CC BY
149
История Средних веков
© 2010
И. В. Зиньковская
ЗАГОВОР РОСОМОНОВ (ИОРДАН И ГЕРМАНСКАЯ ЭПИЧЕСКАЯ
ТРАДИЦИЯ)
В статье рассматривается вопрос о заговоре росомонов, лишь один раз упомянутых у готского историка Иордана (Get., 129-130). Автор предлагает изменить направление исследовательского поиска и отказаться от явного или скрытого этноцентризма в решении проблемы росомонов. Согласно германской эпической традиции, короля Эрманариха убивают его приближенные. В связи с этим автор обращает внимание на то, что в лексиконе готской Библии Ульфилы IV в. н. э., есть не только слово manna — «муж», но и слово rohsns = др. гр. аиХ^ («царский двор»). Важно, что оно употреблялось и остроготами, так как производное от него слово *razna сохранялось в языке крымских готов вплоть до позднего Средневековья. Получается, что *rohsnimans (лат. rosomoni) по-готски могло означать что-то вроде «люди двора», то есть «придворные». В таком случае коварные братья-росо-моны из рассказа Иордана — Сар и Аммий — это лишь придворные, слуги из окружения короля Эрманариха, а не особое, покоренное им племя (этнос), которое так долго и безуспешно искали историки и археологи.
Ключевые слова: Иордан, Гетика.
В современной исторической науке все чаще встречаются попытки дать новую интерпретацию историческим событиям, запечатленным на страницах сочинений древних и раннесредневековых авторов. Одним из таких весьма популярных ныне источников является «Гетика» готского историка Иордана. В отечественной науке недавно обозначился новый подход к этому весьма информативному источнику1, следуя которому, мы попытаемся рассмотреть один из ключевых эпизодов истории остроготов, завершивших причерноморский этап их исторического развития. Помимо сочинения Иордана он нашел отражение в «Римской Истории» Аммиана Марцеллина (XXXI.3.1)2, а также в раннесредневековой германской эпической традиции3.
В «Гетике» трудно найти пассаж, который бы вызвал такое количество противоречивых толкований и комментариев, как рассказ о заговоре росомонов про-
1 Буданова 1995,119-130.
2 Зиньковская 2009, 340-346.
3 Gschwantler 1980, 187-204; Шаров 1997, 95-106; Зиньковская 2010 а, 74-104.
тив могущественного короля остроготов Эрманариха. «Вероломному же племени [роду — И.З.] росомонов, которое в те времена служило ему в числе других племен [родов — И.З.], подвернулся тут случай повредить ему. Одну женщину из вышеназванного племени [рода — И.З.], по имени Сунильда, за изменнический уход ее мужа [от мужа — И.З.], король, движимый гневом, приказал разорвать на части, привязав ее к диким коням и пустив их вскачь. Братья же ее, Сар и Ам-мий, мстя за смерть сестры, поразили его в бок мечом. Мучимый этой раной, король влачил жизнь больного. Узнав о несчастном его недуге, Баламбер, король гуннов, двинулся войной на ту часть (готов, которую составляли) остроготы, от них везеготы, следуя какому-то своему намерению, уже отделились. Между тем Германарих, престарелый и одряхлевший, страдал от раны и, не перенеся гуннских набегов, скончался на сто десятом году жизни. Смерть его дала гуннам возможность осилить тех готов, которые, как мы говорили, сидели на восточной стороне и назывались остроготами» (Get., 129-130)*.
Как видно из приведенного выше рассказа, он был призван раскрыть читателям обстоятельства кончины последнего остроготского короля, коварно раненного двумя братьями-росомонами Саром и Аммием, и тем самым объяснить причину гибели королевства Эрманариха. Так под пером Иордана в истории появился мотив роковой мести, в конечном итоге погубившей могущественную остроготскую державу. А вместе с ним на историческую арену были выведены росомоны — загадочные и неуловимые персонажи истории Восточной Европы на рубеже Древности и Средневековья. Их имя больше не упоминается ни в одном из известных нам исторических источников. Напомним, что иорданова версия гибели Эрмана-риха от руки росомонов радикально расходится со свидетельством современника описываемого события — римского историка Аммиана Марцеллина (XXXI. 3. 2), утверждавшего, что остроготский король вынужден был покончить с собой из-за тщетности сопротивления гуннскому нашествию.
Иордан дает росомонам сжатую, но крайне негативную характеристику «Ro-somonorum gens infida» («коварный род росомонов»). Из росомонов происходила Сунильда, подвергнутая страшной казни — по приказу Эрманариха ее разорвали дикие кони. Сам факт его жестокой расправы над знатной росомонкой может свидетельствовать о деспотическом характере власти последнего остроготского владыки. В ответ братья-росомоны замыслили месть за смерть своей сестры Сунильды и поразили короля в бок мечом. Из-за нанесенной раны он «влачил жизнь больного». Узнав о его недуге, король гуннов Баламбер двинулся войной на остроготов. В результате, по словам Иордана, страдающий от раны, постаревший и одряхлевший Эрманарих, не перенеся гуннских набегов, скончался на сто десятом году жизни (Get. 130). А вместе с ним рухнула и его держава. По мнению большинства современных историков, это событие произошло в 375 или 376 г.4 Итак, помимо внешнего врага — гуннов, Иордан назвал конкретных виновников гибели короля среди «своих» — росомонов, положивших начало великим бедствиям, которые довелось перенести его предкам.
Среди исследователей практически нет расхождений в вопросе об источнике
* Перевод Е. Ч. Скржинской с некоторыми уточнениями автора (в квадратных скобках).
4 Зиньковская 2010, 124-130.
сведений Иордана (или его предшественников — Аблабия и Кассиодора ) о мести росомонов и гибели Эрманариха. В качестве такового они единодушно указывают на устно передаваемое героическое сказание5. Известно, что даже раннесред-невековые германские саги содержали немало «исторических вставок», демонстрирующих длительное сохранение памяти о прошлом, в том числе и о короле готов-гревтунгов («хрейдготов») Эрманарихе6. Но, несмотря на явно эпическую оболочку, в рассказе Иордана еще узнаваемы некоторые исторические факты (разделение готов на везиготов и остроготов, гуннское нашествие, измена в окружении короля из-за его самоуправства и жестокости, сам образ могущественного, но одряхлевшего правителя и др.). Однако под пером Иордана они уже прочно спаялись с чисто эпическим вымыслом7.
Для того чтобы понять, когда могла сформироваться "Песнь о смерти Эрманариха" в том виде, в каком она пересказана готским историком, стоит обратить внимание на имена действующих лиц. Эпический образ Сунильды (БитЫа/Б\ап-ЫЫ — позже по созвучию переосмыслен в значение «лебедь»)8, кажется, обязан своим происхождением исторически реальной женщине Бит$Ы, правда, жившей в другом месте и в другое время. Она была женой короля из германского племени скиров Одоакра, правившего остатками Западной Римской империи с 476 по 493 г. Известно, что ее постигла почти такая же ужасная погибель как и Сунильду из рассказа Иордана — она жестоко поплатилась за измену мужу9. Неслучайно также и то, что в раннесредневековом германском эпосе образ короля Эрманариха практически уже «слился» с образом короля Одоакра — врага Теодориха Велико-
Возможно, и брат иордановой Сунильды, Сар (Багш) обязан своим эпическим происхождением одноименному влиятельному остготскому вождю по имени 8аги8, весьма часто упоминаемому в источниках около 400 г. (ОНшр. 3; 2о8т. V. 34. 1; 36.2; 8о2от. 1Х.3). Последний был широко известной личностью благодаря своим приключениям и героическим поступкам, в том числе, враждой с правящим королевским родом10. Этот «исторический» Сар, в конце концов, был убит будущим вестготским королем Атаульфом.
Таким образом, «Песнь о смерти Эрманариха», вероятно, записанная вначале Кассиодором, а затем пересказанная Иорданом, могла приобрести известную нам форму не ранее конца V — начала VI в. Поэтому, не исключено что, ее герои, носящие имена Сунильда, Сар и Аммий, даже не были современниками Эрмана-риха. В иордановом рассказе мы наблюдаем весьма важную переходную стадию в развитии саги о гибели Эрманариха, позволяющую проследить как реальная история гибели короля и королевства остроготов начинает перерастать в трагический сюжет германского героического эпоса.
Иордан изложил историю гибели Эрманариха спустя почти 200 лет после
5 Вольфрам 2003, 58-59; Щукин 2005, 225.
6 Мельникова 2006, 208-210.
7 О многослойности «Песни о гибели Эрманариха» и исторических прототипах ее героев см.: See 1971, 58-59; Зиньковская 2008, 25-36; Зиньковская 2010а, 79-87.
8 Chambers 1912, 17.
9 Шаров 1997, 83-84.
10 Вольфрам 2003, 59, 236-237.
описанных им событий. Здесь в «Гетике» в первый и в последний раз встречается имя росомонов. В рукописях сочинения Иордана оно чаще всего читается как rosomonorumgens (gen. pl. от rosomoni). Рукопись «Гетики» Hs.V дает rosomonarum, а рукопись Z — rosimanorum. Один раз встречающаяся форма rosomorum (Hs. L) вне сомнения является результатом ошибки переписчика11. Следует еще раз напомнить, что Иордан именует росомонов «gens» — в поздней латыни слову весь многозначному. В зависимости от контекста оно могло означать и «народ», и «племя», и «род», и «категорию». Принято считать, что в интересующем нас месте Rosomonorum gens, скорее всего, употребляется в третьем родовом значении12, хотя мы не можем исключить и последнее. Суммируя мнения германских исследователей, Х. Кастрициус допускает, что за словосочетанием gens Rosomonarum мог скрываться и народ, и народность, и воинский союз, и знатный род13.
Как уже указывалось выше, помимо самого названия росомонов историком приведены три имени представителей этого рода: Сунильда, Сар и Аммий. Упо -минается еще и супруг Сунильды — то ли муж изменивший королю, то ли муж, ставший жертвой ее супружеской неверности. К сожалению, Иордан не называет его имени. В более поздних древнегерманских сагах им стал сам король Эрма-нарих, за измену казнивший свою жену. Правда, этому явно противоречит фраза Иордана «quondam mulierem» («некую женщину»), поставленная перед именем казненной росомонки14. Вряд ли так просто Иордан мог называть Сунильду, если бы она на самом деле была королевой. Кроме вышеназванных сведений в распоряжении исследователей нет каких-либо других независимых данных, которые послужили бы ключом к раскрытию проблемы росомонов.
Название «росомоны» — явно сложносоставное. У исследователей, принадлежащих к различным национальным школам и научным направлениям, не вызывает сомнений понимание второй его части — moni, поскольку она входит в состав ряда известных древнегерманских этнонимов (ср.: «markomanni», «olamanni», «nordmanni»). Хорошо известно, что в германском именослове в социальном и этническом плане весьма часты компоненты на — «mann» («муж», «человек»). В готском языке он имел форму manna (pl. mans)15. Если допустить латинизированное окончание, то эту часть имени росомонов можно однозначно прочитать как «мужи», «люди». Тогда их имя значит что-то вроде «люди рос» по аналогии, например, с норманнами — «людьми севера».
Однако камнем преткновения является первая часть «ros-», явно указывающая на принадлежность этих «мужей» к чему-то или к кому-то. По поводу значения этого слова в литературе можно найти целый спектр гипотез. Большинство из них строятся на основе так называемой смешанной системы доказательств, когда в одну корзину сваливаются и данные лингвистики, истории и археологии. В этническом плане в росомонах видели иранцев-роксолан (иногда просто алан), ру-сов-славян, германцев (готов, герулов, ругов, бургундов и др.). Иногда росомонов рассматривали в социальном аспекте как один из знатных готских кланов типа
11 Neumann 2003, 353.
12 Анфертьев 1994, 103, 155.
13 Castritius 2003, 356.
14 Анфертьев 1994, 157.
15 Streitberg 1928, 90.
королевских родов Балтов и Амалов16. Но и это предположение до сих пор не находило прямого подтверждения в источниках. Историографический аспект проблемы росомонов подробно рассмотрен нами в другой работе17. Он показал, что более чем столетние исследования лингвистов и историков этнонима росомонов у Иордана не привели их к сколь-нибудь определенному и однозначному заключению об его этимологии и тем более происхождении.
Росомонов пытались искать в различных регионах Восточной Европы. Сторонники их славянской (антской) принадлежности локализуют это племя, как правило, в ареале черняховской культуры, к северу от территории, занятой остро-готами Эрманариха, т.е. в Среднем Поднепровье или Надпорожье18. Р. А. Агеева предполагает обитание в IV в. подвластного готскому королю племени росомонов в междуречье Днепра и Дона19. Сторонники иранской (роксоланской) этнической принадлежности росомонов чаще всего сдвигают их на восток в Приазовье и При-кубанье, включая и Крым20. Некоторые исследователи допускают, что росомоны могли обитать где-то по соседству с гуннами, ближе к Танаису/Дону и поэтому имели с ними, в отличие от готов «сепаратные» союзнические отношения. Однако следует заметить, что в тексте сочинения Иордана не содержится указаний для сколь-нибудь определенной локализации росомонов. Несомненно одно, что братья-росомоны в самый драматический момент истории остроготов находились в окружении короля, что и позволило им, судя по всему, беспрепятственно совершить заговор против Эрманариха.
Ниже предлагается изменить направление исследования проблемы росомонов и выйти за пределы этнического подхода к ней, доминирующего как в отечественной, так и в зарубежной науке. Нам представляется исключительно важным то обстоятельство, что имени росомонов нет ни в одном из двух перечней покоренных Эрманарихом племен: пространном, где перечисляются «северные народы» (Get. 116) и кратком, где упоминаются герулы, венеты, эстии (Get. 117-120). Но, если в списке подданных остроготского короля росомоны не значатся, как впрочем, не называется место их обитания, то, может быть, и искать их надо в ином, совсем не в этническом поле. Давно установлено, что Иордан или автор, которому принадлежит основное оформление текста о росомонах, не всегда хорошо понимал то, о чем пишет21. Это обстоятельство не следует упускать из виду, обращаясь к «Гетике» Иордана как основному историческому источнику по интересующей нас теме.
Другой важный аспект состоит в том, что сюжет о росомонах может быть существенно прояснен в свете более поздней германской эпической традиции. В ней Эрманариху также противостоят Сванхильд ее родные братья Сёрли (Сар) и Хамдир (Аммий), а также их сводный брат Эрп, отсутствующий у Иордана22. Немалый гносеологический потенциал раннередневековых саг как исторических
16 Вольфрам 2003, 59.
17 Зиньковская 2008, 25-36.
18 Рыбаков 1987, 38-39, рис. 3.
19 Агеева 1990, 133.
20 Кузьмин 2003, 267.
21 Анфертьев 1994, 157.
22 Шаров 1997, 95-106.
источников по указанной проблеме нами проанализирован в другой работе23. Уже само по себе включение Сунильды, Сара и Аммия в германскую эпическую традицию показывает, что для готов — современников Иордана и германцев последующих поколений они были «своими»24 и, как допускает Хервиг Вольфрам, вероятно, были таковыми. По поводу последнего допущения, все же следует сделать оговорку — сами по себе имена, разумеется, не определяли этническую принадлежность их носителей, тем более в эпоху Великого переселения народов. Это хорошо понимал уже Иордан, обративший внимание на широко распространенное в то время явление заимствования сарматами имен германских, а готами — гуннских (Get. 59). Тем не менее, rosomoni — скорее всего, готское образование, записанное на латыни, официальном языке того времени. Для решения проблемы росомонов более существенным представляется другое.
Судя по древненорвежской песне «Речи Хамдира», героическая готская сага о гибели Эрманариха/Ёрмунрекка (Hamóismál, 23-31) была известна в Восточной Скандинавии около 800 г. Причем, в этой саге Сванхильд по недоступным нам законам эпического творчества уже становится женой короля. Из-за супружеской измены он приказал бросить ее под копыта готским коням. В свою очередь, мстя за эту расправу, на Ёрмунрекка совершили покушение братья Сванхильд — Хам-дир и Сёрли (Ammius и Sarus Иордана). Они успели отрубить королю руки и ноги, но не смогли отсечь голову. Пришедший в себя смертельно раненый Ёрмунрекк приказал своим воинам забросать братьев-заговорщиков камнями. Здесь следует напомнить, что побитие камнями — ритуальный способ казни у готов25. Людвиг Бюиссон полагает, что именно эта ключевая сцена убийства заговорщиками Эр-манариха/Ёрмунрекка высечена в верхней части знаменитого надгробного камня Ардре VIII с о. Готланд (рис. 1), который был поставлен не позже 2-ой пол. VIII в.26. Здесь слева изображена фигура мужчины с поднятым мечом, рядом фигура мужчины, лежащего на полу, и над ним справа стоящие фигуры двух мужчин и одной женщины, в трактовке Л. Бюиссона — соответственно Хамдира, Сёрли и Сванхльд.
На наш взгляд, возможна и несколько иная интерпретация указанного изображения на камне Ардре VIII в свете скандинавской эпической традиции. В «Песни о Хервёр» — одной из так называемых «саг древних веков» — одним из главных персонажей является король Хейдрек/Эрманарих. В ней утверждается, что «Хей-дреком будет звать его народ и станет он самым сильным на Земле» (Hervarar saga ok Heidreks konungs, 7). Еще в юности он убивает мечом, носящим «говорящее» имя Tyrfing (ср.: тервинги — этноним везиготов), своего брата и за это отправляется отцом в изгнание на чужбину27. Хейдрек уходит на восток, вначале в Гардарики (Gardariki), далее в Хуналанд («Страну гуннов»), пока, наконец, не становится королем Рейдготланда. Как известно, в сагах Reiógotaland — название эпической прародины готов28. Вначале этой саги Хейдрек проявляет себя как му-
23 Зиньковская 2010а, 74-104.
24 Gschwantler 1971, 12, 114.
25 Wamers 1988, 69-92.
26 Buisson 1976, 108-112, Taf. 4.
27 Шаровольский 1906, 30-33.
28 Мельникова 1990, 264-277.
дрый мирный король, однако в конце жизни он неосмотрительно вступает в спор с богом Одином и, не сумев отгадать его загадку, поднимает меч против бога. И из-за этого неверные слуги, придворные убиваю своего короля (Ие1бгек8 gatur).
По упомянутым в этой саге топонимам и этнонимам, изложенный выше рассказ считается очень ранним, восходящим к первоначальному готскому сказанию. Кажется, именно этот эпический сюжет дает ключ к иной интерпретации изображения на камне Ардре VIII, нежели у Л. Бюиссона. Дело в том, что фигура мужчины слева, поднявшего к небу меч, явно отгорожена от основной сцены убийства короля. Поэтому можно предположить, что мужская фигура с мечом — это сам Хейдрек/Эрманарих, посмевший поднять оружие на Одина, лежащая мужская фигура — тот же Хейдрек, но уже убитый придворными, справа его протагонисты — Хамдир, Сёрли и Сванхльд. В таком случае, совсем не случайно справа от этого изображения высечена сцена Вальгаллы с гарцующем на коне Одином, перед которым и ожидающий его Хейдрек/Эрманарих, и Сванхильд, здесь и побитые камнями ее братья Хамдир и Сёрли (рис. 1)29.
Рис. 1. Камень Ардре VIII (ок. 750 г.) с острова Готланд с изображением сцены гибели короля Эрманариха (в верхней части камня)
Рассмотренный выше сюжет «Песни о Хервер» вместе с изображением на камне Ардре VIII может пролить свет на вопрос, откуда в более раннем рассказе Иордана взялись загадочные росомоны. Дело в том, что в лексиконе готской Библии, записанной Вульфилой в IV в., есть не только слово manna — «муж», «человек»30, но и слово rohsns = др. гр. аи^^31 — «двор», «царский двор», «цар-
29 Buisson 1976, 108-112.
30 Streitberg 1928, 90.
31 Ibid, 112.
ский дворец»32. Если это так, то получается, что *röhsni-manna — pl. *röhsnimans (лат. Rosomoni) по-готски изначально могло означать что-то вроде «люди двора», т. е. «придворные». В таком случае коварные росомоны — это лишь придворные, дворцовые слуги из окружения Эрманариха, а не особое племя (этнос), которое так долго и безуспешно искали историки и археологи. Во всяком случае, таковыми они стали в германском эпическом сюжете эпохи Великого переселения народов, запечатленном в «Песне о Хервер». Здесь не лишне напомнить, что в рукописи Z «Гетики» росомоны записаны как gens rosimanorum. В пересказанном Иорданом сказании о заговоре росомонов люди из свиты Эрманариха уже превратились в представителей народа (Rosomonorum gens infida), а позже «зажили» в эпосе своей героической жизнью. Может быть, в контексте этой гипотезы получает логическое объяснение и имя одного из братьев-росомонов Аммий, включавшее древнюю основу pius = гр. oixeinç со значением «слуга». Тем более что у готов известны имена с такой же второй основой33.
Представляется, что предложенный выше подход проливает свет на событие, послужившее прелюдией к гибели Остроготского королевства Эрманариха — это был заговор среди ближайших приближенных остроготского короля. Эту версию косвенно подтверждают и судьбы других готских королей, которые тоже пали жертвами заговора знати. Так, Атаульф был убит одним из «собственных людей», а Сигерих — «своими людьми» (Isidor. Hist. Goth. 19-20). Такая интерпретация Get., 129-130 снимает ряд вопросов не только в истории готов в Северном Причерноморье, но и в истории Древней Руси. Во всяком случае, кажется, ее истоки следует искать, не привлекая проанализированное выше свидетельство Иордана о заговорщиках-росомонах.
Сам факт, что в северогерманском эпосе и, возможно, в изображении, высеченном на камне Ардре VIII, в течение полутысячелетия сохранялась память о трагической гибели Хейдрека («Степного короля»), может расцениваться как свидетельство неординарных масштабов исторической личности Эрманари-ха. Поскольку наибольшее влияние на исторические судьбы народов Древности и Средневековья оказывали племенные вожди и короли, то именно их деяния отлагались в коллективной памяти и в дальнейшем становились объектом мемори-ализации. С гибелью короля-воина, наделенного удачей, способностью обеспечивать богатство и благополучие народа, храбрость и сила которого гарантировала безопасность социума (а именно таким у Иордана выступает Эрманарих), возникала угроза внешнего завоевания, ставившая под вопрос само существование данного народа34. По-видимому, именно эти глубинные исторические причины и породили исследованный выше феномен Эрманариха/Ёрмунрекка/ Хейдрека, эпический образ которого более чем на полутысячелетие пережил самого могущественного остроготского короля35. Для нас же описанная Иорданом история росомонов по существу сохранила память о первом в истории нашей страны заговоре против могущественного правителя.
32 Дворецкий 1958, 263.
33 Solmsen 1922, 117; Топорова 1996, 69.
34 Мельникова 2006, 187.
35 Gschwantler 1980, 187-204.
ЛИТЕРАТУРА
Агеева Р. А. 1990: Страны и народы: происхождение названий. М.
Анфертьев А. Н. 1994: Иордан // Свод древнейших письменных известий о славянах (I-IV вв.) / Л. А. Гиндин, Г. Г. Литаврин (ред.). Т. 1. М., 98-161.
Буданова В. П. 1995: Новые подходы к исследованию «Гетики» Иордана // Традиции и новации в изучении западноевропейского феодализма. Памяти Д. М. Петрушевского и А. И. Неусыхина. М., 119-130.
Дворецкий И.Х. 1958: Древнегреческо-русский словарь / С. И. Соболевский (ред.). Т.1. М.
Зиньковская И. В. 2008: Росомоны Иордана в свете германской эпической традиции и этимологии // Вестник Воронежского госуниверситета. Серия: история, политология, социология. 2, 25-36.
Зиньковская И. В. 2009: Нарративные источники по истории готской державы Эрма-нариха. Аммиан Марцеллин // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. 7 (75), 340-346.
Зиньковская И. В. 2010: Готский король Эрманарих // ВИ. 3, 124-130.
Зиньковская И. В. 2010а: Королевство Эрманариха: источники и историография. Воронеж.
Кузьмин А. Г. 2003: Начало Руси: Тайны рождения русского народа. М.
Мельникова Е. А. 1990: Древнегерманская эпическая топонимия в скандинавской литературе XII-XIV вв. (к истории топонима Reiögotaland) // Скандинавские языки. Структурно-функциональные аспекты / Т. В. Топорова (ред.). Вып. 2. М., 264-277.
Мельникова Е.А. 2006: Историческая память в германской устной традиции и ее письменная фиксация // История и память: Историческая культура Европы до начала Нового времени / Л. П. Репина (ред.). М., 180-222.
Рыбаков Б. А. 1987: Язычество Древней Руси. М.
Топорова Т. В. 1996. Культура в зеркале языка: древнегерманские двучленные имена собственные. М.
Шаров О. В. 1997: Гибель Эрманариха: история и эпос // Stratum plus: структуры и катастрофы. СПб.; Кишинев, 73 — 94.
Шаровольский И. В. 1906: Сказание о мече Тюрфинге. Киев.
Щукин М. Б. 2005: Готский путь (готы, Рим и черняховская культура). СПб.
Buisson L. 1976: Der Bildstein Ardre VIII auf Gotland. Göttermythen, Heldensagen und Jenseitsglaube der Germanen im 8. Jh n. Chr. Göttingen.
Castritius H. 2003: Rosomonen. § 2. Historisches // RGA. Bd. 25, 355-358.
Chambers R. W. 1912: Widsith: A Study in Old English Heroic Tradition. Cambridge.
Gschwantler O. 1971: Heldensage in der Historiographie des Mittelalters. Wien.
Gschwantler O. 1980: Ermanarich, sein Selbstmord und die Hamdirsage zur Darstellung von Ermanarichs Ende in Getica 24, 129 f. // Die Völker an der mittleren und unteren Donau im fünften und sechsten Jahrhundert / H. Wolfram, F. Daim (eds.). Wien, 187-204.
Neumann G. 2003: Rosomonen. § 1. Der Name // RGA. Bd. 25, 353-355.
See K. von. 1971: Germanische Heldensage: Stoffe, Problems, Methoden. Frankfurt a/M.
Solmsen F. 1922: Indogermanische Eigennamen als Spiegel der Kulturgeschichte. Heidelberg.
Streitberg W. 1928: Ulfilas Moeso-Gothorum Episcopus. Die Gotische Bibel. Bd. 2. Go-tisch-griechisches-deutsches Wörterbuch. Heidelberg.
Wamers E. 1988: Die Völkerwanderungszeit im Spiegel der germanischen Heldensagen // Germanen, Hunnen und Awaren. Schätze der Völkerwanderungszeit / G. Bott (eds.). Nürnberg, 69-92.
CONSPIRACY OF ROSOMONES (JORDAN AND GERMANIC EPIC
TRADITION)
I. V. Zinkovskaya
The article deals with the conspiracy of Rosomanus who were mentioned only once by Jordanes, a Gothic historian (Get. 129-130). The author proposes to change the line of research and recant overt or covert ethnocentrism while trying to solve Rosomanus problem. German epic tradition claims that king Ermanarich was killed by his servitors, which directed the author's attention to the fact that the lexicon of Ulfilas Gothic Bible of the 4th c. had both the word manna — man, and the word rohsns = ancient Greek auX^ (royal court). It is important to note that the word was also used by the Ostrogoths as its derivative *razna persisted in the vocabulary of Crimean Goths till the later period of the Middle Ages. Thus Gothic *rohsnimans (Lat. rosomoni) might mean men of the court, courtiers. In such a situation Sar and Ammiy, crafty Rosomoni brothers from Jordanes story are just servitors, attendants from Ermanarich's suite and not an ethnos conquered by the king that historians and archeologists had unsuccessfully tried to find for a long time.
Key words: Jordanes, Getica.
© 2010
А. И. Сидоров
АННАЛЫ КОРОЛЕВСТВА ФРАНКОВ: ПРОШЛОЕ НА СЛУЖБЕ
НАСТОЯЩЕГО
На примере важнейшего исторического сочинения эпохи Каролингов анализируются способы осмысления и конструирования франками собственного недавнего прошлого. Исследование основано на изучении специальной терминологии и нарративных конструк-
Ключевые слова: анналы, Каролинги, королевство франков.
Для каролингского периода Анналы королевства франков (Annales regni Francorum), охватывающие 741-829 гг., несомненно, являются важнейшим историческим произведением1. Никакое другое сочинение VIII-IX вв. не оказало столь же сильного влияния на историографическую культуру каролингского общества. Это и понятно, ведь речь идет о продукте официальной политической пропаганды, который не только формировал совершенно определенный образ недавнего прошлого, но и активно тиражировался при непосредственной поддержке цен-
1 ARF. Общую характеристику этого сочинения см.: Wattenbach-Levison-Lowe 1952, 245-256; Halphen 1921, 3-15.
