CC BY
254
ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
УДК 882 08 Н. В. САВИЦКАЯ
Омский государственный университет имени Ф. М. Достоевского
ЯЗЫКОВЫЕ ОСОБЕННОСТИ ИМЕНОВАНИЙ ПЕРСОНАЖЕЙ В РАССКАЗАХ ТАТЬЯНЫ ТОЛСТОЙ_______________________
В настоящей статье рассматриваются лингвистические особенности именований героев в рассказах Т. Толстой, анализируется их глубинный смысл, роль в структуре произведения. Имена собственные, являющиеся неотъемлемым элементом стиля писателя, помогают выявить способы выражения авторской модели мира.
В процессе чтения и анализа художественного произведения происходит процесс коммуникации между автором и адресатом (читателем). «Образ читателя присутствует в сознании автора на разных этапах порождения текста, определяя коммуникативную стратегию произведения и проецируя коммуникативный эффект» [1; с. 13]. «Познавательная деятельность адресата направлена не просто на восприятие информации, заключенной в тексте..., но и на «сотворчество», на то, чтобы продуцировать текст в меру своих возможностей и способностей, то есть выступить. в роли «соавтора» [1; с. 13].
Подобный процесс делает возможным, во-первых, «общность информационного тезауруса и единства социальной и национальной сущности коммуникантов» [1; с. 14], а во-вторых, «знание языкового кода и умение применять его в речевой практике» [1; с.14]. Декодирование информации, заключенной в тексте,
как правило, связано с раскрытием авторского отношения к изображаемому, которое «сравнительно редко находит отражение в прямых оценках, но проявляется на разных уровнях системы текста» [2; с. 167]. «С доминантой текста (тематической, композиционной, концептуальной, эмоциональной) обычно связано заглавие художественного произведения» [2;, с. 167] и имена собственные, «которые приобретают мотивированность в структуре целого и, выбранные автором, выражают его позицию» [2;, с. 167].По мнению омского исследователя русского антропонимикона Г. Г. Саниной, «имена собственные являются неотъемлемым элементом формы художественного произведения, слагаемым стиля писателя, одним из средств, создающих художественный образ» [3; с. 3]. Анализ антропонимов произведения «позволяет выявить особенности авторского отношения к персонажам и систему их связей в тексте, более того, анализ семан-
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 6 (74) 2008 ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 6 (74) 2008
тики и символических смыслов, присущих именам собственным, в ряде случаев дает возможность рассмотреть специфику авиорской модели мира» [2; с. 168].
Именования персонажей в рассказах Т. Толстой несут ярко выраженную смысловую нагрузку, а нередко обладают скрытым ассоциативным фоном. Обратимся к конкретным примерам.
Особых комментариев требует имя заглавной героини из рассказа «Соня». Носительница данного имени, означающего по-гречески «мудрость», предстает перед читателями полной противоположностью этому значению. К моменту повествования она уже умерла и существует лишь в воспоминаниях рассказчика, который начинает разговор о Соне с такой фразы: «Ясно одно — Соня была дура» [4; с. 6]. Таким образом, имя и его носитель оказываются своеобразными контекстуальными антонимами. Окружающие относятся к Соне — немолодой, некрасивой, несчастной женщине — с легким пренебрежением, о чем свидетельствует обращение к ней только по имени (вместо привычной двухчленной формулы «имя + отчество»).
«— А вы, Соня, — сказали ей (должно быть, добавили и отчество, но теперь оно уже безнадежно утрачено), — а вы, Соня, что же не кушаете?» [4; с. 7]. В данном примере, иллюстрирующем, ко всему прочему, особенности смыслового поля «воспоминания», актуального для многих рассказов Т. Толстой, подчеркивается запечатление в человеческой памяти только того, что вызвало наибольший эмоциональный отклик. Имя и образ Сони, оставшиеся в памяти рассказчика, свидетельствуют о силе значимости этого уже умершего человека для его окружения.
«Жил человек — и нет его. Только имя осталось — Соня»[4; с. 5]. В этой фразе заключается, с одной стороны, ужас от сознания того, что от цельной человеческой личности после смерти остается всего лишь имя. С другой стороны, от многих людей после смерти не остается вообще ничего, и факт существования Сониного имени в памяти рассказчика важен сам по себе. Это актуализировано обилием сравнительных оборотов в тексте рассказа, которые устанавливают незримую связь с Соней: «Помните, Соня говорила.» «Платье похожее, как у Сони» [здесь и далее выделено нами. — Н. С.] «Сморкаешься, сморкаешься без конца, как Соня...» [4; с. 5].Таким образом, имя героини служит неким мостом из прошлого в настоящее, является важнейшей деталью, оставшейся в памяти рассказчика. Форма рассказа представляет собой монолог, обращенный к незримому собеседнику (его присутствие угадывается по наличию обращений и реплик, предполагающих ответ: «друзья мои», «милая моя», «знаете», «что вы» и т. п.). То, что рассказчик повествует о Соне людям, которые ее никогда не знали, подчеркивает серьезную роль, сыгранную ею в судьбах живших с ней рядом людей. Символичность данного образа заключена в имени героини.
В рассказе «Круг» смыслоорганизующим центром текста выступает эмоционально-смысловая доминанта «противопоставление концептов «мир реальный» — «мир идеальный». Герой рассказа Василий Михайлович страдает и мечется в «тесном пенале, именуемом мирозданием» [4; с. 72], страстно жаждет вырваться из него и окунуться в идеальный мир, наполненный светом, счастьем, а главное — тайным смыслом в противоположность рутинному прозябанию в реальном мире. Встретившуюся ему женщину с загадочным и помпезным именем Изольда он считает потенциальной проводницей в идеальный мир, сосредоточивает в ней все мечты и надежды. Однако ничего
не происходит, и герой, отчаявшись, примиряется с предназначенным ему «удушающим» земным бытием. Символом этого события выступает имя Ляля, употребляемое им по отношению к Изольде, наполненное серой скукой будней, замкнутостью земной жизни. Таким образом, данные имена в рассказе служат символами двух миров, означая наполненный счастьем мир идеальный (Изольда) и мир реальный — тесный, «искривленный», ассоциирующийся с именем Ляля — апофеозом пошлости и безликости.
В рассказе «Ночь» имя героя — Алексей Петрович — и его владелец вновь находятся в контрастных отношениях. В начале рассказа читателю трудно понять, сколько Алексею Петровичу лет. Слова с уменьшительно-ласкательными суффиксами — «глазки», «ладошка» — и упоминание сказочных существ, которые ему снятся, позволяют охарактеризовать героя как ребенка. С другой стороны, такие приметы возраста, как щетина и лысина, дают понять, что Алексей Петрович взрослый, даже пожилой человек. Можно предположить, что именование героя по имени-отчеству оправдано возрастом. Но по мере прочтения рассказа становится ясно, что герой страдает душевной болезнью, одним из признаков которой является его необычайная ребячливость, детскость и соответствующее ей восприятие мира (этим объясняется употребление по отношению к герою слов с демину-тивными суффиксами: «глазки», «зайчик», «на ручки» и т.п.). Круг общения героя ограничен одним человеком — матерью, поэтому никто не называет его по имени-отчеству, в этом, собственно, нет необходимости. Употребление автором двухчленной речевой формулы «имя + отчество» по отношению к психически нездоровому человеку возможно расценить как попытку утвердить его минимальную значимость в окружающем мире, право не только на полноценную жизнь, но и на творчество (Алексей Петрович мечтает стать писателем).
Примечательным является то, что мать Алексея Петровича в рассказе именуется Мамочкой, даже в тех случаях, когда автор говорит о ней в третьем лице. Уменьшительно-ласкательный суффикс —очк— символизирует безграничную любовь к ней героя, а употребление для написания данного слова прописной буквы свидетельствует о той значимости, которую имеет для него мать (недаром для косвенного наименования Мамочки употребляются такие слова и словосочетания, как «опытный лоцман», «локомотив», «путеводная звезда», «золотая», «мудрая», заключающие значение главенства, покровительства).
Сюжет рассказа «Факир» организован сопоставлением двух концептов, аналогичных анализируемым нами в рассказе «Круг». В данном случае два мира пред-ставлены с помощью конкретных образов — квартиры Гали и Юры, находящейся за Окружной дорогой, в «обруче мрака» [4; с. 243], и уютного жилища человека, именуемого Филин, умеющего серую рутинную жизнь превратить в яркую и необычную. Контекстуальными антонимами, отчасти являющимися символами двух миров, выступают стандартные, заурядные имена персонажей и необычное именование Филин, вызывающее у Гали и Юры ассоциации с чем-то загадочным и недоступным. На протяжении рассказа слово «Филин» практически не изменяется по падежам, так что для читателя остается неясным, фамилия это или прозвище, совпадающее по значению со словом «филин» как птица из отряда сов. И только в конце рассказа, когда рушатся надежды героев на обретение идеального мира, впервые существительное «Филин» употребляется в творительном
падеже («с Филиным») и читатель понимает, что это обычная, среднестатистическая фамилия и ничего загадочного, возникавшего при ассоциациях с ночной птицей, в этом человеке нет.
В рассказе «Петерс» нелепое имя героя становится символом бессмысленного, ужасающе скучного прозябания, данного ему вместо полноценной жизни. Именем Петерс герой наградил себя сам с легкой руки бабушки, пытавшейся учить его немецкому языку. В детстве, приходя в гости к бабушкиным подругам, мальчик, «шаркнув толстой ножкой, представлялся старухам: «Петер-с!» Он замечал, что это смешило и умиляло» [4; с. 273]. На протяжении рассказа к герою никто не обращается по имени, читателю неизвестны его отчество и фамилия и то, как звала его бабушка в детстве. Вместо данного ему при рождении канонического имени Петр ему достаются лишь уничижительные прозвища «пузан», «дюдя», «дундук». И подобно тому, как никто не употребляет по отношению к герою настоящего имени, так настоящая, прекрасная жизнь, наступления которой страстно жаждет Петерс, не приходит к нему, и он вынужден довольствоваться серым, скучным, болезненным прозябанием.
Таким образом, именования героев в рассказах Т. Толстой имеют следующие языковые особенности.
1. С точки зрения формы, они представляют собой лаконичные, как правило, однословные именования. Если это имена собственные, то они являются образцами стандартного русского антропонимикона: Соня, Наташа. Зоя, Вероника Викентьевна — или фамилиями, также относящимися к традиционным: Коробейников, Филин и т.п.
2. С точки зрения содержания, они многофункциональны и отражают следующие особенности:
а) отношения окружающих к носителю имени: Женечка, Ленечка, Леночка, милая Шура;
б) особенности детского восприятия: Марьиванна;
в) указание на родственные отношения: дядя Паша, дядя Боря.
Кроме того, именования героев отражают особенности характера героя, перипетии его судьбы, а в ряде случаев обладают «космической и экзистенциальной символикой» [3; с. 175], в связи с чем «функция номинации (присвоения имени) постепенно трансформируется в функцию предикации (присвоения признака)» [3; с. 170].
Библиографический список
1. Болотнова Н. С. Художественный текст в коммуникативном аспекте и комплексный анализ единиц лексического уровня. — Томск, 1992.
2. Николина Н. А. Филологический анализ текста. — М., 2003.
3. Санина Г. Г. Редкие имена в художественной литературе // Материалы Второй региональной научно-практической конференции «Информатика и лингвистика», Омск, 22 апреля 2003 года : сб. статей ; ред.-сост. И. Ю. Морозов. — Омск : Изд-во ОмГПУ, 2004 - С. 3-7.
4. Цит. по: Толстая Т. Н. Ночь / Татьяна Толстая. — М. : Эксмо, 2007.
САВИЦКАЯ Наталия Владимировна, учитель русского языка и литературы средней общеобразовательной школа № 132 г. Омска.
Статья поступила в редакцию 03.10.08 г.
© Н. В. Савицкая
Книжная полка
Белая Е. Н. Теория и практика межкультурной коммуникации: учебное пособие. - Омск: Изд-во Ом. гос. ун-та, 2008. - 208 с. (переплет).
Учебное пособие включает теоретические проблемы культуры, языка, коммуникации, языковой личности, идентичности, стереотипов сознания, картины мира и др. Рассматриваются национально-культурные особенности вербального и невербального ком-муникативного поведения.
Пособие содержит ряд практических заданий, способствую-щих формированию у студентов навыков применения на практике знаний, полученных в процессе изучения теории предмета, а также развитию меж-культурной компетенции.
Представляет интерес для тех, кто изучает и преподает межкультурную коммуникацию. Может быть использовано в практике изучения и преподавания ряда лингвистических курсов междисциплинарного характера, ставящих целью изучение частных проблем современного языкознания.
По вопросам приобретения — (3812) 67-32-55 E mail: karpova@univer,omsu,ru
Вопросы лингвистики и лингводидактики: слово, предложение, текст: межвузовский тематический сборник научных трудов. Вып. 6 / Под ред. Г.Г. Галич. - Омск: Изд-во ОмГУ, 2007. - 192 с.
Представлены статьи по актуальным вопросам лингвистики и лингводидактики. Освещаются системообразующие свойства языковых объектов: слова, предложения, текста в семантико-функциональном, когнитивном, лингвокультурологическом, социолингвистическом аспектах, а также современные технологии обучения иностранным языкам.
Адресован всем, кто занимается научным изучением и преподаванием языка.
По вопросам приобретения — (3812) 67-32-55 E mail: [email protected]
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 6 (74) 2008 ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
