CC BY
331
ЗАХВАТ ЗАЛОЖНИКА: ПРОБЛЕМЫ И РЕШЕНИЯ
C.B. НАУМЕНКО,
адъюнкт Московского университета МВД РФ
Научный руководитель заслуженный деятель науки РФ, доктор юридических наук, профессор Л.Д. ГАУХМАН
Аннотация. В статье исследуются уголовно-правовые нормы, предусматривающие ответственность за посягательства на свободу личности, дается комплексный анализ объекта данных преступлений. Обосновывается вывод о целесообразности совершенствования диспозиций статей 126, 127, 206 УК РФ посредством конкретизации объективной составляющей указанных составов преступлений.
Ключевые слова, посягательство на свободу личности, личная неприкосновенность, захват заложника, общественная безопасность, преступления международного характера, завладение человеком, родовой объект, выдвижение требований для освобождения заложников.
Из рецензии: «Основная часть статьи посвящена рассмотрению и детальному анализу объекта преступления, предусмотренного ст. 206 УК РФ, и сравнительному анализу объекта этого преступления и преступлений, предусмотренных ст. 126 и 127 УК РФ. Текст статьи изложен грамотно, содержание статьи соответствует предъявляемым к научным публикациям требованиям».
ANDROLEPSY: PROBLEMS AND THEIR RESOLUTION
S.V. NAUMENKO
Annotation. In this article we investigate criminal-law regulations, providing liability for infringement of personal freedom, we give an integrated analysis of the object of the criminal offences. The conclusion about suitability of improvement of disposition of articles 126, 127, 206 of the Criminal code of the Russian Federation is proved by means of concretization of the objective constituent part of the mentioned corpus delicti.
Key words, infringement of personal freedom, personal immunity, androlepsy, public security, international criminal offence, man abstraction, ancestral object, making demands in order to free hostages.
Как известно, принцип справедливости уголовного закона может быть реализован в правоприменении прежде всего за счет достижения предельной точности в квалификации любого преступления. В этой связи очень важно представление состава преступления как системы, а не как совокупности, признаков, образующих состав того или иного преступления, чтобы особо подчеркнуть неразрывное единство этих признаков, что в конечном итоге обеспечивает устранение возникающей в процессе правопроменения конкуренции между нормами УК РФ.
В действующем уголовном законодательстве России имеется ряд норм, предусматривающих ответственность за посягательства на свободу личности.
Часть этих норм расположена в самостоятельной главе Особенной части УК РФ, на наш взгляд, неудачно объединенные с преступлениями против чести и достоинства, поскольку центральное место в системе личныгх (гражданских) прав и свобод человека занимает право на свободу и личную неприкосновенность. Судя по структуре Особенной части УК РФ, законодатель посчитал важным выделение в отдельную главу преступлений против половой неприкосновенности и половой свободы личности и наименее важным личную свободу человека, объединив в одну главу преступления против свободы, чести и достоинства личности.
Существует ряд преступлений, в которых свобода и личная неприкосновенность выступают в качестве дополнительного или факуль-
тативного объекта, например: захват заложника (ст. 206 УК); незаконное задержание, заключение под стражу или содержание под стражей (ст. 301 УК); вынесение заведомо неправосудного приговора, решения или иного судебного акта, связанное с вынесением незаконного приговора суда к лишению свободы (ч. 2 ст. 305 УК).
По нашему, как и некоторых авторов, мнению, эти составы преступлений должны располагаться исходя из существующей структуры Особенной части УК РФ, в главе 17 УК РФ «Преступления против свободы, чести и достоинства личности». Указанные составы, несомненно, посягают и на общественную безопасность в случае совершения преступления, предусмотренного ст. 206 УК, и на нормальную деятельность органов дознания, следствия, прокуратуры и суда в случаях совершения преступлений, предусмотренных ст. 301 и ч. 2 ст. 305 УК РФ, но первостепенно данные преступления посягают на конституционное право человека на свободу и личную неприкосновенность, поскольку в каждом случае без исключения страдает свобода личности в самом широком ее смысле.
Однако нельзя согласиться с теми же авторами, которые, считая ошибочным отнесение ст. 301 УК РФ в главу «Преступления против правосудия», в связи с тем что « в первую очередь данное преступление посягает на гарантированную Конституцией и нормами международного права личную неприкосновен-ность»1, считают справедливым отнесение ст. 206 УК РФ в том виде, в котором она представлена в действующем Уголовном кодексе, в главу «Преступления против общественной безопасности».
Выглядят неубедительными ссылки некоторых авторов на «специфику этого состава, его назначение»2. Относя захват заложника, безусловно, к преступлениям международного характера, в свете международных обязательств России привести свое законодательство в соответствие с Международной конвенцией о борьбе с захватом заложников, принятой Генеральной Ассамблеей ООН в декабре 1979 г, законодатель несколько политизировал данный состав, придал ему дополнительный вес, расположив в главе 24, как преступление против общественной безопасности.
Представляется, что в настоящее время часто происходит подмена понятия «общественная безопасность» понятием «общественный резонанс». Согласно позиции некоторых авторов, можно считать общественную безопасность дополнительным объектом похищения
человека, поскольку «нередко эти преступления совершаются в отношении людей, пользующихся известностью либо состоятельных, и соответственно они имеют широкий общественный резонанс, порождая обстановку нестабильности в обществе»3. Следуя этой позиции, можно отнести и еще целый ряд преступлений к числу посягающих на общественную безопасность, таких, как преступления против собственности в случае совершения их в отношении известных олигархов, политиков, бизнесменов, и другие преступления в отношении определенного нами круга лиц.
Некоторые авторы утверждают, что имеют место случаи, когда при осуществлении захвата заложника право на свободу личности не выступает даже в качестве дополнительного объекта4 в тех случаях, когда «роль заложника исполняется с согласия "потерпевшего"»5, с чем нельзя согласиться, поскольку в данном случае будет отсутствовать сам состав преступления, предусмотренный ст. 206 УК РФ, ввиду отсутствия завладения человеком, включающего в себя такой элемент, как действие вопреки воле захватываемого, то есть потерпевшего, что и исключает преступность деяния.
Практика показывает, что следственными органами и судами допускаются ошибки в отграничении незаконного лишения свободы от похищения человека и от захвата заложника. По данным, полученным В.А. Осиповым, по 30% уголовных дел, возбужденных по ст. 206 УК РФ, в судах содеянное переквалифицируется на ст. 126 и 127 УК РФ6.
В современном УК диспозиции указанных выше норм не раскрывают понятий незаконного лишения свободы, похищения человека, захвата заложника, в связи с чем возникают определенные сложности в понимании данных составов преступлений. При этом незаконное лишение свободы определяется через отсутствие в деянии признака похищения, который не определен, а соотношение захвата заложника с этими преступлениями вообще никак не обозначено. Такая неопределенность оставляет простор для субъекта толкования и, следовательно, создает предпосылки для юридического произвола.
В первую очередь, как видно из приведенной выше полемики, спорным является вопрос о непосредственном и соответственно о родовом объекте преступлений, предусмотренных ст. 126, 127, 206 УК РФ.
Судя по структуризации Уголовного кодекса РФ, а именно его Особенной части, ст. 126 и 127 УК РФ включены в Раздел VII «Преступ-
ления против личности», главу 17 «Преступления против свободы, чести и достоинства», а ст. 206 включена законодателем в Раздел IX «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка», главу 24 «Преступления против общественной безопасности».
Относительно составов преступлений, предусмотренных ст. 126 и 127 УК РФ, по поставленному вопросу мнения ученыш и практических работников совпадают, как совпадают они и с законодателем, а именно: типовым объектом похищения человека и незаконного лишения его свободы является «личность... рассматриваемая в системе социальны« ролей и общественный отношений»7 либо «общественные отношения, обеспечивающие блага личности»8, а непосредственным — общественные отношения, обеспечивающие физическую свободу лица. Поэтому размещение законодателем ст. 126 и 127 в названный разделе и главе УК РФ выглядит логично и разумно.
Нахождение состава преступления, предусматривающего ответственность за захват заложника, именно в главе, где в качестве родового объекта выступает общественная безопасность, вынуждает характеризовать данное преступление как направленное непосредственно на нарушение общественной безопасности, и, следовательно, данный состав разработан и помещен законодателем в указанную главу именно ради охраны общественной безопасности, а лишение потерпевших их личной свободы выступает в роли определенного средства, необходимого для достижения виновным другой, более отдаленной цели, что совершенно справедливо позволяет отнести «захват заложника» к категории двухобъектных преступлений.
В ст. 206 УК РФ в качестве такой конечной цели выступает понуждение каких-либо третьих лиц к совершению или воздержанию от совершения какого-либо деяния. Это требуемое злоумышленниками деяние может носить самый разнообразный характер: «от корыстных требований, что бывает достаточно часто, до опубликования средствами массовой информации желаемых преступниками сведений»9.
Для более полного и качественного решения данной проблемы необходимо ответить на вопросы: всегда ли при захвате заложников нарушается общественная безопасность? насколько справедливо признание законодателем окончанием преступления момент фактического лишения заложника свободы без выдвижения требований, необходимых для освобождения последнего? Именно ответы на эти вопросы позволят
сделать окончательный вывод о правомерности или неправомерности расположения «захвата заложника» в редакции, предложенной УК РФ 1996 г., в Разделе IX Особенной части УК РФ.
Объективная сторона «захвата заложника» выражается в захвате лица (лиц) или удержании такого лица (лиц) в качестве заложника (заложников) при отсутствии указания в законе на способ захвата и его общественно опасный характер, а само преступление считается оконченным с момента фактического лишения свободы человека. При этом в объективную сторону указанного преступления не включается такое действие, как выдвижение требований к третьим лицам, выполнение который необходимо для освобождения заложника, и в диспозиции ст. 206 УК РФ указывается на данное обстоятельство лишь как на цель преступного посягательства, которая является обязательным признаком не объективной, а субъективной стороны преступления, что, с нашей точки зрении, недостаточно.
В русском языже заложник определяется как «человек, насильственно задержанный в обеспечение выполнения каких-нибудь требований (предъявляемых к тем, кто заинтересован в ос-вобождении)»10, то есть заложник неразрывно связан с выдвижением требований. Иначе говоря, для признания факта нахождения какого-либо лица в статусе заложника необходимо и достаточно наличия двух составляющих признаков: 1) насильственного задержания лица; 2) предъявления требований, вышолнение которых необходимо для освобождения лица.
Отсутствие одного из признаков влечет отсутствие у лица статуса заложника. На наш взгляд, с учетом этих положений необходимо отнести выдвижение требований, понуждающих государство, организации или граждан совершить какие-либо действия или воздержаться от каких-либо бездействий как условия освобождения заложника, в объективную сторону состава преступления, предусмотренного ст. 206 УК РФ, и только с момента выдвижения требований считать указанное преступление оконченным.
Не вызывает сомнений, что совершение такого преступления, как «захват заложника», в значительном количестве случаев осуществляется таким общественно опасным способом, который создает непосредственную и реальную угрозу причинения вреда третьим лицам, то есть не относящимся к числу заложников (захват в многолюдных местах; в присутствии посторонних лиц, помимо лиц, чья свобода непосредственно ограничивается и т.д.), а также выщви-жение требований к третьим лицам характери-
зует «захват заложника» как преступное посягательство на общественную безопасность.
Однако наличие хотя бы одного случая, исключающего в процессе захвата заложника, изложенного законодателем в диспозиции ст. 206 УК РФ, посягательство на отношения, обеспечивающие общественную безопасность, и позволяет нам поставить под сомнение корректность формулировки диспозиции указанной статьи. Такие ситуации могут возникнуть при совершении преступления в семейном кругу, а также при совершения захвата заложников даже в людных местах, но незаметно для окружающих, либо сам захват выполнен по хорошо отлаженной схеме, которая позволяет сделать его незаметным и безопасным для остальных.
Выглядит неубедительным и тот факт, что, по мнению некоторых авторов, отношения, обеспечивающие безопасные условия жизни общества, подвергаются вредному воздействию в силу того, что «в роли заложника может оказаться любой человек, что ему может быть причинен самый разнообразный вред, что совершение данного преступления негативно отражается на атмосфере общественного спокойствия, порождая у граждан чувство неуверенности в собственной безопасности, неверия в возможности правоохранительных органов»11.
Учитывая криминогенную ситуацию в стране, можно утверждать, что и все остальные преступления против личности, преступления против собственности и ряд других порождают крайне негативную обстановку неуверенности и боязни, могут быть совершены в отношении любого лица, порождая у последнего неуверенность в собственной безопасности. На наш взгляд, не корректно относить данное обстоятельство к обстоятельствам, положенным в основание отграничения преступлений, посягающих на отношения, обеспечивающие общественную безопасность, от посягательств, направленных на отношения, обеспечивающие безопасность других сфер жизни и деятельности человека.
В итоге, с нашей точки зрения, установив возможность наличия в реальной жизни ситуаций, при которых в момент захвата заложника может не пострадать общественная безопасность, представляется обоснованным следую-
щий вывод: «захват заложника» как состав преступления, представленный в виде, изложенном в диспозиции ст. 206 УК РФ, нуждается в совершенствовании, поскольку не охватывает все возможные случаи захвата заложника как преступления, посягающего на общественную безопасность и направленного на дестабилизацию общественной жизни, дезорганизацию общественного спокойствия и нормального жизнеобеспечения людей.
Поэтому автор в свете возникшей проблемы, оказывающей негативное влияние как на процесс и результат квалификации преступных деяний, предусмотренных ст. 126, 127, 206 УК РФ, на практике, так и на уровень правосознания населения, пришел к выводу о том, что в указанных статьях имеются пробелы, устранение которых возможно в процессе внесения соответствующих изменений в диспозиции этих статей посредством конкретизации объективной составляющей похищения человека, незаконного лишения свободы человека и захвата заложника.
1 Нуркиева Т.Н. Личные (гражданские )права и свободы человека и их охрана уголовно-правовыми средствами:-вопросы теории и практики. СПб.: Юридический центр «Пресс», 2003. С.171.
2 Там же.
3 Петряйкин Д. Похищение человека: объект и объективная сторона // Законность. 2008. №12.
4См.: Материалы Международной научно-практической конференции 16—17 октября 2003, часть III. Уфа: РНО БашГУ, 2004. (Автор A.B. Липатьева.)
5 Там же.
6 Осипов В.А. Захват заложника: уголовно-правовой и криминологический аспекты: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 1999. С.19.
7 Российское уголовное право: Учебник: B 2 т. Т. 2. Особенная часть / Под ред. Л.В. Иногамовой-Хегей, B.C. Комиссарова, А.И. Рарога, М., 2009. С. 20.
8 Уголовное право.Общая часть: Учебник / Под ред. Л.Д. Гаухмана, С.В. Максимова. М., 2003. С. 75.
9 Гринько С.Д. Борьба с терроризмом и захватом заложника (уголовно-правовые и криминологические проблемы): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 1998. С. 28.
10 Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1981. С. 332.
11 Комиссаров В.С. Захват заложников: происхождение нормы, вопросы совершенствования // Законность. 1995. № 3. С. 45.
