CC BY
28коллегах лежит вся полнота ответственности за развитие ситуации на Корейском полуострове. Не только Пхеньян, но и Сеул отвечают за сохранение мира в СВА, а обеспечить его можно только при поддержании сбалансированных отношений двух корейских государств. Сегодняшняя задача заключается в восстановлении нормального режима межкорейского взаимодействия, к сожалению, пока лишь политического и гуманитарного, завтра при определённых условиях можно будет возрождать экономические контакты, и только послезавтра — надеяться на что-то большее.
ЮЖНОКОРЕЙСКИЙ ВЗГЛЯД НА СЕВЕРОКОРЕЙСКИЕ РЕАЛИИ (по материалам южнокорейской прессы)
Симоненок Анна Владимировна
к.и.н., научный сотрудник Лаборатории ситуационного анализа Центра Азиатско-Тихоокеанских исследований Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН, г. Владивосток E-mail: asimonenok@yandex.ru
Simonenok Anna V.
Candidate of science (history), researcher of Laboratory for Strategie Case-studies, Centre for Asia-Pacific Studies, Institute of history, archeology and ethnography of Peoples of Far East FEB RAS, Vladivostok E-mail: asimonenok@yandex.ru
После долгого периода охлаждений межкорейских отношений и ещё более опасного обострения между Вашингтоном и Пхеньяном на Корейском полуострове началась «весенняя оттепель». Прогресс в межкорейских отношениях на межгосударственном уровне привёл к сдвигам в общественном сознании южнокорейцев, сформировав у них более доверительное и дружелюбное отношение к северному соседу. Эта тенденция прослеживается и на уровне общественного мнения, и на уровне экспертных оценок.
Согласно последним опросам общественного мнения 8 из 10 южнокорейцев приветствуют движение двух Корей навстречу друг другу и поддерживают подписание мирного договора с КНДР [1]. Переломным в этом вопросе стал межкорейский саммит 27 апреля 2018 г. Если до него доверяли Северной Корее лишь 15% опрашиваемых, то
после апрельской встречи 65% респондентов ответили, что доверяют миролюбивым заверениям Пхеньяна и его готовности к денуклеа-ризации. Причём среди положительно ответивших 52,1% сказали, что только недавно поменяли своё мнение в лучшую сторону [2].
Большую роль в формировании общественного мнения сыграли (и продолжают играть) ведущие печатные издания Южной Кореи (Ко-реа Таймс, Кореа Геральд, Хангёре, Рёнхап), которые на своих страницах всё чаще стали публиковать материалы о позитивных изменениях в Северной Корее, а также альтернативные точки зрения. Судя по количеству публикаций, особый интерес у южнокорейцев вызывает ситуация в экономике КНДР.
И учёные-эксперты, и государственные чиновники, и перебежчики из Северной Кореи, и обычные туристы-путешественники, побывавшие недавно в этой стране, отмечают, что с приходом Ким Чен Ына экономика стала оживать, а уровень жизни северокорейцев улучшился.
На обывательском уровне это заметно по тому, как в лучшую сторону изменилась ситуация с энергоснабжением. В магазинах расширился ассортимент товаров, разнообразнее и полноценнее стал рацион большинства категорий северокорейцев. На дорогах крупных городов в разы увеличилось количество транспортных средств, повсеместно наблюдается строительный бум. Неотъемлемой частью жизни северокорейцев стала мобильная связь, по данным Института развития информационного общества Кореи количество абонентов насчитывает примерно пять миллионов (около 20% населения) [3].
Если говорить об экспертных оценках, то их тон тоже заметно смягчился. Южнокорейские аналитики отмечают позитивные сдвиги в системе функционирования северокорейской экономики. Вмешательство государства в экономическую деятельность сократилось, производителям предоставлены более широкие финансовые и правовые возможности, в частности большая свобода действий при планировании и реализации собственной продукции, вплоть до того, что предприятия могут сами устанавливать цены на определённые виды продукции, произведённой сверх плана.
Эксперты из Корейского института национального объединения (К^и) говорят, что при Ким Чен Ыне в экономике КНДР начали происходить структурные сдвиги, о чём свидетельствует широкое распространение рыночных отношений. Сегодня северокорейское руководство уже не считает рынки чем-то неблагонадёжным, требующим постоянного контроля и жёсткого ограничения. Как следствие — количество рынков за последнее время резко увеличилось. На сегодняшний день их насчитывается не менее 500, только в одном Пхеньяне — 30 [4]. Самые крупные рынки (4—5 по всей стране) — это целые торгово-производственные комплексы, которые кроме торговых площадей имеют ещё и свою довольно обширную производственную базу мастерских. По мнению одного из ведущих экспертов по экономике КНДР, профессора Университета северокорейских исследований Ян Мун Су, «рыночная деятельность в Северной Кореи уже стала необратимой» [4].
Говоря об успехах северокорейской экономики, исследователи, однако, отмечают, что драйвером экономического развития КНДР является не промышленное производство, а сфера услуг: торговля, туризм, жилищные услуги. И в настоящее время северокорейское правительство продолжает активно стимулировать эту сферу, например, создавая благоприятные условия для кредитования граждан, или активно внедряя систему электронных платёжных карт [5].
Экономические перемены в Северной Корее повлекли за собой существенные социальные сдвиги. Среди наиболее заметных — появление нового социального класса, так называемые «тончжу» (в буквальном переводе «хозяева денег»). Это своего рода северокорейские буржуа, которые играют ключевую роль в сфере торговли и частных инвестиций, активно продавая китайские товары и кредитуя население и производство.
Меняется образ жизни и культура поведения северокорейцев. По свидетельству многих, побывавших в этой стране в последнее время, её граждане стали более открытыми, дружелюбными, улыбчивыми. В общественных местах можно встретить воркующие парочки, а мужчины и женщины могут даже публично приобнять друг друга, делая, например, сэлфи. Японский фотокорреспондент Хатсуза-ва Ари, делавший репортаж из Северной Кореи, написал: «Я никогда не видел ничего подобного при Ким Чен Ире» и назвал изменения, происходящие в северокорейском обществе, «ошеломительными» [6].
Среди бывших северокорейских перебежчиков распространено мнение, что проводником новой открытой культуры отношений является сам Ким Чен Ын. Например, он не делает тайны из своего брака и нередко появляется на публике, держа за руку свою жену Ли Соль Чжу, что для северокорейцев, которые про своих прежних лидеров не знали даже, есть ли у них вообще жёны, является вершиной открытости и доступности [6]. Неудивительно поэтому, что севе-рокорейцы испытывают к Ким Чен Ыну большую симпатию и доверие, чем к его предшественникам, а отношения высокопоставленной четы уже становятся моделью для подражания молодых корейцев.
Резкий поворот северокорейского руководства от политики наращивания вооружения и тактики угроз к мирному диалогу заставляют южнокорейцев задуматься о причинах таких внезапных перемен. По мнению ряда экспертов, не выдерживает критики точка зрения Вашингтона, которая сводится к тому, что пойти на мирные переговоры Ким Чен Ына вынудила жёсткая санкционная политика. Во-первых, по признанию даже некоторых американских аналитиков* Ким Чен Ын вовсе не выглядит капитулирующим перед лицом США, а скорее ведёт себя как сильный и независимый игрок [6]. А во вторых, если посмотреть на динамику экономического роста Северной Кореи, то становится очевидным, что она не снижается, несмотря на все санкции и меры «беспрецедентного давления». Мало того, по признанию
* В частности, приводится мнение Джона Феффера, директора Foreign Policy In Focus — издания Института политических исследований, США.
председателя Совета национальной безопасности и бывшего министра по делам объединения Южной Кореи Ли Чжон Сока, ряд отраслей, таких как строительство, электроэнергетика, транспорт сегодня в Северной Корее развивается даже активнее, чем два года назад [7].
Исходя из этого, делается неожиданный вывод, что экономический рост КНДР, вероятно, не так катастрофически зависим от торговых связей с Китаем, поскольку Пекин в целом соблюдает санкции СБ ООН. И как бы ни были велики объёмы незаконной торговли КНДР с КНР, но общий товарооборот двух стран в настоящий момент, безусловно, ниже, чем до введения санкционного режима. А значит, двигателем северокорейской экономики является не столько внешняя торговля, сколько внутренние динамические процессы.
Безусловно, санкции поставили экономику Северной Кореи в тяжёлые условия, но, по мнению экспертов, не ввергли её в критическое состояние. Многие южнокорейские аналитики считают, что миролюбивые инициативы Ким Чен Ына — это не попытка избежать гуманитарной катастрофы (массовый голод сегодня Северной Корее уже точно не грозит), а стремление сохранить динамику экономического роста и, освободив страну от санкционных ограничений, создать трамплин для ускоренного экономического развития [8]. И в целом эксперты видят в сегодняшней Северной Корее большой потенциал, сравнивая её с Китаем 1980-х годов, а Ким Чен Ына — с Дэн Сяопином, который в конце 1970-х годов открыл страну и экономику для западного капитала, заложив тем самым фундамент для будущего экономического бума [9]. Такие же перспективы сегодня открываются и перед КНДР, но при определённых, всем известных, условиях.
В завершении хотелось бы отметить, что южнокорейское общество сохраняет трезвый взгляд на Северную Корею. В прессе не отрицаются и не замалчиваются негативные факты о КНДР: что страна переживает хроническую нехватку электроэнергии и топлива, на большинстве предприятий устаревшее и изношенное оборудование, состояние транспортной инфраструктуры в целом неудовлетворительное, а значительная часть северокорейских граждан по-прежнему недоедает. Однако уже практически нигде не встречаются тезисы о «надвигающемся крахе умирающей экономики» и «бесчеловечном северокорейском режиме».
ССЫЛКИ / REFERENCES
1. South Koreans overwhelmingly support a peace agreement to end Korean War. 21.04.2018. URL: http://english.hani.co.kr/arti/english_edition/e_ northkorea/841484.html (дата обращения: 22.04.2018).
2. 65% of South Koreans trust Kim Jong-un's denuke pledge. 30.04.2018. URL: http://www.koreatimes.co.kr/www/nation/2018/11/356_248198.html (дата обращения: 30.04.2018).
3. North Korea's IT proficiency attracts attention worldwide. 30.07.2018. URL: http://english.hani.co.kr/arti/english_edition/e_northkorea/855454.html (дата обращения: 31.07.2018).
4. [News analysis] North Korea's "marketized economy" already at an irreversible stage. 05.02.2019. URL: http://www.hani.co.kr/arti/english_edition/e_ northkorea/881048.html (дата обращения: 08.02.2019).
5. North Korea takes strong turn for market economy under Kim. 10.09.2018. URL: https://www.koreatimes.co.kr/www/nation/2018/09/103_255301.html (дата обращения: 12.09.2018).
6. From New Rich to dating culture, seismic social changes underway in North Korea. 10.09.2018. URL: https://www.koreatimes.co.kr/www/nation/2018/09/103_ 255293.html (дата обращения: 10.09.2018).
7. [Column] Springtime of Summits. 08.04.2018. URL: http://english.hani.co.kr/arti/ english_edition/e_editorial/839589.html (дата обращения: 08.04.2018).
8. [Column] North Korea's internal changes through external observation. 10.09.2018. URL: http://english.hani.co.kr/arti/english_edition/e_editorial/ 861460.html (дата обращения: 14.09.2018).
9. NK stresses economic policy integrating market-oriented reforms. 23.04.2018. URL: http://www.koreaherald.com/view.php?ud=20180423000745&ACE_ SEARCH=1 (дата обращения: 23.04.2018).
РОЛЬ РОССИИ В КОРЕЙСКОМ УРЕГУЛИРОВАНИИ: ПОПЫТКА КРИТИЧЕСКОГО ОСМЫСЛЕНИЯ*
Валерий Юрьевич Мишин,
Зав. Лабораторией ситуационного анализа Центра Азиатско-Тихоокеанских исследований Института истории, археологии и этнографии Народов Дальнего Востока ДВО РАН, г. Владивосток E-mail: uran_mishin@mail.ru
Mishin Valerii Yu.
Head of Laboratory for Strategic Case-studies, Centre for Asia-Pacific Studies, Institute of history, archeology and ethnography of Peoples of Far East FEB RAS, Vladivostok E-mail: uran_mishin@mail.ru
Анализируя итоги российской внешней политики за прошедший год, можно констатировать, что определённые достижения были достигнуты на ближневосточном направлении и Сирии. России удавалось маневрировать между интересами диаметрально противоположных
* Материал подготовлен при поддержке гранта ДВО РАН (проект № 18-5-040 «Конфликтный потенциал и зоны напряжённости на восточных рубежах России: структурные трансформации и прогнозы развития»).
