CC BY
40
УДК 352:397.4(571.56)"192"
Астахова Ирина Сергеевна
Astakhova Irina Sergeevna
младший научный сотрудник
Института гуманитарных исследований и проблем
малочисленных народов Севера
Сибирского отделения Российской академии наук
Junior Research Associate, Institute of Humanities and the North Indigenous
Nation Studies of the Russian Academy of Sciences
ЮКАГИРЫ ЯКУТИИ: ОТ РОДОВОГО СТРОЯ К САМОУПРАВЛЕНИЮ 20-Х ГГ. ХХ В.
THE YUKAGHIRS OF YAKUTIA: FROM THE TRIBAL SYSTEM TO THE SELF-GOVERNMENT OF 1920-S
Аннотация:
Summary:
В статье рассматриваются вопросы становления органов самоуправления у юкагиров Колымского округа Якутии в 1920-е гг. Рассмотрена попытка встроить советскую систему органов власти в традиционную организацию юкагиров. Автор анализирует историю правового регулирования этого вопроса и показывает основную деятельность первого советского правительства в отношении юкагиров.
The article deals with the formation of self-government institutions in the Kolyma Yukaghir district of Yakutia in the 1920-s. An attempt to integrate the Soviet system of government in the traditional organization of the Yukaghirs is considered. The author analyses the history of legal regulation of this issue and shows the basic activity of the first Soviet government in regard to Yukagirs.
Ключевые слова:
юкагиры, Якутия, самоуправление, староста, советизация, родовые Советы, туземные Советы.
Keywords:
Yukagirs, Yakutia, self-government, the Elder, Sovieti-zation, tribal Councils, indigenous Councils.
После революционных преобразований 1917 г. страна переживала сложный период, но все же коренные народы российского Севера оставались в поле зрения ее государственной политики. Формирование советской власти проходило в условиях гражданской войны. Пытаясь утвердиться в регионах, новая власть была вынуждена учитывать самобытность населявших их народов. В историографии 1920-е гг. выделяются как первый этап в политике советского государства по отношению к народам Севера. В этот период они объединяются в особую группу «малых народов Севера» и государством осуществляются конкретные меры, направленные им на помощь.
Вопрос установления советской власти на севере Якутии, в частности в местах проживания народов Севера, достаточно исследован в работах И.А. Тарасова, З.В. Гоголева, Р.В. Шелехо-вой, Ю.Д. Петрова и др. Хотелось бы отметить излишнюю политизированность, свойственную работам советского периода, не позволявшую дать им объективную оценку. Считалась негативной задержка советизации народов Севера, а родовые Советы 1920-х гг. являлись переходной формой власти, сохранявшей черты традиционной организации. В современных исследованиях трактовка противоположная: затягивание процесса советизации привело к формированию в отдаленных регионах органов самоуправления [1, с. 23]. Вопрос советизации народов Севера и проведения политики на местах является наименее изученным. В первую очередь это связано с ограниченной источниковой базой. В данной статье на основе опубликованных источников и выявленных архивных материалов рассмотрены формирование и деятельность местных органов власти у тундренных и лесных юкагиров Колымского округа Якутии в 1920-е гг.
В имперский период власть предпочитала не вмешиваться в систему родового управления народов Севера. Первым правовым актом, положившим начало системному и унифицированному регулированию жизнедеятельности коренных малочисленных народов, стал «Устав об управлении инородцев» 1822 г., последний вариант которого был издан в 1892 г. Особенности управления инородцами устанавливались исходя из специфики самобытного уклада жизни, в том числе действующих обычаев и исторических традиций народов.
Основами самоуправления народов Севера являлись общинно-родовая структура и обычное право [2, с. 531-586]. Бродячие инородцы, к категории которых были отнесены юкагиры, объединенные в роды, управлялись старостами (князцами). У юкагиров староста, или старший человек (Чомодьэл) избирался всеми взрослыми членами рода, платившими ясак. Избирался он на три года и затем утверждался губернатором. Староста, как правило, пожизненно исполнял свои обязанности [3, с. 178-79].
Старосте предоставлялись власть и право совокупного родового управления и инородческой управы, к ведению которых относились: сбор и доставка податей, организация исполнений
повинностей, учет инородцев и предоставление сведений об их численности, исполнение распоряжений вышестоящих властей и некоторых полицейских функций [4, с. 6]. Исключение составляли уголовные преступления (убийства и увечья). Юкагиры старались сами решать столь деликатные вопросы, но если власти узнавали о преступлениях, наказание было неизбежным [5, с. 99-100]. Особую роль в жизнедеятельности рода или племени продолжал играть общий сход, в котором могли принимать участие все члены рода, включая женщин и детей [6, с. 126].
На начальном этапе руководство Советским государством придерживалось мнения о необходимости предоставления народам Севера национальной государственности с учетом исторических традиций, путем образования Советов по родовому принципу [7, с. 52]. Первые органы власти на Севере - уездные и волостные ревкомы - пытались проводить работу по советизации кочевого населения. Местные ревкомы посылали своих уполномоченных в стойбища кочевников и рассказывали населению о произошедших в стране политических изменениях. Представителей народов Севера приглашали на съезды ревкомов в окружные центры. Но вся эта работа носила случайный характер ввиду того, что народы кочевали, и установление с ними «живой» связи было проблематичным. К тому же продолжалась гражданская война. В силу данных обстоятельств целенаправленная советизация бродячих инородцев началась на Севере Якутии только после окончания гражданкой войны [8, с. 58-59].
На первых Якутских партийных конференциях были определены основные направления работы партийных и советских организаций республики в отношении народов Севера. В резолюциях подчеркивалось, что наблюдались обнищание и поголовная безграмотность туземных малых народностей, отсутствовала медицинская помощь и т. п. И, безусловно, народы Севера нуждались в планомерной поддержке государства. В декабре 1924 г. на третьем Всеякутском съезде Советов был утвержден план мероприятий. Малые народности были поставлены в привилегированные условия при снабжении продовольственными и промышленными товарами. Они освобождались от местных налогов и обложений, хотя с введением в 1930 г. общесоюзного подоходного налога эти льготы были отменены. Для реализации данного плана в ноябре 1924 г. Президиумом ЯЦИК было утверждено «Положение о Комитете по делам малых народностей Севера ЯАССР при Президиуме ЯЦИК», но фактически комитет приступил к работе лишь в 1925 г. [9, л. 12]. Согласно декрету ВЦИК и СНК РСФСР от 23 февраля 1925 г. «О местных комитетах содействия народностям северных окраин», к обсуждению дел, касавшихся туземных народностей, комитет был обязан привлекать представителей соответствующих народностей [10]. С 1920 г. первыми старостами Западной тундры, уполномоченными Якутским губревкомом, назначались представители родовой знати [11, л. 10], но уже в 1925 г. секретарем Западной тундры был назначен Г.Х. Волков [12].
Ввиду поголовной безграмотности населения советизацию Колымского округа было решено проводить административно-агитационным способом, т. е. командировать подготовленных сотрудников с целью агитации. Так, например, в январе 1925 г. член-секретарь Окрисполкома Г.А. Антипин посетил ряд наслегов и провел собрание бродячих народностей Западной тундры. В результате его работы «бродячие Западной тундры» перестали оказывать содействие «белобандитам». В феврале - марте 1925 г. в верхнюю Колыму выехал Дьячков и прикрепленный к нему милиционер Бе-режнов. Ими была налажена работа в трех наслегах и начата подготовка предполагаемого переселения юкагиров в район р. Омолон. На предварительные расходы по переселению и снаряжению юкагиров предметами промысла Окрисполком выделил около 1 тыс. руб. Но юкагиры категорически отказались от переселения, невзирая на свое удручающее положение. Несмотря на отказ окрисполком решил обеспечить юкагиров рыболовными снастями и орудиями промысла еще на 1 тыс. руб. Также окрисполком оказал социальную помощь населению (пособия, займы, одежда, продукты), в том числе и юкагирам. Кооператив «Север» выделил голодающим юкагирам 30 пудов муки [13].
Вопрос о переселении юкагиров с верховьев Колымы на Омолон поднимался неоднократно. В частности, в июне 1927 г. Н.И. Спиридонов также предлагал пересилить юкагиров (р. Ясачная, Поповка и др.) с верховьев Колымы на Омолон. Он разработал проект и смету переселения, отправил их в Комитет Севера РСФСР и руководству ЯАССР (М.К. Аммосову). Помимо этого переселения Н.И. Спиридонов планировал создать отдельный юкагиро-чуванский национальный район. Представители федеральных и республиканских властей назвали эту идею «фантастичной», так как перемещение населения было «очень сложной операцией». Подчеркивалось, что попытки переселения предпринимались и ранее, но юкагиры верхней Колымы категорически отказывались от переезда, угрожая даже самоубийством. Целесообразность такого перемещения требовала тщательного исследования, также было необходимо учитывать интересы других народов, населявших данную местность. Представители властей согласились лишь с одним: необходимо оказать материальную и культурную помощь юкагирам [14].
Окружной исполнительный комитет в 1925-1926 гг. не обладал достаточными средствами для помощи кочевому населению в необходимом объеме. Помимо кредитов, выдаваемых торговыми организациями, например, населению Западной тундры, был открыт кредит Якторга. По-
мощь оказывалась и населением наслегов и городов. Предоставлялись орудия промысла, продукты, жертвовались деньги. В свою очередь, народности Западной тундры ежегодно пригоняли оленей на поддержку голодавшего населения поселений, получая за это бесполезные на тот момент денежные знаки. В Западной тундре в 20-е гг. ХХ в. торговля практически остановилась. Кочевое население постоянно нуждалось в одежде, оружии и огнеприпасах. Присутствие властных структур наблюдалось лишь на ежегодных собраниях жителей Западной тундры. Реальной помощи население не ощущало [15].
В апреле 1925 г. Президиум ЯЦИК издал «Положение об органах власти кочевых и бродячих малых туземных народов Якутской АССР», в котором признавалась нецелесообразность организации территориально-административных единиц, а органами управления были установлены родовые собрания и в период между ними родовые Советы, а также районные съезды представителей родовых Советов и их исполнительные комитеты. Именно съезд объявлялся высшим органом власти на территории района или народности. На съездах должны были рассматриваться все вопросы, касающиеся управления и хозяйственной деятельности района. В случае если в районе насчитывалось менее трех родов, районный съезд и его Исполнительный комитет не организовывались, а родовые Советы непосредственно подчинялись подлежащему окрисполкому. В Пояснительной записке к проекту данного Положения указывалось, что у коренного населения общие собрания граждан принимают непосредственное участие в управлении, решая важнейшие вопросы хозяйственной жизни населения, а лишь затем решения приводятся в исполнение низовым аппаратом власти. И если немедленно переходить от устоявшихся форм управления к новым, произойдет «отрыв масс от органов управления». Требовалась подготовка туземного населения для проведения на местах советизации аппарата власти [16].
В 1926 г. с учетом регионального опыта было утверждено «Временное положение об управлении туземных народностей и племен северных окраин РСФСР» [17], которое также предусматривало создание на местах родовых собраний и Советов, созыв туземных районных съездов и выборы на них Исполнительных комитетов. Очередное родовое собрание должно было созываться родовым Советом по мере надобности, но не реже одного раза в год. Решения собрания, за неимением грамотного лица, могли носить лишь словесную форму. Родовой Совет также избирался сроком на один год и обладал правами юридического лица. Проведение избирательной кампании ежегодно было крайне неудобно для республиканских властей, учитывая климатические особенности Якутии и огромные расстояния между населенными пунктами. Республиканские власти периодически просили увеличить срок полномочий местных Советов до двух лет.
Совет состоял из трех лиц, включая председателя. Рода или другие туземные объединения, насчитывавшие менее ста человек, могли не избирать родовых советов; такие туземные объединения могли управляться непосредственно общим собранием членов рода, избирая в качестве исполнительного органа только председателя родового собрания. Письменное делопроизводство также могло не вестись. В обязанности родового Совета входили защита прав сородичей, поднятие экономического благосостояния и исполнение распоряжений вышестоящих органов и т. п., а с 1927 г. добавились и судебные функции [18]. Расходы по содержанию данных органов власти возлагались на местный бюджет.
Согласно постановлению ВЦИК и СНК РСФСР от 14 октября 1927 г. «О выполнении судебных функций органами туземного управления народностей и племен северных окраин РСФСР» [19], в качестве временной меры право разбора судебных дел предоставлялось всем туземным органам управления в лице родовых (тундровых, островных) советов и районных туземных исполнительных комитетов. При производстве судебных дел туземным органам управления разрешалось применять местные обычаи, поскольку они не противоречили основным положениям советского законодательства. Разрешалось рассматривать дела туземцев, принадлежавших к одному племени, или с согласия стороны, не относившейся к роду. Туземный суд состоял из председателя и двух членов. Заседатели избирались на родовых собраниях и туземных съездах. Надзор за туземными судами осуществлял народный суд.
В 1926-1927 гг. в некоторых стойбищах верхнеколымских юкагиров проходили выборы родовых Советов. Избирательная кампания декабря 1926 г. - начала 1927 г. отличалась от прошлых выборов своей организацией: агитационная работа и выборы прошли почти по всем урочищам. В предыдущие годы предвыборной кампании как таковой не было, все произошло в один день [20], а выборами в 1926 г. было охвачено всего около 35 % населения из числа избирателей Колымского округа [21].
Известно, что в 1926 г. «нелемных юкагиров и ламутов» в окружном Совете представлял Василий Шадрин [22]. Имеется ряд косвенных свидетельств того, что верхнеколымские юкагиры до периода оседлости находились в прямом подчинении у окружного исполнительного комитета. Так, например, в проекте постановления ВЦИК «Об административном делении ЯАССР» от 8 июня 1927 г. Дельянский род ламутов и Ушканский род юкагиров в административном отношении подчинялись непосредственно окружному исполкому [23].
В июне 1927 г. было проведено совместное собрание юкагиров и ламутов верхнеколымского района, на котором население высказалось о своих нуждах и тут же получило помощь в виде продовольствия и орудий промысла на сумму около 1 тыс. руб. [24]. Наркомзем ЯАССР по согласованию с Якутским КСНСО планировал в этом же году перевести на оседлость пять юкагирских хозяйств в верхнеколымском районе. На эти цели были выделены средства от 1,6 до 2 тыс. руб. на каждое хозяйство [25]. На данном собрании, по всей видимости, был образован Юкагирский туземный Совет с центром в селении Верхнеколымск [26]. Туземные Советы организовывались не на основе родового принципа, а по территориально-национальному признаку. «Временное положение» предусматривало организацию Советов и на территориальной основе. Так, в п. 5 указывалось: «...члены туземных родов, кочующие в пределах кочевания другого рода, имеют право, с согласия последнего, принимать участие в его собраниях.». На основе опыта советского строительства у народов Севера было принято решение об организации Советов именно на территориально-национальной основе. С организацией данных органов советской власти стало легче контролировать удаленные малонаселенные районы, где население разных национальностей проживало смешанно. Руководители Колымского окрисполкома надеялись, что образование туземных Советов сплотит жителей, а создание районного туземного исполкома привлечет народы Севера к советскому строительству [27].
Тундренные юкагиры до 1927 г. сохраняли старое устройство и подчинялись родоночаль-никам-князцам [28, с. 139]. В январе 1927 г. в Западной тундре состоялся улусный съезд с участием юкагиров и были проведены выборы в родовые Советы [29, с. 112]. В съезде приняли участие ламуты, юкагиры и чукчи. Собравшиеся записались в кооператив, организовали промысловую артель и дали обещание «отдать на учебу четырех детей» [30]. В результате в Колымском округе было организовано четыре родовых Совета тунгусов северо-западной тундры: Хододин-ский, Кункугурский, Хангайский и Юкагирский. Причем Советы указывались в отчетных документах не родовыми, а наслежными, входившими в улусный тунгусский Совет. Были выбраны председатели и по два члена наслежных Советов. Председателем улусного Совета был выбран М.П. Варягин, бывший наслежный староста. В Юкагирский наслежный президиум Совета были избраны Т.В. Трифонов (председатель), Н.И. Третьяков и Д.И Неустроев (члены). Все избранные были неграмотны, беспартийны и записаны тунгусами. В январе 1928 г., на съезде эвенов, чукчей и юкагиров Западной тундры было избрано 4 родовых Совета и туземный Совет под председательством С.Н. Неустроева [31, л. 2].
Список административных единиц Колымского округа, представленный НКВД ЯАССР от 6 ноября 1927 г., включал три туземных улуса с 10 родами: Ламутский или Колымский (один род - ламуты-юкагиры), Тунгусский (4 рода) и Чукотский (5 родов), а также самостоятельный Юкагирский туземный Совет с центром в селении Верхнеколымск [32]. Разночтения между ведомствами были характерны для документооборота того времени.
Несмотря на положительные моменты, к концу 1928 г. окружные власти отмечали, что ввиду отсутствия активных работников на местах, реальных результатов не было достигнуто и вся работа велась через уполномоченного, а одним из методов сбора представителей малых народностей по-прежнему оставались ярмарки в дореволюционных торговых пунктах [33]. Еще в конце 1927 г. Колымский ОИК в своем информационном докладе подчеркивал, что необходимо учитывать «особый духовный настрой» каждого рода, которые ощущают себя «самостоятельными общественными единицами и независимыми ни от кого». Поэтому предлагалось организовать туземные Советы в каждом кочевом роде, используя сборы туземцев на новый год, а затем объединить их в районный туземный исполком на правах улусного исполкома. В округе намеревались организовать 10 туземных Советов [34].
Во время избирательной кампании 1927-1928 гг. на севере Якутии состоялись выборы в родовые и туземные Советы, которые стали не просто переходной формой организации власти в северных окраинах, но и, по мнению ряда исследователей, проявлением политики развития национального самоуправления кочевых этносов Севера. В советской историографии сложилось мнение, что родовые Советы «были бездеятельны и никакой положительной работы не вели» [35, с. 60]. Одной из причин неэффективности родовых Советов называлось то, что в них избирались представители родовой верхушки. Для того чтобы ограничить их влияние, повсеместно вводилась практика лишения права избирательного голоса. При лишении права голоса часто обвиняли в эксплуатации зятя-бедняка, не осознавая традиций народа.
В 1929 г. у верхнеколымских юкагиров побывал А.Е. Кугаевский, которому комитет Севера при президиуме ВЦИК поручил исследование положения северных туземных народностей Колымского округа. В своем докладе он подчеркнул бедственное экономическое положение тунгусов и особенно юкагиров Колымского округа. Юкагиры предоставили ему мандат-наказ, в котором изъявили готовность перейти на оседлый образ жизни, если комитет Севера при президиуме ВЦИК и правительство РСФСР помогут построить жилые дома и социальные объекты, снабдят население орудиями охоты и рыболовства [36].
В результате согласия юкагиров перейти на оседлый образ жизни в 1929 г. в стойбище Нелемном были проведены первые выборы депутатов в юкагирский сельский совет [37, с. 141]. Юкагирам была оказана помощь в размере 36 тыс. руб. для обустройства оседлой жизни, начато строительство домов и объектов социальной инфраструктуры. В 1930 г. Нелемнский сельский совет получил официальный статус [38, с. 678]. Как отмечалось в переписке комитета Севера при ЯЦИК, был организован «самостоятельный юкагирский Совет» [39]. Председателем был избран Василий Шадрин.
Создание Советов по родовому признаку в условиях Колымского округа было весьма затруднительным, так как род как социальное объединение был распространен не повсеместно, а племена были рассеяны по огромной территории. Существенную роль играли не родовые, а соседские, территориальные связи. Ликвидировать эксплуататорский класс при родовой системе было невозможно. Сохранение старой родовой формы управления как органа советской власти оказалось невыполнимой задачей. Родовая структура управления находилась в противоречии с установками классовой политики советского строя. Проведение политики коллективизации, организованной на классовой основе, было невозможно при сохранении родовой системы. Избрание туземных Советов, основанных на территориально-национальном признаке, также не смогло решить это противоречие, даже при повсеместном лишении избирательных прав. Таким образом, родовые и туземные Советы, созданные на основе «Временного положения», не успели оформиться и начать свою деятельность в полной мере, и о том, как работали данные институты, сохранилось незначительное количество информации. Организация органов управления у народностей Севера по родовому признаку противоречила сущности советской государственной политики, и судьба Советов, основанных на родовом принципе, была изначально предрешена.
Ссылки и примечания:
1. Никитина С.Е. Организационные мероприятия по установлению новой власти в северных округах Якутии (1917-1925 гг.) // Северо-восточный гуманитарный вестник. 2015. № 2 (11). С. 19-24.
2. Свод законов Российской империи. Кн. 1. Т. I-III. СПб., 1912. С. 531-586.
3. Иохельсон В.И. Юкагиры и юкагиризированные тунгусы. Новосибирск, 2005.
4. Сборник Узаконений, правил и разъяснений об инородцах Якутской области. Якутск, 1912.
5. Иохельсон В.И. Указ. соч.
6. Проблемы возрождения исчезающих юкагиров. Якутск, 1996.
7. Петров Ю.Д. Малочисленные народы Севера: государственная политика и региональная практика. М., 1998.
8. Тарасов И.А. КПСС - организатор социалистического преобразования хозяйства малых народностей Севера (на материалах Якутской АССР. 1930-1940 гг.). Якутск, 1967.
9. Шелехова Р.В. Научный отчет «Социалистическое строительство на Севере Якутии. 1925-1940 гг.» // Архив Якутского научного центра СО РАН. Ф. 5. Оп. 1. Д. 528.
10. Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства РСФСР. М., 1925. № 18. Ст. 113.
11. Шелехова Р.В. Указ. соч.
12. С 1927 формируется институт уполномоченного по делам малых народностей при Комитете Севера ЯЦИК, а с 1928 г. из членов Пленума Колымского ОИК стал назначаться уполномоченный делами туземцев.
13. Национальный архив Республики Саха (Якутия) (НА РС (Я)). Ф. 458. Оп. 1. Д. 33. Л. 1, 2, 5.
14. НА РС (Я). Ф. 458. Оп. 1. Д. 40. Л. 2-3 об., 25-31.
15. НА РС (Я). Ф. 50. Оп. 1. Д. 8. Л. 39, 40 об., 41, 41 об.
16. НА РС (Я). Ф. 50. Оп. 1. Д. 3581. Л. 22 об.
17. Собрание узаконений и распоряжений ... М., 1926. № 73. Ст. 575.
18. НА РС (Я). Ф. 50. Оп. 1. Д. 3581. Л. 38-38 об.
19. Собрание узаконений и распоряжений... М., 1927. № 111. Ст. 746.
20. НА РС (Я). Ф. 50. Оп. 1. Д. 2224. Л. 20.
21. НА РС (Я). Ф. 50. Оп. 1. Д. 2213. Л. 95 об.
22. НА РС (Я). Ф. 458. Оп. 1. Д. 6. Л. 3.
23. НА РС (Я). Ф. 68. Оп. 1. Д. 3231. Л. 30 об.
24. НА РС (Я). Ф. 50. Оп. 1. Д. 2213. Л. 57 об.
25. НА РС (Я). Ф. 680. Оп. 1. Д. 80. Л. 143, 149.
26. НА РС (Я). Ф. 68. Оп. 1. Д. 3231. Л. 10 об.
27. НА РС (Я). Ф. 50. Оп. 1. Д. 2213. Л. 63 об.
28. Юкагиры: историко-этнографический очерк / под ред. А.П. Окладникова. Новосибирск, 1975.
29. Колесов М.И. Установление советской власти и образование улуса // Нижнеколымский улус: История. Культура. Фольклор. Якутск, 2003. С. 99-115.
30. НА РС (Я). Ф. 50. Оп. 1. Д. 2213. Л. 57.
31. НА РС (Я). Ф. 458. Оп. 1. Д. 40. Л. 2.
32. НА РС (Я). Ф. 68. Оп. 1. Д. 3231. Л. 30 об.
33. НА РС (Я). Ф. 428. Оп. 1. Д. 9. Л. 38-39.
34. НА РС (Я). Ф. 50. Оп. 1. Д. 2213. Л. 63 об.
35. Тарасов И.А. Указ. соч.
36. НА РС (Я). Ф. 50. Оп.1. д. 3654. Л. 12-14.
37. Юкагиры: историко-этнографический очерк.
38. Плужников Н.В., Шадрин В.И. Юкагиры // Народы Северо-востока Сибири. М., 2010. С. 636-685.
39. НА РС (Я). Ф. 50. Оп. 1. Д. 2312. Л. 15.
References and notes:
1. Nikitin, SE 2015, 'Arrangements for the establishment of the new government in the northern districts of Yakutia (19171925)', Northeast humanitarian Gazette, no. 2 (11), p. 19-24.
2. Laws of the Russian Empire 1912, book 1, vol. I-III, St. Petersburg, p. 531-586.
3. Yokhelson, VI 2005, Yukaghir Tungus and Yukaghir, Novosibirsk.
4. Collection of institutionalized rules and explanations about non-Yakutsk region 1912, Yakutsk.
5. Yokhelson, VI 2005, Yukaghir Tungus and Yukaghir, Novosibirsk.
6. Problems of revival of endangered Yukagirs 1996, Yakutsk.
7. Petrov, YD 1998, Minorities of the North: public policy and regional practice, Moscow.
8. Tarasov, IA 1967, CPSU - the organizer of the socialist transformation of the economy of small peoples of the North (on the materials of the Yakut ASSR. 1930-1940), Yakutsk.
9. Shelekhova, RV 'Scientific report of "socialist construction in the North of Yakutia. 1925-1940"', Archive of the Yakutsk Scientific Center, f. 5, op. 1, d. 528.
10. Collection of laws and edicts workers' and peasants government of the RSFSR 1925, Moscow, no. 18, art. 113.
11. Shelekhova, RV 'Scientific report of "socialist construction in the North of Yakutia. 1925-1940"', Archive of the Yakutsk Scientific Center, f. 5, op. 1, d. 528.
12. Since 1927, the authorized institution formed for the small peoples of the North Yatsik the Committee, and since 1928 a member of the Plenum of the Kolyma became OIC affairs commissioner appointed by the natives.
13. National Archives of the Republic of Sakha (Yakutia) (NA RA (Y)), f. 458, op. 1, d. 33, l. 1, 2, 5.
14. NA RA (Y), f. 458, op. 1, d. 40, l. 2-3 ob., 25-31.
15. NA RA (Y), f. 50, op. 1, d. 8, l. 39, 40 ob., 41, 41 ob.
16. NA RA (Y), f. 50, op. 1, d. 3581, l. 22 ob.
17. Collection of laws and edicts workers' and peasants government of the RSFSR 1926, Moscow, no. 73, art. 575.
18. NA RA (Y), f. 50, op. 1, d. 3581, l. 38-38 ob.
19. Collection of laws and edicts workers' and peasants government of the RSFSR 1927, Moscow, no. 111, art. 746.
20. NA RA (Y), f. 50, op. 1, d. 2224, l. 20.
21. NA RA (Y), f. 50, op. 1, d. 2213, l. 95 ob.
22. NA RA (Y), f. 458, op. 1, d. 6, l. 3.
23. NA RA (Y), f. 68, op. 1, d. 3231, l. 30 ob.
24. NA RA (Y), f. 50, op. 1, d. 2213, l. 57 ob.
25. NA RA (Y), f. 680, op. 1, d. 80, l. 143, 149.
26. NA RA (Y), f. 68, op. 1, d. 3231, l. 10 ob.
27. NA RA (Y), f. 50, op. 1, d. 2213, l. 63 ob.
28. Okladnikov, AP (ed.) 1975, Yukaghirs: historical and ethnographic sketch, Novosibirsk.
29. Kolesov, MI 2003, 'The establishment of Soviet power and the formation of Ulus', Law Kolyma District: History. Culture. Folklore, Yakutsk, p, 99-115.
30. NA RA (Y), f. 50, op. 1, d. 2213, l. 57.
31. NA RA (Y), f. 458, op. 1, d. 40, l. 2.
32. NA RA (Y), f. 68, op. 1, d. 3231, l. 30 ob.
33. NA RA (Y), f. 428, op. 1, d. 9, l. 38-39.
34. NA RA (Y), f. 50, op. 1, d. 2213, l. 63 ob.
35. Tarasov, IA 1967, CPSU - the organizer of the socialist transformation of the economy of small peoples of the North (on the materials of the Yakut ASSR. 1930-1940), Yakutsk.
36. NA RA (Y), f. 50, op.1, d. 3654, l. 12-14.
37. Okladnikov, AP (ed.) 1975, Yukaghirs: historical and ethnographic sketch, Novosibirsk.
38. Pluzhnikov, NV & Shadrin, VI 2010, 'Yukaghirs', Peoples of the North-east Siberia, Moscow, p. 636-685.
39. NA RA (Y), f. 50, op. 1, d. 2312, l. 15.
