CC BY
105
А. Ш. Абдуллина
ЗАГЛАВИЕ И ЭПИГРАФ В ПРОЗЕ ГУЛЬСИРЫГИЗЗАТУЛЛИНОЙ
В статье дается описание «сильных позиций» текста, заглавия и эпиграфа как существеннейших элементов композиции в их связях с содержанием произведения и показана их роль в раскрытии основного замысла, темы, идеи, образов и авторской концепции. Адресовано исследователям и преподавателям литературы, учителям-филологам, аспирантам и студентам.
Ключевые слова: Гульсира Гиззатуллина, «сильная позиция» текста, заглавие, эпиграф.
В современном литературоведении начало и конец текста (или его частей) принято обозначать термином «рама» или «рамка». «Литературное произведение предстает перед читателем как единый текст, то есть материально закрепленная последовательность знаков. Но оно довольно редко, пожалуй, лишь в виде исключения представляет собой текст неотделимый и цельный. Как правило, это целая система, состоящая из основного текста произведения и окружающих его компонентов, оформляющих начало, а иногда и конец всего авторского текста»1.
Психологи установили, что до 70 % информации читатель получает из заголовочного комплекса печатных изданий. Основным рамочным компонентом является заглавие. Заголовок - это текстовый знак, являющийся обязательной частью текста и имеющий в нем фиксированное положение. Это сильная позиция любого текста, «самая сильная»2. В своей работе «Заглавие литературно-художественного текста: онтология и поэтика» Н. А. Веселова доказывает, что название произведения - не просто «ключевое слово» или «однофразовый текст». Заглавие вбирает в себя концентрированную сущность произведения и при этом «не принадлежит ему безраздельно. Одной стороной оно соприкасается с миром, лежащим за пределами текста, а другой - с текстом, отмечая его начало. Благодаря такому пограничному положению заглавие служит соединительным звеном между текстом и внешней по отношению к нему действительностью»3.
Подавляющее большинство текстов разных видов, жанров, типов имеет название, которое в ясной или завуалированной форме выражает основной замысел, идею, концепт создателя текста. «Заглавие - первая, графически выделенная, строка текста, содержащая “имя” произведения. Это верхний предел текста, отделяющий его от “не текста” и от всех остальных, параллельно существующих с ним текстов. Заглавие не только изолирует и замыкает “текстовое пространство”, но и придает ему свойство внутренней собранности и завершенности: безымянный, никак не маркированный текст не может полноценно функционировать, дойти до читателя»4.
С. Д. Кржижановский считает заглавие «ведущим книгу словосочетанием, выдаваемым автором за главное книги»5. Заглавие направляет внимание читателя к тому, что будет изложено далее. Оно является первым провожатым читателя в художественном мире произведения. Заглавие в сжатой форме выражает основную тему текста и указывает на ведущую сюжетную линию. В. А. Кухаренко особо подчёркивает, что в заголовок включена «главная, а часто единственная формулировка авторского концепта» . С этих позиций заглавие может рассматриваться как авторская интерпретация всего текста.
Заголовок текста в свернутом виде концентрирует, обобщает основное содержание текста. Заглавие выступает в роли посредника между текстом, читателем и действительностью. В основу классификации типов заглавий А. В. Ламзиной положено соотношение заглавия с основными компонентами произведения: тематическим составом и проблематикой, сюжетом, системой персонажей, деталью, временем и местом действия.
В прозе Г. Гиззатуллиной представлены различные типы заглавий.
1. Заглавия представляют основную тему или проблему произведения, например, «Молитва любви», «Жертва», «Дорогой ребенок», «Первая любовь», «Здравствуй, мама!», «Бабье лето». Понимание темы, заявленной в заглавии, в произведениях башкирской писательницы существенно расширяется по мере развертывания художественного текста, а само заглавие приобретает символическое значение, например, «Жертва», «Партбилет».
2. Заглавия задают сюжетную перспективу произведения: «Я имею право уйти в ночь», «Обугленное дерево не горит», «Новый день». Во многих произведениях башкирской писательницы часто бывает заявлена сюжетная деталь, важная для завязки («Послание из молодости»), для развития действия («Партбилет»), для развязки действия («Потухший очаг», «Цветок кактуса»).
3. Персонажные заглавия, заглавия-антропонимы сообщают о национальности, родовой принадлежности и социальном статусе главного героя, например, «Бахтияр». Такие названия встречаются очень редко в творчестве писателя.
Особый интерес представляют «говорящие имена». Например, заглавие «Богатырь» выражает авторскую оценку, еще до прочтения произведения формирует у читателя представление об изображаемом характере. В таких произведениях, как «Потерявшая себя», «Импотент», «Жертва», заглавие передает эмоциональную оценку героя.
4. Заглавия обозначают время и пространство: «Плачущая скала», «Место в девятом ряду», «Три дня из жизни». В этих произведениях Г. Гиззатуллина предпочитает определять хронотоп в самом общем виде.
Иногда башкирская писательница прибегает к заглавиям, за которыми стоит как будто незначительное событие, обретающее после прочтения особую значимость («Цветок кактуса», «Послание из молодости»). Одни заглавия содержательны и заранее готовят читателя к восприятию текста («Молитва любви», «Обесцененная», «Жертва»), смысл других открывается только по прочтении произведения. В отдельных произведениях заголовок лишь называет проблему, решение которой даётся в тексте («Партбилет»). В других - название является тезисом всего произведения («Мерседес цвета мокрого асфальта»). В некоторых рассказах и повестях заголовок настолько глубоко зашифрован, что поддается дешифрации только после прочтения всего произведения («Три дня из жизни»). Так, название рассказа «Я имею право уйти в ночь» можно понять, только зная содержание песни Виктора Цой «Ночь». В оглавлении произведений Г. Гиззатуллиной чувствуется оттенок романтической поэтичности, больше встречаются многозначные заглавия.
В ее прозе встречаются все типы заглавий, но в целом наиболее характерными оказываются заглавия с усложненной семантикой, заглавия-символы: «Партбилет»; заглавия-аллюзии, метафоры: «Три дня из жизни»; цитаты: «Я имею право уйти в ночь», «Вернись, счастье, вернись...», «Наверное, не напрасно...», «Потухший очаг».
Особым типом заглавия в прозе Г. Гиззатуллиной являются внутренние заглавия, которые в рассказе «Три дня из жизни» упорядочивают текстовое пространство произведения, отделяя и маркируя относительно завершенные части, и одновремен-
но усиливают связность текста: «Рождение», «Жизнь», «Смерть». Они, выполняя структурообразующую функцию, являются сюжетными заглавиями. В рассказе «Первая любовь» башкирская писательница использует хронотопические внутренние заглавия: «Вторник», «Среда», «Четверг», «Пятница». В этом произведении Г. Гиззатуллиной «оглавление функционирует и как “свернутый текст”, передающий особенности его формы и содержания, и как относительно самостоятельное образно-
7
смысловое единство» .
В прозе писательницы очень популярны заглавия-цитаты. Часто в заглавии художественного произведения можно встретить так называемое «чужое слово» (термин М. М. Бахтина). Выбор заглавий с цитатой в прозе Г. Гиззатуллиной («Я имею право уйти в ночь», «Вернись, счастье, вернись.», «Не напрасно.», «Потухший очаг») диктуется потребностью писателя сказать свое слово о вечных проблемах с помощью материала, свойственного ее эпохе. Например, заглавие-цитата рассказа «Я имею право уйти в ночь» призвана ввести во взаимодействие цитируемый и авторский текст, дать направляющие ориентиры для интерпретации произведения. Такое заглавие задает высокий тон философских обобщений, и читатель старается в описании будничных событий усмотреть философскую глубину. Подключая авторский текст к чужому, адресуя читателя ко всему тексту-источнику или какой-то его грани, цитата в этом и других произведениях башкирской писательницы остается элементом сразу двух текстов: чужого и авторского. Это и определяет ее важную конструктивную роль: создавая на малой площади авторского текста огромное смысловое напряжение, она становится одним из важных элементов произведения. Цитата в заглавии подключает весь авторский текст к источнику и сразу же определяет установку на восприятие, понимание всего последующего под определенным углом зрения.
Выбор названий Г. Гиззатуллиной свидетельствует о стремлении к афористичности, краткости, которая не исключает, а, напротив, способствует восприятию их как символически-иносказательных. Номинативные заглавия («Партбилет», «Жертва», «Богатырь») не исключают внутренней динамики, вынесенное в заглавие существительное, по сути, определяет направленность действий главных героев, а вместе с тем и направленность основной сюжетной линии. В таких заглавиях, как «Первая любовь», «Бабье лето», «Жертва», «Потухший очаг», «Послание из молодости», «Здравствуй, мама!», прослеживаются основные точки координат: смерть, любовь, случайность, испытание, ложь, предательство, судьба. Писательница создает историю жизни женщины от рождения до смерти через искушения ложью, предательством, жестокостью, любовью, искусством. Заглавие в прозе Г. Гиззатуллиной семантически, композиционно и эстетически организует текст художественного произведения. С одной стороны, заглавие, находясь вне текста, пытается наиболее адекватно представить произведение восприятию извне. С другой стороны, заглавие - это часть текста, которая делает произведение законченным.
Изучение любого художественного произведения предполагает постижение авторской позиции, выявление приемов выражения основной мысли писателя. Одним из способов проявления авторской точки зрения в тексте, наряду с заглавием, является эпиграф, находящийся, как и заглавие, в абсолютно сильной позиции и выполняющий многообразные функции. За эпиграфом нормативно закреплена концептуально разъяснительная функция, он всегда помогает заголовку.
Эпиграф позволяет выразить авторскую точку зрения как бы от имени другого лица. Он обладает всеми свойствами литературной цитаты, создает сложный образ, рассчитанный на восприятие и того контекста, из которого эпиграф позаимствован.
Помимо изучения источника эпиграфа, особенно важной является проблема отражения в эпиграфе авторской позиции. Эпиграф в прозе Г. Гиззатуллиной выполняет функции концептуальной передачи идейно-тематического содержания, раскрывает чувства и эмоции творческой личности, ее отношения к изображаемому, привносит дополнительную эстетическую информацию.
Эпиграф - следующая после заглавия ступень проникновения в художественный текст, но всё ещё находящаяся над текстом и потому соотносимая с ним как целым. «Заглавие и эпиграф - это главное и придаточное предложения. Одно называет явление, другое стремится его пояснить. Но художественная функция у них одинакова»8. С помощью эпиграфа Г. Гиззатуллина соединяет своё произведение и заглавие с внешним миром, открывает внешнюю границу художественного текста для проникновения литературно-языковых веяний разных направлений и эпох, тем самым наполняя и раскрывая его внутренний мир. Эпиграф, формально скрытый заглавием, выражает и авторскую мысль от другого источника.
Эпиграф в творчестве башкирской писательницы обладает сгущённым содержанием, которое семантически сближает его с афоризмами и крылатыми выражениями. Часто эпиграфы несут интертекстуальную нагрузку. Например, в рассказе «Не напрасно.» в качестве эпиграфа взята цитата из стихотворения Назара Наджми «Наверное, не напрасно.» В этом произведении повтор заглавия в эпиграфе связывает два текста друг с другом, один как бы продолжает другое.
Эпиграф соотносится с последующим текстом как целым, отличаясь от заглавия тем, что его связь с произведением, в большинстве случаев, чисто смысловая. Его повтор в произведениях писательницы встречается реже, чем заглавия, но когда это происходит, то значимость такого повтора весьма велика. Она еще больше возрастает, когда заглавие повторяется в эпиграфе, а последний - в тексте: например в рассказе «Не напрасно.», «Потухший очаг», а в рассказе «Я имею право уйти в ночь» заглавие повторяется в эпиграфе, и несколько раз в тексте, и один раз в самом конце произведения, в сильной позиции. Повтор эпиграфа в заглавии, потом в тексте всегда заметнее любого другого компонента, потому что эпиграф - явная цитата, и ее очень трудно растворить в тексте. В прозе Г. Гиззатуллиной часто встречается цитата в конце произведения, например в рассказе «Потухший очаг». Финал - это сильная позиция текста, поэтому цитата заставляет читателя переосмыслить весь текст. Можно утверждать, что эпиграф является «самой интертекстуальной» позицией текста, особенно при наличии повтора в тексте.
Некоторые эпиграфы становятся своеобразным комментарием не только к тексту, но и к личности самой писательницы, например эпиграфы к книге «Сто и одна жизнь моя». Содержательная информация эпиграфа - это прогнозирующее сообщение об основных тематических, сюжетных и концептуальных моментах художественного произведения. Г. Гиззатуллина часто использует в своих произведениях эпиграфы и внутритекстовые цитаты из произведений восточных философов и поэтов, и мы можем высказать некоторые предположения о ее литературных интересах и пристрастиях.
В рассказах и повестях писательницы используются, в основном, автономные эпиграфы, которые представляют собой содержательно завершенный фрагмент текста. При этом смысловая и формальная завершенность не всегда совпадают. Таков эпиграф к рассказу « Я имею право уйти в ночь». Автономность эпиграфа поддерживается его позицией. В эпиграфах такого рода в прозе Г. Гиззатуллиной часто используются крылатые выражения, афоризмы, являющиеся законченными текстами, самостоятельными речевыми произведениями, а в качестве обычного синтаксического минимума выступает предложение.
Данные примеры показывают, что в творчестве Г. Гиззатуллиной использование эпиграфа является глубоко осмысленным, продуманным, важным и далеко выходит за рамки простого украшательства. Оно позволяет ей подчеркнуть своеобразие произведения, выводить на поверхность интертекстуальные связи. Таким образом, эпиграф - полифункциональный компонент художественного произведения: он формирует читательское восприятие, обладает внутренней взаимосвязью с тем источником, откуда он был извлечен, служит одним из способов выражения авторской точки зрения, разносторонне связан с различными элементами поэтики произведения, его жанром. Поэтому изучение эпиграфа как одного из элементов стиля Г. Гиззатуллиной позволит лучше понять идейно-художественное значение всего произведения.
Заглавие и эпиграф, на наш взгляд, можно отнести к одной из семантических доминант, в которой наиболее ярко выражена авторская позиция, особенность авторского мировосприятия. Очень часто именно в них автор оставляет ключ к пониманию всего текста. Таким образом, заглавие и эпиграф в прозе Г. Гиззатуллиной, выражая авторское отношение к описываемому, являются инструментом познания текста.
Примечания
1 Ламзина, А. В. Заглавие / А. В. Ламзина // Введение в литературоведение / под ред. Л. В. Чернец. - М., 1999. - С. 94.
2 Кожина, Н. А. Способы выражения экспрессии в заглавиях художественных текстов / Н. А.Кожина // Проблемы экспрессивной стилистики. - Ростов н/Д, 1987. -С.111-116.
3 Веселова, Н. А. Заглавие литературно-художественного текста : онтология и поэтика : автореф. дис. ... канд. филол. наук / Н. А. Веселова. - Тверь, 1998. - С. 18.
4 Ламзина, А. В. Рама / А. В. Ламзина // Введение в литературоведение / под ред. Л. В. Чернец. - М., 2004. - С. 106.
5 Кржижановский, С. Д. Заглавие / С. Д. Кржижановский // Литературная энциклопедия. Словарь литературных терминов. Т. 1. - М. ; Л., 1925. - С. 58.
6 Кухаренко, В. А. Интерпретация текста / В. А. Кухаренко. - М., 1988. - С. 96. Ламзина, А. В. Рама. - С. 110.
8 Гей, Н. К. Искусство слова / Н. К. Гей. - М., 1967. - С. 153.
Е. И. Аюпова
КОНЦЕПТ ‘РЕБЕНОК’ В РАССКАЗАХ АНДРЕЯ ПЛАТОНОВА
Статья посвящена проблеме языковой экспликации концептов национальной культуры в художественном тексте. Объектом исследования в работе является концепт ‘ребенок ’ и способы его воплощения в рассказах Андрея Платонова. На основе контекстуального анализа в статье выявляются важнейшие признаки платоновского варианта данного концепта.
Ключевые слова: лингвокультурология, концепт ‘ребенок’, художественный текст, рассказ, Андрей Платонов.
Андрей Платонов был и остается одним из самых загадочных авторов в русской литературе ХХ века. Яркое своеобразие художественного языка, философская
