CC BY
9
ЭКО. - 2013. - №6
ШМАТ В.В.
Зачем резать «дойную корову»?!
В.В. ШМАТ, кандидат экономических наук, Институт экономики и организации промышленного производства СО РАН, Новосибирск
В предыдущем номере «ЭКО» мы попытались развенчать представление о безальтернативности нефтегазовых проектов на арктическом шельфе1. Резервы традиционных регионов нефтедобычи далеко не исчерпаны, нужно только изменить политику государства по отношению к западносибирской нефти. Ключевые слова: Западно-Сибирская нефтегазоносная провинция, падение объемов добычи углеводородов, Восточная Сибирь, издержки, Красноярский край, подъем экономики восточных регионов РФ
Одним из знаковых событий последних лет стало падение добычи нефти (с газовым конденсатом) в Западной Сибири: с максимума (339-337 млн т) в 2006-2007 гг. до 316 млн т в 2011 г.
Первыми в фазу падения в 2005 г. вступили Ямало-Ненецкий автономный округ (ЯНАО) и Томская область, но еще в 2006 г. благодаря росту добычи в Ханты-Мансийском автономном округе (ХМАО) поддерживалась позитивная динамика производства по региону в целом. С 2008 г. началось сокращение добычи в Ханты-Мансийском автономном округе - главном нефтедобывающем регионе страны, из недр которого годом ранее было извлечено свыше 278 млн т нефти (почти 59% общероссийской добычи). При этом относительно плавная динамика темпов падения пока что обеспечивается за счет роста добычи газового конденсата в ЯНАО, которая в 2011 г. достигла 11,4 млн т, вплотную приблизившись к докризисному максимуму (11,7 млн т в 2006 г.) и превзошла уровень 2000 г. в 2,3 раза.
Суровый приговор...
Действительно ли Западно-Сибирская нефтегазоносная провинция вступила в стадию естественного падения добычи
1 КулешовВ.В., КрюковВ.А., МаршакВ.Д. В какой системе координат оценивать перспективы освоения углеводородных ресурсов Российской Арктики? // ЭКО. -2013. - № 4. - С. 5-26; Силкин В.Ю., Токарев А.Н., ШматВ.В. Освоение Арктики: время рисковать? // ЭКО. - 2013. - № 4. - С. 27-55.
нефти? Этот приговор воспринимается как чуть ли не сам собой разумеющийся. Например, в 2009 г. один из руководителей НК «ЛУКОЙЛ» сказал: «...Россия вышла на пик добычи. Сейчас я могу сказать, что 460-470 млн тонн нефти в год - это та тенденция, к которой мы придем в ближайшее десятилетие. Россия опоздала с вводом крупных новых месторождений. Что произошло в России? Мы вышли на 490 млн тонн. Дальше добыча будет снижаться, потому что в Западной Сибири, которая составляла основной регион производства, добыча пошла вниз. А те месторождения, которые должны вводиться, - Тимано-Печора, Ванкор, Восточная Сибирь - опаздывают на три-пять лет»2.
А вот цитата из Госдоклада Минприроды РФ за 2010 г.: «.Как объем, так и доля ХМАО в добыче нефти в последние годы уменьшаются. Причиной этого является сокращение дебитов скважин на эксплуатируемых месторождениях, многие из которых разрабатываются 40 лет и более, а также относительно худшие промысловые характеристики вводимых в строй объектов»3.
Но только ли в этом дело?
Администрация округа так объясняет падение добычи нефти: «.невыполнение проектных решений по объемам бурения, вводу новых скважин и действующему фонду скважин; недостаточное проведение геологоразведочных работ и, как следствие, отсутствие подготовленных к разработке запасов, ввод в разработку которых мог бы компенсировать текущую добычу»4. Практически дословно о тех же самых причинах говорилось и в конце 1990-х годов5.
2 «$70 - это нормальная работа» // Коммерсантъ - Business Guide (Нефть и газ). Приложение. - 2009. - 17 июня. - №106. URL: http://www.kommersant.ru/Doc/ 1182572
3 Государственный доклад «О состоянии и об охране окружающей среды Российской Федерации в 2010 году» - Министерство природных ресурсов и экологии РФ. URL: http://www.mnr.gov.ru/regulatory/list.php7part-1101
4 Итоги социально-экономического развития Ханты-Мансийского автономного округа - Югры за январь-сентябрь 2011 г. URL: http://www2.admhmao.ru/ economic/index.htm
5 ЗайцевГ.С., ТолстолыткинИ.П. Работа Ханты-Мансийской межведомственной территориальной комиссии по разработке нефтяных месторождений (февраль -июнь 1999 г.) // Вестник недропользователя Ханты-Мансийского автономного округа. - 1999. - № 3. URL: http://www.oilnews.ru/3-3/
В решении научно-технической конференции по проблемам развития нефтегазового сектора в Западной Сибири (2010 г.) отмечается, что «главной проблемой, которая начинает сдерживать развитие добычи нефти в провинции, является совершенно недостаточный уровень геологоразведочных работ. Деятельность недропользователей по выявлению и подготовке запасов нефти является неудовлетворительной... Дальнейший рост добычи нефти. сдерживает отсутствие открытых и законченных разведкой крупных нефтяных месторождений, которые не введены в разработку. Вместе с тем запасы категорий А+В, частично С1 (proof- по западным стандартам) на разбуренных эксплуатационным бурением частях месторождений составляют около 55%. Это означает, что в указанном регионе на ближайшие 5-7 лет имеются потенциальные возможности для поддержания и даже наращивания добычи»6.
Итак, несмотря на ухудшение сырьевой базы, в Западной Сибири имеются возможности для поддержания и даже наращивания добычи нефти. Однако они не реализуются из-за недостаточных объемов геологоразведочных и эксплуатационных работ. Почему же это происходит? Вероятно, потому, что сегодня главенствующим стал так называемый «восточный вектор» - смещение интересов государства и бизнеса при освоении нефтегазовых ресурсов в сторону Восточной Сибири и Дальнего Востока, а также морских шельфов. Ну, а Западная Сибирь утратила прежние приоритетные позиции.
Устами Минприроды Западной Сибири уже вынесен приговор: «Основная добыча в стране сосредоточена в уникальном по масштабу Западно-Сибирском нефтегазоносном бассейне, который вот уже более сорока лет является главным районом добычи нефти. Дальнейшее наращивание добычи здесь практически невозможно, а ее поддержание на текущем уровне требует освоения глубоких горизонтов с существенно более трудными условиями эксплуатации. В долгосрочной перспективе сохранение Россией статуса крупнейшей нефтяной державы возможно лишь при условии освоения
6 Научно-техническая конференция «Стратегия и проблемы развития ЗападноСибирского нефтегазового комплекса на современном этапе» // Нефть и газ Западной Сибири. - 2011.- №1. URL: http://www.ids55.ru/nig/articles/ aktualnyeproblemy/211-l-----r-.html
принципиально новых регионов. Для этого необходимо обеспечить приток инвестиций в геологоразведку, в первую очередь в поиски и оценку новых месторождений в перспективных районах Восточной Сибири»7.
«Боливару не снести двоих...»
Но почему едва начавшееся широкомасштабное освоение ресурсов углеводородного сырья в новых перспективных провинциях создает серьезные проблемы для нефтедобычи в Западной Сибири, где сосредоточено более половины российских ресурсов нефти? Дело в том, что российскому бизнесу не под силу двойная нагрузка по освоению ресурсов и Западной Сибири, и новых провинций (как сказал персонаж о'Генри: «Боливару не снести двоих.»).
Ограниченный инвестиционно-технологический потенциал компаний не позволяет им вести широкомасштабное «наступление на нефтегазовые ресурсы» одновременно по нескольким «фронтам». Это хорошо видно на примере НК «Роснефть», самой большой российской нефтяной компании, крупнейшего нефтедобытчика и в Западной, и в Восточной Сибири: если всерьез увеличиваются инвестиции в Восточную Сибирь, то сокращаются в Западную, и наоборот (рис. 1). Похожие тренды имеют место в динамике показателей компании ТНК-ВР.
150 125 100 75 50 25 0
300,0
250,0
200,0
150,0
100,0
50,0
0,0
2011
2012
gj Западная Сибирь
□ Урало-Поволжье
□ Юг
] Восточная Сибирь и Сахалин | Тимано-Печора - « Роснефть» - всего (правая ось)
Источник: расчет по данным статистических обзоров журнала «Нефтегазовая вертикаль» URL: http://www.ngv.ru
Рис. 1. Инвестиции НК «Роснефть» в добычу нефти
по регионам (в сопоставимых ценах 2011 г.), млрд руб.
2008
2009
2010
7 URL: http://www.mnr.gov.ru/regulatory/list.php7part-1101
4 ЭКО №6, 2013
Сегодня мы можем наблюдать своего рода противостояние между Восточной и Западной Сибирью, в котором первая выглядит явным фаворитом. Причем это трудно назвать межрегиональной конкуренцией за привлечение инвестиций, скорее, речь идет о внутрикорпоративной балансировке интересов у крупнейших российских нефтегазовых компаний -какой из двух частей Сибири отдать предпочтение в тот или иной момент времени.
Для ключевых участников «наступления на Восточную Сибирь» - «Роснефти», ТНК-ВР и «Сургутнефтегаза» - регион привлекателен тем, что позволяет наращивать добычу нефти из новых крупных месторождений, а заодно получать и политические дивиденды от государства. Главные «минусы» -значительные затраты и низкая доходность и, соответственно, высокие финансовые риски. Например, у НК «Роснефть» удельная капиталоемкость добычи нефти в Восточной Сибири в 2011-2012 гг. была в 3,5 раза выше, чем в Западной, а в среднем за период 2007-2012 гг. - в шесть с лишним раз. Повышенная капиталоемкость нефтедобычи в Восточной Сибири легко объясняется начальной стадией реализации проектов - осуществляются крупные инвестиции (в том числе в обустройство и подготовку территории), а добыча еще не достигла проектного уровня. По мере роста добычи капиталоемкость будет снижаться.
Однако различия в стадиях реализации проектов и освоения ресурсов далеко не полностью объясняют такую дифференциацию издержек. У той же «Роснефти» в 2007-2012 гг. средняя стоимость 1 м проходки в эксплуатационном бурении, мало зависящая от стадии реализации проектов, в Восточной Сибири была в 3,3 раза выше (около 66 тыс. руб.), чем в Западной; самые дорогие буровые работы - на шельфе Сахалина (почти 85 тыс. руб.). Причина - специфика горно-геологических и природно-климатических условий, которые в Восточной Сибири гораздо сложнее, чем в Западной - недаром же стоимость бурения в Восточной Сибири по своей величине приближается к показателям шельфовых проектов.
Сошлюсь на мнение члена-корреспондента РАН И.И. Нестерова - одного из старейших российских ученых-геологов и первооткрывателей западносибирской нефти: «Мало кто
знает, что геологоразведочные работы в Восточной Сибири в два раза дороже, чем в Западной Сибири. Там нет болот, а есть горы. Конечно, и болота не подарок. Но их можно по крайней мере засыпать под бурильные установки. А горы ведь не сроешь. Породы в Восточной Сибири раза в два более твердые, чем у нас. Там вечная мерзлота до 1,5-2 км и высокая сейсмичность»8. Как показывает жизнь, не в два, а даже в три раза дороже.
Вероятно, сказываются не только объективные природно-геологические трудности, но и слабость технологической базы, вынуждающая прибегать к импорту технологий и услуг. Например, при освоении Ванкорского («Роснефть») и Верхне-чонского (ТНК-ВР) месторождений используется технология горизонтального бурения компании «Шлюмберже», которая открыла на Ванкоре собственную постоянно действующую базу по ремонту, сопровождению и восстановлению всех систем бурения и полностью управляет буровым процессом9. А технологический импорт ведет к еще большему удорожанию восточносибирских нефтегазовых проектов.
При нынешней организационно-экономической и технологической модели освоения ресурсов нефти и газа на востоке страны едва ли не все проекты оказываются низкорентабельными или даже убыточными, их коммерческая привлекательность поддерживается исключительно налоговыми льготами и преференциями - по этой части Восточная Сибирь является безусловным фаворитом. К сожалению, из-за непрозрачности механизмов формирования издержек у наших крупнейших нефтегазовых компаний далеко не всегда понятно, насколько обоснованны предоставляемые льготы, размеры и сроки действия которых зачастую зависят от пробивной силы корпоративных и отраслевых лоббистов. Так, для Ван-корского месторождения до сих пор применяется льготная ставка экспортной пошлины на вывозимую нефть, хотя проект
8 Нефтеудавы (интервью с И.И. Нестеровым) // Советская Россия. - 2009. -23 июл. URL: http://www.sovross.ru/modules.php?name-News&file-article&sid-55762
9 Компания «Шлюмберже» открывает на Ванкоре центр по управлению процессом бурения // Независимое информационное агентство - Красноярск. -Лента дня. Экономика. - 2009. - 31 авг. URL: http://www.24rus.ru/more.php?UID-46465
уже вышел на 17%-й уровень рентабельности. Решение о продлении льготного режима, которое обойдется бюджету в 300 млрд руб., было принято вопреки мнению Минфина (но при полном согласии между Минэнерго и «Роснефтью»)10.
Конечно, при освоении нефтяных ресурсов Восточной Сибири не обойтись без налоговых льгот. Например, по агрегированной оценке, приростная капиталоемкость добычи нефти в Восточной Сибири в 1,6 раза выше, чем в Западной (11,3 тыс. руб./т против 6,9). Оценка достаточно представительна, поскольку сделана на основе фактических показателей реализации восточносибирских проектов компаний «Роснефть» и ТНК-ВР, дающих почти 80% современной добычи в Восточной Сибири и Якутии, и показателей деятельности западносибирских предприятий этих же компаний и ООО «ЛУКОЙЛ-Западная Сибирь», на долю которых в совокупности приходится 55% добычи западносибирской нефти. И это - весьма оптимистическая оценка, так как в ней не учитываются дополнительные затраты на развитие региональной инфраструктуры.
Государственные решения о предоставлении льгот нефтяникам, работающим в Восточной Сибири, должны основываться на детальном анализе, расчетах, оценках и обоснованиях. А не наоборот: сначала - принятие «принципиального решения» по просьбе «Роснефти» или какой-либо другой компании, а затем - расчеты и обоснования. Пока, к сожалению, преобладает второй подход.
«Смена вех» по политическим мотивам
Российскому нефтегазовому бизнесу сегодня приходится делать непростой выбор между Западной и Восточной Сибирью. Хотя с чисто экономической точки зрения, дальнейшее активное развитие нефтедобычи в Западной Сибири, вероятно, выглядит более предпочтительным. Что же тогда толкает нас на восток? Не слишком ли мы торопим процессы массированного освоения нефтегазовых ресурсов на востоке
10 Просьба Сечина // Ведомости. - 2010. - 20 сент. URL: http://www.vedomosti.ru/ newspaper/2010/09/20; Минэнерго дало «Роснефти» скидку не глядя. Борьба за льготы Ванкору только начинается, настаивает Минфин // Коммерсантъ. - 2010.20 сент. URL: http://www.kommersant.ru/Doc-y/1506957
России, когда «кладовые» Западной Сибири еще далеко не выбраны?
Наша устремленность на восток в большей степени вызвана многогранными политико-экономическими мотивациями, нежели соображениями сугубо хозяйственной (и тем более - коммерческой) выгоды. Начиная с 1990-х годов тенденции социально-экономического развития восточных регионов России претерпели радикальные изменения. Если в период советского прошлого численность населения и экономика Сибири и Дальнего Востока постоянно росли быстрее, чем в целом по стране, то в последние два десятилетия восточные регионы оказались в роли отстающих.
Численность населения Сибири и Дальнего Востока сокращается - причем быстрее, чем в Российской Федерации. Но если и в национальном масштабе депопуляция представляет серьезную проблему, то что тогда говорить о восточных «окраинах» России с их обширной территорией и крайне низкой степенью заселенности? Неблагоприятная демографическая ситуация в Сибири и на Дальнем Востоке прогнозируется и на будущее. К 2030 г. доля восточных регионов в численности населения страны упадет с почти 20 до 15-17%.
По темпам экономического роста Сибирский и Дальневосточный федеральные округа последние 15 лет стабильно занимают последние два места среди макрорегионов России. При переходе к рыночным отношениям мощный потенциал региона, большая часть которого была сосредоточена в рамках оборонно-промышленного комплекса, оказался в значительной степени невостребованным, что и привело к отставанию.
Показателен пример Красноярского края - первого из восточносибирских регионов, давших стране «большую нефть». В начале и середине 1990-х годов объемы промышленного производства в крае упали почти вдвое, и лишь к настоящему времени промышленность Красноярья только-только вернулась к уровню 1990 г. Из числа базовых отраслей лишь три - топливная, электроэнергетика и металлургия - сумели превзойти докризисные показатели, тогда как объемы производства в остальных (химия и нефтехимия, машиностроение, лесная и деревообрабатывающая, легкая и пищевая) находятся на уровне 30-70% от дореформенного.
В период рыночной трансформации процесс ликвидации предприятий обрабатывающей промышленности на территории края принял массовый характер и не прекращается до сих пор. Самые свежие примеры - уже произошедшее в последнюю пару-тройку лет или грядущее не сегодня-завтра закрытие (приостановка деятельности) таких предприятий, как Сосновобор-ский завод автоприцепов, «КрасТяжМаш» и «СибТяжМаш», заводы «Сибсталь», «Красфарм». И это - не последние «кандидаты» на ликвидацию. Заводские корпуса превращаются в коммерческие склады и базы, торгово-развлекательные комплексы, а здания бывших заводоуправлений сдаются в аренду под офисы. И то, что происходит с промышленностью в Красноярском крае, отражает общую ситуацию.
Сокращение численности населения при медленном росте экономики создает вполне реальные риски утраты контроля над восточными территориями страны. Слабо населенные обширные земли, в недрах которых спрятана едва ли не вся таблица Менделеева, представляют собой весьма заманчивую цель для наших ближних и отдаленных соседей, имеющих гораздо более многочисленное население и более мощные экономики.
Понимая это, федеральный центр провозгласил курс на подъем экономики восточных регионов страны с их более тесной интеграцией в национальное экономическое пространство, опираясь на активизацию освоения природно-ресурсно-го потенциала Восточной Сибири и Дальнего Востока.
Но ускорить социально-экономическое развитие восточных регионов за счет вовлечения в хозяйственный оборот сырьевого потенциала Восточной Сибири и Дальнего Востока, особенно наиболее ликвидных видов - нефти и газа, - отчасти оправданно только при достаточно сильном мультипликативном воздействии на экономику регионов. Однако при нынешнем подходе к освоению, что уже отчетливо видно на примере первых крупных нефтегазовых проектов, рассчитывать на серьезные мультипликативные эффекты не приходится. Ведущие компании-недропользователи в основном ориентируются на внешние поставки (включая импорт), а местным поставщикам достается что попроще и что невыгодно привозить на нефтепромыслы издалека - песок для отсыпки буровых площадок, простые строительные материалы
и конструкции и т.п. Плюс к этому - привозная рабочая сила (вахтовики и все те же китайские мигранты) и отказ от создания постоянных поселений в районах нефте- и газопромыслов.
Пример Ванкорского проекта в Красноярском крае показывает, что бурный рост нефтедобычи ведет лишь к улучшению статистических показателей развития региональной экономики, а на деле формируется хозяйственный «нефтегазовый анклав», очень слабо с этой экономикой связанный11.
«Вахтово-дистанционный» метод освоения северных нефтегазовых месторождений широко применяется в Канаде и на Аляске, но там ведь не стоит задача заселения, интеграции и промышленного развития «удаленных от центра» регионов. Скорее, наоборот: приоритетом является минимизация техногенных воздействий на окружающую среду и сферу жизнедеятельности аборигенных народов.
У нас же стратегические интересы подчиняются тактическим или даже сиюминутным. Между тем еще вековой давности опыт развития Дальнего Востока показал возможность применения стратегического государственного подхода к решению краткосрочных задач. Таков пример строительства Амурской железной дороги, которое было бы экономически более выгодным при использовании исключительно дешевого труда китайских и корейских рабочих. Однако в целях развития территории и недопущения оттока казенных средств за границу было принято решение о передислокации более дорогостоящей рабочей силы из трудоизбыточных районов России. Это позволило сформировать класс переселенцев и работников для нужд промышленности и торговли на востоке страны. Таким образом, на государственном уровне стратегические интересы ставились выше краткосрочных выгод12.
В наше время стратегически правильный путь как минимум предполагает максимально возможную региональную локализацию проектов по освоению сырьевых ресурсов,
11 Семыкина И.О. Есть ли у вас план? Проблемы локализации эффектов при освоении ресурсов углеводородного сырья в регионах Восточной Сибири // ЭКО. - 2012. - № 6. URL: http://econom.nsc.ru/eco/cont2012_06.htm
12 ЛиЕ.Л. «Желтая угроза» или «желтый вопрос» в трудах Амурской экспедиции 1910 г. // Ойкумена. - 2010.- №3. URL: http://www.ojkum.ru/arc/2010_03/ index.html
глубокое «внедрение» этих проектов в экономику регионов, усиление мультипликативных воздействий. А главное - это развитие обрабатывающих (в том числе высокотехнологичных) производств, которое способствует притоку и закреплению постоянного населения, поскольку по сравнению с сырьевым сектором это требует более квалифицированной рабочей силы и способствует построению более разветвленных цепочек создания добавленной стоимости. Пока же в лучшем случае мы откладываем решение этого вопроса «на потом». А в худшем - просто пытаемся сыграть на опережение в сырьевом секторе.
К ускоренному освоению ресурсов нефти и газа в восточных регионах подталкивают геополитические и геоэнергетические факторы, стремление усилить влияние страны в Азиатско-Тихоокеанском регионе, диверсифицировать направления экспорта энергоресурсов. Все это укладывается в общую концепцию «энергетической сверхдержавности» и безусловно сулит нам какие-то выгоды. Но какие? Эти выгоды с большим трудом поддаются оценке, равно как и связанные с ними издержки. Россию называют сырьевым придатком Запада, а сегодня вдобавок к этому мы рискуем стать и сырьевым придатком Востока.
К тому же Китай - очень прагматичный торговый партнер, упорно стремящийся к максимизации собственных выгод и располагающий довольно вескими доводами в экономическом диалоге с нашей страной. Китай кредитует крупнейшие российские компании, занятые добычей и транспортировкой углеводородного сырья и рассчитывает на ценовые скидки, не всегда приемлемые для поставщиков. Пример: неурегулированность вопроса с ценами на природный газ, что сдерживает реализацию соглашений о широкомасштабных поставках в Китай «голубого топлива» с восточносибирских месторож-дений13. Не склонен Китай покупать у нас по справедливым ценам электроэнергию, выработанную из газа, и продукты переработки углеводородов. Образно говоря, получается, что
13 «Газпром» не принимает авансов Китая. и сланцевый газ // КоммерсантЪ. -www.kommersant.ru/doc/1961587
Переговоры сторон осложняют цены 2012.- 19 июн. УЯЬ: ИНр://
Великая китайская стена представляет собой гораздо более прочную преграду для обработанного российского сырья, нежели границы европейских стран.
Таким образом, выбор государственных (и в меньшей степени - коммерческих) приоритетов в освоении нефтегазоносных территорий России осуществляется в настоящее время на основе взвешивания плохо соизмеримых издержек и выгод - политических и экономических. Вероятность принять ошибочное решение в этой ситуации очень высока. В любом случае представляется неправомерным выбор, ставящий в ущербное положение Западную Сибирь.
«Сливки» сняли, но «молока» еще много
Западная Сибирь уже давно стала «дойной коровой», снабжающей доходами страну и наши нефтегазовые корпорации. И ничего зазорного в этом нет. Издержки на эксплуатацию ресурсов углеводородного сырья в Западной Сибири ниже не только в сравнении с Урало-Поволжьем, Югом и Северо-Западом страны, но и новыми восточными районами, где велики затраты пионерного характера. Западная Сибирь сегодня является добывающим регионом, который государство менее других одарило налоговыми льготами. Поэтому Западная Сибирь вносит наибольший вклад в формирование нефтегазовых доходов казны и при этом фактически субсидирует расходы компаний по освоению новых нефтегазоносных провинций.
В частности, на долю Ханты-Мансийского автономного округа, давшего в 2011 г. 53% добычи нефти в России, приходилось немногим менее 60% доходов федерального бюджета от добычи и экспорта сырой нефти. В абсолютном исчислении сумма доходов центрального правительства от добычи ханты-мансийской нефти достигает 2350 млрд руб. С каждой тонны нефти, добываемой в округе, в федеральный бюджет поступает около 9 тыс. руб., по всем остальным регионам России этот показатель составляет 8 тыс. руб., а самая низкая отдача для бюджета - от добычи восточносибирской нефти -3,7 тыс. руб. (рис. 2).
] Сумма доходов, млрд руб.
- Доходы на 1 т нефти, тыс. руб. (правая ось)
Примечание: оценка автора.
Источники: Росстат / ЕМИСС (URL: http://www.fedstat.ru/indicators/start.do); Федеральное казначейство (URL: http://www.roskazna.ru/federalnogo-byudzheta-rf/); Центральный банк РФ (URL: http://www.cbr.ru/statistics/7Prtid-svs); Федеральная налоговая служба (URL: http://www.nalog.ru/).
Рис. 2. Доходы федерального бюджета от добычи и экспорта сырой нефти по основным регионам России в 2011 г.
Нагляднее всего это проявляется в сфере геологоразведочных работ. На Западную Сибирь приходится примерно половина прогнозных и перспективных ресурсов нефти, имеющихся в России, но при этом удельный вес региона в суммарном финансировании геологоразведки составляет немногим более 31%, а в объемах поисково-разведочного бурения - 41%. В 2011г. регион получил менее 10% средств федерального бюджета, выделяемых на финансирование геологоразведочных работ на нефть и газ, - 0,8 из 8,8 млрд руб., что в пять с лишним раз меньше, чем на работы в Восточной Сибири и Якутии (4,5 млрд руб.). Неужели ресурсный потенциал Западной Сибири настолько бесперспективен или так хорошо изучен, что на дальнейшие геологоразведочные работы в регионе можно уже не тратиться7
При этом, например, значительные средства расходуются на проведение геологоразведки в районах Урало-Поволжья, где степень геологической изученности и выработанности запасов вдвое выше, чем в Западной Сибири. Удельный показатель финансирования работ (в расчете на 1 т суммарных прогнозных и перспективных ресурсов нефти) в Урало-Поволжье в 4,8 раза выше, чем в главной нефтедобывающей провинции России (8,8 против 1,8 руб./т), а объемы поисково-разведочного
5000 4000 3000 2000 1000 0
6
2
4
0
бурения в расчете на 1 т перспективных ресурсов - в 3,7 раза выше (223 против 83 м/млн т ресурсов). По удельным показателям геологоразведки Урало-Поволжье безусловно лидирует среди всех нефтегазодобывающих регионов страны. Может быть, поэтому в Урало-Поволжье сейчас вновь растет нефтедобыча, несмотря на «преклонный возраст» и высокую степень истощения ресурсной базы?
Динамику происходящих процессов хорошо видно на примере Ханты-Мансийского автономного округа. В 2001 г. после провала первой половины 1990-х годов объемы поисково-разведочного бурения в стране достигли своего посткризисного максимума (1847 тыс. м). Рост объемов работ во многом был обеспечен за счет округа, доля которого в общероссийском показателе превысила 56% (1044 тыс. м). По сравнению с 1995 г. объемы буровых работ в округе увеличились в три с лишним раза (в России в целом - всего на 21%), и примерно в такой же степени выросли показатели основных видов геофизических работ (2D и 3D-сейсмики).
Одной из важнейших причин столь стремительного роста геологоразведочных работ в округе стало активное участие властей региона в финансировании и проведении работ. Но после отмены отчислений на воспроизводство минерально-сырьевой базы, сокращения и последующего обнуления доли региона в налогах на добычу нефти округ лишился собственной финансовой базы для поддержки геологоразведочных работ. Объемы финансирования геологоразведки за счет средств региона (окружного бюджета и территориального фонда воспроизводства минерально-сырьевой базы) в 2001 г. составили 6,5 млрд руб., а к 2011 г. упали в номинальном исчислении в 14 раз - до 465 млн руб.14 Расходы недропользователей за этот же период номинально выросли с 17,4 до 20 млрд руб., а в реальном исчислении сократились примерно втрое15.
14 Согласно отчету об исполнении консолидированного бюджета и внебюджетных фондов - по данным Федерального казначейства. URL: http:// www.roskazna.ru/reports/cb.html
15 По данным Администрации Ханты-Мансийского автономного округа. URL: http://www2.admhmao.ru
Как результат, в 2002-2011 гг. в Ханты-Мансийском автономном округе почти в четыре раза уменьшились объемы поисково-разведочного бурения. Абсолютные масштабы спада (780 тыс. м) таковы, что они перекрывают величину сокращения работ по России в целом - 612 тыс. м. Можно сказать, что в 2002-2007 гг. геологоразведка в округе пережила вторую стадию развала, опустившись к показателям кризисного уровня первой половины 1990-х годов, вследствие чего открытие новых месторождений и запасов нефти в самом ресурсно-обеспеченном регионе страны стало едва ли не делом случая.
Быстрый рост геологоразведки в округе в конце 1990-х годов стал одной из предпосылок «взрывного» ренессанса нефтедобычи в начале 2000-х. Конечно, помогла и конъюнктура мирового рынка, но без подготовленной ресурсной базы за столь короткий срок вряд ли бы удалось нарастить добычу в 2007 г. более чем в 1,7 раза по сравнению с 1998 г. Можно почти не сомневаться, что одной из главных причин текущего спада добычи является резкое сокращение объемов геологоразведочных работ, произошедшее в 2002-2007 гг. Если же объемы работ «застынут» на нынешнем уровне, тогда, действительно, трудно будет рассчитывать на поддержание благоприятной динамики добычи и в последующие годы.
В настоящее время в Ханты-Мансийском автономном округе более или менее устойчиво растут лишь объемы сейсмо-разведочных работ 3D (прирост на 22-23% в 2011-2012 гг. по сравнению с 2001 г.), что отражает общую политику нефтегазовых компаний в регионе - работать «малой кровью», т.е. при минимальных объемах бурения и с использованием современных геофизических методов сконцентрировать усилия на доразведке эксплуатируемых месторождений и пересчете запасов. Но это путь развития без будущего, путь «приговоренного»...
Складывается впечатление, что крупнейшие российские нефтегазовые компании - во всяком случае те из них, у которых есть серьезные добычные активы за пределами Западной Сибири, - уверились в бесперспективности данного региона. Например, у НК «ЛУКОЙЛ» за период 20002011 гг. доля Западной Сибири в общих по компании объемах разведочного бурения снизилась с 50 до 27%, а в добыче
углеводородов - с 67,5 до 50%. На относительно стабильном уровне (примерно 70%) находится только западносибирская доля эксплуатационного бурения. То есть, в политике компании прослеживается тенденция к поддержанию в Западной Сибири объемов эксплуатационных работ на месторождениях, чтобы «доить корову», но перспективы будущего развития добычи нефти и газа уже связываются с другими территориями - российскими и зарубежными.
Схожая картина и у НК «Роснефть». За последние 5-6 лет годовые объемы инвестиций компании в западносибирские проекты почти не изменились (в сопоставимых ценах), но при этом затраты на разведочное бурение упали в 1,6 раза. В 2011 г. доля Западной Сибири в инвестициях в геологоразведку заметно поднялась лишь по причине сокращения работ в Восточной Сибири, а по остальным компонентам капитальных затрат удельный вес Западной Сибири устойчиво снижается. Добыча нефти в регионе поддерживается на стабильном уровне 78-79 млн т в год, со снижением доли в общем объеме добычи по компании с 76 до 67%.
Ситуация, сложившаяся в Западной Сибири, при нынешней стратегии развития нефтегазового сектора является безысходной. Для остаточных ресурсов нефти, не вовлеченных в разработку, характерно «измельчение» и «усложнение». Например, в проекте Энергетической стратегии Ханты-Мансийского автономного округа отмечается «значительное смещение доли прогнозных ресурсов (неоткрытых месторождений) в сторону мелких и средних по размерам залежей. Гигантские и крупные залежи нефти практически все уже открыты, поэтому будущие открытия связаны с залежами более мелких размеров»16.
Уже к настоящему времени открыто около 2,2 тыс. мелких и очень мелких (по классификации) залежей с запасами нефти менее 3 млн т, а вероятное общее количество таких залежей превышает число выявленных как минимум на порядок. Ресурсы традиционной нефти не сулят крупных открытий, но,
16 Энергетическая стратегия Ханты-Мансийского автономного округа - Югры до 2030 года. Проект // Вестник недропользователя Ханты-Мансийского автономного округа. - 2011. - № 23. 1Ж1_: http://www.oilnews.ru/23-23/
по мнению И.И. Нестерова, есть еще 127 млрд т запасов в глинистых породах баженовской свиты17. Даже если в обозримом будущем удастся реально задействовать лишь небольшую часть этого ресурсного потенциала, можно будет получать ежегодно до 10-15 млн т нефти18.
Как показывает зарубежный опыт, подобная не слишком качественная сырьевая база не интересна крупным нефтегазовым корпорациям; ее освоение - это удел, главным образом, небольших независимых компаний. Недаром же в США насчитывается свыше 13 тыс. малых и очень малых компаний-недропользователей, а в России - их от силы пара сотен, если иметь в виду реально работающие. Эксплуатацией ресурсов сланцевой нефти в Северной Америке до самых недавних пор занимались исключительно независимые компании, и лишь в 2010-2011 гг. нефтегазовые гиганты (Royal Dutch Shell, Statoil) начали покупать «сланцевые активы».
К сожалению, для дальнейшего поступательного развития нефтедобычи в Западной Сибири сейчас нет ни надлежащих институциональных рамок, ни действенных экономических стимулов.
Чтобы реализовать имеющийся в регионе ресурсный потенциал, нужны сотни и тысячи малых и средних нефтяных компаний - добывающих и сервисных, более мобильных и склонных к риску, нежели крупные корпорации, которые доминируют в отечественной нефтедобыче, подавляя всяческую конкуренцию. Должны быть созданы надежные барьеры, ограждающие «малышей» от всевластия крупных компаний. Последние зачастую являются монопольными собственниками региональной специализированной инфраструктуры на обширных территориях и тем самым затрудняют доступ в нефтегазовый бизнес для независимых производителей. Требуется создать механизмы привлечения капитала и гибкую налоговую систему, позволяющую повысить финан-
17 Нефть из баженовской свиты может заменить традиционную // Информационно-аналитический портал «Нефть России» / Новости. - 2011. -20 окт. URL: http://www.oilru.com/news/284769/
18 Шпильман А. : Ввод в разработку таких месторождений, как Имилорское, им. В.И. Шпильмана и Гавриковское, может стабилизировать добычу нефти в Югре // Агентство нефтегазовой информации. - 2011. - 29 нояб. URL: http:// www.angi.ru/news.shtml7oid-2782534
сово-коммерческую привлекательность малых нефтяных проектов и проектов по освоению трудноизвлекаемой нефти.
Конечно, в этом случае государству не придется рассчитывать на серьезное приращение рентных доходов, но ведь и нынешние крупные восточносибирские и шельфовые проекты не отличаются высокой «рентоотдачей». При освоении ресурсов «малой» и «трудной» нефти главное заключается в создании условий для реализации множественных косвенных эффектов в экономике, в том числе на региональном уровне. Масса небольших нефтегазовых проектов априори способна породить гораздо более мощные мультипликативные воздействия, нежели единичные «ванкоры» и «штокма-ны»: «малые» проекты, как правило, связаны более жесткими инвестиционно-бюджетными ограничениями и потому в большей степени ориентированы на экономию средств и использование местных (а не импортных) относительно дешевых производственно-технологических факторов.
Иными словами, нельзя «дойную корову» - Западную Сибирь - переводить на «скудный рацион», и уж тем более резать. Если за ней должным образом ухаживать, то она еще на протяжении многих десятилетий сможет порадовать страну высокими «надоями» нефти, которые трансформируются в разнообразные экономические эффекты, включая налоговые доходы государства.
У нынешней ситуации в нефтегазодобыче в Западной Сибири есть и еще один аспект: уровень социально-экономического развития этого региона, качество жизни его жителей тесно связаны с политикой государства на нефтегазовых территориях (напомним, что решение этих задач стало одной из неявных причин приоритетности восточных территорий).
О «блеске» и «падении» основных регионов добычи нефти и газа в Западной Сибири - читайте в следующем номере «ЭКО».
