CC BY
18Н.В. Клягин,
Институт философии Российской академии наук
Юбилей суперструн
Статья вторая
УДК 530:133.52
МАССА - ЭНЕРГИЯ
Путешествуя по просторам мировой поверхности, суперструны с вероятностью 50% деформируют со временем свои объемы колебаний. В результате этого урона они утрачивают легкость движения: с трудом набирают и сбрасывают скорость, а также неохотно меняют направление движения, т.е. обзаводятся свойством инерции. Инерция же является признаком массы покоя или массы движения, растущей при ускорении суперструн, деформирующем их объемы колебания.
Отсюда следует, что масса представляет собой деформацию объема колебаний суперструн, сообщающую им силу инерции. Из стереометрии известно, что правильные деформации сферы (правильные многогранники), достаточно отличные от нее, можно пересчитать по пальцам (икосаэдр, додекаэдр, октаэдр, куб, тетраэдр). Логично предположить, что устойчивые деформации объема колебаний суперструн тоже исчисляются по пальцам. Это соображение позволяет объяснить то загадочное обстоятельство, что в составе пяти десятков первичных элементарных частиц насчитывается всего девять разновидностей, обладающих стабильностью и, соответственно, стабильной массой покоя. Мы имеем в виду гравитон, фотон, глюон, три нейтрино, электрон, верхний и нижний кварки. Именно их стабильность сообщает материальную устойчивость Вселенной. Прочие первичные суперструны име-
ют ограниченную продолжительность жизни, и логично предположить, что деформация объема их колебаний не обладает стереометрической стойкостью и автоматически превращается в стабильные деформации объемов суперструн, что истолковывается как распад и превращение нестабильных элементарных частиц в стабильные.
Особой строкой отметим природу массы покоя сверхтяжелых элементарных частиц. К ним относятся лептокварки и магнитный монополь.
Если объем колебаний суперструны претерпел значительную деформацию, например в форме заметной вмятины, то суперструна превратится в лептокварк-Х (спин 1, мас-
са 4,177(285714)-1014 ГэВ/с2 = 7,447 10-10 г), а с увеличением вмятины - в лептокварк-У (спин 1, масса 1,04432(142857)1015 ГэВ/с2 = 1,862 10-9 г). Если последний вдавится внутрь себя наподобие сдутой футбольной покрышки, его магнитные полюса совпадут и действенным останется только один магнитный полюс - северный или южный. В результате мы получим еще более массивный магнитный монополь (спин 1/2, масса 1,00254(857142)-1016 ГэВ/с2 = 1,787 10-8 г) с одним магнитным полюсом, т.е. с элементарным магнитным зарядом. Его объем колебаний, сложенный по магнитной оси вдвое, вчетверо, в 8 и 16 раз, сохранит один магнитный полюс и даст бозон стеллион (спин 0, масса 2,406-1017 ГэВ/с2 =
Через суперструны - к звездам
© Клягин Н.В., 2015
НИКОЛАЙ ВАСИЛЬЕВИЧ КЛЯГИН
доктор философских наук, ведущий научный сотрудник сектора истории антропологических учений Института философии Российской академии наук. Сфера научных интересов: антропогенез, происхождение цивилизации, современная научная картина мира. Автор более 80 публикаций
Рассматривается теория суперструн. За три десятка лет ее развития выяснилось, что таких теорий может быть множество, но это несовместимо с требованиями физической науки. Матрица суперструны позволяет не только снять это противоречие, но и предложить единую шестисложную теорию поля и на ее основе - квантовую теорию относительности и понимание внутренней природы космологической сингулярности, «черных дыр» и звезд вообще, существа соотношения неопределенностей Гейзенбер-га и квантовой телепортации. Показано, что матрица суперструны ставит под сомнение теорию «темной энергии» и др.
Ключевые слова: глайд, единая теория поля, квантовая теория относительности, космологическая сингулярность, матрица суперструны, остент, спатий, супермембрана (брана), суперструна (струна), «черная дыра».
The article the theory of superstrings considers. 30 years development of the superstring theory had showed a possibility of a multitude of superstring theories that's incompatible for physical science. The matrix of superstring cancels this anomaly and gives the six parts united theory of field making the quantum relativity, the inner nature of the cosmological singularity, black holes, and all stars, essence of Heisenberg's ratio of indefinites and quantum teleportation. It is shown that the matrix of superstrings haves doubts of the "dark energy" theory.
Key words: black hole, cosmological singularity, glide, matrix of superstring, ostentum, quantum relativity, spatium, supermembrane (brane), superstring (string).
4,289 10-7 г) и триплет (тройку) су-перфермионов со спином 1/2: стел-лино (масса 5,775-1018 ГэВ/с2 = 1,029 10-5 г), максимон (масса 1,2181019 ГэВ/с2 = 2,171-Ю-5 г) и космологическую сингулярность (масса 1,221 ■ 1019 ГэВ/с2 = 2,17710-5 г), отличающуюся от прочих суперструн астрономическим числом степеней свободы колебаний (3,386-10139 единиц).
Как мы помним, максимальные скорости и частоты колебаний суперструн в минимальном объеме делали суперструны непроницаемыми друг для друга. Это обстоятельство сообщало миру прочность, вещественность. Но парадокс состоит в том, что даже будь суперструны невещественными, эфемерными, они из-за высоких скоростей колебаний в минимальном объеме все равно не могли бы проникнуть в тельца друг друга. То есть даже невещественные суперструны создавали как бы из ничего свойство вещественности. Это соображение порадует любого объективного идеалиста. Однако постараемся оставаться в рамках физики.
Если накачивать (обогащать) суперструну энергией, то можно получить суперструну с
3,386 10139 степенями свободы колебаний, отличающуюся планков-ской массой в 1,2211019 ГэВ/с2 = 2,17710-5 г Нетрудно видеть, что мы получили не что иное, как космологическую сингулярность, из которой 13,7 млрд лет назад родилась наша Вселенная. Ценность этой мысленной операции состоит в том, что мы получаем возможность проникнуть во внутреннюю природу космологической сингулярности, которая до появления матрицы суперструны представлялась принципиально непостижимой. Вдобавок при подобном понимании проблемы космологическая сингулярность оказывается предметом единой теории поля, охватывающей таким образом не только квантовую механику, но и астрофизику, что очень перспективно.
Космологическая сингулярность, как мы помним, представляла собой суперструну, отличавшуюся астрономическим числом степеней свободы колебаний. Из этого вытекает следующее. Каждая из этих степеней свободы колебаний осуществляла движение за планковский квант времени в 5,39110-44 с. Следовательно, за 1 093 234 200 000 000 000 000 лет
космологическая сингулярность могла осуществить все варианты своих колебаний хотя бы единожды. При этом возникала вероятность, что моды этих колебаний (их направление, форма) хотя бы раз могли войти в противоречие друг с другом. Поскольку колебалась одна и та же суперструна, подобное противоречие было для нее фатально. В результате ее колебания они должны были оборваться, а космологическая сингулярность как суперструна - распасться. Нетрудно понять, что в результате мы получили бы Большой взрыв космологической сингулярности.
Отсюда следует, что на усвоение минимума своих степеней свободы колебаний космологической сингулярности потребовалось бы 1,0932342 секстиллиона лет. И на распад - еще столько же. В итоге общая продолжительность существования космологической сингулярности заняла бы 2,1864684 секстиллиона лет, что по человеческим меркам равносильно вечности. Подобный вывод отвечает нашим интуитивным представлениям о долговечности космологической сингулярности. Матрица же суперструны позволяет конкретизировать их. Более того, мы в состоянии представить ход Большого взрыва.
Поначалу от космологической сингулярности отделился предельно крупный пакет степеней свободы колебаний так называемый сингулярный заряд, состоящий из 8,229 1069 степеней свободы колебаний. Распадаясь, этот пакет принял бы максимально возможные простые формы. То есть породил бы тучу трехмерных квантов пространства спатиев в количестве 2,743 1069 единиц. Почему трехмерных? Потому что суперструны представляли собой двумерные складки мировой поверхности, колеблющиеся в третьем измерении. По этой причине возникшее вселенское пространство оказалось трехмерным. Чис-
ло квантов пространства спати-ев велико, но ограничено. По мере расширения Вселенной их объемы колебаний тоже расширяются. Однако этот процесс не бесконечен, поскольку расширяясь спатии они не могут истончаться до размерности меньше планков-ской длины. Поэтому по ее достижении истончение спатиев и расширение Вселенной прекратится по квантово-механическим причинам. Можно полагать, что бесконечного ускоряющегося расширения Вселенной под влиянием бесконечно прирастающей «темной энергии» [5, с. 31; 20] не состоится, что ставит под сомнение концепцию «темной энергии». При современном объеме Вселенной в 10,77 трлн3 световых лет = 9,12 1 069 км3 = 9,12-1074 см3 объем трехмерного спатия или девятимерной суперструны достигает уже 2,(42)-10-64 см3, что в 5,743 1034 раза больше типового для них планковского объема (4,221 10-99 см3). Отсюда следует, что ожидаемое сжатие Вселенной началось 2,14 млрд лет назад в зоне Великого аттрактора.
Чрезвычайная размытость объемов колебания спатиев и суперструн объясняет происхождение соотношения неопределенностей В. Гейзенберга, согласно которому нельзя одновременно указать точное значение импульса (произведения массы на скорость или количества движения) и координат элементарной частицы. Это соотношение обусловливает возможность квантовой те-лепортации элементарных частиц (например, фотонов). Возможность этого явления объясняется следующими обстоятельствами. Суперструна, колеблясь, почти мгновенно прыгает внутри своего объема колебаний, который в наше время намного превосходит планковский объем. Для нас это выглядит так, как если бы суперструна моментально, без переходов оказывалась в разных точках пространства. Если мы знаем, где
она находится, мы ничего не можем сказать о ее движении, т.е., зная ее координаты, мы не знаем ее импульса. И, наоборот, располагая сведениями о движении суперструны, мы не знаем, где она находится или окажется, т.е. зная ее импульс, мы не знаем ее координат, в этом и состоит принцип неопределенности, обусловленный чрезвычайно размытыми объемами колебаний современных суперструн.
Распадаясь оставшейся частью, космологическая сингулярность породила бы сонм девятимерных суперструн, трехмерно формирующихся на каждой степени свободы спатиев. Характер этих суперструн был предсказуем. Согласно матрице суперструны они не имели бы никаких зарядов (т.е. располагали бы нулевыми зарядами), отличались бы минимальной после спатиев массой покоя и соответствующей ей энергией, а также максимальным спином 2. Вдобавок они снимались бы с остатков сингулярности кольцами и представляли бы собой торы, замкнутые суперструны, т. е. кванты тяготения гравитоны.
Первичная Вселенная, состоящая из квантов пространства спатиев и гравитонов, обладала бы вполне определенными свойствами. Гравитоны и спатии, не реагируя между собой гравитационно, не стремились бы схлоп-нуться в новую космологическую сингулярность, а потому избавляли бы нас от фантастической теории инфляции, согласно которой, чтобы не схлопнуться под влиянием собственной тяжести, Вселенная за 9,9910-33 с раздулась в 1050 раз со скоростью 31053 км/с, или 11048 скоростей света. Как известно, подобные скорости для вселенской материи проблематичны.
Во-вторых, деформируясь в своих блужданиях после Большого взрыва и убывая в амплитуде колебаний, суперструны наращи-
вали бы частоту этих колебаний, т. е. свою энергию. Это объясняет, откуда у нынешней Вселенной взялась суммарная энергия ее суперструн в 1,289 1 0250 эрг/см3, которая в 2,781 ■ 10135 раз превосходит планковскую энергию космологической сингулярности в 4,635 10114 эрг/см3. На вопрос: как при этом быть с первым началом термодинамики, т. е. с законом сохранения энергии, ответим ниже.
В ходе развития Вселенной выполнялся стереометрический закон сохранения амплитуд колебаний вселенских суперструн, а закон сохранения энергии выступал его эластичным частным случаем. Проще сказать, частота колебаний вселенских суперструн росла по мере убыли их амплитуд, а потому баланс вселенских величин не нарушался. Подобное толкование проблемы предпочтительно потому, что закон сохранения амплитуд колебаний вселенских суперструн является всего лишь стереометрическим, т. е. естественным, тогда как природа закона сохранения энергии непонятна, метафизична, неестественна. Закон сохранения вселенских амплитуд легко объясняет математику (количественную природу) закона сохранения энергии, в то время как сама по себе она необъяснима, и вообще непонятно, почему работает.
Действительно, почему энергия измеряема? Когда-то предполагалось, что она представляет собой некую эфирную жидкость, поддающуюся измерению (так сказать, литражу). Но это предположение отдает вульгарным материализмом. Измерение амплитуд колебаний не вызывает подобных ассоциаций. Это хорошо известно из практической жизни.
Другая загадка касается кван-тованности, порционности энергии. Минимальная порция энергии в квантовой механике измеряется постоянной Планка. Поэтому энергия распространяется не сплошным потоком, а отдельными шаж-
ками, квантами. Почему? Матрица суперструны отвечает на этот вопрос так. Как мы помним, суперструна движется, втягивая и выставляя свои степени свободы, т.е. отдельными шажками протяженностью в планковскую длину. По этой причине частота колебаний суперструны (т.е. ее энергия) разбита на планковские порции и не может быть иной.
В расширяющейся Вселенной с постоянным числом спатиев и суперструн кванты пространства спатии расширяются вместе со Вселенной. Танцующие по спатиям девятимерные суперструны растягиваются вместе с ними. Расширяясь, спатии и суперструны увеличивают амплитуду и утрачивают частоту своих колебаний, а следовательно, теряют энергию. Что это значит, видно из следующего примера. Когда фотоны высоких энергий теряют частоту, они скатываются в инфракрасный, тепловой диапазон. Происходит явление роста энтропии этих частиц. Отсюда следует, что рост энтропии представляет собой падение частоты колебаний суперструн.
Можно сделать вывод, что рост энтропии является естественным следствием расширения Вселенной, поскольку оно вызывает увеличение амплитуды колебаний, снижение частоты и энергии вселенских суперструн, т.е. развертывает реалии закона неубывания энтропии, или второго начала термодинамики. Нетрудно видеть, что первое и второе начала термодинамики имеют единую основу в рамках матрицы суперструны. Следовательно, там же лежит основа термодинамики в целом.
ЕДИНАЯ ТЕОРИЯ ПОЛЯ
В настоящее время известно пять физических взаимодействий. В хронологическом порядке зарождения во Вселенной это, во-первых, гравитационное взаимодействие, осуществляющееся посредством тензорных бозонов гравитонов (родились че-
рез 1,078 10-43 с после Большого взрыва). Во-вторых, электромагнитное взаимодействие, обслуживаемое векторными бозонами фотонами (родились через 1,402 10-42 с после Большого взрыва). В-третьих, сильное взаимодействие на основе векторных бозонов глюонов (родились через 2,911-10-42 с после Большого взрыва). В-четвертых, сверхслабое взаимодействие посредством скалярных бозонов аксионов (родились через 6,310-5 с после Большого взрыва). В-пятых, слабое взаимодействие при помощи векторных W±- и Zо-бозонов (родились через 5,066-5,733 с после Большого взрыва), которые вместе с фотоном составляют триплет (тройку) бозонов электрослабого взаимодействия.
Согласно представлениям матрицы суперструны радиус сильного взаимодействия посредством глюонов не превышает 5,9610-14 см, что хорошо согласуется с физической реальностью, где радиус сильного взаимодействия, или дистанция удержания цвета (конфайнмента), или невылетания кварков, эмпирически оценивается в 10-13 см. Гипотетические бозоны глайды, существовавшие первые 12 111 лет жизни Вселенной, располагали не только цветовым, но и супермембранным зарядом. Их совокупное действие ограничивалось дистанцией в 3,555-10-27 см, что больше план-ковской длины 1,616-10-33 см, а потому разрешено в квантовой механике. Глайды могли бы лежать в основе гипотетического сверхсильного взаимодействия, шестого в списке физических взаимодействий [8].
Если накачать (обогатить) суперструну глайда энергией и сообщить ей пакет из шести направлений колебаний, то получится суперструна остент (от лат. ostentum - чудо), имеющая 20 степеней свободы колебаний. Может быть, мы получили бозон седьмого физического взаимодействия?
Но на этот вопрос надо ответить отрицательно, и вот почему.
Радиус взаимодействия бозона остента должен был бы составить квадрат радиуса взаимодействия бозона глайда, т.е. 1,264 10-53 см.
Однако это невозможно по кван-тово-механическим причинам, поскольку в квантовой механике не может быть размерностей меньше планковской длины 1,61610-33 см.
Иными словами, седьмое физическое взаимодействие на основе бозонов остентов исключено. По этой причине надо считать, что единая теория физического поля ограничивается шестью взаимодействиями, из которых глайдо-вое является гипотетическим.
Это соображение позволяет разрешить загадочную проблему, состоящую в следующем. Если накачать (обогатить) энергией остент, казалось бы, можно получить суперструну с 27-ю степенями свободы колебаний, затем - с 35-ю и до космологической сингулярности с 3,386-10139 степенями свободы колебаний. В результате во Вселенной должны были бы наблюдаться мириады элементарных суперструн (основополагающих элементарных частиц), что не соответствует действительности. Как мы могли видеть, по стереометрическим причинам стабильны лишь кванты пространства спа-тии и 9 девятимерных суперструн (гравитон, фотон, глюон, три нейтрино, электрон, верхний и нижний кварки). По квантово-меха-ническим причинам глайды существовали только первые 12 111 лет жизни Вселенной, остенты могут быть лишь виртуальными (существовать не дольше планковского кванта времени), а более сложные суперструны запрещены квантовой механикой. По этой причине мы констатируем лакуну (пропуск) между спатиями и девятимерными суперструнами, с одной стороны, и космологической сингулярностью - с другой.
Можно возразить, что в недрах космологической сингулярности,
в условиях высоких давлений и температур, могли протекать экстремальные процессы, предполагающие неведомые нам взаимодействия. Подобная мысль заманчива. Однако высокие давления и температуры космологической сингулярности обеспечивались большим числом направлений колебаний ее суперструны, в чем нет ничего экзотического.
Аналогичным образом немало нестандартного мы ожидаем от недр «черных дыр», сколлапси-ровавших звезд. Однако в известном смысле они представляют собой аналог космологической сингулярности [18]. Разница состоит в том, что «черные дыры» пребывают в толще пространства спа-тиев, его космического вещества и излучения, тогда как космологическая сингулярность, создавая спинорное поле, исключает какое-либо близкое окружение себе подобных образований. Последнее обстоятельство вытекает не только из спинорности космологической сингулярности как супер-фермиона, но и из той перспективы, что по отношению к близкому окружению космологическая сингулярность развивала бы столь мощное поле тяготения, что поглотила бы это окружение или была бы поглощена им при неравенстве масс в его пользу.
Как и космологическую сингулярность, «черные дыры» нельзя представлять себе в виде бесформенного кома спрессованной материи, неразборчиво поглощающей окружающее вещество и излучение. Это невозможно по той причине, что обладай «черные дыры» подобными наклонностями, они бы за 13,5 млрд лет существования звездной Вселенной не преминули бы поглотить ее целиком, с тем чтобы в конечном итоге поглотить друг друга и обернуться новой космологической сингулярностью. Насколько можно судить, ничего подобного не происходило и не происходит. Это тем более загадочно ввиду того, что солнечный цикл в частно-
сти и звездный цикл вообще активизируется с течением времени и должен был бы пожирать космос с нарастающей силой [11]. Этому обстоятельству можно дать следующее объяснение.
Всякая «черная дыра» представляет собой суперструну, обремененную множеством пакетов степеней свободы колебаний. Суперструны «черных дыр» деформированы как сверхтяжелые частицы группы магнитного монополя и имеют большую для микромира массу. Однако здесь возникает проблема. Масса всякой элементарной частицы не может превышать планковскую массу. Массы же «черных дыр» исчисляются миллионами масс солнца, а потому заведомо не могут отвечать элементарным частицам. Проще говоря, известные нам «черные дыры» не могут быть элементарными частицами. С другой стороны, они не могут ими не быть. Как же разрешить это противоречие?
Согласно матрице суперструны, усложнение суперструны про-
исходит ступенчато: путем добавления пакетов степеней свободы колебаний. Каждый очередной пакет превосходит предыдущий на одну степень свободы колебаний. Обогащаясь степенями свободы колебаний, взятыми пакетами, суперструна «черной дыры» из притянутой к себе материи поглотит только ту, которая даст ей указанные пакеты добавочных степеней свободы колебаний. Прочая притянутая материя останется на границе горизонта событий «черной дыры», т.е. на границе действия ее непреодолимого поля тяготения. Там стянутая материя, в основном водород и гелий, сгустится, и в ее недрах начнется термоядерная реакция. В результате мы получим действующую звезду с «черной дырой» в сердцевине и облаками космического вещества вокруг, которые превратятся в планетную систему. Аналогичным образом массивная «черная дыра», таящаяся в центре Млечного пути, послужила в свое время системообразующим элементом нашей Галактики [10,15].
Суперструнный этюд
Поскольку «черная дыра» гравитационно уплотняет вокруг себя кванты пространства спатии и необозримо удлиняет путь по ним в свою сторону, «черная дыра» никогда не поглотит не только окружающую ее галактику, но и окружающую ее звезду, что объясняет само существование во Вселенной галактик и звезд, избежавших поглощения многочисленными «черными дырами».
Гипотетическая «черная дыра», таящаяся в недрах нашего Солнца, с течением времени будет поглощать все более сложные пакеты степеней свободы колебаний из окружающей материи. На их поглощение будет требоваться все меньше времени. В результате мы придем к выводу, что солнечный цикл все больше укорачивается. В итоге можно заключить, что, с точки зрения матрицы суперструны, «черные дыры» не имеют физической возможности поглотить вещество Вселенной в заметных масштабах, причем со временем малая вероятность подобного поглощения не растет. Иными словами, сам факт беспомощности «черных дыр» в деле поглощения всего вещества Вселенной свиде-
тельствует в пользу матрицы суперструны.
Исторически формирование звезд протекало примерно так. 20 071 108 лет после Большого взрыва во Вселенной сформировались сверхмассивные магнитные монополи, которые гравитационно потянулись друг к другу. Однако, будучи фермионами со спином 1/2, магнитные монополи, в соответствии со статистикой Ферми - Дирака, находясь в одинаковом квантовом состоянии, избегали соседства друг друга. В то же время они имели электрический заряд +1/3 и -1/3, а потому могли образовывать пары наподобие мезонов. Вокруг каждого члена пары магнитных монополей стали формироваться звезды по описанному выше сценарию. По этой причине первые звезды во Вселенной рождались парами [17]. В современной «замусоренной» веществом Вселенной возможны иные сценарии с формированием одинарных и тройных звезд.
ВЕРИФИКАЦИЯ
Обрисовав представления теории суперструн и матрицы суперструны, зададимся вопросом:
можно ли проверить их фактически? Одной из слабостей классической теории суперструн образца 1984 года являлось отсутствие экспериментальной базы для ее проверки [2, с. 139; 3, с. 367; 9, с. 768]. Напротив, матрица суперструны находит подтверждение в ряде уже установленных научных данных и способна предложить эксперименты для своей проверки. Поясним это.
Согласно матрице суперструны, матричная формула электрона выглядит как 012, 210, 021, 120, 102, 201 (2 прокрутки + 2 волны), а матричная формула позитрона как 111 (3 волны). То есть на 1 позитрон в природе приходится 6 электронов. Отсюда следует, что через 3,22-10-5 с после Большого взрыва, когда формировались эти частицы, вероятность рождения электронов в 36 раз превосходила вероятность рождения позитронов. Поэтому, возникая во Вселенной с радиусом всего в 9,652 км, позитроны моментально уничтожались численно превосходящими электронами в результате аннигиляции. В итоге лишенная позитронов Вселенная не смогла образовывать заметных масс антивещества и ограничила свой состав обычным веществом. Следовательно, матрица суперструны разрешает вопрос о том, почему Вселенная состоит из обычного вещества и лишена заметных масс антиматерии.
Из той же матрицы суперструны вытекает, что по абсолютной величине электрический заряд позитрона составляет 1,3183 заряда электрона. Это обстоятельство объясняет, почему при рождении пары электрон - позитрон в магнитном поле камеры Вильсона спираль траектории позитрона имеет радиус кривизны, уступающий на треть радиусу кривизны спирали электрона. Дело в том, что, имея более сильный заряд, позитрон раньше электрона начинает закручивать свою траекторию в спираль, в
силу чего она получается свернутой плотнее.
Наконец, в 2010 году эксперименты по рассеянию на веществе позитрония (по идее, это нейтральная комбинация электрона с позитроном) показали, что рассеяние идет так, как если бы нейтральные позитронии и обычное вещество на деле имели некоторый электрический заряд [12]. Для современной науки это необъяснимо. А для матрицы супер-
струны это естественно, что свидетельствует в пользу ее состоятельности.
Можно предложить простой эксперимент для проверки этих утверждений. Возьмем положительно и отрицательно заряженные мишени и направим на них пучки позитронов и электронов. Заранее скажем, что угол отклонения от мишени позитронов будет в 1,3183 раза меньше угла отклонения от мишени электро-
нов, поскольку более заряженные позитроны начнут отклоняться раньше.
В заключение отметим, что представления о суперструнах обнаруживают не только большие объяснительные и предсказательные возможности, но и проливают яркий свет на картину физического мира. Последнее обстоятельство имеет не только конкретное научное, но и философское значение, что трудно переоценить.
ЛИТЕРАТУРА
1. Вайнберг С. Мечты об окончательной теории: физика в поисках самых фундаментальных законов природы. М.: УРСС, 2004. 256 с.
2. Грин Б. Элегантная Вселенная: суперструны, скрытые размерности и поиски окончательной теории. 4-е изд. М.: ЛКИ, 2008. 288 с.
3. Грин Б. Ткань космоса: пространство, время и текстура реальности. М.: ЛИБРОКОМ, 2009. 608 с.
4. Грин М. и др. Теория суперструн: в 2 т. Т. 1: Введение. Т 2: Петлевые амплитуды, аномалии и феноменология. М.: Мир, 1990. Т. 1, 518 с. Т. 2, 656 с.
5. Клягин Н.В. Современная научная картина мира: учеб. пособие. М.: Университетская книга, Логос, 2007. 264 с.
6. Клягин Н.В. Вожиданиисуперколлайдера//Высшееобра-зование сегодня. 2009. № 6. С. 14-23.
7. Клягин Н.В. Суперколлайдеры и философия //Философия и культура. 2009. № 11 (23). С. 57-75.
8. Клягин Н.В. Шестая сила // Высшее образование сегодня. 2011. № 11. С. 21-29.
9. Пенроуз Р. Путь к реальности, или законы, управляющие Вселенной. Полный путеводитель. М., Ижевск: Институт компьютерных исследований, НИЦ «Регулярная и хаотическая динамика», 2007. 912 с.
10. Рис М. Дж. Черные дыры в центрах галактик // В мире науки. 1991. № 1. С. 16-24.
11. Уильямс Дж.Э. Солнечный цикл в докембрии // В мире науки. 1986. № 10. С. 62-71.
12. BrawleyS.J. etal. Electron-Like Scattering of Positronium // Science. 2010. Vol. 330. № 6005. Р. 789.
13. Duff M., Sutton C. The membrane at the end of the Universe // New scientist. 1988. Vol. 118. № 1619. Р. 67-71.
14. Fridman M. et al. Demonstration of temporal cloaking // Nature. 2012. Vol. 481. № 7379. Р. 62-65.
15. Fukui Yet al. Molecular Loops in the Galactic Center: Evidence for Magnetic Flotation // Science. 2006. Vol. 314. № 5796. Р 106-109.
16. Green M.B., Schwarz J.H. Anomaly cancellations in supersymmetric D = 10 gauge theory and superstring theory // Physics Letters: Sect. B: Nuclear Physics and Particle Physics. 1984. Vol. 149B. № 1, 2, 3. Р. 117-122.
17. HaimanZ. A smoother end to the dark ages // Nature. 2011. Vol. 472. № 7341. Р. 47-48.
18. Hawking S.W. Spacetime foam // Nuclear physics. Ser. B. 1978. Vol. 144. № 2-3. Р. 349-362.
19. Kaku M. Into the eleventh dimension // New scientist. 1997. Vol. 153. № 2065. Р. 32-36.
20. Perlmutter S. et al. Discovery of a supernova explosion at half the age of the Universe // Nature. 1998. Vol. 391. № 6662. Р. 51-54.
21. Rujula A.De. Superstrings and supersymmetry // Nature. 1986. Vol. 320. № 6064. P. 678.
LITERATURA
1. Vajnberg S. Mechty ob okonchatel'noj teorii: fizika v poiskah samyh fundamental'nyh zakonov prirody. M.: URSS, 2004. 256 s.
2. Grin B. Yelegantnaja Vselennaja: superstruny, skrytye razmernosti i poiski okonchatel'noj teorii. 4-e izd. M.: LKI,
2008. 288 s.
3. Grin B. Tkan' kosmosa: prostranstvo, vremja i tekstura real'nosti. M.: LIBROKOM, 2009. 608 s.
4. Grin M. i dr. Teorija superstrun: v 2 t. T. 1: Vvedenie. T. 2: Petlevye amplitudy, anomalii i fenomenologija. M.: Mir, 1990. T. 1, 518 s. T. 2, 656 s.
5. Kjаgin N.V. Sovremennaja nauchnaja kartina mira: ucheb. posobie. M.: Universitetskaja kniga, Logos, 2007. 264 s.
6. Kjаgin N.V. V ozhidanii superkollajdera // Vysshee obrazovanie segodnja. 2009. № 6. S. 14-23.
7. Kjаgin N.V. Superkollaidery i filosofija // Filosofija i kul'tura.
2009. № 11 (23). S. 57-75.
8. Kjаgin N.V. Shestaja sila // Vysshee obrazovanie segodnja. 2011. № 11. S. 21-29.
9. Penrouz R. Put' k real'nosti, ili zakony, upravljayushie Vselennoj. Polnyj putevoditel'. M., Izhevsk: Institut komp'yuternyh issledovanij, NIC «Reguljarnaja i haoticheskaja dinamika», 2007. 912 s.
10. Ris M. Dzh. Chernye dyry v centrah galaktik // V mire nauki. 1991. № 1. S. 16-24.
11. Uil'jаms Dzh.Ye. Solnechnyj cikl v dokembrii // V mire nauki. 1986. № 10. S. 62-71.
12. Brawley S.J. et al. Electron-Like Scattering of Positronium // Science. 2010. Vol. 330. № 6005. P. 789.
13. Duff M., Sutton C. The membrane at the end of the Universe // New scientist. 1988. Vol. 118. № 1619. P. 67-71.
14. Fridman M. et al. Demonstration of temporal cloaking // Nature. 2012. Vol. 481. № 7379. P. 62-65.
15. Fukui Y et al. Molecular Loops in the Galactic Center: Evidence for Magnetic Flotation // Science. 2006. Vol. 314. № 5796. P. 106-109.
16. Green M.B., Schwarz J.H. Anomaly cancellations in supersymmetric D = 10 gauge theory and superstring theory // Physics Letters: Sect. B: Nuclear Physics and Particle Physics. 1984. Vol. 149 B. № 1, 2, 3. P. 117-122.
17. Haiman Z. A smoother end to the dark ages // Nature. 2011. Vol. 472. № 7341. P. 47-48.
18. Hawking S.W. Spacetime foam // Nuclear physics. Ser. B. 1978. Vol. 144. № 2-3. P. 349-362.
19. Kaku M. Into the eleventh dimension // New scientist. 1997. Vol. 153. № 2065. P. 32-36.
20. Perlmutter S. et al. Discovery of a supernova explosion at half the age of the Universe // Nature. 1998. Vol. 391. № 6662. P. 51-54.
21. Rujula A. De. Superstrings and supersymmetry // Nature. 1986. Vol. 320. № 6064. P. 678.
