CC BY
40
УДК 001.378
Ю.А. ЖДАНОВ И СЕВЕРО-КАВКАЗСКИЙ НАУЧНЫЙ ЦЕНТР ВЫСШЕЙ ШКОЛЫ: ЗАМЫСЕЛ, СТРАТЕГИИ И ДРАМЫ
РЕАЛИЗАЦИИ
Ю.С. Колесников
DOI 10.18522/2072-0181-2019-99-3-29-38
Юрий Андреевич Жданов - выдающийся ученый, мыслитель, гуманист, оказавший глубокое и разностороннее влияние на научное и образовательное сообщество Юга России.
В своих записках мне хотелось бы осветить еще одну сторону многогранной личности Жданова, которая, как мне кажется, остается несколько в тени в статьях и воспоминаниях о нем.
Речь идет о его даре институционального созидания - способности конструировать вокруг себя новую социальную реальность, социальные институты и формы общения, которые зачастую не вписывались в существующие институциональные условия бытия, противоречили формальным императивам обустройства научной и образовательной среды. Конфликт стратегических замыслов Жданова и способов их реализации с «правилами игры», установленными властной вертикалью, случались не раз в его профессиональной деятельности на посту ректора Ростовского государственного университета и Председателя Совета Северо-Кавказского научного центра высшей школы (60-е - конец 80-х гг. XX в.). И сколько же стойкости, выдержки, терпения, мудрости требовалось проявить Жданову, чтобы достойно выйти из конфликта, который носил, как правило, характер «институциональной ловушки».
Мой продолжительный опыт общения с Юрием Андреевичем Ждановым в период работы на должности главного Ученого секретаря Северо-Кавказского научного центра высшей школы Министерства высшего и среднего специального образования РСФСР, созданного по Постановлению ЦК КПСС и Совета Министров СССР № 724 от 28 августа 1969 г. «О развитии научных учреждений в отдельных экономиче-
Колесников Юрий Семенович - доктор экономических наук, профессор, главный научный сотрудник СевероКавказского НИИ экономических и социальных проблем Южного федерального университета, 344006, г. Ростов-на-Дону, Пушкинская, 160, e-mail: kolesnickov.yur@yandex.ru.
ских районах РСФСР», позволяет мне выделить в качестве ключевой, «терминальной», черту его личности как искусного, выдающегося организатора творческого процесса, в котором происходит удивительное созидание высокомотивированной субъектной активности в социальной повседневности организации с ее абсолютной ценностью творческой свободы, внутренней ответственности и достоинства личности. Жданов иногда поговаривал в минуты усталости или раздражения от «пиковой» организационной нагрузки и давления бюрократии: «Я плохой организатор», что, конечно же, не так, ибо творческий его потенциал в конструировании новых, и, как бы сейчас сказали, эффективных форм креативной деятельности был, казалось, безграничным. Во всяком случае, так тогда виделось.
В своих заметках* я остановлюсь только на двух событиях, носящих лично для Жданова характер социальной драмы, связанной: 1) с созданием Северо-Кавказского центра высшей школы в системе учреждений Министерства высшего и среднего специального образования РСФСР и 2) попыткой внедрить (в 80-х гг.) в СКНЦ ВШ хозрасчетные формы организации и финансирования научно-исследовательской деятельности.
С момента создания СКНЦ ВШ и до 1986 г. я был участником и свидетелем драма* Автор опирается в своих записках на публикации, в том числе собственные, представленные в журналах СКНЦ ВШ, посвященные деятельности Президиума и Совета СКНЦ ВШ, его отраслевых подразделений, итогам деятельности вузов и научных учреждений Северного Кавказа, опыту реализации комплексных программ и проектов, иниционированных СКНЦ ВШ, а также изданных брошюрах по конкретным проблемам научной работы СКНЦ ВШ [1-9]; использована также библиография изданий СКНЦ ВШ [10]. В отдельных случаях автор использовал свои текущие дневниковые записи тех лет.
Yuriy Kolesnikov - North Caucasus Research Institute of Economic and Social Problems of the Southern Federal University, 160, Pushkinskaya Street, Rostov-on-Don, 344006, e-mail: kolesnickov.yur@yandex.ru.
тических ситуаций, связанных с прохождением идей, замыслов, предложений Жданова в пространстве обширной управленческой пирамиды, состоящей из многочисленных партийных, законодательных и исполнительных властных структур. Все дело в том, что решение о создании СКНЦ ВШ принималось по устоявшейся традиции: первичный документ - совместное Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР. Далее - «во исполнение» он дублировался соответствующими Постановлениями и Приказами Совета Министров РСФСР, Госкомитета по науке и технике СССР, Госплана СССР и Госплана РСФСР, Министерства высшего и среднего специального образования СССР и РСФСР, Госкомтруда СССР и РСФСР, решением Президиума АН СССР и др.
И первая социальная драма Жданова, о которой речь пойдет в этих записках, состояла именно в трансформации его исходного замысла (имеющего вполне определенную институциональную форму) в ту неординарную полуобщественную конструкцию, которую породила в конце концов «на выходе» эта управляющая пирамида.
Дело в том, что предложение, с которым Жданов неоднократно обращался в вышестоящие инстанции, состояло в создании на Юге России в Ростове-на-Дону, как наиболее насыщенном научными структурами и кадрами науки городе, научного Центра (или отделения) АН СССР.
В конце 60-х гг. XX в. Правительство озаботилось укреплением и развитием региональной составляющей советской науки, прежде всего, в регионах Урала и Дальнего Востока. К тому времени уже был реализован и положительно проявил себя проект создания Сибирского отделения АН СССР, конструктивный опыт работы которого вполне можно было распространять и на другие регионы страны.
В этом мейнстриме вполне правомерно выглядело предложение Жданова о создании на Юге России академической региональной структуры АН СССР со стандартными правами и каналами финансирования, действующими в системе академической науки.
Этот проект Жданова и был представлен в высшие инстанции страны - ЦК КПСС и Совет Министров СССР, естественно предварительно согласованные на областном и республиканском уровне, а также в АН СССР. И в первоначальном виде проект Постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР содержал создание трех акаде-
мических Центров - Уральского, Дальневосточного и Северо-Кавказского.
Таковы были ожидания и надежды.
Однако на заключительном совещании по этому вопросу в Госкомитете по науке и технике СССР (в то время высший государственный орган, отвечающий за научно-техническую политику в стране) с неожиданной идеей выступил Министр высшего и среднего специального образования СССР В.П. Елютин. Ссылаясь на угрозу возможного оттока наиболее квалифицированных кадров из вузов Юга России во вновь создаваемый в Ростове-на-Дону академический Центр, он предложил создать не региональный центр АН СССР, а Северо-Кавказский научный центр высшей школы в системе учреждений Министерства высшего и среднего специального образования РСФСР. Представитель Совета Министров РСФСР, участвовавший в совещании, поддержал это предложение, сославшись неожиданно на отсутствие денег на выполнение уже принятых постановлений и решений Правительства РСФСР, заметив, что уже девять Постановлений Правительства по разным вопросам пока не обеспечены финансированием. Президент АН СССР М.В. Келдыш согласился: «Давайте попробуем».
Без долгих споров и обсуждений это предложение и было принято «с листа», «здесь и сейчас», фактически без предварительного обсуждения и экспертных заключений, возникающих в этом новом формате правовых, финансовых, организационных вопросов, ибо система образования жила совсем по другим правилам, нежели академические структуры. К тому же, в системе высшей школы не было прецедента создания таких региональных научных центров, т.е. статус СКНЦ ВШ в результате остался неопределенным, механизм финансирования отсутствовал, штаты - за счет лимитов Министерства.
Таким образом, правовая и финансовая «оснастка» проекта по аналогии с Академией наук исчезла вместе с переформатированием регионального центра из АН в систему высшей школы, однако цели и задачи формально оставили в общем Постановлении в прежней редакции (как они были сформированы по отношению к трем центрам АН): «в целях развития производительных сил Северного Кавказа», «задачи по развитию фундаментальных и прикладных исследований», «координации исследований, проводимых вузами и научными учреждениями Северного Кавказа»...
Конечно, эта ситуация, возникшая неожиданно, заставила пересмотреть концепцию, институциональную структуру и формы работы, возложила на Жданова колоссальную нагрузку по созданию новой системы мотивации для развития партнерских взаимодействий с ректорами и ведущими учеными вузов Северного Кавказа, которые весьма ревностно отнеслись к появлению общего центра регионального управления наукой и образованием, не имеющего, однако собственного общего фонда целевого финансирования научных исследований.
Единственной спасительной платформой проекта стала формула, и это был компромисс властной вертикали, в соответствии с которой Центр создавался на базе Ростовского государственного университета (РГУ). Этим же Постановлением по аналогии с академическими центрами, но в структуре РГУ были созданы (в поддержку предписанных Центру задач развития фундаментальных исследований) научно-исследовательские институты - НИИ механики и прикладной математики, НИИ физики, НИИ физической и органической химии, НИИ нейрокибернетики, НИИ однородных микроэлектронных вычислительных структур. Позже к этой группе НИИ добавился в 1986 г. Северо-Кавказский НИИ экономических и социальных проблем.
Соответствующим решением Правительства РСФСР был выделен штат небольшого аппарата управления (естественно, все это организационно «привязывалось» к РГУ, ибо в нормативных документах, регулирующих штатно-фи-нансовую и хозяйственную деятельность. МВ и ССО РСФСР понятие «региональный научный центр высшей школы» не значилось), поручалось областным органам власти выделить центру квартиры для приглашенных ученых, осуществить отвод земли на строительство зданий вновь созданных институтов и здание для управления. Была также создана «Дирекция строящихся объектов». Такая конфигурация ресурсного обеспечения выполнения Постановления Правительства РСФСР придавала РГУ статус единственного бенефициария выделенных под создание СКНЦ ВШ ресурсов, которые могли быть использованы только под конкретные цели и задачи в рамках РГУ.
Принимать какое либо финансирование и штатную численность, другие ресурсы и, тем более, распределять их между вузами региона на реализацию каких-либо проектов фундаментальных и прикладных исследований СКНЦ прав не имел.
В итоге нужно было кардинально менять концепцию задуманного проекта создания регионального академического центра (с его четкой организационной обособленной архитектурой, статьями бюджетного финансирования науки, академическим членством и т.п.) на проект, который бы вписывался в институциональные условия деятельности высшей школы, где финансирование науки и ее ресурсное обеспечение фактически было «вне закона» и осуществлялось только по статье бюджетной классификации «образование» или по каналам так называемого «дополнительного финансирования» по линии ГКНТ СССР под конкретные темы.
Реализация задач по координации исследований в вузах региона поддерживалась в соответствии с «Положением о СКНЦ ВШ», лишь в рамках административных символических ресурсов, возникающих у Центра в связи с ответственностью за выполнение поставленных Правительством и Министерством задач. Ключевыми составляющими в решении этих задач должна быть инициатива и активность самого Председателя Совета СКНЦ ВШ, ректоров вузов, руководителей структурных подразделений РГУ, прежде всего, директоров НИИ и деканов факультетов, а также аппарата управления СКНЦ ВШ, сформированного из специалистов, имеющих опыта научно-организационной работы.
С таким балансом задач, ресурсов и институтов влияния Юрий Андреевич начинал свой путь созидателя, преобразователя и объединителя имеющихся в регионе креативных, но разрозненных точек научного роста в системе высшей школы Северного Кавказа.
С позиций современного рыночного менеджмента СКНЦ ВШ «по определению» не мог функционировать, не имея стандартного набора прав, полномочий и механизма финансирования научных учреждений вузов региона.
Однако эту социальную драму Жданов стоически выдержал, осмыслил, взвесил шансы на успех и, опираясь на свой, как сейчас принято говорить, социальный (репутационный) капитал, колоссальный опыт и мощный интеллект, творческую неутомимую энергию и поддержку коллег, соратников и друзей в Ростове-на-Дону, Москве и на Северном Кавказе, сумел создать в системе высшей школы уникальный научно-образовательно- культурологический комплекс, функционирующий по существу в режиме государственно-общественного партнерства.
Как же выглядел ландшафт высшей школы и науки в регионе к моменту создания СКНЦ ВШ?
Его основу составляли 18 вузов, подведомственных МВ и ССО РСФСР, в структуре которых (кроме вновь созданных НИИ РГУ) работала небольшая группа проблемных и отраслевых лабораторий, ОКБ, ВЦ. За пределами этого круга действовало еще более 20-ти вузов отраслевой подчиненности, 8 научных учреждений АН СССР, включая Дагестанский филиал АН, Бок-санский горный спектрограф (Кабардино-Балкария), астрономическая обсерватория (Карачаево-Черкесия), филиал института Южных морей АН в Новороссийске.
В общем, как говорил Жданов, «единый фронт науки на Северном Кавказе отсутствовал». Доминировали традиции автономного изолированного функционирования в рамках отраслей и ведомств, региональных, местных анклавов, отсутствовали традиции интеграции научных сил в регионах вокруг крупных проектов и коллективных трудов. Приоритет научной составляющей в образовательной политике вузов едва просматривался. Основную часть подведомственных МВ и ССО РСФР вузов составляли пединституты с абсолютным доминированием образовательных задач, учебного процесса. Некоторые руководители учреждений АН, да и ряд ректоров вузов, весьма скептически отнеслись к появлению СКНЦ ВШ. Присутствовал и фактор ревностного отношения к СКНЦ ВШ, в котором, по их мнению, единственным бенефи-циарием оказывался РГУ. Настороженное отношение подпитывалось даже топонимическими мотивами. Так, в Президиуме Дагестанского филиала АН вначале дистанцировались от СКНЦ ВШ, манифестируя, что есть Каспийско-Терский район и Азово-Донской, в систему которых не вписывался локалитет под названием «СевероКавказский».
Поэтому исходная для Жданова диспозиция состояла в том, что вузы и НИИ, особенно находящиеся вне ведомства МВ и ССО РСФСР, не видя перспектив финансирования и ресурсной поддержки со стороны СКНЦ ВШ, неохотно шли на контакты, признавая, однако, безусловное интеллектуальное лидерство РГУ и личности Ю.А. Жданова. Однако, как любил говорить Жданов, «поручение есть, его надо выполнять». Для этого были выработаны и предложены вузам региона новые стратегии развития и роста, в основе которых - консолидация институцио-
нальных и социальных ресурсов для достижения цели.
Стратегия первая состояла в том, чтобы трансформировать действующие на Северном Кавказе педагогические институты в университеты классического типа с развитой научной составляющей. При этом Жданов фактически стал реализовывать модель университета Александра Гумбольда, в котором несущей конструкцией выступала именно научная составляющая и реализовывался принцип организационного и программного единства образовательного процесса и научных исследований. Классическим образцом этой модели стал РГУ с его созданными научно-исследовательскими институтами, каждый из которых сопрягался с определенным факультетом - физическим, химическим и т.д. Пространственно это реализовывалось в проектировании и строительстве в Западном районе Ростова-на-Дону зданий НИИ и факультетов по принципу «стык в стык» с переходными галереями между ними.
Однако Жданов пошел дальше и развил модель университета А. Гумбельда, добавив в нее инновационную составляющую, т.е. по современной классификации моделей классических университетов созидался Университет-3 (единство функций образования, науки, производства инноваций).
Более того, понимая огромную роль этнокультурных составляющих Северо-Кавказского полиэтнического социума, он включил в модель Университета-3 социальную миссию университета как регионального центра не только науки, образования, инноваций, но и культуры*. Фактически его концепция Университета-3 опережала европейскую ее аналогию на 20-30 лет.**
В соответствии с этой стратегией, на Северном Кавказе по инициативе и активной поддержке Жданова как Председателя СКНЦ ВШ и ресурсной поддержке бюджетов краев и республик Северного Кавказа в системе МВ и ССО РСФСР в относительно короткие сроки были со-
* Его концепция университета как центра образования, науки и культуры получила широкое признание не только в регионе, но и на общероссийском уровне, в зарубежных университетах. Были проведены научные конференции, реализованы исследовательские программы по этой тематике, изданы монографии и др.
** Конечно, идея миссии «предпринимательского университета (Университет-4), активно обсуждаемая в современном образовательном дискурсе, в то время и в тех условиях советской системы по определению не могла появиться.
зданы на базе действующих пединститутов Кубанский, Ставропольский, Северо-Осетинский, Кабардино-Балкарский, Чечено-Ингушский университеты, Ставропольский и Дагестанский политехнические институты. Так в составе высшей школы региона был сформирован кластер классических университетов, работающих на принципах научно-образовательных комплексов. Это был концептуальный и институциональный прорыв в истории высшей школы Северного Кавказа.
Вторая стратегия Жданова была связана с формированием полноценной региональной инновационной инфраструктуры вузов, разумеется, вне рыночных отношений, о которых в то время и речи не могло быть, но в контексте развивающихся хозрасчетных отношений вузов с промышленностью и сельским хозяйством.
В этой связи в вузах создавались научно-исследовательские части (сектора) для поддержки хоздоговорных работ, прикладных исследований и разработок, проблемные и отраслевые лаборатории, опытно-конструкторские бюро, опытные производства, службы информации, патентные отделы. Практически впервые в системе высшей школы региона, преодолевая консервативные интенции образовательной среды, сложилась инфраструктура системной поддержки процесса превращения, трансформации научных продуктов вузов в инновации, востребованные отраслями экономики региона. Особенно успешно этот процесс шел в области машиностроения, приборостроения, радиоэлектроники, химической промышленности, строительстве, производстве лекарственных препаратов, сельскохозяйственном производстве и других, где объем хоздоговорных работ по производству инноваций возрос в десятки раз.
На этом потенциале позже, уже в других -рыночных условиях - в XXI в. формировались, как показала практика, инновационные кластеры, технопарки, научно-образовательные центры, бизнес-центры и другие, уже современные, формы инновационной инфраструктуры.
Более высокие темпы роста показателей научно-исследовательской деятельности в вузах, объединенных СКНЦ ВШ, по сравнению со средними показателями по Министерству, отмеченные в заключениях комиссий МВ и ССО РСФСР, Президиума АН СССР, Верховного Совета РСФСР, анализирующие в разное время работу СКНЦ ВШ, свидетельствовали о реальном развитии научной составляющей высшей школы на Северном Кавказе.
Третья стратегия Жданова - программно-проектная организация крупных совместных исследований общерегионального масштаба, консолидация разрозненных научных потенциалов на актуальных направлениях научных исследований в соответствии с рекомендациями АН СССР.
Эта стратегия поддерживалась инновационной инфраструктурой РГУ: управленческой системой СКНЦ ВШ (Совет и Президиум СКНЦ ВШ, в состав которых входили ректоры вузов региона, созданные отделения по отраслям науки (естественных, технических и общественных); новые научные журналы СКНЦ ВШ («Научная мысль Кавказа», «Известия вузов: Северо-Кавказский регион» в трех сериях - общественные, естественные и технические науки), региональная сеть диссертационных Советов; Институт повышения квалификации преподавателей общественных наук при РГУ, в котором ежегодно проходили школу методологии научных исследований десятки преподавателей вузов региона; система ежегодных научных конференций и семинаров; школы молодых ученых; издание крупных общественных научных трудов по проблемам освоения и воспроизводства природных ресурсов, экологии, экономики, истории и культур народов Северного Кавказа. В поддержку интеграционных процессов были сформированы региональные структуры сетевого типа: проблемные научные советы, работающие в системе координации науки МВ и ССО РСФСР; 20 межотраслевых лабораторий «двойного подчинения»; совет молодых ученых; совет по научно-исследовательской работе студентов; филиалы проблемных лабораторий РГУ в вузах региона и т.д.
Это был совершенно новый уровень обобщения результатов исследований, работающих на самые востребованные практикой актуальные проблемы развития экономики и производительных сил Северного Кавказа. Вузы впервые системно и регулярно солидарно и с пользой для себя осваивали различные практики взаимодействия с предприятиями промышленности и сельского хозяйства. Среди них наиболее заметные программы: «Атоммаш», «Зерносовхоз «Гигант», «Ростсельмаш», «Природные ресурсы и производительные силы Северного Кавказа». В регионах были проведены научно-практические конференции по развитию экономики и производительных сил республик Северного Кавказа, по итогам которых были предложены стратегии и методы решения актуальных проблем их социально-экономического развития.
СКНЦ ВШ инициировал и мотивировал участие вузов региона в 11 республиканских программах МВ и ССО РСФСР («САПР», «Энергия», «Роботы», «Мировой океан», «Нечерноземье», «Порошковая металлургия» и др.), более, чем 150 программ ГКНТ СССР.
На основе межотраслевой кооперации и по заданиям Госплана РСФСР СКНЦ ВШ организовывал разработки по Продовольственной программе, региональному использованию водных ресурсов бассейна Азовского моря*, по возрождению научной базы атомного энергетического машиностроения в регионе, проектированию комплексного освоения Астраханского месторождения нефти и газа, использованию аэрокосмических методов зондирования земли для нужд сельского хозяйства и другие инновационные проекты.
Значительная часть исследований в вузах региона проводилась под эгидой СКНЦ ВШ по совместным с АН СССР проектам - 280 тем в рамках координационных планов научных учреждений АН. Широкий спектр совместных исследований велся с институтами ВАСХНИЛ, АМН СССР, институтами отделения общественных наук АН СССР.
Поэтому, когда по заданию Совета Министров РСФСР в середине 70-х гг. в стране впервые начались разработки важнейших прогнозных стратегических документов «Генеральной схемы развития и размещения производительных сил РСФСР», «Комплексной программы научно-технического прогресса», головной организацией по Северо-Кавказскому региону, естественно, был определен СКНЦ ВШ.
Отдельно следует отметить инициирование СКНЦ ВШ издание обобщающих научных трудов по истории, культуре и языкам народов Северного Кавказа, к созданию которых привлекались, как правило, ученые из профильных институтов РАН. В целом культурологический мэйстрим исследований, заданный Ждановым на Северном Кавказе, в масштабах России вывел ученых региона, его научные школы в лидеры исследований многонациональной культуры народов России, о чем свидетельствуют и первые Всероссийские конференции по проблемам культуры, проведенные на базе СКНЦ ВШ, и изданные фундаментальные монографии по этим проблемам, в том числе монография Ю.А. Жданова и В.Е. Давидовича «Сущность культуры»
* В ее рамках была разработана пионерная математическая модель Азовского моря, отмеченная Государственной премией СССР.
[11], получившая большой резонанс в научной среде.
Так Жданов, вопреки всем институциональным обстоятельствам, преодолел, казалось бы, непреодолимые препятствия, уготованной ему социальной драмой обстоятельств в ходе реализации проекта СКНЦ ВШ, и в рамках имеющихся ресурсов сумел достичь поставленных целей по развитию производительных сил Северного Кавказа, выполнить задачи по расширению фронта фундаментальных и прикладных исследований, формированию вузов в локалитетах Северного Кавказа по лекалам инновационной модели университетского образования.
Вторая социальная драма, которую пришлось пережить Жданову в своей профессиональной деятельности на посту Председателя Совета СКНЦ ВШ - это его попытка в конце 70-х - начале 80-х гг. расширить полномочия СКНЦ ВШ путем наделения его правами хозрасчетной научной организации. Надежда на это появилась в связи с созданием в системе МВ и ССО РСФСР Хозрасчетного научного объединения (ХНО), как одной из форм расширения самостоятельности субъектов хозяйствования в сфере научной деятельности в рамках возникшего в ту пору под воздействием реформ А.Н. Косыгина концепта «рыночного социализма» и попытки преодоления тотального администрирования в экономике.
Идея Жданова состояла в распространении на СКНЦ ВШ полномочий ХНО в части самостоятельного ведения хозрасчетных НИОКР по заказам предприятий и организаций и в формировании на базе их доходной части собственного фонда для финансирования инициативных фундаментальных и прикладных исследований. Все необходимые обоснования и предложения по этому вопросу были представлены в МВ и ССО РСФСР и ХНО, прошли все согласования и получили поддержку (одновременно был представлен и новый вариант «Положения о СКНЦ ВШ»).
Но на заключительном совещании в ГКНТ СССР (март 1982 г.) со всеми заинтересованными сторонами снова камнем преткновения стал неопределенный статус СКНЦ ВШ.
Все дело в том, что ХНО по Уставу могло взаимодействовать в своей финансово-хозяйственной деятельности только с вузами, а СКНЦ ВШ не вписывался в эту нормативно закрепленную систему отношений. По этой же причине часть полномочий ХНО не могло быть передано СКНЦ ВШ как его региональному предста-
вительству (что было предусмотрено проектом Жданова).
Среди участников Совещания ни у кого не нашлось ни политической воли, ни мотивации, ни организационного нужного «хода», снимающего это противоречие, создающего прецедент «подключения» региональной научной структуры (СКНЦ ВШ) к ресурсам и полномочиям ХНО. Проект «Положения об СКНЦ ВШ» с новыми функциями также не прошел. В результате СКНЦ ВШ оказался вне системы взаимодействия вузов с ХНО, существенно расширяющей доступ вузов к ресурсам отраслевых министерств и ведомств, генерируемых активностью ХНО. Естественно, это резко снижало мотивацию вузов МВ и ССО РСФСР взаимодействовать с СКНЦ ВШ в сфере прикладных исследований для промышленности и сельского хозяйства, размывало статус СКНЦ ВШ как регионального центра координации исследований.
Но Юрий Андреевич не «хлопнул дверью», не замкнулся, не опустил руки. Кстати, в те времена ему поступил ряд предложений, связанных с работой на руководящих должностях в академических учреждениях Екатеринбурга, Минска, Москвы*. Однако Жданов остался верен Ростовскому государственному университету, который к тому времени он превратил в современный вуз, один из лучших в стране, и Северному Кавказу, к которому он испытывал неизменную привязанность и любовь.
Правда, оставались еще полномочия СКНЦ ВШ по солидарной поддержке исследований вузов по так называемой «доптематике» ГКНТ СССР по фундаментальным направлениям науки. Однако подобные заявки на эту «доп-тематику» могли подавать только научные организации (как правило, это были НИИ и проблемные лаборатории), что, конечно, было важной миссией СКНЦ ВШ, но в целом сеть вузов это серьезно не затрагивало.
В эти годы постепенно снижалась и активность взаимодействия с Президиумом АН СССР, который все более терял интерес к СКНЦ ВШ на фоне возникших в те времена забот о развитии своих академических региональных центров на Урале и Дальнем Востоке.
Последнее заседание Президиума АН СССР, на котором рассматривались итоги работы СКНЦ ВШ и которому предшествовал визит в регион для оценки работы СКНЦ ВШ Председателя Сибирского отделения АН СССР акаде-
* Об этом же пишет и В.И. Седлецкий [12].
мика Г.И. Марчука, состоялось 23 апреля 1981 г. Президиум АН СССР в целом одобрил результаты многогранной работы Центра на Северном Кавказе.
И хотя вся научно-организационная инфраструктура продолжала активно функционировать (Совет СКНЦ ВШ, президиум, отделения по отраслям наук, программы, журналы и др.), вузовская социальная среда изменилась. Все более заметными становились тенденции к анкла-визации науки, атомизации ее отдельных структур и потере интереса к общим региональным заботам и ориентирам в погоне за ресурсами. Уже давала о себе знать приближающаяся рыночная трансформация, мотивируя вузы к конкурентной борьбе, закрытости, конфидициальности мотивов и стратегий поведения.
Ю.А. Жданов анализировал складывающуюся обстановку, остро ее переживал, но стоически выдержал и эту неблагоприятную ситуацию. В это время обострилась его болезнь. Когда у него начались проблемы с ногой (за две недели он перенес три сосудистых операции), Ю.А. Жданов мрачно шутил: «В «Философии религии» Гегеля есть формула - «Жизнь есть неразумная конечность». «Вот и моя конечность -показывал он на ногу - неразумно себя ведет».
В это непростое время его четвертая стратегия - стратегия личного влияния на отдельные персоны, события и процессы продолжала оставаться константой его социального репутационного капитала, консолидирующей образовательное и научное сообщество Северного Кавказа.
При этом он наполнял солидаристские научно-образовательные практики удивительно высокой идейной привлекательностью, придав гражданской северокавказской идентичности новые смыслы и черты благородства, деятельное единство национальных культур и исторических судеб народов Северного Кавказа.
Его интеллектуальная мощь, энергетика, обаяние и человеческая теплота оказывали огромное влияние на научное сообщество, на людей любого социального статуса и профессии.
Его личные качества были главным ресурсом в достижении выбранных профессиональных целей, социальных проектов, солидарист-ских по своей сути и раскрывающих творческие потенции человека, его сокровенные мотивации и ментальность. Живым подтверждением этого тезиса являются отрывки из личного письма Вахита Итаева, журналиста из газеты «Грозненский рабочий» к Юрию Андреевичу, кото-
рые я позволю себе процитировать (я его храню более 40 лет, копию этого письма я выпросил у секретаря Жданова в СКНЦ ВШ). Выступления Жданова перед вузовской и научной общественностью (как правило, в форме доклада, лекции) были неотъемлемой частью его частых поездок в республики Северного Кавказа и, как правило, были связаны с глубоким осмыслением современных проблем истории и культуры страны и региона.
В период проведения СКНЦ ВШ в г. Грозном научно-практической конференции по проблемам развития производительных сил Республики, Жданов выступал с лекцией, которую и опубликовала редакция газеты «Грозненский рабочий». Данное письмо и стало откликом на эту публикацию Жданова.
Обращаясь к Юрию Андреевичу, автор пишет:
«В "Грозненском рабочем" за 5 декабря 1979 г. я прочитал Вашу статью "Кавказ и передовая русская культура",
Так она меня прожгла! Видимо, надо быть чеченцем, принадлежать к чеченскому народу и нести в своей душе его странное историческое невезение, всю сумму его собственных ошибок и всю сумму незаслуженных обид, полученных им от истории и от удачливых народов, чтобы вполне понять мои слова. Но я не буду в этом письме говорить об истории, я только скажу о тех первых чувствах, вызванных в моей душе Вашей статьей. Давно русский человек не писал о Кавказе, в частности о горцах Северного Кавказа, такие благородные слова, давно не было таких человеческих интонаций, такой, переливающейся по полному кругу диалектики. Есть у Шолохова поразительный образ, у Шолохова много поразительных образов, но один вот какой: когда Кошевой расстреливает у яра на снегу Петра Мелехова, Петру показалось, что Кошевой протянул руку, взял его сердце и мгновенно выжал из него всю кровь. На какие-то мгновения, не преувеличиваю я, нечто подобное ощущал и я после чтения Вашей статьи.
О всякой вещи мы судим по тому, что она поднимает со дна нашей души, какие ассоциации выстраивает в ряд в нашем сознании. Ваша статья выстроила в моем сознании вот такой ряд исторических личностей и образов: Гомер, Шекспир, Гете, Пушкин, Лермонтов, Л. Толстой, Сервантес, Гектор, Гамлет, Фауст, купец Калашников, Дон Кихот - все души благородные!.. Благородство!
...Спор России и Кавказа, несмотря на кровь и пожары, тоже был спор благородных. Этот спор отражен в произведениях великих мужей русского народа, а там нет оскорбительных выпадов против Кавказа, в частности в героических песнях чеченцев тоже нет ни одного недостойного выпада против русских, а есть лишь благородные мотивы.
.Вашу статью я понял и принял как призыв к благородству. От статьи Вашей, в моем мозгу мгновенно прошла прямая к Пушкинской строке: «и милость к падшим призывал», и ко всем великим строкам великих людей народа русского. И дальше эта прямая идет к пронзающим века словам Дон Кихота: «Не мое дело считать, мое дело сражаться». Он так ответил ученому бакалавру на его грустно-насмешливый вопрос: много ли вас таких, как ты?
...Передовые русские мыслители всегда чувствовали необходимость духовного преодоления этого барьера (восток и запад), уже с самого начала мира преодоленного и самой природой (факт - солнце), и потому, вероятно, чувствовали, что Россия была большим мостом между Европой и Азией, и еще, наверное, потому, что русские мыслители, особенно крупные, были чуткими и отважными мыслителями.
Единство природного противоречия, восток и запад, лежит в солнце, единство духовного противоречия, восток и запад лежит в нас, в людях, в наших сердцах и в нашем сознании. И позор людям, если это единство они не поднимут со дна своего сознания и не положат его краеугольным камнем в огромное и светлое здание мирового добра. Среди половодья образованного и многознающего невежества встретить очищенную от мутной шелухи истину, всегда бывает радостно, грудь тогда вздымается высоко.
Не знаю, как другие, но чеченцы, я убежден в этом, никогда не забудут Вашу, исполненную благородства и доброты, статью. Кто бросил сердце на чашу, где лежат сердца Дон Кихотов всех времен и народов, тот вечно должен твердить: «Не мое дело считать, мое дело сражаться». Эти слова я прочитал и в Вашей статье.
С уважением
Вахит Итаев.
О себе: года четыре назад окончил Московский литературный институт им. Горького. Работаю в редакции «Грозненский рабочий». Очень жалею, что мне не пришлось послушать Ваш доклад здесь, в Грозном.
25X11-1979 г. г. Грозный.»
Это письмо, написанное 40 лет назад -одно из свидетельств потрясающего умения Жданова открывать и облекать в прозрачные и ясные понятия самые глубинные мысли, чувства, переживания и ментальные сокровища духа народов Северного Кавказа.
В 90-х гг. XX в. и нулевые годы XXI в. в высшую школу пришли новые поколения менеджеров, разительно изменились социальные условия, механизм и мотивация функционирования вузов и научных учреждений. Однако и сегодня, 40-50 лет спустя, всякий раз, когда я вижу появление новых инновационных форм организации образования и науки, «научного взаимодействия» - будь то вузовские «ассоциации», «консорциумы», «сетевые союзы, «точки кипения», «научно-образовательные центры» и т.п. -я всегда обнаруживаю в них искры идей, силуэты инновационных конструкций организации науки, придуманных и собранных Ждановым, кванты гуманистической энергетики его наследия в едином пространстве науки и образования.
При этом не отпускает меня мысль - какое будет иметь продолжение гуманистическая миссия Ю.А. Жданова на Северном Кавказе в XXI веке? И не менее тревожит вопрос, в чем же должна заключаться эта миссия в условиях нарастания беспрецедентного давления глобализации и технологий социальной гибридизации на национальную систему образования России, неизбежное при этом нарастание неравенства в региональной организации высшей школы на огромном пространстве российской периферии, размывание социокультурных оснований национальной идентичности образовательного процесса, наконец, в связи с переходом его в виртуальный мир и цифровую среду, в которую стремительно внедряется третий субъект образовательного процесса - Искусственный Интеллект, а гаджет-аддикция становится чуть ли не ключевой проблемой воспитания?
ЛИТЕРАТУРА
1. Северо-Кавказский научный центр высшей школы. Библиографический указатель. Ростов н/Д: Изд-во РГУ 1989. 184 с.
2. Дуженков В.И. Научные центры в СКР // Природа. 1972. № 11. С. 121-124.
3. Жданов Ю.А. Северо-Кавказский научный центр высшей школы в действии. // Вестник высшей школы. 1972. № 5. С. 34-38.
4. Жданов Ю.А. Региональная организация вузовской науки. // Вестник АН СССР. 1976. № 11. С. 37-43.
5. Жданов Ю.А. Вузовский региональный центр науки. // Коммунист. 1979. № 14. С. 29-38.
6. Жданов Ю.А., Колесников Ю.С., Зинченко В.А. Северо-Кавказский экономический регион: проблемы ускорения (опыт региональных исследований). Ростов н/Д: изд-во РГУ 1988. 74 с.
7. Колесников Ю.С. Научный центр в действии. // Вестник высшей школы 1977. № 4.
8. Северо-Кавказский научный центр высшей школы (СКНЦ ВШ) // БСЭ. 3-е изд.: В 30 т. Т. 23. М.: Сов. Энциклопедия, 1976. С. 146.
9. Седлецкий В.И., Золотарев В.С., Авдулов Н.С. Ученый, гражданин, мыслитель (штрихи к портрету Ю.А. Жданова). Ростов н/Д. Фонд науки и образования. 2017. 87 с.
10. Северо-Кавказский научный центр высшей школы (1969-1989). Библиографический указатель. / Авт. сост..: М.П. Земзин, В.В. Черноус. Отв. ред. В.А.Зинченко. Ростов н/Д: Изд-во РГУ 32 с.
11. Жданов Ю.А., Давидова В.Е. Сущность культуры. Ростов н/Д: Изд-во РГУ 1988. 264 с.
12. Седлецкий В.И., Золотарев В.С., Авдулов Н.С. Ученый, гражданин, мыслитель. Ростов н/Д: Фонд науки и образования, 2017. 87 с.
REFERENCES
1. Severo-Kavkazskiy nauchnyy tsentr vysshey shkoly. Bibliograficheskiy ukazatel' [North Caucasus scientific center of higher school. Bibliographic index]. Rostov-on-Don, Rostov State Univ. Press, 1989, 184 p.
2. Duzhenkov V.I. Priroda, 1972, no. 11, pp. 121-124.
3. Zhdanov Yu.A. Vestnik vysshey shkoly, 1972, no. 5, pp. 34-38.
4. Zhdanov Yu.A. Vestnik AN SSSR, 1976, no. 11, pp. 37-43.
5. Zhdanov Yu.A. Kommunist, 1979, no. 14, pp. 29-38.
6. Zhdanov Yu.A., Kolesnikov Yu.S., Zinchenko V.A. Severo-Kavkazskiy ekonomicheskiy region: problemy uskoreniya (opyt regional'nykh issledovaniy) [North-Caucasian economic region: problems of acceleration (experience of regional research)]. Rostov-on-Don, Rostov State Univ. Press, 1988, 74 p.
7. Kolesnikov Yu.S. Vestnik vysshey shkoly, 1977, no. 4.
8. Severo-Kavkazskiy nauchnyy tsentr vysshey shkoly (SKNTs VSh) [North Caucasus research center of higher school (SCNC)]. In: Bol'shaya Sov. En-tsiklopediya [Great Soviet encyclopedia]. 3rd ed. In 30 vol. Vol. 23. Moscow, Sov. Entsiklopediya, 1976, p. 146.
9. Sedletskiy V.I., Zolotarev V.S., Avdulov N.S. Uchenyy, grazhdanin, myslitel' (shtrikhi k por-tretu YuA. Zhdanova) [Citizen, thinker (portrait of Y.A. Zhdanov)]. Rostov-on-Don, Foundation for Science and Education, 2017, 87 p.
10. Severo-Kavkazskiy nauchnyy tsentr vysshey shkoly (1969-1989). Bibliograficheskiy ukazatel' [North Caucasus research center of higher education (19691989). Bibliographic index]. Compilers M.P. Zemzin,
VV. Chemous. Ed. by V.A.Zinchenko. Rostov-on-Don, Rostov State Univ. Press, 32 p. 11. Zhdanov Yu.A., Davidova V.E. Sushchnost' kul'tury [The essence of the culture]. Rostov-on-Don, Rostov State Univ. Press, 1988, 264 p.
12. Sedletskiy V.I., Zolotarev V.S., Avdulov N.S. Uchenyy, grazhdanin, myslitel' [Scientist, citizen, thinker]. Rostov-on-Don, Foundation for science and education, 2017, 87 p.
18 сентября 2019 г.
УДК 14
ЮРИЙ ЖДАНОВ - ГРАЖДАНИН ВСЕЛЕННОЙ И ПАТРИОТ КАВКАЗА
Х.Г. Тхагапсоев
DOI 10.18522/2072-0181-2019-99-3-38-43
Фамилия «Жданов» стала едва ни самым полным, ярким и многогранным воплощением безмерного драматизма и невыразимой противоречивости истории России и Советского Союза, навечно слитой, прежде всего, с перипетиями дерзновенного гуманистического проекта «строительства коммунизма», вдохновленного не только утопическими идеями, но и осененного духом и порывами русской культуры. Едва ли в нашем отечестве сыщется еще одна фамилия, упоминание которой вызывает в памяти уникальный «смысло-образ», в котором причудливо сливаются, борются, утверждая, отрицая, пере- осмысливая и вновь пере- утверждая все и вся, что(и кто) определяло (и определял) все в нашей сложнейшей истории - Сталин, Анна Ахматова, советский взлет России, Великая Отечественная война, Ленинградская блокада, академик Лысенко, генетика, наука, культура, образование, Космос... Из всего этого и соткана жизнь и судьба Юрия Жданова, его взлеты и крушения. Крушения, от которых «ломаются» девять из десяти человек, если ни девяносто девять из ста. Ведь талантливый молодой ученый, который уже имел опыт руководителя отдела науки ЦК ВКП(б), а также решительного и смертельно опасного заступничества за судьбы генетики в нашей стране в сложнейших 50-х, вынужден вновь строить свое служение науке, культуре и Отечеству в более скромной должности - как заведующий отделом науки Ростовского-на-Дону обкома партии. И это - в силу смены политической конъюнк-
Тхагапсоев Хажисмель Гисович - профессор кафедры философии Кабардино-Балкарского государственного университета, 36004, Кабардино-Балкария, г Нальчик, ул. Чернышевского, 173, e-mail: gapsara@rambler.ru.
туры в стране в связи с приходом Н.С. Хрущева к власти.
Повторюсь еще раз - редко, кто сумел бы оправиться от такого «пике судьбы», рассчитанного, прежде всего, на публичное показательное унижение Юрия Андреевича (известна нелюбовь Хрущева ко всему, что имело отношение к Сталину), а значит - на слом его как личности.
Однако у Ю.А. Жданова хватило духа «как бы не заметить» этого - за короткое время преодолел дистанцию от ассистента до ректора университета и вновь заявил о себе на всю страну грандиозным проектом. Он затеял немыслимый эксперимент по ломке укоренившейся в советское время «параллельности развития» вуза и науки и вовлечения таким образом научно-кадрового потенциала высшей школы в реальную социальную практику - в развитие экономики, технологий и культуры в стране. Речь шла о создании Научного центра высшей школы - совершенно новой формы организации управления развитием высшей школы и науки.
Эта идея, как и любая крупная идея, имела множество граней, аспектов и измерений. Думаю, любой, кто соприкасался с Юрием Андреевичем, с его редкостной мудростью понимает, что в данном случае для него было важным в рамках реализации этой идеи укрепить научный потенциал базовой структуры Северо-Кавказского научного центра высшей школы (СКНЦ ВШ) - Ростовского государственного университета. Именно так поначалу воспринимали «тайный замысел» проекта Ю.А. Жданова и рядом работающие коллеги - ректоры вузов
Khazhismel Tkhagapsoev - Kabardino-Balkarian State University, 173, Chernyshevsky Street, Nalchik, 360004, Kabardino-Balkaria, e-mail: gapsara@rambler.ru.
