CC BY
61
Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2015. № 4
ТРАДИЦИИ И СОВРЕМЕННЫЕ ТЕНДЕНЦИИ КУЛЬТУРЫ
О.Д. Вишнякова
ЯЗЫКОВОЙ ЗНАК В РЕФЕРЕНЦИАЛЬНОМ ПОЛЕ
КУЛЬТУРНОЙ ПАМЯТИ СОЦИУМА
Статья посвящена проблеме реализации языковых знаков, репрезентирующих концептосферу «кулинария, еда, культура питания» в английском языке и выступающих в качестве элементов референциального поля культурной памяти многогранного англоязычного социума. Языковой знак, несущий культурную информацию и обладающий собственным культурным опытом, проявляет способность совмещать в своей содержательной структуре ряд актуальных и потенциально значимых в культурном отношении характеристик, а также выступать в роли символа данной культуры.
Ключевые слова: языковой знак, культурная память, референциальное поле, культурный опыт знака, символ, концептосфера «кулинария, еда, культура питания».
The article deals with the problem of realization of linguistic signs, which represent the conceptual sphere of "cuisine, food, eating culture" in English, serving as the elements of the multi-faceted English-speaking society cultural memory referential field. A sign carrying cultural information and possessing cultural experience of its own, is capable of combining culturally relevant and potentially significant characteristics in its content structure, as well as being presented as a cultural symbol.
Key words: linguistic sign, referential field, cultural experience of a sign, symbol, conceptual sphere of "cuisine, food, eating culture".
Феномен культурной памяти, изучаемый с разных сторон, рассматривается как индивидуальный и коллективный фонд хранения фактов прошлого, тем или иным образом связанных с настоящим и пробуждающих воображение1 и восходя таким образом к будущему. Культурная память выступает как категория, значимая «для
Вишнякова Ольга Дмитриевна — докт. филол. наук, проф. кафедры теории преподавания иностранных языков факультета иностранных языков и регионоведе-ния МГУ имени М.В. Ломоносова. E-mail: ol-vish@mail.ru
1 См.: АрнаутоваЮ.А. Культура воспоминания и история памяти // История и память: Историческая культура Европы до начала Нового времен / Под ред. Л.П. Репиной. М., 2006. С. 47-55.
любой страны, региона, человека»2. Вместе с тем память сопряжена со временем3 и соответственно временной фактор оказывает свое влияние на интерпретацию запоминаемых явлений и их образов, их содержательных и ценностных смыслов, сущность которых, может восприниматься разными поколениями по-разному, оставаясь неизменной на протяжении веков. Ю.М. Лотман отмечает в этой связи: «Являясь одной из форм коллективной памяти, культура, будучи сама подчинена законам времени, одновременно располагает механизмами, противостоящими времени и его движе-нию»4. Культура, отражающая склад мышления, особенности ментальности, сущность индивидуальной и коллективной духовной деятельности человечества, находит свою реализацию в различных способах организации жизненного уклада, в искусстве, символических и ритуальных объектах, в языке. Культурная память, понимаемая как форма трансляции и актуализации культурных смыслов, воспринимается и как обобщающее понятие для обозначения всей совокупности знания, которая управляет переживаниями, действиями, всей жизненной практикой людей в процессе их взаимодействия5.
Язык, репрезентирующий феномены культуры, выступает и в качестве ее хранителя6, и в качестве ее составного элемента, и в качестве транслятора бережно хранимых и передаваемых из поколения в поколение, обладающих непреходящей значимостью фрагментов, существующих наряду с затемненными «зонами забвения» в потоке коллективной памяти7. Семиотические аспекты культуры «развиваются, скорее, по законам, напоминающим законы памяти, при которых прошедшее не уничтожается и не уходит в небытие, а, подвергаясь отбору и сложному кодированию, переходит на хранение, с тем чтобы при определенных условиях вновь заявить о себе»8.
Знаки естественного человеческого языка обладают уникальным свойством сохранения и трансляции значений, репрезентирующих культурные смыслы, представляющие особую ценность, с течением времени приобретаемую языковыми структурами и стоящими за ними ментальными образованиями. Е.С. Кубрякова
2 Загрязкина Т.Ю. Референтные точки языка и культуры: статика и динамика (на примере Квебека) // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2014. № 2. С. 62.
3 См.: Рикёр П. Память, история, забвение. М., 2004. С. 25—43.
4 Лотман Ю.М. Память культуры // Семиосфера. СПб., 2000. С. 616.
5 См.: Арнаутова Ю.А. Указ. соч.
6 См.: Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры. М., 2001; Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация. М., 2004.
7 Загрязкина Т.Ю. Указ. соч. С. 62.
8 Лотман Ю.М. Указ. соч. С. 616.
отмечает, что языковые данные обеспечивают наиболее очевидный и естественный доступ к когнитивным процессам и механизмам; само их появление можно рассматривать как следствие определенного процесса и действие определенных механизмов, связанных с ментальной и когнитивной деятельностью человека: «Объективация действий с языковыми репрезентациями, которую мы наблюдаем в речевой деятельности, действительно, может служить ключом к пониманию целого ряда когнитивных операций»9. Иными словами, возможность объективировать ментальную деятельность путем вербализации ее результатов обусловливает исключительную ценность языковых данных для изучения ментальных процессов.
Так, обращение к анализу вербальных репрезентантов концеп-тосферы «кулинария, еда, культура питания» в английском языке, выступающей в качестве одной из важных областей референци-ального поля культурной памяти англоязычного социума, явившего миру напоминающее по стилю Лоренса Стерна известное произведение Чарльза Лэма, описавшего в присущей английской традиции манере первые кулинарные шаги на пути к цивилизации10, позволяет не только выявить ряд феноменов, оказавших влияние на формирование национального языкового сознания, но и определить тенденции и мотивы формирования этно- и социокультурных преференций и ожиданий представителей данного коллектива. Представления о еде, выступающей как «важнейший объединитель людей, непременный атрибут взаимоотношений между ними»11, находят свою репрезентацию на разных уровнях лингвистического выражения — от традиционного способа именования посредством основной единицы языка — слова, до обладающих ярко выраженной культурной спецификой фразеологических сочетаний со сложной метафорической структурой, в ряде случаев демонстрирующих способность трансформироваться на новой ступени репрезентации, например, выступая в виде «кулинарной метафоры», а также демонстрирующей различные виды прямой и косвенной (непрямой) референции12. В целом ряде случаев данные единицы
9 Кубрякова Е.С. Начальные этапы становления когнитивизма; лингвистика психология — когнитивная наука // Вопросы языкознания. М., 1994. № 4. С. 41.
10 См.: Павловская А.В. Человек и еда: к истории зарождения традиций питания // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2014. № 2. С. 75-77.
11 Там же. С. 77.
12 По мнению исследователей, непрямая референция «принципиально не укладывается в ряд риторических фигур. Она присутствует там и тогда, где и когда прямая референция бессмысленна или невозможна... В отличие от метафоры, которую можно уподобить, пожалуй, мосту к другому берегу предметности — как вычурный и ажурный виадук, заменяющий упрощенно-утилитарный и чисто
характеризуются наличием компонента-топонима или этнонима: например, восходящий к названию, предложенному чикагской торговой маркой Stover Confectionery в 1922 г. торт из мороженого — eskimo pie, или распространенные в англоязычных странах Filipino beef steak, Baltimore Pit beef, Yorkshire pudding, Dutch baby pancake, Danish Pancake, French fries, Afghan biscuits, и др.
Обусловленный историческими причинами мультикультурный характер концептосферы «кулинария, еда, культура питания» в англоязычном социуме отразился в ряде названий. Например, название мясного блюда "luncheon sausage", наиболее распространенного в странах Тихоокеанского региона, имеющее в языке такой аналог, как "German sausage" ("Finely ground meat, pre-cooked, flavoured and packed into a very large sausage shape, from which slices are cut to be eaten cold"), очевидно, связано с номинацией "luncheon meat", используемой для обозначения свинины, тушенки ("meat, usually PORK, which has been pressed into a square shape, usually bought in a tin and eaten with a SALAD or in a SANDWICH"), широко распространенной после Второй мировой войны. Словарная статья, содержащая данную дефиницию, отсылает к социокультурной реалии "Spam", представляющей собой название торговой марки недорогих консервов из свинины ("a type of inexpensive CANNED meat made mainly of PORK"), и сопровождается комментарием о непопулярном характере данной реалии в современной британской действительности: "Luncheon meat was popular in the UK after World War II, but it is no longer considered to be a fashionable food"13. В то же время такая реалия, как "luncheon sausage" широко представлена в быту жителей целого ряда англоязычных стран и в своем названии реализует ассоциативную связь с элементами культурного наследия в виде соответствующих референций, соотносимых с репрезентантами рассматриваемой области концептосферы «кулинария, еда, культура питания» в послевоенной Европе, одновременно приобретая новые смысловые характеристики, отраженные в новых номинативных единицах — например, Devon (sausage), Polony и т. д.14
функциональный прямой мост простой референциальности, непрямая референция похожа скорее на навесной, консольный мост над пропастью, наращиваемый в неизвестность, к невидимой цели...» (Кузнецов В.Ю. Философия языка и непрямая референция // Язык и культура: факты и ценности: к 70-летию Юрия Сергеевича Степанова / Отв. ред. Е.С. Кубрякова, Т.Е. Янко. М., 2001. С. 224).
13 Longman Dictionary of English Language and Culture, 2005.
14 «Devon is a type of manufactured meat product sold in Australia and New Zealand. It is usually served in a sandwich, often with tomato sauce and can also be fried in slices. Typical uses of Devon by parents include sending their kids to school with the "Devon and Tomato Sauce" variety of sandwich, generally much to the chagrin of the child in-
Целый ряд названий пищевых продуктов имеет отношение к тем или иным местным национально-культурным реалиям, представляющим самые различные области человеческой деятельности. В этом плане может быть рассмотрено название производимого в Новой Зеландии сыра "Chesdale cheese", происхождение которого связано с вымышленными именами Ches и Dale, восходящими к именам героев широко известного американского мультфильма "Chip 'n Dale Rescue Rangers", что, несомненно, сыграло позитивную роль в рекламе сыра, название которого, основанное на языковой игре и использовании прецедентного имени, приобрело более понятную потребителю мотивировку: "Chesdale cheese. A brand name for a processed cheese developed by Butland Industries. It was discovered, in 1968, that the public had a low regard for processed cheese. Chesdale, however, was a good cheddar cheese, especially made for processing and it became the focus of a popular advertising campaign, involving two animated characters called Ches and Dale, created by well-known New Zealand artist Dick Frizzell. Their song was composed by Terry Grey, and sung by Brian Borland and Gordon Hubbard from The Yeomen with Peter Carter on guitar. The jingle became enormously popular — The Yeomen included it in their performances for years — and most New Zealanders of a certain age can sing it without thinking twice"15. Чес и Дейл стали элементами новозеландской Кивианы (Kiwiana)16, что обусловило позитивное восприятие рекламы ши-
volved and has been known to contribute to schoolyard bullying... Typical commercial preparations list the major ingredient as "Meat including Pork". It is usually composed of several types of pork, basic spices, and a binder. One popular Australian brand, Primo, uses the same ingredient list for both Luncheon and Vfeal German, with the exception being the addition of red wine powder to the latter, a more expensive product.
It is referred to as "Polony" in Western Australia, "Luncheon Meat" in northern areas of New Zealand, "Fritz" in South Australia and far western areas of New South Wales, "Belgium" and "Devon" in Victoria, Tasmania, Queensland and East New South Wales, as well as "Belgium" in southern areas of New Zealand. It is also referred to as "Bung" in some parts of Tasmania. Devon would be classed as "Luncheon Meat" in the UK. Originally known in some parts of Australia as "German sausage", this name fell out of favour during World War I when Australia was at war with Germany. It is similar in appearance and taste to the bologna sausage and the cooked pork sausage known in Australia as Berliner. In Hungary, it is called "Parizsi" or rarely "Parizer", and can be bought sliced or in sticks. It is considered to be a cheap meat product. In South Australia, Bung Fritz refers to the sausage smoked in natural skin (as opposed to the plastic skin of commercial small goods makers». URL: http://en.wikipedia.org/wiki/Devon_(sausage) (дата обращения: 05.04.2015).
15 Cryer M. The Godzone Dictionary of favourite New Zealand words and phrases. Auckland, 2006. P. 36.
16 «Kiwiana are certain items and icons from New Zealand's heritage, especially from around the middle of the 20th century that are seen as representing iconic Kiwi elements. These "quirky things that contribute to a sense of nationhood" include both genuine cultural icons and kitsch». URL: http://en.wikipedia.org/wiki/Kiwiana; "Items that reflect
рокими слоями населения страны. Рекламу сопровождала ставшая исключительно популярной песенка в исполнении солистов хорошо известной музыкальной группы:
We are the boys from down on the farm, We really know our Cheese. There's much better value in Chesdale, It never fails to please.
Chesdale slices thinly, never crumbles, there's no waste,
And boy it's got a mighty taste.
Chesdale cheese.
It's finest Cheddar. Made Better.
Иными словами, переосмысление и вербальная переработка материала известного мультфильма, использование его в качестве интертекстуальной основы для создания рекламной продукции обусловило появление новой, хорошо известной ныне реалии, выступающей как культурный и языковой знак комплексного характера, приобретающий свойства символа и реализуемый в функции бренда промышленного и социокультурного значения, что, в свою очередь, позволяет вывести исследование на выраженный междисциплинарный уровень, предполагающий иное соотношение языковых и культурных кодов. Представляется целесообразным в этой связи привести и следующее высказывание Ю.М. Лотмана о роли языковых элементов в динамике формирования культурной памяти: «Всякое функционирование какой-либо коммуникативной системы подразумевает существование общей памяти коллектива. Без общей памяти невозможно иметь общий язык. Однако разные языки подразумевают разный характер памяти. При этом речь идет не только о различии ее синхронного объема, но и о ее диа-хронной глубине. Можно сформулировать положение: чем сложнее язык, чем более он приспособлен для передачи и выработки более комплексной информации, тем большей глубиной должна обладать его память.
Глубинная память обеспечивается наличием языковых элементов, которые, во-первых, подвержены изменениям (полная неизменность делает память излишней), во-вторых, обладают способностью сохраняться в системе и в своей инвариантности, и в своей вариативности. В результате один и тот же элемент, пронизывая
New Zealand life and culture. The word was immortalized by researches Richard Wolfe and Stephen Barnett in their book of that title, which revealed and paid tribute to surprising amounts of Kiwi ingenuity, advertising, customs, preferences and attitudes. Kiwiana, such as certain types of china and souvenirs, now commands high prices in antique and secondhand shops". CryerM. Op. cit. P. 95.
разные состояния системы, как бы связывает их между собой. Для этого он должен обладать относительной автономией, выделенно-стью из структурного контекста. В каждом синхронном контексте он функционирует как "чужой", как механизм реконструкции предшествующего структурного контекста. Однако, если взять ряд структурных контекстов, то становится очевидной не только его стабильность, но и постоянное изменение под влиянием прочтения его теми или иными динамическими кодами»17.
Следует обратить внимание и на тот факт, что названия шедевров кулинарного искусства могут рассматриваться в качестве элементов референциального поля культурной памяти социума, а в некоторых случаях — и ряда социумов, каждый из которых обладает самобытной историей и существенными культурными отличиями от других. В качестве примера использования знака чужого языка может быть приведено прозрачно мотивированное название появившегося в 1929 г. в Новой Зеландии и распространившегося в англоязычном мире напоминающего по своему виду балетную пачку торта-безе со свежими фруктами, получившего наименование в честь русской балерины Анны Павловой, находившейся на гастролях в Тихоокеанском регионе в 1926 г. "Pavlova" (сокращенное обозначение "pav") — "A meringue dessert, usually topped with whipped cream and some sliced fruit"; "pavlova — a light cake made of MERINGUE, cream, and fruit, especially popular in Australia. It is thought to have been invented to celebrate a visit to Australia or New Zealand by Anna Pavlova"; «павлова» (традиционный в Австралии и Новой Зеландии десерт, представляющий собой большой круглой формы торт-безе со взбитыми сливками, украшенный свежими фруктами, особ. клубникой, киви и т. п.) <изобретен и изготовлен впервые австралийским кондитером Гербертом Саксе. в 1935 и названный Гарри Неирном. владельцем отеля «Эспланада» в Перте, в честь знаменитой русской балерины Анны Павловой, 1885—1931>18.
Имя русской балерины явилось не единственным примером, послужившим целям языковой репрезентации понятия, представляющего достижение австралийского и новозеландского кулинарного искусства. Так, в честь лорда Ламингтона, губернатора Нового Южного Уэльса были названы подаваемые и в наши дни во время мини-фуршета после церемонии принятия австралийского гражданства пирожные: "Cubes of sponge, chocolate-coated and rolled in grated coconut. The recipe originated in Australia and its exact prove-
17 Лотман Ю.М. Указ. соч. С. 616.
18 Cryer M. Op. cit. P. 124; Longman Dictionary of English Language and Culture, 2005; Австралия и Новая Зеландия. Лингвострановедческий словарь / Под рук. В.В. Ощепковой, А.С. Петриковской. М., 2001.
nance is unclear, but the name is not: the cakes were named after Lord Lamington, Governor of New South Wales in 1896. Only 36 and keen on sports, he was popular with the Australians, who enjoyed his relaxed style. During his tenure, someone invented this delicacy. Julia Robinson, author of Voices of Queensland, reports that Lord Lamington referred to the cakes as 'bloody poofy' but nevertheless, because of his popularity, the confection was named after him and the lamington was born"; «ла-мингтон» (популярное австралийское лакомство — простая лепешка продолговатой формы примерно 7 см длины, 5 см ширины и 5 см толщины, облитая шоколадной глазурью и обсыпанная измельченным кокосовым орехом) <по имени барона Ламингтона [Baron Lamimgton], губернатора штата Квинсленд с 1895 по 1901 гг. >19 Появление подобных названий блюд, мотивированных факторами ассоциативного характера, связано с представлениями носителей языка и культуры об имеющих социальную значимость личностях, их внешнем облике, талантах, причинах их известности, а также относящихся к ним событиях — реальных или вымышленных. В ряде случаев распространение названий, созданных на основе антропонимов, обусловлено желанием представителей социума сохранить традиции и увековечить связанные с ними факты и имена, обращаясь к возможностям трансформировать существующий в языке знак в новый содержательный элемент, обладающий самостоятельной культурной значимостью и реализуемый в качестве факта культуры.
Социокультурно значимой является и относящаяся к концеп-тосфере «кулинария, еда, культура питания» языковая репрезентация "Anzac buiscuits", история происхождения которой (первоначально варьировавшей от "Anzac cakes" и "Anzac crispies" до "Anzac buiscuits") получила следующее описание в словарных источниках: "A recipe for Anzac cakes was published in 1915 and six years later a recipe for Anzac crispies united the ingredients and method which, by 1927, had become known as Anzac biscuits. The key ingredients are golden syrup and rolled oats: coconut and walnuts are optional extras and there have been occasional variations such as the chocolate-coated version created for the millennium in 2000"; «печенье из пшеничной муки, овса, измельченного кокосового ореха и сахарного сиропа <букв. печенье анзаков>»20. Социокультурная обусловленность данной единицы вполне эксплицитна и связана с названием совмест-
19 Cryer M. Op.cit. P. 99-100; Австралия и Новая Зеландия. Лингвострановедче-ский словарь / Под рук. В.В. Ощепковой, А.С. Петриковской.
20 Cryer M. Op. cit. P. 11; Longman Dictionary of English Language and Culture. 2005; Австралия и Новая Зеландия. Лингвострановедческий словарь / Под рук. В.В. Ощепковой, А.С. Петриковской.
ного австралийско-новозеландского армейского экспедиционного корпуса в годы первой мировой войны — Australian and New Zealand Army Corps, высадившегося на Галлиполийском полуострове 25 апреля 1915 г. и понесшего в боях значительные потери21. Примечательно, что сокращение "ANZAC" выступает в качестве одного из вербальных символов Австралии и Новой Зеландии и встречается повсеместно, в первую очередь, в связи с днем памяти и чествования ветеранов войн (Anzac Day), а также в тех сферах, где семантическая связь языковых единиц-репрезентантов является достаточно условной, ассоциативной, символизирующей прочность союза двух государств и верность традиции чтить память павших воинов (например, ANZAC Fellowship Scheme — программа обмена студентами, преподавателями, научными работниками между Австралией и Новой Зеландией). Отметим также, что законодательство запрещает использовать языковую единицу "Anzac" в каких-либо коммерческих или других целях без специального разрешения. Таким образом, имеет место предстающий в своей динамике процесс закрепления за устоявшейся формой знака более широкого содержания обобщенного характера, обусловленного социокультурными причинами. Возвращаясь к вопросу о роли репрезентантов общесемиотического характера, представляющих концептосферу «кулинария, еда, культура питания», следует заметить, что в качестве подтверждения внимательного отношения к сохранению традиции может рассматриваться факт усовершенствования рецепта «печенья
21 Australian (and) New Zealand Army Corps. In 1914 Lieutenant-General Sir William Birdwood took command of the part of the British Army, including Australians and New Zealanders, that would land at Gallipoli in Turkey on 25 April 1915. Birdwood is credited with coining the acronym Anzac, having been the initials stamped on boxes of supplies and documents pertaining to those forces. The infamous Gallipoli campaign, in which Anzac took part, killed 2721 new Zealanders and wounded 4752 others. Cryer M. Op. cit.; «В жестокой борьбе, которая происходила в Первую мировую войну, русские объединились с британцами в надежде получить свободный проход через Дарданеллы. Для союзников контроль над Стамбулом и этот пролив означали обход фланков Германии и Австро-Венгрии, и вывод Турции из войны. Хорошо вооруженные, но под плохим командованием объединенные силы Анзак (Австралийский и Новозеландский армейский корпус) и британские войска атаковали турецкие войска здесь 25 апреля 1915 г. После высадки союзные войска были плохо дислоцированы, и сражались в безнадежных условиях с большими потерями почти 9 месяцев. Тот факт, что атака во главе с вице-адмиралом Джоном де Робеком провалилась, связан больше всего с переоценкой Британцами своих сил. Во время боев на Галлиполийском полуострове обе стороны понесли громадные потери. Союзники — 146 229 человек (из них только британцев 119 729), турки — 186 000 убитыми, ранеными, пропавшими без вести. Каждый год день Анзак отмечается как национальный праздник в Австралии и Новой Зеландии, и на месте кровавой бойни в сейчас официально называемом заливе Анзак, проходит памятная церемония». URL: http://www.destinations.ru/turkey/gallipoli (дата обращения: 05.04.2015).
анзаков» (и по понятным причинам не получившего новой номинации) в год вступления жителей данного региона, как и всего человечества, в новое тысячелетие.
Тенденция к сохранению традиционных названий, реминисценций, относящихся к ставшему теперь уже почти виртуальным континентальному прошлому, находит отражение в целом ряде языковых фактов. Особого внимания с точки зрения репрезентации национально-культурной специфики и ее модификаций заслуживает метафорическое словосочетание "colonial goose", в котором содержательное переосмысление обусловлено географическим положением и природными особенностями Новой Зеландии, но вместе с тем и тенденцией к сохранению исконных традиций переселенцев. Это словосочетание используется для обозначения реалии, которая в понятийном плане оказывается совершенно не связанной с данным языковым выражением: "Boned mutton, filled with savoury stuffing, roasted and served with potatoes, usually at Christmas. The practice arose when British pioneer settlers discovered that there were no geese in New Zealand — and Christmas was in summer. Unwilling to abandon old traditions, they evolved a new Antipodean version. Apart from the name, it has nothing to do with geese at all"22. Особым образом приготовленная ножка ягненка, выступающая
23
как один из деликатесов новозеландской кухни23, в своем названии восходит к континентальной традиции приготовления гуся к праздничному столу. Семантические характеристики номинации "colonial goose" отражают целый ряд культурных ассоциаций, обусловленных спецификой взаимосвязи с европейскими (британскими) и в определенной мере американскими реалиями и традициями. Содержательная структура данного словосочетания, которое приобрело статус фразеологической единицы, репрезентирующей концептосферу «кулинария, еда, культура питания» в новозеландском социуме, включает языковую единицу "colonial", реализуемую в английском языке в первую очередь в значениях "connected with or made in America when it was a British COLONY: colonial furniture | a beautiful old colonial house near Boston"; "describing a
22 Cryer M. Op. cit. P. 41.
23 "Colonial Goose is the name for a surprisingly effective preparation of roast leg of lamb.
Early colonial pioneers in New Zealand had sheep aplenty, but goose was relatively
scarce. To prepare dishes similar to those they had back home in England the pioneers were very inventive. Colonial Goose is now a recognised classic, with some restaurants featuring it as a main attraction at midwinter festivities (June 21 in NZ). It involves the careful boning out a leg of lamb, stuffing it with honey and dried apricots, and then marinating it in a red wine based marinade which even gives it the appearance of goose when cooked". URL: http://en.wikibooks.org/wiki/Cookbook:Colonial_Goose (дата обращения: 05.04.2015).
style of 18th and early 19th century building in the US that was influenced by Georgian and old Greek and Roman buildings"24, иными словами — в значениях, так или иначе связанных с бытом первых переселенцев в Америку. Культурная помета в авторитетном словаре отсылает нас к факту стереотипного восприятия этой реалии: "The stereotype of a COLONIAL is of an UPPER-CLASS older person (if a man, with a MOUSTACHE), who has strong RIGHT-WING opinions", — сопровождая основную словарную статью, в которой данная единица представлена и как дерогативная, обладающая в ряде контекстов отрицательными коннотациями, связанными с удаленностью от цивилизации, невежественностью, консерватизмом: "infml derog typical of a COLONIAL: a colonial mentality"25. Вместе с тем в новозеландском социуме единица "colonial" может рассматриваться как языковой знак, характеризуемый совершенно иным культурным опытом своего существования26, — что подтверждается такими возникшими на его основе словосочетаниями, как "colonial experience" — «разг. колониальный опыт (знания и навыки, приобретенные в британских колониях, в Австралии или Новой Зеландии)», "colonial experiencer" — «ист. разг. человек, набирающийся колониального опыта (обычно о молодом англичанине из хорошей семьи, кот. приезжал в Австралию или Новую Зеландию сколотить состояние, поправить свои дела и проявить себя, пройти своего рода "школу жизни" в колониях)»27. Иначе говоря, совокупность значений, стоящих за знаком28, приобретает свое смысловое становление в определенном языковом и социолингвистическом контексте и, будучи реализованной в данных условиях, образует словосочетание, приобретающие свойства фразеологизма. Вместе с тем следует особо подчеркнуть тот факт, что система сопровождающих ту или иную языковую форму ассоциаций продолжает оставаться в ее структурно-содержательном потенциале и может быть в любой момент востребована говорящим на данном языке коллективом.
24 Longman Dictionary of English Language and Culture. 2005.
25 Там же.
26 См.: Вишнякова О.Д. Культурный опыт словесного знака как предмет семиотической концептологии // IV Международная конференция «Язык, культура, общество». Тезисы докладов. М., 2007. С. 172; Степанов Ю.С. Семиотика концептов // Семиотика: антология / Сост. Ю. С. Степанов. М., 2001. С. 603—612.
27 Австралия и Новая Зеландия. Лингвострановедческий словарь / Под рук. В.В. Ощепковой, А.С. Петриковской. М., 2001.
28 См.: Милославский И.Г. Кодификация содержательной стороны языкового знака // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2013. № 2. С. 27-37.
Таким образом, в словосочетании "colonial goose" находит отражение не только реминсценция к социокультурному опыту многогранного англоязычного сообщества, тщательно хранимому носителями языка в Новой Зеландии и, возможно, выступающему в качестве референциальной точки отсчета в виртуальной шкале несбывшихся (или несбыточных) ожиданий29 и используемому в качестве одного из символических фактов колониальной культуры, но и тенденция англоязычного социума к проявлению юмора и тонкой иронии в процессе именования предметов и явлений окружающего мира посредством различного рода эвфемизмов, а также воплотившегося в реальности прагматичного отношения к жизни населяющих Тихоокеанский регион потомков обладающих здравым смыслом англосаксов (ср., например, с русской пословицей «Гусь свинье не товарищ»). В качестве еще одного примера эвфемиза-ции, отражающего новозеландскую культурную специфику, может быть приведено словосочетание "underground mutton" ("Cooked rabbit. Rabbits were introduced into New Zealand in 1838, to provide meat for the settlers, but soon proliferated to become a menace, especially in the South Island. Rabbit meat went out of fashion completely during most of the 20th century, until the health-conscious became alerted to its lean qualities, and interest began again"30). В основе семантической мотивированности рассматриваемой номинации лежит оценочное отношение носителей языка и культуры к той роли, которую выполняет в их быту данный денотат ("cooked rabbit"): блюдо из кролика как бы негласно заменяет блюдо из баранины, — что обусловливает присутствие метафорического компонента в значении языковой единицы "underground mutton" ("underground" — "under the surface of the ground; secret").
В качестве примера названия, происхождение которого мотивировалось внешним видом блюда и, безусловно, сопровождалось присутствием элементов иронии и сарказма, свойственных англоязычному социуму в целом и воспринимаемых его представителями как совершенно естественный процесс, часто не требующий специальных когнитивных усилий, может быть приведено словосочетание "fly cemetery" («кладбище мух»)31. Данная языковая единица,
29 См.: Вишнякова О.Д. Язык и концептуальное пространство. М., 2002; Розин В.М. Семиотические исследования. М.; СПб., 2001.
30 Cryer M. Op. cit. P. 176; см. также: Вишнякова О.Д. Языковые репрезентанты национально-культурной специфики новозеландского социума: проблемы мотивированности и концептуальной полноценности // Язык: мультидисциплинарность научного знания: научный альманах / Под ред. О.В. Труновой. Вып. 4. Барнаул, 2013. С. 58-63.
31 "Popular soft biscuit-like delicacies, formally known as fruit squares, with two slim layers of pastry or cake containing a compressed dried-fruit mixture with a large propor-
обязанная своим возникновением представителям шотландского социума, получила распространение во всем англоязычном сообществе. Реализации данного мало эстетичного языкового обозначения нередко сопровождаются комментариями, поясняющими его иронический характер и противопоставляющими непривлекательности названия вкусовые качества готового продукта, имеющего приятный вид даже несмотря на сходство с «кладбищем толченых мух». Например: «It is delicious, sweet, savoury, sticky and yummy all wrapped up in a neat little iced square. It is finger liking-ly scrumptious and something we miss from home in Scotland. Why are they called Fly Cemeteries by us funny Scot's you ask? Because that's exactly what they look like, the raisins or currants are reminiscent of a collection of dead flies in their last resting place, the Fly Cemetery, ready to be eaten. I'm serious, you can go into a Baker's Shop in Scotland and ask for "two Fly Cemeteries and an Irn Bru please" and no-one will bat an eyelid, we are a funny bunch, us Scot's, with the funniest sense of humour when it comes to food, I love it. This name is something that has been around a while, my mum and dad remember them being named this when they were small. They also go by the more civilized name of Fruit Slice but I prefer the cheekier Fly Cemetery. Again this type of sweet is up there as a favourite of Mr TT. He was a happy chappy today when he came home from work to a plate of Fly Cemeteries... Enjoy your Fly cemetery with a nice cup of tea or a creamy coffee or. If you are Mr TT, enjoy your 3 Fly Cemeteries in one sitting»32.
Словосочетание "fly cemetery", содержащее в самой своей номинации иронию, с одной стороны, реализуемую как сложное когнитивное явление, внутренне присущее свободно оперирующей подобными категориями и не требующей специальных когнитивных усилий англоязычной ментальности, а с другой — выступающее в качестве имплицитного способа активизации внимания собеседников, пробуждая интерес в том числе и к особой культурной значимости используемого языкового знака и стоящего за ним феномена и его образа, может рассматриваться в качестве одного из способов сохранения культурных традиций и культурной памяти социума. Подтверждением данного тезиса могут послужить примеры, заимствованные из онлайн-обсуждения рецепта приготов-
tion of raisins and currants. During cooking the fruit mixture becomes a glossy black colour and develops a chewy toffee-like texture. Early in the 20th century a British wit coined the name fly cemeteries for currant- pudding and currant- cakes and New Zea-landers applied the term to fruit squares because the central fruit layer resembled a collection of squashed dead flies" (Cryer M. Op. cit. P. 64).
32 Tartan Tastes in Texas. URL: http://www.tartantastesintx.com/2012/05/scottish-recipes-fly-cemetery.html (дата обращения: 05.04.2015).
ления fly cemetery на сайте Tartan Tastes in Texas, в которых авторы комментариев, упоминая не менее ироничное по сравнению с оригиналом словосочетание-синоним "bug squashers" ("bug — esp AmE any small insect"33), воспринимают данную реалию, способы ее языкового обозначения в том числе и в качестве духовного элемента национальной культуры, ассоциирующегося с концептуальными сущностями «дом», «семья», «детство», «родной край» и т. д., что подтверждается следующими контекстами:
"5 COMMENTS
Anonymous November 7, 2013 at 5:25 PM
I'm so happy I found this recipe! My grandmother used to make these!
Reply
Replies
Angela November 8, 2013 at 11:13 AM
So glad you found it again too, enjoy :)
Anonymous November 20, 2013 at 9:01 PM
thank you for the recipe taste was just like being back home will make them every week now :)
Reply
Gloria March 13, 2014 at 4:18 PM
I love your "scottish" recipes. My Mum was from Dundee. She used to make something very similar to your "fly cemeteries" but she always referred to them as "bug squashers". Ever heard them called this? Keep all these delicious recipes coming!
Reply
Anonymous July 1, 2014 at 2:38 PM
I have been looking for this recipe for years. All that used to make this when I was a kid have passed on.
Reply
Add comment"34
Таким образом, роль языкового знака, рассматриваемого в качестве элемента референциального поля культурной памяти социума, оказывается исключительно важной в связи с тем, что он выполняет одновременно несколько функций. С одной стороны, знак естественного человеческого языка реализуется как носитель определенной информации о предмете или явлении действительности и его образе, выполняя номинативную функцию и репрезентируя
33 Longman Dictionary of English Language and Culture. 2005.
34 Tartan Tastes in Texas. URL: http://www.tartantastesintx.com/2012/05/scottish-recipes-fly-cemetery.html (дата обращения: 05.04.2015).
данный денотат на основе процессов взаимодействия категорий семиотической концептологии и лингвистической семиотики35, в широком, общем смысле являясь репрезентантом культуры того или другого социума в качестве способа вербализации языкового сознания данного коллектива. С другой стороны, особая роль принадлежит языковому знаку в ходе согласования концептуальных систем коммуникантов, требующего частичного, а иногда и полного «перекодирования» сообщения, характеризуемого возможностью определенных смысловых изменений, в том числе на уровне синхронии и диахронии, где знак, несущий определенную культурную информацию, проявляет способность совмещать в своей содержательной структуре целый ряд актуальных и потенциально значимых в культурном отношении характеристик, способных к актуализации в соответствии с возникающими потребностями данного языкового коллектива. Важнейшая роль принадлежит культурному опыту знака, выступающему как относительно устойчивая, сложившаяся вследствие накопления определенных индивидуальных свойств способность его функционирования в языке.
Как известно, основные свойства различных систем знаков, в том числе репрезентирующих смысловые и ценностные ориентиры общества, могут быть представлены посредством знаков естественного человеческого языка на уровне семиотической системы первичного порядка. В референциальном поле культурной памяти социума языковой знак может рассматриваться как сущность, выступающая в качестве отдельного факта культуры, имеющего самостоятельную ценность с точки зрения хранения и передачи информации, обнаруживая таким образом связь между категориями лингвосемиотического и лингвокультурного характера. В ряде случаев он может функционировать в качестве символа — референта какого-либо культурного явления или культуры в целом, не теряя при этом полностью свойств языкового знака в собственном смысле слова и проявляя тенденцию к полифункциональности и полисемиотичности. Вместе с тем символические свойства реализуемого в данной функции языкового знака могут быть сопряжены с проявлением каких-либо новых, дополнительных смысловых характеристик (например, по словам Ю.М. Лотмана, «сквозь один символ может "просвечивать" другой, память о котором, в этом случае, может иметь бессознательный характер, что не препятствует ей в определенные исторические моменты или в художественных текстах актуализироваться и превращаться в осознанную
35 См.: Вишнякова О.Д. Языковой знак как предмет семиотической концептологии. Тула, 2008.
связь культур»36), что в свою очередь подтверждает тезис о динамическом характере взаимодействия референциальных составляющих культурной памяти социума.
Список литературы
Австралия и Новая Зеландия. Лингвострановедческий словарь / Под рук. В.В. Ощепковой, А.С. Петриковской. М., 2001.
Арнаутова Ю.А. Культура воспоминания и история памяти // История и память: Историческая культура Европы до начала Нового времени / Под ред. Л.П. Репиной. М., 2006.
Вишнякова О.Д. Культурный опыт словесного знака как предмет семиотической концептологии // IV Международная конференция «Язык, культура, общество». Тезисы докладов. М., 2007. С. 172.
Вишнякова О.Д. Язык и концептуальное пространство. М., 2002.
Вишнякова О.Д. Языковой знак как предмет семиотической концептологии. Тула, 2008.
Вишнякова О.Д. Языковые репрезентанты национально-культурной специфики новозеландского социума: проблемы мотивированности и концептуальной полноценности // Язык: мультидисципли-нарность научного знания: научный альманах / Под ред. О.В. Труновой. Вып. 4. Барнаул, 2013.
Загрязкина Т.Ю. Референтные точки языка и культуры: статика и динамика (на примере Квебека) // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2014. № 2.
Кубрякова Е.С. Начальные этапы становления когнитивизма; лингвистика психология — когнитивная наука // Вопросы языкознания. М., 1994. № 4.
Кузнецов В.Ю. Философия языка и непрямая референция // Язык и культура: факты и ценности: к 70-летию Юрия Сергеевича Степанова / Отв. ред. Е.С. Кубрякова, Т.Е. Янко. М., 2001.
Лотман Ю.М. Память культуры // Семиосфера. Культура и взрыв. Внутри мыслящих миров. Статьи. Исследования. Заметки (1968— 1992). СПб., 2000.
Милославский И.Г. Кодификация содержательной стороны языкового знака // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2013. № 2.
Павловская А.В. Человек и еда: к истории зарождения традиций питания // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2014. № 2.
Рикёр П. Память, история, забвение. М., 2004.
36 Лотман Ю.М. Указ. соч. С. 620.
РозинВ.М. Семиотические исследования. М.; СПб., 2001.
Степанов Ю.С. Константы: словарь русской культуры: опыт исследования. М., 2001.
Степанов Ю.С. Семиотика концептов // Семиотика: антология / Сост. Ю.С. Степанов. М., 2001.
Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация. М., 2004.
Cryer M. The Godzone Dictionary of favourite New Zealand words and phrases. Auckland: Exisle Publishing Limited, 2006.
Longman Dictionary of English Language and Culture: new ed. Longman; Pearson Education Limited, 2005.
Australian (and) New Zealand Army Corps. URL: http://www.destinations. ru/turkey/gallipoli (дата обращения: 05.04.2015).
Devon_(sausage). URL: http://en.wikipedia.org/wiki/Devon_( sausage) (дата обращения: 05.04.2015).
Eskimo Pie. URL: http://en.wikipedia.org/wiki/Eskimo_Pie (дата обращения: 01.04.2015).
Kiwiana. URL: http://en.wikipedia.org/wiki/Kiwiana (дата обращения: 05.04.2015).
Tartan Tastes in Texas. URL: http://www.tartantastesintx.com/2012/05/ scottish-recipes-fly-cemetery.html (дата обращения: 05.04.2015).
