CC BY
431
УДК 81'272л070(410.1) К. И. Федорова, Н. В. Сабурова, С. В. Николаева
РЕАЛИЗАЦИЯ РЕЧЕВОЙ АГРЕССИИ:
СТРАТЕГИЯ ДИСКРЕДИТАЦИИ И СТРАТЕГИЯ МАНИПУЛИРОВАНИЯ В АНГЛОЯЗЫЧНЫХ СМИ
Представлен анализ текстовой реализации речевой агрессии посредством стратегии дискредитации и стратегии манипулирования в политическом дискурсе на материале англоязычных средств массовой информации: газет «The Guardian», «USA Today», «The New York Times», «The Washington Post», «The Washington Times». Актуальность исследования - изучение проблемы речевого воздействия и использования языка как одного из наиболее сильных средств влияния через медиатексты практически во всех сферах современного общества: в спорте, науке, политике, образовании, бизнесе, военной сфере и др. В ходе реализации поставленной цели с помощью методов дискурсивного и когнитивного анализа выявляются стратегии дискредитации и манипуляции, направленные на передачу информации о негативной оценке оппонента в средствах массовой информации, которые, в свою очередь, реализуются на речевом и текстовом уровне через коммуникативные ходы и тактики. Стратегия дискредитации реализуется в тактиках обвинения, оскорбления и насмешки. Манипулятивная же стратегия проявляется в тактиках переакцентуации, подмены целей, надевания маски, трансформации ситуации, игры мотивом. Выявленные в ходе анализа языковые средства, вербализирующие указанные стратегии и тактики, создают образ России в сознании читателя, это образ авторитарной страны-агрессора, создающего потенциальную угрозу в мире. Анализ выявленных тактик стратегии дискредитации показывает, что наиболее распространенной является тактика обвинения, которая дает негативную оценку объекта, но не пытается унизить или задеть чувства дискредитируемого. Анализируется заголовок наиболее яркой статьи Джеда Баббина «The Davy Crockett solution to Putin» из американской газеты «The Washington Times», выявляется, что в реализации речевой агрессии немаловажную роль играет оценочный фон, создаваемый заголовком политической статьи.
Ключевые слова: речевая агрессия, политический дискурс, стратегия дискредитации, стратегия манипуляции, тактика оскорбления, тактика переакцентуации, тактика трансформации ситуации, тактика надевания маски, тактика игры мотивом, заголовок, оценочный фон.
ФЕДОРОВА Клавдия Ивановна - к. филол. н., доцент, зав. каф. английской филологии ИЗФиР СВФУ им. М. К. Аммосова. E-mail: fki110252@gmail.com
FEDOROVA Klavdiya Ivanovna - Candidate of Philological Sciences, Associate Professor, Head of the English Department, Institute of Modern Languages and Regional Studies, M. K. Ammosov North-Eastern Federal University.
САБУРОВА Наталья Владимировна - к. филол. н., доцент каф. английской филологии ИЗФиР СВФУ им. М. К. Аммосова.
E-mail: natalya_saburova@inbox.ru
SABUROVA Natalya Vladimirovna - Candidate of Philological Sciences, Associate Professor of the English Department, Institute of Modern Languages and Regional Studies, M. K. Ammosov North-Eastern Federal University.
НИКОЛАЕВА Сардана Валерьевна - магистрант ИЗФиР СВФУ им. М. К. Аммосова. E-mail: nikolsara@yandex.ru
NICKOLAEVA Sardaana Valeryevna - Master's student, Institute of Modern Languages and Regional Studies, M. K. Ammosov North-Eastern Federal University.
K. I. Fedorova, N. V. Saburova, S. V. Nickolaeva
Implementation of Speech of Aggression: Strategies of Discredit and Manipulation in the English Language Media
The aim of the article is to analyse the implementing the verbal aggression by means of the strategies of discredit and manipulation in a political discourse in the English language mass-media - newspapers The Guardian, USA Today, The New York Times, The Washington Post, The Washington Times. The relevance of this study is determined by the importance of the problem of speech influence and the use of the language as one of the most powerful means of influence through the media in all spheres of modern society - in sports, science, politics, education, business, the military and others. Using methods of discourse and cognitive analysis the authors of the article identify communication tactics and ways that help to implement the discredit and manipulation strategies conveying negative assessment of an opponent to mass-media audience within the scope denoted by the article. The discredit strategy is implemented in the tactics of prosecution, insults and ridicule. The manipulative strategy manifests itself in the tactics of re-accentuation, purpose substitution, masking, situation transforming, and the game in motif. The analyzed language means that verbalization of the identified strategies and tactics create a certain image of Russia in the readers' mind. This image is an image of authoritarian aggressive country, creating a potential threat to the world. On the basis of the tactics study of discredit strategy one can conclude that the most common tactics is that of accusation. It gives a negative assessment of the discredited object without humiliating or hurting a subject's feelings. The article also analyzes the headline of the most striking article by Jed Babbin "The Davy Crockett solution to Putin" in American newspaper The Washington Times. It is revealed that in the process of implementation of verbal aggression the estimated background, created by a the headline of a political article, plays a significant role.
Keywords: verbal aggression; political discourse; the strategy of discredit; manipulation strategy; tactics of insult; tactics of re-accentuation; tactics of transforming the situation; tactics of putting on a mask; tactics of playing the motif; the headline; the estimated background.
Введение
Целью данной статьи является анализ стратегии дискредитации и манипуляции, направленной на передачу информации о негативной оценке оппонента третьему лицу. В случае со СМИ этим третьим лицом является читатель.
Явление речевой агрессии является одним из видов речевого поведения, воздействующего на человека. Вслед за авторами Стилистического энциклопедического словаря мы понимаем под речевой агрессией «использование языковых средств для выражения неприязни, враждебности; манеру речи, оскорбляющую чье-либо самолюбие, достоинство» [1, с. 340]. Такая форма речевого поведения в наибольшей степени находит свое воплощение в политической коммуникации. Она имеет целью получить преимущества перед соперником и наиболее эффективно реализуется посредством стратегий самопрезентации, дискредитации и манипуляции. Стратегия самопрезентации не всегда прямо выражает речевую агрессию. Однако в политическом дискурсе реализация стратегии самопрезентации способствует формированию нужного мнения через создание имиджа лидера, политической партии, государства [2].
Текстовые способы реализации речевой агрессии
Методологическая база исследования
Основные постулаты, излагаемые в статье, основаны на положении Ю. В. Щербининой, утверждающей, что речевая агрессия может возникать, во-первых, как реакция на внешние раздражители, во-вторых, «как особое намерение - целенаправленное желание говорящего нанести коммуникативный урон адресату (унизить, оскорбить, высмеять и т. п.) или реализовать таким «запрещенным» способом какие-то свои потребности (самоутверждения, самозащиты, самореализации и др.)» [3, c. 7]. Ю. В. Щербинина также подчеркивает, что наиболее опасна в коммуникативном отношении речевая агрессия как «особое намерение»,
«поскольку она представляет собой продуманный, спланированный, подготовленный речевой акт, цель которого - нанесение коммуникативного вреда адресату, разрушение гармонии общения» [3, с. 8].
В контексте современных реалий высокая эмоциональная заряженность и эффективность текстов СМИ с точки зрения воздействия на аудиторию заставляют авторов пренебрегать принципами истинности и фактологичности в пользу усиления воздействующей силы своих отрицательных оценок [4].
В рамках данного исследования на материале двух медиатекстов (текстов популярных американских онлайн-изданий), посвященных освещению и оценке места России в современном мире, мы продемонстрируем то, как стратегии дискредитации и манипуляции реализуются на текстовом и речевом уровне.
Стратегия дискредитации
При реализации стратегии дискредитации часто прибегают к искажению образа референта (искажение фактов, сдвиг фокуса, подтасовка фактов). При этом нарушаются определенные законы, упорядочивающие коммуникацию, известные как максимы качества и количества. Так, максима количества говорит о том, что «высказывание должно содержать не меньше информации, чем требуется» [5]. Умалчивание части информации является нарушением максимы количества. При реализации стратегии дискредитации также нарушается максима качества: «не говори того, что считаешь ложным» и «не говори того, для чего нет достаточных оснований», - что на самом деле будет являться подтасовкой фактов [5].
Успех стратегии дискредитации обусловлен коммуникативными задачами, которые подразумевают дискредитацию человека в глазах наблюдателя и воздействие на чувства адресата. Поэтому оппонента представляют аудитории как того, кто «предает родину, игнорирует основные моральные принципы и является врагом гуманизма, справедливости, свободы и демократии» [6, с. 80].
Рассмотрим пример использования стратегии дискредитации в статье Нейла Мак-Фаркьюхара «Vladimir Putin's vulnerable side is at fore in call-in show» (Уязвимая сторона Владимира Путина в центре «прямой линии») (здесь и далее перевод К. И. Федоровой) из американской газеты «The New York Times». В ней автор освещает ежегодное телевизионное мероприятие «Прямая линия» с В. В. Путиным:
A somewhat humbled, or at least not swaggering, President Vladimir V. Putin held his annual, live call-in show on Thursday, with his answers to the choreographed calls intended to underscore his concern for the plight of ordinary Russians amid a second, punishing year of recession. Largely gone were the diatribes against opponents like the United States and Turkey. In their place was praise for domestic cheesemongers and Russian fishermen, and approval of government efforts to keep prices down for everything. Perhaps the entire marathon, three hours and 40 minutes, the 14th «Direct Line» session, could best be summed up by Mr. Putin's answer to a first grader named Alina. She asked the president whether he thought a woman could become president of Russia. Her dad had told her that only a man like Mr. Putin could handle America, she said. (До некоторой степени скромный, или, по крайней мере, не самодовольный, президент Владимир Путин провел свою ежегодную «Прямую линию» в четверг с ответами на отрепетированные вопросы, которые должны были подчеркнуть его озабоченность тяжелым положением простых россиян на фоне второго года экономического спада, доставляющего страдания. В значительной степени не было резких обличительных выпадов против таких оппонентов, как Соединенные Штаты и Турция. Вместо этого была похвала отечественным производителям сыра и российским рыбакам, а также поддержка усилий правительства по сдерживанию цен на все. Возможно, весь марафон в течение трех часов и 40 минут четырнадцатой «Прямой линии» мог бы наилучшим образом подвести итог ответом Путина на вопрос первоклассницы по имени Алина. Она спросила президента, считает ли он, что женщина могла быть стать президентом России. Ее отец сказал ей, что только такой человек, как г-н Путин может справиться с Америкой, сказала она) [7].
В представленном фрагменте намерения автора легко выявить. Цель - это представить читателю ответы и поведение В. В. Путина с негативной стороны, используя при этом различные коммуникативные тактики. Цель может быть достигнута с помощью следующих коммуникативных ходов:
1. Прием «загадка». Адресату любопытно, почему же президент «внезапно поскромнел» (somewhat humbled) или же «не важничает» (at least not swaggering)? Автор постепенно открывает причину такого поведения объекта.
2. Вводится иллюзия того, что мероприятие - это специально подстроенное театрализованное шоу с помощью лексического значения словосочетания choreographed calls (поставленные, отрепетированные звонки).
3. Акцент на ситуацию в стране делается с помощью лексического значения слова plight, которое используется в значении «тяжелое», «затруднительное», а также словосочетанием punishing year of recession (года экономического спада, доставляющего страдания).
4. Тактика насмешки передается с помощью антитезы: diatribes - praise (обвинение -похвала), где diatribes обозначает обвинительную речь (в сторону США); praise - похвалу (производителям сыра и рыбакам). В связи с санкциями ЕС сыр из Швейцарии и рыба из Прибалтики, Норвегии перестали поставляться в Россию. Но Россия нашла простой выход - сама стала производить сыр, а российские рыбаки, по всей видимости, увеличили вылов рыбы для поставки на внутренний рынок.
5. Автор сравнивает «Прямую линию» с марафоном, тем самым вводя сему «соперничества». Далее автор статьи косвенно указывает на существующие в стране мнения по поводу отношений России и США: Mr. Putin could handle America (г-н Путин может справиться с Америкой).
Все рассмотренные приемы нацелены на то, чтобы подтолкнуть читателя к мнению, что телевизионное мероприятие, устроенное для прямого контакта политика с населением, не вызывает доверия, что образ, созданный для театрализованного шоу, - лишь временное явление. Все это в совокупности реализует стратегию дискредитации, целью которой является подрыв доверия к политику путем косвенных намеков и лексических сравнений.
В рамках когнитивной стратегии дискредитации выделяются три тактики: оскорбление, издевка и обвинение. Наиболее частотными коммуникативными ходами тактики оскорбления и издевки являются следующие ходы:
- «Он дурак» - коммуникативный ход, предполагающий негативную характеристику объекта либо отрицательную оценку;
- «Он похож на N» - создание выгодных для адресанта ассоциаций;
- «Он не похож на N» - его суть заключается в развенчании притязаний;
- «У него лицо, как блин, это все, что можно о нем сказать» - реализуется с помощью «навешивания ярлыков» [8, c. 167-176].
При этом тактики обвинения и оскорбления отличаются тем, что обвинение не старается унизить и выставить объект в смешном виде.
Насмешка (издевка) может реализоваться с помощью такого приема, как ирония. Приведем пример из статьи Йохана Биттнера «East vs. West in the Arctic Circle» (Восток против Запада в Арктике) из газеты «The New York Times»:
Few know for sure just how symbolically important the North Pole is to Mr. Putin. In 2007, the Kremlin had a submarine place a metal Russian flag on the seabed, right at the pole. Was it just a photo op? Legally, the gesture no more makes the pole Russian than Neil Armstrong's 1969 flag makes the moon American. (Мало кто знает наверняка, насколько важен символически Северный полюс для г-на Путина. В 2007 г. Кремль на подводной лодке разместил российский металлический флаг на дне океана, прямо на полюсе. Была ли это просто возможность сфотографироваться с флагом? С правовой точки зрения этот жест делает Северный полюс российским не более, чем в 1969 флаг, установленный Нейлом Армстронгом на Луне, сделал ее американской) [9].
Коммуникативная цель автора заключается в том, чтобы выставить действия России на Северном Полюсе в смешном виде. Здесь перемена оценочного компонента с положительного (сложная операция с организацией подводной экспедиции на подводной лодке по установке флага на дне Северного Ледовитого океана) на отрицательный (цель установки, по мнению автора статьи, не соизмерима со сложностью операции) представляет действия экспедиции России по установке российского флага на дне Северного Ледовитого океана как ничтожные и смехотворные. Автор статьи иронически замечает, что вряд ли в результате установления российского флага Северный Полюс будет объявлен российским, как нельзя было объявить Луну американской после установления американского флага в 1969 г. астронавтом Нейлом Армстронгом. Как можно заметить, при описании действий России, кроме аллюзии (Neil Armstrong's 1969 flag), была использована метонимия (the Kremlin had a submarine place). Использование существительного photo-op (удобный момент для фотосъемки или позирования лидера перед камерой) в риторическом вопросе Was it just a photo op? (Была ли это просто возможность сфотографироваться с флагом?) ставит под сомнение серьезность намерений экспедиции.
Рассмотрим следующий пример из статьи Джеда Баббина «The Davy Crockett solution to Putin» (Решение проблемы, связанной с Путиным, Дэви Крокеттом) американского издания «The Washington Times», где описывается образ российского президента [10].
Статья начинается с таких строк: The competition between great powers takes place the global stage and is undertaken not only by war but also by hundreds of other means. There is a continuous process of defining others' vulnerabilities and seeking to exploit them by whatever overt and covert means are most advantageous. (Соперничество между великими державами происходит на мировой арене и осуществляется не только посредством войн, но и сотней других способов. Существует непрерывный процесс поиска уязвимых мест у других для их использования любыми явными и тайными средствами, которые окажутся наиболее выгодными) [10].
Слова и словосочетания с выраженной негативной оценкой competition - war - others' vulnerabilities - to exploit (соперничество - война - уязвимые места у других - использоваться) реализуют стратегию дискредитации, создавая образ опасной сильной державы, способной использовать любые явные и скрытые возможности в борьбе с конкурентом.
Для создания невыгодных ассоциаций с образом В. В. Путина автор использует коммуникативный ход «Он похож на N» и сравнивает В. В. Путина с Петром I (a student of Peter the Great) и советскими «предшественниками» (Soviet forebears): Mr. Putin - a student of Peter the Great and his Soviet forebears - understands this well. (Ученик Петра I и своих советских предшественников - он хорошо это понимает.) [10].
Такого рода сравнения передают намек на недемократическую форму правления, унаследованную от тоталитарного режима Советского Союза. Что касается иронического сравнения с императором Петром Великим, здесь происходит перемена положительной оценки реформ Петра I на отрицательную. Известно, что Петр I вошел в мировую историю как император-реформатор, построивший централизованное Российское государство с мощными флотом и армией и сильной экономикой, влияющее на международную политику, но осуществляющее реформы за счет жестокой эксплуатации и принуждения.
These economic devices won't stop Mr. Putin's gamesmanship around the world, but they would make them far more costly both in his popularity at home and in his willingness to sustain them. (Эти экономические приемы не остановят путинские авантюры в разных частях мира, но они ему дорого обойдутся, так как его популярность в стране понизится, а его желание продолжать свои махинации ослабнет) [10].
С выбором такого стилистически окрашенного слова, как gamesmanship (авантюра), обозначающего искусство выигрывать иногда сомнительными, хотя и незапрещенными приемами, автор статьи вводит сему «обман, мошенничество». Внутренняя структура слова gamesmanship прозрачна: это определение политики Путина как опасного игрока, ставящего на кон безопасность стран-соседей, Европы и мира.
Mr. Putin's ego is a harder target because he has made his strongman appearance - riding horses shirtless, pictures showing him working out - a principal element of his autocratic authority. There is no leader like him among the great powers. (Самолюбие Путина - это более сложная мишень, потому что он сделал имидж сильного человека главным элементом своей власти, разъезжая верхом на лошади без рубашки, фотографируясь на тренировках. В великих державах равного ему лидера просто нет) [10].
В данном примере мы видим использование тактики издевки, которая реализуется посредством приема «навешивания ярлыков». Образ Путина представлен как образ сильного лидера с авторитарным правлением и, возможно, представляющего некую угрозу. Например, в описании образа Путина как «сильного мужчины» приводят следующие факты: riding horses shirtless - кататься на лошади с голым торсом без рубашки; pictures showing him working out - фотографии, на которых он занимается спортом. В данном примере реализуется стратегия когнитивного типа и читателю преподносятся малозначительные подробности о внешнем образе Путина, что не дает объективных качеств его личности. Исходя из рассмотренных выше фрагментов, можно утверждать, что в статье преобладают тактики оскорбления и издевки.
Статья «The Davy Crockett solution to Putin» (Решение проблемы, связанной с Путиным, Дэви Крокеттом) интересна тем, что она содержит скрытую критику президента Барака Обамы через образ его главного оппонента - президента Путина, которому может противостоять только Дэви Крокетт, вошедший в историю США отважный следопыт, охотник, герой фронтира.
We don't need a president who can beat Mr. Putin at arm wrestling, but we need one who can, like Davy Crockett, grin down an angry bear. (Нам не нужен президент, который победит Путина в армрестлинге. Но нам нужен такой президент, который, подобно Дэви Крокетту, сумеет своей улыбкой победить злого русского медведя) [10].
При реализации стратегии дискредитации может быть использовано прямое выражение речевой агрессии. Рассмотрим примеры из статьи Люка Хардинга «Palmyra hosts Russian concert after recapture by Syrian forces» (Пальмира принимает артистов России после освобождения сирийскими войсками) в газете «The Guardian» [11].
«Gergiev is a great conductor but he colludes with a tyrant,» Tatchell told the LSO audience. (Гергиев - великий дирижер, но он тайно сговорился с тираном, - сообщил Тэтчелл слушателям Лондонского симфонического оркестра) [11].
В этом примере можно различить коммуникативный ход «Он похож на N», который отражает тактику оскорбления. В статье говорится о концерте, недавно устроенном в освобожденной от террористов Пальмире, где выступал прославленный всемирно известный дирижер Мариинского театра Валерий Гергиев. Автор статьи имеет цель дискредитировать объект в силу того, что тот состоит в хороших отношениях с главным антагонистом в политическом мире. Специально выбран глагол collude, обозначающий вступить в тайный сговор, а для обозначения Путина - прямая номинация tyrant.
The conductor has appeared previously on other big patriotic occasions. In 2008, he conducted Shostakovich's Leningrad Symphony No 7 in the ruined South Ossetian capital Tskhinvali. This followed a disastrous attempt by Georgia's Mikheil Saakashvili to seize back the rebel territory, which triggered a punitive Russian invasion. (Дирижер появлялся ранее на других больших патриотических мероприятиях. В 2008 г. он дирижировал исполнение Ленинградской симфонии № 7 Шостаковича в разрушенной столице Южной Осетии Цхинвали. Это произошло после катастрофической попытки Михаила Саакашвили, Президента Грузии, вернуть повстанческую территорию, подвергшуюся карательному вторжению России) [11].
Тактику обвинения характеризуют такие языковые приемы, как употребление слов и выражений с негативной коннотацией и ярко выраженная в текстах оценочность, передаваемая словосочетаниями disastrous attempt (катастрофическая попытка); punitive Russian invasion (карательное вторжение).
Стратегия манипуляции
Как известно, дискредитация оппонента может достигаться путем манипулятивных приемов.
Е. Л. Доценко рассматривает манипуляцию как «вид психологического воздействия, искусное исполнение которого ведет к скрытому возбуждению у другого человека намерений, не совпадающих с его актуально существующими желаниями» [12, с. 59].
Наиболее подробной классификацией стратегии манипулирования, на наш взгляд, являются тактики, предложенные Е. С. Поповой. В рамках стратегии манипуляции она выделяет пять тактик, на которые мы и будем опираться при анализе манипулятивной стратегии [13].
Первое - это тактика переакцентуации - «выдвижение, акцентуация второстепенных, «посторонних» фактов»; эти факты должны способствовать формированию нужного для адресанта восприятия. Например, в статье Люка Хардинга «Palmyra hosts Russian concert after recapture by Syrian forces» (Пальмира принимает артистов России после освобождения сирийскими войсками) в газете «The Guardian» можно наблюдать, как происходит смещение фокуса статьи, когда второстепенные факты выводятся на первый план с целью создать нужное впечатление: Joining him as part of an official delegation was the cellist Sergei Roldugin, who is the artistic director of St Petersburg's House of Music and Vladimir Putin's best friend. Last month the Panama Papers revealed that Roldugin was the beneficiary of hundreds of millions of dollars in offshore deals. (Вместе с ним в официальной делегации был виолончелист Сергей Ролдугин, художественный руководитель Санкт-Петербургского Дома музыки и ближайший друг Владимира Путина. В прошлом месяце панамские документы показали, что Ролдугин был бенефициаром сотен миллионов долларов оффшорных сделок [11]. На первый план в этом абзаце выводится упоминание о виолончелисте Сергее Ролдугине, который был замешан в «деле о панамских документах». Поскольку статья относится к новостному жанру, ее основная цель - освещение концерта в Пальмире. Однако отклонение от новостного сюжета говорит о том, что главной целью может являться манипулирование сознанием читателя.
Второй тактикой является подмена целей, когда на первый план выходят интересы адресата, а намерения адресанта «остаются за рамками текста». Это можно увидеть в статье Гая Верхофтадта «Putin will be rubbing his hands at the prospect of Brexit» (Путин будет потирать руки в предвкушении Брексита) в газете «The Guardian» [14].
British people should reflect on the fact that the only leader who would stand to gain from a British withdrawal from the European Union is Vladimir Putin. Second, much-neededEUsanctions against Russia are more likely to be dropped if Britain left. (Британцы должны задуматься о том, что единственный лидер, который выиграет от выхода Британии из Европейского союза, это Владимир Путин. Во-вторых, столь необходимые санкции ЕС против России, скорее всего, будут отменены, если Британия покинет ЕС) [14].
В этом примере авторские интенции остались «скрытыми», но он сумел подменить цели так, чтобы интересы адресата (British people) выдвинулись вперед, используя при этом некое отождествление с народом, с читателем.
This is set to be a challenging year. Instead of focusing on the refugee crisis, Russian expansionism and the security threat posed by Isis, many hours of valuable meeting time in Brussels will be taken up by David Cameron's desire to further detach Britain from the EU, which could ultimately prove to be a flawed exercise in domestic party management. (Этот год будет трудным. Вместо того, чтобы сосредоточиться на кризисе с мигрантами, на российском экспансионизме и угрозах безопасности, исходящей от ИГИЛ, много часов драгоценного времени в Брюсселе займет обсуждение желания Дэвида Кэмерона к дальнейшему отделению Британии от ЕС, что в конечном счете может оказаться некорректным действием в управлении внутренней политикой) [14].
Автор статьи имплицитно указывает на то, что на первый план должны выйти интересы государства, а не желания Дэвида Кэмерона (David Cameron's desire). Его намерения
прозрачны - убедить читателя в том, что нет смысла в выходе Великобритании из Европейского Союза, но данная манипулятивная тактика подменивает цели так, чтобы все получилось лишь в интересах адресата.
Следующая тактика называется тактикой «надевания маски», когда адресант берет на себя роль информатора, собеседника, советчика, лидера или наставника: Despite the economically illiterate central tenets of the leave campaign - that a Brexit will somehow enable Britain to «go global» - it is striking that very few countries, if any, have been campaigning for Britain to leave the EU. (Несмотря на экономически безграмотные принципы движения по выходу, -что Брексит неким образом позволит Британии выйти на «глобальный уровень» - поразительно то, что очень немногие страны, если таковые имеются, вели кампанию за выход Британии из ЕС) [14].
The UK has, correctly in my view, been one of the strongest advocates in the European council for tough sanctions against Russia, for its illegal invasion and ongoing occupation of eastern Ukraine. (Великобритания, совершенно верно на мой взгляд, была одной из самых сильных сторонников жестких санкций против России в Европейском союзе из-за ее незаконного вторжения и продолжающейся оккупации Восточной Украины) [14].
Автор отождествляет себя с советчиком и приводит такие аргументы против выхода Великобритании из Европейского союза, которые являются несколько субъективными. В этом и заключается роль советчика - давать оценочные суждения и предлагать те решения, которые, по его мнению, являются правильными (Brexit will somehow enable Britain to «go global»; countries would relish; Britain would secure preferential trade deals; the world's largest common market; in my view; one of the strongest advocates). И эта роль советчика играет главным образом на чувствах человека.
В следующем примере реализуется манипулятивная тактика «игра мотивом», когда адресант вводит смыслообразующий мотив.
It's time they face up to the fact that the only world leader supporting a British exit from the EU is Vladimir Putin. (Пора согласиться с фактом, что единственный лидер, поддерживающий выход Британии из Европейского союза, - Владимир Путин) [14].
Здесь смыслообразующим мотивом будет являться то, что образ В. В. Путина ассоциируется с имиджем агрессивного, авторитарного правителя. Поэтому мотивом, который реализует тактику «игра мотивом», будет являться недопущение усиления такого оппонента.
При реализации манипулятивной тактики трансформации ситуации адресат пытается изменить ситуацию в глазах аудитории. Рассмотрим примеры из статьи Анны Арутюнян «On Victory Day, Russia flexes its muscles» (В День Победы Россия играет мускулами) [15].
It is easy to understand Russia's efforts to remind the world of its sacrifice: In the United States, Russia's role in the war is sometimes underestimated. But at home, celebrations and particularly the military parade have turned an important historical event into a fetish that masks deep insecurities about national identity. <>...For veterans, their families, and millions of Russians touched by the war, Victory Day has always been a holiday celebrated «with tears in our eyes». That piety has been replaced by a theatrical obsession with might. (Легко понять усилия России, чтобы напомнить миру о своей жертве: в Соединенных Штатах роль России в войне иногда недооценивается. Но дома важное историческое событие, и особенно военный парад, превратили в фетиш, который маскирует глубоко спрятанную ненадежность национальной идентичности. <>...Для ветеранов, членов их семей, а также для миллионов россиян, затронутых войной, День Победы всегда был праздником «со слезами на глазах». Это благочестие было заменено театральной одержимостью с военной мощью) [15].
Автор статьи приводит свои оценочные суждения насчет праздника в честь Дня Победы. Он использует тактику трансформации ситуации, где искренний национальный праздник, выражающий почтение к старшему поколению, отстоявшему свободу страны (piety), представляется для читателей как «театральное выставление военной мощи» (a theatrical obsession with might), как фетиш, т. е. предмет слепого поклонения, который скрывает неуверенность,
ненадежность в своей стране, в самих себя (a fetish, that masks deep insecurities), тем самым воздействуя на сознание читателя и формируя его картину мира.
Заголовок в реализации речевой агрессии
В реализации речевой агрессии немаловажную роль играет оценочный фон, создаваемый заголовком политической статьи. Как указывает Н. В. Сабурова, заголовок имеет особый оценочный статус. Он «представляет с функциональной и семантической точек зрения не только лексико-оценочную, но и идеологически-оценочную тему публицистического текста со всеми присущими в отношении речевой ситуации функциями. Именно поэтому его можно рассматривать в качестве значительного и активного механизма систематизации, формирования и модификации опыта». [16, с. 38]. Рассмотрим особенности заголовка статьи Джеда Баббина «The Davy Crockett solution to Putin/Needed is a leader who can grin down the Russian bear» (Решение проблемы Путина Дэви Крокеттом / Необходим лидер, который сможет победить русского медведя) [10].
Заголовок содержит прямую лингвокультурную отсылку: Davy Crockett (Дэви Кро-кетт) - реальное историческое лицо, герой американского фронтира эпохи освоения новых территорий и становления американской государственности, погибший в легендарной битве при Аламо. Он превратился в «народного американского героя» - персонажа песен, легенд и романов, а со временем стал героем телесериалов и кинофильмов. Сопровождающая текст иллюстрация - енотовая шапка с длинным хвостом на фоне флага США - один из своего рода «опознавательных знаков», ассоциирующихся с героями легенд о фронтире и с самим Кро-кеттом. Сочетание этих двух элементов («звездно-полосатого знамени» и шапки Крокетта), скорее всего, должно вызвать ассоциации с выраженным и, возможно, несколько «старомодным» патриотизмом (воинственным, подчеркнуто мужественным и несколько агрессивным). В свете этого противопоставление «Davy Crockett - Putin» довольно очевидно. В современной англоязычной медиасфере российский лидер среди прочего известен своей выраженной маскулинной репрезентацией (что порой трактуется как прямая угроза западным ценностям). Можно также предположить, что «старомодный» американский герой (отважный охотник, первопроходец и воин) будет рассматриваться в тексте как противник, равный президенту России.
Подзаголовок детализирует идею, заложенную в заголовке: «Если первый (заголовок) представляет собой тему, основной смысл текста, то второй, будучи промежуточным элементом между заголовком и основной частью текста, берет на себя функции детализации и/ или расшифровки элементов смысла основного заголовка» [17, с. 141]. Элемент «the Russian Ьеаг»/«русский медведь», как нам кажется, отсылает не только к негативному образу Путина, но и к противостоянию эпохи холодной войны. Сама фраза «to grin down a bear» («победить медведя с помощью улыбки») отсылает к легенде о Дэви Крокетте, позже популяризованной фильмом 1954 г. (согласно ей, Крокетт запугал и одолел дикого медведя своей широкой, отважной улыбкой). Можно предположить, что именно этот элемент требует текстовой расшифровки.
Издание «The Washington Times» выражает интересы умеренно-консервативной части американского общества и в контексте столь актуального сейчас предвыборного дискурса представляет скорее интересы Республиканской партии. Если помнить об этом, становится понятно, что и элемент «solution» в основном заголовке, и эмфатическая конструкция подзаголовка («Needed is a leader who can grin down...») призваны в первую очередь привлечь внимание аудитории к действующему президенту страны - демократу Бараку Обаме.
Статья открывается прямым утверждением и риторическим вопросом. Утверждение («Vladimir Putin's Russia has many vulnerabilities» (У России Владимира Путина много уязвимых мест) представляется как неоспоримый и очевидный факт, истина, которая хорошо известна. Риторический вопрос - это своего рода вызов оппонентам (в данном случае президенту США и, возможно, всей демократической партии).
Следующие два предложения рисуют картину современной международной политической
арены: The competition between great powers takes place the global stage and is undertaken not only by war but also by hundreds of other means. There is a continuous process of defining others' vulnerabilities and seeking to exploit them by whatever overt and covert means are most advantageous. (Соперничество между великими державами происходит на мировой арене и осуществляется не только посредством войн, но и сотней других способов. Существует непрерывный процесс поиска уязвимых мест у других для их использования любыми явными и тайными средствами, которые окажутся наиболее выгодными) [10].
По мнению автора, «большая политика» - это «грязная игра», где место среди супердержав можно занять только путем использования слабых мест своего противника. Кто же этот противник?
В следующем абзаце перечисляются факты, хорошо известные американской аудитории. При этом оценочный фон данных фактов (присоединение Крыма к России и участие в сирийской войне) в контексте американских СМИ и медиасферы в целом однозначно негативен. Но интересно, что в свете изложенной автором концепции политического превосходства, содержание первой части текста практически выглядит похвалой Путину. Путин - активный, агрессивный, предприимчивый игрок, которому американская администрация не может противопоставить ничего: Mr. Putin - a student of Peter the Great and his Soviet forebears - understands this well. President Obama evidently does not. Where Mr. Putin sent un-uniformed_ forces to conquer Crimea and (gradually) Ukraine, we haven'tperformed the most elementary competitive act by arming the Ukrainians with the antitank missiles for which they've pleaded. Where Mr. Putin has sent his troops and air forces into battle to defend Bashar Assad's terrorist regime in Syria, we've done nothing to oppose him. (Ученик Петра I и своих советских предшественников -он хорошо это понимает. Президент Обама, видимо, не очень. Когда Путин послал свои войска без опознавательных знаков на захват Крыма и (впоследствии) Украины, мы не приняли даже элементарных мер противодействия, отказавшись поставлять украинцам противотанковые ракеты, хотя они умоляли нас об этом. Когда Путин послал своих войска и авиацию на защиту террористического режима Башара Асада в Сирии, мы ничего ему не противопоставили) [10].
Следует отметить использование автором статьи сильной оценочной лексики, параллельных конструкций, антитезы.
На протяжении всего текста автор повторяет мысль о неэффективности и бездействии американской администрации. Автор, в частности, предлагает две стратегии ослабления России (представляя их как совершенно очевидные, и несколько раз подчеркивая, что администрация Обамы не способна нанести верный удар даже в столь очевидном направлении): ослабление экономики РФ и ослабление имиджа президента России.
Расшифровка основной идеи о «запугивании медведя» раскрывается в средней части текста: Mr. Putin' s ego is a harder target because he has made his strongman appearance - riding horses shirtless, pictures showing him working out - a principal element of his autocratic authority. There is no leader like him among the great powers (Самолюбие г-на Путина - это более сложная мишень, потому что он сделал имидж сильного человека главным элементом своей власти, разъезжая верхом на лошади без рубашки, фотографируясь на тренировках. В великих державах равного ему лидера просто нет) [10]. Российский лидер здесь сравнивается с медведем, с которым в фильме сражался Дэви Крокетт - физически сильный, агрессивный и угрожающий. Затем следует фраза: We don't need a president who can beat Mr. Putin at arm wrestling, but we need one who can, like Davy Crockett, grin down an angry bear. (Нам не нужен президент, который победит Путина в армрестлинге. Но нам нужен такой президент, который, подобно Дэви Крокетту, сумеет своей улыбкой победить злого русского медведя). В контексте статьи данное утверждение можно рассматривать как утверждение главной «слабости» действующего президента США - его неспособности взять на себя ответственность и возглавить союз мировых держав. В тексте перечисляются ключевые проблемы, стоящие перед западным миром (угроза раскола ЕС в свете выхода из него Великобритании,
внутрипартийные раздоры, наплыв мигрантов, в том числе из мусульманских стран). Автор видит «современного Дэви Крокетта» как лидера, способного объединить и возглавить западный мир против России. Завершающее предложение подчеркивает эту идею, прямо цитируя подзаголовок: It would be the modern equivalent of grinning down a dangerous bear. (Это было бы современным эквивалентом укрощения опасного медведя) [10].
Заключение
Изучение англоязычных политических текстов СМИ дало возможность выявить реализацию речевой агрессии посредством стратегий дискредитации и манипулирования. Коммуникативные стратегии, в свою очередь, осуществляются с помощью коммуникативных тактик и ходов. Так, стратегия дискредитации реализуется в тактиках обвинения, оскорбления и насмешки. А манипулятивная стратегия проявляется в тактиках переакцентуации, подмены целей, надевания маски, трансформации ситуации, игры мотивом.
Все рассмотренные стратегии и тактики, используемые в англоязычных медиа-текстах создают в сознании читателя образ России как авторитарной страны-агрессора, создающей потенциальную угрозу в мире. Судя по скрытым сравнениям, аллюзиям в текстах зарубежных СМИ, страна возвращается к недемократическому режиму - все чаще встречаются приемы отождествления образа В. Путина с монархическими правителями и советскими лидерами. Наиболее распространенной тактикой стратегии дискредитации является тактика обвинения, которая дает негативную оценку объекта, но не пытается унизить или задеть чувства дискредитируемого. В реализации речевой агрессии важную роль играет оценочный фон, создаваемый заголовком политической статьи.
В условиях стремительно меняющегося социального, культурного и политического контекста вкупе со стремительно развивающимися медиатехнологиями можно прийти к выводу о том, что своевременный и грамотный анализ медиаинформации представляет собой один из наиболее эффективных способов постижения и воздействия на события современного мира.
Л и т е р а т у р а
1. Стилистический энциклопедический словарь русского языка / под ред. М. Н. Кожиной - 2-е изд., стереотип. - М.: Флинта: Наука, 2011. - 696 с.
2. Федорова К. И., Николаева С. В. Реализация речевой агрессии: стратегия самопрезентации в англоязычных СМИ // Филологические науки. Вопросы теории и практики. - Тамбов: Грамота, 2016.
- № 8. - Ч. 2. - С. 162-165.
3. Щербинина Ю. В. Русский язык. Речевая агрессия и пути ее преодоления Учеб. Пособие / 2 изд.
- М.: Флинта, 2012. - 224 с.
4. Никонова Ю. И. Речевые стратегии и тактики в дискурсе немецкого газетного фельетона: прагматический аспект: Дисс. ... кандид. филол. наук. / Ю. И. Никонова. - Иркутск, 2010. - 190 с.
5. Грайс П. Логика и речевое общение // Новое в зарубежной лингвистике. - М.: Прогресс, 1985.
- Вып. 16. - С. 217-237.
6. Мулькеева В. О. Речевые стратегии конфликта и факторы, влияющие на их выбор: Дисс. ... канд. филол. наук. / В. О. Мулькеева. - СПб., 2005. - 190 с.
7. MacFarquhar Neil. Vladimir Putin's Vulnerable Side Is at Fore in Call-In Show. [Электронный ресурс]: New York Times URL: http://www.nytimes.com/2016/04/15/world/europe/vladimir-putin-russia.html (Дата обращения: 29.06.2016).
8. Иссерс О. С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи. Изд. 7-е / О. С. Иссерс - М.: Издательство УРСС, ЛКИ, 2015. - 304 с.
9. Bittner Jochen. East vs. West in the Arctic Circle. [Электронный ресурс]: New York Times URL: http:// www.nytimes.com/2016/04/28/opinion/east-vs-west-in-the-arctic-circle.html (Дата обращения: 29.06.2016).
10. Babbin Jed. The Davy Crockett solution to Putin. [Электронный ресурс]: The Washington Times. URL: http://www.washingtontimes.com/news/2016/jan/25/jed-babbin-the-davy-crockett-solution-to-putin/ (Дата обращения 29.06.2016).
11. Harding Luke. Palmyra hosts Russian concert after recapture by Syrian forces. [Электронный
ресурс]: The Guardian URL: http://www.theguardian.com/world/2016/may/05/palmyra-amphitheatre-hosts-russian-concert-after-recapture-by-syrian-forces (Дата обращения: 29.06.2016).
12. Доценко Е. Л. Психология манипуляции: феномены, механизмы и защита. - М.: ЧеРо, Издательство МГУ, 1997. - 344 с.
13. Попова Е. С. Структура манипулятивного воздействия в рекламном тексте // Известия Уральского государственного университета. - Екатеринбург, 2002. - № 24. - С. 276-278.
14. Verhofstadt Guy. Putin will be rubbing his hands at the prospect of Brexit. [Электронный ресурс]: The Guardian. URL: https://www.theguardian.com/commentisfree/2016/jan/05/putin-rubbing-hands-brexit-david-cameron-eu (Дата обращения 29.06.2016).
15. Arutunjan Anna. On Victory Day, Russia flexes its muscles. [Электронный ресурс]: USA Today URL: http://www.usatoday.com/story/opinion/voices/2016/05/09/voices-victory-day-russia-flexes-its-muscles/ 84134056/ (Дата обращения: 29.06.2016).
16. Сабурова Н. В. Оценочные модели публицистического текста (на примере заголовков англоязычных текстов, содержащих игру слов). - Якутск: Издательский дом СВФУ, 2012. - 119 с.
17. Сабурова Н. В. Особенности игры слов в заголовке публицистического текста: лексико-семан-тический анализ // Вестник ЛГУ им. А. С. Пушкина, № 1 (Т. 1). Филология. - СПб., 2012. - С. 141-148.
R e f e r e n c e s
1. Stilisticheskii entsiklopedicheskii slovar' russkogo iazyka / pod red. M. N. Kozhinoi - 2-e izd., stereotip. - M.: Flinta: Nauka, 2011. - 696 s.
2. Fedorova K. I., Nikolaeva S. V. Realizatsiia rechevoi agressii: strategiia samoprezentatsii v angloia-zychnykh SMI // Filologicheskie nauki. Voprosy teorii i praktiki. - Tambov: Gramota, 2016. - № 8. - Ch. 2. - S. 162-165.
3. Shcherbinina Iu. V. Russkii iazyk. Rechevaia agressiia i puti ee preodoleniia Ucheb. Posobie / 2 izd. -M.: Flinta, 2012. - 224 s.
4. Nikonova Iu. I. Rechevye strategii i taktiki v diskurse nemetskogo gazetnogo fel'etona: pragmaticheskii aspekt: Diss. ... kandid. filol. nauk. / Iu. I. Nikonova. - Irkutsk, 2010. - 190 s.
5. Grais P. Logika i rechevoe obshchenie // Novoe v zarubezhnoi lingvistike. - M.: Progress, 1985. - Vyp. 16. - S. 217-237.
6. Mul'keeva V. O. Rechevye strategii konflikta i faktory, vliiaiushchie na ikh vybor: Diss. ... kand. filol. nauk. / V. O. Mul'keeva. - SPb., 2005. - 190 s.
7. MacFarquhar Neil. Vladimir Putin's Vulnerable Side Is at Fore in Call-In Show. [Elektronnyi resurs]: New York Times URL: http://www.nytimes.com/2016/04/15/world/europe/vladimir-putin-russia.html (Data obrashcheniia: 29.06.2016).
8. Issers O. S. Kommunikativnye strategii i taktiki russkoi rechi. Izd. 7-e / O. S. Issers - M.: Izdatel'stvo URSS, LKI, 2015. - 304 s.
9. Bittner Jochen. East vs. West in the Arctic Circle. [Elektronnyi resurs]: New York Times URL: http://www. nytimes.com/2016/04/28/opinion/east-vs-west-in-the-arctic-circle.html (Data obrashcheniia: 29.06.2016).
10. Babbin Jed. The Davy Crockett solution to Putin. [Elektronnyi resurs]: The Washington Times. URL: http://www.washingtontimes.com/news/2016/jan/25/jed-babbin-the-davy-crockett-solution-to-putin/ (Data obrashcheniia 29.06.2016).
11. Harding Luke. Palmyra hosts Russian concert after recapture by Syrian forces. [Elektronnyi resurs]: The Guardian URL: http://www.theguardian.com/world/2016/may/05/palmyra-amphitheatre-hosts-russian-concert-after-recapture-by-syrian-forces (Data obrashcheniia: 29.06.2016).
12. Dotsenko E. L. Psikhologiia manipuliatsii: fenomeny, mekhanizmy i zashchita. - M.: CheRo, Izdatel'stvo MGU, 1997. - 344 s.
13. Popova E. S. Struktura manipuliativnogo vozdeistviia v reklamnom tekste // Izvestiia Ural'skogo gosudarstvennogo universiteta. - Ekaterinburg, 2002. - № 24. - S. 276-278.
14. Verhofstadt Guy. Putin will be rubbing his hands at the prospect of Brexit. [Elektronnyi resurs]: The Guardian. URL: https://www.theguardian.com/commentisfree/2016/jan/05/putin-rubbing-hands-brexit-david-cameron-eu (Data obrashcheniia 29.06.2016).
15. Arutunjan Anna. On Victory Day, Russia flexes its muscles. [Elektronnyi resurs]: USA Today URL: http://www.usatoday.com/story/opinion/voices/2016/05/09/voices-victory-day-russia-flexes-its-muscles/ 84134056/ (Data obrashcheniia: 29.06.2016).
16. Saburova N. V. Otsenochnye modeli publitsisticheskogo teksta (na primere zagolovkov angloiazychnykh tekstov, soderzhashchikh igru slov). - Iakutsk: Izdatel'skii dom SVFU, 2012. - 119 s.
17. Saburova N. V. Osobennosti igry slov v zagolovke publitsisticheskogo teksta: leksiko-semanticheskii analiz // Vestnik LGU im. A. S. Pushkina, № 1 (T. 1). Filologiia. - SPb., 2012. - S. 141-148.
^SHîr^îr
УДК 811.512.157'367.625.43 Г. Г. Филиппов
СИНТЕТИЧЕСКОЕ И АНАЛИТИЧЕСКОЕ ФОРМООБРАЗОВАНИЯ ПРИЧАСТИЙ НА -БЫТ/-БАТАХ И ИХ ВИДО-ВРЕМЯ-МОДАЛЬНЫЕ ЗНАЧЕНИЯ
Причастия прошедшего времени на -быт/-батах, принимая различные аффиксы и сочетаясь с вспомогательными словами, образуют видо-время-модальные спрягаемые формы. Эти формы бывают синтетическими и аналитическими, имеют временное и модальное значения. Они могут употребляться как обычные причастия в функции определения, простого и зависимого сказуемого. Данные образования имеют в своей основе видовое значение, прикрепленное к моменту речи и осуществляемое до момента речи. Поэтому все формы имеют видовременные и модальные значения, связанные с результативностью, эпизодичностью, освидетельствованием. Данные формы имеют значения, обусловленные функционированием в качестве предикативного члена, тем самым семантически отражают отношение и оценку говорящего к совершенному субьектом в прошлом действию, (т. е. говорящий высказывает свое отношение к действию, которое было совершено субъектом до момента речи). Время этих действий уже выражено причастием как результативное и прошедшее, поэтому говорящий не устанавливает его, но он может момент речи освидетельствовать как прошедшее в прошлом. Такое время называется условным, т. е. относительным. В статье описываются все типы синтетических и описательных форм спряжения причастия на -быт и -батах в якутском языке. В основном все аналитические формы имеют именной тип сочетаемости причастий, различающихся степенями сращения. В семантике описательных причастных форм можно выделить различные значения: отношение субъекта к своему действию, установленное говорящим лицом; отношение к этому действию говорящего лица.
ФИЛИППОВ Гаврил Гаврильевич - д. филол. н., проф. каф. якутского языка ИЯКН СВ РФ СВФУ им. М. К. Аммосова.
E-mail: filippovgg@mail.ru
FILIPPOV Gavril Gavrilevich - Doctor of Philological Sciences, Professor at the Department of the Yakut Language, Institute of Languages and Cultures of Peoples of North-East of Russian Federation, M. K. Ammosov North-Eastern Federal University.
