CC BY
420
УДК 441 ББК 81
В.А. Разумовская, Цзан Годун
ЮМОРИСТИЧЕСКИЙ ДИСКУРС КАК ПЕРЕВОДЧЕСКАЯ ПРОБЛЕМА
(на материале переводов РОМАНА и. иЛЬФА и Е. п ЕТРОВА «дв ЕНАДЦАТЬ СТУЛЬЕВ»)
Объектом анализа в статье является юмористический дискурс в аспекте перевода. Объясняется этимология и семантика единицы «юмор», рассматриваются языковые формы проявления юмора, а также сопоставляются фрагменты романа выдающихся русских юмористов ХХвека И. Ильфа и Е. Петрова «Двенадцать стульев» и их переводы на английский и китайский языки в целях определения эквивалентности переводов юмористического текста.
Ключевые слова: юмор; художественный перевод; эквивалентность перевода.
V.A. Razumovskaya, Zang Guodong HUMOUR DISCOURSE AS A TRANSLATION PROBLEM
(on THE ExapTLE OF THE TRANSLATIONS OF i. Il'fAND E. pETROV's NovEL «THE TwELvE
Chairs»)
This article deals with the humour discourse in the aspect of translation. The brief information about the etymology and semantics of the unit «humour» is given; the language forms of humour manifestation are analysed and the fragments from the novel by outstanding Russian humorists of the XXcentury I. Il’f andE. Petrov «The Twelve Chairs» and its English and Chinese translations are compared for humorous text translation equivalence determination.
Key words: humour; literary translation; translation equivalence.
К несомненным универсалиям человеческого бытия относится такое проявление субъективного мира индивида, человеческих эмоций, как юмор. Известно, что первоначально в латинском языке слово «humor» (вариант «umor») означало «жидкость, сок». Затем слово было заимствовано французским языком и через него - английским как «humour» [Ruch, 1998 : 7]. Другие значения данная лексическая единица приобрела в контексте средневековой медицины, согласно постулатам которой здоровое состояние человеческого организма (тела и духа) зависело от свойств и соединения четырех жидкостей, заключенных в организме. В словаре Ф.А. Брокгауза и И.А. Эфрона отмечалось, что слово «humor» приобрело в европейских языках значение «настроение»; во французском языке слово имело отрицательные коннотации и обозначало преимущественно плохое, дурное настроение («avec humeur» - «с раздражением»), а в немецком языке семантика слова содержала положительные коннотации, и с XVIII века слово обозначало хорошее настроение [Энциклопедический словарь, 1993-1998]. В китайском
языке лексическая единица (you mo) яв-
ляется фонетическим заимствованием (скорее всего из английского языка) и имеет значение «юмор». Языковыми способами манифестации экстралингвистической категории юмора в различных лингвокультурах выступают определенные типы текстов (фельетоны, юмористические рассказы, анекдоты и т.п.).
Так, в китайском языке лексическая единица (xiao hua), обычно переводимая как «анекдот», обозначает «смешной рассказ». Данный текст не тождественен тексту анекдота в европейском понимании. (xiao hua)
буквально означает «смешные слова», имеющие определенную коннотацию. Китайские «смешные слова» представляют собой забавные истории, которые могут показаться представителям других культур и не очень смешными. Такие истории в определенной степени напоминают сказки.
Известно, что в отличие от собственно комической трактовки внеязыковой ситуации юмор настраивает участников коммуникативного акта на вдумчивое, серьёзное отношение к предмету смеха, на постижение его су-
© Разумовская В.А., Цзан Годун, 2009
ти и основных характеристик. В зависимости от эмоционального тона и культурного уровня речевого субъекта, юмор может быть добродушным, жестоким, дружеским, грубым, печальным, саркастическим, трогательным. Категория юмора предполагает комплексную оценку описываемой ситуации, основанную на отклонении от общепринятых стереотипов. Природа юмора может иметь как универсальную основу, находящуюся вне времени и пространства, так и обладать национальной и исторической спецификой, что обеспечивает его уникальность. Общеизвестно, что в основе комического лежит расхождение между значением предложения (буквальным значением) и значением высказывания (косвенным значением). Данное расхождение может варьироваться от их частичного совпадения -говорящий хочет сказать нечто большее, чем говорит (встречается в большинстве случаев юмористического дискурса), до их полной противоположности - говорящий подразумевает обратное тому, что он говорит (в случае иронии, сарказма, сатиры). Категория юмора неоднократно становилась объектом изучения как лингвистов, так и представителей других научных областей [Бореев, 1979; Антонова, 1989; Панина, 1996; Рюмина, 1998; Арутюнова, 1999].
Существуют различные формы юмора. Например, грубые шутки популярны среди детей и подростков, а также среди представителей некоторых слоев общества с низким уровнем культуры, в то время как сатира более популярна среди взрослых и образованных людей. К литературным формам проявления юмора относятся анекдот, шутка, монолог, диалог, рассказ, каламбур, афоризм. Кроме текстовой формы, юмор может быть также представлен в графической форме - карикатура, шарж, рисунок, фото и т.п. Особый вид юмора представляет собой черный юмор, представленный во многих лингвокультурах. Главным жанром сатирической публицистики является фельетон, в котором комическая сущность отрицательных явлений и ситуаций действительности раскрывается при помощи ассоциативной разработки темы с использованием приёмов иносказания.
Среди авторов литературных произведений выделяется особая группа писателей-юмористов. Наиболее известными русскими
писателями-юмористами ХХ века справедливо считаются И. Ильф и Е. Петров.
Один из авторов знаменитых романов «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок» И. Ильф в начале своего творчества писал материалы юмористического и сатирического характера (в основном фельетоны). С совместной работы над романом «Двенадцать стульев» в 1927 году началось творческое содружество И. Ильфа и Е. Петрова.
Сюжетная основа романа была подсказана В. Катаевым, которому соавторы посвятили данное произведение. В воспоминаниях об И. Ильфе Е. Петров впоследствии писал, что ими было принято решение о том, что сюжет со стульями не должен быть основой романа, а может быть только причиной, поводом к тому, чтобы показать реальную жизнь того времени [Воспоминания, 1963]. Данная задача удалась писателям в полной мере: их произведения стали ярчайшей «энциклопедией советской жизни» конца 1920-х - начала 1930-х годов.
Интерес к языку сатиры И. Ильфа и Е. Петрова возник непосредственно после выхода в свет их работ и впоследствии не угасал, поскольку писатели запечатлели в своих произведениях панораму жизни советского общества 20-х годов ХХ века. «Описание окружающей действительности сквозь призму комического мировидения соавторов выразилось в общем комическом эмотивном фоне их произведений и насмешливой эмотивной тональности, проявляющейся в выражении эмоционального отношения к действительности» [Попченко, 2005 : 3].
О фельетонах И.Ильфа и Е.Петрова, как, впрочем, и об их творчестве в целом, писали многие российские исследователи. Современник двух соавторов А.П. Селивановский, автор статьи «Смех Ильфа и Петрова», положительно отзывается о фельетонах И. Ильфа и Е. Петрова об искусстве, но недооценивает другие фельетоны сатириков, считая, что они поверхностны [Селивановский, 1932]. Другой современник соавторов указывает на оптимистический характер сатиры И. Ильфа и Е. Петрова: «...в сатире Ильфа и Петрова, возникшей уже на почве социалистических побед, особенно рельефна новая черта советской сатиры: её общий оптимистический тон. Она питается не ненавистью, даже желчью (как са-
тира Вольтера, Свифта, Салтыкова-Щедрина), но скорее чувством гордого презрения, насмешки победителя» [Зелинский]. Позитивно отзывается о сатире И. Ильфа и Е. Петрова А. Роскин в статье «Мастера фельетона». Данный исследователь отмечает малую изученность фельетонов соавторов и делает меткое наблюдение: «Ильф и Петров наряду с острой наблюдательностью и обширной осведомленностью внесли в фельетон мягкость, которая не переходит в благодушие, и изысканность, не переходящую в стилизацию. Газетная оперативность фельетона Ильфа и Петрова сочетается с высокими литературными качествами...» [Роскин, 1935 : 7]. Е.И.Журбина в статье «Об Ильфе и Петрове» указывает на ограниченный подход советских критиков к творчеству И. Ильфа и Е. Петрова: «Если об Ильфе и Петрове “заходила речь” в нашей критике, то при этом ставился, главным образом, вопрос правильно или неправильно потрудились эти писатели на поприще советского юмора и сатиры.. В круг общей своей проблематики критика Ильфа и Петрова почти не включила» [Журбина, 1937 : 174].
В 40-е годы соавторов преимущественно считали проповедниками идеологии партии [Молдавский, 1981]. Сложившийся в 40-е годы подход к творчеству И. Ильфа и Е. Петрова справедливо критикуется Л. Гурови-чем, который также отмечает малую изученность творчества соавторов [Гурович, 1957]. Данную точку зрения можно, бесспорно, признать справедливой. Необходимо подчеркнуть, что все указанные выше исследования носили преимущественно литературоведческий характер. Значительно позднее стали появляться исследования, посвященные проблемам языковых особенностей известных романов И. Ильфа и Е. Петрова. К другой малоизученной тематике относятся переводы произведений соавторов. Исследования, посвященные изучению романов в аспекте перевода, стали появляться сравнительно недавно [Бестолкова, 2005].
Общеизвестным является тот факт, что стремительное развитие мировой цивилизации способствует вовлечению все большего числа людей в сферу межкультурных контактов и связей. Это обусловливает актуальность вопросов, связанных с художественным переводом, поскольку переводная литература
остается одним из основных источников получения знаний об иных («чужих») культурах. Во избежание взаимного непонимания между представителями разных культур необходимо установить, насколько может быть достоверной культурологическая информация, которую читатель, не знакомый с оригинальным произведением, способен почерпнуть в произведении переводном.
Главной причиной появления искажений, ошибок и неточностей в переводах художественных произведений является межкуль-турная асимметрия, проявляющаяся при сопоставлении оригинальных и переводных текстов. Одним из обязательных условий для достоверной передачи информации, содержащейся в подлиннике, является способность переводчика проникать в реальность, описанную в подлиннике, иметь верное представление о вещах, обозначаемых языковыми реалиями. Еще более сложной задачей для переводчика является передача при переводе различных экспрессивных параметров оригинального текста и, прежде всего, юмористического содержания оригинала [Влахов, Флорин, 1980].
Совместное произведение И. Ильфа и Е. Петрова «Золотой теленок» на китайский язык еще не переведено. По крайней мере, не существует официальной опубликованной версии перевода. На настоящий момент известны четыре китайских перевода романа «Двенадцать стульев». Первый перевод был опубликован издательством «Ни Ту» в 1954 году в Шанхае (переводчик Фэй Минцзюнь); второй перевод появился в «Хэйлунцзянском народном издательстве» в 1984 году (переводчики Ань Юйсень и Чжун Дин). В следующем году был опубликован третий перевод, получивший высокую оценку читателей (переводчик Сюй Чанхань). Последний из известных нам переводов вышел в свет в 2004 году в «Издательстве культуры народов» (переводчик Чжан Пэйвэнь). Данный переводной текст и используется в нашем исследовании [Чжан Пэйвэнь, 2004].
Известны три перевода романа И.Ильфа и Е.Петрова «Двенадцать стульев» на английский язык. Самый ранний перевод был сделан Эриком Конколом [Ilf, Petrov, 1929]. Второй перевод вышел в свет в лондонском издательстве «Labour Book Service» в 1940 году. Пере-
вод носил название «Diamonds To Sit On: A Russian Comedy Of Errors» (переводчики Элизабет Хилл и Дорис Муди). Еще один перевод сделан Джоном Ричардсоном и был опубликован издательством «Northwestern University Press» в 1997 году под названием «The Twelve Chairs» [Ilf, Petrov, 1997]
Рассмотрим перевод нескольких фрагментов романа «Двенадцать стульев». Источником оригинального текста послужило издание романа 2005 года [Ильф, Петров, 2005].
Как уже отмечалось выше, трудность перевода художественных произведений заключается в том, что переводчику необходимо обращать внимание не только на языковой материал оригинального текста, но и на его эмоциональный настрой и эстетическое значение. Переводчик не вправе прибегать к различного рода сокращениям или упрощениям, поскольку все это может привести к потере яркости, своеобразия и колорита оригинала. Однако очевидным остается тот факт, что сокращения все-таки неизбежны. Сравним русский, английский и китайский переводы отрывка из диалога супругов Калачовых:
- «Крейцерова соната» маленькая. Попробовал бы он написать «Войну и мир», сидя на вегетарианских сосисках!
- Что ты, наконец, прицепилась ко мне со своим Толстым?
- Я к тебе прицепилась с Толстым? Я? Я к вам прицепилась с Толстым?
Коля тоже перешел на «вы». В пеналах громко ликовали. Лиза поспешно с затылка на лоб натягивала голубую вязаную шапочку.
The Kreutzer Sonata is only a short thing. He couldn’t have written War and Peace on vegetarian sausage.
Well, what are you fringing in Tolstoy for?
I bringing in Tolstoy? Lisa went hastily across the cubicle andput on her beret (перевод Э. Кон-кола)
шшш?
Определенный юмористический эффект создается использованием местоимений «ты» и «вы». Как видно из примеров, китайский перевод наиболее точно передает атмосферу диалога в сравнении с английским переводом.
Английскому переводчику пришлось исключить часть отрывка из текста перевода, поскольку в современном английском языке нет местоимения, соответствующего русскому «ты» (кит. {). Вместо него используется местоимение «you», соответствующее как русскому «вы» так и «ты» (кит. Ж).
Одним из наиболее юмористически нагруженных отрывков текста произведения является сеанс одновременной игры в шахматы. В описываемой сцене имеется следующий фрагмент:
Гроссмейстера встретили рукоплесканиями. Небольшой клубный зал был увешан разноцветными флажками. Неделю тому назад состоялся вечер «Общества спасания на водах», о чем свидетельствовал также лозунг на стене: ДЕЛО ПОМОЩИ УТОПАЮЩИМ
- ДЕЛО РУК САМИХ УТОПАЮЩИХ.
The Grossmeister was greeted with applause. The small clubroom was decorated with coloured flags left over from an evening held a week before by the lifeguard rescue service. This was clear, furthermore, from the slogan on the wall: ASSISTANCE TO DROWNING PERSONS IS IN THE HANDS OF THOSE PERSONS THEMSELVES (перевод Дж. Ричардсона).
The grandmaster was met with applause. The small club hall was decorated with little flags of various colors. A week ago there had been a meeting of the «Water Rescue Society», which was attested to by a slogan hanging on the wall: THE TASK OF AIDING THE DROWNING IS THE RESPONSIBILITY OF THE DROWNING THEMSELVES (перевод Э. Конкола)
Приведенный в отрывке лозунг является ироническим обыгрыванием «канонического» изречения К. Маркса, которое также неоднократно использовалось в трудах и выступлениях В. Ленина, - «Освобождение рабочих должно быть делом самих рабочих».
Лозунг был переведен следующим образом: (1) «Помощь утопающим людям находится в руках этих самих утопающих» (Дж. Ричардсон); (2) «Задача помощи утопающим
- это обязанность самих утопающих» (Э. Конкол); китайский перевод - «Спасение утопающих - утопающим нужно спасаться своими силами». Наиболее удачными можно признать английские переводы, особенно перевод Дж. Ричардсона, в котором сохранена лексема «руки». Юмористический эффект создается комбинированием смысла и ассоциаций прецедентного текста и прямого значения единицы «руки» («руки утопающих»).
Рассмотрим другой фрагмент главы: «Товарищи! - сказал он прекрасным голосом. Товарищи и братья по шахматам, предметом моей сегодняшней лекции служит то, о чем я читал, и, должен признаться, не без успеха, в Нижнем Новгороде неделю тому назад. Предмет моей лекции - плодотворная дебютная идея. Что такое, товарищи, дебют и что такое, товарищи, идея? Дебют, товарищи, - это “Quasi unafantasia”»
«Comrades and brother chess players,» he said in a fine speaking voice: «the subject of my lecture today is one on which I spoke, not without certain success, I may add, in Nizhni-Novgorod a week ago. The subject of my lecture is “A Fruitful Opening Idea”. What, Comrades, is an opening? And what, Comrades, is an idea? An opening Comrades, is quasi una fantasia» (перевод Дж. Ричардсона).
«Comrades!» he said in a fine voice. «Com-rades and brothers in chess, the subject of my lecture today will be something I read about -and, I must confess, not without success - in Ni-zhni-Novgorod last week. The topic of my lecture is “A Fruitful Opening Idea”. What, comrades, is an opening and what, comrades, is an idea? The opening, comrades, is Quasi una fantasia» (перевод Э. Конкола).
Quasi una fantasiao (Й^,м
Quoi si
une fantaisie»).
Словосочетание «Товарищи и братья по шахматам» представляет собой нарушение
клише («братья по партии», «братья по разуму», «братья по вере»). Нарушение клише и сочетание советизма «товарищи» и слова «братья» способствуют созданию юмористического эффекта. В английских переводах и слово «братья» переведено синонимичным словом «brothers». В китайском переводе используется лексическая единица со значением «друзья». Разъясняя слово «дебют», О. Бендер использовал иностранное выражение «Quasi una fantasia», что также усиливает юмористическую заряженность текстового отрывка. Бессодержательная речь О. Бендера перегружена терминами, что свидетельствует о невежестве говорящего в рассматриваемой шахматной теме. Данное итальянское выражение («почти как фантазия», «псевдофантазия») часто используется в работах по искусству (музыка, живопись, литература) и не является шахматным термином. О. Бендер использует непонятное для слушателей выражение для придания своему выступлению (лекции) наукообразности. В английских и китайском переводах иностранная фраза была оставлена без изменения, но в китайском переводе появилась дополнительная (хотя и не совсем корректная) информация об этом выражении: «Франц. язык: мечта. В оригинале была ошибка, правильное написание: Quoi si une fantaisie».
Выступление О. Бендера в клубе - аллюзия на рассказ «Лекция Ниагарова» из сборника В. Катаева, изданного в серии «Юмористическая иллюстрированная библиотека журнала “Смехач”» в 1927 году [Катаев, 1927]. Герой рассказа читает в московском Политехническом музее платную лекцию о «междупла-нетном сообщении». Тема лекции перекликается с названием главы романа, в которой также представлены кассир, странная по содержанию лекция, неуместные анекдоты, бегство лектора и кассира. Как «Лекция Ниага-рова», так и глава романа имеют ярко выраженную юмористическую окраску. Юмористический эффект создается использованием различных средств, среди которых представлены стилистически-маркированные лексические единицы:
Например, вон тот блондинчик в третьем ряду.
Take, for example, the fair-haired young man sitting in the third row... (перевод Дж. Ричардсона).
For example, take that blond man in the third row... (перевод Э. Конкола)
В русском оригинале суффикс «-чик» в слове «блондинчик» имеет не ласкательное значение, а презрительно-уничижительное. Как в английских переводах, так и в китайском варианте экспрессивное значение передано не было: fair-haired young man - молодой светловолосый человек; blond man - блондин; ^
- блондин.
Целям создания юмористического эффекта могут служить самые различные единицы языка (термины, имена собственные). Наиболее значимым в данном контексте является способ использования такого рода единиц в юмористическом дискурсе:
...несколько поучительных историй из практики наших уважаемых гипермодернистов Капабланки, Ласкера и доктора Григорьева.
.some instructive stories about our esteemed ultramodernists, Capablanca, Lasker and Dr Grigoryev (перевод Дж. Ричардсона).
.a few instructive stories from the practice of our respected hypermodernists Capablanca, Lasker, and Dr. Grigoriev (перевод Э. Конкола).
т&ж-%ш±шмш.
Шахматный термин «гипермодернист», имеющий ярко выраженную юмористическую окраску в данном контексте, представлен в трех переводах тремя различными вариантами: ultramodernists; hypermodernists; Й (супермодернист). Объектом шуток авторов романа выступают популярные споры о гипермодернизме - сложившимся в 1910-1920-е годы направлении шахматной стратегии, особенно сильно повлиявшим на дебютную теорию, о которой должен был рассказать васюкинцам О. Бендер. Основателями данного направления считались Нимцо-вич, Рети и Алехин. Сам термин «гипермодернизм» или «ультрасовременные шахматы» был предложен Тартаковером. Примечательно, что упомянутые лжегроссмейстером О. Бендером Капабланка, Ласкер и Григорьев ги-
пермодернистами не были, что также способствует созданию определенного юмористического эффекта.
Обратимся еще к одному фрагменту текста романа:
Краткостью лекции все были слегка удивлены. И одноглазый не сводил своего единственного ока с гроссмейстеровой обуви.
The brevity of the lecture caused certain surprise. The one-eyed man was keeping his single peeper firmly fixed on the Grossmeister (перевод Дж. Ричардсона).
Everyone was somewhat surprised by the brevity of the lecture. And the one-eyed one did not take his single eye off the grandmaster’s footwear. (Перевод Э. Конкола).
В переводах Дж. Ричардсона и Чжан Пэй-вэня передана идея о том, что одноглазый шахматист пристально смотрел на обувь гроссмейстера. В целях создания юмористического эффекта в оригинале используется устаревшее слово «око». В переводе Дж. Ричардсона предпринята попытка перевести устаревшее слово «око» стилистически-сниженной единицей английского языка «peeper», что может быть рассмотрено как своеобразная юмористическая и стилистическая компенсация.
В данном фрагменте также представлена аллюзия на рассказ «Лекция Ниагарова»: у героя В. Катаева были «остроносые малиновые туфли». Как известно, О. Бендер в Стар-городе приобрел «малиновые башмаки», которыми очень гордился.
Проведенный сопоставительный анализ английских и китайского переводов известного романа «Двенадцать стульев» свидетельствует о том, что перевод юмористического текста представляет крайне сложную задачу для переводчиков, обусловленную как различием языков и культур, вовлеченных в процесс перевода, так и национальной спецификой юмора. Однако данная задача является задачей выполнимой, решаемой на основе выбора различных переводческих стратегий и компенсаторных приемов.
Библиографический список
1. Антонова, О.В. Компрессия в юмористических текстах [Текст] / О.В. Антонова, А.Н. Мурзин // Речевые приемы и ошибки : сб. науч. трудов. - М.: Ин-т языкознания РАН, 1989. - С. 110-119.
2. Арутюнова, Н.Д. Язык и мир человека [Текст] / Н.Д. Арутюнова - М.: Языки русской культуры, 1999.
3. Бестолкова, Г.В. Отражение реалий русской культуры в английских и французских переводах (на материале романов И.Ильфа и Е.Петрова «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок» и их переводов на английский и французский языки) [Текст] : дис. ... канд. филол. наук : 10.02.20 / Г.В. Бестолкова. -М., 2005.
4. Бореев, Ю.Б. Комическое или о том, как смех казнит несовершенство мира, очищает и обновляет человека и утверждает радость бытия [Текст] / Ю.Б. Бореев. - М. : Искусство, 1970.
5. Влахов, С. Непереводимое в переводе [Текст] / С. Влахов, С. Флорин. - М. : Междунар. отношения, 1980.
6. Воспоминания об И. Ильфе и Е. Петрове [Текст]: сборник / сост. Г. Мунблит, А.Раскин. - М. : Советский писатель, 1963.
7. Гурович, Л. И. Ильф и Е. Петров, сатирики [Текст] / Л.И. Гурович // Вопросы литературы. - 1957. - №»4. - С. 110-139.
8. Журбина, Е.И. Об Ильфе и Петрове [Текст] /Е.И. Журбина // Октябрь. - 1937. - № 10. - С. 171-178.
9. Зелинский, К.Л. Литературные картины тридцатых годов (1930-1935 гг.) [Текст] / К.Л. Зелинский // РГАЛИ. - Ф. 1604, оп.1, ед.хр. 131.
10. Ильф, И. Двенадцать стульев [Текст] / И. Ильф, Е. Петров. - М. : Эксмо, 2005.
11. Катаев, В. Самое смешное [Текст] / В. Катаев // Юмористическая иллюстрированная библиотека журнала «Смехач». - М. : Гудок, 1927.
12. Молдавский, Д.М. Товарищ смех [Текст] / Д.М. Молдавский. - Л. : Лениздат, 1981. - С. 258-276.
13. Панина, М.А. Комическое и языковое средство его выражения [Текст]: дис. ... канд. филол. наук: 10.02.19 / М.А. Панина. - М., 1996.
14. Попченко, И.В. Комическая картина мира как фрагмент эмоциональной картины мира (на материале текстов И.Ильфа и Е.Петрова) [Текст] : автореф. дис. ... канд. филол. наук / И.В. Попченко. - Волгоград, 2005.
15. Роскин, А. Мастера фельетона [Текст] / А. Роскин // Худож. литература. - 1935. - № 8.
16. Рюмина, М.Т. Тайна смеха или эстетика комического [Текст] / М.Т. Рюмина. - М. : Знак, 1998.
17. Селивановский, А.П. Смех Ильфа и Петрова [Текст] / А.П. Селивановский // Литературная газета. -1932. - № 38.
18. Чжан Пэйвэнь, перевод «Две-
надцать стульев» [Текст] / Чжан Пэйвэнь. - Пекин : Культуры народов, 2004.
19. Энциклопедический словарь: в 86 т. - СПб. : Фирма «ПОЛРАДИС» : АООТ «Иван Федоров», 1993— 1998.
20. Ilf I. The 12 chairs [Text] / I. Ilf, Е. Petrov. Translated by Eric Konkol. - London, 1929.
21. Ilf I. The Twelve Chairs [Text] / I. Ilf, Е. Petrov. Translated by John H.C. Richardson - Chicago : Northwestern University Press, 1997.
22. Ruch, W. Sense of humor: A new look at an old concept [Text] / W. Ruch// The sense of humor explorations of a personality characteristic / Ed. By W. Ruch. - Berlin; New York : Mouton de Gruyter, 1998. - P. 3-14.
