ЗАКОННОСТЬ ПРАВОСУДИЯ И НЕЗАВИСИМОСТЬ СУДЕЙ: ИСТОРИЧЕСКИЕ ТРАНСФОРМАЦИИ Текст научной статьи по специальности «Право»

А.М. Борисов*

ЗАКОННОСТЬ ПРАВОСУДИЯ И НЕЗАВИСИМОСТЬ СУДЕЙ: ИСТОРИЧЕСКИЕ ТРАНСФОРМАЦИИ

Аннотация. Одним из важнейших достижений российской правовой мысли XIX века, связанным с Судебной реформой 1864 года, является независимость судьи и юридическое признание требования законности при отправлении правосудия. В данной статье автор подчёркивает, что политическая трансформация государственного устройства обусловила после 1917 года невостребованность этих принципов, но цивилизационный характер развития государства нового, социалистического типа объективно определил возврат к указанным началам правосудия и их включение в Конституцию СССР. Советский период развития судебной системы характеризуется нарастающим вниманием законодателя к правовому обеспечению независимости судей на союзном и республиканских уровнях, распространением гарантий независимости на народных заседателей. Правовой институт обеспечения независимости правосудия в современной России аккумулирует достижения юридической мысли прошлых периодов, но нуждается в совершенствовании отдельных положений.

Ключевые слова: законность, конституционные основы правосудия, независимость судьи, Судебная реформа, судоустройство, эволюция права.

От Судебных уставов 1864 года до Конституции СССР 1936 года

Necessitas publica major est quam privata -общественная необходимость более важна, чем частная

Особый интерес в Судебных уставах 1864 года и всех последующих актах о судах вызывает вопрос об основных началах правосудия.

Одно из конституционных начал российского правосудия -независимое положение судьи от иных властей, о котором ничего не говорилось в проекте Основных положений судоустройства, разосланных в конце 1862 г. в судебные инстанции1 и на котором настояли авторы2 новых установлений по судебной части.

* Борисов Андрей Марксович, кандидат исторических наук, доцент кафедры конституционного и административного права Курского государственного университета, andrei_borisov@mail.ru; Borisov Andrey Marksovich, Doctor of Philosophy in History, Associate Professor of the Chair of the Constitutional and Administrative Law, Kursk State University.

1 См.: Исаев И.А. История государства и права России: Учебник. - 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Юристъ, 2002. - 768 с. С. 432.

2 Дмитрий Николаевич Блудов (1785-1864), Сергей Иванович Зарудный (1821-1887), Владимир Петрович Бутков (1813-1881), Дмитрий Николаевич Замятнин (1805-1881), Николай Иванович Стояновский (1821-1900), Пий Никодимович Даневский (1820-1892), Дмитрий Павлович Шубин-Поздеев (...-1885), Николай Андреевич Буцковский (18111873), Константин Петрович Победоносцев (1827-1907), Дмитрий Александрович

Два из 25-ти вскрытых в ходе судебной реформы 1864 года «непосредственных недостатков» связывались с независимостью судей - «2) смtшенie полицейской и судебной власти;»1 и «21)... смtшенie властей судебной и законодательной;»2, а одно из шести «новых начал», а именно, «отд'Ьлешe судебной части отъ административной и исполнительной» рассматривалось наряду с другими как основное достижение судебной реформы.

Обратившись к соответствующим историческим текстам, мы увидим, что Основные положения судоустройства определяли: «Власть судебная отделяется отъ исполнительной, административной и законодательной» и принадлежит «мировымъ судьямъ, ихъ съЪздамъ, судамъ окружнымъ, судебнымъ палатамъ и правительствующему сенату (въ качестве верховнаго кассащоннаго суда)4».

Пункт 12 части 1) «Обшдя правила» раздела II «О судопроизводстве в судахъ общихъ» со ссылкой на статьи 9 и 10 Судебных уставов разъяснял: «Все судебныя места обязаны решать дела по точному разуму существующихъ законовъ»5. Действительно, статья 9 гласила: «Все судебныя установлешя обязаны решать дела по точному разуму существующихъ законовъ, а въ случае ихъ неполноты, неясности, недостатка или противоречiя, основывать решеше на общемъ смысле законовъ»6.

При обсуждении новаций высказывалось мнение о том, что «нарушен iе сего общего правила, подъ предлогомъ неполноты, неясности, недостатка или противоречiя законовъ, считается отказомъ въ правосудш» (журн. 1862

п

г. № 65, стр. 54-57) . Этот важнейший довод сохраняет своё актуально -смысловое значение и в наши дни, поскольку следование установлениям и смыслам закона логически исключает диктат каких-либо иных интересов, кроме публичного, выраженного в норме закона языком права. Любые доводы о целесообразности или необходимости, основанные на ведомственном, корпоративном или частном интересе, конфликтуют с

Ровинский (1824-1895), Афанасий Петрович Вилинбахов (1831-1917), Александр Михайлович Плавский (1807-1884) и др.

1 См.: Судебные уставы. 20 ноября 1864 года. Съ изложешемъ разсужденш, на коихъ они основаны. Издаше Государственной канцелярш. (далее - Судебные уставы) Часть первая. Санктпетербург. 1866. Въ Типографш Втораго ОтдЪлешя Собственной Е.И.В. Канцелярш. Уставъ Гражданскаго судопроизводства, дополненный законоположешемъ 1866 года. Объ охранительномъ судопроизводства. Вступлеше. Стр. VIII // Классика российского права. Проект компании «Консультант Плюс» при поддержке издательства «Статут» и Юридической научной библиотеки издательства «Спарк». URL: http://civil.consultant.ru/ (дата обращения - 26.09.2014 г.).

2 Там же. Стр. IX.

См.: Судебные уставы. Часть трется. Учреждеше судебныхъ установленш. Основные положения судоустройства. I. Общiя правша. 1. С. XLII.

4 Там же. 2. С. XLII.

5 Там же. Стр. XIII-XIV.

6 Там же. С. 20.

7 Там же. С. 22.

аргументацией, представляющей общественный интерес, объективированный в предписании закона, а потому должны быть мотивированно отклонены.

Особенности русского языка и речи того периода, вероятно, позволяли именно так («по точному разуму» и др.) выразить идею точного соблюдения законов. Стилистические, орфографические, семантические1 «странности», видимо, представляют определённую сложность для нас, но уяснение смыслов - важная задача для исследователя текстов второй половины XIX века.

Представляется, что слова «по точному разуму» следует понимать или как «по точному разумению» или как «по точному смыслу».

Однако первый вариант («по точному разуму»), как мы полагаем, менее приемлем в силу «замыкания» судопроизводства на правосознание индивида и возникающей смысловой субъективизации правосудия. Второй - «по точному смыслу» - более точно раскрывает идею должного в актах правосудия, поскольку апеллирует к объективировано задаваемому законодателем смыслу, который несёт правовая норма и который должен восприниматься правоприменителем в своём исходно-высоком значении благодаря как правосознанию (субъективное), так и порождаемым судебной практикой актам толкования официальным или неофициальным (объективное).

В данном установлении контекстно обозначался ресурс правосознания актора правосудия, сталкивающегося с неполнотой правового регулирования, неясностью словесной конструкции нормы права, недостаточностью регламентаций или их противоречивостью, используемый для того, чтобы «основывать решение на общем смысле закона». Здесь нормативно очерчивался юридический контур акта судебного толкования, получающего определённую обязательную силу и признаваемого видом официального толкования права, но до настоящего времени не получившего в правовой науке полного и ясного отражения своей юридической природы.

Иными словами, все участники судопроизводства со стороны правосудия должны во всей совокупности действий по судебному делу следовать предписаниям действующих законов, руководствоваться в своей деятельности законами («следование букве закона») и смыслами законов (следование за публично-правовой мыслью) в случаях их пробельности, неопределённости или коллизионности.

Очевидно, что творцы судебной реформы 1864 года следовали логике древнеримской юриспруденции: «Salus populi - suprema lex - благо народа -высший закон»; «Nemo est supra leges - никто не находится выше законов»;

1 Семантика - раздел семиотики и логики, исследующий отношение языковых выражений к обозначаемым объектам и выражаемому содержанию. См.: Философия: Энциклопедический словарь. - М.: Гардарики. Под редакцией А.А. Ивина. 2004. URL: http://dic.academic.ru/dic.nsf/enc_ philosophy/1080/СЕМАНТИКА (дата обращения -27.09.2014 г.).

«Prudenter agit qui praecepto legis obtemperat - тот поступает мудро, кто послушен велениям закона»1.

Конечно, данное начало правосудия - есть своеобразное выражение принципа законности, который первичен, но за ним следует принцип независимого положения судьи, ибо «следуешь закону - остаёшься самостоятельным, независимым». Пояснения к статье 2 содержат следующий тезис: «Самостоятельность судебныхъ местЬ въ решети дЬлъ и ответственность за нарушеше предписанныхъ въ законЬ правилъ и за всякую неправду, суть необходимым условiя правильнаго устройства судебныхъ учрежденш. Всякое подчинеше судебнаго мЬста лицу или мЬсту правительственному, ослабляя высокое значеше суда, ограничиваешь право его примЬнять законы «безпристрастно, не смотря на лица и не внимая ни чъимъ требовамямъ и предложемямъ», какъ то предписано въ статьЬ 64-ой т. I-го свод. зак. осн. (журналъ 1859 г. о главн. началахъ гражд. судопр., стр. 7 и 8)2.

Далее подчёркивалось, что «въ строгомъ смыслЬ, ни сельскш не волостной судъ не существуетъ, и на мЬсто закона, этой живой

3

государственной силы, поставленъ произволъ распорядителя» . Утверждалось, что «Въ судахъ нашихъ не можетъ достаточно развиться и утвердиться ни сознаше правъ, ни соответствующее ему сознаше ответственности, если и право и ответственный трудъ судебнаго дЬла принадлежат не судьЬ исключительно, а вмЬстЬ съ тЬмъ и другимъ органамъ

4

управлешя и власти» .

Аналогичны установления для мирового судьи, решение которого «не должно противорЬчить закону» (статья 129)5.

Применительно к уголовному судопроизводству установления также предельно ясны. Так, пункт 5 Общих правил - выражение принципа независимости: «Власть судебная, т.е. разсмотрЬше уголовныхъ дЬлъ и постановлеше приговоровъ принадлежатъ судамъ безъ всякого учасия властей административныхъ»6. Пункт 12 выражает принцип законности: «ВсЬ судебныя мЬста обязаны рЬшать дЬла по точному разуму существующихъ законовъ. Останавливать рЬшеше дЬла подъ предлогомъ неполноты, неясности, недостатка или противорЬчiя законовъ воспрещается.

1 См.: Латинские юридические изречения / Составитель и автор предисловия проф. Е.И. Темнов. - М.: Издательство «Экзамен», Право и закон, 2003. - 384 с. / Исследования и тексты по истории и теории права.

2 См.: Судебные уставы. Часть первая. Уставъ гражданскаго судопроизводства. Общ!я положешя (ст. 1-28). С. 15.

3 Там же. С. 16.

4 Там же.

5 Глава седьмая. О рлшенш (ст. 129-144). Там же. С. 68.

6 См.: Судебные уставы. Часть вторая. Уставъ уголовнаго судопроизводства. Основныя положешя уголовнаго судопроизводства. I. Общ1я правила. С. 8.

За нарушеше сего правила виновные подвергаются ответственности, какъ за отказъ въ правосудш»1.

Таким образом, для гражданского и уголовного судопроизводств очевидны принципы самостоятельности и следования смыслу только закона, выраженные неоднократно и с построением соответствующих механизмов реализации. Это обеспечивало независимость «судебных мест» в решении дел, недопустимость их подчинения субъектам административной или законодательной власти и недопустимость любых форм участия «властей административных» или иных властей в отправлении правосудия. Официально признавалось, что в противном случае ослабляется высокое значение суда, фактически ограничивается его право применять законы. Апофеозная мысль предельно ясна: такие действия расцениваются как отказ в правосудии и за это уличённые в таком противоправном действии лица должны были нести ответственность.

Заметим, что новации Судебной реформы 1864 г. носили комплексный характер и Ю.В. Щедрина доказывает на архивных материалах тезис о многоаспектности обеспечительных мер независимости судей, в числе которых вопросы кадрового свойства (формирование судейского корпуса), экономических гарантий независимости судьи (оклады представителей судебной системы), дисциплинарной ответственности и несменяемости судей, а также об эффективности на тот период системы гарантий независимости судей2.

Зависимое положение судебных инстанций до судебной реформы 1864 года раскрыты многими современными исследователями . Изучение учёными комплекса судебных реформаций второй половины XIX века показало, что «Разделение судебных и административных компетенций выразилось в формировании особых судебных территориальных округов, составивших особое пространство юстиции»4, а усиление территориального принципа построения судебной системы «должно было ослабить вертикаль властного регулирования»5, и действительно, в условиях либерализации взглядов на властные отношения организационно способствовало реализации принципа независимости судей. Эта автономность правосудия проявилась не в одночасье, но стала приобретать значение весомой характеристики судебной системы от первых до высших инстанций. Например, действенность нововведений проявилась и в работе Сената, на что обращает

1 Там же.

2 и ц Щедрина Ю.В. Вопросы обеспечения независимости судей в проектах Судебной

реформы в конце 1862-1864 г. // Учёные записки. Электронный научный журнал Курского

государственного университета, 2013. № 3 (27). Часть 1.

3 „

Например, Захаров В.В., Ильина Т.Н. Сенат в структуре судебной системы России первой половины XIX века // Электронное научное издание «Историко-правовые проблемы: новый ракурс. Выпуск 16. 2016.

4 Исаев И.А. Судебная реформа 1864 года: цели и противоречия // Электронное научное

издание «Историко-правовые проблемы: новый ракурс. Выпуск 9. Часть II. 2014 г.

внимание Т.Н. Ильина, характеризующая статус этого органа верховного правосудия и представившая фрагменты газетных хроник того исторического периода: «перед судом Сената губернаторы всегда были виноваты в превышении власти, а земские учреждения, жаловавшиеся на губернаторов, всегда были правы»1.

Таким образом начинали формироваться условия для признания общественным мнением очевидного - постепенного накопления потенциала справедливости правосудием российской империи.

Нововведениям не смогла противостоять и консервативная юриспруденция, которая, несмотря на ориентированность на прошедшее и идейное стремление к нему, «много думает в пореформенную эпоху о будущем, правда с тем чтобы сохранить существующее положение вещей. Она не против реформ, изменений, социальных компромиссов, уступок в форме, во второстепенном с целью защитить status kwo, наличные политико-правовые порядки» . Стремление к сдерживанию реформ проявлялось во многом. Например, как положительные, так и отрицательные последствия реформы российского гражданского процесса периода 1889-1891 гг. отмечаются В.В. Захаровым, констатировавшим направленность мер «на оптимизацию судопроизводства путём увеличения числа упрощённых производств по гражданско-правовым спорам»3. Современные исследования открывают новые аспекты ответственности судей в Российской империи. В частности, как отмечает А.И. Тиганов, «по Уставу гражданского судопроизводства границы гражданско-правовой ответственности судей и государства не были чётко обозначены»4 и устанавливалась её сложная процедура5.

Указанные и иные примеры свидетельствуют о половинчатости реформационных преобразований, включении в законы норм, сдерживающих прогрессивность новых установлений и охраняющих традиционные институты судебной системы. Вместе с тем, от внимания исследователей не ускользают и позитивы, например, связанные с функционированием института мировых судей, отличающегося в Российской империи, как установил А.А. Демичев, эффективностью6.

1 Ильина Т.Н. Полномочия Сената как высшей судебной инстанции в России во второй половине XIX века // Электронное научное издание «Историко-правовые проблемы: новый ракурс. Выпуск 17. 2016.

2 Азаркин Н.М. История юридической мысли России: Курск лекций. - М.: Юрид. лит., 1999. - 528 с. С. 253.

Захаров В.В. Реформирование отечественного гражданского судопроизводства в конце XIX века // История государства и права, 2012. № 15.

4 Тиганов А.И. Юридическая ответственность судей в российской империи во второй половине XIX - начале XX веков // История государства и права, 2010. № 22.

5 Там же.

6 Демичев А.А. Мировой суд в Российской империи по Судебным уставам 1864 г. // История государства и права, 2012. № 4.

Мы не видим оснований говорить об антиконституционности, посягательстве на государственный строй нововведений 1864 года, поскольку, во-первых, их принятие происходило в рамках существующего самодержавного порядка, имело целью совершенствование правосудия и их разработчики никогда не выражали намерений разрушить государственный строй или какой-либо из его институтов. Во-вторых, эти перемены были объективны, поскольку эволюция социально-государственных отношений не могла обойти Россию, которая только что рассталась с крепостничеством и все социальные слои которой в той или иной мере «впитывали» в себя уже не один десяток лет прогрессивные идеи свободы, равенства и справедливости. Вероятно, и элитарная природа рассматриваемых нововведений обусловила то, что, как показал М.Г. Коротких, поступившие 395 отзывов, в значительной своей части содержавшие положительные оценки, не оказали существенного влияния на содержание Судебных уставов1.

С 1789 года европейские страны многократно ощущали на себе в самых различных и даже жесточайших формах материализацию идей свободы. Их воплощение в России - воплощение «сверху» - крестьянская реформа 1861 года, которая «сделала» свободными миллионы российских крестьян. Эта их свобода дорого обошлась акторам государственной самодержавной власти - они потеряли часть своей власти. Вслед за актом, «дарующим» гражданскую свободу подданным, логически должно было последовать решение о создании цивилизационно-современного механизма обеспечения этой свободы в виде обновлённого суда и власть сама сделала этот ещё один самоограничивающий шаг.

Общим законам физики материальной природы соответствуют аналогичные законы физики социальной материи: своеобразное проявление закона сохранения социальной энергии.

Несомненна прогрессивность новых узаконений, которые отвечали нормальному, эволюционному ходу естественно-исторического развития российской государственности, и которые вызрели в ней самой, хотя современники отмечали чуждость реформы сложившемуся устройству. Например, как указывает М.А. Савельева, в 1871 г. П.Н. Обнинский так охарактеризовал произошедшие в 1864 году перемены: «наша судебная "реформа" не вытекла органически из прежде существовавших у нас законов о судопроизводстве, а напротив того, вызвана совершенно новыми, чуждыми и даже противоположными им в своих существеннейших основаниях требованиями правосудия»2.

1 См.: Щедрина Ю.В. Указ. соч. (ссылка на здание: Коротких М.Г. Самодержавие и судебная реформа 1864 г. в России. Воронеж: Изд-во Воронеж. ун-та, 1989. 185 с. С. 147.).

2 См.: Савельева М.А. Разработка законодательства о правовом статусе мировых судей в ходе Судебной реформы 1864 года (по изданию: Обнинский П.Н. К вопросу об уголовном преследовании лиц, покусившихся на самоубийство // Юридический вестник. 1871. Кн. 9. С. 82-84. С. 83.) // История, теория, практика российского права [Текст]: сб. науч. работ: Вып. 8 / отв. ред. С.В. Маньшин; Курск. гос. ун-т. - Курск: КГУ, 2011. - 192 с. С. 61-66. С.

Действительно, появление наряду с самодержавной властью «власти судебной», принадлежащей мировым судьям, съездам мировых судей, окружным судам, судебным палатам и правительствующему сенату1 создало двоевластную систему: император и суды. В общем представлении того времени термины «административная власть» и «законодательная власть» означали определённые управленческие структуры, подчинённые по соответствующим инстанциям высшей власти царя-императора. Вероятно, таким же образом складывалось восприятие обществом новой структуры, получившей название «судебная власть». Однако её общие полномочия, «дарованные» государем и оформленные в виде закона, позволили этой власти в некоторых случаях выносить окончательные решения, которые не мог отменить сам государь. Появление наряду с самодержавной властью «власти судебной», принадлежащей мировым судьям, съездам мировых судей, окружным судам, судебным палатам и правительствующему сенату2 создало двоевластную систему: император и суды.

Решение этой проблемы имело два способа - принятие в установленном порядке возможных законных контрмер и выбор нелегитимных, а потому усиленно скрываемых, рычагов воздействия на субъектов правосудия.

Конфликтный характер взаимоотношений между судебными и административными инстанциями как один из закономерных результатов Судебной реформы 1864 г. проявлялся на низовом уровне практической правоохранительной деятельности, о чём свидетельствует исследование Ю.В. Щедриной , но даже принимаемые на правительственном уровне контрмеры

- 4

«не ограничивали в целом независимости судей» .

Законы диалектики одинаково действенны как в отношении материального, так и в отношении социального мира. Многочисленные проявления прогрессивной политической мысли относительно государства, в том числе его судоустройства дали в Судебных уставах 1864 года качественно новую для самодержавной России конструкцию правосудия (закон перехода количества в качество). Новые принципы судоустройства были сформулированы в рамках самодержавной системы управления, в их разработке участвовали её представители и этот процесс происходил в острых многолетних дискуссиях. Рассматриваемые новации как любое новое противоречили сложившимся отношениям, но не учитывали всех их особенностей для целей бесконфликтного развития судебной системы в её

66.

1 См.: Судебные уставы. Часть трется. Учреждеше судебныхъ установленш. Введете (ст. 1-11). Ст. 1. С. 13.

2 Там же.

3

Щедрина Ю.В. Суд и административная власть в России во второй половине 60-х -середине 80-х гг. XIX в. (к вопросу об обеспечении независимости судей) // Учёные записки. Электронный научный журнал Курского государственного университета, 2013. № 4 (28).

взаимодействии с иными государственными институтами, а также не содержали соответствующих коллизионных механизмов преодоления вероятных противоречий (закон единства и борьбы противоположностей). Наконец, в силу названных обстоятельств новое в судоустройстве дореволюционной России обусловило накапливающийся в общественном правосознании потенциал отрицания противодействующих ему механизмов и, несмотря на попытки и состоявшиеся меры по нейтрализации или отказу от всецело принятых прогрессивной общественностью изменений, через 53 года сыграло свою определённую роль в логическом акте отрицания породивших их государственных отношений (закон отрицания отрицания).

Зададимся вопросом: когда в отечественном советском законодательстве возникла формула независимости и подчинения судьи закону?

Вполне логично обратиться к революционному периоду преобразования российской государственности начала ХХ века.

Декрет СНК РСФСР от 22.11.1917 г. «О суде» (первый декрет о суде) в пункте 5-м определял для местных судов принцип руководства «законами свергнутыхъ правительствъ лишь постольку, поскольку таковые не отменены револющей и не противоречатъ револющонной совести и револющонному правосознашю»1. В феврале 1918 г. (второй декрет о суде) этот посыл уточняется: «Судопроизводство как по гражданским, так и по уголовным

л

делам происходит по правилам судебных уставов 1864 года» . Однако в ноябре того же года последние утрачивают своё юридическое значение. Устанавливается, что «Народный Суд применяет декреты Рабоче-Крестьянского Правительства, а в случае отсутствия соответствующего декрета или неполноты такового руководствуется социалистическим правосознанием»3, а ссылки «на законы свергнутых правительств

4

воспрещаются»4.

1 См.: Декрет СНК РСФСР от 22.11.1917 г. «О суде» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс». URL: http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?base=

ESU&n=4029&req=doc (дата обращения - 9.10.2014 г.); Декрет о суде № 1 от 22 ноября (5 декабря) 1917 г. // Декреты Советской власти: в 2 т. М., 1957. Т. 1. С. 124-126.

Статья 8 Часть 4 «О судопроизводстве и подсудности» Декрета Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Советов рабочих, солдатских, крестьянских и казачьих депутатов от 15 февраля 1918 г. «О суде» // Федеральный правовой портал «Юридическая Россия». URL: http://law.edu.ru/norm/norm.asp? normid=1119195 (дата обращения - 9.10.2014 г.); Декрет о суде № 2 от 15 февраля 1918 г. // История законодательства СССР и РСФСР по уголовному процессу и организации суда и прокуратуры. 1917-1954 гг.: сб. док. / под ред. С.А. Голунского. М., 1955. С. 40-43.

3

См.: Декрет ВЦИК от 30.11.1918 г. «О Народном Суде Российской Социалистической Федеративной Советской Республики (Положение)». Общие начала судопроизводства. Статья 22 // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс». URL: http://base.consultant.ru/ (дата обращения - 10.10.2014 г.).

Конфликт между «новым» и «старым» в судоустройстве не мог закончиться иначе: юридически Судебные уставы 1864 года окончательно утратили силу.

Следует признать, что относительность принципа законности в условиях недостаточности новых правовых регламентаций и внедрение в судебную практику принципа революционной целесообразности в условиях жёсткого противоборства социальных сил обусловили полную невостребованность когда-то прогрессивного, а в переходный политический период неприемлимого принципа независимости судьи.

Внедрение нового принципа (революционной целесообразности) основывалось исключительно на жизненно обострившемся политическом интересе и воле трудящихся - новой политической силы, находящейся в состоянии острого конфликта с недавно основными политическими силами, и институализирующейся усилиями субъектов революционного правотворчества в народ, к которому прежде всего апеллирует формационно новая российская власть в своём первом Декрете о мире: «всем воюющим народам и их правительствам»1. Революционная экономическая конституция - Декрет о земле2 ввёла в политико-правовую лексику понятие «всенародная достояние», подводя материальную базу под институт суверена-народа и юридически укрепляя статус нового субъекта конституционных отношений -народа. Как следствие - изменилось сознание основного актора цивилизационного процесса, на что обратил внимание П.П. Марченя: «Массовое правосознание рассматривается как доминантный фактор политической истории русской революции, оказывавший детерминирующее

3

влияние на политико-партийную ориентацию масс» .

В этих условиях акты, отображающие идеологию частной собственности и предназначенные для применения в условиях буржуазно-монархической государственности, становились неприменимыми.

В переходные периоды политика вполне способна восполнять правовые пробелы, что доказывает и современность.

Политические события определили отход от принципа независимости нового суда. На данное обстоятельство указывает В.В. Захаров, подчёркивающий, что в пределах территорий высшей властью, в том числе и над судами обладали Советы, которые, зачастую, становились инициаторами актов, порождающих злоупотребления властью: суды стали средством

1 См.: Декрет II Всероссийского съезда Советов о мире. 26 октября (8 ноября) 1917 г. Выверено по изданию: Декреты Советской власти. T.I. М., Гос. изд-во полит. литературы, 1957. URL: http://hist.msu.ru/ER/Etext/DEKRET/o_mire.htm (дата обращения - 20.10.2014 г.).

См.: Декрет II Всероссийского съезда Советов о земле. 26 октября (8 ноября) 1917 г. Выверено по изданию: Декреты Советской власти. T.I. М., Гос. изд-во полит. литературы, 1957. URL: http://hist.msu.ru/ER/ Etext/DEKRET/o_zemle.htm (дата обращения - 20.10.2014 г.).

3 Марченя П.П. Массовое правосознание как фактор русской революции 1917 года // История государства и права, 2010. № 19.

реализации устремлений, сопровождающихся массовыми

злоупотреблениями1.

Реформирование судоустройства продолжилось в 20-х годах ХХ века и, как отмечает А. Яцкова, Н.В. Крыленко «предложил предельно централизованную судебную систему, не признававшую "несменяемости судей, независимости судей и надклассового содержания их решений"»2.

Тем не менее, развитие любой государственности сопровождается эволюцией соответствующего ей права в направлении утверждения цивилизационных достижений. Данный тезис подтверждает О.Н. Мигущенко, раскрывший обусловленность смены этапов уголовной политики Советского государства в 20-30-е годы ХХ века социально-

3

экономическими и политическими условиями .

Бесспорно, независимость лица, осуществляющего правосудие, от иных субъектов управления, а равно восстановление справедливости в общественных отношениях, - это цивилизационно-правовая ценность. Следовательно, во-первых, её совершенствование в правовом государстве может связываться только со словесным отображением данной идеи в законодательстве. Во-вторых, возвращение к вопросу о независимости судейского корпус на новом этапе развития государства обусловлено изменившимися политическими и социально-экономическими условиями.

Идея независимости судей вновь нашла отражение в отечественном советском праве по прошествии 18 лет после отказа от этого начала организации судебной власти в статье 112 Конституции СССР 1936 года -«Судьи независимы и подчиняются только закону»4.

Данный принцип был воспроизведён в Конституции РСФСР 1937 года (статья 116)5 и получил дословное со ссылкой на статью 112 Конституции СССР нормативное воплощение в статье 6 Закона Союза Советских Социалистических Республик от 16.08.1938 г. «О судоустройстве СССР, союзных и автономных республик»: «Судьи независимы и подчиняются только закону (ст. 112 Конституции СССР)»6.

Полагаем, что обсуждение этого вопроса происходило не только в научных, но и в высших партийно-политических кругах. Тем не менее,

1 Захаров В.В. Высший судебный контроль в РСФСР // Электронное научное издание «Историко-правовые проблемы: новый ракурс. Выпуск 15. 2016.

2 Яценко А. История советского суда // Отечественные записки, 2003. № 2 (10). Мигущенко О.Н. Карательная (уголовная) политика советского государства в 20-е - 30-е

годы ХХ века // История государства и права, 2010. № 19.

4 См.: Конституция СССР. Глава IX «Суд и прокуратура». URL: http://hist.msu.ru/ER/Etext/cnst1936.htm#9 (дата обращения - 10.10.2014 г.).

5 См.: Конституция РСФСР/1937/Редакция 21.01.1937 // URL: http://ru.wiki--source.org/wiki/ (дата обращения - 10.10.2014 г.).

6 См.: Закон СССР от 16.08.1938 г. «О судоустройстве СССР, союзных и автономных республик» // Ведомости ВС СССР, 1938. № 11 (СПС «КонсультантПлюс». URL: http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?base =ESU;n=16079;req=doc (дата обращения -24.12.2014 г.).

именно в 1936 году, после многолетней дискуссии конца 1920-х - начала 1930-х годов по вопросу об основных принципах судоустройства и судопроизводства в СССР впервые возникла словесная формула независимости судьи и подчинения его закону, воплощённая в конституционных актах советского государства и постепенно реализуемая как принцип осуществления правосудия в развивающемся законодательстве.

Эволюция института независимости судей в советском законодательстве

Nemo est supra leges - никто не находится выше законов

Практическая реализация принципа независимости судей имела в конце XIX века, в советский период, а также имеет и в настоящее время свойственные соответствующим историческим этапам, схожие или отличающиеся по своему воздействию на правосудие особенности позитивного и негативного признаки.

Например, говоря об искажении Судебных уставов 1864 года А.Ф. Кони отмечал, что в первые же годы введения их в действие «была фактически отменена» несменяемость судебных следователей, когда «министерство юстиции, вместо соблюдения установленного порядка в назначении на должность следователей, стало командировать к исполнению таковой причисленных к нему чиновников»1. По мнению А.Ф. Кони, «Учреждение земских начальников в 1889 году нанесло сильнейший удар тому началу отделения судебной власти от административной, о котором так настойчиво заботились составители Судебных уставов, признавая необходимость строго разграничивать административные взгляды, политические соображения и начальственные распоряжения от стремления к правосудию и от работы судейской совести.. ,»2.

Юридическая научная литература содержит достаточно примеров, свидетельствующих о трудностях реализации Судебной реформы 1864 г., в том числе в отношении мировой юстиции. В частности, Н.И. Горская и О.В. Козлов приводят факты противостояния административной и судебной властей в вопросах о мировых судьях в период консервативной стабилизации3.

В послереволюционный период не сразу наладилась работа судебной системы. Так, И.А. Исаев отмечает: «Слом старой судебной системы начался по инициативе местных Советов. Стихийно возникавшие судебные органы

1 Кони А.Ф. История развития уголовно-процессуального законодательства в России // Собрание сочинений в восьми томах. Т. 4. / Составитель тома и автор комментариев М.М. Выдря. - Издательство «Юридическая литература». - Москва - 1967. 544 с. С. 348.

2 См.: Кони А.Ф. Указ. соч. С. 348.

3 „

Горская Н.И., Козлов О.В. Административная и судебная власть в России второй половине XIX в.: история противостояния // История государства и права, 2009. № 13.

носили достаточно многообразный характер: революционные, народные, мировые суды, суды народной совести, административные суды и т.д.»1.

Первым системным актом по вопросам работы судов стало Положение о судоустройстве РСФСР. Несмотря на доминирование «политических соображений» (по А.Ф. Кони), в статье 3 Положения о судоустройстве

л

РСФСР2 1922 г. говорилось о территориальных пределах работы народного судьи и двух народных заседателях, а также об ответственности народного судьи «за свою деятельность исключительно по суду или в нижеперечисленном порядке перед вышестоящими судебными

-у

учреждениями РСФСР»3 при осуществлении ими судебного контроля или надзора.

Можно сказать, что данная формулировка есть не что иное, как иная словесная конструкция принципа независимости судьи. Во-первых, при вершении правосудия контекстно исключающая территориальные административно-политические структуры. Во-вторых, дающая по судебным делам после вынесения по ним решений контрольные полномочия губернским судам и контрольно-надзорные полномочия Верховному Суду РСФСР чисто юридико-технически с целью обеспечения законности (с обращением к смыслам: перед кем за что отвечает, тому условно подчинён), а также контекстно-технологически воспроизводящая самостоятельность и независимость судьи именно при решении дела.

Исполнительные органы губернского уровня участвовали только в решении вопросов об избрании народных судей, представляемых губернскими судами или Народным Комиссариатом Юстиции. Однако кадровая составляющая деятельности судов не связана собственно с правосудием, а в некоторых актах отображает вопросы дисциплины труда в судебных органах.

Последнему вопросу был посвящён, например, Указ Президиума Верховного Совета СССР от 29.07.1940 г. «О дисциплинарной ответственности судей», который действовал лишь применительно к ситуациям, связанным с нарушением судьями, председателями различных судов и работниками судов трудовой дисциплины4.

Косвенное отражение принцип независимости судьи при осуществлении правосудия содержался в первом Уголовно-процессуальном кодексе РСФСР 1923 г., который во втором предложении статьи 41 главы III «О составе суда, сторонах и об отводе» Отдела I гласит: «В состав суда по

1 См.: Исаев И.А. История государства и права России: Учебник. Указ. соч. С. 572.

Постановление Всероссийского Центрального исполнительного Комитета от 11.11.1922 г. «О введении в действие Положения о судоустройстве РСФСР». Библиотека нормативно-правовых актов Союза Советских Социалистических Республик. URL: http://www.libussr.ru/doc_ussr/ussr_1438.htm (дата обращения - 21.10.2014 г.).

3 Там же.

4 Там же. URL: http://www.libussr.ru/doc_ussr/ussr_4264.htm (дата обращения - 21.10.2014 г.).

каждому делу не могут входить в качестве судей лица, состоящие родственниками между собою»1 (независимость от родственных отношений). Одну из форм выражения принципа независимости судьи представляет статья 174 главы ХУШ «Вынесение решений» части I Гражданского процессуального кодекса РСФСР 1923 г., устанавливающая кроме обязательности участия в принятии решения право судьи «приложить к делу свое особое мнение»2 (процессуально-правосудная формально-ограниченная независимость). Очевидно, что принцип независимости реализовывался в законодательных актах РСФСР о судах уже с начала 20-х годов ХХ века не только в вышеназванных нормах.

Конституционное звучание он обрёл, как мы уже отмечали, в Конституции СССР 1936 года, а затем и в Конституции РСФСР 1937 года.

Данное уточнение нам представляется важным с позиций научно-исторического подхода, не допускающего пренебрежительного отношения к фактам развития советского конституционализма. Имеется в виду утверждение В.М. Лебедева о том, что положение о независимости судей и подчинении их только закону было провозглашено «в статье 125 Конституции РСФСР 1978 г.» . Встречаются мнения о том, что независимость судей стала формироваться в годы перестройки или только с 1991 года, что нам представляется абсолютно не соответствующим действительному ходу исторических правовых событий.

Процесс приближения к исходным смыслам независимости правосудной деятельности продолжило руководство СССР в конце 50-х -начале 60-х годов ХХ века. Во-первых, статья 7 Основ гражданского судопроизводства Союза ССР4 устанавливала, что правосудие по гражданским делам осуществляется только судом. Данное положение исключало «вхождение» в судебный процесс иных субъектов власти. Во-вторых, статья 9 «Независимость судей и подчинение их только закону» воспроизводила конституционную парадигму независимости и подчинения только закону судей и народных заседателей, а также содержала важные уточнения: «при осуществлении правосудия по гражданским делам» и «в

1 См.: Постановление ВЦИК от 15.02.1923 г. «Об утверждении Уголовно-процессуального кодекса РСФСР». Там же. URL: http://www.libussr.ru/doc_ussr/ ussr_1524.htm (дата обращения - 10.10.2014 г.).

2 См.: Постановление ВЦИК от 10.07.1923 г. «О введении в действие Гражданского процессуального кодекса РСФСР». Там же. URL: http://www.libussr.ru/doc_ussr/ ussr_1719.htm (дата обращения - 21.10.2014 г.).

3 «-»

См.: Лебедев В.М. Судебная власть в современной России: проблемы становления и развития. - СПб: Санкт-Петербургский государственный университет, юридический факультет, 2001; Издательство «Лань», 2001. - 384 с. - (Мир культуры, истории и философии). С. 13.

4 Закон Союза Советских Социалистических Республик от 8.12.1961 г. «Об утверждении Основ гражданского судопроизводства Союза ССР и союзных республик» (вместе с Основами законодательства) // Свод законов СССР, т. 10, с. 133, 1990 г.; Ведомости ВС СССР, 1961, № 50, ст. 526. СПС КонсультантПлюс.

условиях, исключающих постороннее воздействие на судей» (объём независимости и исключение внешнего влияния). Аналогичны по содержанию более ранние положения статей 7 и 10 Основ уголовного законодательства Союза ССР1.

Гражданский процессуальный кодекс РСФСР 1964 г., следуя соответствующему положению Конституции 1936 г. и Основам гражданского судопроизводства СССР, в статье 7 «Независимость судей и подчинение их только закону» главы I «Основные положения» конкретизировал, что судьи и народные заседатели независимы и подчиняются только закону «при осуществлении правосудия по гражданским делам»2. Там же, во втором предложении вместе с выражением принципа законности, дополняемого принципом факторного значения социалистического правосознания, присутствует уточнение, которое мы не находим возможным привести оторвано от приведенных начал и которое также имеет смысл принципа: «Судьи и народные заседатели разрешают гражданские дела на основе закона, в соответствии с социалистическим правосознанием, в условиях, исключающих постороннее воздействие на судей».

Одноимённая статья 16 Главы первой «Основные положения» Раздела первого «Общие положения» Уголовно-процессуального кодекса РСФСР 1960 г. идентично разрешает вопрос осуществления правосудия по уголовным делам:

«При осуществлении правосудия по уголовным делам судьи и народные заседатели независимы и подчиняются только закону.

Судьи и народные заседатели разрешают уголовные дела на основе закона, в соответствии с социалистическим правосознанием, в условиях, исключающих постороннее воздействие на них»3.

Это принцип не столько недопустимости «постороннего воздействия на судей» при разрешении ими дел, сколько принцип обязательности создания условий недопустимости воздействия на судей и народных заседателей при разрешении ими дел. Можно сказать, что здесь сформулирована общая обязанность законодателя разработать и принять нормы, направленные на создание таких условий, а также обязанность обеспечивающих реализацию этих норм властных структур внедрить в практику работы судов соответствующие организационные механизмы.

Было бы ошибочным полагать, что поднадзорность судебной деятельности Верховному Суду СССР, Верховным судам союзных и

1 Закон СССР от 25.12.1958 г. «Об утверждении Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик (вместе с Основами законодательства) // Ведомости ВС СССР, 1959, № 1, ст. 15. СПС «КонсультантПлюс».

Закон Российской Советской Федеративной Социалистической Республики от 11.06. 1964 г. «Об утверждении Гражданского процессуального кодекса РСФСР». Там же. URL: http://www.libussr.ru/doc_ussr/usr_ 6096.htm (дата обращения - 10.10.2014 г.).

3 Закон Российской Советской Федеративной Социалистической Республики от 27.10. 1960 г. «Об утверждении Уголовно-процессуального кодекса РСФСР». Там же. URL: http://www.libussr.ru/doc_ussr/usr_5601. htm (дата обращения - 10.10.2014 г.).

автономных республик1 ограничивает независимость судей, поскольку надзор за судебной деятельностью в этих случаях осуществляется вне рамок судебного процесса по конкретному делу после вынесения соответствующего судебного решения.

В предусмотренных законодательством случаях может осуществляться прокурорский надзор, который также исключает какое-либо воздействие на судью при осуществлении им правосудия (принятие решения). «Прокурор обязан во всех стадиях гражданского судопроизводства своевременно принимать предусмотренные законом меры к устранению всяких нарушений закона, от кого бы эти нарушения ни исходили» . Аналогичны по содержанию соответствующие положения Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик (абз. 2 статьи 20)3. Иными словами, меры прокурорского реагирования применяются лишь при нарушении законности и следуют: а) за решением судьи; б) в случае противоречия этого решения закону; в) эти меры предусмотрены законом. При этом, установление принципа независимости прокуроров также сочеталось с подчинением их «только закону» (абз. 3 статьи 20 Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик; абз. 3 статьи 14 Основ гражданского судопроизводства Союза ССР и союзных Республик).

Соответствующее процессуальное законодательство РСФСР содержало аналогичные положения.

Не противоречило принципу независимости судей установление подотчётности всех судов соответствующим Советам депутатов трудящихся (статья 18 «Подотчётность судов органам, их избравшим» Закона РСФСР от 27.10.1960 г. «О судоустройстве РСФСР»4), а также положения о руководстве и контроле за деятельностью судов со стороны органов юстиции путём проведения ревизий и направления неправильно разрешённых дел с представлениями председателям соответствующих судов для разрешения вопроса об опротестовании решений, приговоров, определений и постановлений, а также изучения и обобщения судебной практики, издания приказов и инструкций по организации и улучшению работы судов (статья 26 «Взаимоотношения судов и Министерства юстиции РСФСР» Закона РСФР от 27.10.1960 г. «О судоустройстве РСФСР»).

1 См.: Статья 13. Закон Союза Советских Социалистических Республик от 8.12.1961 г. «Об утверждении Основ гражданского судопроизводства Союза ССР и союзных Республик» (вместе с Основами законодательства); Статья 19. Закон СССР от 25.12.1958 г. «Об утверждении Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик (вместе с Основами законодательства).

См.: абз. 2 статья 14 Закона Союза Советских Социалистических Республик от 8.12.1961 г. «Об утверждении Основ гражданского судопроизводства Союза ССР и союзных Республик» (вместе с Основами законодательства).

3 См.: Закон СССР от 25.12.1958 г. «Об утверждении Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик (вместе с Основами законодательства).

4 URL: http://bestpravo.ru/sssr/eh-postanovlenija/n7o.htm (дата обращения - 3.11.2014 г.).

Объяснение одно - указанные действия предпринимались вне рамок судебного процесса, а подотчётность избирающим органам не давала последним права вмешиваться в судебные дела.

Таким образом, принцип независимости судей получил расширенное представление в нормах советского союзного, а затем республиканского гражданского процессуального и уголовно-процессуального права. Одновременно подчёркивалось значение правосознания судьи не столько с этико-политических позиций, сколько с позиций этико-профессиональных.

Можно заметить, что развитие гражданского и уголовного процессуального законодательств продвигалось по пути постепенного наполнения статуса народного заседателя, применительно к которому принцип независимости, провозглашаемый сначала в кодификационных нормативных правовых актах, приобрёл конституционный характер с принятием Конституции СССР 1977 г., в статье 155 которой говорилось следующее:

«Судьи и народные заседатели независимы и подчиняются только закону.

Судьям и народным заседателям обеспечиваются условия для беспрепятственного и эффективного осуществления их прав и обязанностей. Какое-либо вмешательство в деятельность судей и народных заседателей по осуществлению правосудия недопустимо и влечет ответственность по закону.

Неприкосновенность судей и народных заседателей, а также иные гарантии их независимости устанавливались Законом о статусе судей в СССР и другими законодательными актами Союза ССР и союзных республик»1.

Статья 167 Конституции РСФСР 1978 года соответствовала данному союзному конституционному установлению (в 1992 г. к судьям и народным заседателям добавились присяжные заседатели»3).

Этим конституционным принципам отвечала Резолюция XIX Всесоюзной конференции КПСС «О правовой реформе», в пункте 4 которой повышение роли народных судов в системе социалистического народовластия связывалось с укреплением их авторитета, обеспечением безусловной независимости судей и подчинения их только закону, определением конкретных мер ответственности за вмешательство в их деятельность, а также «избрание районных, городских, окружных, областных и краевых судов вышестоящими Советами народных депутатов, а также установление более продолжительного срока их полномочий»4.

1 См.: URL: http://www.libussr.ru/doc_ussr/usr_9447.htm (дата обращения - 10.10.2014 г.).

См.: Сайт Конституции Российской Федерации. URL: http://constitution. garant.ru/history/ussr-rsfsr/1978/ red_1978/5478721/chapter/21/#block_9200 (дата обращения - 10.10.2014 г.).

3 Там же. http://www.libussr.ru/doc_ussr/usr_9614.htm (дата обращения - 10.10.2014 г.).

4 Резолюция XIX Всесоюзной конференции КПСС «О правовой реформе» // Коммунист. 1988. № 10. С. 65.

Указанные тезисы не остались простыми декларациями. Например, в 1989 году в Уголовный кодекс РСФСР были введены статьи 176.1 «Вмешательство в разрешение судебных дел», 176.2 «Угроза или насильственные действия в отношении судьи, должностного лица правоохранительного или контролирующего органа и их близких родственников», 176.3 «Оскорбление судьи, народного или присяжного заседателя»1. В том же году был принят Закон Союза Советских Социалистических Республик от 4.08.1989 г. «О статусе судей в СССР», в котором уточнялось, что «Независимость судей и народных заседателей обеспечивается установленными законом порядком их избрания и освобождения, неприкосновенностью судей и народных заседателей, строгой юридической процедурой осуществления правосудия, тайной совещания судей при вынесении решений и запрещением требовать её разглашения, ответственностью за неуважение к суду или вмешательство в разрешение конкретных дел, созданием необходимых организационно-технических условий для деятельности судов, а также материальным и социальным обеспечением судей, соответствующим их высокому статусу»2. Этим же законодательным актом кроме иных мер увеличивался срок полномочий судьи с 5 до 10 лет (часть 5 статьи 10 «Порядок выборов и сроки полномочий судей и народных заседателей»).

Статья 11 «Присяга судьи и народного заседателя» вышеназванного Закона СССР устанавливала обязательность принесения присяги впервые избранными судьями и народными заседателями, чем обеспечивалась юридическая связанность внутренних нравственно-правовых убеждений и мотивов принимающего присягу лица с публично-правовыми полномочиями судьи или народного заседателя. Торжественная клятва ориентировала правосознание лица, принимающего на себя соответствующие обязанности, прежде всего, «осуществлять правосудие в строгом соответствии с законом, по своему внутреннему убеждению и совести, независимо от чьего бы то ни было влияния, обеспечивая всем гражданам и организациям равные условия

3

при защите их прав и законных интересов» .

Тем самым публично-правовая установка на независимость при осуществлении правосудия, объективно определяемая нормами советского права, трансформировалась в субъективное знание, мнение и убеждение,

1 Уголовный кодекс РСФСР (утв. ВС РСФСР 27.10.1960). СПС «КонсультантПлюс». URL: http://www. consultant.ru/document/cons_doc_LAW_8627/?frame=1 (дата обращения -12.12.2014 г.).

2 Часть 2 статьи 3 «Независимость судей и народных заседателей» раздела II «Основные гарантии независимости судей и народных заседателей». СПС «КонсультантПлюс». URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_8627/ ?frame=1 (дата обращения -12.12.2014 г.).

3 См.: Постановление Верховного Совета СССР от 2.11.1989 г. № 723-I (ВВСС 90-1) «О Присяге судей и народных заседателей судов Союза ССР». Информационно-правовой портал BestPravo. URL: http:// bestpravo.ru/sssr/gn-normy/y7p.htm (дата обращения -13.12.2014 г.).

выражаемое публично. Для судей и народных заседателей судов союзных республик тексты присяги определялись Верховными Советами союзных республик и содержательно не отличались от текста присяги соответствующего союзного акта.

Анализируя становление судебной власти в России в советский и постсоветский периоды Т.А. Владыкина выделила следующие особенности процесса её развития, который: «1) носит поступательный характер, когда пройденные ступени повторяют свойства низших ступеней, но на другом, более высоком уровне; 2) характеризуется необратимостью, т.е. не копированием, а движением на новом уровне; 3) отличается единством борющихся противоположностей (противоречия в самой сущности судебной власти)»1.

Следует отметить, что конституционные основы и законы о судоустройстве советского периода во многом соответствовали Основным принципам независимости судебных органов, которые были приняты седьмым Конгрессом ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями и одобренным резолюциями Генеральной Ассамблеи ООН в 1985 году2.

Уточнение содержания рассматриваемого принципа, в том числе по вопросу об ответственности, решение которого усиливало гарантии независимости судьи, позволяет сделать вывод о постепенном, эволюционном восприятии советским правом исходного посыла судебных реформ 1864 года и последовательном развитии института независимости судей.

Конституционно-правовое обеспечение независимости судей

в современной России

Sublata veneratione magistratuum, respublica тН -утрата уважения к судьям разрушает государство

Актуализация проблематики независимого положения судьи в контексте юридико-технического выражения конституционных принципов функционирования судебной власти в современной России обусловлена обострившимся вниманием к вопросу об обновлении Основного Закона страны.

На объективные и субъективные предпосылки для успешного проведения конституционной реформы в России указывает Н.В. Бутусова,

1 Владыкина Т.А. Судебная власть в Российской Федерации: ретроспектива конституционно-правовых подходов // Конституционное и муниципальное право, 2010. № 10.

Основные принципы, касающиеся независимости судебных органов. Конвенции и соглашения. URL: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions /indep.shtml (дата обращения - 12.12.2014 г.).

полагающая, что модернизация Конституции необходима для создания правовой основы глубоких преобразований всех сфер жизни российского общества и государства в соответствии с научно обоснованной стратегией устойчивого развития страны1. Выделяет 20 недостатков действующей

л

Конституции Российской Федерации Н.А. Боброва , обосновывая свой вывод

0 необходимости конституционной реформы, на неизбежность которой указывает и Н.М. Добрынин .

Повторимся, что в приведенных положениях Судебных уставов 1864 года нами рассматриваются принципы независимости судьи и законности его деятельности, проекция которых на современную судебную систему в Конституции Российской Федерации - положение части 1 статьи 120: «Судьи независимы и подчиняются только Конституции Российской Федерации и федеральному закону».

Предварим последующий анализ второй части данного конституционного тезиса мнением В.Е. Чиркина, который полагает, что «Принцип подчинения судьи только Конституции и закону - вторая сторона его независимости»4, и дополняет разъяснение ссылкой на положение части 2 той же статьи, недвусмысленно обязывающее судью разрешать правовые коллизии при рассмотрении дела «в соответствии с законом». Эти комментарии более ясно передают смысл конституционной нормы, чем она сама.

Однако, по нашему мнению, положения первой части статьи 120 Конституции РФ не вполне ясны и противоречивы, а в совокупности первая и вторая части указанной статьи, всё же направлены на обеспечение законности актов правосудия.

Действительно, насколько грамотно сформулирована идея независимости и законности судебной деятельности в Конституции России?

Структурно-типологический подход при применении сравнительно-исторического метода предполагает отображение, в том числе специфических признаков исследуемых категорий или юридических конструкций, установление их однотипности или разнородности. Логический подход ориентирует на последовательно-сравнительное изучение схожих характеристик объекта. Этот методический потенциал дополняют элементы семантического анализа юридических текстов.

Прежде всего отметим, что запредельная лаконичность части 1 статьи 120 Конституции РФ привела к утрате ясности в вопросе о независимости

1 Бутусова Н.В. О модернизации российской Конституции (цели, задачи, пути осуществления) // Конституционное и муниципальное право, 2013. № 1. С. 5-12.

2 Боброва Н.А. 20 лет и 20 недостатков Конституции России // Конституционное и муниципальное право, 2013. № 3. С. 33-37.

3 Добрынин В.М. Размышления о российском конституционализме: современное состояние, конформизм или же необходимость реальной конституционной реформы // Конституционное и муниципальное право, 2013. № 12. С. 15-23.

4 Чиркин В.Е. Конституционное право России: Учебник. - 5-е изд., перераб. и доп. - М.: Юристъ, 2008. - 444 с. С. 407.

судьи. Рассматривая дело, судья выступает от лица государства, но судебное дело - это его «поле брани» и его личная ответственность. В рассматриваемой конституционной норме возникает некоторая логическая незавершённость, связанная с неясностью по некоторым вопросам. Например, от кого независимы судьи? Другой вопрос связан с определением объёма независимости - в чём именно независимы?

Следуя исключительно смыслам используемых в данной норме русскоязычных слов, остановимся на слове «подчиняются».

Логические размышления подводят нас к соображениям, на основании которых мы заключаем, что лицо может подчиняться только воле другого лица (другому лицу или лицам) при исключении совокупности природных обстоятельств. Также допустимо говорить о подчинении одной нормы другой норме, имеющей большую юридическую силу. В этих случаях объекты рассмотрения сопоставимы (субъект права - субъект права, обладающий властью; правовая норма - правовая норма высшей юридической силы).

Если же говорить о судье, то он, исходя из предваряющего принцип законности принципа независимости, вообще никому не должен подчиняться, ибо в противном смысле образуется некоторая коллизионность, например, в случаях возможного использования ресурса института усмотрения судьёй, обладающим неразвитым или дефектным правосознанием, когда возрастает его зависимость от внешнего толкователя нормы права или субъекта нелегитимного влияния.

Уточним мысль: судья должен осуществлять правосудие вне каких-либо отношений подчинённости и это правило должно было бы найти в Основном Законе России прямое и ясное выражение.

В этой связи нам представляется важным тезис В.А. Солдатова «Независимый суд как социальная ценность возможен в условиях, когда статус судьи включает в себя не только и не столько юридические аспекты, как и мировоззренческие и моральные нормы»1. Кодекс профессиональной этики судей2 требует от судьи определённых моральных качеств, гарантировать наличие которых, как отмечает В.А. Солдатов, законодательно

3

не представляется возможным .

Однако эту задачу в определённой мере решает институт присяги судьи, который призван связать правосознание субъекта правосудия как субъективированный ресурс судебной власти с принципами отправления правосудия. Таким образом, именно на законодательном уровне обеспечена ценность моральных норм и нравственных позиций судьи.

1 См.: Солдатов В.А. Реализация принципа независимости при осуществлении правосудия арбитражными судами. Дисс. на соискание уч. степени канд. юрид. наук. ФГБОУ ВПО «Саратовская государственная юридическая академия». Саратов, 2014. 214 с. С. 21.

Кодекс судейской этики. Электронный ресурс. URL: http://docs.pravo.ru/docu-ment/view/25500876/ (дата обращения - 20.10.2014 г.). См.: Солдатов В.А. Указ. соч. С. 23.

Оценивая значение конституций и законов для судьи, выскажем следующее мнение: судья обязан руководствоваться (именно, руководствоваться) их положениями при разрешении дела, применяя соответствующие нормы для оценки и разрешения правовых ситуаций, а также используя потенциал личного (именно, личного) правосознания для целей толкования правовых установлений и усмотрения в предусмотренных законом случаях.

Смысл фразы о подчинении судьи закону понятен, но такая упрощённо-вульгарная конструкция для конституционной нормы права недопустима с точки зрения семантики как инструментария юридической техники.

Концепция судебной реформы в РСФСР 1991 года1 отличалась умеренной политизированностью, наличием фактологического материала, позволяющего оценить систему правосудия, и среди главных задач определяла «утверждение судебной власти в государственном механизме как самостоятельной влиятельной силы, независимой в своей деятельности от властей законодательной и исполнительной»2, что созвучно установкам Судебной реформы 1864 года. Однако критические оценки советской судебной системы, включённые в этот акт, свойственны непростому периоду 1990-1991 гг., получившему объективные и во многом негативные характеристики политологов, экономистов, правоведов, историков.

В этот период отмечался невиданный рост преступности. Вообще период конца 80-х - начала 90-х гг. ХХ века в России отличался двумя особенностями. Во-первых, не свойственная ранее нашей стране устойчивость критической криминогенной ситуации, усугублявшейся под действием комплекса социально-экономических факторов. Во-вторых, «не характерные для прошлых периодов высокие темпы нарастания плотности криминогенного насыщения. Первый миллион преступлений был зарегистрирован в 1980 г. - 1 млн 028 тыс.; для того, чтобы общий массив преступлений вырос на 500 тыс., понадобилось 9 лет (в 1989 г. - 1 млн 619 тыс.), на следующие 500 тыс. - 2 года (в 1991 г. - 2 млн 171 тыс.); для прироста еще 500 тыс. преступлений нашему обществу оказалось достаточно менее года (в 1992 г. - 2 млн 760 тыс.) . При определённой неизменности ресурсов правоохранительной системы, процесс нарастания негативных явлений в системе правосудия на фоне такой уголовно-правовой статистики выглядит вполне закономерным.

Понимая это, разработчики судебного законодательства вполне обоснованно рассматривали право как средство решения этих проблем и

1 См.: Постановление ВС РСФСР от 24.10.1991 г. № 1801-1 «О Концепции судебной реформы в РСФСР» // Ведомости СНД и ВС РСФСР, 31.10.1991, № 44, ст. 1435 (СПС «КонсультантПлюс»).

2 Там же.

3 См.: Забрянский Г.И. Контроль над преступностью в демократическом обществе // Государство и право. 1993. № 10. С. 81.

развитие российского судебного права имело своим результатом наполнение новым содержанием принципа независимости правосудия, который декомпозируется в действующем российском законодательстве в положениях Закона РФ от 26 июня 1992 г. № 3132-1 «О статусе судей в Российской Федерации»1:

1) о принадлежности судебной власти только судам в лице судей и привлекаемых представителей народа, о самостоятельности судебной власти и её независимости от законодательной и исполнительной властей, о независимости судей, подчинении их только Конституции РФ и закону, а также о неподотчётности их при осуществлении правосудия никому (статья 1);

2) части 1 статьи 8 «Присяга судьи», текст которой наполнен морально-правовым смыслом: «Торжественно клянусь честно и добросовестно исполнять свои обязанности, осуществлять правосудие, подчиняясь только закону, быть беспристрастным и справедливым, как велят мне долг судьи и моя совесть»2;

3) о гарантиях независимости судьи (статья 9), обеспечиваемой:

- процедурой осуществления правосудия;

- запретом, под угрозой ответственности, чьего бы то ни было вмешательства в деятельность по осуществлению правосудия;

- установленным порядком приостановления и прекращения полномочий судьи;

- правом судьи на отставку;

- неприкосновенностью судьи;

- системой органов судейского сообщества;

- предоставлением судье за счёт государства материального и социального обеспечения, соответствующего его высокому статусу;

- особой защитой судьи, членов его семьи и имущества государством в лице правоохранительных органов, правом судьи на хранение и ношение служебного огнестрельного оружия, материальным и социальным обеспечением;

- установлением о невозможности отмены или снижения этих гарантий нормативными актами федерального или регионального уровня.

4) о недопустимости вмешательства в деятельность судьи (статья 10):

- преследованием по закону лиц, вмешивающихся в деятельность судьи, а также недопустимостью внепроцессуального обращения по поводу судебных дел к представителям правосудия;

- установлением правила о предании гласности и доведению до сведения участников судебного разбирательства информации о вмешательстве в деятельность судьи, а также соответствующих процедур;

1 Информационно-правовой портал «Гарант». URL: http://base.garant.ru/ 10103670/ (дата обращения - 24.10.2014 г.).

2 Обратим внимание на то, что при сравнении текстов присяги советского периода и присяги судьи Российской Федерации выявляются существенные различия.

- об исключительно законном порядке информирования иных лиц о судебном деле.

Законодательное закрепление и развитие принцип независимого правосудия получил в Федеральном конституционном законе от 31 декабря 1996 г. № 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации», который в части 1 статьи 1 «Судебная власть» устанавливал, что судебная власть в России «осуществляется только судами в лице судей и привлекаемых в установленном законом порядке к осуществлению правосудия присяжных и арбитражных заседателей»1, а затем следует ещё одно уточнение: «Никакие другие органы и лица не вправе принимать на себя осуществление правосудия» . часть 2 той же статьи воссоздаёт в российском законодательстве XXI века смыслы Судебных уставов 1864 г.: «Судебная власть самостоятельна и действует независимо от законодательной и исполнительной властей»3.

Статья 5 «Самостоятельность судов и независимость судей» рассматриваемого законодательного акта содержит несколько положений, усиливающих правовой механизм реализации принципа независимости правосудия. Прежде всего, она повторяет вслед за Основным Законом страны формулу подчинения судов только Конституции Российской Федерации и закону (часть 1), затем речь идёт о судьях, присяжных и арбитражных заседателях, которые «независимы и подчиняются только Конституции Российской Федерации и закону», а также появляется положение о гарантиях независимости, которые устанавливаются Конституцией РФ и федеральным законом (часть 2). Важны установления о недопустимости издания правовых актов, отменяющих или умаляющих самостоятельность судов, независимость судей (часть 4), и об ответственности за незаконное воздействие на них и вмешательство в деятельность суда (часть 5)4.

Обеспечивается независимость судей и правозащитными механизмами. Например, Уголовный кодекс Российской Федерации (глава 31 «Преступления против правосудия») включает положения, предусматривающие модели преступного поведения, как направленного на судью (статья 294 «Воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного расследования», статья 295 «Посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование», статья 296 «Угроза или насильственные действия в связи с осуществлением правосудия или производством предварительного расследования»), так и исходящие от субъекта правосудия (статья 305 «Вынесение заведомо неправосудного приговора, решения или иного судебного акта»). Таким образом юридическая конструкция уголовной

1 Официальный сайт «Федеральные арбитражные суды Российской Федерации. URL: http://arbitr.ru/law/106 (дата обращения - 24.10.2014 г.).

2 Там же.

3 Там же.

4 Там же.

ответственности за преступления против правосудия обеспечивает принцип независимости судьи посредством уголовно-правовой защиты его от преступных устремлений и, одновременно, посредством установления уголовной ответственности самого судьи, защищая правосудие от деформаций правосознания последнего.

Определённые аспекты принципа независимости открывают положения о несменяемости (статья 15) и неприкосновенности (статья 16) судей.

В рамках рассматриваемого вопроса имеют определённое значение элементы сроков полномочий, неприкосновенности, дисциплинарной ответственности судей и др.

Включение в судебную систему России мировых судей потребовало конкретизации их статутного положения. Часть 1 статьи 2 «Гарантии статуса мировых судей» Федерального закона от 17.12.1998 г. № 188-ФЗ «О мировых судьях в Российской Федерации»1 распространила на мировых судей независимости и иные гарантии.

Однако из смысла указанной нормы следует, что принцип независимости распространяется и на членов семей мировых судей, не участвующих в судебном процессе, поскольку отсутствует уточнение, связывающее собственно независимое положение мирового судьи с отправлением им правосудия по конкретному судебному делу.

Другой законодательный акт - Закон Российской Федерации от 26.06.1992 г. № 3132-1 (ред. от 3.07.2016 г.) «О статусе судей в Российской Федерации»2 (далее - Закон О статусе судей) - содержит более приемлимую по содержанию норму (часть 2 статьи 9 «Гарантии независимости судьи»): «Судья, члены его семьи и их имущество находятся под особой защитой государства. Органы внутренних дел обязаны принять необходимые меры к обеспечению безопасности судьи, членов его семьи, сохранности принадлежащего им имущества, если от судьи поступит соответствующее заявление».

Мировые судьи подпадают под действие Закона о статусе судей, и вышеприведенная и иные нормы-гарантии распространяются на мировых судей и членов их семей. В данном случае законодательство о мировых судьях не соответствует аналогичным базовым положениям Закона о статусе судей.

Представленный анализ открывает ещё одну проблему: каким образом выражается независимость народного заседателя, а затем присяжного или арбитражного заседателя?

В статье 12 «Независимость судей и подчинение их только закону» Закона Российской Советской Федеративной Социалистической Республики

1 URL: http://base.garant.ru/12113961/#ixzz3H8lmUdps (дата обращения - 24.10.2014 г.).

2 Ведомости Совета народных депутатов и Верховного Совета Российской Федерации, 30.07.1992. № 30. Ст. 1792 (в данном виде документ опубликован не был; СПС «КонсультантПлюс»).

от 8.07.1981 г. «О судоустройстве РСФСР» устанавливалось, что «Судьи и народные заседатели независимы и подчиняются только закону»1. В 1993 г. к указанным лицам добавились присяжные заседатели2, но основной смысл остался неизменным.

Гарантии независимости и неприкосновенности присяжного заседателя определяет статья 12 (с одноимённым названием) Федерального закона от 20.08.2004 г. № 113-ФЗ «О присяжных заседателях федеральных судов

о

общей юрисдикции в Российской Федерации» , где в части действия принципа независимости присяжный заседатель приравнивается с некоторыми ограничениями к судье «в период осуществления им правосудия» (часть 1), а лица нарушающие эти установления несут ответственность в соответствии с законом (часть 2).

Парадоксально, но это лицо, участвующее на определённом этапе в уголовном процессе, не включено в систему гарантий независимости, предусмотренных Уголовно-процессуальным кодексом России (УПК РФ). Также, этот участник уголовного процесса приносит присягу, но она, являясь элементом правового статуса, во-первых, не предусмотрена в вышеуказанном статутном законе, а, во-вторых, не обязывает его руководствоваться нормами права, «подчиняться» закону, предоставляя ему право разрешать уголовное дело лишь «по своему внутреннему убеждению и совести»4. В этом текст присяги присяжного заседателя входит в противоречие с положениями части 2 статьи 5 «Самостоятельность судов и независимость судей» Федерального закона от 31.12.1996 г. № 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации»5 и части 4 статьи 1 «Судьи -носители судебной власти» Закона РФ от 26.06.1992 г. № 3132-1 «О статусе судей в Российской Федерации»6.

Федеральный закон от 30 мая 2001 г. № 70-ФЗ «Об арбитражных заседателях арбитражных судов субъектов Российской Федерации» в абзаце 2 пункта 4 статьи 1 «Арбитражные заседатели» устанавливает, что последние при участии «в осуществлении правосудия, независимы и подчиняются

1 URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_21478/ (дата обращения -21.10.2014 г.).

2 Закон РФ от 16.07.1993 N 5451-1 (ред. от 20.08.2004) «О внесении изменений и дополнений в Закон РСФСР "О судоустройстве РСФСР", Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, Уголовный кодекс РСФСР и кодекс РСФСР об административных правонарушениях"». URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_ LAW_48993/#p24 (дата обращения - 21.10.2014 г.).

3 Российская газета. 25 августа 2004 г. URL: http://rg.ru/2004/08/25/prisyazhn. html (дата обращения - 21.10.2014 г.).

4 См.: Часть 1 статьи 332 «Принятие присяжным заседателем присяги». Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 г. № 174-ФЗ // Российская газета, № 249, 22.12.2001.

5 См.: Российская газета от 6 января 1997 г. (№ 3).

6 См.: Российская газета от 29 июля 1992 г. (№ 170); Российская юстиция, 1995. № 11.

только Конституции Российской Федерации и закону»1. Одним из требований к арбитражным заседателям, образующим морально-правовую гарантию отправления им своих обязанностей и реализации прав при осуществлении правосудия в соответствии с законом - статья 2 «Требования, предъявляемые к арбитражным заседателям» рассматриваемого федерального закона, является принятие присяги. Текст присяги, принимаемой арбитражным заседателем в открытом судебном заседании актуализирует тему правосознания: «Торжественно клянусь честно и добросовестно исполнять свои обязанности, осуществлять правосудие, подчиняясь только закону, быть беспристрастным и справедливым, как велят мне гражданский долг и совесть». Указанные лица (арбитражные заседатели) при осуществлении правосудия пользуются правами и несут обязанности судьи, что также усиливает действие принципа независимости.

Получившее в 2015 году законодательную регламентацию административное судопроизводство основывается на принципах, установленных статьёй 6 «Принципы административного судопроизводства» Кодекса административного судопроизводства (КАС РФ), среди которых определены принцип независимости судей, а также принцип законности и справедливости при рассмотрении и разрешении административных дел.

Таким образом, рассматриваемые начала правосудия закладывалось в советское законодательство в начале неявно и фрагментарно на неконституционном уровне правового регулирования, с середины 30-х годов ХХ века получили конституционное выражение и определили соответствующие изменения в законодательстве, и с начала 60-х годов ХХ века в достаточно ясных трактовках излагались в законах о судах, гражданском процессуальном и уголовно-процессуальном кодексах.

Дореволюционная Россия не знала конституций, в силу чего можно говорить о постепенном восприятии точного и глубокого смысла принципа независимости судьи советским судебным и процессуальным правом.

Основные законы России с 1937 года вслед за Конституцией СССР 1936 года закрепляли принцип независимости судьи, впоследствии распространив его и на народных заседателей. Принцип независимости судей сначала получил расширенное представление в нормах советского союзного, а затем республиканского гражданского процессуального и уголовно-процессуального права, а также законодательных актах о судоустройстве.

Правовое обеспечение данного принципа совершенствуется в действующем законодательстве России, определяющем статус судов и судей, где он получил новое содержательное наполнение. Однако нуждаются в уточнении нормы законодательства о мировых судей в части, связывающей действие принципа независимости с отправлением правосудия мировым судьёй.

1 См.: Справочно-правовая система «Гарант». URL: http://base.garant.ru/12123125 / (дата обращения - 21.10.2014 г.).

Полагаем важным отметить, что выраженная В.А. Солдатовым мысль о связанности судей моральными нормами реализована в институте присяги, но за рамками правовых регламентаций остаётся вопрос об их связанности мировоззренческими принципами.

Одна из проблем - недостаточно полное нормативное определение статуса присяжного заседателя.

Отдельные положения законодательных актов о статусе судов и судей дублируются в административном процессуальном, гражданском процессуальном и уголовно-процессуальном праве, создавая дополнительные гарантии независимости в рамках соответствующих судопроизводств. Например, часть 4 статьи 8 «Независимость судей» Главы 1 «Основные положения» Раздела I «Общие положения» Гражданского процессуального кодекса несёт следующее содержание: «Информация о внепроцессуальных обращениях государственных органов, органов местного самоуправления, иных органов, организаций, должностных лиц или граждан, поступивших судьям по гражданским делам, находящимся в их производстве, либо председателю суда, его заместителю, председателю судебного состава или председателю судебной коллегии по гражданским делам, находящимся в производстве суда, подлежит преданию гласности и доведению до сведения участников судебного разбирательства путём размещения данной информации на официальном сайте суда в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет" и не является основанием для проведения процессуальных действий или принятия процессуальных решений по гражданским делам»1.

Рассмотренные положения в целом отвечают содержанию и смыслам международно-правовых актов - Основным принципам независимости судебных органов 1985 года и Европейской хартии о статусе судей 1998 года.

Тем не менее, в УПК РФ аналогичные положения о независимом статусе судьи были внесены со статьёй 8.1 «Независимость судей» тем же законодательным актом только в 2013 году. В прежней редакции УПК РФ искомый смысл следовало искать в части 1 статьи 8 «осуществление правосудия только судом»: «Правосудие по уголовному делу в Российской Федерации осуществляется только судом»2. Следовательно, в течение определённого периода новейшей истории России гарантии независимости судьи в рамках уголовного процесса были недостаточны, а совершенствование правового механизма реализации соответствующих положений статьи 120 Конституции РФ при принятии УПК РФ в 2001 году

1 Введена Федеральным законом от 2.07.2013 г. № 166-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» // Собрание законодательства Российской Федерации, 2013. № 27. Ст. 3458 (Справочно-правовая система «КонсультантПлюс»).

2 Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 декабря 2001 г. № 174-ФЗ. Справочно-правовая система «Гарант». URL: http://base.garant.ru/ 12125178/#ixzz3GtYJOOAB (дата обращения - 21.10.2014 г.).

оказалось неполным и не соответствующим конституционным нормам. Кроме того, данная статья не распространяет действие принципа независимости на присяжного заседателя.

Глубоки и интересны взгляды на реализацию принципа независимости судей в Российской Федерации О.Е. Кутафина, который считал, что «Принятие Конституции РФ 1993 г. не создало объективных условий для самостоятельного и полноценного существования системы разделения властей... Что же касается судебной власти, как и исполнительной, то они превратились в ветви власти, полностью зависимые и фактически подчинённые Президенту» (выделено О.Е. Кутафиным)1.

Действительно, в 1991 г. Президент РСФСР представил Концепцию судебной реформы, в которой среди главных задач определялась задача утверждения «судебной власти в государственном механизме как самостоятельной влиятельной силы, независимой в своей деятельности от властей законодательной и исполнительной». Это положение созвучно по содержанию пункту 13 Декларации Съезда народных депутатов РСФСР от 12.06.1990 г. № 22-1 «О государственном суверенитете Российской Советской Федеративной Социалистической Республики»: «Разделение законодательной, исполнительной и судебной властей является важнейшим

л

принципом функционирования РСФСР как правового государства» . Однако в данном документе ничего не говорилось о независимости судебной власти от института президентства. Прошло два года и уже Президент Российской Федерации приобрёл конституционные полномочия обеспечивать «согласованное функционирование и взаимодействие органов государственной власти» (часть 2 статьи 80 Конституции РФ), что, по мнению В.С. Шевцова, на которого ссылается О.Е. Кутафин, позволяет говорить о двух системах: системе президентской власти и системе

о

разделения законодательной, исполнительной и судебной властей .

Сложившаяся избирательная практика актуализирует проблему легитимности государственной власти. В связи с этим, обращает на себя внимание мнение В.Е. Чиркина: «С 2006 г. выборы признаются состоявшимися при любом числе явившихся избирателей. В этом кроется определённая опасность: теоретически выборы могут быть признаны состоявшимися в округе, где проголосовал хотя бы один избиратель - сам кандидат (так и было в одном известном случае на выборах главы муниципального образования)4. Значение и проблематика легитимации

1 Кутафин О.Е. Российский конституционализм / О.Е. Кутафин. М.: Норма, 2008. - 544 с. С. 494.

2 Ведомости СНД и ВС РСФСР, 1990, № 2, ст. 22.

о

Кутафин О.Е. Указ соч. С. 494 (см.: Шевцов В.С. Разделение властей в Российской Федерации. Часть первая. С. 105).

4 См.: Чиркин В.Е. Указ. соч. С. 252.

государственной власти подчёркивается российскими (Ю.А. Сизых1) и зарубежными исследователями (Ж.Д. Джангирян ) права.

Внедрение в практику государственного строительства института партии власти, обеспечившего широкое использование «административного ресурса» и некоторые иные меры, как утверждал О.Е. Кутафин, привели к тому, что «система разделения властей в Российской Федерации была полностью ликвидирована, а связанные с ней положения Конституции РФ

о

приобрели фиктивный характер» . Критически оценивает реализацию принципа независимости современной государственной судебной системы А.Г. Мамонтов4, о соответствующих проблемах конституционного правосудия размышляет М.Ю. Попов, анализируя нововведения 2010 года, касающиеся института Конституционного Суда РФ5.

Логика рассуждений приводит нас к следующей сентенции: если нет независимости судебной власти, то нет и независимости судей (зависимость судебной власти означает зависимость судей). Следовательно, конституционная, государственно-правовая конструкция разделённых ветвей власти, позаимствованная у западного мира и внедрённая в России усилиями известных политиков и творцов судебной реформы 1991 года не обеспечила реализации обозначенной в Концепции судебной реформы идеи: «судебная власть получает в правовом государстве возможность блокировать или затруднять действие неразумных законов, угрожать власти исполнительной ответственностью за несоблюдение воли представительных учреждений, защищать права граждан от тирании политиков и чиновников.. ,»6.

Идея народной власти получила реализацию в модели народного государства: его политическая основа - Советы народных депутатов, которым были подконтрольны и подотчётны все другие государственные органы, в том числе народные суды; власть народа едина, оформлена в виде государственной власти и осуществляется через систему легитимизированных структур (советы народных депутатов, народная милиция, народные суды).

1 Сизых Ю.А. Легитимация политической власти посредством проведения выборов // Конституционное и муниципальное право, 2012. № 6.

Джангирян Ж.Д. Легитимная государственная власть как гарант конституционализма // Конституционное и муниципальное право, 2013. № 8.

3 Там же. С. 494-495.

4 Мамонтов А.Г. Законность как суррогат правосудия // История государства и права, 2012. № 11 .

5 Попов М.Ю. Современная сущность независимости Конституционного Суда и конституционных соглашений в России // Конституционное и муниципальное право, 2013. № 7. С. 66-68.

6 См.: абз. 8 пункт 2 «Судебная власть» раздела IV «Основные идеи и мероприятия судебной реформы» / Постановление ВС РСФСР от 24.10.1991 г. № 1801-1 «О Концепции судебной реформы в РСФСР» // Ведомости СНД и ВС РСФСР, 31.10.1991, № 44, ст. 1435 (СПС «КонсультантПлюс»).

В модели государства, построенного на основе разделения властей, признак «народности власти» обеспечивается преимущественно институтами выборов, референдумов и местного самоуправления, постепенно минимизирующими потенциал суверена - многонационального народа России: два вида государственной власти, имеющих свою формально легитимизированную структуру, из которых одна - доминирующая.

Таким образом проблема независимости судей имеет определённое политическое наполнение.

Завершая рассмотрение вопроса отметим, что все анализируемые нормативные тексты советского и российского права «подчиняют» судью законам, но не требуют руководствоваться ими.

Соответствующее положение Судебных уставов 1864 года точки зрения юридико-технического выражения и по прошествии 150-ти лет выглядит более безупречным, чем его современная конституционная интерпретация.

Библиографический список

1. Азаркин Н.М. История юридической мысли России: Курск лекций. - М.: Юрид. лит., 1999. - 528 с.

2. Боброва Н.А. 20 лет и 20 недостатков Конституции России // Конституционное и муниципальное право, 2013. № 3. С. 33-37.

3. Бутусова Н.В. О модернизации российской Конституции (цели, задачи, пути осуществления) // Конституционное и муниципальное право, 2013. № 1. С. 5-12.

4. Владыкина Т.А. Судебная власть в Российской Федерации: ретроспектива конституционно-правовых подходов // Конституционное и муниципальное право, 2010. № 10.

5. Горская Н.И., Козлов О.В. Административная и судебная власть в России второй половине XIX в.: история противостояния // История государства и права, 2009. № 13.

6. Демичев А.А. Мировой суд в Российской империи по Судебным уставам 1864 г. // История государства и права, 2012. № 4.

7. Джангирян Ж.Д. Легитимная государственная власть как гарант конституционализма // Конституционное и муниципальное право, 2013. № 8.

8. Добрынин В.М. Размышления о российском конституционализме: современное состояние, конформизм или же необходимость реальной конституционной реформы // Конституционное и муниципальное право, 2013. № 12. С. 15-23.

9. Забрянский Г.И. Контроль над преступностью в демократическом обществе // Государство и право. 1993. № 10. С. 81.

10. Захаров В.В. Реформирование отечественного гражданского судопроизводства в конце XIX века // История государства и права, 2012. № 15.

11. Захаров В.В. Высший судебный контроль в РСФСР // Электронное научное издание «Историко-правовые проблемы: новый ракурс. Выпуск 15. 2016.

12. Захаров В.В., Ильина Т.Н. Сенат в структуре судебной системы России первой половины XIX века // Электронное научное издание «Историко-правовые проблемы: новый ракурс. Выпуск 16. 2016.

13. Ильина Т.Н. Полномочия Сената как высшей судебной инстанции в России во второй половине XIX века // Электронное научное издание «Историко-правовые проблемы: новый ракурс. Выпуск 17. 2016.

14. Исаев И.А. История государства и права России: Учебник. - 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Юристъ, 2002. - 768 с.

15. Исаев И.А. Судебная реформа 1864 года: цели и противоречия // Электронное научное издание «Историко-правовые проблемы: новый ракурс. Выпуск 9. Часть II. 2014 г.

16. Кони А.Ф. История развития уголовно-процессуального законодательства в России // Собрание сочинений в восьми томах. Т. 4. / Составитель тома и автор комментариев М.М. Выдря. - Издательство «Юридическая литература». - Москва

- 1967. 544 с.

17. Коротких М.Г. Самодержавие и судебная реформа 1864 г. в России. Воронеж: Изд-во Воронеж. ун-та, 1989. 185 с.

18. Кутафин О.Е. Российский конституционализм / О.Е. Кутафин. М.: Норма, 2008. -544 с.

19. Латинские юридические изречения / Составитель и автор предисловия проф. Е.И. Темнов. - М.: Издательство «Экзамен», Право и закон, 2003. - 384 с. / Исследования и тексты по истории и теории права.

20. Лебедев В.М. Судебная власть в современной России: проблемы становления и развития. - СПб: Санкт-Петербургский государственный университет, юридический факультет, 2001; Издательство «Лань», 2001. - 384 с. - (Мир культуры, истории и философии).

21. Мамонтов А.Г. Законность как суррогат правосудия // История государства и права, 2012. № 11.

22. Марченя П.П. Массовое правосознание как фактор русской революции 1917 года // История государства и права, 2010. № 19.

23. Мигущенко О.Н. Карательная (уголовная) политика советского государства в 20-е

- 30-е годы ХХ века // История государства и права, 2010. № 19.

24. Попов М.Ю. Современная сущность независимости Конституционного Суда и конституционных соглашений в России // Конституционное и муниципальное право, 2013. № 7. С. 66-68.

25. Савельева М.А. Разработка законодательства о правовом статусе мировых судей в ходе Судебной реформы 1864 года // История, теория, практика российского права [Текст]: сб. науч. работ: Вып. 8 / отв. ред. С.В. Маньшин; Курск. гос. ун-т. - Курск: КГУ, 2011. - 192 с. С. 61-66.

26. Солдатов В.А. Реализация принципа независимости при осуществлении правосудия арбитражными судами. Дисс. на соискание уч. степени канд. юрид. наук. ФГБОУ ВПО «Саратовская государственная юридическая академия». Саратов, 2014. 214 с.

27. Сизых Ю.А. Легитимация политической власти посредством проведения выборов // Конституционное и муниципальное право, 2012. № 6.

28. Тиганов А.И. Юридическая ответственность судей в российской империи во второй половине XIX - начале XX веков // История государства и права, 2010. № 22.

29. Чиркин В.Е. Конституционное право России: Учебник. - 5-е изд., перераб. и доп. -М.: Юристъ, 2008. - 444 с.

30. Щедрина Ю.В. Вопросы обеспечения независимости судей в проектах Судебной реформы в конце 1862-1864 г. // Учёные записки. Электронный научный журнал Курского государственного университета, 2013. № 3 (27). Часть 1.

31. Щедрина Ю.В. Суд и административная власть в России во второй половине 60-х -середине 80-х гг. XIX в. (к вопросу об обеспечении независимости судей) // Учёные записки. Электронный научный журнал Курского государственного университета, 2013. № 4 (28).

Яценко А. История советского суда // Отечественные записки, 2003. № 2 (10).