Языковые особенности научного юридического текста Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

Ratio scripta

Языковые особенности научного юридического текста

Ю. И. Тихомирова*

Язык — важнейшее средство передачи информации, общения, обмена мыслями. В то же время «какая бы мысль ни возникла в голове человека, она может возникнуть и существовать лишь на базе языкового материала, в словах и предложениях»1. Таким образом, ясное, последовательное размышление выливается в правильный, логически выверенный текст. Известный афоризм гласит: «Кто ясно мыслит, ясно излагает».

Данное изречение должно быть девизом тех, кто решил заняться научной работой. Исследователь научного юридического текста Е. Е. Усынина по этому поводу замечает, что «единство формы и содержания — это не просто одно из требований хорошего научного произведения, без которого в крайнем случае можно и обойтись (когда содержание и без того достаточно ценно и к нему в случае неопытности автора может “приделать” соответствующую форму редактор. Единство формы и содержания — это один из главных конституирующих признаков научного текста, не зависящий от желания и опытности автора»2.

В подавляющем большинстве случаев право воздействует на волю и сознание людей с помощью языка. Лингвистическая система по отношению к праву выполняет две взаимосвязанных функции — отобразительную и коммуникативную. Т. В. Губае-ва дает юридическому языку следующее определение: «это социально-исторически обусловленная система способов и правил словесного выражения понятий и категорий, выработанных и применяемых в целях юридического регулирования поведения субъектов общественных отношений

,3

Наиболее актуальные требования, предъявляемые к данной языковой системе, — ясность и точность, которые способствуют адекватному восприятию информации.

Иногда отсутствие этих важных компонентов пытаются оправдать якобы наличием у создателей текстов о праве некоего знания, недоступного для понимания обывателя. Остроумно по этому поводу высказывался американский юрист Р. Дикерсон: «Причина, почему трудно научить людей, как составлять законопроект, так же проста, как и трудности, которые существуют при написании любого литературного произведения. Есть одна вещь, которой почти все гордятся — это их литературная продукция. Особенно это справедливо в отношении юристов. Они не только недооценивают трудности письменной формы, но и имеют склонность считать себя исключительными личностями в этом отношении. Трудно продать человеку костюм, когда он считает себя хорошо одетым»4.

Своим обращением мы не пытаемся «продать человеку костюм», а также рубашку, галстук и ботинки с носками; иными словами, не ставится цель охватить речевую культуру в юриспруденции комплексно. Наша задача — показать наиболее часто встречающиеся недочеты и ошибки литературного плана (в данном случае это формальная сторона вопроса), не касаясь содержательного аспекта изложения мысли. Будут представлены достаточно маленькие отрезки текста — знаки препинания, буквы, слова и словосочетания.

Повторим, одна из характеристик научного текста — его логичность и последовательность. Вот по-

* В нашем журнале публикуется впервые.

чему в таких работах часты вводные слова и конструкции (во-первых, во-вторых, наконец, наоборот, в общем, в частности и др.). С одной стороны, они служат упорядочению изложения, а с другой — маркируют текст с позиций его функциональности. Однако хотелось бы предостеречь начинающих ученых от употребления таких оборотов, как думается, представляется, мыслится. Системой русского языка предусмотрено пять групп глаголов на -ся: 1) действие субъекта направлено на объект (оцениваться, разыскиваться); 2) действие субъекта направлено на самого себя (так называемые возвратные глаголы), например сдерживаться, вооружаться; 3) действия субъектов направлены друг на друга (встречаться, обниматься); 4) процесс, происходящий самопроизвольно, без участия активно действующего лица (изменяться, пугаться) и 5)действие направлено на неопределенный круг объектов (толкаться, кусаться). К какой же из этих групп можно отнести указанные выше слова? Понятно, что семантика этих слов затемнена. Поэтому честнее будет, если автор возьмет на себя смелость думать, мыслить, представлять самостоятельно. Более презентабельно выглядят обороты типа полагаем, считаем, наконец, думаем. Достаточно распространены конструкции на наш взгляд, по нашему мнению и др. Здесь автор берет на себя ответственность за сказанное и не стесняется выражать свои мысли, что всегда достойно уважения.

Следующий момент. Как известно, встречают по одежке. В научной работе ею будет словесная форма выражения. Если облачение серое и невзрачное, то и не захочется узнать, что за ним стоит. Пускаясь в опасное предприятие под названием «научная деятельность», стоит задуматься о словарном запасе, с которым вы хотите достигнуть каких-либо результатов в интересующей вас сфере знаний. Здесь невольно вспоминается замечательное высказывание из романа «Двенадцать стульев»: «Словарь Вильяма Шекспира по подсчету исследователей составляет 12 000 слов. Словарь негра из людоедского племени “Мумбо-Юмбо” составляет 300 слов. Эллочка Щукина легко и свободно обходилась тридцатью»5. Но ведь она и не собиралась заниматься наукой.

Некоторые авторы в изложении собственной мысли обходятся минимумом. Так, бичом редакторской работы стали слова (вернее, попытка их заменить без ущерба для содержания) явление, являться, выражается, разделяется, следует, связывает, осуществляется, развитие и т. д. Кстати, к слову явление можно придумать достаточно длинный синонимический ряд, если учитывать контекст. Например, явление, событие, факт, феномен, реалия; является, выступает, называется, обозначается; появляется, возникает, образуется, датируется; развитие, поступательное движение, эволюция, прогресс, позитивное (негативное) изменение, пре-

образование. Коль скоро речь идет о научном тексте, то неплохо было бы употреблять слова, относящиеся к научному стилю, более того, только ему присущие, например ассимилировать, деструктивный, когерентный, имманентный.

В последнее время в некоторых работах, в частности по гражданскому праву, стала использоваться латинская лексика в ее родной графике. Это положительная тенденция. Обращение к латинскому языку, языку римского права характеризует современного юриста как эрудита, специалиста высокого класса. Однако и здесь следует быть осторожным. Одно дело, когда в текст включают непереводные цитаты. Другое дело, когда слова, обозначающие современные понятия из области права, пытаются продублировать иноязычным вариантом. В обязательствах из причинения вреда... имеется две стороны: кредитор (creditor, creditum) и должник (debitor, debitum). Спрашивается, какова смысловая нагрузка латинских пояснений, особенно в случае с должником (это слово исконное) и зачем нужна форма на -um, обозначающая принадлежность слова к разряду прилагательных или причастий?

Иногда, раскрывая содержание того или иного юридического понятия, исследователь прибегает к помощи семантики слова: через толкование последнего делается попытка определить понятие. Однако такая операция не всегда приводит к желаемому результату. Конечно, точное установление лексического значения слова полезно при выработке дефиниции. Но не стоит забывать, что слово полисемично и может обозначать несколько понятий. При этом нередко наши авторы обращаются к толковым словарям. Делать это нужно осмысленно и осторожно. Очень часто в работах ссылаются на Толковый словарь живого великорусского языка В. И. Даля, благо, что он есть сейчас и в электронном виде. Делать это нежелательно, поскольку это ненормативный словарь, что ясно по компонентам его названия — «живой» и «великорусский». «Даль не отбирал лексику: он старался включить в свой “Толковый словарь” все известные ему русские слова: и обиходные, и книжные, и профессиональные, и областные»6. Известно также, что В. И. Даль боролся с иноязычными словами, и весьма своеобразным способом: он пытался заменить их на «подлинные» слова. Диалектика, по Далю, умословие, диафрагма — блона, вздошье, конкурс — спорованье. Таким образом, данный словарь интересен для специалистов в области лексикографии, исторического языкознания, а для юристов он может быть полезен в редких случаях, при исследования генезиса какого-либо специального термина или рассмотрении юридического вопроса в ретроспективе.

Как оптимальный вариант предлагаем однотомный Словарь русского языка С. И. Ожегова. По нашему мнению, это издание наиболее удобно по нескольким причинам. Во-первых, Словарь С. И. Оже-

гова нормативен, во-вторых, общедоступен, в-третьих, удовлетворяет потребности большинства людей через систему стилистических помет.

С лингвистической точки зрения полезен Толковый словарь иноязычных слов Л. П. Крысина. Большим подспорьем в научной деятельности являются энциклопедические, философские и, конечно, специальные словари.

Излагая собственно лексикологические вопросы, считаем необходимым привести примеры речевых ошибок, которые встречаются в работах, поступающих на редактирование. Мы их не будем классифицировать, дадим только некоторые пояснения.

По следам ног возможно установить количество лиц, анатомические особенности лица (хромота, дефекты стопы и др.); на лицо какой национальности похож; объекты, подлежащие обнаружению и фиксации (при осмотре и обыске); потребление наркотического средства: совместно с кем-либо и совместно с алкоголем. Глобальные мировые проблемы; примеры традиций и обычаев: свадьба по случаю заключения брака, банкеты по юбилейным датам, проводы на пенсию; истинная природа права; безответственная распущенность; теоретические концепции, в преддверии начала; насильственно навязывают; базовая основа; Научная мысль пыталась дать свое определение государства, используя в основном те объективные факторы, которые имели место в данный период и отражали особенности того или иного конкретного государства; с разностью в деталях; на правосознание и поведение участников процесса и людей, вовлеченных в сферу уголовного судопроизводства; произвольное толкование (здесь, произвольное не в смысле свободное, а образованное от сущ. «произвол»).

Особого внимания заслуживает вопрос о наименованиях собственных, в частности именах людей. В некоторых работах государственные и политические персоны, выдающиеся мыслители обзываются (и такое слово здесь вполне уместно) так: Ф. Аквинский, В. Мономах, Я. Мудрый, Д. Заточник. Для автора, судя по всему, совершенно неважно, что, например, Фома Аквинский — это человек по имени Thomas Aquinas, родившийся близ местечка Акуино, недалеко от Неаполя; и называть первого схоластического учителя церкви следует Фома, или Фома Аквинский, или Аквинат. Традиция указывать инициалы и фамилию зародилась позже, когда возникли такие обозначения для индивидуализации человека. Кстати, были еще Фома из Сен-Виктора, он же Фома Галльский, Фома Верцельский; Фома Кем-пийский, Фома Страсбургский.

К дискуссионным относится вопрос прописной или строчной буквы в таких словосочетаниях, как субъект федерации (Федерации). Здесь, на наш взгляд, следует определиться, о чем идет речь: либо это субъект государства с названием «Российская

Федерация», и тогда нужно писать заглавную букву, либо это часть (субъект) государства с федеративной формой устройства, как, например, Швейцария, где субъектами федерации будут кантоны, США с разделением на штаты и др.7 В материалах официальной печати встречаются дуплеты оборота «субъект Российской Федерации» — регион Российской Федерации, или России. Встречаются конструкции «...слаженность действий регионов и центра требует...»8. Для юридического, в том числе научного, текста такие варианты вполне приемлемы, они помогают освободиться от излишних повторов.

Стоит упомянуть и о корректном использовании аббревиатур и других сокращений, что для юридического научного текста весьма актуально. Считаем, что эстетичнее будут выглядеть аббревиатуры УК РФ, УПК РФ, ГК РФ и т. д. Если увидеть в тексте сокращение ЗК, то ассоциации будут достаточно однозначными, поэтому лучше написать ЗК РФ. Что касается вариантов УК России или УК РФ, то по смыслу они равнозначны и допустимы, однако по правилам русского языка образована только последняя форма. По этому поводу была дискуссия с представителем юридической науки, и он пытался объяснить написание «УК России» тем, что согласно Конституции РФ наше государство называется Российская Федерация, или Россия. Последнее короче, поэтому оно и может быть «легитимной» частью аббревиатуры. А сокращения «РФ» в Основном Законе нет, поэтому и не следует писать УК РФ. В данном случае происходит подмена языковых норм нормами права, что и будет ошибкой.

Одной из стилистических характеристик юридического языка выступает терминология. Юридические термины (лат. terminus — предел, граница) — это слова или словосочетания, точно обозначающие определенное правовое понятие. Весь массив терминологии традиционно делят на три группы.

1. Общеупотребительные слова, приобретающие значение термина в контексте юридического документа — слова литературного языка («жилое помещение», «доля», «захват» и др.). Ни одна отрасль науки не может без них существовать, поскольку без общеупотребительных слов нельзя выразить мысли, сделать мысль доступной для понимания.

2. Специальные юридические термины — это термины, отражающие особенности государства и права как специфических социальных явлений и возникающие в процессе юрисдикционной деятельности. К таким относятся правоотношение, подсудимый, истец, прокурор, преюдиция и др. Не стоит забывать об одном из богатейших источников юридической терминологии — римском праве (фикция, презумпция, цивилистика и т. д.).

3. Неюридические термины, принадлежащие другим (неюридических) наукам и отраслям и используемые в законодательстве и юридической науке (кибернетика, эпизоотия и др.). Для уяснения

их смысла надо обращаться к специальным словарям или конкретным отраслям знаний.

Юридическая терминология должна отвечать требованиям точности в обозначении того или иного понятия; единства (однозначности, когда термин имеет одно, а не несколько значений); краткости, ясности и простоты. Если в общем языке свойства многозначности лексемы оцениваются положительно, то в терминологических системах — отрицательно, так как, по мнению Е. Н. Голикиной, исследователя лингвистических проблем изучения терминологии, «знаковая система терминологии должна воспроизводить систему предметно-логических отношений между понятиями. Соответствия знака и обозначаемого в терминологической системе взаимооднозначны: одно обозначаемое — один знак, один знак — одно обозначаемое...»9

В этом же русле С. П. Хижняк замечает, что дефиниции терминов должны соответствовать определенным требованиям, а именно:

1) содержать только существенные признаки понятия;

2) быть соразмерными понятию;

3) словесно отражать родовидовые отношения в системе терминов (требование системности);

4) быть краткими и ясными, а также

5) выраженными с учетом норм и правил русского языка.

Безусловно, толкование терминов не должно содержать логического круга (тавтологии).

Наши авторы очень любят само слово термин. В качестве иллюстрации приведем текст без редакторской правки: Термин «вина» достаточно прочно вошел и активно используется в повседневной жизни современного общества. Существенный вклад в это внесли религия, философия, психология и юриспруденция. Однако благодаря неоднозначности его трактовки различными отраслями человеческого знания, на сегодняшний день нет единого понимания содержания данного слова.

Так, например, согласно Большому толковому словарю русского языка, под виной следует понимать либо проступок, провинность, преступление, либо ответственность за такие действия, либо причину, источник чего-либо нежелательного, неблагоприятного. Возможно, благодаря подобному толкованию, в разговорном языке современного общества активно используется такое выражение, как «чувство вины»... Комментарии, как говорится, излишни.

Встречаются и такие обороты: различное словоупотребление терминов, лексическое определение источника «то, откуда исходит что-нибудь» (очевидно, автор пытался дать определение понятию «источник»). Излишняя уверенность в собственных энциклопедических познаниях приводит к тому, что некоторые стараются объяснить сугубо юридические вопросы, используя инструмент других отраслей знания. Поскольку большинство из нас умеет чи-

тать и писать на русском языке, постольку и не угасает уверенность в знании русского языка как предмета науки. И тогда возникают казусы вроде «этимологического значения слова». Должны заявить со всей ответственностью — такого значения у слова нет! Этимология слова — это его история, происхождение. Настоятельно рекомендуем не употреблять подобные обороты, дабы не подвергаться заслуженной критике специалистов в этой области знаний.

И еще о специальных словах. Такой пример: Но вектор его развития имеет совершенно определенную направленность. Вектор в математике — термин, но данное слово имеет и другое значение — направление. Или термины, определенные легальной дефиницией; исторический период времени, в конечном итоге, динамика развития. Перед нами яркие образцы плеоназм (речевой оборот, в котором повторяются слова одинаковые по значению).

Еще один мизерный, но достаточно значимый компонент текста — знаки препинания, которые «играют очень большую роль как для пишущего, который в момент письма расчленяет мысль на определенные взаимосвязанные части, так и для читающего, который благодаря пунктуации легче воспринимает смысл читаемого и лучше ориентируется в содержании читаемого» (П. О. Афанасьев). Самый наглядный, классический пример смыслообразующей функции знаков препинания — фраза «Казнить нельзя помиловать».

Однако обратим внимание на кавычки. В чем их назначение? На наш взгляд, они выполняют охранительную и предупредительную функции. Во-первых, охраняют автора, цитирующего текст, от претензий и критики по поводу чужой манеры изложения, во-вторых, сигнализируют адресату, что мысль чужая, но отвечает замыслу автора, а за стилистику последний ответственности не несет.

И если с цитированием научной, учебной и другой литературы дела обстоят более или менее нормально, т. е. установленные языковые правила соблюдаются, то при обращении к текстам официальных документов наблюдается довольно странная тенденция. Если, например, постановления Верховного Суда РФ цитируются с выставлением кавычек, то текст закона передается «слово в слово, буква в букву, знак препинания в знак препинания», но при этом кавычки не ставятся. В некоторых случаях добавляются обороты согласно, в соответствии с и т. д., что выступает, по мнению авторов, индульгенцией от выставления необходимых знаков препинания. Уверяем, что редактор, профессионально читающий юридические тексты, сразу отличит стилистику документа от индивидуального почерка. И тогда возникает ощущение, что тот, кто писал, либо присвоил себе мысли автора (читай — законодателя), либо поленился пересказать их своими словами, либо пытается заполнить необходимый объем (имеется в виду количество печатных знаков).

Занимаясь подобными вещами, не стоит забывать, что закон — это литературное произведение,

к сожалению, иногда далекое от совершенства. И в данном случае не стоит фетишизировать так называемую букву закона, полагая, что именно она несет нормативно-правовой смысл. Более достойно и полезно умение передать дух закона.

Завершая, вновь обратимся к Ильфу и Петрову. «Автомобиль не роскошь, а средство передвижения!» — такой лозунг выдвигал Остап Бендер. Перефразируя, скажем: «Хороший литературный язык не только средство общения, но и роскошь, кому-то пока еще недоступная». Здесь есть над чем подумать, к чему приложить усилия, чтобы сделать свое печатное произведение по-настоящему научным.

1 Кириллов В. И., Старченко А. А. Логика: учебник для юридических вузов. — 5-е изд., перераб. и доп. — М., 2001.— С. 7.

2 Усынина Е. Е. Научный юридический текст: от создания до публикации: учебное пособие. — Челябинск, 1999.— С. 3.

3 Цит. по: Проблемы юридической техники. — Н. Новгород, 2000. — С. 214.

4 Цит. по: Законодательная техника / под ред. Д. А. Керимова. — Л., 1965. — С. 85.

5 Ильф И. А., Петров Е. П. Двенадцать стульев. Золотой теленок. — Рига, 1991. — С. 152.

6 Калинин А. В. Лексика русского языка. — 3-е изд. — М., 1978.— С. 205.

7 См.: Лазарев В. В., Липень С. В. Теория государства и права: учебник для вузов. — 3-е изд., испр. и доп. — М., 2004.— С. 118-124.

8 Рос. газета. — 2006. — 14 июня.

9 Цит. по: Хижняк С. П. Правовая терминология и проблемы ее упорядочения // Правоведение. — 1990. — № 6.— С. 69.