Научная статья на тему 'Заболеваемость коклюшем в России, ее причины и пути снижения'

Заболеваемость коклюшем в России, ее причины и пути снижения Текст научной статьи по специальности «Науки о здоровье»

CC BY
1196
189
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Журнал
Медицинский альманах
ВАК
Область наук
Ключевые слова
КОКЛЮШ / ЗАБОЛЕВАЕМОСТЬ / ВАКЦИНОПРОФИЛАКТИКА / ЦЕЛЬНОКЛЕТОЧНАЯ КОКЛЮШНАЯ ВАКЦИНА / БЕСКЛЕТОЧНАЯ КОКЛЮШНАЯ ВАКЦИНА / WHOOPING COUGH / MORBIDITY / VACCINE PROPHYLAXIS / WHOLE-CELL PERTUSSIS VACCINE / ACELLULAR PERTUSSIS VACCINE

Аннотация научной статьи по наукам о здоровье, автор научной работы — Алексеева И.А., Перелыгина О.В., Никитюк Н.Ф., Обухов Ю.И., Гаврилова Н.А.

Введение. В связи с ростом заболеваемости коклюшем во многих странах мира, в том числе в России, актуальными являются постоянный надзор за заболеваемостью, выявление причин ее роста, разработка и внедрение в практику эффективных профилактических мероприятий. В данной работе на основе фактических данных проведен анализ заболеваемости коклюшем в РФ. Материалы и методы. Для анализа использованы отчетные формы Роспотребнадзора. Результаты. Установлено, что при более чем 95% (по официальным данным) охвате детского населения прививками против коклюша сохраняется высокая заболеваемость в группе детей младшего возраста. В возрастных группах детей до 1 года и 1-2 года за последние десять лет отчетливо прослеживается тенденция к росту заболеваемости. На территории двух федеральных округов (Сибирском и Дальневосточном) также наблюдается увеличение заболеваемости коклюшем. При этом сохраняется цикличность подъема заболеваемости, характерная для данной инфекции. Обсуждение. Используя имеющиеся данные, а также данные научной литературы, предпринята попытка максимально выявить причины роста заболеваемости коклюшем и обосновать возможность ее снижения.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Похожие темы научных работ по наукам о здоровье , автор научной работы — Алексеева И.А., Перелыгина О.В., Никитюк Н.Ф., Обухов Ю.И., Гаврилова Н.А.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Incidence of whooping cough in Russia, its causes and ways to reduce

Introduction. In connection with the increase in the incidence of pertussis in many countries, including in Russia, the current is constant disease surveillance, identification of the reasons for its growth, development and introduction of effective preventive measures. In this paper, based on the actual data, represent the analysis of whooping cough in Russia. Materials and methods. The report form of Rospotrebnadzor were used for the analysis. Results. It is established that at more than 95% (according to official data) coverage of children's population with vaccination against pertussis remains high incidence in the group of young children. In the age groups of children under 1 year and 1-2 years over the past 10 years, there is a clear trend towards an increase in morbidity. On the territory of the two Federal districts (Siberian and Far Eastern) there is also an increase in the incidence of whooping cough. At the same time, the cyclical rise in the incidence characteristic of this infection remains. Discussion. Using the available data, as well as the data of scientific literature, an attempt is made to identify the causes of the increase in the incidence of pertussis and to justify the possibility of its reduction.

Текст научной работы на тему «Заболеваемость коклюшем в России, ее причины и пути снижения»

МЕДИЦИНСКИЙ

АЛЬМАНАХ

ЭПИДЕМИОЛОГИЯ

I. Актуальные инъекционные болезни: клиника, диагностика, эпидемиология и профилактика

УДК: 616.921.8 РР1: Ь|йр:/^Х^оюгс/10.21145/2499-9954-2019-3-24-32

ЭПИДЕМИОЛОГИЧЕСКИЙ ПРОЦЕСС КОКЛЮША В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

И. А. Алексеева, О. В. Перелыгина, Н. Ф. Никитюк, Ю. И. Обухов, Н. А. Гаврилова, Е. Д. Колышкина, В. И. Тутукова,

ФГБУ «Научный центр экспертизы средств медицинского применения», г. Москва

Алексеева Ирина Андреевна - AlekseevaI@expmed.ru

Дата поступления 19.08.2019

Введение. В связи с ростом заболеваемости коклюшем во многих странах мира, в том числе в России, актуальными являются постоянный надзор за заболеваемостью, выявление причин ее роста, разработка и внедрение в практику эффективных профилактических мероприятий. В данной работе на основе фактических данных проведен анализ заболеваемости коклюшем в РФ. Материалы и методы. Для анализа использованы отчетные формы Роспотребнадзора. Результаты. Установлено, что при более чем 95% (по официальным данным) охвате детского населения прививками против коклюша сохраняется высокая заболеваемость в группе детей младшего возраста. В возрастных группах детей до 1 года и 1-2 года за последние десять лет отчетливо прослеживается тенденция к росту заболеваемости. На территории двух федеральных округов (Сибирском и Дальневосточном) также наблюдается увеличение заболеваемости коклюшем. При этом сохраняется цикличность подъема заболеваемости, характерная для данной инфекции. Обсуждение. Используя имеющиеся данные, а также данные научной литературы, предпринята попытка максимально выявить причины роста заболеваемости коклюшем и обосновать возможность ее снижения.

Ключевые слова: коклюш, заболеваемость, вакцинопрофилактика, цельноклеточная

коклюшная вакцина, бесклеточная коклюшная вакцина.

INCIDENCE OF WHOOPING COUGH IN RUSSIA, ITS CAUSES AND WAYS TO REDUCE

I. A. Alekseeva, O. V. Perelyigina, N. F. Nikituk, Yu. I. Obuchov, N. A. Gavrilova, E. D. Kolyshkina, V. I. Tutukova,

Centre for Evaluation of Medicinal Immunobbtogical Products' Quality, Moscow, Russian Federation

Alekseeva Irina Andreevna - e-mail: AlekseevaI@expmed.ru

Introduction. In connection with the increase in the incidence of pertussis in many countries, including in Russia, the current is constant disease surveillance, identification of the reasons for its growth, development and introduction of effective preventive measures. In this paper, based on the actual data, represent the analysis of whooping cough in Russia. Materials and methods. The report form of Rospotrebnadzor were used for the analysis. Results. It is established that at more than 95% (according to official data) coverage of children's population with vaccination against pertussis remains high incidence in the group of young children. In the age groups of children under 1 year and 1-2 years over the past 10 years, there is a clear trend towards an increase in morbidity. On the territory of the two Federal districts (Siberian and Far Eastern) there is also an increase in the incidence of whooping cough. At the same time, the cyclical rise in the incidence characteristic of this infection remains. Discussion. Using the available data, as well as the data of scientific literature, an attempt is made to identify the causes of the increase in the incidence of pertussis and to justify the possibility of its reduction.

Key words: whooping cough, morbidity, vaccine prophylaxis, whole-cell pertussis vaccine,

acellular pertussis vaccine.

Введение

Коклюш - респираторное, высококонтагиозное заболевание, вызываемое бактериями Bordetella pertussis (B. pertussis). Значительную опасность коклюшная инфекция представляет для детей младшей возрастной группы и

характеризуется наиболее высокой заболеваемостью, частотой осложнений и смертностью [1, 2]. У детей первых месяцев жизни, наименее защищенных от коклюша, часто наблюдаются приступы апноэ, пневмония и бронхопнев-

Al

SSM

мония, ателектазы. Кроме того, могут поражаться сердечнососудистая и центральная нервная системы. Тяжелым осложнением коклюша у детей первых лет жизни является энцефалопатия, следствием которой могут быть стойкие органические повреждения головного мозга. Необратимые процессы в тканях мозга проявляются судорогами, формированием эпилептических очагов, значительным снижением слуха и т. д. [3].

В России в допрививочный период показатель заболеваемости составлял 390 на 100 тыс. населения. В периоды эпидемического подъема показатель возрастал до 470 и более случаев на 100 тыс. населения [4]. До начала проведения иммунизации против коклюша аналогичные показатели заболеваемости были типичны для многих стран; в США регистрировалось 157 случаев на 100 тыс. населения, летальность достигала 10% [1, 5].

После начала широкого использования АКДС (DTwP) вакцины, содержащей в своем составе цельноклеточную коклюшную вакцину (ЦКВ), заболеваемость в России к концу 1970-х гг. составляла 5,8-10,8 на 100 тыс. населения [4]. Активное применение DTwP вакцины в период с 1950 по 1975 год позволило в США резко снизить заболеваемость до 1000-2000 случаев в год, или менее одного случая на 100 тыс. населения [1, 5]. Подобная тенденция в 1960-1970-х годах была отмечена и в других странах [6].

Таким образом, использование в иммунопрофилактике цельноклеточной коклюшной вакцины, входящей в состав АКДС (DTwP), способствовало резкому снижению числа случаев коклюша, реже стали регистрироваться тяжелые формы заболевания и летальные исходы.

Замену цельноклеточной коклюшной вакцины на вакцину нового типа - бесклеточную (БКВ), развитые страны стали широко проводить с конца 1990-х годов: США с 1996 г. полностью перешли на использование только БКВ. В настоящее время практически все развитые страны для профилактики коклюша используют только БКВ в составе АКДС ШТаР).

С конца 1990-х годов, на фоне широкого использования БКВ, в развитых западных странах стали регистрировать рост заболеваемости коклюшем, причем заболеваемость

достигала максимально высоких за весь поствакцинальный период значений, зарегистрированы эпидемические вспышки коклюшной инфекции (рис. 1) [5, 7-9]. Как отмечают отечественные и зарубежные исследователи, коклюш стал наименее контролируемым заболеванием, предотвращаемым вакцинами [10-12].

Учитывая, что в России для профилактики коклюша наряду с АКДС достаточно широко используют бесклеточные вакцины, входящие в состав зарегистрированных зарубежных комбинированных препаратов, таких как Пентаксим (производство Санофи Пастер, Франция), Инфанрикс, Ин-фанрикс-гекса (производство ГлаксоСмитКляйн, Бельгия), Адасель (производство Санофи Пастер, Канада), актуальным является рассмотрение проблемы заболеваемости коклюшем на территории Российской Федерации.

Целью данного исследования являются анализ эпидемиологического процесса коклюша в Российской Федерации и выявление возможных причин роста заболеваемости и путей ее снижения.

Материалы и методы

Для оценки эпидемической ситуации по коклюшу проведен ретроспективный анализ заболеваемости в России. Для анализа использованы отчетные формы Роспотреб-надзора «Сведения об инфекционных и паразитарных заболеваний» № 1 и № 2. Статистическую обработку данных, построение линий тренда проводили с использованием программы Microsoft Office Excel 2007.

Результаты и их обсуждение

Заболеваемость коклюшем и охват прививками детского населения в России за 25-летний период (с 1992 по 2017 год) представлены на рис. 2. Как видно из представленных данных, прослеживается явная зависимость заболеваемости от показателя охвата декретированного населения профилактическими прививками против коклюша. Так, в 1992-1995 гг. при невысоком охвате населения прививками (от 68,7 до 88%) регистрировались самые высокие показатели заболеваемости коклюшем в стране: 26,6 (1993 г.) и 32,9 (1994 г.) случаев на 100 тыс. населения. По мере увеличения охвата прививками заболеваемость неуклонно снижалась.

Reported US Ptrtuüii Caici; iMÎ-ÎOlî*

Уем

РИС. 1.

Эффективность противококлюшной вакцинации в США. 1942-1990 гг. - использование цельноклеточной вакцины; середина 1990-х гг. - настоящее время - использование бесклеточной вакцины. Горизонтальная ось - годы, вертикальная ось - число случаев заболевания.

РИС. 2.

Заболеваемость коклюшем и охват прививками в России.

Горизонтальная ось - годы; левая вертикальная ось - охват декретированного населения вакцинацией (в процентах); правая вертикальная ось - заболеваемость на 100 тыс. населения. Линия тренда - сплошная линия на фоне графика.

МЕДИЦИНСКИЙ

АЛЬМАНАХ

РИС. 3.

Заболеваемость коклюшем по детским возрастным группам в России с 2015 по 2017 год (на 100 тыс. населения).

Горизонтальная ось - группы детей, сформированные по возрастам; вертикальная ось - заболеваемость на 100 тыс. населения. Линия тренда - сплошная линия на фоне столбцов.

РИС. 4.

Заболеваемость коклюшем в России по возрастным группам детей за период с 2007 по 2017 год (на 100 тыс. населения).

Горизонтальная ось - годы; вертикальная ось - заболеваемость на 100 тыс. населения. Линии тренда - прямые линии на фоне ломаных линий, отражающих заболеваемость.

В 2002 г. был достигнут 95% охват населения прививками, что существенно повлияло на заболеваемость. Так, показатель заболеваемости, зарегистрированный в 2002 г., более чем в 6 раз ниже по сравнению с показателями 1992-1995 гг. В последующие годы заболеваемость не достигала значительной величины и ее показатель колебался от 2,5 (2008 г.) до 8, 7 (2003 г.) на 100 тыс. населения.

На протяжении рассматриваемого периода выявлена цикличность эпидемического процесса с характерными подъемами каждые 2-5 лет, что подтверждают опубликованные ранее данные [5, 8, 13].

За последние три года (2015-2017 гг.) отмечается подъем заболеваемости в 2016 году (показатель 5,62 на 100 тыс. населения), который произошел через четыре года после последнего подъема. В 2015 г. этому предшествовал рост заболеваемости с показателем 4,42 на 100 тыс. населения. В 2017 г. наблюдалось заметное снижение показателя - до 3,69 на 100 тыс. населения.

На фоне широкого проведения вакцинопрофилактики против коклюша цикличность эпидемических подъемов заболеваемости сохраняется. Это позволяет констатировать, что циркуляция возбудителя в окружающей среде находится на достаточно высоком уровне, а проводимая вакцинация защищает от болезни или, по крайней мере, от ее тяжелых форм, но передача инфекции продолжается, по-видимому, за счет легких и стертых форм заболевания [1, 5]. Линия тренда на представленном рисунке (рис. 2) демонстрирует многолетнюю тенденцию к снижению заболеваемости.

Анализ заболеваемости у детей по возрастным группам выявил, что максимальные значения заболеваемости у данного контингента определялись в 2016 году: значения показателя колебались от 21,59 в группе 3-6 лет до 102,55 в группе детей до 1 года. Как правило, подъему заболеваемости предшествовал рост инфекции во всех возрастных группах (в 2015 году), после периода подъема наблюдалось существенное снижение (в 2017 году) заболеваемости (рис. 3).

Традиционно максимальный показатель заболеваемости коклюшем регистрируется в возрастной группе до 1 года: в 2015 г. - 81,96, в 2016 г. - 102,55, в 2017 г. - 66,70 соответственно на 100 тыс. населения. Постепенно, с увеличением возраста, показатель заболеваемости снижается и в группе детей 3-6 лет достигает минимального значения 14,80 на 100 тыс. населения. Возможно, это обусловлено увеличением в данной возрастной группе детей, обладающих постинфекционным и поствакцинальным иммунитетом.

Анализируя заболеваемость коклюшем в целом у детей от 0 до 14 лет, следует отметить в детской популяции тенденцию некоторого подъема значений показателя, что может быть связано со снижением поствакцинального иммунитета к коклюшу. Показатели заболеваемости составили 25,07 (2015 г.), 31,10 (2016 г.), 19,90 (2017 г.) соответственно на 100 тыс. населения. По мере приобретения постинфекционного иммунитета к коклюшу заболеваемость имеет незначительную тенденцию к снижению, что можно наблюдать в возрастной группе 0-17 лет. Показатели заболеваемости составили 22,22 (2015 г.), 27,66 (2016 г.), 17,75 (2017 г.) на 100 тыс. населения. Линия тренда заболеваемости подтверждает динамику ее снижения от возрастной группы до 1 года к группе 3- 6 лет с постепенным возрастанием показателя заболеваемости в группе 0-17 лет (рис. 3).

РИС. 5.

Средние показатели заболеваемости коклюшем по федеральным округам за 2015-2017 гг. (на 100 тыс. населения). Горизонтальная ось - федеральные округа. Вертикальная ось - заболеваемость на 100 тыс. населения.

А1

Детальный анализ заболеваемости коклюшем среди детского населения за 10-летний период (2007-2017 гг.) подтверждает максимальный уровень заболеваемости у детей до 1 года - более 90 случаев (2007 и 2016 гг.) на 100 тыс. населения (рис. 4). В этой группе самый высокий показатель заболеваемости встречается у детей до 2-месячного возраста. Это объясняют недостаточной концентрацией противококлюшных антител, полученных трансплацентар-но от матери, и отсутствием в данном возрасте поствакцинальных антител. Следует отметить, что более 80% детей до 2-месячного возраста, заболевших коклюшем, госпитализируют, и эта возрастная группа составляет 57% от числа всех госпитализированных младенцев. В США за период 2001 по 2010 г. зарегистрировано 27 995 случаев коклюша у младенцев, из них 189 с летальным исходом, что составило 6,8 на 1000 заболевших младенцев [14].

Как следует из данных литературы, сроки проведения вакцинальных прививок декретированным группам детей первого года жизни не всегда соответствуют требованиям Национального календаря профилактических прививок. Так, в России в 2014-2016 гг. к первому году жизни своевременно было вакцинировано не более 50% детей, что негативно влияет на эпидемиологическую ситуацию, формируя когорту детей, восприимчивых к коклюшу. Необходимый уровень охвата вакцинацией, не ниже 95%, выявляется только по достижении детьми двухлетнего возраста [12].

Подобная ситуация отмечается и в отношении охвата детей ревакцинацией против коклюша. В 2014-2016 гг. к двум годам необходимую ревакцинирующую дозу получили только около 50% детей, а необходимый уровень охвата достигается лишь к трем годам жизни [12]. Рисунки 3 и 4 демонстрируют наиболее низкие показатели заболеваемости, характерные для группы детей 3-6 лет, которые более чем на 96% привиты, что еще раз доказывает необходимость и важность своевременности проведения профилактических мероприятий. Далее, по мере снижения напряженности поствакцинального иммунитета, дети начинают болеть коклюшем. Это отражают кривые для групп 0-14 и 0-17 лет.

Необходимо отметить, что линии трендов, построенные по показателям заболеваемости для возрастных групп до 1 года и 1-2 года, имеют тенденцию к росту. Линия тренда, построенная для группы 3-6 лет, отражает самые низкие показатели заболеваемости коклюшем. Линии трендов для групп 0-14 и 0-17 лет отражают общую относительно стабильную заболеваемость в этих возрастных группах и на рисунок не нанесены.

При анализе заболеваемости коклюшной инфекцией по федеральным округам (ФО) за период 2015-2017 гг. выявлены значительные колебания показателя заболеваемости по регионам: от 1,49 в Северо-Кавказском ФО до 8,73 в Центральном ФО (рис. 5).

Густонаселенные территории федеральных округов -Центрального, Северо-Западного, Приволжского - формируют динамику, которую отражает график заболеваемости коклюшем на территории всей страны (рис. 2): подъем заболеваемости в 2016 году и снижение - в 2017 году.

По результатам проведенного анализа выделен СевероКавказский федеральный округ, в котором показатели заболеваемости за период с 2015 по 2017 г. находятся на

минимальных значениях и существенно не различаются -1,8; 1,49; 1,99 на 100 тыс. населения, соответственно.

В Южном и Уральском ФО отмечена тенденция к снижению заболеваемости, причем в Уральском ФО более выраженная (от 6,45 в 2015 г. до 3,66 в 2017 г. на 100 тыс. населения). Вместе с тем выделяются территории двух округов - Сибирского и Дальневосточного, в которых наметилась четкая тенденция к росту заболеваемости. Так, в Сибирском ФО показатели заболеваемости составили 1,69, 2,68 и 3,44 на 100 тыс. населения в 2015, 2016, 2017 гг. соответственно. В Дальневосточном ФО - 2,41, 4,14 и 5,64 на 100 тыс. населения в 2015, 2016, 2017 гг. соответственно.

Таким образом, анализ представленных данных позволяет заключить, что проблема заболеваемости коклюшем в России продолжает оставаться актуальной. При более чем 95% (по официальным данным) охвате детского населения прививками против коклюша сохраняется высокая заболеваемость в группе детей младшего возраста. В возрастных группах детей до 1 года и 1-2 года за последние 10 лет отчетливо прослеживается тенденция к росту заболеваемости. Кроме того, необходимо отметить два федеральных округа (Сибирский и Дальневосточный), на территории которых наблюдается увеличение заболеваемости коклюшем. При этом сохраняется цикличность эпидемического процесса с характерными подъемами заболеваемости коклюшем, характерная для данной инфекции.

Отсутствие доступной информации об общем количестве детей в РФ, привитых БКВ, не позволяет сделать вывод о влиянии этих вакцин на заболеваемость коклюшем. В связи с этим, основываясь на материалах ВОЗ и научных литературных данных, была предпринята попытка выявить возможные причины роста заболеваемости коклюшем, и в первую очередь, влияние применяемых вакцинных препаратов против коклюша на проявления эпидемического процесса.

Практически до начала XXI века коклюш являлся инфекцией, управляемой вакцинопрофилактикой благодаря широкому применению АКДС-вакцины, в состав которой входит цельноклеточный коклюшный компонент. Начиная с конца XX и начала XXI веков на фоне широкого охвата населения прививками стал наблюдаться некоторый рост заболеваемости коклюшем. Цельноклеточные коклюшные вакцины до определенного времени сдерживали заболеваемость, ситуация изменилась с введением нового типа иммунопрофилактического препарата - бесклеточной коклюшной вакцины.

Иммунологическая эффективность цельноклеточных коклюшных вакцин разных производителей может колебаться в широком диапазоне - от 46 до 92%. Это обусловлено возможностью компаний осуществлять производство высококачественного препарата. Среднее значение показателя иммунологической эффективности для этого типа вакцин составляет 78% [8].

Иммунологическая эффективность бесклеточных вакцин (в составе препаратов DTaP, Tdap, отличающихся количественным содержанием дифтерийного, столбнячного, коклюшного компонентов) на коротком промежутке времени после вакцинации была сходной с цельно-клеточной вакциной и составляла 83-84%. По итогам

МЕДИЦИНСКИЙ

АЛЬМАНАХ

проведенных испытаний сформировалось мнение, что БКВ обеспечат не меньшую защиту от коклюшной инфекции, чем ЦКВ [15-17]. Однако дальнейшее применение БКВ не подтвердило их предполагаемой эпидемиологической эффективности. Широкое использование БКВ на протяжении 10-20 лет на территории США, Соединенного королевства, Норвегии, Израиля, Португалии, Австралии и других развитых стран привело к росту заболеваемости коклюшем и формированию в ряде стран эпидемий [1, 5, 7, 8, 54].

Следствием активного использования бесклеточных вакцин явился сдвиг в возрастном распределении коклюша в сторону более старших возрастных групп - подростков, молодых людей и взрослых. Смещение заболеваемости в сторону подростков в США удалось прекратить введением в 2005 г. ревакцинации Tdap в возрастной группе 11-12 лет. Во время эпидемии 2010 и 2012 гг. было отмечено необычно тяжелое течение заболевания в возрастной группе 7-10 лет. Большинство детей в этой группе были полностью вакцинированы пятью дозами DTaP. Заболеваемость среди младенцев оставалась неизменно высокой. Эти данные привели к предположению, что эпидемии в основном вызваны снижением специфического иммунитета и повышением восприимчивости детей, вакцинированных БКВ и получивших ревакцинирующие дозы в недавние сроки [1].

Проведенный мета-анализ показал, что 80% привитых DTaP вакциной детей перед получением ревакцинирую-щей дозы Tdap не защищены от коклюша [18]. Противо-коклюшный иммунитет после Tdap ослабевает быстрее, чем после DTaP. В период развития вспышки в американском штате Wisconsin в 2012 г. иммунологическая эффективность Tdap составляла 75,3%, через два года она снизилась до 34,5% [19].

В свете возрождения коклюша среди детей и подростков, широко охваченных вакцинацией, недавняя оценка длительности защиты, индуцируемой БКВ, требует пересмотра. Исследование, проведенное в Калифорнии, установило, что у детей в возрасте 4-12 лет, получивших пять доз DTaP, ежегодно на 42% увеличивается риск заболевания коклюшем [20]. Установлено, что ЦКВ, введенная в качестве первичной дозы, значительно снижает последующий риск возникновения заболевания [21, 22].

В недавних исследованиях продемонстрировано, что некоторые вакцины DTwP (ЦКВ) обеспечивают значительно лучшую защиту по сравнению с DTaP (БКВ) [21-24]. Это положение подтверждают результаты сравнительного исследования, проведенного в Австралии в 1999 г. Во время вспышки коклюша в 2009-2011 гг. у подростков, получивших полный курс вакцинации DTaP, в 3,3 раза чаще диагностировали коклюш по сравнению с детьми, вакцинированными только DTwP [21]. Подобные данные наблюдали среди подростков во время вспышек в американских штатах Origon и California [22, 24].

Пытаясь разобраться в причинах разного защитного действия БКВ и ЦКВ, мы обратились к сравнительным данным по гуморальному и клеточному иммунным ответам на эти вакцины.

Установлено, что DTaP (БКВ) индуцирует выработку специфических антител к антигенам, входящим в вакцину

на уровне, сравнимом с уровнем, индуцируемым DTwP (ЦКВ) на эти же антигены, или выше [25].

Период полураспада антител к коклюшным антигенам имел ограниченную продолжительность и варьировал от 6 до 12 месяцев независимо от того, имела место вакцинация DTaP, DTwP или естественное инфицирование B. pertussis [26-28]. Ограниченная продолжительность выработки антител к коклюшным антигенам, как предполагают, связана с недостаточной активацией антигенспе-цифичных B-клеток как во время вакцинации, так и во время инфицирования бактериями B. pertussis [2].

Опубликованная информация по ответу В-клеток, индуцированному вакцинами DTaP и DTwP, носит ограниченный характер, т. к. исследованы только те клетки, которые отвечали на антигены, включенные в DTaP, а именно на коклюшный токсин, филаментозный гемагглютинин и пертактин, при этом не учитывался широкий набор антигенов, присутствующих в DTwP вакцине и отсутствующих в DTaP. Необходим более детальный анализ иммунного ответа В-клеток памяти у детей, вакцинированных DTwP или перенесших естественную инфекцию, в результате которого можно выявить антигены, индуцирующие более продолжительный ответ по сравнению с антигенами, включенными в DTaP [2]. Учитывая гетерогенность иммунного ответа DTwP вакцин разных производителей, в исследование следует включать широкий набор препаратов [29].

По данным имеющихся литературных источников корреляция между уровнем специфических антител и защитой от коклюша не установлена. Это явилось основанием для формирования мнения о том, что для защиты от коклюшной инфекции помимо гуморального требуется участие и клеточного звена иммунитета с образованием клеток памяти.

При изучении клеточного ответа на введение вакцин выявлено, что БКВ индуцирует иммунный ответ по типу Th2 или Th2 и Th1 (с преобладанием Th2), в то время как ЦКВ или естественная инфекция преимущественно индуцирует ответ по типу Th1 [30-34]. При изучении долгосрочной Т-клеточной памяти у подростков, привитых DTaP или DTwP, было выявлено присутствие CD45RA-CCR7-эффекторов Т-клеток памяти через четыре года после последней ревакцинации. Th1 ответ остается у подростков, привитых DTwP, более сильным по сравнению с ответом у привитых DTaP [35]. Иммунный ответ по типу Th1 обеспечивает защиту от внутриклеточных патогенов, поэтому какую роль этот ответ играет в защите против бактерий B. pertussis, которые преимущественно являются экстрацел-люлярным патогенном, видимо, еще предстоит выяснить. Высказана гипотеза, что TM-клетки способствуют продукции протективных опсонизирующих антител, образующихся после вакцинации и естественной инфекции [36].

С целью получения дополнительных данных по Т-клеточному ответу на вакцинацию против коклюша и естественное инфицирование в специализированной лаборатории Food and Drug Administration (США) была разработана модель на приматах (бабуинах) [37]. Эта модель воспроизводит большинство симптомов клинического коклюша у человека, включая пароксизмальный кашель и воздушно-капельную передачу [38, 39]. После иммунизации бабуинов в возрасте 2, 4 и 6 месяцев вакциной DTaP,

AI

SSM

у животных развивался смешанный Th2/Th1 ответ, без значительного Th17 отклика, что согласуется с вышеупомянутыми реакциями человека.

Установлено, что как заражение приматов культурой B. pertussis, так и иммунизация вакциной DTwP индуцировали Thl-память, что также соответствует данным, полученным у человека. Кроме того, в обеих группах были обнаружены сильные ответы по типу Th17, но ответы Th17 и Th1, индуцированные инфекцией, были значительно сильнее, чем при вакцинации DTwP [40]. Важно отметить, что циркуляция Th17- и Thl-клеток памяти имела место и через два года после заражения, что позволяет предполагать, что B. pertussis индуцировала прочную Т-клеточную память [41]. При заражении невакциниро-ванных павианов культурой B. pertussis наблюдалась колонизация животных микроорганизмами, развивался выраженный лейкоцитоз; очистка от коклюшных бактерий происходила примерно через 4-5 недель после заражения. При заражении выздоравливающих животных не происходила колонизация приматов бактериями B. pertussis, не наблюдалось развитие лейкоцитоза, что свидетельствует о том, что адаптивный иммунный ответ, вызванный коклюшной инфекцией, предотвратил повторное заражение. Вакцинация DTwP обеспечивала защиту, но не в полной мере, как в случае с переболевшими животными. Так, иммунизированные DTwP вакциной животные колонизировались, но не имели лейкоцитоза, и очищение от инфекции проходило примерно на 2-3 недели быстрее, чем у невакцинированных животных. У животных, вакцинированных DTaP, также не наблюдался лейкоцитоз, но их тропные ткани были сильно колонизированы бактериями B. pertussis. Процесс колонизации продолжался до 4-5 недель после заражения, что совпадает с процессом колонизации у непривитых бабуинов. Кроме того, было установлено, что вакцинация DTaP не предотвращает передачу B. pertussis незащищенным от коклюша особям [2, 40]. Если эти данные экстраполировать на людей, то можно предположить, что люди, иммунизированные бесклеточными коклюшными вакцинами, могут быть бессимптомно инфицированными B. pertussis и являться резервуаром инфекции [2].

Таким образом, проведенные исследования на приматах показали принципиальную разницу между иммунными ответами на введение БКВ и ЦКВ. Использование бесклеточной вакцины предупреждает заболевание коклюшем посредством формирования антителоопосредован-ного механизма защиты, практически не влияя на колонизацию бактериями B. pertussis. Поскольку уровни антител к включенным в вакцину коклюшным антигенам быстро снижаются, продолжительность специфического иммунитета, обусловленного бесклеточной вакциной, невелика. Новые данные, полученные на модели бабуинов, подчеркивают роль Th17 иммунного ответа в качестве возможного кандидата для корреляции с защитой от инфекции, вызванной B. pertussis. Данное положение основано на установленном факте взаимосвязи значительного Th17 ответа с более сильным протективным иммунным ответом, индуцированным как инфицированием патогенной культурой, так и DTwP вакцинацией [2]. Вакцинация DTwP и инфицирование коклюшной культурой индуцируют, как и

DTaP, Th2 ответ - выработку антител, что способствует предотвращению симптомов коклюша.

Кроме Th2 ответа DTwP и инфицирование тканей организма культурой индуцируют Th1 ответ, который способствует продукции протективных опсонизирующих антител, а также необходим для борьбы с внутриклеточно расположенным патогеном, что частично имеет место при коклюшной инфекции; кроме того, индуцируется Th17 ответ, защищающий от колонизации B. pertussis.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

В связи с вышеизложенным, иммунитет, индуцированный DTwP и естественной коклюшной инфекцией, по сравнению с ответом на DTaP, обладает более выраженной протективной активностью, при этом формируется иммунологическая память, требуемая для эффективной иммунной защиты при повторной встрече с бактериями B. pertussis.

По результатам исследований, проведенных во многих странах, другой причиной, влияющей на снижение иммунитета, индуцированного вакциной, могут являться изменения в антигенной характеристике циркулирующих штаммов B. pertussis. По мнению отечественных и зарубежных ученых, циркулирующие штаммы B. pertussis способны эволюционировать в обход вакцинного иммунитета.

Во многих странах аллели вакцинных антигенов, экс-прессируемые циркулирующими штаммами, в определенной степени отличаются от тех, которые экспрессиру-ются штаммами, из которых первоначально были изготовлены вакцины [42-44]. Однако эпидемии коклюша не носят клональный характер [1, 45].

При возрастании заболеваемости коклюшем имеет место разнообразие штаммов, даже если преобладают одиночные аллельные варианты вакцинных штаммов. До настоящего времени не изучен вопрос: как появление и быстрый «выход на поверхность» предоминантных штаммов отражают селективное давление вакцинации. В некоторых странах появление аллельных вариантов совпадает с подъемом заболеваемости, но в других - нет [1].

Опубликованные данные демонстрируют быстрое появление штаммов B. pertussis, которые на фоне использования DTaP не экспрессируют антиген пертактин (PRN) [46-48]. Эти PRN-дефицитные штаммы составили 85% выделенных изолятов в восьми штатах США в течение 2011-2013 гг. Ретроспективные данные показали, что лица, прошедшие вакцинацию против коклюша, имели в 3,7 раза больше шансов быть инфицированными штаммами с дефицитом PRN по сравнению со штаммами, экс-прессирующими пертактин, что свидетельствует о выборочном преимуществе потери экспрессии PRN у B. pertussis [49].

Исследователи, анализируя распространение PRN-дефицитных штаммов, высказывают предположение о существовании «избыточного» механизма, благодаря которому В. pertussis осуществляет инфицирование и вызывает заболевание. В связи с этим проведение исследований по выявлению эффекторов этого избыточного механизма, которые могут быть использованы в качестве потенциальных кандидатов в антигены новых вакцин, в настоящее время является актуальным. Не менее важными являются исследования по определению эффективности

МЕДИЦИНСКИЙ

АЛЬМАНАХ

существующих вакцин против штаммов, которые уменьшили экспрессию вакцинных антигенов или экспрессиру-ют аллельные варианты, отличающиеся от исходных вакцинных штаммов [1].

Помимо эволюционных сдвигов, среди циркулирующих штаммов B. pertussis нельзя не отметить другие причины, которые вносят существенный вклад в увеличение заболеваемости коклюшем:

• недостаточный и несвоевременный охват детей профилактическими прививками против коклюша; несоблюдение интервалов между прививками и незаконченный курс вакцинации. Так, в нашей стране до 25% детей до 2-летнего возраста не получают полный курс иммунизации против коклюша [13];

• стертое или атипичное течение коклюша у подростков и взрослых затрудняет постановку диагноза и приводит к формированию группы источников инфекции для окружающих, что особенно опасно для невакцинированных детей первого года жизни [1, 2]. Необходимо отметить, что истинная заболеваемость коклюшем в десятки раз превышает регистрируемый уровень [13];

• появление более чувствительного метода лабораторной диагностики (идентификация ДНК коклюшного токсина B. pertussis при помощи полимеразной цепной реакции (ПЦР)) позволяет увеличить выявление больных коклюшем, что отражается на регистрируемой заболеваемости;

• отказ от вакцинации, что связано, на наш взгляд, с недостаточной просветительской и организационной деятельностью медицинских работников; необоснованные медицинские отводы от проведения профилактических прививок против коклюша; некорректное предоставление данных об охвате прививками (приписки) приводят к увеличению в обществе прослойки невакци-нированных людей и снижению коллективного иммунитета [13, 50, 51].

Предупреждение распространения коклюша на территории нашей страны должно основываться на расширении мероприятий по иммунизации детей, что позволит обеспечить своевременное достижение 95% охвата тремя прививками основного курса вакцинации [2, 7, 8]. Соблюдение сроков вакцинации против коклюша обеспечивает формирование напряженного специфического иммунитета. Нарушения в схеме иммунизации, удлинение интервалов между прививками приводит к формированию недостаточно напряженного иммунитета, что повышает риск развития заболевания и неблагоприятных исходов [7, 8, 11]. Внедрение в практику здравоохранения современных методов диагностики, в частности ПЦР, способствует предупреждению распространения заболевания.

На современном этапе схема иммунизации против коклюша в Российской Федерации, утвержденная Национальным календарем профилактических прививок, требует корректировки. Опыт вакцинопрофилактики против коклюша во многих странах мира свидетельствует о целесообразности введения ревакцинации бесклеточной коклюшной вакциной детям дошкольного возраста. Следует также предусмотреть в схеме иммунизации более раннее введение первой дозы цельноклеточной вакцины - детям

с двух месяцев жизни, как принято во многих странах мира. Начало проведения прививок в более ранние сроки позволит предотвратить заболевание у наименее защищенной группы детей, а кроме того, в этом возрасте редко проявляются поствакцинальные реакции.

Более долгосрочной целью борьбы с инфекцией являются совершенствование существующих вакцинных препаратов и разработка новых вакцин, которые вызывали бы более напряженный и пролонгированный протектив-ный иммунный ответ [52]. Для реализации вышесказанного необходимо решение следующих вопросов: выявление показателей иммунного ответа, коррелирующих с защитой от коклюша; использование других коклюшных антигенов (например, аденилатциклазы или основных белков наружной мембраны), способных повысить протективные свойства бесклеточной вакцины; использование адъю-ванта, который индуцировал бы более сильный Th1 и Th17 клеточный иммунный ответ; возможность применения интраназального введения вакцины, как индуцирующего более протективный и продолжительный иммунитет по сравнению с парентеральным введением вакцины; возможность разработки более безопасной цельноклеточной коклюшной вакцины путем, например, генетической де-токсикации липополисахарида; возможность изготовления живой аттенуированной вакцины [2].

Исследованиями доказано, что БКВ не влияют, а ЦКВ недостаточно влияют на циркуляцию B. pertussis. В связи с этим необходимы дополнительные меры для защиты наиболее уязвимых контингентов, относящихся к группам риска заболевания, - младенцев от 0 до 3 месяцев жизни, которым по возрасту не показана вакцинация против коклюша. С целью снижения заболеваемости коклюшем в указанной возрастной группе детей рекомендуется: проведение неонатальной вакцинации, ограничение контактов с младенцами (стратегия «кокона»), вакцинация против коклюша матерей и беременных женщин Tdap [14, 53].

В связи с ростом заболеваемости коклюшем во многих странах мира ВОЗ высказывает опасение о возможности возвращения коклюша. Эксперты ВОЗ подтверждают, что установленные причины роста заболеваемости могут быть непростыми и варьировать по странам, но определяющее значение, как полагают, имеют применение БКВ, ее непродолжительный период протективной активности, незначительное влияние на колонизацию хозяина бактериями B. pertussis и передачу инфекции [7, 8, 54].

ВОЗ рекомендует странам, в Национальных календарях профилактических прививок которых предусмотрено применение ЦКВ, продолжать применять эти препараты для основного (первичного) курса вакцинации. Замену ЦКВ на БКВ при проведении курса первичной вакцинации детей можно рассматривать в случае гарантированного введения в национальный календарь дополнительных ревакцинирующих доз для детей или вакцинации матерей, что требует значительных финансовых затрат, связанных с более высокой стоимостью БКВ и вынужденным введением большего числа доз. Но, как заключают эксперты, дополнительные ревакцинирующие дозы БКВ могут оказаться неэффективными в борьбе с возрождением коклюша [7, 8].

Al

SSM

Оптимальным, в плане создания напряженного поствакцинального иммунитета против коклюша, является проведение первичного (основного) вакцинального курса с применением ЦКВ. Введение данной вакцины значительно снижает последующий риск возникновения заболевания. При этом существенным критерием, как отмечено в документах ВОЗ, является и то, что ЦКВ является практически безопасной («very safe») [54].

На территории Российской Федерации активно используют зарубежные комбинированные препараты, содержащие бесклеточную коклюшную вакцину, о чем было сказано выше. Учитывая мировой опыт вакцинопрофилактики в отношении коклюша, следует отметить, что эффективное использование бесклеточных вакцин возможно лишь при условии, если первичный курс вакцинации будет проведен отечественной цельноклеточной вакциной, которая обладает требуемой специфической активностью, а по безопасности превосходит зарубежные аналоги [55].

Выводы

1. Проблема коклюшной инфекции в связи с ростом заболеваемости во многих странах мира, в том числе в России, в настоящее время актуальна и имеет большое значение для практического здравоохранения.

2. В России сохраняется высокая заболеваемость среди детей младшего возраста. За последние 10 лет в возрастных группах детей до 1 года и 1-2 года отчетливо прослеживается тенденция к росту заболеваемости.

3. Определены наиболее эпидемиологически неблагополучные территории по федеральным округам: увеличение заболеваемости коклюшем за последние три года отмечены в Сибирском и Дальневосточном федеральных округах.

4. По данным экспертов ВОЗ, среди основных причин, определяющих рост заболеваемости коклюшем, наиболее значимая роль принадлежит широкому использованию при проведении иммунопрофилактики бесклеточной коклюшной вакцины.

5. С целью предупреждения распространения заболеваемости коклюшем ВОЗ рекомендует использовать цель-ноклеточную коклюшную вакцину для первичного курса вакцинации.

Работа выполнена в рамках государственного задания ФГБУ «НЦЭСМП» Минздрава России № 056-00023-18-02 на проведение прикладных научных исследований (номер государственного учета НИР AAAA-A18-118021590046-9).

Конфликт интересов. Автор заявляет об отсутствии явного или потенциального конфликта интересов, связанного с публикацией данной статьи.

ЛИТЕРАТУРА / REFERENCES

1. Clark T.A. Changing pertussis epidemiology: everything old is new again. J Infect Dis. 2014;. № 209 (7). Р. 978-981.

2. Warfel J.M., Edwards K.M. Pertussis vaccines and the challenge of inducing durable immunity. Current Opinion in Immunology. 2015. № 35. Р. 48-54.

3. Тюкавкина С.Ю., Харсеева Г.Г. Коклюш: эпидемиология, биологические свойства B. pertussis, принципы лабораторной диагностики и специфической профилактики. Эпидемиология и инфекционные болезни. 2014. № 19 (4). С. 50-59.

Tyukavkina S.Yu., Kharseeva G.G. Koklyush: epidemiologiya, biologicheskie svojstva B. pertussis, principy laboratornoj diagnostiki i specificheskoj profilak-tiki. Epidemiologiya i infekcionnye bolezni. 2014. № 19 (4). S. 50-59.

4. Покровский В.И., Онищенко Г.Г., Черкасский Б.Л. Эволюция инфекционных болезней в России в XX веке. М.: Медицина, 2003.

Pokrovskij V.I., Onishhenko G.G., Cherkasskij B.L. Evolyuciya infekcionnykh boleznej v Rossii vXX veke. M.: Medicina, 2003.

5. Cherry J.D. Epidemic pertussis in 2012 - the resurgence of a vaccine-preventable disease. N Engl Med. 2012. № 367. Р. 785-787.

6. Захарова М.С., Тамм О.М., Воробьева А.И., Мяртин Я.К. Коклюш и пара-коклюш в Эстонской ССР. Таллин: ВАЛГУС, 1983.

Zakharova M.S., Tamm O.M., Vorob'eva A.I., Myartin Ya.K. Koklyush i para-koklyush v Estonskoj SSR. Tallin: VALGUS, 1983.

7. WHO Weekly Epidemiological Record (WER). Revised guidance on the choice of pertussis vaccines. 2014. July. № 89 (30). Р. 337-344.

8. Pertussis Vaccines: WHO Position Paper - August 2015. Wkly Epidemiol Rec. 2015. № 90 (35). Р. 433-460.

9. Quinn H.E., Mclntyre P.B. Pertussis epidemiology in Australia over the decade 1995-2005 - trends by region and age group. Communicable Diseases Intelligence. 2007. № 31. Р. 205-215.

10. Centers for Disease Control and Prevention. Notifiable diseases and mortality tables. Morb Mortal Wkly Rep. 2013. № 62. Р. 669-682.

11. Таточенко В.К. Коклюш - недоуправляемая инфекция. Вопросы современной педиатрии. 2014. № 13 (2). С. 78-82.

Tatochenko V.K. Koklyush - nedoupravlyaemaya infekciya. Voprosy pediatrii. 2014. № 13 (2). S. 78-82.

12. Степенко А.В., Миндлина А.Я. Управление рисками развития эпидемического процесса коклюша: упущенные возможности и новые перспективы. Медицинский альманах. 2017. № (4). С. 83-86.

StepenkoA.V., MindlinaA.Ya. Upravlenieriskamirazvitiya epidemilogichesk-ogo processa koklyusha: upushhennye vozmozhnosti i novye perspektivy. Medi-cinskij al'manakh. 2017. № (4). S. 83-86.

13. Управление Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека по Пензенской области [Электронный ресурс]. О вакцинации против коклюша: новости от 05.02.2018. Доступно по: http://58.rospotrebnadzor.ru/c/journal/view_article_content?groupId=10156&a rticleld=599899&version=1.0

Upravlenie Federal'noj sluzhby po nadzoru v sfere zashhity prav potre-bitelej i blagopoluchiya cheloveka po Penzenskoj oblasti [Elektronnyj resurs]. O vakcinacii protiv koklyusha: novosyi ot 05.02.2018. Dostupno po: http://58. rospotrebnadzor.ru/c/journal/view_article_content?groupId=10156&arti-cleId=599899&version=1.0

14. Terranella A., Asay G.R., Messonnier M.L., Clark T.A., Liang J.L. Pregnancy dose Tdap and postpartum cocooning to prevent infant pertussis: a decision analysis. Pediatrics. 2013. № 131 (6). Р. 1748-1756.

15. Lugauer S., Heininger U., Cherry J.D. Long-term clinical effectiveness of an acellular pertussis component vaccine and a whole cell pertussis component vaccine. Eur J Pediatr. 2002. № 161. Р. 142-146.

16. Salmaso S., Mastrantonio P., Tozzi A.E., Stefanelli P., Anemona A., Ciofi degli Atti M.L., Giammanco A., Stage Ill Working Group. Sustained efficacy during the first 6 years of life of 3-component acellular pertussis vaccines administered in infancy: the Italian experience. Pediatrics. 2001. № 108 (5). Р. 81.

17. Taranger J., Trollfors B., Lagergard T., Lind L., Sundh V., Zackrisson G. et al. Unchanged efficacy of a pertussis toxoid vaccine throughout the two years after the third vaccination of infants. Pediatr Infect Dis J. 1997. № 16. Р. 180-184.

18. McGirr A., Fisman D.N. Duration of pertussis immunity after DTaP immunization: a meta-analysis. Pediatrics. 2015. № 135 (2). Р. 331-343.

19. Koepke R., Eickhoff J.C., Ayele R.A., Petit A.B., Schauer S.L., Hopfensperger D.J. et al. Estimating the effectiveness of tetanus-diphtheria-acellular pertussis vaccine (Tdap) for preventing pertussis: evidence of rapidly waning immunity and difference in effectiveness by Tdap brand. J Infect Dis. 2014. № 210 (6). Р. 942-953.

МЕДИЦИНСКИЙ

АЛЬМАНАХ

20. Klein N.P., Bartlett J., Rowhani-Rahbar A., Fireman B, Baxter R. Waning protection after fifth dose of acellular pertussis vaccine in children. N Eng J Med.

2012. № 367 (11). P. 1012-1019.

21. Sheridan S.L., Ware R.S., Grimwood K., Lambert S.B. Number and order of whole cell pertussis vaccines in infancy and disease protection. JAMA. 2012. № 308 (5). P. 454-456.

22. Liko J., Robison S.G., Cieslak P.R. Priming with whole-cell versus acellular pertussis vaccine. N Engl J Med. 2013. № 368 (6). P. 581-582.

23. Witt M.A., Arias L., Katz P.H., Truong E.T., Witt D.J. Reduced risk of pertussis among persons ever vaccinated with whole cell pertussis vaccine compared to recipients of acellular pertussis vaccines in a large US cohort. Clin Infect Dis. 2013. № 56. P. 1248-1254.

24. Klein N.P., Bartlett J., Fireman B., Rowhani-Rahbar A., Baxter R. Comparative effectiveness of acellular versus whole-cell pertussis vaccines in teenagers. Pediatrics.

2013. № 131 (6). P. 1716-1722.

25. Edwards K.M. Review of the laboratory approaches to the detection of antibody and cell-mediated immunity to pertussis disease and vaccine. Expert Rev Vaccines. 2014. № 13 (10). P. 1183-1190.

26. Le T., Cherry J.D., Chang S.J., Knoll M.D., Lee M.L., Barenkamp S. et al. Immune responses and antibody decay after immunization of adolescents and adults with an acellular pertussis vaccine: the APERT study. J Infect Dis. 2004. № 190. P. 535-544.

27. Berbers G.A., van de Wetering M.S., van Gageldonk P.G., Schellekens J.F., Versteegh F.G., Teunis P.F. A novel method for evaluating natural and vaccine induced serological responses to Bordetella pertussis antigens. Vaccine. 2013. № 31. P. 3732-3738.

28. Dalby T., Petersen J.W., Harboe Z.B., Krogfelt K.A. Antibody responses to pertussis toxin display different kinetics after clinical Bordetella pertussis infection than after vaccination with an acellular pertussis vaccine. J Med Microbiol. 2010. № 59. P. 1029-1036.

29. Baker J.D., Halperin S.A., Edwards K., Miller B., Decker M., Stephens D. Antibody response to Bordetella pertussis antigens after immunization with American and Canadian whole-cell vaccines. J Pediatr. 1992. № 121. P. 523-527.

30. Higgs R., Higgins S.C., Ross P.J., Mills K.H. Immunity to the respiratory pathogen Bordetella pertussis. Mucosal Immunol. 2012. № 5 (5). P. 485-500.

31. Vermeulen F., Dirix V., Verscheure V., Damis E., Vermeylen D., Locht C., Mascart F. Persistence at one year of age of antigen-induced cellular immune responses in preterm infants vaccinated against whooping cough: comparison of three different vaccines and effect of a booster dose. Vaccine. 2013. № 31. P. 1981-1986.

32. Edwards K.M., Berbers G.A. Immune responses to pertussis vaccines and disease. J Infect Dis. 2014. № 209 (1). P. 10-15.

33. Dirix V., Verscheure V., Goetghebuer T., Hainaut M., Debrie A.S., Locht C., Mascart F. Cytokine and antibody profiles in 1-year-old children vaccinated with either acellular or whole-cell pertussis vaccine during infancy. Vaccine. 2009. № 27. P. 6042-6047.

34. Mascart F., Verscheure V., Malfroot A., Hainaut M., Pierard D., Temerman S. et al. Bordetella pertussis infection in 2-month-old infants promotes type 1 T cell responses. J Immunol. 2003. № 170 (3). P. 1504-1509.

35. Smits K., Pottier G., Smet J., Dirix V., Vermeulen F., De Schutter I. et al. Different T cell memory in preadolescents after whole-cell or acellular pertussis vaccination. Vaccine. 2013. № 32 (1). P. 111-118.

36. Ross P.J., Sutton C.E., Higgins S., Allen A.C., Walsh K., Misiak A. et al. Relative contribution of Th1 and Th17 cells in adaptive immunity to Bordetella pertussis: towards the rational design of an improved acellular pertussis vaccine. PLoS Pathog. 2013 № 9 (4). e1003264.

37. Warfel J.M., Merkel T.J. The baboon model of pertussis: effective use and lessons for pertussis vaccines. Expert Rev Vaccines. 2014. № 13 (10). P. 1241-1252.

38. Warfel J.M., Beren J., Merkel T.J. Airborne transmission of Bordetella pertussis. J Infect Dis. 2012. № 206 (6). P. 902-906.

39. Warfel .J.M., Beren J., Kelly V.K., Lee G., Merkel T.J. Nonhuman primate model of pertussis. Infect Immun. 2012. № 80 (4). Р. 1530-1536.

40. Warfel J.M., Zimmerman L.I., Merke T.J. Acellular pertussis vaccines protect against disease but fail to prevent infection and transmission in a nonhuman primate model. Proc Natl Acad Sci U S A. 2014. № 111 (2). Р. 787-792.

41. Warfel J.M., Merkel T.J. Bordetella pertussis infection induces a mucosal IL-17 response and long-lived Th17 and Th1 immune memory cells in nonhuman primates. Mucosal Immunol. 2013. № 6 (4). Р. 787-796.

42. Mooi F.R., Van Der Maas N.A., De Melker H.E. Pertussis resurgence: waning immunity and pathogen adaptation - two sides of the same coin. Epidemiol Infect. 2014. № 142 (4). Р. 685-694.

43. Schmidtke A.J., Boney K.O., Martin S.W., Skoff T.H., Tondella M.L., Tatti K.M. Population diversity among Bordetella pertussis isolates, United States, 1935-2009. Emerg Infect Dis. 2012. № 18 (8). Р. 1248-1255.

44. Борисова О.Ю., Мазурова И.К., Ивашинникова Г.А., Гадуа Н.Т., Рудакова И.А., Салова Н.Я. и др. Генетическая характеристика штаммов B. pertussis, выделенных от больных коклюшем в России. Медицинский альманах. 2012. № 2 (21). С. 30-34.

Borisova O.Yu., Mazurova I.K., Ivashinnikova G.A., Gadua N.T., Rudakova I.A., Salova N.Ya. et al. Geneticheskaya kharakteristika shtammov B. pertussis, vydel-ennykh ot bol'nykh koklyushem v Rossii. Medicinskij al'manakh. 2012. № 2 (21). S. 30-34.

45. CDC. Pertussis epidemic-Washington, 2012. MMWR Morb Mortal Wkly Rep. 2012. № 61 (28). Р. 517-522.

46. Barkoff A.M., Mertsola J., Guillot S., Guiso N., Berbers G., He Q. Appearance of Bordetella pertussis strains not expressing the vaccine antigen pertactin in Finland. Clin Vaccine Immunol. 2012. № 19 (10). Р. 1703-1704.

47. Bodilis H., Guiso N. Virulence of pertactin-negative Bordetella pertussis isolates from infants, France. Emerg Infect Dis. 2013. № 19 (3). Р. 471-474.

48. Queenan A.M., Cassiday P.K., Evangelista A. Pertactin-negative variants of Bordetella pertussis in the United States. N Engl J Med. 2013. № 368 (6). Р. 583-584.

49. Martin S.W., Pawloski L., Williams M., Weening K., DeBolt C., Qin X. et al. Pertactin-negative Bordetella pertussis strains: evidence for a possible selective advantage. Clin Infect Dis. 2015. № 60 (2). Р. 223-227.

50. Онищенко Г.Г., Ежлова Е.Б., Мельникова А.А. Актуальные вопросы организации вакцинопрофилактики в Российской Федерации. Журнал микробиологии эпидемиологии и иммунобиологии. 2011. № 5. С. 110-114.

Onishhenko G.G., Ezhlova E.B., Mel'nikova A.A. Aktual'nye voprosy organiza-ciivakcinoprofilaktiki vRossijskoj Federacii. ZhurnalMikrobiologii, epidemiologii i immunobiologii. 2011. № 5. S. 110-114.

51. Онищенко Г.Г., Ежлова Е.Б., Мельникова А.А. Актуальные проблемы вакцинопрофилактики в Российской Федерации. Журнал микробиологии эпидемиологии и иммунобиологии. 2014. № 1. С. 9-19.

Onishchenko G.G., Ezhlova E.B., Melnikova A.A. Aktual'nye problemy vakcinoprofilaktiki v Rossijskoj Federacii. Zhurnal Mikrobiologii, epidemiologii i immunobiologii. 2014. № 1. S. 9-19.

52. Meade B.D., Plotkin S.A., Locht C. Possible options for new pertussis vaccines. J Infect Dis. 2014. № 209 (1). Р. 24-27.

53. Wood N., McIntyre P., Marshall H., Roberton D. Acellular pertussis vaccine at birth and one month induces antibody responses by two months of age. Pediatr Infect Dis J. 2010. № 29 (3). Р. 209-215.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

54. WHO Weekly epidemiological record. Meeting of the Strategic Advisory Group of Experts on Immunization. 2014. № 89 (21). Р. 221-236.

55. Алексеева И.А., Чупринина Р.П., Борисова В.Н. Сравнительный анализ безопасности и эффективности отечественных и зарубежных комплексных вакцин, содержащих цельноклеточную коклюшную вакцину. Эпидемиология и вакцинопрофилактика. 2012. № 3 (64). С. 48-54.

Alekseeva I.A., Chuprinina R.P., Borisova V.N. Sravnitel'nyjanalizbezopasnosti i effektivnosti otechestvennykh i zarubezhnykh kompleksnykh vakcin, soder-zhashhikh cel'nokletochnuyu koklyushnuyu vakcinu. Epidemiologiya i vakcino-profilaktika. 2012. № 3 (64). S. 48-54. |

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.