CC BY
9
УДК 613.281.664.95!.S12.221-0S9
О СЛУЧАЕ ОТРАВЛЕНИЯ СЕЛЬДЬЮ ПРЯНОГО ПОСОЛА
К■ Ф■ Коровина, JI. И. Артищева Оренбургская областная санэпидстанция
декабре 1970 г. в 2 городах и 3 рабочих поселках Оренбургской области были зарегистрированы внезапно возникшие среди населения заболевания.
Расследование показало, что заболевания связаны с приемом в пищу сельди пряного посола.
Инкубационный период продолжался 6—36 часов, у 4 человек — 4 часа. У всех больных отмечались повышение температуры до 38—40°, озноб, головная боль, боли в животе, тошнота, частый жидкий стул (до 6—14 раз в сутки), у некоторых — с примесью слизи и крови, у 70% пострадавших наблюдалась рвота, у некоторых — многократная. Многие больные жаловались на суставные и мышечные боли, ломоту во всем теле. Заболевание длилось 3—5 дней, у 3—6% пострадавших — 7 дней. Все случаи закончились выздоровлением.
При бактериологическом исследовании в 4 промывных водах и рвотных массах, в каловых массах и в 2 анализах мочи выделена культура сальмонеллы из группы С серотипа S. mission. В 19 образцах сельди прямого посола и в 2 пробах тузлука (из 28 доставленных проб) также выделена культура сальмонелл группы С серотипа S. mission.
В 96% случаев сальмонелла выделена с прямого посева со среды Плоскирева и Левина. У 4% пострадавших культура выделена только со среды обогащения Мюллера с последующим пересевом на висмут-сульфит агар. Все сальмонеллезные культуры, выделенные от больных, из сельди и тузлука были идентичны. Они обладали О антигеном 6S и 7 и Н антигеном второй фазы 1,5.
Выявлены отдельные трудности при определении первой фазы Н антигена. Культура давала агглютинацию с монорецепторными сыворотками с, г, у, Eh. Специфическую фазу Н антигена d удалось обнаружить только методом Свей — Гарда.
При биохимической идентификации культур вариабельность отдельных ферментативных признаков не выявлялась, за исключением одной культуры, выделенной из сельди (индол+). Ставили реакцию агглютинации с парными сыворотками от пострадавших. В качестве антигена использованы культуры, выделенные от больных и из сельди. Реакция агглютинации оказалась положительной. Первые сыворотки взяты у пострадавших на 2—3-й день заболевания, реакция положительная в разведении 1 : 10 (Ч—(-+)• Вторые сыворотки взяты у тех же больных на 7—10-й день после начала заболевания. Реакция положительная (++++) в разведении 1 : 320 и 1 : 640.
Следует указать, что после перенесенного заболевания у 1—2% пострадавших сальмонеллы выделялись с испражнениями в течение месяца.
Сельдь поступила в Оренбургскую область с одного из рыбокомбинатов Дальнего Востока. В процессе выработки сельди пряного посола были допущены нарушения в технологии производства (заливка для сельди не кипятилась, готовилась в деревянных емкостях, где ранее находилось китовое мясо); из смывов, взятых с указанных емкостей выделены сальмонеллы группы С серотипа S. mission. Бочки с сельдью пряного посола хранились на открытой площадке, температура окружающего воздуха доходила до 12°.
Поступил» 28/V 1971 г.
УДК в1в.981.553-022.38:[б64.841:685.в4
ЗАБОЛЕВАНИЯ БОТУЛИЗМОМ, ВЫЗВАННЫЕ КОНСЕРВИРОВАННЫМ
ТОМАТНЫМ СОКОМ
В. М. Попугайло, С. П. Журавская, Е. Е. Брошевская, В. И. Суханова, Л. Н. Жукова, Т. А. Коныиина
Свердловская областная санэпидстанция и Дзержинская районная санэпидстанция Нижнего Тагила и Нижне-Тагильский городской отдел
здравоохранения
В описываемом случае пострадали 9 человек, проживавших в различных районах города и работавших на различных предприятиях и в учреждениях. Единственное, что связывало всех больных, это употребление ими консервированного томатного сока в одном и том же магазине в один день, в промежуток времени в 30—40 мин.
Инкубационный период у больных продолжался от 15 до 30 часов. Первоначально обратилось к участковому или цеховому врачу 3 из них; к 6 пострадавшим была вызвана скорая медицинская помощь. Первоначально были поставлены следующие диагнозы: отравление метиловым спиртом, нарушение мозгового кровообращения, ангина, отравление
4 Гигиена и санитария № 2
97
дезинсекталем, состояние после эпилептического припадка, острый вирусный стволовой энцефалит и, наконец, пищевое отравление.
Клиническая картина у всех пострадавших при поступлении в стационар была тяжелой и характерной для ботулизма: кратковременная тошнота, у некоторых однократная или двукратная рвота, боли в желудке (2 человека), головная боль, головокружение, слабость, двоение и туман в глазах, затруднение глотания до полной невозможности его, сухость во рту, задержка стула, осиплость и ослабление голоса до полной афонии, птоз, расширение зрачков, неподвижность глазных яблок, отсутствие аккомодации, парез мягкого неба и языка, судороги (3 человека). У 6 больных температура была нормальной, у 1 она равнялась 37,2° и у 2 детей — 35,6 и 35,7°.
Больной Ш., поступивший первым через 13 часов после начала заболевания, умер спустя 16 часов с диагнозом острого стволового энцефалита; специфического лечения он не получал. Остальным больным несколько раз вводили поливалентную противоботулини-ческую сыворотку (больной Д. ее успели ввести только однократно). Шестерым больным сыворотку в первый день заболевания и в дальнейшем вводили внутривенно и у них на следующий день состояние несколько улучшилось; из 2 больных, которым в связи с положительной кожной пробой лечебную сыворотку вводили внутримышечно, одна (Д.) умерла. Выздоровление остальных проходило медленно (1 — 1'/г месяца).
Несмотря на то что клинические, эпидемиологические и патологоанатомические данные не оставляли сомнений в диагнозе, лабораторно его не смогли подтвердить. Мы это связываем с тем, что материал от больных (кровь, моча, промывные воды после многократных клизм) были взяты на 3—4-е сутки после начала заболевания, а кровь до передачи в лабораторию хранилась 12 часов при комнатной температуре на свету; патологоанатомический же материал был взят уже после введения лечебной сыворотки (материал от первого больного на исследование не был направлен). По литературным данным, не каждую вспышку ботулизма удается подтвердить лабораторно и не у каждого такого больного обнаруживается токсин в исследуемом материале.
Консервированный томатный сок, который пили пострадавшие, был изготовлен в августе и сентябре 1968 г. на Октямберянском консервном заводе Армянской ССР (МРТУ 18/20-65, с добавлением соли). Содержание соли в разных баллонах оказалось неодинаковым (от 0,3 до 2,1%). Отметим, что МРТУ 18/20-65 добавления соли не предусматривает.
К моменту заболевания было реализовано свыше 22 ООО баллонов томатного сока, в том числе в указанном выше магазине 1232 баллона. При санитарной экспертизе остатка партии томатного сока с солью в этом магазине отмечена неоднородность сока в разных баллонах по внешним признакам, цвет от ярко-красного до грязно-коричневого, с хлопьями, с образованием значительного прозрачного надосадочного слоя; рН варьировала от 3,& до 4,5. У ряда баллонов была нарушена герметичность, поверхность их загрязнена содержимым, с подтеками, многие покрыты колониями белой плесени. Характеристика баллона, сок из которого выпили пострадавшие, оказалась невозможной. Баллоны в магазине хранились около отопительной магистрали при температуре в помещении 18—20°.
А. С. Заславская и К. И. Червяков экспериментально доказали, что плесневение консервированного томатного сока при комнатной температуре стимулирует токсинооб-разование палочкой ботулизма 1. Об устойчивости же ботулинического токсина в кислой среде общеизвестно. Как показали К. М. Аянян н соавт., почва Октямберянского района Армянской ССР в значительной степени (на некоторых участках до 70% проб) обсеменена возбудителем ботулизма. Не исключено, что при изготовлении томатного сока в, августе — сентябре, когда заготовленные на юге плоды в определенной степени потеряли упругость и целость оболочки, не удалось тщательно отмыть их от почвы. Пастеризация же не может освободить сок от спор возбудителя.
Томатный сок на ботулинический токсин из 38 баллонов исследовался в 3 лабораториях 2 разных ведомств, но с отрицательным результатом. Вероятно, в нашем случае сложились условия, аналогичные тем, которые описал Л. В. Громашевский, когда из многих сотен банок консервов кабачковой икры лишь в одной произошло образование токсина. Томатный сок из баллона, послужившего причиной заболевания, был распродан и на исследование не поступил.
Необходимо отметить, что в процессе лабораторных исследований выяснилось, что пробы нз 4 баллонов томатного сока приводили к гибели как опытных, так и контрольных (с противоботулинической сывороткой) белых мышей, причем даже при многократном разведении исходного материала. Клиническая картина при этом была нехарактерной для ботулизма. Аналогичные результаты получены при предварительном кипячении материала в течение 45 мин. Морские же свинки, более чувствительные к ботулиническому токсину, не реагировали на внутрибрюшинное введение томатного сока из этих баллонов, как и белые мыши на внутрижелудочное введение его. Наши данные об отсутствии ботулинического токсина и возбудителя ботулизма в пробах подтверждены исследованием в лаборатории ордена Трудового Красного Знамени института микробиологии и эпидемиологии им. почетного академика Н. Ф. Гамалеи, проведенным Т. И. Булатовой. Характер вещества^ токсичного для белых мышей при внутрибрюшинном введении его, не был установлен.
1 Плесневые грибы потребляют органические кислоты и при размножении снижают кислотность среды.— Ред.
Описанный случай группового заболевания указывает на то, что ботулизм продолжает оставаться актуальной проблемой здравоохранения и подтверждает необходимость неослабного санитарного надзора'в процессе^изготовления и при хранении консервированных продуктов питания.
ЛИТЕРАТУРА
А я н я н К. М., Б у'л а т о в а Т. И., Матвеев К. И. Гиг. и сан., 1968, № 1, ■с. 114. — Г р о м а ш е в с к_и й Л. В. Общая эпидемиология. М., 1965, с. 140.
Поступила 7/1У 1971 г.
УДК 613.648:616-073.75
К ВОПРОСУ ОБ УСЛОВИЯХ ТРУДА МЕДИЦИНСКОГО ПЕРСОНАЛА В РЕНТГЕНОДИАГНОСТИЧЕСКИХ КАБИНЕТАХ
В. И. Королев, Э. И. Березовский, Л. Г. Фейгин, И. И. Винокурова (Куйбышев)
Уровни облучения персонала, работающего на рентгеновских установках, определяются главным образом физико-техническими условиями генерирования излучения, степенью использования средств защиты, организацией труда и знанием основных мер радиационной безопасности.
За последние годы произошло почти повсеместное повышение радиационной безопасности при применении рентгенологического метода исследования, что привело к снижению уровней профессионального облучения. Так, в обследованных нами 108 рентгеновских кабинетах с различными типами установок в течение 1965—1968 гг. снизилось в 2 раза число случаев превышения допустимого уровня излучения на рабочем месте рентгенологов, а необходимость усиления фильтра на выходном окне рентгенотрубки уменьшилась почти в 3 раза.
Измерения с помощью прибора МРМ-2 на рентгеноустановках 8 типов (РУМ-4, Диа-гномакс, УРДд-110-К-4, АРД-2, РУМ-5, РУМ-10, Контрастор-150, ТУР-1000) показали, что на рабочем месте врача-рентгенолога средняя мощность экспозиционной дозы излучения доходит до 3,6=5:0,12 мр/час при просвечивании грудной клетки и до 7=^0,22 мр/час при исследовании желудочно-кишечного тракта, а на рабочем месте рентгено-лаборанта эти уровни соответственно равны 0,15—0,03 и 0,3—0,07 мр/час.
' Соотношение между рентгеноскопией органов грудной клетки и желудочно-кишечного тракта составляет в среднем в стационарах 2 (11/2) : 1, а в поликлиниках 3 : 1, следовательно, в стационарах такое соотношение самых распространенных видов исследований, не считая сложных (бронхография, ангиография и др.), может обусловить большие лучевые нагрузки для рентгенологов, чем в поликлинических рентгеновских кабинетах. Найденное среднее значение длительности процедур совпало с данными Б. А. Бернштейна и Д. А. Рабиновича и составило при рентгеноскопии органов грудной клетки 1 мин., желудка 4 мин., кишечника 1 мин. (через 24 часа после приема бария).
Так как в рентгенодиагностических кабинетах наиболее достоверный фотодозиметрический метод не имеет широкого применения, был использован расчетный метод определения лучевой нагрузки персонала.
Если учитывать средние уровни излучения на рабочих местах, продолжительность и количество различных видов рентгенологических исследований, то величина дозы облучения за год врачей-рентгенологов в стационарах может достигать 3,14 бэр, а в поликлиниках — 2 бэр. При этом необходимо отметить, что лучевая нагрузка при сложных видах исследования (бронхография, ирригоскопия и др.) будет составлять значительную часть суммарной дозы излучения. Наибольшую лучевую нагрузку, по нашему мнению, создает ирригоскопия, при проведении которой на рабочих местах наблюдается мощность дозы излучения до 200 мкр/сек.
Участие в некоторых рентгенодиагностических процедурах лиц, профессионально не связанных с ионизирующими излучениями (анестезиологи, травматологи, урологи и др.), требует систематического контроля за дозами облучения, получаемыми этими специалистами. Наши наблюдения показали, что при 1 бронхографии врач-анестезиолог или медицинская сестра может получить дозу облучения от 18,8 до 42 мбэр. Между тем, согласно НРБ-69 предельно допустимая доза для лиц категории Б не должна превышать 10 мбэр в неделю.
Уменьшению опасности переоблучения персонала способствует предложение Г. А. Зед-генидзе о выделении комнаты управления со столом для расшифровки врачом рентгенограмм. По нашим рекомендациям, это предложение внедрено а 20% контролируемых кабинетов. Защита расстоянием от излучения зависит в известной мере от площади процедурных, между тем она соответствовала нормам лишь в 54% кабинетов.
Приточно-вытяжной вентиляцией оборудовано 22% кабинетов, а одной вытяжной — 63,1%. При этом вентиляционные устройства, полностью соответствующие действующим
4*
99
