CC BY
124
УДК 94(471.67)
ЮЖНЫЙ ДАГЕСТАН НАКАНУНЕ НАШЕСТВИЯ ПОЛЧИЩ НАДИР-ШАХА
© 2009 Магомедов Г.А.
Дагестанский государственный педагогический университет
Статья посвящена описанию положения в Южном Дагестане накануне нашествия иранских завоевателей, раскрытию ряда внутренних и внешних факторов, влиявших на внутриполитическое развитие и внешнеполитическое состояние этих владений. Также раскрываются причины, способствующие вмешательству соседних стран во внутренние дела Дагестана.
The article is dedicated to the description of the situation in Southern Daghestan, on the eve of the Iranian conquerors' invasion and consideration of some interior and exterior factors, which influenced the internal political situation and the state of foreign policy of these properties. The reasons of the neighbour countries' intervention to the domestic affairs of Daghestan are also discussed in this article.
Ключевые слова: Южный Дагестан, Табасаранское майсумство, Дербентское ханство, Кайтагское уцмийство, кадий Табасарана.
Keywords: Southern Daghestan, Tabassaran maisumate, Derbent khanate, Kaytag utsmiyate, Tabassaran kadiy.
Накануне нашествия иранских завоевателей Дагестан не представлял собой единой политической целостной территории, он был раздроблен на целый ряд политических единиц: феодальные владения и несколько десятков союзов сельских общин. В Южном Дагестане основными владениями были Табасаранское майсумство, Дербентское ханство, Кайтагское уцмийство, владение кадия Табасарана, Цахурское султанство и ряд сельских обществ: Ахтыпаринское, Докузпаринское,
Курахское, Алтыпаринское, Рутульское и другие [1, 4, 8, 12].
Внутриполитическое состояние и внешнеполитическое положение
Дагестана определялось воздействием различных внутренних и внешних факторов, вызывавших неоднозначные процессы в феодальных владениях и союзах сельских обществ: политическая раздробленность, этническая
разобщенность, междоусобная борьба, сепаратизм и деспотизм
господствующего класса,
гегемонистская политика
противоборствовавших сторон - Ирана, Турции и России. Во главе феодальных владений находились неограниченные правители: шамхалы, ханы, уцмии,
султаны, майсумы, беки или бии у кумыков. Носители верховной власти формально выбирались на высшем совете феодальной знати по принципу старшинства. Младшие представители господствующей фамилии несли службу на местах, хотя их зависимость от центральной власти постепенно становилась номинальной [6].
Административное устройство
феодальных владений было несложным: они делились на отдельные территориальные объединения аулов, джамаатов, где представители верховной власти осуществляли свои функции
совместно с представителями сельской знати - старшин каждой сельской общины, входящей в состав этих владений [10].
На должность старшин избирались наиболее почетные члены общины, власть которых в более развитых обществах стала принимать форму наследования. Старшины занимались решением повседневных общественно-быто-вых вопросов, руководствуясь адатно-правовыми нормами.
Административные, правовые и судебные функции в феодальных владениях осуществляла центральная власть с помощью постоянного войска-дружины, отдельные представители которой, связанные с сюзереном патриархальными узами, аталычеством и молочным братством, привлекались к выполнению особо важных княжеских поручений. Во время войны феодальные правители собирали народные ополчения, выставляемые общинной знатью на селе. Если в феодальных владениях власть общинной знати -старшин - была ограничена, то в союзах сельских общин («вольных» обществ) сложившиеся условия содействовали усилению политических прав «сильных» семей, выросших в недрах общины. Должность старшины некоторых главенствующих союзов становилась достоянием исключительно
определенного рода. Наследственный характер должности старшины за влиятельными тухумами закрепляется и в отдельных общинах. Также можно выделить деятельность мирских сходов и советов - круга должностных лиц и верхушки богатых тухумов, ведавших на деле всеми вопросами внутренней и внешней жизни населения [4, 5].
Внутриполитическое состояние
Дагестана в это время характеризовалось дальнейшим усилением феодальной раздробленности. Истоки политической нестабильности в феодальных владениях и союзах сельских общин сводились к тому, что уже в конце XVII в., по сравнению с предшествующим периодом, «политическая карта
Дагестана стала еще более пестрой,
дробной». Ввиду указанных причин в первой трети XVIII в. здесь не было заметных тенденций к государственной централизации, а продолжало сохраняться 30 с лишним феодальных владений и свыше 60 «вольных»
обществ, не имевших постоянных границ между собой и с соседними странами, что облегчало вмешательство последних во внутренние дела Дагестана [8].
Как указывалось ранее, высшую военно-политическую и судебную власть на подвластной территории
осуществляли верховные правители: шамхал, уцмий, хан, султан, бек (бий), майсум и кадий. В своей повседневной внутренней и внешней политике они опирались на советников из беков, носивших титулы визирей, назирей и мурз [11].
Воинские силы, которые могли выставляться в случае опасности, оставались также разрозненными, отношения между владетелями и предводителями союзов сельских общин
- натянутыми, необходимой
материальной базой для защиты своей независимости в отдельности они не имели. Основная часть войска набиралась по найму за счет призыва узденей - свободных общинников. В интересах обороны и защиты отдельные союзы сельских обществ иногда объединялись в более крупные, представляя внушительную силу, с которой не могли не считаться феодальные владетели Дагестана и монархи соседних государств. Эти союзы возглавляли старшины, которые участвовали в военных походах [9]. Здесь можно выделить у даргинцев Акушинский и Цудахарский союзы, у кайтагов - Кубачинский и Башлинский, у аварцев - Андалалский и Андийский, у лезгин и рутулов - Ахтынский и Рутульский, табасаранские магалы -Дювек-Елеми, Курих, Чуркул, Хирах, на границе с Грузией и Азербайджаном -Джарский и Тальский союзы и др. Наибольшим влиянием из них в период дагестанской кампании шаха Надира пользовались джарские старшины
Ибрагим Диванэ и Магомед-Халил, аварские старшины - Маллачи и Галега, кубачинский старшина Баммат и др.[8].
Однако нередко соседние феодальные владетели покушались на
самостоятельность союзов сельских обществ, вынуждая их прибегать под свое покровительство [10]. На этой почве между «вольными» обществами и феодальными владетелями происходили частые столкновения, что усугубляло нестабильность внутренней и внешней обстановки, содействовало дальнейшей политической раздробленности края.
В 20-х годах XVII века Дагестан становится ареной политической борьбы России, Турции и Персии. Со времени ирано-турецкого договора 1639 г. приморская территория Дагестана номинально входила в состав Ирана. В этом смысле власть иранских правителей иногда распространялась на джаро-белоканские общества, лезгин, жителей Элисуйского султанства, Кайтагского уцмийства, Тарковского шамхальства. Однако многие местные владетели и предводители «вольных» обществ лишь формально признавали такую власть, получая за это денежное содержание и другие вознаграждения из шахской казны [7].
А. А. Неверовский писал, что «получившая в удел восточную часть Закавказья Персия никогда не могла обуздать Дагестан. Посылаемые в Дагестан персидские войска испытывали одни лишь поражения [11]. Этими обстоятельствами стремилась
воспользоваться Турция, воздействуя на отдельных дагестанских правителей и предводителей «вольных» обществ через союзников из среды местных феодалов и мусульманского духовенства. Каждая из сторон не упускала возможности привлечь на свою сторону Сурхай-хана и Хаджи-Дауда, предводителей
антииранских выступлений в Дагестане и Северном Азербайджане. Они стали рассылать в разные общества Дагестана письма с призывом подняться против сефевидов, собирали отряды, уговаривали феодальных владетелей выступить против Ирана.
После похода Петра I на Кавказ многие дагестанские владения приняли подданство России. Уцмий Кайтага, кадий и майсум Табасарана, владетель Бойнака и другие обратились к Петру I с просьбой принять их в подданство России [4]. Жители Дербента «все: и стар и млад - вышли навстречу из города». Наиб Имам-Кулибек приветствовал Петра I и вручил ключи от городских ворот. Оставив гарнизоны в Дербенте, ретраншементах Рубаса и др. и поручив командование войсками генералу Матюшкину, Петр I отбыл в Астрахань. Однако с приближением российских войск к Ширвану в 1722 г., как указывает в своем сочинении И. Гербер: «Давудбек и Зурхай...
поддались турецкому владению, которые от турков с лезгинцами и другими бунтовщиками в протекцию приняты» [6].
Подстрекаемая Англией, Австрией и Францией, Турция была обеспокоена политикой России на Кавказе и предприняла ряда территорий. «Так как водворение русских в тех краях противно было интересам Турции, -признает историограф турецкого двора Джевдет Паша, - то весною 1723 г. она поспешила «завладеть границей Гюрджистана-Тифлисом, посадила от себя правителя в Шемахе [7].
В сентябре 1723 г., напуганный вторжением турецких войск на Кавказ, Иран подписал с Россией договор. По условиям Петербургского договора шах уступил России в вечное владение гг. Дербент, Баку со всеми прилегающими и по Каспийскому морю лежащими землями и местами, провинции Гилан, Мизандеран и Астрабад [3].
В июле 1724 г. в Константинополе был заключен договор между Россией и Турцией о разделении кавказской территории на сферы влияния. «По этому договору за Россией закрепились прикаспийские провинции Дагестана и Азербайджана. Остальная же территория Дагестана, Азербайджана, а также Грузия и Армения отошли к Турции. Ханом Ширвана оставался Хаджи-Дауд». Народы Дагестана, подпавшие
под власть Порты, оказались в очень тяжелом положении. Что же касается Сурхай-хана Казикумухского, то он не признал этот договор и сохранил полную независимость. Он часто организовывал выступления горцев против Турции. Зимой 1725 г. Сурхай-хан во главе с шеститысячным отрядом напал на Мушкур для разорения деревни Дедели. Войско он в основном набирал из покорных ему селений Южного Дагестана и Казикумухского ханства. Особенно острой стала эта борьба с утверждением Хаджи-Дауда ханом Ширвана, после чего Сурхай-хан вернулся в Казикумухское ханство, оттуда и действовал против Хаджи-Дауда и турок. «Учитывая, что Сурхая не удается подчинить силой, - пишет В. Г. Гаджиев, - Турция решила его склонить на свою сторону ласкою» [3]. С этой целью Порта отправляла к Сурхаю посланников с щедрыми подарками. Говоря о главном контингенте войска Сурхая, И. Гербер писал следующее: «Сие войско Сурхай содержал по четыре месяца и давал каждому человеку на день по абасе...» [6]. Таким образом, много народов южного Дагестана были вовлечены в войну против кызылбашей, а затем турок до его (Сурхая) утверждения ханом Шемахинским в 1727 г. Сурхай склонился на сторону Турции и дал присягу на верность. Много населенных пунктов Южного Дагестана было уничтожено
кызылбашами. В результате
антииранского восстания в 1721 г. под предводительством Сурхай-хана и Дауд-бека, сефевиды были изгнаны из Дагестана и северного Азербайджана [5]. Такая политика соседних держав усугубляла бедственное положение
народных масс, подрывала
производительные силы края, препятствовала процессу политической консолидации, сохраняла
неустойчивость внутриполитического состояния и внешнеполитического положения Дагестана.
Особенно трагически складывалась
судьба народностей и племен (лезгин, табасаранцев, кайтагов, кумыков и
других), расположенных вблизи дербентского прохода, куда устремились иранские и турецкие феодалы.
Итак, обобщив сведения различных авторов и источников, можно установить и привести описание территории и населяющих Южный Дагестан
народностей, которые имели огромное историческое значение в событиях, происходивших в этом крае и имеющих непосредственное отношение к исследуемому нами вопросу. В Южном Дагестане располагались следующие
феодальные владения: Дербентское,
Отемышское, Элисуйское-Цахурское, уцмийство Кайтагское, майсумство Табасаранское, владение кадия Табасаранского, бекства Рутульское,
Кюринское, Курахское, Какинское,
Целегюнское, Испикское,
Зухрабкентское, Кара-кюринское,
Микрахское и Гапцахское. Здесь проживало 8 народностей или групп: даргинцы, кайтаги, кубачинцы, лезгины, табасаранцы, рутульцы, агулы и цахуры.
Кайтагское уцмийство, занимало территорию, простиравшуюся с севера на юг от реки Орасай-Булак до реки Дербах на 6O верст вдоль Каспия и от реки Дербах и Каспия с востока на запад на 1OO верст, составляя в окружности 35O верст. На севере оно граничило с Шамхальством, на западе - с Акуша Дарго и Сюргинским союзом сельских обществ, на юге отделялось от Дербентского ханства рекой Дербах и горными вершинами Гургели и Баума.
В своем описании владения Усмея Каракайтагского Семен Броневский отмечает: «Усмейская область изобилует водами и не имеет недостатка в лесе. Лесистые места находятся при устьях реки, а промеж оных поля, засеянные хлебом. Реки Хомрю-Озень, Большой Буам и Дарбахь параллельно текут к морю. Между ручьем Инчхе и Большой Буам находятся соленые озера и один колодец серной горячей воды. Во владениях Усмея есь также и нефтяные ключи. Из сельского хозяйства выделяется шелководство и
хлебопашество для собственного потребления. Из торговли и
промышленности выделяются сбор и продажа дикой марены и продажа нефти. Пасут овечьи стада» [2].
В топографическом отношении уцмийство Кайтагское, или Уцми-Дарго, делилось на 2 части: Верхний
(Нагорный-Шабах-Хайдакь) и Нижний (Плоскостной-Убах-Хайдань). В
рассматриваемое время обе части Кайтага состояли из 13 магалов или союзов сельских общин (5 в Нижнем и 8 в Верхнем Кайтаге), причем каждый магал состоял из отдельных джамаатов числом от 4 до 22. Население уцмийства во второй половине XVII в. составляло 50-60 тыс. жителей, а к концу XVIII века в нем исчислялось 25 тысяч дворов, где проживало 75 тыс. душ обоего пола. С начала XVIII в. в Кайтаге правил уцмий Ахмед-хан с резиденцией в кумыкском селении Башлыкент. Годовой доход его составлял 60 тыс., вооруженные силы -10-12 тыс. человек. Кроме того, в Нагорном Кайтаге имелось 5 союзов сельских общин, включавших около 30 селений и магал Кубачи и игравших важную роль во внутренних и внешнеполитических делах Дагестана.
В результате ассимиляторской политики правителя Казикумухского ханства, расположенного в центральной части нагорного Дагестана, Чолак-Сурхая границы его ханства значительно раздвинулись, охватив «обширную территорию от Кумуха, Кюре и Самура до Кубы и включало в свой состав не одну народность, в том числе даргин, авар, агул, арчин, лезгин и табасаран.
К югу от Кайтага до реки Чирах протяженностью 50 верст и к юго-востоку от Дербентского султанства на 70-90 верст лежал Табасаран, граничивший на севере с кайтагами, на юго-востоке с Дербентским султанством и на юге с лезгинами, от которых отделялся высокими горами [12]. В описываемое время Табасаран по-прежнему был разделен на два самостоятельных владения: майсумство и владение кадия. В административном отношении они делились на следующие магалы: Майсума, Мустафы-бека,
Шамхала, Али-Туль Майсума - и горный
магал Дриг-Табасаран. Владения кадия делились на магалы Магомед-бека, Девек-Елиме [4]. Об этом же свидетельствует Ф. Ф. Симонович в своем труде «Описание Табасарана». Здесь говорится, что в Табасаране, как и в предшествующий период, сохранялось два феодальных владения: в Нижнем -майсумство с резиденцией в Джерахе, в Верхнем - владение кадия с резиденцией в Ерси, где в это время правил Рустам-бек [13].
Семен Броневский, описывая природные условия края, отмечает, что реки Буам, Большой Дарбах и Рубас вытекают из Табасаранских гор и, обмывая их к северу, впадают в Каспийское море. «Между последними двумя реками текут еще меньшой Дарбах и Хамейда, которые соединяются при урочище Хамейди-Копир и разливаются по полям Иран-Харабским. По нужде для прокормления себя, табасаранцы упражняются в
хлебопашестве; сеют сарачинское пшено, пшеницу и ячмень, разводят в садах плодовитые деревья разных родов. Главные деревни Табасарана: Джерах, Герах, Махрага, Камах и Хамейди. При общем соединении всех табасаранцев, военную силу их полагать можно до 10 тысяч вооруженных людей, из коих три тысячи на часть кадия Табасаранского, а семь тысяч на часть Маасума Максютовского. По сему исчислению, заключает Броневский, население всего Табасарана содержит не менее 10 тысяч дворов и, вероятно, несколько более» [2].
Согласно источникам XVIII в., в майсумстве насчитывалось 7 тыс. дворов, 21 тыс. душ мужского пола; в кадийстве 10660 дворов, 31988 душ мужского пола. По другим подсчетам, в майсумстве имелось 70 деревень, в кадийстве 20 и в Горном Табасаране (Девек-Елеми) - 15 деревень и 5 тыс. душ мужского пола. Годовой доход майсума составлял 20 тыс. рублей, кадия
- 40 тыс. Вооруженные силы майсума составляли 3 тыс., а кадия - 5333 чел. Население всего Табасарана исчислялось в 40 тыс. жителей обоего пола.
Основную массу населения Табасарана составляли табасаранцы и лезгины.
По данным начала XIX в., население Джаробелокан составляло 1б тыс. селений, или 9б тыс. душ, Элисуйского султанства - 4тыс. семей, или 24 тыс. жителей. По данным народной переписи тех же лет, из общего числа жителей Закаталы 52 тыс. 80 чел. Аварцев было 25 тыс. 141, цахуров - 8 тыс. 2б9. Основную массу населения Южного Дагестана составляли лезгины, объединенные в две компактные группы: 1) кюре-кюринские лезгины,
граничившие на севере с Табасараном, на востоке с азербайджанцами, на западе и юго-западе - с агулами, рутулами и лакцами; 2) самур-вилайет - лезгины
самурской долины. По
территориальному и административному устройству Кюре состояло из 7 магалов (союзов сельских обществ): 1) Гюнек, 2) Истал, 3) Кара, 4) Гугудже, 5) Котур-Кюре, б) Рича, 7) Чирах. Согласно источникам XVIII века, в Кюре
насчитывалось 10 тыс. жителей
мужского пола, второй половины XVIII в. - 100 деревень, насчитывавших 12 тыс. того же пола, начала XIX в. - 8 тыс. 100 семей, или 48 тыс. жителей обоего пола. В Самурской долине - Самур-вилайет - располагалось четыре союза сельских обществ или магала: 1) Ахты-пара, 2) Докуз-пара, 3) Алты-пара, 4) Рутул. По данным конца XVIII в., Ахты-пара с центром Ахты объединяло 600 дворов, Докуз-пара с центром в Мискинджи - 250 дворов, Алты-пара с центром в Келегуре - 150 дворов и Рутульский магал - 12 деревень, где лиц мужского пола насчитывалось 2 тыс. человек. Наконец, компактную группу дагестанских народностей составляли цахуры, проживающие в самом южном феодальном владении Дагестана -Цахурском султанстве.
Важную роль в военно-политичес-ких событиях XVIII в., как и в предшествующий период, играл город
Дербент, находившийся под властью сефевидов с 1607 г. до Петровского похода. Эту власть осуществлял Дербентский султан, назначаемый
шахским именным указом из числа его окружения. «Сам Дербентский уезд
невелик, - определяет Гербер границы Дербентского султанства, - и к северу смежен с кайтагами, от коих он
отделяется рекою Дарбахом,
находящеюся за 15 верст от города и составляющую границу Ширвана. К югу он простирается на 30 верст до реки Самур, а к западу только на 5, или по меньшей мере на 8 верст к нижним горам, откуда начинается Табасаранский дистрикт». Опорой султана служили гарнизон, состоявший из 600 человек конницы и 1 тыс. пехоты, а также особо отобранная гвардия - «корчи баши» под командованием наиба, подбираемого и утверждаемого шахом «из знатнейших тамошних жителей». Политическая власть дербентского султана
простиралась также на Табасаран и Мюшкюр [12]. «В Дербенте сочтено домов 2189, монетный двор один, лавок 450, мечетей 15, караван-сараев 6, фабрик шелковых 30, фабрик бумажных 113, разных мастерских, лавок 50, жителей обоего пола с небольшим 10 тысяч, которые все Магометанского закона Алиевой секты, и родом большею частию персияне, кроме некоторого числа армян; говорят и пишут персидским языком, называемым фарс, но простонародно употребляют испорченное татарское наречие.
Занимаются земледелием, сеют всякого рода хлеба, изготавливают хлопчатую бумагу, шафран, упражняются также на шелководстве и сборе марены» [2].
Таким образом, Южный Дагестан накануне нашествия и в период борьбы против иранских завоевателей был раздроблен на ряд самостоятельных политических образований, что
помогало завоевателям вести
длительную борьбу против горцев.
Примечания
1. Алиев Б.Г., Умаханов М.-С.К. Историческая география Дагестана XVII - нач. XVIII вв.
Махачкала, 2001. С. 95. 2. Броневский С. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе. М., 1823. С. 309-317, 342-348. 3. Гаджиев В.Г. Разгром Надир-шаха в Дагестане. Махачкала, 1996. С. 61-62. 4. Гасанов М.Р. Очерки истории Табасарана. Махачкала, 1994. С. 166, 244, 198-215. 5. Гасанов М.Р. История Дагестана. Махачкала, 2000. С. 197-199, 177-178. 6. Гербер И.Г. Описание стран и народов вдоль западного берега Каспийского моря в 1728 г. // История, география и этнография Дагестана в XVIII - XIX вв. М., 1958. С. 165, 95. 7. Джевдет-паша Ахмед. Описание событий в Грузии и Черкесии по отношению к Оттоманской империи от 1192 по 1202 г.х. (1775 - 1784 гг.) // Русский архив. Кн. 1. 1888. С. 37. 8. История Дагестана. В 4-х т. Т. I. Махачкала, 1967. С. 320, 327, 329, 331. Т. I. М., 2004. С. 309. 9. Ковалевский М.М. Закон и обычай на Кавказе. Т.2. М., 1890. С. 162-163. 10. Магомедов Р.М. Общественноэкономический и политический строй Дагестана в XVIII - нач. XIX вв. Махачкала, 1957. С. 19, 130, 231, 42, 66. 11. Неверовский А.А. Краткий взгляд на Северный и Средний Дагестан в топографическом и статистическом отношениях до уничтожения влияния лезгинов на Закавказье. СПб., 1848. С. 9-10, 2-3. 12. Рамазанов Х.Х., Шихсаидов А.Р. Очерки истории Южного Дагестана. Махачкала, 1964. С. 183, 97, 93. 13. Симонович Ф.Ф. Описание Табасарана, 1796 г. // ИГЭД. М., 1958. С. 153.
Статья поступила в редакцию 28.12.2008 г.
