CC BY
225
УДК 81'233
Цуциева М. Г.
Языковая личность как актуальный объект исследований в современной лингвистике
В статье анализируются различные подходы в современной лингвистике к исследованию такого междисциплинарного феномена, как «языковая личность». Особое внимание уделяется рассмотрению языковой личности как динамического феномена текста и дискурса в контексте лингвоперсонологического направления в лингвистике. Языковая личность, актуализирующаяся в дискурсе, рассматривается как дискурсивная личность.
This article deals with different approaches in modern linguistics to the study of such interdisciplinary phenomenon as «linguistic personality». Special attention is paid to consideration of a language personality as a dynamic phenomenon of text and discourse in the context of linguistic personology. Linguistic personality, acting in discourse, is seen as a discursive identity.
Ключевые слова: языковая личность, структура языковой личности, текст, дискурс, дискурсивная личность
Key words: linguistic personality, the structure of a language personality text, discourse, discourse personality
Современный период в изучении языка отличается наличием экспансионистских тенденций, как в общем языкознании, так и в его частных научных дисциплинах. Экспансионизм, то есть выход исследовательского интереса и методик исследования за узко специальные границы какой-то одной научной области и поиски новых, более широких подходов к изучаемому объекту, связан в первую очередь с взаимодействием и сближением концептуального аппарата как отдельных наук, так и их частных дисциплин, а также с такой мощной тенденцией в современной науке, как укрупнение ее отдельных наук. Установка на экспансионизм и междисци-плинарность, а также учет антропоцентрической сущности языка и, как следствие, текста (и дискурса) позволяют, на наш взгляд, интерпретировать текстовые структуры с позиций заимствованного гуманитарными науками у естествознания и становящегося все более актуальным в современной лингвистике учения о синергетике. Под синергетикой в самом общем виде понимается «...изучение общих принципов самоорганизации и саморазвития в сложных системах различной природы» [7].
Подход к тексту с позиций экспансионизма означает, что при изучении и собственно лингвистических проблем структурирования литературных текстов <...> и функционирования в них определенных языковых
© Цуциева М. Г., 2014
единиц тексты рассматриваются не только в их «инструментальной» проекции, но и в «диалогических» взаимоотношениях с «внешними структурами» [6, с. 62 - 73]. К «внешним структурам», с которыми, прежде всего, связан любой текст и от которого всегда зависит его содержание и форма, несомненно, принадлежит человек - как феномен, во-первых, сам поддающийся многообразным видам структурирования и в индивидуально-психологическом, и в социальном аспектах, и, во-вторых, в свою очередь вступающий в сложные смысловые и функциональные отношения с иными системами и структурами, в том числе и с помощью создаваемых им самим и воспринимаемых им текстов, которые созданы другими. Этим обусловливается повышенный интерес современной лингвистики к антропоцентрическим параметрам языковых единиц и, в частности, текста. Наряду с экспансионизмом и антропоцентризмом, к отличительным чертам современной лингвистики также относят функционализм и эксплана-торность, поскольку обращение к другим наукам и данным из других наук определяется в первую очередь стремлением найти языковым феноменам то или иное объяснение, исходя из их функциональных особенностей в деятельности человека.
Антропоцентрический подход требует от лингвиста, интерпретирующего текст как в его структурно-смысловой, а также типологической целостности, так и по отношению к отдельным строевым моментам, выхода за рамки автономной самоценности языковых единиц, знаково определенной «конечности» и «завершенности» текстовой структуры и такого толкования текста, в котором последний предстает, прежде всего, как одно из функциональных проявлений своего создателя, направленное на самореализацию в качестве «языковой личности» и осуществление контакта с другими [2].
Изучение человека позволило углубить системные представления и ввести новые её параметры. По определению М.С. Кагана, человек есть «сложнодинамическая система», при изучении которой необходимо выполнить два условия. Во-первых, осуществить «сопряжение трёх плоскостей <...> исследования: предметной, функциональной и исторической», изучая его в статике и в динамике, то есть как внутренне и внешне функционирующую и исторически развивающуюся систему в её генетически-прогностическом направлении. Во-вторых, необходимо «видеть её как часть метасистемы, где она играет определённую роль». Он считал, что система «человек» отличается тем, что здесь мало работают законы диалектики, но больший результат даёт применение принципа дополнительности, поскольку система функционирует в «определённом «интервале», в котором только и могут «проявиться» некие потенциально присущие объекту свойства». Социальное, по мысли М.С. Кагана, не снимает биологического, а присутствует в нём, и принцип дополнительности позволяет сопрягать их в единство: «подобно тому, как электрон обладает и корпус-
кулярными и волновыми свойствами, человек ведёт себя в разных жизненных ситуациях и как биофизическое, как социально-духовное существо». Кроме того, человек отличается от животных систем способностью к наследованию социального опыта, специфически закодированного в виде знаний, умений и ценностей как результатов культурной деятельности. Вместо трёхчленного, трёхуровневого деления структуры бытия человека М.С. Каган вводит представление о четырёхчленном делении человеческого бытия, включая в него природу, отдельного человека, общество и культуру, охватывающую эти сферы. Включение духа в бытие человека не нарушило системного представления о нём, поскольку философ не сводил дух ни к сознанию, ни к разуму, ни к интеллекту, считая его особой «силой истинной социальности,.. .связывающей три модальности времени.и открывающей сознанию двери в будущее» [3].
Человек - самая сложная система изо всех, известных науке, поскольку ее существование не укладывается ни в социальные, ни, тем более, в природные, биологические закономерности, ни даже в единство тех и других. Уровень сложности системы «человек» делает необходимым сопряжение философского, психологического, педагогического, этического, эстетического и культурологического аспектов ее анализа. Отсюда проистекает необходимость решения наиболее сложной задачи - разработка методологии сопряжения гуманитарного знания как наук о человеке не только с обществознанием и культурологией, но и с естествознанием. Новая смена ориентации в мире наук - формирование антропоцентристской ориентации всей познавательной деятельности, в том числе науки о языке.
Достижение этой цели невозможно простым суммированием тех методов и полученных с их помощью знаний, которые были выработаны в ходе разрозненного изучения человека биологией, психологией, социологией, культуроведением, самой философской антропологией, невозможно именно потому, что человек - не сумма разных сторон его бытия, а система, то есть их органическая взаимосвязь и взаимодействие. Поэтому нужна особая методология, способная выявить эти связи и взаимодействия -именно та, которую в наши дни начала разрабатывать теория междисциплинарных исследований. Жизнь человека, его деятельность, в том числе и речевая, динамична, являются не стабильными состояниями, а процессами самоорганизации, синергетика же - это родившаяся в конце XX века в Германии наука, изучающая общие закономерности именно этих процессов как в общественных, так и в гуманитарных науках [3].
Существование взаимодействия естественных и гуманитарных наук отразились в различном понимании науки как явления общественной мысли. Еще в конце XIX века были сформулированы основные критерии разграничения естественных и общественных наук. В естественных науках преобладало исследование общих закономерностей развития и строго очерченных причинно-следственных связей. В общественных науках объ-
ектом исследования стали неповторяющиеся феномены и события. Отсюда делался вывод, что гуманитарные дисциплины используют принципиально отличные методы исследования и не могут рассматриваться как науки, оперирующие достоверными фактами [4, с. 13].
Тем не менее, основной тенденцией в развитии науки стал поиск методологии, способной снять противоречия между методами естествознания и гуманитарных наук. Междисциплинарный синергетический подход, изучающий процессы самоорганизации и стал этой методологией.
В познании языка и текста утверждают себя принципы многомерности. Усложняется проблематика, формирующая круг традиционных интересов лингвиста. Рассуждения о сложности мира, текста и познания позволяют прийти к следующему выводу: сложное интересно современному текстолингвисту не только как категория самостоятельной науки о сложности, но и как актуальная и важная характеристика современных научных объектов, отражающая специфику современного мира и ориентирующая на поиск новых стратегий исследования. Эти стратегии, по-видимому, должны учитывать природу сложности - «того, что сплетено воедино» (Морен) - двояким образом. С одной стороны, подтверждая традиционное желание человека упростить сложное, они должны быть способны выполнять функцию компенсаторных механизмов сложности, т.е. должны нести в себе нечто ей противопоставленное, выступать по отношению к ней противовесом. С другой стороны, эффективные методы работы со сложным, напротив, могут быть ему «созвучны», коррелируя с его природой, как это имеет место в сложных по своей сути интегративных подходах к научным объектам [12].
Примерами разновекторной методологической направленности могут служить, с одной стороны, метод моделирования, обеспечивающий доступ к природе сложного текста путём создания его упрощённой модели, а с другой - интегративные методы исследования, отражающие междисциплинарные связи и коррелирующие с холистическими тенденциями современного мышления [12; 13].
Характер науки будущего определяется холистическим взглядом на мир, акцентирующим функцию целого по отношению к функциям его элементов, и включается в число тенденций, к усилению интеграция научных дисциплин на полях междисциплинарных исследований, где особую ценность обретает способность ученых нелинейно и целостно мыслить. На данном этапе развития науки, в том числе лингвистики, особенно актуальны развитие холистического мышления, формирование умения воспринимать и понимать глобальный контекст, т.е. владение контекстуализацией знаний. Способность рассматривать сложные, иерархически организованные феномены с холистической точки зрения постулируется сегодня как необходимое и единственно возможное условие их осмысления. Актуальность формирования холистического взгляда на мир позволяет понять воз-
183
растание научного интереса к тексту и дискурсу как к ключевым понятиям процесса познания. Исследования языка, текста и дискурса в контексте актуальных направлений научных исследований «делает возможной полифонию наук» [12].
Научное представление о сложных динамических объектах относится к компетенции физико-математических теорий, аппарат которых в недавнее время взят на вооружение синергетикой, описывающей процессы взаимодействия систем различной природы, их самоорганизации и саморазвития [11]. Методология синергетики нашла философское осмысление и применение в самых различных науках, причем первый камень в основание новой методологии был заложен почти сто лет назад русским мыслителем П.А. Флоренским, который сделал это как раз в сфере лингвистики -представил слово как «синергию», особенное явление, порожденное со-деятельностью различных сил [10].
В русле исследований главных приверженцев синергетического подхода, а также его воплощений в современной науке (И. Пригожин, И. Стен-герс, Н.Н. Моисеев, Е.Н. Князева, С.П. Курдюмов и др.), фундаментальными положениями сопряженной с ним парадигмы миропонимания полагаются, в частности, следующие моменты:
1) в неравновесных условиях хаотическое состояние сложной системы может самопроизвольно сменяться различными формами самоорганизации;
2) процессы самоорганизации являются принципиально нелинейными, т.е.: а) характеризуются наличием особых точек бифуркационного ветвления путей эволюции системы, открывая веер различных (но лежащих в пределах определенной зоны возможного) эволюционных перспектив, б) фундаментальную роль в процессах самоорганизации играет феномен случайной флуктуации, который (благодаря действующему в сильно неравновесных средах принципу «усиления флуктуации» или «разрастания малого») вызывает к жизни глобальную реорганизацию системы, порождая «порядок из хаоса» [5].
Экспансия синергетической методологии охватывает все новые области языкознания: разрабатывается синергетическая теория метафоры, изучается энергетика поэтического языка и текста, синергетические принципы переводческой, дискурсивной, риторической деятельности, переинтерпретируется понятие системности применительно к языку и речи, в новом свете предстает механизм языкового развития в диахронии. Ставшее для современной лингвистики актуальным объединение в одном исследовательском ряду текста и дискурса позволяет акцентировать в этих отношениях отношение взаимодополнительности, хотя структура, как известно, характеризуется в первую очередь целостностью, которая в свою очередь континуальна, интегративна, «нерасторжима», а система дискретна, подвержена энтропии и «открыта» [8]. По мнению Е. Фарино, структу-
ра не является ни формой произведения, ни содержанием. Она - динамический механизм порождения системности. А этим самым - и информации [2, с. 9].
Все эти исследовательские направления объединяет стремление познать и объяснить не бытие, но становление, не изоляцию, но взаимодействие, не идеализированную простоту, но реальную сложность различных феноменов языка и речи. Синергетика как междисциплинарная методология позволяет включить эти и многие другие измерения в лингвистические исследования.
В основе синергетики, теории совместного действия, лежит принцип взаимодействия, по-гречески «синергия» (от греч. «син» - совместный, «эргос» - действие). В процесс взаимодействия языка и мышления как движущей силы их преобразования вовлечена не только когнитивная система человека, ее подсистемы (например, язык), но и внешнее окружение, называемое средой, или контекстом. Оригинальным в синергетической методологии является возможность включить временное измерение в исследование, а значит объяснить, как взаимодействуют языковые процессы и среда в пространственно-временном континууме, постоянно изменяясь и влияя друг на друга. Взаимодействие понимается как процесс взаимозависимого изменения параметров состояния системы и среды, растянутый во времени. Среда не просто пассивный «фон» для языка и мышления, но и активный участник процессов их развития, оказывающий влияние на реализацию когнитивных актов через ряд средовых параметров биофизической, социальной и культурной природы. Исследование языковых процессов с привлечением принципов синергетики позволит приблизиться к пониманию сложности языковых явлений и процессов, не ограничиваясь лишь констатацией их многомерности и увеличить степень объективности результатов исследований путем внедрения достижений естественнонаучной парадигмы на основе единого синергетического метаязыка [1].
Предметом синергетического анализа стали процессы самоорганизации, дезорганизации, реорганизации развивающихся систем, что позволило открыть закономерности взаимоотношений «порядка и хаоса» (И. Пригожин), нелинейный характер развития системы, особенно сильно проявляющий в ситуациях хаоса, значение аттрактора в выборе оптимальной траектории развития в этих ситуациях как проявление телеологического подхода к осмыслению данного выбора, дополняющего подход каузальный, и, следовательно, меняющего привычное понимание соотношения прошлого, настоящего и будущего [4]. Речь идет не о простом приложении открытий синергетики к анализу языка, текста и дискурса, но о приведении методологии синергетического исследования в соответствие с природой данного класса систем. Это требует введения в методологию изучения ряда гуманитарных и естественнонаучных дисциплин: теории
систем, психологии, истории, теории биологии, политологии, культурологии и др. и его реализации в практической деятельности и общении людей таких факторов, как, например, роль языковой личности в коммуникации; свобода выбора ею типа речевого поведения и др.
Список литературы
1. Бронник Л.В. Когнитивная лингвосинергетика - новый этап в науке о языке и мышлении // Вестн. Адыг. гос. ун-та. Сер. Филология и искусствоведение. - 2008. -Вып. 10. - С. 34 - 36.
2. Гончарова Е.А. Интерпретация литературного текста: традиции и перспективы // Studia Linguistica XVII. Язык и текст в проблемном поле гуманитарных наук: Сборник. - СПб.: Политехника-сервис, 2008. - С. 227 - 237.
3. Каган М.С. Эстетика и синергетика // Эстетика сегодня: состояние, перспективы: материалы науч. конф. 20-21 октября 1999 г. Тезисы докладов и выступлений. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 1999. - С. 40 - 42.
4. Коваленко С.В. Синергетическая парадигма политики: учеб. пособие [для студентов, изучающих курс политологии]. - М., 2010.
5. Курдюмов С.П., Синергетика - теория самоорганизации. Идеи, методы, перспективы. - М.: Наука, 1983 (Новое в жизни, науке, технике. Математика, кибернетика. 2).
6. Лотман Ю. М. Семиосфера. Культура и взрыв. Внутри мыслящих миров. Статьи. Исследования. Заметки. - СПб.: Искусство-СПб, 2001.
7. Пиотровский Р. Г. Лингвистическая синергетика: исходные положения, первые результаты, перспективы. - СПб., 2006.
8. Тюпа В. И. Художественный дискурс (Введение в теорию лит.). - Тверь, 2002 (Серия «Лекции в Твери»).
9. Фарино Е. Введение в литературоведение. - СПб., 2004.
10. Флоренский П. А. Собрание сочинений. Философия культа (Опыт православ. антроподицеи). - М.: Мысль, 2004.
11. Хакен Г. Тайны восприятия. Синергетика как ключ к мозгу. - Ижевск: ИКИ,
2002.
12. Щирова И.А. О сложности мира, текста и познания: методологический аспект // Mehyнародни часопис Стил. Боеград Република Србща: The International Association 'Style", Ortodox Theological Faculty of Belgrade University. - 2011. - № 10.
13. Щирова И.А. О человекомерности науки и текста // Mehyнародни часопис Стил. Боеград Република Србща: The International Association ''Style", Ortodox Theological Faculty of Belgrade University. - 2008. - № 7. - P. 197 - 213.
