CC BY
27
VV. Chemous. Ed. by V.A.Zinchenko. Rostov-on-Don, Rostov State Univ. Press, 32 p. 11. Zhdanov Yu.A., Davidova V.E. Sushchnost' kul'tury [The essence of the culture]. Rostov-on-Don, Rostov State Univ. Press, 1988, 264 p.
12. Sedletskiy V.I., Zolotarev V.S., Avdulov N.S. Uchenyy, grazhdanin, myslitel' [Scientist, citizen, thinker]. Rostov-on-Don, Foundation for science and education, 2017, 87 p.
18 сентября 2019 г.
УДК 14
ЮРИЙ ЖДАНОВ - ГРАЖДАНИН ВСЕЛЕННОЙ И ПАТРИОТ КАВКАЗА
Х.Г. Тхагапсоев
DOI 10.18522/2072-0181-2019-99-3-38-43
Фамилия «Жданов» стала едва ни самым полным, ярким и многогранным воплощением безмерного драматизма и невыразимой противоречивости истории России и Советского Союза, навечно слитой, прежде всего, с перипетиями дерзновенного гуманистического проекта «строительства коммунизма», вдохновленного не только утопическими идеями, но и осененного духом и порывами русской культуры. Едва ли в нашем отечестве сыщется еще одна фамилия, упоминание которой вызывает в памяти уникальный «смысло-образ», в котором причудливо сливаются, борются, утверждая, отрицая, пере- осмысливая и вновь пере- утверждая все и вся, что(и кто) определяло (и определял) все в нашей сложнейшей истории - Сталин, Анна Ахматова, советский взлет России, Великая Отечественная война, Ленинградская блокада, академик Лысенко, генетика, наука, культура, образование, Космос... Из всего этого и соткана жизнь и судьба Юрия Жданова, его взлеты и крушения. Крушения, от которых «ломаются» девять из десяти человек, если ни девяносто девять из ста. Ведь талантливый молодой ученый, который уже имел опыт руководителя отдела науки ЦК ВКП(б), а также решительного и смертельно опасного заступничества за судьбы генетики в нашей стране в сложнейших 50-х, вынужден вновь строить свое служение науке, культуре и Отечеству в более скромной должности - как заведующий отделом науки Ростовского-на-Дону обкома партии. И это - в силу смены политической конъюнк-
Тхагапсоев Хажисмель Гисович - профессор кафедры философии Кабардино-Балкарского государственного университета, 36004, Кабардино-Балкария, г Нальчик, ул. Чернышевского, 173, e-mail: [email protected].
туры в стране в связи с приходом Н.С. Хрущева к власти.
Повторюсь еще раз - редко, кто сумел бы оправиться от такого «пике судьбы», рассчитанного, прежде всего, на публичное показательное унижение Юрия Андреевича (известна нелюбовь Хрущева ко всему, что имело отношение к Сталину), а значит - на слом его как личности.
Однако у Ю.А. Жданова хватило духа «как бы не заметить» этого - за короткое время преодолел дистанцию от ассистента до ректора университета и вновь заявил о себе на всю страну грандиозным проектом. Он затеял немыслимый эксперимент по ломке укоренившейся в советское время «параллельности развития» вуза и науки и вовлечения таким образом научно-кадрового потенциала высшей школы в реальную социальную практику - в развитие экономики, технологий и культуры в стране. Речь шла о создании Научного центра высшей школы - совершенно новой формы организации управления развитием высшей школы и науки.
Эта идея, как и любая крупная идея, имела множество граней, аспектов и измерений. Думаю, любой, кто соприкасался с Юрием Андреевичем, с его редкостной мудростью понимает, что в данном случае для него было важным в рамках реализации этой идеи укрепить научный потенциал базовой структуры Северо-Кавказского научного центра высшей школы (СКНЦ ВШ) - Ростовского государственного университета. Именно так поначалу воспринимали «тайный замысел» проекта Ю.А. Жданова и рядом работающие коллеги - ректоры вузов
Khazhismel Tkhagapsoev - Kabardino-Balkarian State University, 173, Chernyshevsky Street, Nalchik, 360004, Kabardino-Balkaria, e-mail: [email protected].
региона. Особенно ревностно относился к идее СКНЦ ВШ ректор Кабардино-Балкарского государственного университета В.К. Тлостанов, с которым меня связывали долгая совместная работа и дружеские отношения. Он, будучи прагматиком, умелым организатором вузовской деятельности и настоящим патриотом КБГУ, считал, что Ю. Жданов, опираясь на эту крупную стратегическую идею, важную для высшей школы и привлекательную для высокого руководства, просто перехватывает ресурсы развития у вузов, которых итак остро не хватает в стране. Жданов, конечно же, догадывался о «ревностных настроениях» коллеги - время от времени сам приезжал в КБГУ, пытался втягивать его в орбиту влияния и интеграционных усилий Северо-Кавказского научного центра высшей школы. Но при всей дистантности В.К. Тлостанова им обоим удалось провести много совместных дел и в КБГУ и СКНЦ ВШ (подготовка кадров, издание научных трудов, проведение совместных конференций и т.д.). Я в ту пору заведовал кафедрой технологии машиностроения, где доминировали прикладные исследования на основе хозяйственных договоров с конкретными заказчиками, в том числе и с союзными отраслевыми министерствами. Интерес к региональной тематике у кафедры в рамках сотрудничества с СКНЦ ВШ не возникал. Да и ростовских коллег больше интересовали гуманитарные и естественные науки, а точнее - проблематика этих наук в их региональной специфике. К тому же в ту пору я знал Юрия Андреевича, как говорится, «на основе лишь официальных источников» и, каюсь, хоть и формально, но поддерживал позицию В.К. Тлостанова. Правда, я замечал, что нередко молодые преподаватели КБГУ тянулись к Ростовскому госуниверситету сами, «частным порядком» завязывали связи с учеными РГУ, шли к Жданову, стремясь по его рекомендациям успешно решать вопросы научного взаимодействия и развития собственно научной тематики. Думаю, сегодня в нашей республике наберется не один десяток ученых, в судьбе которых Ю. Жданов в свое время принимал самое доброе участие. В частности, он много сил вложил в становление первого академика Кабардино-Балкарской республики М.Ч. Залиханова.
Между тем, В.К. Тлостанов до конца своих дней так и придерживался осторожных отношений с СКНЦ ВШ, хотя поддерживал и инициировал ряд исследовательских проектов, проведение общерегиональных конференций, издание совместных обобщающих работ и др.
В конце 80-х начале 90-х годов Ю. Жданов вновь ворвался на арену мысли Юга России в новой ипостаси и с новой идеей - на фоне назревающей демократизации и общего потепления интеллектуальной атмосферы в стране он занялся новым масштабным проектом - философией культуры. До той поры Юрий Андреевич был более известен работами в области органической химии и философских проблем науки, а также заботой о развитии генетической науки в стране. Огромный резонанс по поводу нового интеллектуального проекта Жданова «Философия культуры» в среде интеллигенции региона был связан не только и не столько с тем, что до сих пор у нас вся философия сводилась к философии марксизма, а точнее, - к доктринам диалектического и исторического материализма. Не признавались отраслевые, «конкретные» философии. Допускались разве что такие отраслевые философии как, «Этика», «Эстетика», «История философии». Правда, можно было (начиная с 70-х годов) говорить и о «Философии науки», пусть и в критическом плане, как о течении «буржуазной философии». Но «Философия культуры» в еще советской стране заявляла о себе так громко и дерзко, пожалуй, впервые. Конечно, были и такие «продвинутые» гуманитарии, которые догадывались, что неслучайно она заявляет о себе на Юге России - ведь в Ростове-на-Дону жил философ культуры М.К. Петров. Впрочем, были в какой-то мере известны также идеи М.М. Бахтина и Ю.М. Лотмана (хотя они шли больше по такой отрасли науки, как «семиотика»), которые давно и явно просились в русло философии культуры и культурологии.
Должен подчеркнуть, что Жданов, как показало время, не был адептом и соратником упомянутых философов культуры, «продолжателем» их дел. В этом плане всплеск внимания кавказской интеллигенции к философии культуры Жданова был связан, на мой взгляд, с двумя конкретными обстоятельствами. А именно -с попытками Юрия Андреевича ввести в философский оборот эзотерику, мифологию и реалии кавказских культур, а также с идеей учредить открытый клуб кавказской гуманитарно-философской мысли «Эльбрусские чтения».
Различные попытки превратить в брэнд высочайшую вершину Европы предпринимались в самых разных целях и до этого, но идея «Эльбрусских чтений» в интерпретации Жданова завораживала и притягивала кавказскую интеллигенцию. Она несла с собой много смысловых ассоциаций и нюансов (коннотаций, как ска-
зали бы любители точного выражения мысли). К тому же Юрий Андреевич не только выдвинул идею (на чем у гуманитариев частенько все и заканчивается), но и с энтузиазмом приступил к ее реализации. В этом плане напрашиваются следующие факты и примеры. Жданов создает и вводит в научный оборот очень емкий и многогранный культурно-цивилизационный образ Кавказа «солнечное сплетение Евразии». И особенно примечательно, что Юрий Андреевич, погружаясь в дух, суть, ткани и историю кавказской культуры, возвращается к давно прерванной традиции российской гуманитарной мысли (Пушкина, Лермонтова, Толстого и российского, отчасти «военного», классического кавказоведения). Но при этом он активно задействует источники античности - греческие, прежде всего. Таким образом, Ю. Жданов становится (и стал) первым «кавказским летописцем Прометея» - главного символа всего цивилизационного, созидательного, преображающего дух и энергию человека. В интерпретациях Юрия Андреевича Прометей становится настоящим кавказцем и культурным символом Кавказа, выражающим реальное историческое и историко-культурное влияние Кавказа на мифологию, а значит - на культуру и мышление Европы (античной Европы, если быть точным).
Разумеется, и до Жданова были кавказоведы и историки, которые обращали внимание на параллели между кавказскими мифами (в частности, эпосом «Нарты») их героями, с одной стороны, и мифами античной Греции - с другой. В этом плане наиболее известны замечания и мысли Н. Марра и А. Гадагатля, которые, увы, так и оставили открытым вопрос «о направленности вектора влияния» (то ли греки повлияли на Кавказ, то ли - наоборот). Теперь ситуация менялась радикально, поскольку кавказская культурология Жданова фактически расставила «все точки над «И» в этом вопросе, последовательно занимая позицию о приоритете кавказского влияния. И что особенно удивительно, сам Жданов был захвачен и вдохновлен этой мыслью (а точнее - этим научным открытием). Я не раз слышал, как на различных форумах по гуманитарным наукам Юрий Андреевич рассказывал о Прометее, как о реальном герое - о кавказце с реальной и горюющей матерью - кавказской женщиной. А ведь в классическом гуманитарном мышлении Прометей, его образ и образ его поступков, как уже подчеркивалось, являются отправными точками понимания социального
мира и культуры, культурных смыслов и ценностей. Так что в постижении духа кавказской культуры, а значит - в кавказском культурном патриотизме Юрий Андреевич Жданов пошел дальше любого кавказца. Это стало просто потрясением для кавказских гуманитариев, которые всерьез размышляли об истории, генезисе, настоящем и возможном будущем своей культуры в нашем сложном и жестоком мире. В этом плане показателен следующий факт. Когда талантливый и, увы, очень рано ушедший из жизни чеченский писатель Вахит Итаев прочитал книгу Ю.А. Жданова с его взглядами на культуру [1], а точнее сказать - соприкоснулся с его философией культуры, молодой писатель обратился к нему с восторженным письмом, в котором искренне и убедительно сравнивал его с Иисусом Христом на том основании, что он, как и Христос, берет на себя чужую боль и ответственность за всех, имея в виду его (Жданова) отношение к кавказской культуре (кавказским культурам) [2]. Да и автор этих строк в одной из своих книг попытался представить образ Юрия Андреевича теми словами, которые, стали названием данной статьи «Гражданин Вселенной и патриот Кавказа» [3].
Впрочем, именно такой образ Жданова укрепляется во мне с появлением каждого номера журнала «Научная мысль Кавказа», который стал одним из важнейших элементов творческого наследия Юрия Андреевича. От момента основания и по сей день «сквозной темой» этого издания остается кавказская культура, кавказская цивилизация, как в целом, так и в конкретных ипостасях (культуры и истории этносов Кавказа, их прошлое и настоящее).
Здесь позволю себе некоторое отступление. Мне кажется, что мы где-то лукавим и рискуем, когда пишем о человеке такого масштаба и такой сложности личности, как Жданов. Ведь сложно встать «вровень с мыслью» такого человека, хотя коллеги идут на этот риск, пишут о нем и его идеях [4-7]. Куда проще и корректнее не брать на себя ответственность трактовать ход его мыслей, а просто поведать об общении с ним и почерпнутом лично из общения с Ждановым.
Мои контакты и отношения с Ю.А. Ждановым начали складываться с конца 80-х годов - в контексте его культурно-философской деятельностью и культурологических проектов. А первая встреча произошла, можно сказать, при весьма запоминающихся обстоятельствах. Это было, кажется, в мае или июне 1988 г. Время было сложное, критичное, порой - конфликтное.
Я тогда работал в Кабардино-Балкарском обкоме партии, заведовал отделом науки и учебных заведений. В один прекрасный день выясняется, что Ю.А. Жданов приезжает в КБР с намерением провести региональную конференцию (можно сказать - раунд «Эльбрусских чтений») по культурологической проблематике. Е.А. Елисеев (в ту пору - первый секретарь Кабардино-Балкарского обкома) вызывает меня и поручает «поприветствовать от обкома» участников форума, как заведено.
Заседания форума проходили в актовом зале медицинского факультета КБГУ, народу было немного, председательствовал Ю. Жданов. Бросалось в глаза, что в президиуме не было В. Тлостанова, а в выступлениях участников настойчиво доминировала экологическая тематика, которая тогда входила в моду и обсуждалась, как правило, в очень резких тонах. Просидев час -полтора и, уже намереваясь уйти, я поднялся на трибуну и произнес обычные фразы приветствия и благопожелания от имени обкома и республики. И уже собирался было покинуть трибуну, как вдруг поднимается Барасби Бгажноков и обрушивается на меня негодующе: «Какое отношение Вы имеете к науке, чтобы выступать здесь?».
В последующем, когда я работал министром образования и науки, у нас с Б. Бгажноковым сложились дружеские отношения (надеюсь, они и поныне сохраняются), но тогда времена были такие, что «поставить на место обкомовского чиновника» (разумеется - «глупого и невежественного», как полагало расхожее мнение) считалось делом чести любого интеллигента. Такие были времена, хотя Бгажнокова я знал еще по университету, при желании и он мог знать меня и мое отношение к науке, но модное тогда желание «поставить партийного чиновника на место», одержало верх. Конечно, мне было не с руки поведать с трибуны всему присутствующему народу, что отношение к науке вполне конкретное: на тот момент, будучи кандидатом технических наук, имел более двадцати изобретений, был автором не одного десятка публикаций в ведущих академических журналах СССР. А еще почти десять лет заведовал одной из самых крупных кафедр университета - кафедрой технологий машиностроения. Я попытался просто отшутиться - мол, документов о причастности не захватил, поскольку не предполагал подобных вопросов да и надеялся и надеюсь на память Бгажно-кова, с которым некогда вместе работали в КБГУ. Но напряжение в зале нарастало: кто-то с любопытством, а кто-то с ощущением неловкости
ожидал, что будет дальше - ситуация была не из самых приятных, Бгажноков настойчиво рвался на трибуну. Но тут в ход событий вмешался опытный Юрий Андреевич, он объявил перерыв, иронично обронив: «Мы начинаем перегреваться - давайте, немного отдохнем», не дав, таким образом, стихийно развиться ситуации.
Я стал тут же прощаться со Ждановым, а он с явным сочувствием посмотрел на меня и сказал: «Такова жизнь - партийная работа неблагодарна во все времена. Поверьте, я немного в этом понимаю». Кто-кто, а он, конечно же, знал, о чем говорил. Так завершилось первое, непродолжительное общение с Ю. Ждановым.
Мои контакты с Юрием Андреевичем вплоть до 1999 г., ограничивались обменом любезностями при встречах на различных деловых мероприятиях. Но в 1999 г. я решил опубликовать работу о том, как я понимаю суть и культурную значимость «Нартского эпоса». Идея вынашивалась мной давно, но не находилась приемлемая «форма подачи». Речь идет о следующем: уже само давление известных фактов приводило к тому, что эпос не только заключает в себе мироощущение наших предков (как чаще трактовали), но и фиксирует их культурные контакты, точнее сказать, их генетическую культурно-историческую траекторию. Таким образом, эпос представал как феномен диалога самых различных культур, демонстрируя несостоятельность попыток различных этнографов и мифологов «приватизировать» его, т.е. ошибочность попыток подать нартский эпос как исключительное достояние того или иного этноса. Статью, которая так и называлась «Нартский эпос как феномен диалога культур», направил в редакцию журнала «Научная мысль Кавказа».
Через некоторое время звонят из редакции и поясняют, что Юрий Андреевич хочет переговорить со мной. Не успел я толком с ним поздороваться, а он объявляет - давно ждал появления именно такого понимания эпоса «Нарты», которое, наконец-то, выводит эпос на обширный горизонт культурных переплетений и наслоений, что так характерно для Кавказа в целом. Вскоре статья появилась в журнале под рубрикой «Истоки новых научных направлений», что само по себе свидетельствовало о том, как высоко Ю. Жданов ценил значимость нового ракурса видения эпоса, его прочтения и интерпретации. Именно с тех пор я публикуюсь в этом журнале - так вошел в «кавказоведение», как тогда говорили, «с благословения Юрия Андреевича».
И пока был жив Ю.А. Жданов, я постоянно ощущал, что мимо его внимания не проходят проблемы, которые я пытаюсь поднимать не только на страницах журнала «Научная мысль Кавказа», но и в других научных изданиях. Например, когда я предложил журналу политико-философскую статью «Этнический этатизм как инобытие российского федерализма», в которой анализировалась «ельцинская стратегия» государственно-политического строительства (стратегия, которая позволила Татарстану и Кабардино-Балкарии вводить собственное гражданство, а Туве - даже право объявлять войну по своему усмотрению!), Юрий Андреевич мне сказал по телефону: «Статья замечательная, все там верно, но я все же кое-что подправлю для вашего же блага, если не возражаете». Он находил, что я резковат в оценках и это, скорее, будет иметь для меня «не самые приятные последствия». Было удивительно, что человек, достигший пика своей политической карьеры (должности заведующего отделом науки ЦК ВКПб) в эпоху тоталитаризма, т.е. в эпоху крайне резкой (черно-белой) культуры мысли и позиций, был на редкость добр, заботлив, внимателен и толерантен ко всем, кто с ним соприкасался.
Так получилось, что мои встречи со Ждановым в последние годы его жизни, когда он уже не был ректором Ростовского университета, проходили в его громадном рабочем кабинете в здании СКНЦ ВШ. Почему-то этот кабинет у меня ассоциировался с масштабно сложным прошлым Юрия Андреевича, которое продолжало довлеть над ним, так и не отпуская до конца.
И еще один характерный штрих - любому, сколь-либо внимательному человеку, было видно, что Жданов все сложные 90-е годы был полон сдержанной тревоги за страну, людей, культуру, образование, науку. Именно глубокой и по-особому сдержанной тревоги - он никогда не опускался до критики властей 90-х (они и в самом деле не стоили его внимания). Но он больше не возвращался и к научно-романтической идее «Эльбрусские чтения», видимо, понимая, что в той ситуации, в которой ученый и наука пребывали в тот момент, масштабный научный клуб на Кавказе невозможен.
Судя по всему, последним любимым детищем в его многогранной научно-организационной жизни и своеобразным прибежищем от чудовищной несуразности происходящего в ту пору, оставался журнал «Научная мысль Кавказа». В нем он видел, как мне кажется, все тот же большой научный клуб для кавказоведов,
т.е. механизм объединения и консолидации научных сил Кавказа и Юга России (гуманитариев, прежде всего). Сегодня хорошо известно, что гуманитарная региональная наука в 90-е годы претерпела самые разные изменения. Легковесная этнизация научной мысли, конфликт идентич-ностей и «война историй», эпигонская рецепция западных парадигм науки и образования - вот далеко не полный перечень приобретений научной культуры кавказского региона в последние десятилетия, которые едва ли обрадовали бы Ю. Жданова.
И, наконец, немного об «отношениях Жданова и Кавказа». Конечно, нередко патриоты кавказской культуры преувеличивают роль и место кавказской тематики в творчестве Ю.А. Жданова - ведь круг его интересов был настолько обширен, что Кавказ никак не мог здесь доминировать. Но на Кавказе всегда будут помнить, любить и почитать Юрия Андреевича. Дело в том, что «кавказская культурология», заложенная Ждановым, ставит его в один ряд с Пушкиным, Лермонтовым и Л. Толстым в благородном деле по творению (созданию) целостного образа Кавказа, адресованного русскому и европейскому человеку, а главное - гуманистической интерпретации этого образа. Если гении русской литературы представили Кавказ всему миру в романтических образах «края дикого рыцарства» и загадочно-таинственной черкешенки, полной нежности и страсти, то Юрий Андреевич Жданов создал метафизический образ Кавказа, сопряженный с культурой Европы, с основаниями этой культуры.
В любом случае, философия и культурология Жданова включают и уже включили «кавказский культурный субстрат» в число истоков европейской культуры (наряду с мифологией, литературой и философией античности, иудей-ско-христианскими религиозными идеями и представлениями). Так что, отныне имя Юрия Жданова неотделимо от Кавказа, как и имена Пушкина, Лермонтова, Льва Толстого [8].
ЛИТЕРАТУРА
1. Жданов Ю.А., Давидович В.Е. Сущность культуры. Ростов н/Д: Изд-во Рост. ун-та, 1979. 263 с.
2. Итаев В. Письмо Ю.А. Жданову от 9 декабря 1980 г. Грозный // Личный архив Ю.А. Жданова.
3. Тхагапсоев Х.Г. В круге времени. Нальчик: РПК, 2009. 382 с.
4. Акаев В.Х., Дьяченко А.Н. На пути к научной биографии Юрия Андреевича Жданова // Гуманитарий Юга России. 2014. № 3. С. 183-193.
5. Акаев В.Х. Философские основания культурологической концепции Ю.А. Жданова и В.Е. Давидовича // Гуманитарий Юга России. 2012. № 2. С. 225-230.
6. Давидович В.Е. Культурологические штудии Юрия Жданова // Научная мысль Кавказа. 1999. № 3. С. 44-48.
7. Патракова В.Ф., Черноус В.В. Ю.А. Жданов и развитие исторической науки в Ростовском государственном университете // Научная мысль Кавказа. 2010. № 1. С. 10-17.
8. Тхагапсоев Х.Г. Кавказская культура: особенности генезиса и тенденции развития, СПб.: «Асте-рион», 2008. 222 с.
REFERENCES
1. Zhdanov Yu.A., Davidovich V.E. Sushchnost' kul 'tury [The essence of the culture]. Rostov-on-Don, Rostov State Univ. Press, 1979, 263 p.
2. Arkhiv Yu.A. Zhdanova, khranyashchiysya v SKNTs VSh [The archive of Yu. a. Zhdanov, stored in sknts VSH].
3. Tkhagapsoev Kh.G. Vkruge vremeni [In circle time]. Nalchik, RPK, 2009, 382 p.
4. Akaev V.Kh., D'yachenko A.N. Gumanitariy Yuga Rossii, 2014, no. 3, pp. 183-193.
5. Akaev VKh. Gumanitariy Yuga Rossii, 2012, no. 2, pp. 225-230.
6. Davidovich VE. Naucnaa mysl' Kavkaza, 1999, no. 3, pp. 44-48.
7. Patrakova V.F., Chernous V.V Naucnaa mysl' Kavkaza, 2010, no. 1, pp. 10-17.
8. Tkhagapsoev Kh.G. Kavkazskaya kul'tura: osoben-nosti genezisa i tendentsii razvitiya [Caucasian culture: features of Genesis and development trends]. St.-Peterburg, Asterion Publ., 2008, 222 p.
27 августа 2019 г.
ЧЕЛОВЕК ОБАЯНИЯ, ПРОСВЕТИТЕЛЬ И ЗНАТОК КУЛЬТУРЫ КАВКАЗА
А.Д. Койчуев
Почти 13 лет с нами нет Юрия Андреевича Жданова - крупного российского учёного и мыслителя, видного общественного деятеля, известного организатора науки и образования на Кавказе, замечательного человека. Свыше 30 лет он возглавлял Ростовский государственный университет и сделал его одним из ведущих вузов страны. В 1969 г. создал Северо-Кавказский научный центр высшей школы, который возглавлял до конца своей жизни (2006). Ю.А. Жданов автор более тысячи научных трудов: по химии, философии, культурологии и многим другим отраслям науки, серьёзный специалист-кавказовед, доктор химических наук, кандидат философских наук, член-корреспондент Российской Академии наук, академик Российской академии естественных наук, член президиума Южного научного центра РАН.
Ю.А. Жданов был кавалером двух Орденов Ленина, Ордена Октябрьской революции, двух Орденов Трудового Красного Знамени, Ордена Знак почёта, Ордена Дружбы, Ордена «За заслуги перед Отечеством» IV степени и многих других наград.
Я, будучи историком, конечно, очень много был наслышан о Ю.А. Жданове. Но первая моя встреча и знакомство с ним состоялись лишь в начале 90-х годов ХХ в., когда я стал ректором
Карачаево-Черкесского государственного педагогического института, а с 1994 г. - педагогического университета. Произошло это в г. Пятигорске на одной из научно-теоретических конференций, посвященной проблемам культуры. Перед началом конференции коллеги-учёные представили меня Ю.А. Жданову. Он тепло меня поприветствовал. Мы обменялись любезностями. Когда началась конференция, он подошёл ко мне и сказал: «Аскер Дагирович, давайте мы с вами пройдём в президиум». Я немного растерялся от неожиданности, но не послушать его не мог. Мы сели за стол президиума. Ю.А. Жданов встал, произнёс короткую вступительную речь, пожелал участникам конференции плодотворной работы, тут же дал слово первому докладчику. После выступления ещё нескольких учёных-участников конференции он шепнул мне на ухо: «Аскер Дагирович, дальше вы будете вести конференцию, а я немного отдохну» и подвинул ко мне программу.
Конференция закончилась. После общего ужина мы около часа общались Юрием Андреевичем вдвоём. Он мне рассказал, где он был в Бал-карии и Карачае. Перечислил и рассказал о красивых и чудесных уголках Карачаево-Черкесии: Гошаях-кала, Кичкине кол, Аууш-чат, Гара тюзю, Геппенни-дуппуру, Гидам тау, Топал-кая, Гитче-шайтан-тамак, Ахмат-кая, Токъмак-кая, Тотур-
