CC BY
31
УДК 81
ЯЗЫКОВАЯ ИГРА КАК СРЕДСТВО РЕАЛИЗАЦИИ СТРАТЕГИИ ДИСКРЕДИТАЦИИ В КОНФЛИКТНОМ ДИСКУРСЕ
Н.В. Пешкова
DOI 10.18522/2072-0181-2019-98-2-76-80
Стремительное развитие информационных систем, цифровых технологий способствует возрастающему влиянию средств массовой информации не только на коммуникативное, но и социальное поведение членов общества. В связи с чем усиливается значение более агрессивных новых методов и способов реализации регулятивной функции современных СМИ. Отличительной особенностью современного массмедийного дискурса стало использование конфронтационных стратегий и тактик. Для достижения заданных целей коммуниканты реализуют различные средства, из которых одним из самых эффективных является языковая игра (ЯИ).
В отечественном языкознании в коллективном труде «Русская разговорная речь» было впервые дано определение понятию языковая игра как: «...те явления, когда говорящий играет с формой речи, когда свободное отношение к форме речи получает эстетическое задание, пусть даже самое скромное. Это может быть и незатейливая шутка, и более и менее удачная острота, и каламбур, и разные виды тропов (сравнения, метафоры, перифразы и т.д.) [1, с. 172]. Авторы коллективной монографии Е.А. Земская, М.В. Китайгородская, Н.Н. Розанова, опубликованной в сборнике «Русская разговорная речь», считают, что ЯИ «можно рассматривать как реализацию поэтической функции языка» чаще всего «в виде установки на комический эффект» [1, с. 174]. Данная монография стала началом системного исследованию языковой игры в рамках лингвистического подхода, который многими учеными рассматривается как широкий подход.
В.З. Санников также придерживается узкого подхода. В своей фундаментальной работе «Русский язык в зеркале языковой игры» ученый сближает понятия языковая игра и языковая шутка, целью же последней является создание комического эффекта. По мнению исследователя, языковая игра чаще всего имеет установку на комический эффект [2, с. 17]. Именно при таком
Пешкова Наталия Васильевна - Южный федеральный университет, 344010, г. Ростов-на-Дону, ул. Большая Садовая 33, e-mail: peschkofFa@gmail.com.
подходе языковая игра всегда используется для создания комического эффекта.
Предлагаемое в статье исследование языковой игры будет вестись с позиции широкого подхода, так как методологически он более полно охватывает виды и формы функционирования ЯИ в дискурсе вообще и в политическом, в частности: «использование языка для достижения надъязыкового, эстетического, художественного (чаще всего - комического) эффекта» [3]. При данном подходе языковая игра не ограничивается установкой на комический эффект. Этого подхода придерживается Н.Е. Ковыляева. Она соглашается с тем, что ЯИ нередко направлена на создание комического эффекта. Но это не единственное, к чему она приводит. По ее мнению, ЯИ не ограничивается сферой развлечения и шутки, а, напротив, является способом «придания выразительности и необычности сообщаемым фактам» [4].
В качестве материала исследования мы выбрали передачу «Воскресный вечер с Владимиром Соловьевым», как передачу острой политической направленности, использующей богатые возможности ЯИ. Рассмотрим программу от 05.03.2018. Она состоит из двух частей, в которых обсуждаются два разных вопросах. Оперативным поводом для дискуссии первой части стала дата смерти И.В. Сталина, и темой обсуждения стал вопрос об его роли в нашей и мировой истории. Предметом дискуссии второй части программы стал вопрос о взаимоотношении России и Украины по газовому вопросу. Приглашены были разные участники для первой и второй частей.
Для анализа было выбрано 22 примера. Вслед за В.З. Санниковым, мы будем анализировать примеры языковой игры по соотнесению с уровнем языка. Нам удалось отнести все примеры к двум уровням: морфологическому и лексическому. Внутри каждого уровня мы распределили примеры в соответствии с использованной
Nataliya Peshkova - Southern Federal University, 33 Bol-shaya Sadovaya, Rostov-on-Don, 344010, e-mail: peschkoffa@ gmail.com.
тактикой, которая реализовывает стратегию дискредитации.
МОРФОЛОГИЯ Тактика оскорбления. В рамках тактики оскорбления участники дебатов прибегают к двум приемам: 1) замене буквы или целого слога; 2) использованию имен собственных в качестве нарицательных: «Как всегда, мой любимец, я все время путаю, Клинкин или Чугункин, но что-то такое близкое по стилистике, что-то такое, правда, я бы сказал от шариковщины*. Он заявил, что никаких антивенгерских выступлений не было, это все - уши Кремля, но вообще такая массовая шизофрения» [5]. В.Р. Соловьев говорил о министре внутренних дел Украины П.А. Климкине. В первой части высказывания отправитель текста, используя мимику и жесты, делает вид, что не может вспомнить его имя, создавая для аудитории комически окрашенную ситуацию ожидания. Вряд ли ведущий политической программы не знает фамилию высокопоставленного чиновника Украины. Он заменяет букву «м» на «н» и уже получается фамилия Клинкин. В этимологическом словаре М. Фасме-ра клим определяется как «клим, муж. Имя» [6, с. 250], а клин - «диал. не удаваться» [6, с. 251]. Фамилия Климкин приближает своего носителя к народу, так как корень происходит от простого русского имени Клим. Изменения, происходящие с фамилией, кардинально это меняют: теперь ее носитель не олицетворяет простых людей, а соотносится со значением корня - клин, т. е. с человеком, у которого не получается что-либо. Чтобы слушатель поверил в искренность происходящей ситуации, В.Р. Соловьев идет дальше и уже заменяет целый слог: «клим» на «чугун». Таким образом, снижается ценность и значимость человека, о котором идет речь, теряет значение сам статус министра Украины. Во второй части высказывания упоминается герой романа М.А. Булгакова «Собачье сердце» Шариков, который ассоциируется с агрессивным невежеством, глупостью. В данном контексте фамилия Шариков используется как обобщающее нарицательное абстрактное существительное. Понятие «шариковщина» по своей сути характеризует явления, существующие и представленные во многих лицах у власти на Украине. Последний прием направлен на ассоциативную дискредитацию оппонента и его информации, т. е. происходит выбор образа, зафиксированного в массовом сознании в качестве остро негативного, даже уничижительного. Та-
* Здесь и далее по тексту в цитатах выделено авт. - Н.П.
кие ассоциации, как правило, высоко эффективны, так как опираются на оценочные штампы и стереотипы массовой аудитории и быстро закрепляются в сознании людей. Министр внутренних дел Украины, фамилию которого не могут правильно и быстро вспомнить на телевидении, и которая ассоциируется с «шариковщиной», не будет восприниматься всерьез, его действиям и высказываниям априори не будут доверять. В создании такого коммуникативно-объединяющего образа огромную роль играет статус и образ адресата, как опытного, самодостаточного и эстетного ведущего политической программы.
Тактика обвинения. При использовании тактики обвинения говорящий дает негативную оценку обсуждаемой ситуации, не приводя каких-либо убедительных доводов. Говорящий выставляет себя как источник достоверной информации, а своему оппоненту приписывает нарушение норм морали, этики или права. В рамках данной программы она представлена примером: «Да не существует сталинизма. Вы все время создаете пугалку для народа». Слово «пугалка» построено от существительного «пугало», которое определяется как «1. Чучело, выставляемое в садах и огородах для отпугивания птиц. 2. То, что пугает, внушает страх. 3. О некрасивом или нелепо, безобразно одетом человеке [7]. В данном случае подразумевается второе значение. Используя суффиксальный способ словообразования, адресат добавляет к слову «пугало» суффикс - к и получается слово «пугалка». Такое слово, безусловно, привлекает внимание и позволяет отправителю сообщения обвинить своих оппонентов в том, что они вместо конструктивного анализа нашей истории и использования достоверных факторов, запугивают людей непонятными для них терминами.
Подобное использование приемов морфологического уровня встречается достаточно редко. Видимо, уничижительный эффект приемов, подобных рассмотренному, слишком близок к открытому оскорблению, к грани, за которой заканчивается языковая игра с ее намеками и ассоциациями и начинается зона ответственности.
ЛЕКСИЧЕСКИЙ УРОВЕНЬ
Тактика оскорбления. Частотный анализ позволяет констатировать, что в рамках данной тактики на лексическом уровне наиболее часто используют метафору. С.А. Багдасаров комментирует позицию своего оппонента В.Н. Ковту-на по вопросам Украины следующим образом: «Украина - это не самостоятельное государство, точнее, ее руководство не являются руководите-
лями самостоятельного плана, это холуи Соединенных штатов. Вы даже посмотрите, как Слава себя ведет. При слове «Соединённые Штаты» начинает прыгать, целовать все в восторге и говорить «О, США - это все, это все». Это психология вассалов» [5]. Поведение адресата сравнивается с поведением холуя. Данное слово имеет следующее определение: «Устар. Слуга, лакей. 2. О раболепствующем, прислуживающемся человеке» [8]. С.А. Багдасаров использует данное слово во втором значении, чтобы подчеркнуть несамостоятельность действий своего партнёра. Вторая часть высказывания представляет собой развернутую метафору, которая сатирически окрашивает предыдущую мысль адресанта о несостоятельности и несамостоятельности партнера по коммуникации. Метафора строится на подробном описании поведения адресата, действия которого регулируются руководителями другой страны. Он показан в комическом свете, потому что при слове «США» начинает «прыгать, целовать все в восторге».
Довольно часто для выражения оскорбления используется ирония. В.Н. Ковтун высказывал свое видение газовой проблемы между Россией и Украиной, с которой категорически был не согласен В.Р. Соловьев:
«Ковтун: «Зачем были программы по русскому ТВ, что это вредно, отравляет окружающую среду»
Соловьев «Потому что это реально крайне опасная технология, поэтому она запрещена в Европе, потому что она приводит к разрушению плодородного слоя и ко многим другим вещам. Слав, ну вы же глубоко изучили три цифры, добавьте к ним еще две книги» [5]. Ирония строится на обыгрывание постулата ясности, предложенной Грайсом [см. 2, с. 386]. Он предполагает, что следует говорить ясно и избегать неоднозначности. Использование гиперболы «глубоко» подразумевает обратное: нельзя назвать человека образованным, если он глубоко изучил три цифры. Таким образом, говорящий ставит под сомнение умственные возможности своего собеседника. Кроме того, ирония усиливается за счет излишней детализации высказывания: употребления словосочетаний «три цифры» и «две книги» создают намек на некомпетентность адресата, а значит он не является источником достоверной информацией. Следовательно, все, сказанное им, следует интерпретировать как бессмысленное.
Эвфемизм является следующим видом языковой игры по частотности использования
в данной программе. Он позволяет заметить оскорбительное слово на более нейтральное. Обсуждая газовый вопрос, Соловьев резко высказался против позиции В.Н. Ковтуна: Ковтун: «Мы в рамочку повесим (речь идет о решении Совбеза ООН по газовому конфликту между Украиной и Россией), но жить будем так, как нам удобно».
Соловьев: «... и вас вообще спрашивать не будут. Ваше место - вот там, где рамочки висят, стук в дверь, а оттуда все время: "занято"» [5].
Эвфемизм строится на замене устойчивого словосочетания из тюремного жаргона «ваше место у параши», где параша определяется как «2) Унитаз в камере. Место у параши считается самым непрестижным. В камерах малолеток и первоходочников иногда существует правило, согласно которому опущенный должен есть, сидя на параше (или около нее)» [7]. В данном случае языковая игра строится на основе намека: ваше место - у параши, т. е. положение адресата не является выигрышным, с его мнением не стоит считаться. Адресат в начале высказывания использует прозрачный оскорбительный намек, чтобы в конце реплики вызвать как у адресанта, так и у участников передачи прямую ассоциацию, не менее оскорбительную, чем эвфемистическая замена понятия «параша». Ироническая окраска речи придает языковой игре большую остроту и значительно усиливает эффективность восприятия эвфемизма. В.Р. Соловьев, используя тактику оскорбления, многократно применяет эвфемизмы, которые позволяют ему балансировать на грани использования ненормативной, жаргонной лексики. Все это дает возможность удерживать внимание и интерес аудитории на протяжении многочасовой передачи.
Таким образом, в рамках данной тактики становится очевидным, что В. Соловьев прибегает к разнообразным средствам выразительности для того, чтобы достигнуть эффекта «разоблачения», или «уничижения» собеседника, как не достоверного источника информации, нечестного или даже ничтожного противника.
Тактика анализ-«минус». О.Л. Михалева выделяет тактику анализ-минус, которая строится на рассмотрении фактов, ситуации, предполагающее отрицательную оценку говорящего. Следует отметить, что негативная оценка выражается имплицитно [9].
В рамках данной программы участники довольно часто прибегали к использованию лексических синонимов для выражения данной так-
тики. Давая оценку политической ситуации на Украине, В.Р. Соловьев говорит: «Короче говоря, ситуация обычная, хорошая, шизофреническая» [5]. В данном контексте прилагательные «хорошая» и «шизофреническая» становятся синонимами. В словаре шизофренический определяется как «2. странный, нелогичный, абсурдный» [10]. В нашем сознании странная, абсурдная ситуация не может восприниматься как хорошая. Данные лексические синонимы создают эффект неожиданности: два прилагательных с положительной коннотацией «обычная, хорошая» в сочетании с прилагательным «шизофренический» приобретают негативную окраску. Кроме того, заканчивая синонимический ряд негативным синонимом, адресат акцентирует внимание реципиента именно на негативе.
Данная тактика не применялась широко участниками программы, а в одном примере адресант переходит из тактики анализ-«минус» в тактику обвинения. Это связано с тем, что оппоненты данной политической программы стараются выставить себя в наиболее выгодном свете, а своего противника оскорбить или обвинить, что поставит его в невыгодное положение. Тактика анализ-«минус» предполагает отрицательный анализ какого-то события или ситуации, безотносительно к какому-то лицу. Соответственно, выбирая ее, адресант не сможет скомпрометировать своего оппонента.
По количественному соотношению проанализированные примеры можно расположить следующим образом (в таблице приводится количество примеров данного приёма, которое встретилось в анализируемой программе).
Таблица
Виды приема и средства выразительности языковой игры
Виды приема Морфологический уровень Лексический уровень
Тактика оскорбления 1) Замена буквы или целого слова - 1 2) Использование имен собственных в качестве нарицательных - 2; 1) Метафора - 6; 2) Ирония - 4; 3) Эвфемизм - 2
Тактика обвинения 1) Суффиксальный способ словообразования - 1
Тактика анализ-«минус» 1) Лексические синонимы - 4; 2) Лексические антонимы - 2
Лексический уровень языка обладает наиболее большим арсеналом средств для выражения языковой игры, поэтому неудивительно, что участники программы наиболее часто прибегали к средствам выразительности именно этого уровня (89 %). В рамках данного уровня происходила реализация двух тактик: тактика оскорбления (67 %) и тактика анализ-«минус» (33 %).
Морфологические средства служили для реализации двух тактик: оскорбления и обвинения. На данном уровне тактике оскорбления принадлежит 75 %, а тактике анализ-«минус» -25 %. Меньше всего представлена тактика обвинения. Участники программы нечасто прибегают к данной тактики, так как их задача не обвинить какого-то в чем-то, а заставить зрителей принять их точку зрения, а тактики оскорбления лучше всего помогают им это сделать.
Количественный подсчет также позволяет сделать вывод, что тактика оскорбления занимает 68% из всех анализируемых примеров. Это говорит о том, что участники программы не нацелены на конструктивный диалог, подразумевающий анализ сложившейся ситуации или поиск
конкретных виновников. Они широко используют все уровни языковой системы для реализации тактики оскорбления, позволяющей передать необходимую информацию или опровергнуть высказывания оппонента. В такой ситуации говорящий становится единственным источником достоверной информации, а его собеседник предстает как лицо некомпетентное, которому нельзя доверять.
ЛИТЕРАТУРА
1. Земская Е.А., Китайгородская, Розанова Н.Н. Языковая игра // Русская разговорная речь: Фонетика, морфология, лексика, жест. М.: Наука, 1983. 239 с.
2. Санников В.З. Русский язык в зеркале языковой игры, 2-е изд. М.: Языки славянской культуры, 2002. 552 с.
3. НорманБ.Ю. Грамматика говорящего. СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского ун-та, 1994. 204 с. С. 79.
4. Ковыляева Н.Е. Языковая игра как средство формирования семантики и прагматики дискурса: дис... канд. филол. наук. Нальчик, 2015. 186 с. С. 25.
5. Воскресный вечер с В. Соловьевым // Россия 1. [Электронный ресурс]. URL: https://russia.tv/ video/show/brand_id/21385/episode_id/1709151/ video_id/1812708/viewtype/picture/].
6. Этимологический словарь русского языка: в 4 т. Т. 2. 2-е изд., стер. М.: Прогресс; Фасмер. 1986. 864 с.
7. Краткий словарь блатного жаргона криминального мира // Trend News Agency [Электронный ресурс]. URL: [https://www.trend.az/life/soci-um/1594967.html].
8. Большой толковый словарь русского языка под ред. Кузнецова С.А. СПб.: Норинт, 2000. 1536 с. С. 1056.
9. Михалева О.Л. Политический дискурс как сфера реализации манипулятивного воздействия: дис... канд. филол. наук. Иркутск, 2004. 252 с. С. 58.
10. Словарь русского языка: В 4 т. Т. 4. 4-е изд., стер. / Под ред. А.П. Евгеньевой. М.: Рус. яз.; Полиграф-ресурсы, 1999. 800 с. С. 714.
REFERENCES
1. Zemskaya E.A., Kitaygorodskaya, Rozanova N.N. Yazykovaya igra [Pun] In: Russkaya razgovornaya rech': Fonetika, morfologiya, leksika, zhest [Russian spoken language: Phonetics, morphology, vocabulary, gesture]. Moscow, Nauka, 1983, 239 p.
2. Sannikov V.Z. Russkiy yazyk v zerkale yazykovoy igry [Russian language in the mirror of the pun]. 2nd ed. Moscow, Yazyki slavyanskoy kul'tury, 2002, 552 p.
3. Norman B.Yu. Grammatika govoryashchego [The speaker's grammar]. St.-Petersburg, St.-Petersburg State Univ. Press, 1994, 204 p., p. 79.
4. Kovylyaeva N.E. Yazykovaya igra kak sredstvo formirovaniya semantiki i pragmatiki diskursa [Pun as a means of forming semantics and pragmatics of discourse. Dissertation for the degree of Candidate of Philology]. Nal'chik, 2015, 186 p., p. 25.
5. Voskresnyy vecher s V. Solov'evym [Sunday evening with V. Solovyov], available at: https://russia.tv/ brand/show/brand_id/2138.
6. Etimologicheskiy slovar' russkogo yazyka [Etymological dictionary of the Russian language]. In 4 vol. Vol. 2. 2nd ed. Moscow, Progress; Fasmer 1986, 864 p.
7. Kratkiy slovar' blatnogo zhargona kriminal'nogo mira [Concise Dictionary of criminal jargon of the criminal world], available at: https://www.trend.az/ life/socium/1594967.html.
8. Bol'shoy tolkovyy slovar' russkogo yazyka [Big Dictionary of the Russian language]. Ed. by S.A. Kuznetsov. St.-Petersburg, Norint, 2000, 1536 p., p. 1056.
9. Mikhaleva O.L. Politicheskiy diskurs kak sfera re-alizatsii manipulyativnogo vozdeystviya [Political discourse as a sphere for the implementation of the manipulative influence. Dissertation for the degree of Candidate of Philology]. Irkutsk, 2004, 252 p., p. 58.
10. Slovar' russkogo yazyka [Dictionary of the Russian language]. In 4 vol. Vol. 4. 4th ed. Ed. by A.P. Evgen'ea. Moscow, Rus. yaz.; Poligrafresursy, 1999, 800 p., p. 714.
22 мая 2019 г.
УДК 81'37
СТЕРЕОТИПНЫЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О ПОЛЬЗЕ И ВРЕДЕ В СОЗНАНИИ НОСИТЕЛЕЙ РУССКОГО И КИТАЙСКОГО
ЯЗЫКОВ
Чэнь Вэйцзя
DOI 10.18522/2072-0181-2019-98-2-80-85
ВВЕДЕНИЕ
Известно, что категориями пользы и вреда носители любого языка оперируют весьма часто, поскольку практически любое действие субъекта может быть рассмотрено в координатах утилитарной оценки, приносимой пользы и наносимого вре-
да, причиняемого как другому лицу, так и самому себе.
Понятие утилитарной оценки появилось в философии, где утилитаризм (лат. utilitas -польза, выгода) трактуется как «принцип оценки всех явлений с точки зрения их полезности, возможности служить средством достижения какой-либо цели» [1]. В философии морали данное
Чэнь Вэйцзя - аспирант кафедры русского языка как иностранного и методики его преподавания Санкт-Петербургского государственного университета, 199034, г. Санкт-Петербург, Университетская наб., 11, e-mail: 79052080266@ yandex.ru.
Chen Weijia - Saint Petersburg State University, 11, University Embankment, St. Petersburg, 199034, e-mail: 79052080266@yandex.ru.
