CC BY
52
УДК 398.2(=511:142)
С.Д. Дядюн
зачины и концовки в хантыйских сказках
Аннотация. Анализируя язык хантыйской народной сказки, мы предприняли попытку создания семантико-структурной классификации языковых средств, некоторые группы которых также могут считаться сказочными формулами. Каждый из последующих пунктов посвящен языковым средствам сказочного текста одного из классов.
Ключевые слова: фольклор, картина мира, хантыйские сказки, зачины, концовки, формулы.
S.D. Dyadyun
Introductions and endings in the Khanty fairy tales
Summary. Analyzing the language of the Khanty folk tales, we made an attempt to create a semantic-structural classification of linguistic means, some groups of which can be also considered as fairy formulas. Each of the following paragraphs is devoted to the linguistic means of fairy text of one of the classes.
Key words: folklore, world view, Khanty fairy tales, introductions, endings, formulas.
Картина мира складывается на основе представлений человека о мире. Понятие об этих представлениях можно получить путем анализа фольклорных текстов. Особенный интерес в этом отношении представляют сказки. Получение, накопление и объективизация знаний о действительности осуществляется, прежде всего, при помощи языка.
зачины
Язык фольклора - это образец речи, сохранивший не только древнейшие лексические пласты, но формульные выражения образно-эстетической коммуникации.
Наличие традиционных зачинов является одним из генетических свойств сказки. Их относят к сказочным формулам, обязательным признаком которых называется повторяемость в ряде сказок. К зачинам и концовкам это относится в полной мере. Мы сочли возможным рассмотреть их отдельно, как наиболее многочисленные (каждая сказка имеет зачин и концовку, хотя и не всегда формульного характера) и выполняющие строго очерченный круг функций.
Сказочный зачин основной целью имеет быстрое вовлечение слушателя или читателя
в сказочную ситуацию. В зависимости от характера ситуации зачины могут иметь различный вид. Так, первая группа зачинов включает обозначение бытия сказочных героев. Если представить зачины и концовки хантыйских сказок в группе, разработанной Е.И. Алещенко [1] для русских сказок, станет очевидно, что все основные сюжето-образующие компоненты в ней есть:
1) Обозначение бытия героев, например: Имеуэн-икеуэн ввсуэн 'Муж с женой жили';Мощнеуийэ щи вву 'Женщина Мощ живет'; Квртэн, и квртэн ввууэуэн кат ими, итэу - Пурне, итэу - ханты не 'В деревне, в одной деревне живут две женщины, одна - Пурнэ, другая - хантыйская женщина'; Ими хщыле вву, швкащты ай икиле, имэу имийэн енмэутса 'Мальчик Ими хилы живет, сирота, тетя его растила'.
Помимо утверждения бытия того или иного героя, в зачине сказки сообщается о том, кто у него был или что у него было, так как дальнейшие развитие сказочного действия будет связано именно с названной «собственностью» героев. Например: И икиле эви сауэн ввнтэн ввууэуэн 'Один мужчина с дочкой в лесу живет'; И ики
вес. Хедэм пух тайэс 'Один мужчина жил. Трое сыновей у него было'.
Известная сказочная формула хентты йисэн, хентты непэтэн атэдт двух йух авэтэн, атэдт кадт йух авэтэн имеуэн-икеуэн весуэн 'В какое-то время, в какой-то век в отдаленном месте, где находятся мужские божества, в отдаленном месте, где находятся женские божества, муж с женой жили' фиксирует наличие происходящего, его реальность; во-вторых, давность, что отвечает сказочной ситуации: все в ней происходит «хентты йисэн, хентты непэтэн 'в какое-то время, в какой-то век'», а порой так давно, что реальность этого доказать уже невозможно. Как видим, этот зачин имеет варианты, связанные с изменением формы числа (в зависимости от того, об одном или нескольких героях идет речь); изменением грамматического времени Имеуэн-икеуэн вентэн веддэуэн 'Муж с женой живут в лесу' (глагол настоящего времени); что может указывать на возможность повторения истории и с другими действующими лицами; изменением порядка слов (вед-митсэуэн-ведэмсэуэн, ходэмсэуэн 'зажили-пожили, ночевали').
Зачины подобного типа содержат глагол ведты 'быть' в той или иной форме времени и числа или в безличной. Они указывают на наличие или отсутствие чего или кого-либо, от которого «оттолкнется» действие. Если это недостача, как, например, отсутствие у героев детей или хлеба, то они будут предпринимать шаги для ее устранения; если это наличие детей или имущества, то действие будет связано с ними. Близки названным и зачины, в которых дается оценка ситуации, так как она связана с наличием или недостачей чего-либо у героев сказки: Терэм вош, хон вош вутпийэн пирэщ имеуэн-икеуэн весуэн. Цын муй хув весуэн, дын муй одэд сот весуэн, дын муй одэд щурэс весуэн. Ведэм хув нептэнэн эви ант тайсэуэн, пух ант тайсэуэн... 'За небесным городом, за царским городом жили старые муж с женой. Долго ли они жили, то ли сто лет
жили, то ли тысячу лет жили. За весь прожитый век у них не было дочери, не было сына; Ими хиды имэд ими пида весуэн. Цув щи китща тащ ант тайэс, дув щи китща вунш ант тайэс 'Ими хилы с тетей жили. У них не было никакого богатства'.
После подобного зачина следует описание ситуации, действия или чувства, но начинается сказка непосредственно с их оценки. Для этого используются позитивно или негативно окрашенные лексемы.
2) Быстрое включение в действие. К зачинам этой группы относятся действия, совершаемые героями незадолго до момента, с которого начинается сказочное повествование: Цууэн и икийэ худ вэдты манэс, дора ходэп омэсты. Ходэп омэстад саты йерт падэу йухтэс 'Летом один мужчина пошел добывать рыбу, на озеро сети ставить. Пока сети ставил, подошла дождевая туча'.
Подобные зачины сразу же рисуют ситуацию, как правило, бытовую сценку, с которой и начинается все дальнейшее действие. Для этого используются глаголы прошедшего времени, так как, чтобы представить происходящее, необходимо его вначале описать. В таких случаях дальнейшее развитие сюжета напрямую связано с предпринятыми героем действиями. Разновидностью этой группы можно считать зачины, в которых обозначается не просто действие, а состоявшееся событие как завязка действия: Ай вой икиле вес. Шерэм харыйэн дант кутн наврыйэдтад кутн вудыйэн давемэсы 'Мышонок жил. Когда он прыгал на болоте среди ягеля, его проглотил олень'.
В таких зачинах описывается ситуация, сложившаяся после какого-либо события. Используются глаголы прошедшего времени (жил, прыгал, проглотили и т.д.). Подобные события выносятся в сказочный зачин потому, что дальнейшее действие будет развиваться в связи с уже произошедшим.
В другую подгруппу могут быть объединены зачины, в которых именуется чувство или состояние героя, которое служит
стимулом действия: Утшам ики йухан хонэуа хот омэсты манэс 'Глупый мужик пошел на берег строить дом'.
Такие зачины напоминают описывающие ситуации или уже совершенные действия, которые будут способствовать движению сюжета, но они называют или характеризуют чувство, которое стимулирует дальнейшие сказочные события.
3) Статичная сцена. В них совершаются действия, производимые героем в настоящее время, и наименование героя. Например: Кавэщ имеуэн-икеуэн ввууэуэн 'Шутники муж с женой живут'. Зачины подобного рода словно бы устанавливают статичную декорацию. В отличие от зачинов предыдущей группы, герой производит действие в момент начала сказки, поэтому мы сочли возможным назвать обозначаемую ими картину статичной. Использование глаголов настоящего времени свидетельствует не только о протяженности действия, но и создает иллюзию его «одновременности» с процессом восприятия.
4) Указание на время сказочных событий, например: Тврэм омсантэм пурай-эн 'В пору, когда создавалась вселенная (букв.: сажали)'; Мууты хув йисэн, мув омсантэм пурайэн, тврэм овемэты пу-райэн, ввн йем верыйэутыйэн 'В какую-то древнюю эпоху, в пору, когда землю создавали, в пору, когда земля качнулась, когда большой священный потоп случился'; Щи йем ввуэм пурайэн 'В пору, когда этот священный потоп случился'.
Зачины, содержащие указание на время, играют особую роль в организации сказочного текста, так как время в сказке также особое. В зачине подчеркивается давность происшедшего: Хвнтты йисэн, хвнтты нвпэтэн 'Когда-то в старину, в каком-то веке'. Давность служит своеобразным «оправданием» для сказочных событий: невозможно достоверно знать, нельзя проверить, так ли все было на самом деле.
5) Указание на место, пространство: Имеуэн-икеуэн ввнтэн ввууэуэн 'Муж с женой живут в лесу' (глагол настоящего времени).
Место в сказке весьма специфично. Традиционностью обладает зачин атэут двух йух авэтэн, атэут каут йух авэтэн имеуэн-икеуэн ввсуэн 'В отдаленном месте, где находятся мужские божества, в отдаленном месте, где находятся женские божества, муж с женой жили' в различных его вариантах. Ведущую роль играет здесь определение атэут 'отдаленный, отдельный', которое, будучи неопределенным, позволяет сказочному действию развиваться в особом, «другом», мире. Его инородность и подчеркивает двух йух авэтэн, каут йух авэтэн 'где находятся мужские божества, где находятся женские божества'. И если рассказчик добавляет подобное словосочетание, то это снова попытка доказать возможность происходящего, если не реальность его.
6) Время и место одновременно: Хвнтты йис, хвнтты нвпэтэн и тахийэн вву уэпэт йух автэу, хвнэт йух автэу Цвмэщ йурн ики 'Когда-то в старину, в каком-то веке в одном месте жил среди лесной земли, среди топкого болота мужчина, ненец Ломщ'; Имуутыйэн, Суркут пеуа йаух-сэм. Вухсэр Йаращ ики шоуэт ввс, щаута хвулэммотщем 'Однажды в сторону Сургута я ездил. Жил там Вухсар Яращ ики, Тарлин (ныне покойный). Очень хороший сказитель был этот мужчина, от него эта сказка услышана'.
Подобные зачины могут просто объединять указание и на место, и на действие одновременно. Приведенный же пример знаменателен прежде всего неопределенностью того и другого при указании на них, поскольку и место, и время выражаются определенными местоименными наречиями. Есть ссылка на якобы имеющийся источник. Такие зачины щаута хвулэм мотщем 'от него услышанная эта сказка' могут быть обозначены как указание на рассказчика. Подобный зачин имеет целью не только «обезопасить» рассказчика от обвинения в неправде, но и зафиксировать его желание исполнять текст в соответствии с традициями и без импровизации.
8) Обращение к слушателю, например: Йа, тавремэт, хедэнтаты... Петрэн, Цед Мишка ики пух, нынау ай мотщийэ мот-щэд 'Ну, дети, слушайте... Петр, сын Лэл Мишки, вам небольшую сказочку расскажет'. Зачины этой группы имеют явно выраженную коммуникативную направленность. Они содержат обращения, слова, призванные активизировать внимание слушателя. При этом начинаться сказка может как с обращения рассказчика к слушателям, так и с обращения одного героя к другому.
Таким образом, зачины практически всех типов выполняют следующие функции: 1) включение слушателя в сказочное действие; 2) активизация внимания слушателя; 3) ориентация слушателя если не на достоверность, то на возможность совершения сказочного действия в реальности. Это достигается путем использования предложений констатирующего характера, обращений, обстоятельств места и времени и т.п.
Концовки
Концовки также являются традиционными сказочными формулами. Если зачины должны ввести читателя или слушателя в сказочный мир, то концовки призваны подвести итог всему повествованию, закрепить средствами языка тот «урок», который содержится в каждой сказке. По семантике и способам языкового выражения концовки представляется возможным разделить на следующие группы:
1) Обозначение счастливого бытия героев, например: Цув хон вэт митхе есэдсэддэ па Мощ похатур хон воша ом-сэс. Щи щутэд-хедэдэн ин па вед 'Он пятерых слуг царя отпустил и стал в городе Мощ-богатыря править. С этим счастьем и сейчас живет'; Керт деты, веш деты вен поры версэт. Адпа, ин венты худна щи щутдэт. Щи щутэд-рувэдна муу хуты омэсдэв 'На всю деревню, на весь город большой пир устроили. Наверное, до сих пор еще пируют. За счет их счастья мы ведь сидим'.
Концовки этой группы рисуют мирное бытие, а к ней могут добавляться сочетания
щутэд-хедэдэн 'счастье-свет' - самый распространенный вариант в хантыйских сказках: Ин щутэд-хедэдэн ин, тауха, веддэт 'С этим счастьем-светом до сих пор, наверно, живут'. Первая группа подобных продолжений утверждает наличие у героев материального достатка, вторая -морального покоя и удовлетворения жизнью. Таким образом, в народной языковой картине мира счастье подразумевает наличие и материальных, и духовных благ.
2) Подведение итога отношений героев, наименование героев и совершаемое ими действие: «Йа, вен йай ики, - апэлэд лупий-эд, - нау Йем вош икийа веда! Кутэп йай, нау йувэу сот вош вейт кутпэдн, нуви до-щмэн-пудмэн верт - щив омса! Ма, - лупэд апэлэд, - хес хор хехдэм даутэу Ас тый-эда авэт тудты, мувэт тедтэн верта щив омэсдэм 'Ну, старший брат, ты будь властителем города Вежакоры. Ты, средний брат, садись в средней части белоснежной, широкой, луговой стороны Оби властителем. А я, - говорит младший брат, - сяду властвовать в верховьях богатой оленями, обильной реки Обь'; Найэу овэп вен вош, вертэу овэп вош щив омсэс. Ца-пэт науки падат авэт, хет науки падат авэт, тови лук пун тусый авэт, сус лук пун тусый авэт, пеукэу вой, куншэу вой хурэд ай верт щив омсэс. Оутэу хор, дувэу хор йирэп деух, пореп деух 'Большой город с богиней, большой город с богом там появился. Там сел он малым богатырем -рогатых быков, костистых быков жертвоприношения богом, с изображением когтистых зверей, зубастых зверей. Осенних глухарей токование на мысу, весенних глухарей токование на мысу, на мысу высотой в шесть лиственниц, на мысу высотой в семь лиственниц, там он остался'.
Подобные концовки констатируют изменения в отношениях героев, они произошли под влиянием сказочных событий. Как правило, это изменения положительные. Описываются они сложными предложениями, в которых обязательно содержатся обстоятельства образа действия. Именно они принимают на себя основ-
ную смысловую нагрузку. В эту же группу входят концовки, описывающие некое финальное событие: Щи вуш эвэут мой-пэр па кущар уыкащсэуэн па увхсэуа ант ввууэуэн. А мойпэр куш пантэт кущар шаншэн хуууа ввууэт, кущар шаншэуэн нуви пантэт тайэу 'С тех пор медведь и бурундук друг на друга сердиты и больше не дружат. А полоски от медвежьих когтей так на спине бурундука и остались, теперь спина бурундука с пятью белыми полосками'.
Подобные концовки также предполагают итог, но итог, если можно так выразиться, «внешний». Они подчеркивают финальное действие, и основную роль играют здесь глаголы, которые выстраиваются в ряды однородных сказуемых. Могут они реализовываться и при помощи сложных предложений со значением одновременности или временной последовательности между предикативными частями.
3) Наказание злого героя. С точки зрения структуры концовки этого типа напоминают концовки предыдущей группы, но мы сочли возможным выделить их в особый класс в связи с важностью описываемого ими события для сказки, в которой зло в итоге должно быть наказано: Йаха йирсайуэн, потэм варэс котовитэс. Упэу уеутэсы уов шанша, куруэу катна есэусэууэ. И уовуэн щаута варасэн ву-щантауыйэн. Итэу ввнта твсы и пелкэу, и пелкэу па йиука твсы, катна менэмса. Ин утуэу па ин па, аупа, ввсэт щи щирэун 'Двух лошадей поймали, наготовили хвороста, посадили сестру на лошадь, привязали за ноги. Одну ногу к одной лошади, другую ногу к другой лошади привязали. Подожгли хворост возле одной лошади. Отпустили лошадей. Лошади в разные стороны разбежались, одна в лес убежала, а другая - к воде. Разорвало сестру пополам. А они до сих пор, наверно, живут по-своему'; Щи йупийэн щи мурт тащэуа ин имеуэн-икеуэн йисуэн, уовэу тащ, мисэу тащ, йау ампар тащ, хвс ампар тащ. Щи щутэн-хвуэуэн ин па щи ввууэуэн. Лэщтанлэукэу уеуы щиты парэс 'После этого муж с женой такими богатыми
стали, стадо лошадей, стадо коров, десять амбаров, двадцать амбаров богатств. С тем счастьем и сейчас живут. Лэщтан с голоду умер'.
Наказание злого героя является закономерным сказочным финалом, в котором отразились народные представления о справедливом возмездии. Это может быть изгнание, казнь, превращение в насекомых, смерть от голода. Это описание также дается при помощи предикативных единиц, в которых ключевую роль играют глаголы. Формула, которой названные концовки могут быть обозначены, имеет такой вид: 1) наименование героя, 2) действие, которое он совершает, 3) действие, совершаемое над злым героем. В хантыйских сказках мы не обнаружили ни одного примера, в котором бы говорилось об исправлении или прощении злого героя. Как правило, отрицательный герой погибает. В мировоззрении народа, так или иначе, зло наказуемо.
Концовки этой группы, по сути, примыкают к описывающим наказание злого героя и награждение доброго.
4) Награда доброму герою. Как и концовки предыдущей группы, данные выделяются, скорее, по семантическому признаку: если зло наказывается, то добро должно быть вознаграждено, это один из существенных сюжетных моментов сказки. Такие концовки выражаются теми же формулами, что и концовки третьей группы. Например: Кавэщ ики питэс акэтты щи йвх вэуэм вой-сухэт: уаукэт, тухсэт. Ищи ампи вхуэуэн питэс таулэты пур-мэсуау ввуты йиуэп тахийа. Ин ввнты щи, матты, таулэу хвуэм йау хв эвэут хащэм тащ 'Мужик Кавщ стал собирать добытые братьями звериные шкуры: белки, соболя. На этой же собачьей упряжке стал он возить вещи на новое место жительства. До сих пор, будто, возит богатство, оставшееся от тридцати братьев'.
Награда, которую получает добрый герой, также закономерно завершает сказочную композицию. Как правило, этот финал описывается посредством ряда однородных
сказуемых и сопряжен со свадьбой или материальным поощрением героя. Одним из вариантов концовок подобного типа является пир: Керт тед вен поры версэт, вош тед вен поры версэт. Тыдэщ десэт, и дапэт хатэд десэт. Ин щутэд-хедэдэн ин, тауха, вента веддэт 'Устроили они большой пир на всю деревню, на весь город. Месяц ели, неделю ели. С тем счастьем-светом до сих пор, наверно, живут'; Ин икилэн, ин дыт ов вушар пелкэд, куш нух адэмты вутьщийэдэддэ, ант верэмдэддэ, давэрт. Вурайэн щиви, мудты вурэн веть-ща йа путлысэддэ худты, ад тадты-сера йукана, щи йухи адсэддэ. Щитэд эвэдт имэд йонтэс икэла молэпщи, кувэщ, дувэда сах пуш. Щи йупийэн, ин ики вента манэд - вент вой уй, йиука манэд - йиук худ уй вейтэс. Щиты ин имеуэн-икеуэн та-щэуа-вушэуа айэдта йиты щи питсэуэн. Ин па щи, адпа, щи уйэн пида кал кимэд йохмэн хуща омэсдэуэн-веддэуэн 'Мужчина хочет поднять кусок полоски для шитья, да не может, тяжелый. Кое-как он свернул его, где волоком по снегу тащил до дому, кое-как дотащил. Из этого куска жена сшила мужу малицу, себе подклад к шубе. После этого хантыйский мужчина в лес идет, у него появилась удача на лесного зверя, на водную сторону идет, удача на рыбу появилась. И так, муж с женой стали постепенно жить в достатке. И сейчас, наверное, с этим счастьем они на краю мыса соснового бора посиживают-поживают'.
Важно отметить, что все концовки направлены на то, чтобы подчеркнуть недостоверность рассказанного.
В этой же группе концовок, как нам представляется, логично рассмотреть и свадьбу, которая также сопряжена с пиром: Мосэдтыйэдсэт-эвэмтыйэдсэт. Ин сорнеу йиукдэд ух эдты тетлэсэд, ким-пэд хет дад хот тывэс дыпэд вэт дад хот тывэс, и сортэд нух манэд и сортэд ид йид. Сортэу путалы ух едты тедэдэт сур йиукпи пасан тывэд, мав йиукпи па-сан тывэд. Цывэт Терэма тайэм аукэд тесэт, и неды питты вента, и хеды пит-ты вента ин па щи веддэт. Цыв мощ йох
ведтэд пата, дыв ар йох ведтэд пата ин арэд йис одэуэн, ин мотщэд йис одэуэн ищиты щи веддэт 'Поцеловались-помиловались. Появился стол с яствами. И живут они до сих пор'.
В сказках не всегда фиксируется вступление в брак, что не позволяет судить о времени появления сказки точно, сама свадьба как отдельный элемент пропущена, говорится лишь, что они стали жить вместе: Ведмитсэуэн-ведэмсэуэн-ходэмсэуэн 'Стали жить, живут, ночуют'; веддэт-ходдэт 'живут-ночуют'; Керт деты, веш деты вен поры версэт. Адпа, ин венты худуа щи щутдэт. Щи щутэд-рувэдна муу, хуты, омэсдэв 'На всю деревню, на весь город большой пир устроили. Наверно, до сих пор счастливы. За счет их счастья мы, ведь, сидим'.
5) Мораль, поучение. Концовки данной группы также выделены нами с семантической точки зрения, структура их может быть различна. По объему, как правило, они равны предложению, поскольку мудрость должна быть выражена кратко, чтобы ее запомнили. Таким образом, выражать их формулой также не имеет смысла. Например: «Нау нуша не, нуша хе ад лупа, нау нуша хатэд, мосэу, па вантдэн». Йис йасэу дув лупэд, ута, щир ар тайэд. Немэн долщихе лувлапэт вурэты вурэу йух, шеук тохэм эви, шеук тохэм пухэн, - лупэд, - ад техмэ. А, - лупэд, - туха хед мантыдайэн. Йам ханнехе нау йам щирэуа вед. Атэм ханнехе, атэм щирэдн ат вед. Там йис ад путэр йукан мотщ шеп '«Не смейся над бедными людьми, кто знает, возможно, и ты будешь жить в бедности». Старинные предания так говорят: вверху стоящий человек говорит: никогда не смейся над бедными или нуждающимися людьми, к тебе пристанет. Хороший человек живет также, как и ты. Плохой человек пусть живет так, как он хочет. Это простой рассказ, вместо сказки'; Ин йеук сахэп имеуэн шеук ща-крэуа па йох пида весуэн, щирн немхойата ант тотсэуэн. Цын щиты па деды хутащ йисуэн. Питы вуды тайэм имеуэн-икеуэн тащэуа йисуэн. Хидылэуки пида ин па щи
ввууэт, тащэу хвйэу па вушэу хвйэуэн 'Женщины, одетые в белую меховую одежду, были очень богатыми и никому не помогали. Так где-то они без еды и умерли. А старик со старухой, имевшие черных оленей, разбогатели. До сих пор живут они с мальчиком в богатстве и достатке'; «Нау тащэн ики щирэуэн вву. Нау оуэм вантсэн. Твп немхуй-ат па хотэн эвэут ау вошэта, хууыйэ-ва мотщ хвн тайуэт. Твх хуйат ищки эвэут теумэу ан путэртэу, нау йира ввшэтуэн» - лупэс,- щиты па семсайа
питэс '«Твое богатство каким было, такое и есть. Ты сон видел. Только никого больше из своего дома не выгоняй. Не у всех ведь есть сказки. У некоторых людей от мороза язык не поворачивается, а ты выгоняешь их», - сказал он это и исчез'.
Анализируя язык хантыйской народной сказки, мы предприняли попытку создания семантико-структурной классификации языковых средств, ряд групп можно считать сказочными формулами.
Литература
1. Алещенко Е.И. Этноязыковая картина мира в текстах русского фольклора (на материале народной сказки). Диссерт. на соиск. уч. ст. доктора филологич. наук. Волгоград, 2008. 232 с.
2. Соловар В.Н. Моньщат па путрат. Нижневартовск: Изд-во Нижневарт. пед. ин-та, 1996. 68 с.
3. Касум мув моньщат-путрат. Сказки-рассказы Земли Казымской / С.С. Успенская. Томск: Изд-во Том. ун-та, 2002. 292 с.
4. Мифы, предания, сказки хантов и манси. Пер. с хантыйского, мансийского, немецкого языков / Сост., предисл. и примеч. Н.В. Лукиной, под общей редакцией Е.С. Новик. М.: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1990. 568 с. (Сказки и мифы народов Востока).
5. Успенская С.С. Вступительные формулы хантыйских сказок // Гуманитарные науки в Сибири. - 2004. - №3. - С. 116-188.
References
1. Aleshhenko E.I. Jetnojazykovaja kartina mira v tekstah russkogo fol'klora (na materiale narodnoj skazki). Dissert. na soisk. uch. st. doktora filologich. nauk. Volgograd, 2008. s. 232.
2. Solovar V.N. Mon'shhat pa putrat. Nizhnevartovsk: Izd-vo Nizhnevart. ped. in-ta, 1996. 68s.
3. Kasum muv mon'shhat-putrat. Skazki-rasskazy Zemli Kazymskoj / S.S. Uspenskaja. - Tomsk: Izd-vo Tom. un-ta, 2002.- 292 s.
4. Mify, predanija, skazki hantov i mansi. Per. s hantyjskogo, mansijskogo, nemeckogo jazykov. Sost., predisl. i primech. N.V. Lukinoj, pod obshhej redakciej E.S. Novik. - M.: Nauka. Glavnaja redakcija vostochnoj literatury, 1990. - 568 s. (Skazki i mify narodov Vostoka).
5. Uspenskaja S.S. Vstupitel'nye formuly hantyjskih skazok // Gumanitarnye nauki v Sibiri. № 3. 2004g. s. 116-188.
