ответственность за нарушение данного закона. Однако Синод не допускал даже малейшего контроля со стороны государственных и общественных организаций за находящимися в его ведении церковными ценностями.
В 1909 г. при МВД для разработки нового законодательства об охране всех памятников культуры была создана комиссия. Основными целями её деятельности являлись:
1) установление новых правовых норм, ограждающих охрану отечественной старины;
2) учреждение новой центральной организации, которое будет ведать этими вопросом.
К 1910 г. она разработала окончательный проект «Положения об охране древностей», а 25 октября 1911 г. министр МВД А. А. Макаров выступил с ним в Государственной думе. Однако доклад министра вызвал ожесточенную критику, особое непри-
ятие вызвал раздел о заведовании МВД делами охраны памятников, так как они, по мнению научных работников, должны были находиться не в ведении полиции, а под охраной культурных масс.
Обсуждение проекта затянулось, способствовала этому и Первая мировая война, следствием чего явился отзыв его из Думы для переработки.
Таким образом, несмотря на то, что накануне событий 1917 г. в России велась интенсивная работа по созданию нового системного законодательства в области охраны памятников культуры, единый закон принят так и не был, не был также учреждён общегосударственный орган, который бы занимался данной охраной.
1. Полное собрание законов Российской империи (ПСЗ РИ). Серия-1. - СПб., 1830. - Т. 41.
- № 24307.
2. Там же. - Т. 28. - № 22038.
3. Гамбурцев В. Л. Архитекторская команда. -М., 1894. - С. 55-56.
4. Записки Одесского общества истории и древностей (ЗООИДР). - 1872. - Т. 8. - С. 237.
5. Алешин А. Б. Развитие русской школы реставрации станковой живописи. - Л., 1978. -С. 70.
6. ПСЗ РИ. Серия-1. - Т. 38. - № 2910.
7. Степанов А. П. Енисейская губерния. - СПб., 1835. - Ч. 1. - С. 30-31.
8. Переписка Киевского митрополита Евгения.
- Воронеж, 1868. - Вып. 1.
9. ПСЗ РИ. Серия-2. - Т. 1. - № 186. - С. 278284.
10. Там же. - С. 283.
11. Там же. - № 794. - С. 1373-1374.
12. Там же. - Т. 2. - № 1613. - С. 1070.
13. Барановский Г. Судьбы русского законодательства // Зодчий. - Пг., 1916. - Вып. 12. -
С. 11.
14. Валуев П. А. Дневник П. А. Валуева, министра внутренних дел. 1861-1864. 28.II. - М., 1961. - Т. 1. - С. 67.
15. Даль Л. В. О строительном уставе // Зодчий. -1872. - Вып. 12.
16. Труды Ярославской ученой архивной комиссии. - М., 1890. - Кн. 3. - Вып. 1. - С. 11.
17. От Императорского Московского археологического общества (на имя Его Преосвященства Преподобного Тихона, епископа Енисейского и Красноярского) // ЕЕВ. - 1888. -№ 15. - С. 133-136.
18. Гаврилов А . Постановления и распоряжения Св. Синода о сохранении и изучении памятников Древности (1855-1880) // Вестник археологии и истории. - СПб., 1886. - Вып. 5-6.
- С. 58.
19. Проект правил о сохранении исторических памятников, выработанных в комиссиях под председательством князя А. Б. Лобанова-Ростовского. - СПб., 1876.
20. Фигуровский А. В. Задачи Енисейского церковно-историко-археологического общества // ЕЕВ. - 1914. - № 3. - С. 9-16.
21. Разгон А. М. Охрана исторических памятников в дореволюционной России. - М., 1957. -Вып. 1. - С. 99.
