CC BY
86
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 8. ИСТОРИЯ. 2017. № 4
А.А. Сидоров
(кандидат ист. наук, доцент кафедры новой и новейшей истории исторического
факультета МГУ имени М.В. Ломоносова)*
ЗАКОН О ТОРГОВЫХ СОГЛАШЕНИЯХ
НА ОСНОВЕ ВЗАИМНОСТИ И ИЗМЕНЕНИЕ
КУРСА ТОРГОВОЙ ПОЛИТИКИ США В 1930-е гг.
Со времени создания Соединенных Штатов и вплоть до закона Смута— Хоули 1930 г. Конгресс сохранял исключительные полномочия по определению тарифов США. После убедительной победы на выборах 1932 г. демократы внесли изменения в процесс формирования торговой политики путем принятия в 1934 г. Закона о торговых соглашениях на основе взаимности. В соответствии с ним, Конгресс предоставил президенту полномочия по заключению соглашений о сокращении тарифов с зарубежными странами, без необходимости их одобрения законодателями. После принятия этого статута Соединенные Штаты развернули процесс либерализации торговли, который помог трансформировать международную экономику.
Ключевые слова: торговая политика США, Закон о торговых соглашениях, Закон Смута—Хоули, Ф.Д. Рузвельт, К. Хэлл.
Following their electoral sweep in 1932, the Democrats undertook an innovation in trade policy making by passing the Reciprocal Trade Agreements Act of 1934. By this legislation, Congress granted the president the authority to reach tariff reduction agreements with foreign countries which did not require congressional approval. After the passage of this act the United States began a steady process of trade liberalization that helped to transform the international economy.
Key words: U.S. trade policy, Reciprocal Trade Agreements Act of 1934,
Smoot-Hawley Act of 1930, F.D. Roosevelt, C. Hull.
* * *
На протяжении всей истории Соединенных Штатов международная торговля являлась важным фактором развития страны. Она связывала американскую экономику с внешним миром, способствовала повышению ее эффективности, создавала благоприятные условия для хозяйственного роста, удовлетворяла постоянно возраставшие потребности населения в товарах и услугах. Во многом благодаря широкому участию в международных обменах США удалось занять лидирующее положение в мировой экономике и сохранять его вплоть до настоящего времени. Одновременно меж-
* Сидоров Андрей Анатольевич, тел. 8 (495) 939-42-98; e-mail: aas107@mail.ru
дународная торговля служила действенным средством проведения американской внешней политики. В отличие от большинства европейских держав, во внешнеполитической деятельности которых зачастую «торговля следовала за флагом», в Новом Свете все выглядело иначе. Ничто не воспринималось в США так болезненно, как угроза утраты внешних рынков или ограничение свободного обращения в мире их товаров и капиталов. Обретение или защита торговых преференций было одним из основных мотивов американского экспансионизма.
Определение условий участия страны в международном обмене товарами и услугами являлось ключевой задачей торговой политики, которая представляла важнейшую часть деятельности правительства Соединенных Штатов в области международных экономических отношений. Более чем за два столетия существования американского государства его внешняя торговля и торговая политика неоднократно меняли свою направленность. Самый крутой поворот был сделан в эпоху Великой депрессии начала 30-х гг. XX в., когда был принят Закон о торговых соглашениях на основе взаимности (Reciprocal Trade Agreements Act of 1934 — RTAA), открывший путь к либерализации международных экономических связей. По иронии судьбы, в юридическом плане он являлся поправкой к статуту Смута—Хоули, который считается самым протекционистским законом в американской истории. Хотя временной перерыв между двумя законодательными актами не превышал четырех лет, они явились олицетворением двух разных эпох в торговой политике США. В более широком смысле, RTAA был первым шагом в становлении новой внешнеэкономической доктрины, которая легла в основу всей послевоенной системы хозяйственных
отношений капиталистических стран.
* * *
В конце XVIII в., когда образовались Соединенные Штаты, пошлины на ввозимые товары были относительно невелики. Возникнув в мире, где безраздельно господствовали меркантилистские империи, молодая американская республика первоначально не чуралась принципов свободной торговли (фритредерство, от англ. — free trade) и выступала против колониальных торговых сетей, которые мешали продвижению ее товаров на внешние рынки. Но уже в начале XIX столетия, стремясь обеспечить благоприятные условия для развития встававшей на ноги национальной промышленности, правящие круги страны обратиись к протекционизму. В 1828 г. был принят «тариф абсурдов» (tariff of abominations), поднимавший ввозные пошлины на более чем 55% всей импортной
продукции, причем даже на те товары, о защите которых никто не просил1. С этого времени, несмотря на то что интенсификация внешнеэкономической активности в условиях развернувшегося промышленного переворота стимулировала большую открытость, США придерживались в основном протекционистского курса. Из 16 таможенных актов, принятых в период с 1789 г. по 1890 г., две трети увеличивали ставки обложения.
Вплоть до начала 1930-х гг. законы о тарифах оставались главным инструментом американской торговой политики, творцом которой являлся Конгресс2. Согласно Конституции США (Ст. I: раздел 8), именно он был наделен исключительным правом взимать налоги, устанавливать пошлины и «регулировать торговлю с иностранными государствами». Хотя полномочия по ведению переговоров и заключению соглашений с другими странами возлагались на исполнительную ветвь власти во главе с президентом, законную силу они получали лишь после их утверждения Сенатом (Ст. II: раздел 2)3. Почти полтора столетия Конгресс использовал свои полномочия для поддержания высоких тарифных ставок. Их пересмотр никогда не был простым вопросом, в первую очередь из-за несовпадения интересов различных социальных и отраслевых групп, которые оказывали сильное давление на законодателей, добиваясь более выгодных для себя условий торговли. Не удивительно, что Конгресс систематически отдавал приоритет внутренним факторам перед международными и протекционистам — перед сторонниками свободной торговли4.
До Гражданской войны 1861—1865 гг. линия «тарифного разлома» проходила в основном между рабовладельческими и свободными штатами. Промышленники Северо-Востока и фермеры Среднего Запада настаивали на высоких таможенных пошлинах для защиты от конкуренции со стороны зарубежных производителей, тогда как южные плантаторы поддерживали политику открытой торговли для расширения экспорта своего хлопка и табака. После победы северян над южанами ставки тарифов увеличились с 15% до более
1 Bartlett B. The Truth about Trade in History // Freedom to Trade: Refuting the New Protectionism / Ed. by E.L. Hudgins. Washington, 1997. P. 13.
2 Irwin D.A. From Smoot-Hawley to Reciprocal Trade Agreements: Changing the Course of U.S. Trade Policy in the 1930s // The Defining Moment: The Great Depression and the American Economy in the Twentieth Century / Ed. by M.D. Bordo, C. Goldin, E.N. White. Chicago, 1998. P. 331.
3 Hiscox M.J. International Trade and Political Conflict: Commerce, Coalitions, and Mobility. Princeton, 2002.
4 Chorev N. A Fluid Divide: Domestic and International Factors in US Trade Policy Formation // Review of International Political Economy. October 2007. \bl. 14, № 4. P. 662.
чем 45%5. С того времени, по утверждению Бринка Линдси, вице-президента Института Катона, протекционизм стал столь же характерен для США, как яблочный пирог6. Выгоды от такой политики получали производители, а все издержки ложились на плечи миллионов потребителей.
Эпоха твердого и последовательного протекционизма продолжалась вплоть до конца XIX столетия, когда США превратились в ведущую индустриальную державу мира. Тогда же в стране сформировалось ядро «новой, интернационалистски настроенной и ориентированной на экспансию элиты», которая была готова принять вызов европейских держав, прежде всего в экономической сфере7. Она встала во главе развернувшегося в США на рубеже веков движения за снижение тарифов и в 1913 г. добилась принятия весьма либерального тарифного закона. Однако тенденция к либерализации оказалась непродолжительной. В конце Первой мировой войны в Америке вновь усилились протекционистские настроения. В 1922 г. президент-республиканец У. Гардинг провел через Конгресс чрезвычайный тариф Фордни-Маккамбера, существенно повышавший ввозные пошлины на пшеницу, мясо, шерсть и сахар. От США стремились не отстать и другие государства. Неудивительно, что состоявшаяся в 1927 г. Женевская международная экономическая конференция, где одним из ключевых вопросов было снижение таможенных барьеров, успеха не имела.
Кульминацией протекционистского курса США стал Закон о тарифах 1930 г., принятый в разгар Великой депрессии 1929—1933 гг. с целью повышения внутреннего спроса и решения проблем безработицы. Его инициаторами выступили два республиканца — сенатор Рид Смут (Reed Smoot) из Юты и член Палаты представителей из штата Орегон Уиллис Хоули (Willis C. Hawley). Обсуждение билля заняло в общей сложности 18 месяцев и, как отмечал один из современников, представляло собой «поистине сизифов труд» для американских законодателей. Одиннадцать тысяч страниц свидетельских показаний и других материалов, собранных за 43 дня и пять ночей слушаний, подтверждают справедливость подобного утверждения8. Как и предыдущие таможенные акты, закон Смута— Хоули был одобрен законодателями отнюдь не единодушно. В Се-
5 Bartlett B. Op. cit. P. 13.
6 Lindsey B. A New Trade for U.S. Trade Policy. Cato Institute's Center for Trade Policy Studies. Trade Policy Analysis № 4. Washington, 1998. P. 11.
7 Chambers J.W. To Raise an Army. The Draft Comes to Modern America. N.Y., 1987. P. 77.
8 SchattschneiderE.E. Politics, Pressure and the Tariff. N.Y., 1935. P. 29, 36.
нате он собрал 49 голосов против 47, а в Палате представителей за него высказалось 245 депутатов, а 175 были против. 17 июня 1930 г. президент-республиканец Герберт Гувер поставил под ним свою подпись. Билль, согласно которому было резко повышено 890 тарифов, уровень пошлин вырос до 52,8%, а список подлежащих обложению товаров расширился до 3218, стал законом9. Ситуацию ухудшало и то обстоятельство, что по новому статуту пошлины рассчитывались не в процентах от цены, а в конкретной денежной сумме. Иными словами, с падением цен в условиях экономического кризиса тарифная нагрузка на импортируемые товары автоматически возрастала10.
Примечательно, что первоначально повышение тарифов вовсе не входило в планы администрации Гувера. Президент, напротив, предлагал Конгрессу снизить ставки ввозных пошлин, но получил обратное. В американской историографии существует несколько объяснений данного феномена. Современник событий, политолог Элмер Эрик Шатшнайдер считал, что тариф Смута—Хоули стал следствием законодательной сделки по оказанию «взаимных услуг» (log-rolling), когда одни члены Конгресса согласились поддержать его в обмен на уступки их требованиям в других вопросах. «Хотя..., теоретически, силы сторонников и противников тарифного законодательства... [были] приблизительно равны, давление на Конгресс распределялось крайне неравномерно. Иными словами, давление в поддержку повышения тарифов являлось преобладающим, так как оппозиция ему была незначительной»11. Более поздний исследователь, Роберт Пастор призывал не мудрить и признать тот факт, что окончательное голосование по биллю явно указывало на разделение законодателей по партийной линии12. Хотя демократы традиционно выступали против протекционистских мер, в конце периода «процветания» 1920-х гг. они умерили свою оппозиционность. Учитывая уровень сложившегося межпартийного консенсуса, даже сторонники свободной торговли были не в состоянии оказать серьезное противодействие повышению тарифов.
В практическом плане статут 1930 г. был ответом на проблемы американского аграрного сектора, который испытывал затруднения из-за резкого увеличения производства сельскохозяйственной продукции в мире и, как следствие, снижения цен на нее после
9 Studenski P., Kroos H.E. Financial History of the United States. N.Y., 1952. P. 374.
10 Poulson B.W. Economic History of the United States. N.Y., 1981. P. 508.
11 Schattschneider E.E. Op. cit. P. 285.
12 Pastor R.A. Congress and the Politics of U.S. Foreign Economic Policy, 1929—1976. University of California Press, 1980.
Первой мировой войны13. В 1926 г., который был относительно благоприятным для фермеров, средние оптовые цены на промышленные товары на 51% превысили уровень 1913 г., а на аграрные — лишь на 42%14. Во время президентской кампании 1928 г. Гувер обещал поддержать фермеров, и повышение таможенных барьеров для доступа на американский рынок сельскохозяйственного импорта казалось если не лучшим, то вполне приемлемым вариантом решения проблемы. Крах фондового рынка в октябре 1929 г. лишь ужесточил требования об усилении защиты всех секторов национальной экономики. То, что первоначально рассматривалось как ряд ограниченных корректировок в пошлинах, касавшихся отдельных категорий товаров, в конечном итоге вылилось в самый протекционистский акт в истории США15.
Тариф Смута—Хоули был принят как раз в тот момент, когда страна уже погружалась в пучину кризиса. Хотя единого мнения о его влиянии на американскую экономику так и не сложилось, его последствия для международной торговли оказались катастро-фическими16. Вслед за Соединенными Штатами на путь повышения пошлин для защиты отечественных производителей и предотвращения сокращения рабочих мест встали многие другие страны. Результатом явился шквал протекционистских мер, которые, помимо запретительных тарифов, включали демпинг, экспортные субсидии, количественные ограничения, валютный контроль и т.п.17 В условиях кризиса «тарифные войны» привели к сокращению объема мировой торговли на 60%. Если в 1929 г. в стоимостном значении месячный товарооборот составлял 2,9 млрд долларов, то в 1933 г. он упал до 1,1 млрд долларов18. Американский экспорт за тот же период сократился более чем на 20%19.
13 Chorev N. Remaking U.S. Trade Policy: From Protectionism to Globalization. Ithaca; London, 2007. Р. 44.
14 Eichengreen B. The Political Economy of the Smoot—Hawley Tariff // International Political Economy: Perspectives on Global Power and Wealth. 4th ed. / Ed. by J.A. Frieden, D.A. Lake. London; N.Y., 2003. Р. 41.
15 Taussi Fr.W. The Tariff History of the United States. 8th ed. New Rochelle, 1931. Р. 498.
16 По мнению В.Г. Курьерова, «протекционистская политика США, крупнейшего международного кредитора после Первой мировой войны, способствовала наступлению мирового экономического кризиса 1929 г. и его необычайной глубине и длительности» (Курьеров В.Г. Внешнеторговая стратегия США. М., 1980. С. 50). См., также: Eichengreen B. Op. cit. Р. 1—43; Barlow A. The Depression Era: A Historical Exploration of Literature. Santa Barbara, 2016.
17 Lake D. Power, Protection, and Free Trade: International Sources of U.S. Commercial Strategy, 1887-1939. Ithaca, 1988. Р. 202; Pastor R.A. Op. cit. . Р. 79.
18 Kindleberge, Ch. The World in Depression, 1929-1939. Berkeley, 1973. Р. 172.
19 DestlerI.M. American Trade Politics. 3d ed. Washington, 1995. P. 11.
Каждая крупная держава стремилась создать собственный «островок безопасности» в «океане кризиса». После того, как Великобритания в 1931 г. отказалась от золотого стандарта, фунт обесценился более чем на 30%, и ее товары приобрели внезапное ценовое преимущество. Ряд тарифных актов, принятых в 1931—1932 гг., закрыл внутренний рынок страны от иностранной конкуренции, что положительно сказалось на развитии английской промышленности и позволило улучшить платежный баланс за счет сокращения импорта20. На конференции в Оттаве в 1932 г. британцы вместе с несколькими доминионами и торговыми партнерами создали «стерлинговый блок». Вскоре после этого вокруг Франции сформировался «золотой блок». Наконец, Германия, Италия и Япония воспользовались кризисом, чтобы создать автаркические империи21. «Мировая экономика вступила в эпоху беспрецедентной экономической войны с конкурентными девальвациями и плавающими валютами, поскольку каждый экономический блок пытался решать свои проблемы с платежами и занятостью за счет других»22.
«Великая депрессия» показала порочность протекционистской политики США, а также любых односторонних действий, ограничивавших международный торговый оборот. Тяжелый и болезненный опыт применения тарифа Смута—Хоули был учтен администрацией Франклина Делано Рузвельта, пришедшей к власти после победы на президентских выборах 1932 г. Одновременно демократы получили большинство в обеих палатах Конгресса. Вместе со сторонниками «нового курса» в Вашингтон пришли идеи государственного регулирования экономики и социальных отношений и принципы новой политической организации общества, предусматривавшие создание институциональной системы, где политика государства вырабатывалась путем взаимодействия властей и лидеров корпоративных организаций, получивших право представительства своих интересов в правительственных органах в обмен на принятие «правил игры».
Изначально торговая политика явно не входила в приоритеты новой администрации, вынужденной прибегать к чрезвычайным мерам для борьбы с кризисом. Сам Рузвельт тоже уклонялся от определения своей позиции по торговым вопросам. Жестко критикуя тарифную политику Гувера в ходе избирательной кампании, он, однако, не являлся твердым сторонником свободной торговли,
20 Skidelsky R.J.A. Retreat from Leadership: The Evolution of British Economic Foreign Policy, 1870—1939 // Balance of Power or Hegemony: The Interwar Monetary System / Ed. by B. Rowland et al. N.Y., 1976. P. 178-188.
21 Kindleberger Ch. Op. cit. P. 247-261.
22 Gilpin R. The Political Economy of International Relations. Princeton, 1987. P. 130.
временами в его выступлениях проскальзывали даже протекционистские нотки. Так, например, Рузвельт утверждал, что его позиция по торговым вопросам «не слишком отличается от проповедуемой республиканскими государственными деятелями и политиками», и он выступает за «продление защиты американского сельского хозяйства, равно как и американской промышленности».23
Многие в его ближайшем окружении, включая таких ключевых сотрудников «мозгового треста», как Рексфорд Тагвелл, Раймонд Моли и Адольф Берли, не считали торговую либерализацию приоритетным вопросом, а глава Администрации по регулированию сельского хозяйства Джордж Пик, назначенный советником по внешней торговле, вообще был «записным протекционистом»24. По их мнению, проблемы американской экономики носили внутренний характер, и решать их следовало внутри страны. Некоторые члены администрации готовы были пойти на введение еще более высоких таможенных пошлин, чтобы уберечь национальную экономику от катаклизмов на международных рынках. Их настроения нашли отражение в ряде положений ключевых статутов «нового курса» — Законе о восстановлении национальной промышленности (НИРА) и Законе о помощи сельскому хозяйству, которые позволяли правительству ограничивать импорт в том случае, если он создавал угрозу внутреннему производству.25 Во многом благодаря их усилиям была сорвана проходившая в Лондоне летом 1933 г. Международная экономическая и финансовая конференция, в ходе которой США отказались обсуждать болезненные для их зарубежных партнеров вопросы задолженности и стабилизации валют26.
Рядовые члены демократической партии в массе своей тоже не поддерживали идею снижения тарифов. Увеличение численности «синих воротничков» и рабочих-иммигрантов в социальной базе демократов нарушало баланс сил во внутрипартийных раскладах. Южные демократы, которые в целом разделяли убежденность оппонентов-республиканцев в том, что пошлины необходимы для защиты национальной экономики, но они не должны быть слишком высокими, меняли свое отношение27. Отражением новых веяний внутри партии явилась поддержка требований об усилении
23 Цнт. no: Haggar S. The Institutional Foundations of Hegemony: Explaining the Reciprocal Trade Agreements Act of 1934 // The State and American Foreign Economic Policy / Ed. by G.J. Ikenberry, D. Lake, M. Mastanduno. Ithaca, 1988. P. 106-107.
24 PastorR.A. Op. cit.. P. 86.
25 Hull C. The Memoirs of Cordell Hull. N.Y., 1948. P. 353.
26 Rappard W. Post-War Efforts for Freer Trade, Geneva Studies. \>l. IX, No.2. Geneva, 1938. P. 42.
27 Goldstein J. Ideas, Interests, and American Trade Policy. Ithaca, 1993. P. 92.
таможенной защиты ее кандидатом на пост президента на выборах 1928 г. Альфредом Смитом. Показательно, что во время дебатов по законопроекту Смута—Хоули большинство демократов умерило критику высоких тарифов28. На их позицию не сильно повлияло даже углубление кризиса. Слабые попытки сторонников свободной торговли обсудить снижение тарифов в одностороннем порядке решительно отклонялись. В 1931 г. член Палаты представителей и будущий ее спикер, демократ из Иллинойса Генри Рэйни утверждал, что подобный шаг вызовет «потоп импорта»29. Когда во время избирательной кампании Рузвельту дали проект речи, содержавшей призыв к 10%-му снижению пошлин, сенаторы-демократы Кей Питтмэн из Невады и Томас Дж. Уолш из Монтаны предупредили его, что поддержка такой меры была бы политическим безрассудством30.
Не было единой позиции и в деловых кругах США. Почти все отрасли массового производства, которые пользовались преимуществами емкого внутреннего рынка, являлись потенциальными бенефициариями торговой либерализации. Лидером выступала автомобилестроение. С внедрением в 1911 г. конвейерного производства выпуск легковых автомобилей на заводах Генри Форда увеличился в три раза за три года. К 1929 г. кампании Ford и General Motors произвели 1,5 миллиона автомобилей, тогда как ни одна европейская или азиатская фирма не выпустила более 80 тыс.31 Точно так же компании, производившие электроприборы, смогли достичь «непревзойденного уровня производства» на «громадном внутреннем рынке»32. У обладавших существенными конкурентными преимуществами передовых отраслей американской индустрии не было причин стремиться к протекционизму. В 1920-е гг. большинство из них воздерживалось от требований повышения тарифов. Ассоциация производителей автомобилей (Automobile Manufacturers' Association) даже просила Конгресс снизить пошлины на машины с 25% до 10%, а компания «Ford» «решительно протестовала» против закона Смута—Хоули33. Вызванная им волна ответных
28 Fetter F. Congressional Tariff Policy // American Economic Review. September 1933. P. 416.
29 Tasca H. The Reciprocal Trade Policy of the United States. Philadelphia, 1938. P. 14.
30 Goldstein J. Op. cit. P. 142.
31 Wilkins M., Hill F.E. American Business Abroad: Ford on Six Continents. Detroit, 1964. P. 52-53.
32 Backman J. The Economics of the Electrical Machinery Industry. N.Y., 1962. P. 283,
291.
33 Wilkins M, Hill F.E. Op. cit. P. 205-206; Tariff Act of 1929. Hearings before the Committee on Finance on H.R. 2667. U.S. Congress, Senate. 71st Congress, 1st Session. Vol. III. Washington, 1929. P. 821-847.
мер за рубежом сильно ударила по экспортному сектору американской экономики и заставила активизироваться его представителей.
Борьба за пересмотр тарифного закона 1930 г. развернулась практически сразу после его принятия. В начале 1932 г. в нее «официально» вступили автомобилестроительные корпорации. «Искренне и единогласно» идею о снижении пошлин на основе взаимности поддержали Институт производителей офисного оборудования (Office Equipment Manufacturers' Institute), производители сельскохозяйственной техники International Harvester и Caterpillar34. К ним присоединились General Electric и Westinghouse, оговорив, правда, что либерализация не затронет тарифа на лампочки. Даже металлурги, несмотря на опасения по поводу демпинга, поддержали сокращение пошлин35. Среди новых отраслей за повышение таможенных барьеров выступала только химическая промышленность. На слушаниях по закону Смута—Хоули в 1929 г. производители синтетических волокон даже жаловались на то, что действовавшие тогда тарифы являлись «неадекватными»36.
Ключевой фигурой в формировании торговой политики новой администрации стал Корделл Хэлл, назначенный Рузвельтом на пост государственного секретаря. Подобно многим демократам-южанам, он считал высокие тарифы абсурдными37. Еще будучи членом законодательного собрания в родном штате Теннесси, он, по его словам, «побывал в огне больших тарифных сражений, но то были битвы, которые велись внутри страны о том, будут высокие или низкие тарифы хороши или плохи для Соединенных Штатов. Об их воздействии на другие страны думали мало, а то и вообще не думали»38. Избравшись в 1906 г. в Палату представителей Конгресса США, Хэлл получил возможность оценить глобальные последствия внутренней тарифной политики. Впоследствии он вспоминал: «Вскоре после начала войны в 1914 г. на меня произвели впечатление два обстоятельства... Я увидел, что нельзя отделять понятие торговля от понятий войны и мира... [и] что зачастую войны во многом являются следствием экономического соперничества... Но к 1916 г. я обрел понимание, которым руководствовался все
34 Extension of Reciprocal Trade Agreements Act. Hearings before the Committee on Ways and Means. U.S. Congress, House of Representatives. 76th Congress, 3rd Session. Washington, 1940. P. 2240-2261.
35 Bidwell P. What the Tariff Means to American Industries. N.Y., 1956. P. 162-164, 238-239.
36 Tariff Act of 1929. P. 55-72.
37 Aaronson S. How Cordell Hull and the Postwar Planners Designed a New Trade Policy // Business and Economic History. Second Ser. Vol. 20. Business History Conference, 1991. P. 171.
38 Hull C. Memoirs. P. 83.
двенадцать лет пребывания на посту государственного секретаря... С тех пор для меня беспрепятственная торговля ассоциировалась с миром; высокие тарифы, торговые барьеры и несправедливая экономическая конкуренция — с войной. Понимая, что существуют и многие другие факторы, я рассудил, что, если мы смогли бы сделать торговлю более свободной — свободной в смысле уменьшения дискриминации и снижения барьеров, — так, чтобы ни одна страна не стала смертельно завидовать другой и уровень жизни всех стран мог бы расти, устраняя тем самым экономическое недовольство, порождающее войны, у нас появился бы шанс на продолжительный мир»39.
В 1914 г. Хэлл направил письмо тогдашнему госсекретарю Роберту Лансингу, убеждая его добиваться установления режима наибольшего благоприятствования в торговле (РНБ)40. Конкретно принцип РНБ, по его мнению, должен способствовать устранению трех «зол»: во-первых, бойкота отдельных стран (по современным понятиям «санкций». — А.С.); во-вторых, субсидирование экспорта, порождавшее «нечестную конкуренцию»; в-третьих, имперские преференции, в соответствии с которыми Великобритания, ее колонии и доминионы предоставляли друг другу более благоприятный режим торговли, чем другим государствам41. В отличие от большинства своих коллег в Конгрессе, Хэлл одним из первых стал рассматривать таможенные пошлины как вопрос внешней политики. В 1916 г. в речи в Палате представителей он выступил за созыв после войны международной конференции по торговле для того, чтобы достичь договоренности не только по тарифам, но и «всем методам, нормам и политическим действиям, которые по своему воздействию способны вызвать разрушительные торговые споры или тяжелые экономические войны.»42.
Взгляды Хэлла и его единомышленников повлияли на президента Вудро Вильсона. В его знаменитых «14 пунктах» 1918 г. содержался призыв к «абсолютной свободе судоходства по морям», «устранению, насколько это возможно, всех экономических барьеров и установление равенства условий для торговли всех наций, выступающих за мир и объединяющих усилия для его сохранения». Победа республиканцев на выборах 1920 г. поставила крест на планах демократов по либерализации торговых отношений между странами, но Хэлл продолжил борьбу. В 1925 г. в Палате представителей он внес резолюцию, в которой вновь обратил внимание
39 Ibid. P. 81, 84.
40 Ibid. Р. 82.
41 Ibid. Р. 84-86.
42 Ibid. Р. 82.
американских законодателей на необходимость проведения международной конференции по торговле. Его предложение о немедленном одностороннем снижении тарифов, как он позже признавался, «конечно же, было обречено»43. Хотя, как отмечают некоторые исследователи, в тот период он еще не полностью оценил принцип взаимности в торговой политике, который позже стал для него ключевым44. В 1929 г. Хэлл предупреждал коллег в Конгрессе, что «наше пренебрежение к освоению зарубежных рынков является одной из главных причин безработицы»45. И только тяжелейший экономический кризис 1929—1933 гг. заставил американский истеблишмент прислушаться к идеям поборников свободной торговли.
Заняв пост государственного секретаря, К. Хэлл получил широкие возможности для осуществления своих проектов по либерализации торговли, которая, по его мнению, могла бы обеспечить условия для длительного мира. Почти сразу после вступления в должность в марте 1933 г. он распорядился, чтобы Государственный департамент составил законопроект, который давал бы президенту полномочия заключать торговые соглашения. Он надеялся, что данный акт будет быстро принят, и он использует его в качестве козыря на международной экономической конференции в Лондоне. Изначально обстановка внутри администрации складывалась не в его пользу. Многие в окружении Рузвельта подозрительно относились к идеям Хэлла, так как считали, что правительство должно регулировать торговлю, а не «освобождать» ее. Сам президент, опасаясь политических последствий снижения тарифов в условиях высокой безработицы, оказывал ему весьма слабую поддержку из-за опасений, что противоречия по торговле пустят под откос первоочередные пункты его программы, такие как НИРА46. Хэлл вступил в долгую и упорную бюрократическую войну, добиваясь, чтобы официальная позиция правительства США по международной торговой политике соответствовала видению мира, которое отстаивал глава Госдепартамента.
После Лондонской конференции Хэлл продолжал убеждать президента предпринять шаги, направленные на снижение американских тарифов и содействие развитию мировой торговли. Последнее отражало растущее осознание американской элитой того, что уровень жизни и рабочие места в Америке связаны с мировой эко-
43 Ibid. P. 126.
44 Dam K.W. Cordell Hull, the Reciprocal Trade Agreements Act, and the WTO: An Essay on the Concept of Rights in International Trade // New York University Journal of Law and Business. 709. 2005. P. 709-730. P. 710.
45 Hull C. Memoirs. P. 133.
46 Tasca H. Op. cit. P. 24.
номикой47. К ноябрю 1933 г. ему удалось уговорить Рузвельта создать Межведомственный комитет по торговой политике (Interdepartmental Committee on Commercial Policy), в задачу которого входило изучение способов расширения внешней торговли США. Чуть позже он заручился согласием президента на внесение на намеченной на декабрь VII Панамериканской конференции в Монтевидео (Уругвай) специальной резолюции, призывавшей к снижению таможенных барьеров. Представляя на ней Соединенные Штаты, Хэлл настойчиво добивался поддержки своей идеи латиноамериканскими странами. Конференция, которая придала конкретные очертания политике «доброго соседа», была крупным личным успехом нового госсекретаря, компенсировавшим разочарование от лондонской встречи48. Предложенная им в Монтевидео резолюция была принята единогласно49.
Хэлл с триумфом вернулся в США, где использовал свой возросший престиж для продвижения фритредерской повестки дня. В феврале 1934 г. он поручил Комитету по торговой политике составить новый билль, в котором главный акцент делался уже не на многосторонний, а на двухсторонний формат отношений с торговыми партнерами как «наилучший метод» реформ50. Как следствие, законопроект 1934 г. существенно отличался от билля 1933 г. прежде всего, тем, что был нацелен на создание системы двусторонних соглашений, посредством которых США планировали добиваться взаимного сокращения пошлин на конкретные товары со всеми заинтересованными государствами. Снижение должно было осуществляться на основе принципа наибольшего благоприятствования, закрепленного тарифным актом Фордни-Маккамбера 1922 г. В соответствии с ним, уступки, предоставленные одной стране, распространялись на все остальные51. Принимая во внимание, насколько восприимчив Конгресс к давлению со стороны локальных и отраслевых интересов, насколько он неповоротлив и подвержен протекционистским настроениям, Хэлл настаивал на том, что президент должен обладать полномочиями заключать торговые
47 Aaronson S. Op. cit. Р. 171-172.
48 Gellman I. Secret Affairs: Franklin Roosevelt, Cordell Hull, and Sumner Welles. London; Baltimore, 1995. Р. 53.
49 Pratt J. The American Secretaries of State and Their Diplomacy. Vol. XIII: Cordell Hull, 1933-1944. 2 vols. N.Y., 1964. Р. 108-109.
50 Hull C. Memoirs. Р. 356. См. также: Irwin D.A. Free Trade and Protection in Nineteenth-Century Britain and France Revisited: A Comment on Nye // Journal of Economic History. 1993. Vol. 53, № 1. Р. 146-152.
51 Bailey M.A., Goldstein J., Weingast B.R. The Institutional Roots of American Trade Policy: Politics, Coalitions, and International Trade // World Politics. April 1997. 49 (3). Р. 316.
соглашения самостоятельно, не предоставляя их на утверждение в Сенат52. В соответствии с законопроектом, президент получал право уменьшать или увеличивать ставки тарифа Смута—Хоули на 50% в обмен на адекватные действия страны-партнера.
Рузвельт одобрил основные положения билля, признав, что программа торговых соглашений необходима «из-за сокращения мировой торговли, повлекшей за собой громадную безработицу внутри страны»53. Направляя его в Конгресс, 2 марта 1934 г. президент отмечал, что исполнительная власть нуждается в подобных полномочиях, так как другие страны (например, Великобритания) используют соглашения на основе взаимности для расширения внешней торговли и существует опасность отлучения Соединенных Штатов от зарубежных рынков, если они не будут проводить такую же политику. Для подтверждения своих слов Рузвельт сослался на огромное падение американского экспорта, который в 1933 г. составлял всего лишь 52% от уровня 1929 г. Он также дал понять, что рассматривает данный законопроект как часть своей чрезвычайной экономической программы, поскольку «полное и постоянное восстановление» национальной экономики невозможно без возрождения международной торговли54. Официально билль назывался «Закон о расширении торговых соглашений» (Trade Agreement Expansion Act), известен стал как Закон о торговых соглашениях на основе взаимности (Reciprocal Trade Agreements Act — RTAA), хотя формально он считался поправкой к акту Смута—Хоули.
Для того чтобы лично разъяснить законодателям суть предлагаемой администрацией меры, Хэлл явился на слушания Комитета путей и средств Палаты представителей. Вслед за Рузвельтом он настаивал на том, что билль является «чрезвычайным средством» в «опасной и угрожающей неординарной ситуации», которая требует принятия исключительных мер. Чтобы увеличить экспорт и вывести экономику страны из кризиса необходимо восстановить международную торговлю и передать полномочия по формированию политики в данной области исполнительной власти, наделив ее главу правом заключать торговые соглашения без согласования с Конгрессом. В отсутствии таких полномочий у президента Соединенные Штаты, по утверждению Хэлла, изначально оказывались в невыгодном положении на торговых переговорах с другими странами, где ключевые решения принимались правительством, а не законодательным органом. Он также заверил, что правитель-
52 Pratt J. Op. cit. Р. 109-110.
53 Цит. по: Lenway S.A. The Politics of U.S. International Trade: Protection, Expansion and Escape. Marshfield, 1985. P. 67.
54 Hull C. Memoirs. Р. 357.
ство не намерено использовать закон для немедленного снижения всех тарифов, а будет применять его в качестве инструмента на переговорах с зарубежными партнерами55. Расчет госсекретаря состоял в том, что ему удастся отвлечь внимание от возможных международных последствий акта и тем самым смягчить его критику изоляционистами в Конгрессе и вне его. Однако его усилия достигли успеха лишь отчасти56.
Позицию администрации поддерживали в основном те компании и банки, которые выходили на международные рынки. Для них передача полномочий по установлению тарифов от Конгресса к исполнительной власти казалась наилучшим решением. По утверждению Американской ассоциации экспортеров и импортеров (American Exporters and Importers Association), лишь правительство могло проводить внешнюю политику в «национальных интересах», поскольку президент был менее всех зависим от влияния различных заинтересованных групп57. Такие настроения с энтузиазмом поддерживали Федеральная резервная система и Госдепартамент58. Но были и немалые опасения. Как заявил в ходе дебатов по законопроекту представитель Нью-Йорка в нижней палате республиканец Даниэль Рид, «такие полномочия, в случае их предоставления, отдадут решение о жизни и смерти каждой отрасли на милость "мозгового треста"»59.
Вместе с тем, доводы Хэлла выглядели весьма убедительно, поскольку они касались скорее процедурной, чем экономической стороны вопроса. Он просил законодателей не о снижении тарифов, а лишь о позволении правительству вести переговоры о взаимовыгодных двусторонних торговых соглашениях, т.е. делать свою работу. Целью новой торговой политики США, как явствовало из текста билля и заявлений представителей администрации Рузвельта, состояла прежде всего в обеспечении благоприятных условий для расширения американского экспорта. Как впоследствии отме-
55 Reciprocal Trade Agreements, Authorize the Executive Branch of the Government to Enter into: H.R. 8430. Hearings before the Committee on Ways and Means, United States Congress, House of Representatives, Seventy-Third Congress, Second Session on H. R. 8430. March 8-10 and 12-14, 1934. P. 15-18.
56 Hull C. Memoirs. P. 358-359.
57 Woods T. Capitalist Class Relations, the State, and New Deal Foreign Trade Policy // «Critical Sociology». 2003. 29(3). P. 402-403.
58 Frieden J. Sectoral Conflict and Foreign Economic Policy, 1914-1940 // International Organization. 1988. 42 (1). P. 73.
59 Rep. Daniel Reed (R-N.Y.), United States Congress. Congressional Record. Proceedings and Debates of the Second Session of the Seventy-Third Congress of the United States of America. Vol. 78. Part 4 (March 1, 1934, to March 14, 1934). Washington, 1934. March 27, 1934. P. 5533.
чал помощник госсекретаря Френсис Сейр, «вся программа была основана на поиске мест в стене тарифов, где сокращения могли быть достигнуты без существенного ущерба для американских производителей»60. Сторонники законопроекта представляли его как временную, чрезвычайную меру61. Исполнительная власть предложила и другие уступки, включая «оговорку об освобождении от ответственности» (escape clause), допускавшую возможность отступления от положений будущего статута, а также разрешение временной защиты отраслей, пострадавших в результате либерализа-ции62. Тяготы кризиса и преобладание демократов в обеих палатах Конгресса довершили дело63.
29 марта 1934 г. законопроект без особых затруднений был одобрен Палатой представителей 271 голосом против 110 (демократы: 269 к 11; республиканцы: 2 к 99). Однако в Сенате против него выступили изоляционисты во главе с сенаторами-республиканцами Уильямом Бора и Хайрамом Джонсоном64. В результате, когда в апреле билль обсуждался в Финансовом комитете Сената, в него были внесены две поправки. Первая предполагала проведение слушаний для всех заинтересованных сторон до того, как будет заключено торговое соглашение. Вторая поправка ограничивала срок действия статута тремя годами, по истечении которых он должен был продлеваться Конгрессом. Их принятия оказалось достаточно, чтобы все колебавшиеся сенаторы 4 июня поддержали его 56 голосами против 33 (демократы: 51 к 5; республиканцы: 5 к 28)65.
Сразу после его принятия Рузвельт и Хэлл провели организационные мероприятия в рамках Государственного департамента. 27 июня, следуя сенатской поправке, президент учредил Комитет взаимной информации (Committee for Reciprocity Information) для того, чтобы дать заинтересованным сторонам возможность представлять их точку зрения по вопросам торговой политики путем подачи петиций и выступлений на слушаниях. На деле он не имел почти ника-
60 Sayre F.B. Glad Adventure. N.Y., 1957. Р. 170.
61 Haggard S. Op. cit. Р. 91-119. Р. 113.
62 Pastor R.A. Op. cit. Р. 92; Schnietz K.E. The Institutional Foundation of US Trade Policy: Revisiting Explanations for the 1934 Reciprocal Trade Agreements Act // Journal of Policy History. 2000. 12 (4). Р. 427.
63 Chorev N. Fixing Globalization Institutionally: U.S. Domestic Politics of International Trade // International Sociology. January 2010. \fol. 25 (1). Р. 60.
64 Cole W. Roosevelt and the Isolationists. 1932-1945. Lincoln, 1983. Р. 102-103.
65 Trade Agreement Expansion Act of 1934. Public Law 73-316; 48 Stat. 943; H.R. 8687. Голосование по акту: 29 марта 1934 г. в Палате представителей 4 июня: Сенат -56 голосов «за» и 33 «против». 12 июня статут был подписан президентом (Hull C. Memoirs. Р. 357; U.S. Department of State. Commercial Policy Series, № 37-55. Washington, 1938. P. 1-3).
кого влияния, выполняя, по словам одного исследователя, роль «почтового ящика»66. Реальными консультативными полномочиями обладал Комитет по торговым соглашениям (Committee on Trade Agreements), образованный президентским указом на следующий день. В состав обоих органов вошли сотрудники Госдепартамента, министерств торговли и сельского хозяйства, Национальной администрации восстановления, Тарифной комиссии и вновь созданной Канцелярии специального советника по внешней торговле (Office of the Special Advisor on Foreign Trade). Френсис Сейр стал главой Комитета по торговым соглашениям, а Генри Греди - специальным советником госсекретаря по торговле. После формирования регулирующего механизма Комитет по торговым соглашениям начал осуществлять мониторинг международной торговли с целью определения будущих стран-партнеров. Под его эгидой образовался целый ряд «комитетов о отдельным странам» (country-specific committees) для изучения структуры торговли конкретного государства и перспектив заключения с ним соглашения67.
Создание новых консультативных органов еще более укрепило роль Государственного департамента в качестве ключевого института в сфере заключения соглашений с зарубежными государствами по тарифам и условиям ведения торговли. Характерно, что фактически «за бортом» оказалось занимавшее прежде эту «нишу» Министерство торговли, что во многом объяснялось политическим весом К. Хэлла и руководимого им ведомства в рамках администрации. Ответственность Госдепа за заключение международных торговых соглашений неизбежно оказывала влияние на формирование всей внешнеэкономической стратегии Соединенных Штатов. Государственный департамент неоднократно использовал вопрос о снижении тарифов в качестве предмета дипломатического торга для достижения определенных внешнеполитических целей68. Не будет преувеличением сказать, что с середины 1930-х гг. торговые соглашения плотно вошли в инструментарий внешней политики тогда еще изоляционистской страны. В ведении Госдепартамента торговые соглашения находились вплоть до 1962 г., когда эти функции были переданы вновь образованному Управлению специального торгового представителя (Office of the Special Trade Representative), на которое законодательно была возложена ответственность за продвижение либерализации международной торговли69.
66 Stokes B., Choate P. Democratizing U.S. Trade Policy. Council on Foreign Relations Paper. N.Y., 2001. P. 53.
67 Hull C. Memoirs. P. 366-367.
68 Stokes B., Choate P. Op. cit. P. 54.
69 Chorev N. Fixing Globalization Institutionally P. 54-74. P. 60-61.
Хотя после вступления RTAA в силу влияние законодательной власти на выработку торговой политики заметно уменьшилось, оно все же было довольно существенным. Делегирование полномочий правительству касалось только международных соглашений, тогда как весь остальной арсенал мер по-прежнему оставался в юрисдикции Конгресса, что позволяло протекционистам обеспечивать защиту отдельных отраслей экономики70. Кроме того, от законодателей зависела пролонгация статута, срок действия которого определялся тремя годами. За время его существования с 1934 по 1962 г. он продлевался десять раз (в 1937, 1940, 1943, 1945, 1948, 1949, 1951, 1954, 1955, 1958 гг.). Несмотря на упрощение процедуры одобрения билля, которое предполагало наличие простого, а не квалифицированного (две трети) большинства, в каждом случае вокруг него велись острые дебаты, а иногда вносились поправки. В 1937 г., например, в Сенате сначала прошла, но затем была отклонена поправка об ограничении сокращения сельскохозяйственных пошлин до уровня, достаточного для того, чтобы восполнить издержки производства. В 1948, 1951 и 1955 гг. Конгресс добавлял к акту положения о «пределе снижения импортных пошлин» (peril-point), которые привязывали тарифы к минимальным показателям, необходимым для защиты отечественных производителей от импорта. В 1953 г. республиканцы в Конгрессе согласились только на однолетнее продление акта и то лишь после того, как президент обещал не вступать ни в какие новые торговые переговоры71. В 1962 г. RTAA был заменен Законом о расширении торговли.
Закон о торговых соглашениях 1934 г. резко изменил динамику взаимодействия Соединенных Штатов с торговыми партнерами. За девяносто лет, начиная с 1844 г. и вплоть до его принятия, исполнительная власть инициировала лишь 21 торговое соглашение. Из них 18 провалились, поскольку Сенат либо отклонял их, либо вносил такие поправки, которые были неприемлемы для другой стороны72. С момента вступления статута в силу и до начала Второй мировой войны администрация Рузвельта заключила такие соглашения с 21 страной, на которые в совокупности приходилось приблизительно 60% общего объема торговли США73. Их партнерами выступали Куба, Бельгия, Гаити, Швеция, Бразилия, Канада,
70 Destler I.M. Op. cit. P. 22-25.
71 Bauer R., Sola Pool I. de, Dexter L. American Business and Public Policy. 2nd ed. Chicago, 1972. P. 33; Pastor R. Op. cit. P. 101.
72 SchnietzK.E. Op. cit. P. 433.
73 Brown W.A., Jr. The United States and the Restoration of World Trade, Washington, 1950. P. 20; Irwin D.A. From Smoot-Hawley to Reciprocal Trade Agreements. P. 343; Beckett G. The Reciprocal Trade Agreements Program. N.Y., 1941. P. 32, 124.
Нидерланды, Швейцария, Гондурас, Колумбия, Франция, Гватемала, Никарагуа, Финляндия, Сальвадор, Коста-Рика, Чехословакия, Эквадор, Великобритания, Турция и Венесуэла. Наиболее важным среди них было, по признанию современников, англо-американское торговое соглашение, подписанное в ноябре 1938 г. и ставшее первым за 123 года раздельного существования двух англо-саксонских государств74. К 1947 г., когда на свет появилось ГАТТ, число партнеров достигло 28, а соглашений — 3275.
За тот же период американские тарифы снизились в среднем с 59,1% в 1932 г. до 25,5% в 1946 г.76 Торговля США с государствами, с которыми были заключены соглашения, росла быстрее, чем с остальными: за первые три года действия программы экспорт в страны-партнеры увеличился на 61%, тогда как общий — только на 38%77. Однако в целом рост мировой торговли отставал от повышения экономической активности во время медленного восстановления от депрессии. По подсчетам американских исследователей Барри Эйхенгрина и Дугласа Ирвина, «с 1932 до 1938 г. ВНП промышленно развитых стран вырос на 29%, в то время как объем экспорта — на 24%, а импорта — лишь на 14%»78. Либерализация 1930-х гг. охватывала очень ограниченный спектр товаров, пошлины на них иногда пересматривались в сторону повышения или они
становились жертвами новых импортных квот.
* * *
Хотя первые соглашения имели ограниченное значение для стимулирования мировой торговли в бурные 1930-е гг., статут 1934 г. стал переломной вехой в истории торговой политики США, после которой она устойчиво вошла в либеральное русло. В научной литературе он нередко оценивался как «простая институциональная реформа с революционными последствиями»79. Непосредственной причиной поворота явилось полное банкротство политики, стержнем которой являлись высокие тарифы, долгое время использовавшиеся Конгрессом для защиты американской экономики.
74 B.S.K. The Anglo-American Trade Agreement // Bulletin of International News. December 3, 1938. Vol. 15, No. 24. P. 1119-1126; Kreider C. The Anglo-American Trade Agreement; A Study of British and American Commercial Policies, 1934-1939. Princeton, 1943.
75 Goldstein J., Gulotty R. America and Trade Liberalization: The Limits of Institutional Reform // International Organization. Spring 2014. 68 (2). P. 268.
76 Chorev N. Fixing Globalization Institutionally. P. 61; Haggard S. Op. cit. P. 92.
77 Tasca H.J. Op. cit. P. 14.
78 Eichengreen B, Irwin D.A. Trade Blocs, Currency Blocs, and the Reorientation of World Trade in the 1930s // Journal of International Economics. February 1995. P. 4.
79 Hiscox M.J. Op. cit. P. 669.
Вместе с тем, принятие Закона о торговых соглашениях отражало осознание правящими кругами Америки наличия тесной связи между национальной и мировой экономиками. Они поняли, что, только открыв свой рынок, Соединенные Штаты могут надеяться на ослабление импортных ограничений, препятствовавших сбыту их товаров на рынках других государств. Перемещение полномочий по установлению тарифов от законодательной к исполнительной власти являлось необходимым условием открытия экономики США и первым шагом, с которого началось всемирное движение за демонтаж протекционистских систем. В свою очередь, либерализация торговли, наряду с контролем над мировой финансовой системой, промышленным превосходством и техногегемонией, обеспечила США лидерство в «свободном мире» в послевоенный период. Открытая торговля, по словам известного американского эксперта Гэри Хафбауэра из вашингтонского Института международной экономики, «стала средством цементирования Западного союза»80.
Список литературы
1. Курьеров В.Г. Внешнеторговая стратегия США. М., 1980.
2. Aaronson S. How Cordell Hull and the Postwar Planners Designed a New Trade Policy. // Business and Economic History. Second Ser. Vol. 20. Business History Conference, 1991.
3. Backman J. The Economics of the Electrical Machinery Industry. N.Y, 1962.
4. Bailey M.A., Goldstein J., Weingast B.R. The Institutional Roots of American Trade Policy: Politics, Coalitions, and International Trade // World Politics. April 1997. 49 (3).
5. Barlow A. The Depression Era: A Historical Exploration of Literature. Santa Barbara, 2016.
6. Bartlett B. The Truth about Trade in History // Freedom to Trade: Refuting the New Protectionism / Ed. by E.L. Hudgins. Washington, 1997.
7. Bauer R., Sola Pool I. de, Lewis D. American Business and Public Policy. 2nd ed. Chicago, 1972.
8. Beckett G. The Reciprocal Trade Agreements Program. N.Y, 1941.
9. BidwellP. What the Tariff Means to American Industries. N.Y., 1956.
10. Brown W.A. Jr. The United States and the Restoration of World Trade. Washington, 1950.
11. Chambers J.W. To Raise an Army. The Draft Comes to Modern America. N.Y., 1987.
12. Chorev N. Fixing Globalization Institutionally: U.S. Domestic Politics of International Trade // International Sociology. January 2010. Vol. 25 (1).
80 Hufbauer G.C. Comment on «Trade Policy as Foreign Policy» // U.S. Trade Policies in a Changing World Economy / Ed. by R. Stern. Cambridge, 1987. P. 324.
13. Chorev N. A Fluid Divide: Domestic and International Factors in US Trade Policy Formation // Review of International Political Economy. October 2007. Vol. 14, № 4.
14. Chorev N. Remaking U.S. Trade Policy: From Protectionism to Globalization. Ithaca; London, 2007.
15. Cole W. Roosevelt and the Isolationists. 1932-1945. Lincoln, 1983.
16. Dam K.W. Cordell Hull, the Reciprocal Trade Agreements Act, and the WTO: An Essay on the Concept of Rights in International Trade // New York University Journal of Law and Business. 709. 2005.
17. Destler I.M. American Trade Politics. 3d ed. Washington, 1995.
18. Eichengreen B. The Political Economy of the Smoot-Hawley Tariff // International Political Economy: Perspectives on Global Power and Wealth. 4th ed. / Ed. by J.A. Frieden, D.A. Lake. London; N.Y, 2003.
19. Eichengreen B., Irwin D.A. Trade Blocs, Currency Blocs, and the Reorientation of World Trade in the 1930s // Journal of International Economics. February 1995.
20. Gellman I. Secret Affairs: Franklin Roosevelt, Cordell Hull, and Sumner Welles. London; Baltimore, 1995.
21. Frieden J. Sectoral Conflict and Foreign Economic Policy, 1914-1940 // International Organization. 1988. 42 (1).
22. Gilpin R. The Political Economy of International Relations. Princeton, 1987.
23. Goldstein J. Ideas, Interests, and American Trade Policy. Ithaca, 1993.
24. Haggard S. The Institutional Foundations of Hegemony: Explaining the Reciprocal Trade Agreements Act of 1934 // The State and American Foreign Economic Policy / Ed. by G.J. Ikenberry, D. Lake, M. Mastanduno. Ithaca, 1988.
25. Goldstein J., Gulotty R. America and Trade Liberalization: The Limits of Institutional Reform // International Organization. Spring 2014. 68 (2).
26. Hiscox M.J. International Trade and Political Conflict: Commerce, Coalitions, and Mobility. Princeton, 2002.
27. Hufbauer G.C. Comment on «Trade Policy as Foreign Policy» // U.S. Trade Policies in a Changing World Economy / Ed.by R. Stern. Cambridge, 1987.
28. Irwin D.A. Free Trade and Protection in Nineteenth-Century Britain and France Revisited: A Comment on Nye // Journal of Economic History. 1993. Vol. 53, № 1.
29. Irwin D.A. From Smoot-Hawley to Reciprocal Trade Agreements: Changing the Course of U.S. Trade Policy in the 1930s // The Defining Moment: The Great Depression and the American Economy in the Twentieth Century / Ed. by M.D. Bordo, C. Goldin, E.N. White. Chicago, 1998.
30. Kindleberger Ch. The World in Depression, 1929-1939. Berkeley, 1973.
31. Lake D. Power, Protection, and Free Trade: International Sources of U.S. Commercial Strategy, 1887-1939. Ithaca, 1988.
32. Lenway S.A. The Politics of U.S. International Trade: Protection, Expansion and Escape. Marshfield, 1985.
33. Lindsey B. A New Trade for U.S. Trade Policy. Cato Institute's Center for Trade Policy Studies. Trade Policy Analysis № 4. Washington, 1998.
34. Pastor R.A. Congress and the Politics of U.S. Foreign Economic Policy, 1929-1976. University of California Press, 1980.
35. Poulson B.W. Economic History of the United States. N.Y, 1981.
36. Pratt J. The American Secretaries of State and Their Diplomacy. Vol. XIII: Cordell Hull, 1933-1944. 2 vols. N.Y., 1964.
37. Sayre F.B. Glad Adventure. N.Y, 1957.
38. Schnietz K.E. The Institutional Foundation of US Trade Policy: Revisiting Explanations for the 1934 Reciprocal Trade Agreements Act // Journal of Policy History. 2000. 12 (4).
39. Skidelsky R.J.A. Retreat from Leadership: The Evolution of British Economic Foreign Policy, 1870-1939 // Balance of Power or Hegemony: The In-terwar Monetary System / Ed. by B. Rowland et al. N.Y., 1976.
40. Stokes B., Choate P. Democratizing U.S. Trade Policy. Council on Foreign Relations Paper. N.Y, 2001.
41. StudenskiP., Kroos H.E. Financial History of the United States. N.Y, 1952.
42. Wilkins M., Hill F.E. American Business Abroad: Ford on Six Continents. Detroit, 1964.
43. Woods T. Capitalist Class Relations, the State, and New Deal Foreign Trade Policy // Critical Sociology. 2003. 29 (3).
Поступила в редакцию 8 февраля 2017 г.
