CC BY
36
30. Braun D. Kod da Vinchi. [The Da Vinci Code]. Moscow, AST, Astrel, 2011. 542 p.
31. Braun D. Kod da Vinchi. [The Da Vinci Code]. Moscow, AST, Astrel, 2011. 542 p.
© М. В. Моисеев, 2016
Автор статьи - Михаил Владимирович Моисеев, кандидат филологических наук, доцент, Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского, e-mail: kafedra110a@yandex.ru
Рецензенты:
Г. Г. Галич, доктор филологических наук, профессор, Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского.
И. В. Бердникова, кандидат филологических наук, доцент, Омский государственный педагогический университет.
УДК 81.37 Б01 10.17238/188П1998-5320.2016.24.58
Л. Б. Никитина,
Омский государственный педагогический университет ЯЗЫКОВАЯ КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИЯ ПЕРЕХОДА К ВОЗРАСТУ СТАРОСТИ
На материале высказываний разных стилей и жанров, а также данных психолингвистического анкетирования выявляются особенности отражения в русском языке представлений о начале возраста старости.
Ключевые слова: языковая картина мира, языковой образ человека, старость.
Одна из активно решаемых современной отечественной лингвоантропологией задач - семантическая реконструкция образа человека по данным русского языка. Весомый вклад в разработку данной проблематики вносят представители Омской лингвоантропологической школы: признавая мно-гоаспектность языкового образа человека, исследователи обращаются к особенностям отражения в языке разных сторон, проявлений, ипостасей человека [1].
Исследования образа человека по данным русского языка опираются на понятие языковой картины мира, под которой понимаются «запечатлённые в языке процессы и результаты концептуализации действительности как проявление творческой мыслительной и языковой/речевой активности человека, характеризующиеся количественной и качественной нетождественностью с процессами и результатами научной концептуализации мира в сознании человека» [2, с. 26].
Для языковой концептуализации действительности характерны противоречивость и неполнота отражения мира и человека как главного его объекта, множественность авторских языковых картин мира, сочетание общечеловеческого, национально-специфического и личностного начал.
Языковой образ человека как центральный фрагмент языковой картины мира также характеризуется нетождественностью с научными знаниями; в нём сочетается реальное и воображаемое, достижения науки соседствуют с противоречащими им наивными представлениями о человеке.
Одной из важнейших отражённых в языке характеристик человека является возраст. В языковом сознании закреплено представление о дискретности человеческого возраста и свойственных каждому возрастному этапу характеристиках, что соотносится как с научной картиной мира, так и с наивным видением мира и человека. Ср. : Каждый возраст в человеческой жизни имеет нормативы, при помощи которых можно оценить адекватность развития индивида и которые касаются психофизического, интеллектуального, эмоционального и личностного развития. Переход к следующему этапу происходит в форме кризисов возрастного развития [3, с. 287]. - Молодой человек подобен весне, средних лет - лету, а старый - осени, богатой своими впечатлениями (Я. Протасевич).
Заключительным этапом человеческой жизни является старость (пожилой возраст). Возраст старости является предметом исследования разных наук о человеке. В биологии, психологии, социологии по-разному решается проблема определения нижней границы старости, то есть того, когда старость начинается (ответ на вопрос, когда и чем старость заканчивается, однозначен). Основная трудность определения начала возраста старости заключается в том, что старение - процесс длительный, плавный, индивидуальный, и поэтому трудно чётко отделить старость от среднего возраста. В связи с
этим наблюдается и терминологическая разноголосица: например, в разных научных трактатах термины старость и пожилой возраст употребляются либо как синонимы, либо указывают на разные возрастные этапы человеческой жизни. Учёные солидарны в одном: биологические, психологические, социальные границы старости условны.
В языке отражаются обусловленные экстралингвистическими факторами представления его носителей о старости. По данным русского языка, старость - это часто пугающая неизбежность, связанная с физической немощью и негативными эмоциями, и в редких случаях удовлетворённость от покорения вершин мудрости. Например: Но вы тоже постареете, друг мой, и узнаете, как это горько! (И. Тургенев); Безоблачная старость - это миф (И. Губерман); Старость - это когда не можешь самостоятельно за собой следить, тебе ничего не интересно, ты ни к чему не стремишься. Надеюсь, что не доживу до такого (И. Бабушкин). Ср.: Старость - это радость! Это возможность заниматься любимым хобби. Это счастье видеть продолжение себя в детях и внуках, воспитание которых приносит теперь только удовольствие. Это новый взгляд на мир - через линзу прожитых лет. Умение видеть прекрасное, лучшее понимание человеческих отношений (О. Филимонова); Старость - это мудрость и доброта. Я не боюсь старости (Е. Галкина).
В русской языковой картине мира отражаются традиционные для русской и других культур представления как о возрастных этапах жизни человека, так и об отсчёте (начале) возраста старости. Известно, например, кавказское долголетие (которого, кстати, часто желают в поздравлениях людям разных возрастов), раннее взросление и материнство женщин Востока и связанное с этим преждевременное изнашивание организма: По кавказским понятиям семьдесят лет - это ещё джигит! - на гору, на коня, на женщину. И Сталин тоже ещё вполне здоров, ему надо обязательно дожить до девяноста, он так загадал, так требуют дела (А. Солженицын); Узбекские женщины стареют рано. В сорок лет Фатима, беспрестанно рожавшая с пятнадцати лет, была уже старухой («Аргументы и факты», 2011); По Корану до 40 лет мужчина ещё ребёнок. И только после 40 наступает зрелость. В прошлом году я женился на Свете, это мой второй брак. Чувствую себя на 30! (Р. Ибрагимов). В последнем примере известный певец говорит о том, почему на седьмом десятке лет считает себя молодым: причины кроются в национальном взгляде на возраст и благополучном устройстве личной жизни.
В России наступление возраста старости в разное время определялось по-разному. Проанализированный нами материал даёт основание говорить о том, что в прежние времена старели раньше, чем сейчас, ср. примеры из произведений писателей XIX - начала ХХ вв. и высказывания наших современников: Старик (ему было под пятьдесят лет, он женился очень поздно) догадался наконец, что дело не идёт на лад... (И. Тургенев); Презабавный старикашка и добрейший, - прибавил Базаров, как только Василий Иванович [человек 60 лет] вышел (И. Тургенев); Хозяин шапочного заведения, ... старик лет пятидесяти (В. Вересаев). - «42 километра не расстояние, 57лет не возраст!» - так говорит Людмила Петровна, постоянная участница сибирского марафона (из т/п); Ну какая старость? 60 лет. Отец не жаловался никогда (из разг.); Криста, вам до старости ещё терпеть лет сорок (И. Сахновский) - высказывание адресовано женщине средних лет; Молодые дамы лет пятидесяти прогуливались по набережной. До старости ещё далеко - о чём печалиться? («Жизнь», 2010). В то же время у одного автора можно найти противоречивые характеристики одного и того же календарного возраста, ср. приведённые выше высказывания из произведений И. С. Тургенева, в которых человек под пятьдесят лет именуется стариком, с высказыванием, в котором подобный возраст не рассматривается как возраст старости: Перед раскрытым окном . сидели две женщины: одна - лет пятидесяти, другая - уже старушка, семидесяти лет (И. С. Тургенев) (импликация: 50 лет - ещё не старушка).
В русском языковом сознании закрепилось весьма размытое представление о бальзаковском возрасте: выражение, возникшее после выхода романа Оноре де Бальзака «Женщина тридцати лет», употребляется носителями русского языка, как правило, по отношению к женщинам в возрасте от 40 лет и старше и чаще - по отношению к дамам пожилого возраста, т. е. бальзаковский возраст женщины в России заметно «постарел», а его начало остаётся трудно определимым.
В русском языке есть специальные средства, употребляемые для обозначения начала старения человека, - это глаголы несовершенного вида стареть (начинать стареть), стариться, сдавать, увядать, содержащие указание одновременно и на начало изменений в человеке, и на процесс этих изменений: Он начинал стареть. Говорил, что бросает сушу (А. Толстой); Он смотрел на красивое, обветренное лицо сына, на его начавший стареть лоб... (К. Симонов); Это была пышная
сорокалетняя женщина, которая уже начинала увядать (А. Куприн); Сдаёт он что-то. Хватка уже не та (из разг.); Она видела, как старятся соседки, и у неё всякий раз щемило сердце: «Когда-нибудь и меня настигнет старость» («Вечерний Омск», 2010).
Часто языковое сознание связывает наступление старости (старения) с определёнными жизненными обстоятельствами (обстоятельства выступают причиной того, что человек начинает стареть, старится, стареет). При этом обстоятельства, способствующие старению, характеризуются в картине мира как нежелательные, вредные, деструктивные, имеющие негативный оттенок и соответственно оцениваются отрицательно (например: болезнь, горе, психологическое давление со стороны окружающих и т. д.): Смерть Пети оторвала половину её жизни. Через месяц после известия о смерти Пети, заставшей её свежей и бодрой пятидесятилетней женщиной, она вышла из своей комнаты полумёртвой и не принимающей участия в жизни - старухой (Л. Толстой); Лия Васильевна знала в микрорайоне женщин постарше её, которые еще и в туфлях на каблучках, пусть невысоких, щеголяли, и помаду-пудру не позабыли. Нет, не завидовала, просто считала, что им, видимо, повезло не пережить в конце жизни горе, выпавшее ей и подкосившее её уже 15 лет назад («Ваш ОРЕОЛ», 2011); После операции на сердце отец стал заметно сдавать: исчезла былая бьющая через край энергия и ей на смену пришла медлительность пожилого человека («Пенсионерская правда», 2009); А что? Пятьдесят лет - разве это старость? Старят не года, а бедность и неблагодарность (В. Токарева). Ср.: Не годы, а горе старит (пословица).
По данным русского языка, переход в старость под влиянием негативных обстоятельств может быть как постепенным, так и быстрым, ранним, неожиданным: Михалиха состарилась рано - тяжеловат на руку и крут нравом был в молодости Матвей Егорович, да и остался таким до старости (К. Воробьев); Можно не сомневаться, что он-то своим недюжинным интересом к жизни и утомил жену и прежде времени подвел её к старости (В. Распутин); Борьба за выживание дала о себе знать: постепенно Нина Ивановна превратилась в усталую пожилую женщину («Комсомольская правда», 2009). Ср. собачья старость в значении «преждевременная старость»: Когда же я полюблю не насильно? Ведь мне уже под 30. О, собачья старость, старость в 30 лет (А. Чехов).
В языке отражены представления о сигналах начала старости, имеющих отношение к внешнему или внутреннему человеку. Такими сигналами может быть появление любых атрибутов пожилого возраста, наименования которых составляют семантическое поле «старость», например: немощь, болезни, одиночество, седина, пенсия, внуки и т. д.: Расстегнув шитый ворот рубахи, Тихон Ильич с горькой усмешкой ощупал шею, впадины на шее за ушами... Первый знак старости эти впадины, -лошадиной становится голова! Да и прочее недурно. Он нагнул голову, запустил пальцы в бороду... И борода седая, сухая, путаная. Нет, шабаш, шабаш, Тихон Ильич! (И. Бунин); Старость у женщины начинается с появлением внуков (Д. Борисова); Молодость заканчивается в тот момент, когда начинаешь жить прошлым больше, чем настоящим. Вот как только стал ностальгировать - это первый звоночек (Ю. Стоянов). Сигналы старости отражаются в языке и через семантику исчезновения, утраты (человек утрачивает те атрибуты и качества, которые имел ранее): Старость начинается тогда, когда ты перестаёшь каждый день чистить ботинки... («Комсомольская правда», 2011); На девчонок уже перестал смотреть - старею, видать (из разг.); Пропала неуёмная энергия, пришло ощущение постоянной усталости («Аргументы и факты», 2013).
По данным русского языка, вопрос о том, в каком календарном возрасте человек переходит в разряд пожилых людей (в каком календарном возрасте наступает старость), решается неоднозначно. Безусловным признаётся отмеченное выше влияние жизненных обстоятельств на убыстрение процесса старения: Обычно старость начинается, когда человек устаёт от жизни. Раньше это наступало в 40-45 лет и называлось кризисом среднего возраста. А сейчас в погоне за деньгами, карьерами и прочими фишками люди могут чувствовать себя стариками и в 30... (И. Хакамада). Старость начинается с появлением хронического заболевания. У кого-то и в 20 лет. А некоторые совершенно здоровы и в 45 («Комсомольская правда», 2010).
В настоящее время начало старости часто связывается с выходом человека на пенсию (необязательно в установленное законодательством время: 55 лет у женщин и 60 - у мужчин), а именно: с прекращением активной трудовой деятельности и обретением в связи с этим материальных проблем: Старость и болезни начинаются с выхода на пенсию (из телепередачи); После выхода на пенсию многие быстро находят себе болячки и умирают. Срабатывает ломка стереотипов. Чем дольше человек работает, тем дольше живёт («Комсомольская правда», 2010); В нашей стране, увы, выход на пенсию - это синоним «выходу в тираж». И нередко моложавые люди, вкусив унижений нашенской пенсионерской жизни, быстро сдают (А. Герман).
Однако надо признать, что в настоящее время начало старения человека существенно отодвинулось. Например, наличие таких атрибутов пожилого возраста, как пенсия и внуки, не воспринимается как однозначное наступление старости: после выхода на пенсию люди часто продолжают трудиться, остаются для своих внуков молодыми, приветствуя обращение к себе по имени вместо традиционных бабушка, дедушка и т. д.
По свидетельствам русского языка, старость может начинаться в любом возрасте, поскольку у каждого человека «свой календарь»: Может быть, к старости, годам к сорока? (В. Аксенов); Вот была молодая, дети звали Елизаветой Аркадьевной, а теперь уже скоро старость, тридцать лет стукнуло, не шутка, а она всё Лиза да Лиза (И. Грекова); И я стала слушать дальше, подумав вскользь, что, называя Штыро всегда мысленно старичком, скорее иронизировала: ему ведь около пятидесяти пяти, а это ещё никакая не старость (Е. Белкина).
Столь же неоднозначное представление о том, в каком возрасте начинается старость, продемонстрировали участники проведённого нами психолингвистического анкетирования. Респонденты молодого возраста (75 студентов 17-23 лет) заметно убыстряли время наступления преклонных лет (преобладали ответы: в 50 лет (19), после пятидесяти (15), после ухода (выхода) на пенсию (12); встречались и такие определения начала возраста старости: после 30-ти, сорок лет - бабий век, примерно в 40. Добавим, что в беседах с молодыми людьми также часто наблюдается снижение возрастной планки старости: - А кто у вас историю ведёт? / - Да такая пожилая женщина (о 40-летнем человеке); - Да ему уже сто лет в обед (о человеке, которому едва исполнилось 35). Респонденты в возрасте 50-60 лет и старше (всего 64 опрошенных) определяли начало старости достаточно однотипно: в большинстве случаев оно связывалось с наступлением заслуженного отдыха, с отходом человека от активной деятельности (39) и часто это время «приближалось» к 70-ти годам (17).
Вхождение в старость, по мнению наших респондентов, может происходить в любом возрасте (13), в зависимости от личности / от человека (7); старость не зависит от возраста (3); она начинается, когда приходит осознание этого периода (1), когда человек чувствует её приход (5), а для кого-то вообще нет такого возраста (1).
Надо признать, что и сегодня, и более ста лет назад и начало старения, и старость как целостный феномен характеризуются по данным русского языка неоднозначно: определение и ощущение возраста всегда индивидуально, поэтому для субъекта возрастных характеристик (говорящего) календарный возраст уходит на второй план, оказывается вторичным, автор высказывания ориентируется в первую очередь на собственные ощущения, определяя возраст «на глаз», учитывая при этом множество нюансов внешности, поступков, поведения человека и т. д., а собственный возраст определяет исходя из своего внутреннего состояния.
О субъективности восприятия и определения возраста свидетельствуют высказывания, содержащие указания на визуальные наблюдения говорящего, часто дающие ему право судить о преждевременном продвижении человека к старости (в этом случае субъект речи/мысли определяет возраст по внешности человека): В свои двадцать лет он выглядел на сорок и ещё постарел на моих глазах, потому что боялся, что его имение, его имущество вырывают и непременно вырвут у него из рук... (В. Каверин); Он белокур, с плешью, которая дорожками пробегает по его голове. Женщины, вино, бессонные ночи и таскание по белому свету бороздой проехали по его лицу и оставили морщины. Ему было лет тридцать пять, не больше, но он старше на вид! (А. Чехов). Ср. обратное: говорящий отмечает в пожилом человеке не свойственные его возрасту проявления, и тем самым «отодвигает» его от точки старости: Подумаешь, внуки! Да ему на вид больше сорока не дашь (из разговора); О чём вы говорите? Какая старуха? Вы превосходно выглядите (из разговора).
Характерное для русского языкового сознания противопоставление календарного возраста и качеств, проявлений человека, не свойственных, по традиционным представлениям, этому возрасту, также делает поиски начала старости проблематичными: градационная шкала возраста по данным русского языка оказывается подвижной, включающей множество диффузных отрезков. Так, нетипичные для возраста старости проявления пожилого по календарному возрасту человека «передвигают» его в сторону противоположного полюса «возраст молодости» и, наоборот, признаки старости, обнаруживающиеся у молодого человека, «продвигают» его в сторону полюса «старость». Например: Несмотря на возраст, ещё бродило в нём молодое казачье озорство, диковинно сохранившаяся грубоватая весёлинка (М. Шолохов); Хорош, старик, у которого бьёт таким ключом самая настоящая молодость! (А. Чехов); Когда я была на море, моё внимание привлекла пожилая пара. Они стояли по пояс в воде и целовались. Оба - за 70, полностью седые, но один их вид давал силы жить
(Е. Ксенофонтова). Ср.: Несмотря на молодость, была в нём какая-то усталость от жизни («Вечерний Омск», 2010); Вроде бы совсем пацан, а рассудительность такая - старикам фору даст (из разговора); Она в свои двадцать пять стала редко выходить из дому, звонить подругам, сникла и потеряла интерес к жизни, как будто всё самое лучшее уже позади, а впереди беспросветное одиночество («Жизнь», 2010). Ср. русские пословицы: Стар, да дюж. И свеж, и гож; И стар, да весел, и молод, да угрюм; И стар, да петух, и молод, да протух.
Русское языковое сознание разграничивает внешнюю и внутреннюю старость (ср.: внешне старик, а душой молод - ещё молодой, а в душе старик). Ср.: маленькая собачка до старости щенок - о пожилом человеке, который молодо выглядит из-за своей внешности (небольшого роста, стройной фигуры). Внешняя и внутренняя старость часто не совпадают, противоречат друг другу, что способствует крайней нестабильности возрастной градационной шкалы.
Чем больше не соответствующих календарному возрасту качеств отмечается у человека, тем протяжённее его «отстояние» от точки этого возраста в противоположную сторону: А может, зря ополчились на мужика (язык не поворачивается сказать «старика», хотя подсудимому осенью стукнет 75!). И дело не в скидке на календарный возраст, из-за которого он может избежать тюремной камеры... Его [Берлускони] интеллектуальные способности позволяют ему предвидеть ход развития событий. Он обладает невероятной способностью концентрироваться и крайне высокой работоспособностью. Между прочим, Берлускони считают самым стильным итальянским политиком. Следит за своей физической формой, весом, внешним видом. Даже сделал косметическую операцию на лице и не стал это скрывать. Всегда старается быть весёлым, в добром расположении духа. Умеет держать удары судьбы и политических противников, переносить стрессы («Комсомольская правда», 2011). В данном примере содержатся не просто характеристики 75-летнего человека, дающие повод восхищаться его «молодостью», но и указания на то, что человек сам её «создаёт» (следит за своей физической формой, весом, внешним видом, старается быть весёлым, в добром расположении духа), в том числе искусственно (сделал косметическую операцию).
Шкала возраста в русской языковой картине мира может существенно сужаться, когда у молодого по возрасту человека обнаруживаются признаки, свойственные старости, или когда один из возрастных этапов жизни человека вообще «вычёркивается»: Я сама знаю, что ещё молода и прекрасна телом, но, право, иногда мне кажется, что мне девяносто лет. Так износилась душа (А. Куприн). - Молодой человек ощущает себя старым, происходит сужение возрастной шкалы из-за «наложения» календарного возраста на субъективно ощущаемый; Человек стареет не тогда, когда доживает до старости, а когда перестаёт быть ребёнком (В. Распутин). - Утрата качеств, свойственных человеку в раннем возрасте (в детстве), приравнивается к началу старости (тем самым из градационной шкалы возраста «вычёркивается» период взросления, молодости, зрелости).
О подвижности возрастного отрезка «старость» на градационной шкале и, соответственно, об отсутствии определённости относительно времени наступления старости свидетельствуют высказывания, в которых описываемый объект, хотя и наделяется внешними и внутренними признаками пожилого человека (например, морщины, борода, брюзжание, жизненный опыт и т. д.), остаётся «человеком неопределённого возраста»: Садовник - крепкий мужчина неопределённых лет, всегда обросший бородой, щетиной не щетиной, а так какой-то игольчатой порослью тоже неопределённого цвета, - очевидно обиделся и проворчал в ответ: - Все вы тут чересчур учёные... (С. Никитин); ...акцизный надзиратель, ехавший в Асхабат, - человек совершенно неопределённых лет, сморщенный, со скверными зубами (А. Куприн); Сколько ему было лет, мы определить не могли: он всегда был для нас человеком вне возраста, но его житейская мудрость вызывала уважение («Народный лекарь», 2009).
Таким образом, наступление возраста старости, по свидетельствам русского языка, процесс нефиксированный, зависящий от разнообразных причин психологического, социального, исторического характера. Градационная шкала языкового образа пожилого человека характеризуется семантической подвижностью, диффузностью значений, зависимостью от субъективных и объективных обстоятельств проявления признаков.
Библиографический список
1. Лингвистика человека: антология ; под ред. Л. Б. Никитиной, Н. Д. Федяевой. - Омск : Вариант-Омск, 2012. - 360 с.
2. Никитина, Л. Б. Антропоцентристская семантика: образ homo sapiens по данным русского языка : учебное пособие. - Омск : Изд-во ОмГПУ, 2007. - 256 с.
3. Психологический словарь ; под ред. В. П. Зинченко. - М. : Педагогика-Пресс, 1997. - 439 с.
L. B. Nikitina, Omsk State Pedagogical University
WHEN OLD AGE BEGINS: CERTIFICATES OF RUSSIAN
On material of expressions of different styles and genres, and also data of psycholinguistic questionnaire the features of reflection come to light in Russian of ideas about beginning of old age. Keywords: linguistic world image, language image of the person, old age.
References
1. Lingvistika cheloveka: antologiya. [Human Linguistics: anthology]. Edited L.B Nikitina, N. D. Fedyaeva. Omsk. Variant Omsk, 2012, 360 p.
2. Nikitina L. B. Anthropocentric semantics: image "homo sapiens" according to the Russian language: School-book [Antropotsentristskaya semantika: obraz homo sapiens po dannym russkogo yazyka]. Omsk, Publishing House OmGPU, 2007, 256 p.
3. Psychologicum dictionary [Dictionary of psychology]. Edited V.P. Zinchenko. Moscow, Pedagogics-press, 1997, 439 p.
© Л. Б. Никитина, 2016
Автор статьи - Лариса Борисовна Никитина, доктор филологических наук, доцент, Омский государственный педагогический университет, e-mail: laribn@rambler.ru
Рецензенты:
Н. Д. Федяева, доктор филологических наук, доцент, Омский государственный педагогический университет. Н. В. Орлова, доктор филологических наук, профессор, Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского.
УДК 811.11-112 DOI 10.17238/issn1998-5320.2016.24.63
Е. С. Степанов,
Санкт-Петербургский государственный университет
ПРИЗНАКИ ПРЕЦЕДЕНТНОГО ИМЕНИ (НА ПРИМЕРЕ ИМЕНИ «BERLINER MAUER»)
Настоящая статья систематизирует информацию о критериях, по которым возможно выделение имён собственных в особую группу - группу прецедентных имён. В статье приводится охватывающий список таких критериев и производится их анализ. Такой обобщённый список критериев может быть задействован в других исследованиях по теории прецедентности. Особый интерес представляет наглядный процесс приобретения именем статуса прецедентного - на примере имени «Berliner Mauer» рассматривается его переход в класс прецедентных имён на основе соответствия конкретным критериям: базирование на прецедентной ситуации, обладание сверхличностным характером и инвариантом восприятия с особой структурой, довольно высокая частотность, эмотив-ность и образность. Результаты исследования могут быть интерпретированы как комплексная методика анализа прецедентности имени собственного, на основе которой возможно определение статуса онима. Содержащиеся в статье примеры употребления имени «Berliner Mauer» могут быть применены в курсах по переводу и изучению языка СМИ.
Ключевые слова: когнитивная лингвистика, лингвокультурология, прецедентность, теория прецедентности; прецедентное имя, прецедентная ситуация, Берлинская стена, признаки прецедентных феноменов.
В рамках когнитивной лингвистики и лингвокультурологии при изучении связи языка и мышления всё чаще обращаются к проблеме хранения в ментальном пространстве человека знаний и
