CC BY
191Е П
ПАТ
Л
М О Н Н
Е
ЕМ Е Р В О С А Н Я И S Н Е
ЕДУ
Р П С И Р
РЮ
УДК 338.001.36
ЮРИДИЧЕСКАЯ ПРИРОДА МОДЕЛЬНЫХ ЗАКОНОВ МЕЖПАРЛАМЕНТСКОЙ АССАМБЛЕИ ГОСУДАРСТВ - УЧАСТНИКОВ СОДРУЖЕСТВА НЕЗАВИСИМЫХ ГОСУДАРСТВ
Антонова Людмила Ивановна
Северо-Западный институт управления - филиал Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации (Санкт-Петербург), профессор кафедры гражданского и трудового права, д.ю.н., профессор, Заслуженный юрист Российской Федерации, e-mail: [email protected]
В статье на основе анализа судебной практики показано, что модельные законы Межпарламентской Ассамблеи СНГ используются не только в процессе правотворчества, но и в правоприменительной деятельности судов. В основу статьи положена практика применения модельного закона об обращении с животными. Автор обращает внимание на то, что модельный закон без должных оснований рассматривается судами как непосредственно действующий, и обосновывает вывод, что такой подход противоречит юридической природе модельного закона как сугубо рекомендательного акта, направленного лишь на гармонизацию законодательства стран СНГ, и делает вывод о необходимости ускорить принятие Федерального закона «Об ответственном обращении с животными»
Ключевые слова: модельный закон; Содружество Независимых Государств; суд; судебное решение; национальное законодательство; апелляционное определение; юридическая сила; федеральный закон
THE LEGAL NATURE OF MODEL LAWS OF THE INTER-PARLIAMENTARY ASSEMBLY OF STATES-MEMBERS OF THE COMMONWEALTH OF THE INDEPENDENT STATES
Antonova Lyudmila I.
North-West Institute of Management - a branch of the Russian Academy of National Economy and Public Service under the President of the Russian Federation (St. Petersburg), Department of Civil and Labour Law, Professor, Doctor of Law, Professor, Honored Lawyer of the Russian Federation, e-mail: [email protected]
Based on the analysis of judicial practice, the article shows that the model laws of the CIS Interparliamentary Assembly are used not only in the lawmaking process, but also in the law enforcement activities of the courts. The article is based on the practice of applying a model law on the treatment of animals. The author draws attention to the fact that the model law without proper grounds is considered by the courts as directly acting one, and justifies the conclusion that such an approach contradicts the legal nature of the model law as a purely recommendatory act aimed only at harmonizing the legislation of the CIS countries and concludes that it is necessary to speed up the adoption of the Federal Law «On Responsible Treatment of Animals»
Keywords: Model Law; Commonwealth of Independent States; Court; Adjudication; National Law; Appeal Definition; Legal Effect; Federal Law
Для цитирования: Антонова Л.И. Юридическая природа модельных законов Межпарламентской Ассамблеи государств - участников Содружества Независимых Государств // Ученые записки Санкт-Петербургского имени В.Б. Бобкова филиала Российской таможенной академии. 2017. № 3 (63). С. 56-62.
За время существования Содружества Независимых Государств Межпарламентской Ассамблеей (МПА СНГ) в целях гармонизации национального законодательства принято множество модельных законов (МЗ). Эти законы затрагивают различные стороны регулирования социальных отношений, непосредственно влияя на содержание национального законодательства государств Содружества.
В соответствии с Положением о разработке модельных законодательных актов и рекомендаций, принятым МПА СНГ, модельный законодательный акт имеет рекомендательный характер и принимается Межпарламентской Ассамблеей «...в целях формирования и осуществления
согласованной законодательной деятельности государств - участников Межпарламентской Ассамблеи по вопросам, представляющим общий интерес, приведения законодательства государств - участников Содружества в соответствие с международными договорами, заключенными в рамках Содружества, и иными международными договорами» (п. 1.2) [1].
Однако, как показывает практика, модельные законы воспринимаются не только в правотворческой, но и в правоприменительной деятельности, прежде всего, в судебной как руководство для принятия решений. Например, Конституционный Суд РФ в одном из своих определений апеллировал к ст. 10 МЗ «О противодействии торговле людьми» [2], в соответствии
с которой квалифицируются преступления, составляющие торговлю людьми [3].
В судах общей юрисдикции при рассмотрении споров о праве, стороны в обоснование своих требований также ссылаются на МЗ МПА. Чаще всего это бывает связано со стремлением не только участников судебного процесса, но и суда найти дополнительные аргументы в обоснование своей позиции, подкрепить ее авторитетом международной организации, принявшей модельный закон. Иногда ссылки на МЗ МПА обусловлены отсутствием необходимых внутригосударственных норм.
Наибольший отклик в судебной практике нашел Модельный закон об обращении с животными [4], ориентированный на гуманное отношение к животным, в том числе и бродячим, регламентирующий случаи их возможного умерщвления и запрещающий использование при этом болезненных способов, вызывающих страдания животных.
Так, осенью 2012 года Ухтинский городской суд Республики Коми рассмотрел иск прокурора г. Ухты в интересах неопределенного круга лиц к Управлению жилищно-коммунального хозяйства администрации Муниципального образования городского округа «Ухта» о признании недействительными п. 2.3.9 муниципального контракта на оказание услуг по отлову, передержке, усыплению и утилизации безнадзорных собак на территории муниципального округа и п.п. 1.4 и 1.5 приложения к контракту. В оспариваемых пунктах предусматривалось, что «Ухтаспецавтодор» как исполнитель контракта «...обязуется обеспечивать передержку отловленных безнадзорных собак не менее пяти календарных дней и кормление их во время передержки за свой счет; после истечения срока передержки животные подлежат усыплению с последующей утилизацией» [5]. Эти условия контракта суд признал противоречащими законодательству и недействительными (ничтожными), так как, устанавливая пятидневный срок передержки, ответчик ограничил права собственника.
В соответствии со ст. 137 Гражданского кодекса РФ [6] к животным применяются общие правила об имуществе постольку, поскольку законом или иными правовыми актами не установлено иное. При осуществлении прав не допускается жестокое обращение с животными, противоречащее принципам гуманности. Статья 231 ГК РФ предусматривает, что лицо, задержавшее безнадзорных животных, и лицо, которому они переданы на содержание и в пользование, обязаны их надлежаще содержать и при наличии вины отвечают за гибель и порчу животных в пределах их стоимости; если в течение шести месяцев с момента заявления о задержании безнадзорных домашних животных их собственник не будет обнаружен или сам не заявит о своем праве на них, лицо, у которого животные находились на содержании и в пользовании, приобретает право собственности на них, а при отказе этого лица от приобретения в собственность содержавшихся
у него животных они поступают в муниципальную собственность и используются в порядке, определяемом органом местного самоуправления [6].
Рассматривая дело по апелляционной жалобе, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда Республики Коми использовала для аргументации своей позиции положения МЗ «Об обращении с животными», в соответствии с которым «. регулирование численности безнадзорных животных проводится путем их отлова в целях недопущения: неконтролируемого размножения безнадзорных животных; причинения вреда здоровью и (или) имуществу граждан, имуществу организаций; возникновения эпизоотий и (или) чрезвычайных ситуаций, связанных с заразными болезнями, носителями которых могут быть животные (ст. 30); для временного содержания изъятых или иным образом отчужденных животных, найденных или отловленных безнадзорных животных и поиска их владельцев или новых владельцев организациями, осуществляющими отлов безнадзорных животных, создаются пункты временного содержания животных, где они содержатся определенное время, а затем, при невостребованности собственником, могут быть подвергнуты контрацепции или биостерилизации с последующим возвращением этих животных в места их отлова» (ст. 32). Основным принципом обращения с животными является гуманность, и отлов безнадзорных животных также должен осуществляться с учетом этого принципа и обеспечивать возможность возврата животного его законному владельцу. Умерщвление животных допускается лишь в случаях, приведенных в ст. 35 Модельного закона [4].
Коллегия признала необоснованной ссылку на утвержденный администрацией муниципального округа «Ухта» Стандарт муниципальной услуги «Отлов и утилизация безнадзорных животных», который предусматривал содержание отловленных животных в пункте приема и передержки в течение пяти календарных дней. Эти положения стандарта были признаны противоречащими нормативным правовым актам, имеющим большую юридическую силу. В результате решение Ухтинского городского суда было оставлено без изменения [5].
Судебная коллегия по гражданским делам Новосибирского областного суда, рассматривая апелляционную жалобу на решение Центрального районного суда г. Новосибирска, также обратилась к указанным положениям МЗ «Об обращении с животными» и признала незаконной деятельность «Новосибирского центра по проблемам домашних животных» «. в части умерщвления безнадзорных животных без обеспечения их содержания в специализированном питомнике в течение как минимум шести месяцев и без вакцинации против бешенства и в части применения для эвтаназии животных препарата «Адилин» и иных кура-реподобных препаратов» [7].
Рассматривая аналогичное дело по апелляционной жалобе на решение Черемушкинского районного
суда г. Москвы от 17 мая 2016 года, Судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда, признала, что суд первой инстанции руководствовался нормами права, подлежащими применению к спорным правоотношениям, и указала в их числе ст. 25 МЗ «Об обращении с животными». Не найдя оснований для отмены решения суда, коллегия оставила его без изменения, а апелляционную жалобу - без удовлетворения [8].
Решением Московского районного суда г. Чебоксары Чувашской Республики от 17 мая 2012 года было запрещено применять к безнадзорным животным лекарственный препарат «Адилин» и его аналоги, а также умерщвлять безнадзорных животных в нарушение установленного порядка содержания собак, кошек в городах и других населенных пунктах Чувашской Республики. Проанализировав положения нормативных актов, суд пришел к выводу, что отлов безнадзорных животных должен осуществляться на принципах гуманности, и при отлове безнадзорных животных необходимо обеспечить возможность возврата животного его законному владельцу.
Апелляционная коллегия Верховного суда Чувашской Республики, рассматривая дело по второй инстанции, проверила законность и обоснованность принятого судом решения, опираясь в числе прочих актов на положения МЗ «Об обращении с животными», отметила, что в решении суда изложены с достаточной полнотой имеющие значение по делу обстоятельства, проведен анализ доказательств, что вынесено оно это решение при соблюдении норм процессуального закона и в соответствии с нормами материального права, подлежащими применению к данным правоотношениям, и оставила решение без изменения [9].
В июле 2013 года Судебная коллегия по гражданским делам Ставропольского краевого суда, рассматривая дело по апелляционной жалобе на решение Ессентукского городского суда Ставропольского края по иску Ставропольского межрайонного природоохранного прокурора в защиту интересов неопределенного круга лиц к Комбинату благоустройства города Ессентуки, ссылалась на статьи 30-31 МЗ «Об обращении с животными» [10].
Суды признают юридическое значение не только самого модельного закона, но и приложения к нему, в котором содержится перечень потенциально опасных пород собак. Так, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Татарстан, рассматривая апелляционную жалобу на решение Нижнекамского городского суда Республики Татарстан от 24 марта 2014 года отметила, что согласно приложению к МЗ «Об обращении с животными» к потенциально опасным породам собак отнесены овчарки, такие как восточноевропейская, грецкая, кавказская, немецкая, овчарка Дауфмана, румынская, среднеазиатская, южнорусская. Это позволило суду квалифицировать овчарку как источник повышенной опасности и вынести в пользу
пострадавшего от ее укусов решение о возмещении причиненного ему вреда независимо от наличия вины владельца. Судебная коллегия, изменив размер возмещения морального вреда пострадавшему, оставила в остальном решение суда в силе [11].
Апелляционная коллегия по гражданским делам Вологодского областного суда в июле 2013 года, рассматривая апелляционную жалобу на решение Череповецкого районного суда о возмещении вреда, причиненного нападением двух собак породы среднеазиатская овчарка, привлекла в качестве дополнительных аргументов положения МЗ «Об обращении с животными». Она указала, что в соответствии со ст. 1 МЗ такие собаки отнесены к потенциально опасным породам собак, обладающих генетически детерминированными качествами агрессии и силы, и не могли находиться на улице без хозяина, при этом даже хозяин должен их выводить в намордниках либо на коротких поводках. В этой связи коллегия признала законность решения суда первой инстанции, возложившего на владельца собак обязанность возместить не только имущественный, но и моральный вред (физические или нравственные страдания) пострадавшему от их нападения [12].
Ссылки на МЗ встречаются в судебной практике не только при рассмотрении гражданско-правовых споров, но и при разрешении дел об оспаривании региональных и муниципальных нормативных правовых актов. Такие дела до 15 сентября 2015 года рассматривались судами общей и арбитражной юрисдикции в процедурах гражданского и арбитражного судопроизводства, хотя и с некоторыми особенностями. После введения в действие Кодекса административного судопроизводства РФ [13] они разрешаются в соответствии с нормами этого кодекса.
Например, Верховный суд Республики Бурятия рассмотрел на основе этого кодекса административное заявление Региональной общественной организации «Зоозащитники Бурятии» о признании недействующим п. 15.1 «Порядка отлова, транспортировки и содержания безнадзорных домашних животных в Республике Бурятия», утвержденного постановлением Правительства Республики от 08.07.2014 № 318 в части, предусматривающей, что «...сроки содержания одичавших домашних животных в приютах устанавливаются нормативным правовым актом Управления ветеринарии Республики Бурятия. Одичавшие домашние животные, не переданные новым владельцам, не востребованные физическими и юридическими лицами, подлежат усыплению на основании заключения специалиста в области ветеринарии» [14].
При вынесении решения по данному делу, Верховный суд республики в числе нормативных актов использовал и ст. 35 МЗ «Об обращении с животными», в соответствии с которой «умерщвление животных, включая безнадзорных домашних животных, допускается для прекращения страданий животного,
если они не могут быть прекращены иным способом; в случае наличия у животного бешенства или иного неизлечимого заразного заболевания либо если животное является переносчиком этого заболевания; в случае невозможности осуществления контрацепции или биостерилизации невостребованных отловленных безнадзорных животных-компаньонов; в состоянии необходимой обороны либо в состоянии крайней необходимости при защите жизни, здоровья, прав обороняющегося или другого лица, интересов общества и государства» [4]. При этом суд подчеркнул рекомендательный характер модельного закона.
Суд констатировал, что из оспариваемой нормы Порядка отлова, транспортировки и содержания безнадзорных домашних животных в Республике Бурятия не следует, что «.усыплению подлежат одичавшие домашние животные, проявляющие агрессию, имеющие показания в соответствии с ветеринарно-санитарными правилами, не указаны основания для усыпления одичавших домашних животных, а также требования к содержанию заключения специалиста в области ветеринарии». В результате создается неопределенность содержания правовой нормы, не обеспечивается ее единообразное понимание и допускается возможность неограниченного усмотрения в правоприменительной практике. В своей деятельности специализированные организации, с которыми заключены контракты на выполнение работ по отлову, транспортировке и содержанию безнадзорных домашних животных, по истечении трех-семи суток их содержания в приютах, осуществляют усыпление всех отловленных животных, в том числе и тех, которые здоровы, не проявляют агрессии, способны адаптироваться к условиям жизни в приюте. С учетом этого суд признал абз. 4 п. 15.1 оспариваемого нормативного правового акта недействующим [14].
В декабре 2015 года Хабаровский краевой суд удовлетворил заявление краевого общественного движения зоозащиты и помощи бездомным животным «Милосердие» о признании недействующими некоторых положений Закона Хабаровского края от 23.11.2011 № 146 «О наделении органов местного самоуправления отдельными государственными полномочиями Хабаровского края по организации проведения мероприятий по предупреждению и ликвидации болезней животных, их лечению, отлову и содержанию безнадзорных животных, защите населения от болезней, общих для человека и животных» [15]), в соответствии с п. 4 ч. 3 ст. 1 которого разрешалась эвтаназия безнадзорных животных через 12 дней после их отлова при отсутствии на животном идентификационных меток или иных предметов с информацией, позволяющей однозначно установить собственника (владельца).
Исходя из того, что реализация органами власти субъекта Российской Федерации полномочий по указанным вопросам не предполагает произвольного умерщвления безнадзорных
здоровых животных без идентификационной метки в случае их задержания, как это предусмотрено оспариваемым региональным законом, суд отметил, что в соответствии с МЗ «Об обращении с животными» эвтаназия допускается в случае необходимости прекращения страданий животного, если они не могут быть прекращены иным способом, в случае наличия у животного неизлечимого заразного заболевания либо если животное является переносчиком этого заболевания, животного с признаками бешенства, а также при агрессивном поведении, несущем угрозу жизни и (или) здоровью человека.
На основе этого суд признал, что предусмотренная оспариваемым п. 4 ч. 3 ст. 1 указанного регионального закона эвтаназия безнадзорных здоровых животных через 12 дней после их отлова при отсутствии на безнадзорном животном идентификационных меток, иных предметов с информацией, позволяющей однозначно установить собственника (владельца), не может рассматриваться как соответствующая требованиям гуманности по обращению с животными, сформулированным в ст. 137 ГК РФ [15].
Во всех рассмотренных делах ссылки на МЗ «Об обращении с животными» использовались для обоснования принимаемого решения. Однако в последнее время в судебной практике наблюдается более осторожный подход к оценке роли модельных законов. Суды перестают безоговорочно воспринимать ссылки на них участников судебного процесса в качестве дополнительных аргументов для обоснования своей позиции.
Так, Пермский краевой суд рассмотрел административный иск первого заместителя прокурора Пермского края об оспаривании Правил отлова, регистрации, учета и содержания безнадзорных животных на территории Пермского края, утвержденных Постановлением Правительства Пермского края от 9 июля 2014 № 596-п, и Порядка проведения мониторинга по определению количества безнадзорных животных на территории Пермского края, утвержденного Приказом Государственной ветеринарной инспекции края от 27.06.2016 (в ред. от 23.01.2017) [16].
Суд пришел к выводу, что в настоящее время федеральным законодателем не урегулированы вопросы обращения с безнадзорными животными и не установлен общепринятый порядок их содержания (по видам и срокам содержания). Таким образом, субъект Российской Федерации вправе установить срок содержания безнадзорных животных в специальных приемниках, учитывая время, необходимое для проведения ветеринарных обследований, вакцинации, идентификации и учета безнадзорных животных. Суд признал, что законом Пермского края государственные полномочия по проведению мониторинга по определению количества безнадзорных животных органам местного самоуправления Пермского края не передавались, и удовлетворил требование, и признал Порядок
проведения мониторинга полностью недействующим, а Правила отлова, регистрации, учета и содержания безнадзорных животных на территории Пермского края - в части. При этом суд указал, что ссылка инспекции в обоснование возражений по административному иску в данной части на положения МЗ «Об обращении с животными» «. является ошибочной, так как модельные законы являются актами рекомендательного характера и указанный Модельный закон не относится к нормативным правовым актам, имеющим большую юридическую силу по сравнению с федеральным законодательством» [16].
В случае если модельному закону в суде первой инстанции придается характер действующего нормативного правового акта, обладающего преимущественной юридической силой перед внутригосударственными актами, в том числе федеральными и региональными законами, ошибка исправляется судом второй инстанции в ходе рассмотрения апелляционной жалобы.
Например, Ростовский областной суд в сентябре 2016 года рассматривал административный иск об оспаривании ряда норм «Правил отлова и содержания безнадзорных животных на территории Ростовской области», утвержденных постановлением Правительства Ростовской области от 14.07.2016 № 489. Правила разработаны в целях обеспечения санитарно-эпидемиологического благополучия населения и организации на территории области мероприятий по отлову и регулированию численности безнадзорных животных путем отлова, стерилизации, вакцинации и выборочного возврата безнадзорных животных в прежнюю среду обитания.
Суд констатировал отсутствие в федеральном законодательстве запрета возвращать отловленных здоровых безнадзорных животных в места отлова после их осмотра специалистами, обработки, вакцинации, стерилизации (кастрации) и мечения и сделал вывод о соответствии оспариваемых правовых предписаний основному принципу обращения с животными - принципу их защиты от жестокого обращения. В обоснование своей позиции суд ссылался на положения ч. 2 ст. 33 МЗ «Об обращении с животными» о возможности возвращения отловленных безнадзорных животных в места их отлова. При этом суд указал, что модельный закон «...подлежит применению к спорным правоотношениям и имеет большую юридическую силу по отношению к иным законодательным актам государства, содержащим нормы об обращении с животными» [17].
Такая оценка юридического значения модельного закона вызвала возражения Судебной коллегии по административным делам Верховного Суда РФ, которая не согласилась с позицией суда первой инстанции. Коллегия отметила, что анализ законодательства в его системном единстве свидетельствует о том, что «. федеральный законодатель, регламентируя касающиеся безнадзорных животных вопросы, предусматривает не только их отлов,
но в обязательном порядке и содержание в специальных питомниках... Правительство Ростовской области, приняв оспариваемые административным истцом правовые предписания о возврате безнадзорных животных в прежнюю среду обитания, вышло за пределы полномочий, предоставленных ему федеральным законодательством» [18]. Коллегия отвергла ссылку суда на нормы МЗ «Об обращении с животными», поскольку модельные законы являются актами рекомендательного характера с целью сближения правового регулирования конкретных видов (групп) общественных отношений в государствах Содружества.
Отметив, что «модельный закон не относится к нормативным правовым актам, имеющим большую юридическую силу по сравнению с федеральным законодательством», Судебная коллегия по административным делам Верховного Суда Российской Федерации отменила решение Ростовского областного суда и приняла по делу новое решение, которым признала недействующими п.п. 1.1, 1.5, 1.8, 5.4, 8.19, 11.1 и 11.2 Правил отлова и содержания безнадзорных животных на территории Ростовской области [18].
Широкому использованию в судах ссылок на МЗ «Об обращении с животными» во многом способствовало наличие в модельном законе эксклюзивной оговорки о том, что «. до приведения законодательства государства в соответствие с настоящим законом акты законодательства государства применяются в той части, в которой они не противоречат настоящему закону, если иное не установлено конституцией государства» (п. 1 ст. 40) [4].
При этом в судебной практике в обоснование привлечения МЗ «Об обращении с животными» можно встретить ссылки на ст. 15 Конституции Российской Федерации. Так, в постановлении Третьего арбитражного апелляционного суда, после выдержки из п. 8 ст. 35 Модельного закона, запрещающего «.умерщвление животных способами, приводящими к их гибели от удушья, перегрева, переохлаждения, применения курареподобных препаратов, аммиака и его растворов, препаратов группы ми-орелаксантов и иными болезненными способами, за исключением случаев, предусмотренных подп. 9 п. 1 настоящей статьи, а также умерщвление животных в присутствии несовершеннолетних», - указывается: «Необходимость учета данных положений следует из части 4 статьи 15 Конституции Российской Федерации, где сказано что общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы и если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора» [19].
Представляется, что нет никаких оснований приравнивать модельный закон к международному договору и включать его в систему
международно-правовых документов, положения которых в соответствии с Конституцией Российской Федерации имеют преимущественную силу перед внутригосударственными законами.
Следует, прежде всего, отметить, что международный договор приобретает юридическую силу после его ратификации федеральным законом, вследствие чего он и занимает подобающее место в системе нормативных правовых актов Российской Федерации. Модельный закон МПА СНГ никакой ратификации не требует. Он не имеет императивного характера. Его юридическое значение для государств - членов СНГ определяется Положением о разработке модельных законодательных актов и рекомендаций МПА СНГ. В нем предусматривается, что «. использование модельных законов в целом или отдельных их положений парламентами государств - участников Межпарламентской Ассамблеи может осуществляться путем разработки и принятия внутригосударственных нормативных правовых актов, а также внесения изменений и дополнений в действующие нормативные правовые акты» [1, п. 8.3].
В Российской Федерации, еще в 2011 году, был разработан проект федерального закона «Об ответственном обращении с животными». Он был внесен на рассмотрение Государственной Думы группой народных депутатов. Проект вызвал ряд замечаний комитета Государственной Думы по вопросам местного самоуправления, который в своем заключении по проекту отметил, что идея отнесения приютов для животных к муниципальной собственности не вызвала у членов Комитета однозначной поддержки и нуждается в дополнительном обсуждении. Ряд замечаний был сделан и правовым управлением аппарата Государственной Думы, которое, в частности, признало необходимость внесения соответствующих изменений в Федеральный закон «Об общих принципах организации местного самоуправления», поскольку органы местного самоуправления также не наделены полномочиями по организации отлова безнадзорных животных. В связи с этим необходимо конкретизировать, к чьим полномочиям относится организация отлова безнадзорных животных и кто будет финансировать эту деятельность.
Государственная Дума РФ 23 марта 2011 года приняла законопроект в первом чтении и поручила Комитету по природным ресурсам, природопользованию и экологии в тридцатидневный срок собрать замечания по проекту и подготовить его ко второму чтению [20]. Однако дальнейшее прохождение законопроекта затянулось, и до сих пор закон так и не принят.
Отсутствие федерального закона во многом и предопределило то внимание, которое судебная практика уделяет МЗ «Об обращении с животными», допуская подчас слишком вольное его применение, когда не только стороны, но и суды при вынесении своих постановлений опираются
на положения модельных законов как международно-правовых нормативных актов. Очевидно, что для преодоления такой ситуации необходимо активизировать законоподготовительный процесс и принять наконец столь необходимый федеральный закон.
Библиографический список:
1. Положение о разработке модельных законодательных актов и рекомендаций Межпарламентской Ассамблеи государств-участников Содружества Независимых Государств. Принято в г. Санкт-Петербурге 14.04.2005 Постановлением 25-8 на 25-ом пленарном заседании Межпарламентской Ассамблеи государств - участников СНГ (с изм. и доп. от 23.11.2012) // Информационный бюллетень Межпарламентской Ассамблеи государств - участников Содружества Независимых Государств (Информационный бюллетень МПА).. 2013. № 57. Ч. 2. С. 295-307.
2. Модельный закон о противодействии торговле людьми. Принят в г. Санкт-Петербурге 03.04.2008 Постановлением 30-11 на 30-ом пленарном заседании МПА СНГ // Информационный бюллетень МПА. 2008. № 42. С. 301-353.
3. Определение Конституционного Суда РФ от 23.06.2016 № 1315-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Малеевой Натальи Александровны на нарушение ее конституционных прав положениями статьи 127.1 Уголовного кодекса Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс».
4. Модельный закон об обращении с животными. Принят 31.10.2007 Постановлением № 29-17 на 29-ом пленарном заседании МПА СНГ // Информационный бюллетень МПА. 2011. № 49. С. 401-420.
5. Апелляционное определение Верховного суда Республики Коми от 27.12.2012 по делу № 33-5975АП/2012 // СПС «КонсультантПлюс».
6. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ. В ред. от 29.07.2017 № 259-ФЗ // СЗ РФ. 1994. № 32. Ст. 3301; 2017. № 31. Ч.1. Ст. 4808.
7. Апелляционное определение Новосибирского областного суда по делу № 33-4893-2014 // СПС «КонсультантПлюс».
8. Апелляционное определение Московского городского суда от 26.10.2016 по делу № 33-41212/2016 // СПС «КонсультантПлюс».
9. Апелляционное определение Верховного суда Чувашской Республики от 15.08.2012 по делу № 33-2628-12 // СПС «КонсультантПлюс».
10. Апелляционное определение Ставропольского краевого суда от 23.07.2013 по делу № 33-3951/13 // СПС «КонсультантПлюс».
11. Апелляционное определение Верховного суда Республики Татарстан от 16.06.2014по делу № 33-7967/2014 // СПС «КонсультантПлюс».
12. Апелляционное определение Вологодского областного суда от 03.07.2013 № 33-2989/2013 // СПС «КонсультантПлюс».
13. Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации от 08.03.2015 № 21-ФЗ. В ред. от 29.07.2017 № 274-ФЗ // СЗ РФ. 2015. № 10. Ст. 1391; 2017. № 31. Ч. I. Ст. 4823.
14. Решение Верховного суда Республики Бурятия от 14.03.2017 по делу № 3а-28/2017 // СПС «КонсультантПлюс».
15. Апелляционное определение Верховного Суда РФ от 06.04.2016 № 58-АПГ16-2 // СПС «КонсультантПлюс».
16. Решение Пермского краевого суда от 01.06.2017 по делу № 3а-93/2017 2 // СПС «КонсультантПлюс».
17. Решение Ростовского областного суда от 14.09.2016 по делу № 3а-626/2016 // СПС «КонсультантПлюс».
18. Апелляционное определение Верховного Суда РФ от 25.01.2017 № 41-АПГ16-12 // СПС «КонсультантПлюс».
19. Постановление Третьего арбитражного апелляционного суда от 28.07.2017 по делу № А33-25040/2016 // СПС «КонсультантПлюс».
20. Постановление Государственной Думы Федерального Собрания РФ от 23.03.2011 № 5002-5 ГД «О проекте Федерального закона № 458458-5 «Об ответственном обращении с животными»» // СЗ РФ. 2011. № 14. Ст. 183.
