CC BY
153
В.В. Переверзев
ЮРИДИЧЕСКАЯ КОНСТРУКЦИЯ КАК НАУЧНАЯ ПРОБЛЕМА: ТЕОРЕТИКО-ПРАВОВОЙ АСПЕКТ
Статья посвящена рассмотрению основных методологических проблем юридической техники. Автор выделяет юридические конструкции и приходит к выводу о том, что они представляют собой комплексы средств юридической техники, образующие типизированные модели, соответствующие разновидности общественных отношений.
Ключевые слова: юридическая техника, юридические конструкции, реализация права, толкование права, юридический позитивизм.
Как известно, воля законодателя формулируется при помощи средств языка. И потому лицо, толкующее ту или иную норму права, может столкнуться с ситуацией, когда словесное выражение воли может не всегда совпадать с ее действительным содержанием. Другими словами, субъект толкования приходит к выводу о том, что фактический смысл нормы права уже шире, чем в тексте закона.
В связи с этим в теории права достаточно часто употребляется термин «юридическая конструкция». Целая правоведческая школа, школа конструктивной юриспруденции, превозносила юридическую конструкцию как главное средство, которым располагает правовая наука, особенно при заполнении пробелов в праве. Выдающимся представителем этой школы является Р. Иеринг, называвший толкование низшей юриспруденцией, противопоставляя ей как высшую - анализ, конструкцию и систематизацию юридических отношений [1, с. 63-79]. Вопрос о юридических конструкциях затрагивался и русскими дореволюционными правоведами. «Если бы изучение права, - отмечал Н.М. Коркунов, - ограничивалось одним толкованием, то не только юристам каждого отдельного государства, но даже каждому новому поколению юристов одной и той же страны приходилось бы начинать дело изучения сызнова, т.к. законы нередко меняются быстрее людских поколений. Между тем, несмотря на разнообразие и изменчивость права, в нем есть и постоянные или, по крайней мере, более устойчивые элементы, не меняющиеся с каждой переменой законодательных определений. Юридическая нормировка отношений меняется гораздо быстрее и легче, чем сами отношения и их основные элементы. Поэтому, если за основу изучения права принять не нормы юридические, как это бывает при толковании, а юридические отношения, то получаются более прочные и устойчивые выводы» [2, с. 348]. Н.М. Коркунов отвергал утверждение С.А. Муромцева о том, что приемы юридической конструкции относятся только к «особенности юридического воззрения». Он рассматривал конструкции как общенаучный метод, присущий естественным и общественным наукам. В качестве примера им приводились конструкции из области астрономии и кристаллографии: «Совершенно такое же не только практическое, но и научное значение имеет и юридическая конструкция. Между ней и конструкциями, например, астрономическими и кристаллографическими нет принципиального различия» [2, с. 349-353].
В современной юридической науке термин «юридическая конструкция» понимается неоднозначно. Одни авторы отождествляют юридическую конструкцию с логической дедукцией [3, с. 73], другие - с теоретическими положениями, третьи - со способом регулирования общественных отношений [4, с. 139-141], четвертые рассматривают юридические конструкции как средство юридической техники [5, с. 106-110] и др. Весомый вклад в выявление природы юридических конструкций, их роли в исследовании права, в нормотворческой и правоприменительной деятельности сделан А.Ф. Черданцевым. По его мнению, юридическая конструкция представляет собой идеальную модель, отражающую сложное структурное строение урегулированных правом общественных отношений, юридических фактов или их элементов [6, с. 131]. Следовательно, юридическая конструкция имеет те же признаки, что и модель вообще.
Во-первых, юридическая конструкция служит формой отражения действительности, является упрощенным, огрубленным образом общественных отношений, урегулированных правом.
Во-вторых, юридическая конструкция создается в результате абстракции. При ее создании исследователь абстрагируется, отвлекается от многообразия видов и свойств общественных отношений,
от многообразия их связей с другими социальными факторами. В юридической конструкции находят отражение лишь те стороны, элементы и свойства общественных отношений, которые урегулированы или могут быть урегулированы нормами права.
В-третьих, исследование юридической конструкции позволяет получить более обобщенные и углубленные знания о каждом реально существующем правоотношении, поскольку связь смоделированной юридической конструкции с правоотношением или его элементами имеет характер соответствия, аналогии, т.е. сходства на уровне существенных признаков урегулированных правом общественных отношений.
В-четвертых, юридические конструкции как модели возможны именно потому, что исследуемые правоотношения и их элементы могут в результате идеализации рассматриваться как явления сложные, структурные, имеющие определенное системно-структурное отношение и состоящие из элементов [7, с. 12-14].
В-пятых, с помощью юридических конструкций достигается оптимальное соотношение между общим и частным, абстрактным и конкретным, нормой и реальностью, как справедливо отмечает А.И. Овчинников [8, с. 181].
Нельзя не согласиться с Р. Лукичем, который отмечает, что «создание конструкций (в праве, как и в других отраслях науки) - трудное, ответственное и опасное дело. Трудным оно является потому, что необходимо найти лучший способ понимания и отражения чрезвычайно сложной правовой реальности; ответственным и опасным потому, что последствия недоброкачественных или излишних конструкций могут оказаться весьма тяжелыми» [9, с. 278].
По мысли К.М. Коркунова, чтобы конструкция соответствовала своему назначению, она должна удовлетворять определенныным условиям. «Первое из этих условий, - пишет К.М. Коркунов, -условие полноты. Конструкция, чтобы быть полной, должна покрывать собою все возможные частные случаи. Все они должны укладываться в рамках. Второе условие - условие последовательности. Правильная конструкция должна быть последовательна и притом в двояком отношении. Она сама не должна составлять исключения из более общих юридических положений, она должна быть согласована с ними. И, кроме того, она должна быть такова, чтобы решение всех частных вопросов, относящихся к данному отношению, получалось как необходимый логический вывод. Наконец, в-третьих, конструкция должна быть также простою, естественною. Это потому, что слишком сложная или неестественная конструкция не облегчит, а только затруднит понимание» [2, с. 353-354].
Иеринг, в свою очередь, выделял такие законы юридической конструкции:
1. Закон совпадения с положительным материалом. Согласно данному закону, положительные правоположения - те данные точки, через которые юридическая конструкция должна проложить свою конструкционную линию.
2. Закон непротиворечия или систематического единства, согласно которому юриспруденция не должна вступать в противоречие с понятиями, тезисами, выставленными в другом месте; ее конструкции должны согласовываться как в самих себе, так и между собою.
3. Закон юридической красоты. Требование, о котором идет речь в данном законе, можно выразить таким образом: чем проще конструкция, тем более совершенна она (т.е. тем она нагляднее, прозрачнее, естественнее).
Противопоставляя друг другу законы юридической конструкции, Р. Иеринг отмечает, что первый имеет своим корнем позитивный элемент, второй - логический, третий - эстетический элемент [1, с. 82-95].
Суммируя высказывания мыслителей XIX в., можно выделить следующие правила построения юридических конструкций: во-первых, юридическая конструкция должна быть полной, целостной; во-вторых, она должна иметь последовательный, непротиворечивый характер; в-третьих, ее должны отличать простота, совершенность.
Такими качествами не всегда отличаются современные юридические конструкции. Например, в гражданском праве недостаточно разработанной является конструкция смешанной вины. А.Е. Суханов отмечает, что смешанной ответственностью или смешанной виной принято называть случаи, когда убытки или вред, причиненный потерпевшему, стали результатом виновного поведения обеих сторон правоотношения либо возникли у обеих сторон. Например, пешеход попал под автомобиль в результате грубого нарушения правил перехода улицы либо столкновения двух автомобилей, водители которых нарушили правила дорожного движения. На самом деле говорить о смешанной ответственности, т.е. о взаимной ответственности сторон, можно лишь при возникновении у них обеих убытков или вреда, например, в случае взаимного причинения вреда источниками повышенной опасности, в частности, при столкновении транспортных средств. В других же случаях закон более точно говорит о вине кредитора или вине потерпевшего (п. 1 ст. 404, п. 1, 2
ст. 1083 ГК РФ), наличие которой является основанием для соответствующего уменьшения размера ответственности правонарушителя [10, с. 459].
Говоря о видах юридических конструкций, нельзя не согласиться с А.Ф. Черданцевым, выделившим нормативные юридические конструкции, выраженные в нормах права, и теоретические, применяемые правовой наукой в качестве метода познания права [6, с. 150]. Однако между нормативной и
теоретической конструкциями нет грани, которая бы резко отделяла одну от другой, поскольку юридическая наука изучает нормы права, а значит, и нормативные юридические конструкции, так или иначе закрепленные, выраженные в нормах права.
Юридическая наука не только осмысливает те конструкции, которые выражены в праве. Анализируя эти конструкции, она выявляет их недостатки, выдвигает предложения с целью их совершенствования, а также разрабатывает новые конструкции, более адекватно отражающие регулируемые правом отношения, лучше отвечающие интересам государства на том или ином этапе развития общества. Использование совершенных юридических конструкций законодателем, в свою очередь, ведет к совершенствованию законодательства.
Например, договор в пользу третьего лица не является новеллой в гражданском праве. Однако конструкция этого договора в новом ГК РФ несколько изменилась. Теперь с момента выражения третьим лицом должнику намерения воспользоваться своим правом по договору стороны не могут расторгнуть или изменить заключенный договор без согласия третьего лица (п. 2 ст. 430 ГК РФ). Разумность подобного изменения заключается в том, что теперь появилась возможность обеспечить защиту субъективных прав третьих лиц, в пользу которых и заключен сам договор.
В каждой отрасли права существуют устоявшиеся конструкции, состав и разработанность которых являются одним из показателей технико-юридического уровня развития этой отрасли права. Таковы, например, модели составов преступлений в уголовном праве. Данная точка зрения нашла отражение в работах Н.Д. Дурманова, В.Н. Кудрявцева, Г.А. Кригера, Б.А. Куринова, В.И. Курляндского, Т.В. Церетели.
Например, В.И. Курляндский пишет, что состав преступления - это «суждение законодателя об общественной опасности и уголовной противоправности деяний» [11, с. 92]. Б.А. Куринов развивает мысль, что «состав преступления - это научная абстракция», «состав преступления является законодательной моделью преступлений определенного вида...» [12, с. 34]. Г.А. Кригер также отмечает, что состав преступления «представляет собой законодательную характеристику (модель) преступления, содержащую совокупность (систему) юридических признаков, характеризующих отдельные элементы преступления и в совокупности образующих его состав» [13, с. 18-19].
Таким образом, юридические конструкции представляют собой комплексы правовых средств, которые образуют типизированные модели, соответствующие своеобразной разновидности общественных отношений. Юридическим конструкциям принадлежит значительная роль в юридическом обучении, поскольку они позволяют за основу изучения постоянно меняющегося содержания права брать более устойчивые явления, что обусловливает преемственность и непрерывность изучения права, дальнейшее углубление и расширение знаний о праве. Кроме того, их использование облегчает формулирование юридических норм, придает нормативной регламентации общественных отношений четкость и определенность. Важнейшая задача при создании юридических норм состоит в том, чтобы подобрать такие конструкции, которые соответствовали бы содержанию нормативного материала, позволяли бы с максимальной эффективностью обеспечить поставленные законодателем задачи.
И, наконец, весьма важным является использование юридических конструкций в правореализационном процессе, где они выступают в качестве средства установления юридически значимых фактов и толкования норм права.
Литература
1. Иеринг Р. Юридическая техника / Пер. с нем. СПб., 1906.
2. Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. СПб., 1898.
3. Ушаков А.А. Очерки советской законодательной стилистики. Пермь, 1967.
4. Мальцкевич В.В. Об одной правовой конструкции // Вопросы философии. 1965. № 6.
5. Ерошенко А.А. Гражданско-правовая защита личной собственности в СССР // Советское государство и право. 1968. № 6.
6. Черданцев А.Ф. Логико-языковые феномены в праве, юридической науке и практике. Екатеринбург, 1993.
7. Черданцев А.Ф. Юридические конструкции, их роль в науке и практике // Правоведение. 1972. №
3.
8. Овчинников А.И. Правовое мышление: теоретико-методологический анализ. Ростов н/Д, 2003.
9. Лукич Р. Методология права. М., 1981.
10. Гражданское право: В 2 т. / Отв. ред. А.Е. Суханов. М., 1998. Т. 1.
11. Советское уголовное право: Общая часть / Под ред. Н.А. Беляева, М.И. Ковалева. М., 1977.
12. Куринов Б.А. Научные основы квалификации преступлений. М., 1976.
13. Кригер Г. Состав преступления и квалификация содеянного // Советская юстиция 1985. № 12.
