CC BY
55
Субочев В.В.
ЗАКОННЫЕ ИНТЕРЕСЫ И РОССИЙСКАЯ ЮРИДИЧЕСКАЯ
ПРАКТИКА
Законные интересы, представляя собой одну из наиболее распространенных форм удовлетворения стремлений и потребностей личности, являются действенным правовым средством, занимающим особую нишу в механизме правового регулирования. Субъективные права, принадлежащие различным участникам правоотношений, не всегда позволяют полностью удовлетворить их потребности и интересы. Часть соответствующих объективно существующему праву стремлений «остается за бортом» правового регулирования, что приводит к ущемлению не только законных желаний граждан, но и нивелированию роли очевидного и эффективного средства правового воздействия - интереса, находящегося в сфере действия права, другими словами - законного интереса.
Под законным интересом мы предлагаем понимать стремление субъекта пользоваться определенным социальным благом и в некоторых случаях обращаться за защитой к компетентным органам в целях удовлетворения не противоречащих нормам права интересов, которое в определенной степени гарантируется государством в виде юридической дозволенности, отраженной в объективном праве либо вытекающей из его общего смысла [1; 2].
Правовое регулирование общественных отношений предполагает применение различных юридических инструментов. Прежде всего, речь идет о субъективных правах каждого члена общества и противостоящей обязанности всех остальных их не нарушать под угрозой применения мер государственного воздействия. Однако законные интересы - категория отнюдь не менее значимая для нормального существования и развития социальных связей - в правотворческих конструкциях и правоприменительных документах практически не используются.
Можно смело констатировать тот факт, что законные интересы, будучи мощным правовым средством воздействия на общественные отношения и, одновременно с этим, объектом, пользующимся правовой охраной и защитой, остаются не в полной мере «востребованными» как субъектами правотворческого и правоприменительного процессов, так и самими гражданами, «обычными» участниками правоотношений, не имеющими должного представления о способах реализации последних. Данное обстоятельство негативно сказывается не только на общем уровне правовой культуры российских граждан, но и на их правовой активности, характере обращений в компетентные органы.
Изложенное подтверждается данными социологического опроса, проведенного автором статьи при помощи Центра социально-политических исследований и технологий Саратовской государственной академии права с целью изучения представления различных категорий участников правоотношений (а именно: судей и их помощников, адвокатов, депутатов, помощников депутатов, работников штабов, преподавателей и студентов юридических вузов) о законных интересах и способах их защиты.
Так, респондентам было предложено указать, в какой форме могут быть закреплены в действующем законодательстве интересы участников правоотношений: субъективных прав, свобод или законных интересов. Не исключая собственный вариант ответа, предполагалось, что правильным может быть лишь тот ответ, который бы относил все три категории (субъективные права, свободы и законные интересы) к форме закрепления интересов участников правоотношений в действующем законодательстве. Из 457 опрошенных 352 «голоса» получили субъективные права, 320 - свободы, 383 - законные интересы. Несмотря на то, что процент опрошенных, давших правильный ответ, достаточно большой, разброс голосов свидетельствует о недостаточной осведомленности, в том числе и субъектов правотворческого и правоприменительного процессов, относительно способов «фиксации» их интересов в законодательстве. Настораживает и то, что лишь 60 % из числа опрошенных судей и 76 % опрошенных политиков обозначили законные интересы как форму отражения интересов субъектов в законодательстве.
Не менее показательны и другие данные. Из того же количества опрошенных субъектов 30 % посчитали, что законные интересы - это разновидность гарантированных государством субъективных прав (удивительно, что этот вариант ответа «приняли» за правильный 13 из 47 опрошенных судей), 13 % респондентов поставили знак равенства между законными интересами и свободами (в основном эту «версию» выбрали студенты); 55,6 % участников опроса указали на правильный ответ, который подразумевал, что законные интересы - это правомерное стремление субъекта, в общем виде гарантированное государством в виде юридической дозволенности.
В отмеченной связи подчеркнем, что, действительно, между субъективными правами и законными интересами много общего. Данная «общность» проявляет себя в следующих концептуальных положениях:
1. Субъективное право и законный интерес личности предполагают удовлетворение ее собственных интересов. Они выступают своеобразными путями их реализации, имея при этом единые цели -удовлетворять данные интересы и потребности, не противоречащие в своей сути общегосударственным. Субъективное право и законный интерес - это, наряду со свободами личности, две основные формы правового опосредования социальных интересов и их охраны. Они фокусируют в себе определенное сочетание личных и общественных интересов.
2. Субъективное право и законный интерес имеют диспозитивный характер и находятся в сфере дозволенного. Их осуществление является правомерным поведением и связывается в основном с такой формой реализации права, как использование.
3. Субъективные права и законные интересы являются весьма действенным способом влияния на общественные процессы, складывающиеся и уже сложившиеся правоотношения между самыми разнообразными субъектами.
4. Рассматриваемые категории опираются на закон, на объективно существующее право и не могут содержать противоправных элементов, желаний.
5. Субъективные права и законные интересы опосредуют практически все сферы жизни общества.
Вместе с тем основное различие субъективных прав и законных интересов заключается в том, что
они являют собой разные правовые дозволенности. Первые представляют из себя сложную дозволенность, возведенную законодателем в ранг правовой возможности. Субъективное право есть дозволенность высшей категории и, по сути дела, ценится уже не столько своей дозволенностью, сколько возможностью, причем обязательно юридической. Благодаря этому субъективные права как юридические возможности обеспечиваются конкретной юридической необходимостью (обязанностью) других лиц. Если же правовая дозволенность не имеет либо не нуждается в юридически необходимом поведении других лиц как определенного правового средства своего обеспечения, то данная дозволенность является простой и не возводится законодателем в особую правовую возможность. В последнем случае речь и идет о законных интересах.
Существуют и другие критерии разграничения субъективных прав и законных интересов:
1. Законный интерес нормой права, в отличие от субъективного права, конкретно не закрепляется. Он ей лишь соответствует. Норма права может охранять и закреплять существование самих законных интересов в целом, но не каждый законный интерес в отдельности. Отсюда вытекает и разная степень гарантированности обозначенных институтов.
2. Если субъективное право носит индивидуально-определенный характер (определены носитель права, контрагент, все основные атрибуты поведения - его мера, вид, объем, пределы во времени и пространстве и т.п.), то законный интерес, не будучи в основном отраженным в законодательстве, не предусмотрен конкретными правовыми предписаниями.
3. И субъективное право, и законный интерес - пути удовлетворения интересов субъектов правоотношений. Однако эти способы обладания желаемым благом находятся в качественно различных плоскостях. Если первый - более гарантированный, то второй - более распространенный, если первому корреспондирует юридически обеспеченная возможность, то на стороне второго - лишь незапрещенность и совокупность определенных факторов и обстоятельств, способствующих вероятной защите последних.
4. Логично продолжить, что отличаться законный интерес и субъективное право будут и способами, формами своей реализации.
Реализация интересов, признанных государством существенными и закрепленных в виде субъективных прав, зависит, прежде всего, от желания и намерений субъекта правоотношений, от его знания своих прав и обязанностей. Здесь происходит как бы сотрудничество государства и субъекта правоотношения на почве беспрепятственной реализации предоставленных человеку прав.
Законные же интересы обладают «доказательственной» формой реализации, когда для воплощения последних в действительность субъекту правоотношений необходимо:
а) обосновать правомерность и законность своих интересов и выдвигаемых в соответствии с ними требований;
б) суметь найти защиту, которая способна исходить от компетентных органов в случае признания ими значимости и правомерности выдвигаемых субъектом притязаний, и воспользоваться ею.
Сказанное выступает достаточно очевидным свидетельством тому, что законные интересы «несут» вполне самостоятельную правовую нагрузку и не могут быть «приравнены» к какой-либо иной категории, пусть и близкой к ним по значению.
Вместе с тем обобщение данных социологического опроса позволило выявить, что из 457 опрошенных 42 % посчитали, что законные интересы и субъективные права гарантируются государством в равной степени, 38,3 % указали, что данные категории представляют собой качественно различные правовые дозволенности (это и был правильный ответ), 15,8 % респондентов отметили, что субъективные права и законные интересы предоставляют личности одинаковый объем правомочий.
За то, что реализация законных интересов обеспечена необходимым поведением обязанных лиц, высказалось большинство опрошенных - 40,9 % (что, как было доказано, не является правильным). Обеспеченность законных интересов мерами государственного принуждения показалась разумной 24,7 % участникам опроса, и лишь 33,7 % резонно посчитали, что реализация законных интересов обеспечивается действующим межотраслевым принципом «все, что не запрещено, - дозволено». Примечательно, но лишь треть из числа тестируемых судей и адвокатов дали правильный ответ на вопрос.
Подобное положение вещей не может не сказаться на эффективности работы правоприменительных структур, на качестве правового обеспечения как субъективных прав, так и законных интересов.
Однако большинство лиц, участвующих в опросе (55,6 %), согласились с тем, что законные интересы существуют наряду с субъективными правами в силу невозможности предоставления правовых гарантий реализации всем правомерным интересам; тем не менее по 22,1 % голосов были отданы за то, что существование законных интересов объясняется «пробельностью» правового регулирования, а также причинами экономического характера, не позволяющими государству защитить в равной мере как субъективные права, так и законные интересы (что также не в полной мере оправдано).
Результаты социологического опроса не могут не настораживать. Подобная ситуация, по нашему мнению, уродливо деформирует российскую юридическую практику, представляющую собой деятельность компетентных субъектов по принятию (толкованию, применению и т.д.) юридических предписаний, взятую в единстве с накопленным социально-правовым опытом [3, с. 123], снижает эффективность правореализационных процессов.
Не менее показательны и другие данные проведенного социологического опроса, подтверждающие, что не все участники правоотношений осознают тот факт, что, помимо субъективных прав и свобод, они обладают и законными интересами.
Перечисленным выше категориям респондентов был задан вопрос относительно того, кому могут принадлежать законные интересы, и предложены (не исключая собственное мнение респондента) следующие варианты ответов: а) только физическим лицам; б) как физическим, так и юридическим лицам (правильный вариант ответа); в) физическим лицам и государству в международных отношениях. В поддержку версии о том, что законные интересы могут принадлежать только лишь физическим лицам, высказались 11,8 % респондентов; 5 % опрошенных указали на то, что законные интересы принадлежат физическим лицам и государству в международных отношениях. Большинство же участников опроса (77 %) высказались за то, что законные интересы принадлежат как физическим, так и юридическим лицам. Следует обратить внимание и на тот факт, что 6,1 % респондентов (в основном преподаватели и судьи) предложили свои варианты ответов, правильных из которых, к сожалению, практически не было.
Мы считаем, что данные факты во многом объясняют как низкую правовую культуру населения, так и пассивную позицию различных участников правоотношений в защите своих правомерных стремлений, так как законные интересы принадлежат как физическим, так и юридическим лицам (индивидуальным и коллективным субъектам права).
Не менее актуальна для российских правотворческих и правоприменительных «будней» ситуация, связанная с правовым обеспечением законных интересов. В данной связи поясним, что охрана и защита законных интересов - наиболее действенные меры их правового обеспечения, которые можно рассматривать и в качестве определенной гарантии существования последних. Вместе с тем охрана законных интересов и их защита - средства не равнозначные. Охрана законных интересов - понятие более широкое, чем защита. Охрана интересов заключается в регулятивном потенциале всей совокупности существующих норм, обеспечивающих реализацию законных интересов, которая не обязательно связана с их нарушением или оспариванием. О защите же интересов мы можем говорить лишь в случае их ущемления, действия препятствий на пути их реализации, при обращении «заинтересованного субъекта» в компетентный орган. Таким образом, защита интересов в некотором роде производна от охраны.
Что касается ответственности за нарушения законных интересов, то можно отметить, что она носит несколько иной характер, чем ответственность за нарушение субъективных прав. Дело в том, что в правоотношении законному интересу (в отличие от субъективного права) не противостоит конкретная юридическая обязанность. Ему соответствует лишь обязанность общая, неперсонифицированная. И хотя связь их более отдаленная, неопределенная, чем у субъективного права с юридической обязанностью, она все же имеет место, и именно благодаря ей за нарушение законных интересов устанавливается юридическая ответственность.
Это позволяет сделать достаточно важный вывод.
В соответствии с сущностью, природой и структурой законных интересов, требования правовых норм, за нарушение которых может наступить юридическая ответственность, распространяются на
такое поведение субъекта, которое не должно активными действиями препятствовать реализации законного интереса третьим лицом, если это не ущемляет его собственные субъективные права и не мешает выполнять возложенные законом либо договором обязанности.
Таким образом, подтверждается сам факт правомерности существования ответственности за нарушение законных интересов. Стремление к реализации охраняемых законом интересов - это в любом случае правомерное поведение заинтересованного в чем-либо лица, и препятствовать правомерному, т.е. охраняемому законом, поведению уже неправомерно. Сущность законных интересов как правовой категории не предполагает обязанности кого-либо способствовать их реализации своими действиями, а также устранению препятствий в стремлении субъекта пользоваться социальными благами.
Однако природа правовых норм однозначно предполагает запрет на совершение активных действий, прямо нарушающих охраняемые законом интересы лица.
Бездействие субъекта, которое препятствует реализации законных интересов третьим лицом (если это не нарушает его субъективные права, т.к. существует и преступное бездействие), не может являться основанием для ответственности за нарушение законных интересов. Лицо не обязано содействовать реализации законных интересов кого бы то ни было, как уже отмечалось, поэтому бездействие в данном случае - допустимая форма поведения. Более того, само бездействие и может быть законным интересом лица в виде его реакции на стремление другого человека к обладанию социальными благами.
Итак, основанием юридической ответственности за нарушение законных интересов являются виновные активные действия лица, прямо направленные на препятствование реализации соответствующих закону стремлений субъекта правоотношений по обладанию социальными благами.
Ответственность лица, виновно нарушившего законный интерес, может выражаться в том, что оно будет обязано:
1. Прекратить действия, препятствующие реализации законного интереса субъекта. Это служит действенной мерой ответственности, поскольку воздействие на поведение субъекта связано с влиянием и на его законные интересы, что в каждом конкретном случае способно выступать весьма эффективным ограничивающим фактором. Если же действие, которое препятствует реализации законного интереса одного субъекта, является способом и формой реализации охраняемых законом интересов другого, это приводит к конфликту законных интересов, который должен разрешаться субъектами либо самостоятельно, либо при помощи компетентных органов.
2. Возместить прямой ущерб, который был нанесен лицу в результате препятствования осуществлению его интересов. Несмотря на то, что доказать вероятность такого ущерба достаточно сложно, он вполне может быть причинен субъекту в результате невозможности реализации определенных соответствующих закону стремлений.
3. Возместить полученный моральный ущерб. Если материальные потери, вызванные нарушением законного интереса, обосновать достаточно сложно, то моральный вред в случае ущемления действительно целесообразных и разумных законных интересов, как правило, очевиден. Препятствование удовлетворению возникшей потребности всегда связано с резким недовольством субъекта, его переживаниями. Тем более это справедливо, если речь идет о невозможности удовлетворить законные потребности правомерным поведением по чьей-либо вине. Компенсация морального вреда будет одновременно выступать и мерой наказания виновного лица и наиболее действенным возмещением неполученного тому, чьи законные интересы были ущемлены.
Ответственность за нарушение законных интересов может выражаться и другими способами воздействия на участников отношений. Специфика исследуемого вида ответственности заключается в том, что на нарушителя законного интереса могут возлагаться дополнительные обязанности совершить какое-либо действие, ему может быть вынесено предупреждение компетентных органов о недопустимости подобного варианта поведения, а также использоваться и другие рычаги ограничивающего воздействия.
Основным принципом ответственности за нарушение законных интересов является то, что она не должна ущемить в реализации законных интересов или в каких-либо правах нарушителя в большей степени, чем был причинен ущерб или неудобства потерпевшему лицу.
Основной чертой данного вида ответственности является то, что она позволяет заинтересованному субъекту реализовать охраняемый законом интерес (это является первоочередным приоритетом) и наказать нарушителя законного интереса (это уже ретроспективный аспект ответственности, имеющий второстепенный характер).
Более серьезные меры ответственности, чем те, которые описывались ранее за нарушение или ущемление кого-либо в реализации его охраняемых законом интересов, не могут применяться в принципе, т.к. они уже предусмотрены отраслевыми нормами права, действующим законодательством
за нарушения субъективных прав либо конкретных положений нормативных актов, что, понятно, не идет в сравнение с нарушением законных интересов.
Приведенные аспекты правового обеспечения законных интересов далеко не в полной мере используются в российской юридической практике, что подтверждается не только мизерным количеством судебных исков о защите именно законных интересов, но и проведенным социологическим опросом, направленным, в том числе, на выяснение представления различных категорий субъектов права о возможностях правового обеспечения принадлежащих им правомерных стремлений. К примеру, большинство из обозначенного контингента опрошенных - 48,1 % - уверены, что ответственность за нарушение законных интересов регламентируется санкциями норм как материального, так и процессуального права; 20,6 % всех респондентов согласились с тем, что ответственность за нарушение законных интересов предусмотрена лишь в нормах процессуальных отраслей права (этот ответ был дан, к сожалению, большинством судей и адвокатов). Лишь 28,2 % лиц, участвующих в опросе, обозначили правильный ответ, указав, что ответственность за нарушение законных интересов санкциями правовых норм непосредственно не регламентирована.
Помимо этого, 1,3 % всех опрошенных считают, что защита законных интересов не относится к компетенции судов, а 62,4 % респондентов указали, что защита законных интересов в любом случае судом гарантируется (что, как видно из приведенных выше аспектов, далеко не так). Только 35,7 % тестируемых дали правильный ответ, полагая, что в случае нарушения законных интересов их защита лишь в некоторых случаях может быть обеспечена судебными органами.
Следует подчеркнуть, что лишь половина из числа опрошенных судей и адвокатов выбрали правильный ответ. Это является красноречивым свидетельством того, что эффективность защиты законных интересов упирается, прежде всего, в правовую культуру самих правоприменителей, которая, к сожалению, оставляет желать лучшего.
Исходя из сказанного можно заключить, что пока законные интересы не займут должную, присущую им нишу как в механизме правового регулирования, так и в правовом сознании населения, о полноценной реализации правовых предписаний говорить не придется, что соответствующим образом продолжит характеризовать российскую правовую действительность.
Литература
1. Субочев В.В. Законные интересы в механизме правового регулирования. М., 2007.
2. Субочев В.В. Законные интересы. М., 2008.
3. Краткий юридический словарь / Отв. ред. А.В. Малько. М., 2007.
