CC BY
0
ЗА ЧТО БЫЛ ОСУЖДЕН КОМАНДУЮЩИЙ ЗАПАДНЫМ ФРОНТОМ В НАЧАЛЕ
ВОЙНЫ
И.В. Упоров, д-р ист. наук, канд. юрид. наук, профессор Краснодарский университет МВД России (Россия, г. Краснодар)
DOI:10.24412/2500-1000-2024- 7-2-21-25
Аннотация. Начальный период Великой отечественной войны, как известно, сопровождался многими сложными и противоречивыми событиями. Поражения Красной Армии после 22 июня 1942 г. требовали выяснения причин отступления советских войск, включая вопросы ответственности соответствующих должностных лиц командующего состава. В статье рассматривается дело командующего Западным фронтом генерала Павлова, который был обвинен в измене Родине. Акцент делается на анализе правовых актов, связанных с действиями и решениями генерала Павлова, которые, с учетом наступивших негативных последствий, Военной коллегией Верховного Суда были признаны как преступные. Отмечается, что приговор, по мнению автора, не отражал всех факторов, определявших военно-политическую ситуацию как накануне вторжения германских войск, так непосредственно при их наступлении на Западном фронте.
Ключевые слова: Великая Отечественная война, генерал Павлов, военная коллегия, закон, власть, приговор.
Сложность начального периода военных действий в годы Великой Отечественной войны, в том числе ответственность командующих военными округами западного направления за те тяжелые поражения и потери, которые несла Красная Армия, а затрагивалась, в частности, в работах В.Б. Маковского, Л.М. Сандалова, А.С. Брычкова, Г.А. Никанорова, А.Г. Аль-менеева, И.В. Корнилова, П.А. Пальчико-ва, А.А. Киличенкова, М.Ю. Мягкова и других авторов, которые довольно подробно исследовали военную составляющую в решениях и действиях генерала Павлова. Здесь будет сосредоточено основное внимание на менее изученной уголовно-процессуальной стороне, связанной с привлечением его к юридической ответственности за катастрофические последствия на вверенном ему фронте в первые дни после наступления немецко-фашистских войск. Предварительно следует отметить, что, несмотря на заключенный с Германией Договор о ненападении (1939 г.), как у политического руководства, так и у высшего военно-командного состава СССР не было иллюзий по поводу вероятности предстоящего военного конфликта с Германией.
В частности, по этому поводу А.С. Брычков и Г.А. Никаноров, отмечая, что 18 июня 1941 г. Сталиным было дано указание о «приведении войск первого стратегического эшелона в полную боевую готовность», подчеркивают три последних слова - «полную боевую готовность» [1, с. 4]. Задолго до это осуществлялись иные меры как тактического, так и стратегического характера, подробно описанные в военно-исторической литературе, в том числе в мемуарах Г.К. Жукова, А.М. Василевского и других военачальников. Другое дело, что не везде и не всеми командирами на местах соответствующие директивы выполнялись должным образом. И вот как раз на этом стала строиться исходная линия обвинения в отношении командующего Западным фронтом генерала армии Павлова - уже через неделю после 22 июня, когда вполне проявилась определенная слабость оборонительных действий советских вооруженных сил на западной границах, приведшая к продвижению противника вглубь СССР, он был отстранен от командования фронтом, а 6 июля 1941 г. было принято решение об его аресте, которое утвердил маршал С.К. Тимошенко (руководитель НКО СССР), а соответ-
ствующую санкцию дал Прокурор СССР В.М. Бочков [2]. Как видно, несмотря на чрезвычайно сложное положение в стране, правоохранительная система СССР функционировала достаточно четко, вбирая в свою орбиту лиц, невзирая на их ранги и заслуги (тот же Павлов принимал участие в испанских событиях 1936-1937 гг. в качестве командира танковой бригады, и за проявленное тогда мужество удостоился звезды Героя Советского Союза, был членом ЦК ВКП (б), депутатом Верховного Совета СССР).
В Постановлении отмечалось, в частности, следующее: «Павлов неоднократно восхищался обучением германской армии и ее офицерством как в бытность пребывания в Испании, так и раньше. Будучи командиром 4-й мехбригады, Павлов пользовался неизменным покровительством Уборевича и всю свою работу в бригаде строил в угоду ему. Павлов был тесно связан с врагами народа - Уборевичем, Рулевым (быв. нач. АБТ войск БВО), Бобровым (быв. нач. штаба БВО), Карпушиным (быв. пом. нач. штаба БВО), Мальцевым (быв. нач. отдела БВО)...» [2]. Конкретных обвинений Павлову в этом документе не содержалось, а сами формулировки отражали уголовно-политический опыт проведения процессов над «врагами народа» в недавние 1930-е гг. Из этого же опыта формально соблюдались судебные процедуры, в данном случае применительно к военному времени. Так, постановление об аресте представляло собой лишь предварительно-обеспечительную меру административно-оперативного характера, далее должно было быть последовать уголовно-процессуальное решение об избрании меры пресечения, и такое решение состоялось в тот же день - в соответствующем постановлении констатировалось, что Павлов подозревается в преступлениях, предусмотренных ст. 58-1б УК РСФСР -«Измена Родине», и по ст. 58-11 УК РСФСР - «Всякого рода организационная деятельность, направленная к подготовке или свершению предусмотренных в настоящей главе преступлений (Глава первая «Преступления государственные» -авт.)» [3].
Как обычно в такого рода постановлениях, имелась стандартная фраза: «принимая во внимание, что Павлов Д.Г., находясь на свободе, может скрыться от суда и следствия . мерой пресечения способов уклонения от следствия и суда Павлова Дмитрия Григорьевича избрать содержание под стражей, о чем в порядке ст. 146 УПК РСФСР объявить арестованному под расписку» [4]. Спустя десять дней (16 июля 1941 г.) было принято подписанное Сталиным Постановление ГКО об аресте и предании суду военного трибунала ряда военачальников, подозреваемых в совершении государственных преступлений. В этом документе указывалось, в частности, что ГКО «арестовал и предал суду военного трибунала за позорящую звание командира трусость, бездействие, отсутствие распорядительности, развал управления войсками, сдачу оружия противнику без боя и самовольное оставление боевых позиций...» [5] - и далее указывались конкретные лица (9 военачальников уровня дивизии, корпуса и фронта).
Обращает на себя внимание, что ГКО только лишь «арестовал» и «предал суду», формально оставляя за последним окончательный вердикт, однако из этого Постановления однозначно следовало, что перечисленные лица уже являются виновными, что некоторым образом подтверждается требованием прочесть данное Постановление перед личным составом советских военнослужащих еще до судебного решения. Тем самым еще до суда на Павлове и других подозреваемых было поставлено клеймо предателей Родины. Сомнений в обвинительном приговоре, вероятно, у всех причастных к этому делу следователей, прокуроров и судей уже не было. Уголовно-процессуальный механизм позволял уверенно, «на основе принципа законности», довести данную ГКО установку до конца.
Соответственно несколько позже, 21 июля 1941 г., заместитель наркома внутренних дел СССР Абакумов утвердил обвинительное заключение - необычайно короткое, объемом чуть больше двух страниц формата А4. В этом акте указывалось, в частности, что «в результате предатель-
ства интересов Родины, развала управления войсками и сдачи оружия противнику без боя была создана возможность прорыва фронта противником. Арестованный Павлов, являясь участником антисоветского военного заговора еще в 1936 г., находясь в Испании, продавал интересы республиканцев. Командуя Западным особым военным округом, бездействовал ... открыл фронт врагу» [6]. В отношении остальных обвиняемых по делу (генералы В.Е. Климовских, А.Е. Григорьев, А.А. Коробков - подчиненные Павлова) мотивировочная часть и вовсе состояла из 1-2 предложений.
При этом не прилагалось никаких вещественных доказательств. Совершенно очевидно, что у обвинения не было цели досконально разбираться в этом деле и принимать во внимание доводы обвиняемых. И ровно через месяц после начала войны, то есть, 22 июля 1941 г., в 00 ч. 20 минут, через несколько часов после окончания предварительного следствия, началось заседание Военной коллегии Верховного Суда СССР. Председательствовал В.В. Ульрих, уже имевший огромный опыт ведения процессов над «врагами народа» и сумевший избежать собственной репрессии (являлся, по словам известного Адмирала Флота Советского союза Н.Г. Кузнецова, «слепым орудием в руках вышестоящих органов»). В связи с военным временем подсудимым не полагались адвокаты, а функции обвинения выполнял сам суд. Заседание суда длилось около трех часов.
На вопрос председательствующего о том признает ли подсудимый Павлов предъявленное обвинение и подтверждает ли показания, данные на предварительном следствии, Павлов отметил, что признает только халатность («не проверил выполнение своего приказа об эвакуации войск из Бреста»), а также посчитал себя виновным в том, что «по своему» понял директиву Генштаба о готовности войск, объяснив это следующим образом: «Я знал, что противник вот-вот выступит, но из Москвы меня заверили, что все в порядке, и мне приказано быть спокойным не паниковать. Фамилию, кто мне говорил, я назвать не могу» [7] (вероятно, речь шла о маршале
Тимошенко). Павлов говорил также, что «сознательно» он не предпринимал никаких действий, приведших к негативным последствиям, с прежней военной верхушкой не было связан, и недоумевал, почему следователи в течение 15 дней допрашивали его о заговоре, которого не было. На следствии Павлов, вероятно, давал признательные показания об измене Родины, о которых председательствующий напомнил, приведя, в частности, следующий фрагмент из протокола допроса: «Я частично успел сделать то, что не удалось Тухачевскому и Уборевичу, то есть открыть фронт немцам» [7], на что Павлов ответил: «Я хотел скорее предстать перед судом и ему доложить о действительном поражении армии. Поэтому я писал о злобе и называл себя тем, кем никогда не был» [7].
Несколько раз Павлов указывал на то, что некоторые его показания вынужденные, даны «в невменяемом состоянии». В основном вопросы и ответы касались того, с кем и когда Павлов общался, кто и что при этом говорил. В своем последнем слове Павлов отверг обвинения в предательстве, одновременно признав вину в недостаточной своей организованности, требовательности к подчиненным и закончил фразой: «Мы в данное время сидим на скамье подсудимых не потому, что совершили преступление в период военных действий, а потому, что недостаточно готовились в мирное время к этой войне» [7]. В опубликованном протоколе судебного заседания допрос Павлова занимает примерно 7-8 страниц формата А4, то есть около 25-30 минут. Этого оказалось достаточно, чтобы суд, потратив по окончании заседания 5 минут на итоговое совещание, определил свою позицию, которая, судя по развитию событий, заведомо была обвинительной.
Вопрос о том, насколько достоверным является протокол судебного заседания, остается открытым, поскольку при отсутствии адвокатов и иных независимых лиц в него можно было вписывать что угодно -проверить это невозможно; так же очевидно и то, что Ульрих не мог подписать протокол, который не соответствовал бы при-
говору. Вместе с тем суд переквалифицировал действия Павлова - в окончательном варианте ему (как и остальным подсудимым) были вменены только воинские преступления по ст. 193- 17б УК РСФСР («злоупотребление властью, превышение власти, бездействие власти, а также халатное отношение к службе.», повлекшие тяжкие последствия) и ст. 193-20б УК РСФСР («сдача неприятелю начальником вверенных ему военных сил, оставление неприятелю, уничтожение или приведение в негодность начальником вверенных ему . если указанные в настоящей статье действия совершены в целях способствования неприятелю»).
В любом случае санкция была одной -расстрел (для всех подсудимых). Сам факт переквалификации был обусловлен, очевидно, тем, что действия Павлова в реальности совершенно не свидетельствовали об этом преступлении, и оставление ст. 58-1б УК РСФСР могло бы оставить у военного сообщества осадок недоверия принятому решению. При этом, как видно из приговора, суд, по сути, оставил ту же мотивировку, что и следствие, и это мы можем объяснить самоуверенностью Ульри-ха в том, что никому и в голову не придет ревизовать принятое решение, санкционированное самим Сталиным. 31 июля 1957 г. та же инстанция - Военная коллегия ВС СССР, но, разумеется, в ином составе, отменила данный приговор и прекратила дело за отсутствием состава преступления, а генерал Павлов и все другие подсудимые были полностью реабилитированы (посмертно). В литературе рас-стрельный приговор Павлову и его последующая реабилитация оцениваются по-
норов в упомянутой работе комментируют действия Павлова только с военной точки зрения, и обходят этот вопрос (такая позиция доминирует). По мнению М.Ю. Мягкова, «генерал Павлов не сделал всего возможного для предотвращения наихудшего развития сценария боевых действий после начала агрессии» [1, с. 48].
Здесь, однако, возникает вопрос - а кто может дать компетентную оценку? Очевидно, что уже никто, поскольку решение высшей судебной инстанции 1941 г. отменено такой же инстанцией 1957 г. На наш взгляд, скорый суд над Павловым был все же неправым, о чем свидетельствуют и упомянутая переквалификация его действий, и реабилитация, и то, что по смертному приговору его приравняли с другим генералом - предателем Власовым. Ответственность Павлова вполне могла быть ограничена дисциплинарными мерами, отстранением от должности, понижением в звании и т.д., и такой опытный военачальник вполне мог еще принести пользу Родине. Павлов, как и многие другие военачальники, волею судьбы оказавшиеся на западной границе в июне 1941 г., стали заложниками нечеткой, вводившей в заблуждение многих военных командиров политики высшей правящей элиты в отношении Германии, когда любое активное действие (читай: провокация!) или бездействие (читай: трусость, халатность!) могли сделать их преступниками. Сам же Сталин и его штабное окружение, очевидно, побоялись взять на себя даже часть вины за катастрофу первых месяцев войны, предпочтя, используя свое положение, сделать крайними своих же коллег, оказавшихся в самом пекле летних боев 1941 г.
разному. Так, А.С. Брычков и Г.А. Ника-
Библиографический список
1. Брычков А.С., Никоноров Г.А. Нападение Германии на СССР 22 июня 1941 г.: во всем ли виновата внезапность? // Вестник Полесского гос. ун-та. Серия обществ. и гуманитарных наук. - 2018. - № 2. - С. 3-14.
2. Постановление 3-го Управления НКО СССР на арест Павлова Д.Г. от 06.07.1941 г. // Органы государственной безопасности в Великой Отечественной войне. Сб. док. Начало. Т. 2. Кн. 1: 22 июня-31 августа 1941 года. - М.: Русь, 2000. - С. 210-213.
3. Уголовный кодекс РСФСР от 26.11.1926 г. (в ред. 15.10.1935 г.). - М.: Гос. изд. «Советское зак-во», 1935.
4. Постановление 3-го Управления НКО СССР от 06.07.1941 г. «Об избрании меры пресечения в отношении Павлова Д.Г.» // Органы государственной безопасности в Вели-
кой Отечественной войне. Сб. док. Начало. Т. 2. Кн. 1: 22 июня-31 августа 1941 года. - М.: Русь, 2000.
5. Постановление Государственного Комитета Обороны № ГКО-169сс (№ 00381) от 16.07.1941 г. «Об аресте и предании суду военного трибунала бывшего командующего Западным фронтом генерала армии Павлова Д.Г., бывшего начальника штаба Западного фронта генерал-майора Климовских В.Е. и других» // Органы государственной безопасности в Великой Отечественной войне. Сб. док. Начало. Т. 2. Кн. 1: 22 июня-31 августа 1941 года. - М.: Русь, 2000. - С. 332-334.
6. Обвинительное заключение по делу Павлова Д.Г., Климовских В.Е, Григорьева А.Т., Коробкова А.А. от 21.07.1941 г. // Органы государственной безопасности в Великой Отечественной войне. Сб. док. Начало. Т. 2. Кн. 1: 22 июня - 31 августа 1941 года. - М.: Русь, 2000. - 379 с.
7. Протокол судебного заседания Военной коллегии Верховного суда СССР по делу Павлова Д.Г., Климовских В.Е., Григорьева А.Т. и Коробкова А.А. (22 июля 1941 г.) // Органы государственной безопасности в Великой Отечественной войне. Сб. док. Начало. Т. 2. Кн. 1: 22 июня - 31 августа 1941 года. - М.: Русь, 2000. - С. 381-392.
8. Мягков М.Ю. Катастрофа 1941 года в Белоруссии // Вестник МГИМО (Университета). - 2012. - № 3. - С. 45-57.
WHAT WAS THE WESTERN COMMANDER CONVICTED FOR?
THE FRONT AT THE BEGINNING OF THE WAR
I.V. Uporov, Doctor of Historical Sciences, Candidate of Legal Sciences, Professor Krasnodar University of the Ministry of Internal Affairs of Russia (Russia, Krasnodar)
Abstract. The initial period of the Great Patriotic War, as is known, was accompanied by many complex and contradictory events. The defeats of the Red Army after June 22, 1942 required clarification of the reasons for the retreat of Soviet troops, including questions of responsibility of the relevant commanding officials. The article examines the case of the commander of the Western Front, General Pavlov, who was accused of treason. The emphasis is on the analysis of legal acts related to the actions and decisions of General Pavlov, which, taking into account the negative consequences that occurred, were recognized as criminal by the Military Collegium of the Supreme Court. It is noted that the verdict, in the author's opinion, did not reflect all the factors that determined the military-political situation both on the eve of the invasion of German troops and directly during their offensive on the Western Front.
Keywords: Great Patriotic War, General Pavlov, military board, law, power, verdict.
