CC BY
52
поведения//Психолинпшстика и межкультурное взаимопонимание: Тезисы докладов X Всесоюзного симпозиума но психолингвистике. - М.: Институт языкознания, 1991.
5. См.: Гаазе-Рапопорт М. Г., Поспелов Д. А. От амебы но,робота: модели поведения. - М.: Наука, 1987.
6. Русская разговорная речь: Тексты. - М.: Наука, 1978.-С. 269-270.
7. См.: Прогнозное проектироиание и социальная диагностика//Под ред. Т. М. Дридзе. Кн. I.- М., 1991.
8. См.: Буришкин П. Москва купеческая. Записки. - М.: Современник, 1991.; Колесо» В. В. Язык города. - М.: Высшая школа, 1991.; Иванов Е. Меткое московское слово. -М.: Московский рабочий, 1983.; Пыляев М. И. Старое житье. Очерки и рассказы. 2-е изд. - М.: 1897.; Физиология Петербурга. - М.: Советская Россия. 1984,
В. П. ТИМОФЕЕВ
ЯЗЫК РОДИНЫ ЛОМОНОСОВА НА УРАЛЕ
Невероятная тема? Да. Но посмотрите подготовительные материалы к «Российской грамматике» М. В. Ломоносова в 7 томе академического издания 1952 г. и Вы с удивлением заметите, что наш уральский старожильческий говор в половине XVIII столетия как будто претендовал на приоритетную роль в первой грамматике русского языка, а это был язык Холмогор - родины Ломоносова. Там скопилось много слов, распространенных на Урале: базйнить - кричать, выть - пай; галиться -издеваться; должйть - считать должным; заварзай - однокоренное нашему разварзаться - с трудом расстаться с кем-либо; курья - старое русло реки; лагун - сосуд; лытки - концы ног; лямать - вяло что-то делать, а у нас есть поговорка: задняя ляма - прозвище отстающему; мырка - морда медведя, а у нас производное: мйркать, мйргать, то есть мимикой выражать брезгливость; пблстить - сбивать половики; прбстень - нитки полного веретена; сарана - наш лесной цветок саранка, с чесночной луковицей; сопеть - жадно есть; стегнб - нога вы£пе колена; хлыктйть -наше клыктйть, то есть икать; целйбуха, с цоканьем - ядовитое дерево strichnosnux vomica и семя его, а. у нас - чилибуха, чичилйбуха, то ерть всякая сорная трава; шадрй - оспа; шашмура - женский головной убор; шаять - тлеть; шилйкун - мальчик-проказник и др. Слово «кеж» в седьмом томе Ломоносова редакция объяснила «Словарем русского языка» Академии наук 1909 г., который взял сведения от уральского краеведа В. П. Третьякова: полосатая пестрядь, домашним образом подготовленная на нижнее платье (Кеж: Шадр. Третьяков)... Я помню с детства досаду бабушки или матери на то, что сырые дрова модеют, то есть тлеют, не разгораются, а из-за них и печь модеет, не печет. Это слово есть и в материалах к «Российской грамматике» Ломоносова.
Более того, речь самого Михаила Васильевичи, даже в сочинениях его, оставалась, видимо, чисто крестьянской, несмотря на то, что он многим языкам был искусен, и, опять же, слышится наша диалектная огласовка - и наши словоформы, и наш словарь: верьх, дыхать, заскрьшбл, мЯхкой, поздйе, пужлйвый, смотрйть, страм, сюдй, убйвца, спесива, какй, дале; вчерйсь, з;'штре, преж; жарчйе, сильнее, ярчае. И - слова: блажйть, в тягости, достатки, доступйет, жёгнул, заблся, завсегда, зарбк, злобиться, лава, матербю, на вербях, напослбди, не чуть (не слышно), ознобйл, пбрстик (пальчик), похвалъбй, рукавйца, елс-га (слегй), тамошней, хйрями; Александр Петрович Сумароков не вклеплется; прошу не погнбваться...
В. 1907 г. в С.-Петербурге Академия наук издала в 83-м томе (№ 5) сборника по Отделению русского языка и-словесности труд Аркадия Никандровича Грандилевского «Родина Михаила Васильевича Ломоносова. Областной крестьянский говор». Географически - это
селение Куростров Холмагорского уезда Архангельской губернии. «На основании .исторических данных», говорит А. Грандилевский, Холмогорский край был населен заволоцкой чудью, затем туда стали проникать новгородцы, к XII веку они внедрили б Двинское Заволочье христианство, а к XIII веку их язык стал господствующим на всем севере. К подовине XV века Чудь обрусела, а ее язык остался только в топонимии и в некоторых нарицательных именах: сбгра - заболоченная, заросшая кустарником местность; погбст - кладбище, шаньга... Эти слова, как и этноним чудь, а также чухнЯ-чухбнец широко распространены на Урале. «Холмогорцы и новгородцы,- заключает А. Грандилевский, -говорят как родные братья, северный уроженец слышит в речи новогородского крестьянина свою собственную речь, свой акцент» (с. 3). С конца XV века на севере России утверждается власть Москвы и влияние московского наречия, но «земляки Михаила Васильевича Ломоносова (...) не расстаются с новгородским наречием», а «московское же наречие лишь украшает и смягчает суровый характер новгородского говора...» (с. 4.). В начале XX века, когда А. Грандилевский изучал холмогорский говор, к двум исконным, диалектным традициям -новгородской и московской - прибавилась еще одна - литературный язык, «правильная речь», так что «из уст одного и того же лица выходит разговор частью правильный, частью с новгородским элементом, частью с московским, но никогда не изолированным от двух других» (с. 10). Мне кажется, в этих замечаниях исследователя языка родины Ломоносова верно отмечено диалектическое единство исторически сформировавшегося целого. Именно в таком состоянии находился и находится язык и уральского крестьянства, мало-помалу совершенствуясь. Иначе чем же объяснить иррациональное А в условиях окающего говора в словах: манета, таварка, тварог, патрет, канфета, Антанида, а также твердое произношение частицы -ся: воротилса, взялса, бросилса, попалса, досталса - примеры слов здесь всегда будут привлекаться только из книги А. Грандилевского, то есть из живого холмогорского говора.
Прибавим к этому и наше произношение -тся, ться, как -ца: купацъ для купается и купаться. Когда я говорю «наше произношение», то имею в виду конкретно диалектные особенности своего семейного гнезда -родителей и родных, «уроженцев» с. Сладчанки и д. Усольцевой Щатровского района Курганской области, прежде всего, матери -Тимофеевой Евдокии Михайловны (по сосуществованию) и тети -Тимофеевой (Суковатицыной) Матрены Дмитриевны (по письмам). Конечно, говор Урала и восточного Предуралья пестрый, могут быть, например, и мягкие варианты возвратных глаголов: купаться, стираться и Др.
Наши современные говоры по сравнению с холмогорскими начала века то сохраняют архаичные формы: опеть, петь (пять), грезб, взеть, зеть; пбрыщко, дёрьгять, то обновляют их; опять, пять, грязь, взять, зять, но почти во всех типовых особенностях «солидаризируются» с говором родины Ломоносова. Обратим внимание на некоторые фонетические, морфологические и лексические частности, не прибегая к точным лингвистическим терминам.
Господствующим гласным в холмогорском говоре является звук О, «самый доступный к чистому произношению», как пишет А. Грандилевский (с. 18). Он «чисто» звучит не только в свбих положениях; но завоевывает позиции и других звуков, например, звука Э под ударением: валёжник, дёржит, крёсный, нёбо; пёрст, твоёй, чёше(о!)тся; перед ударением, редко: дёржать, лёжать, за ударением: будёт, воскресеньё, времё, в третьём, вяжёт, гбголём, денёг, едёшь, здоровьем, зятём, море, покойничек, полё, причасьё, счасьё. Но А. Грандилевский примечает,
что в первом предударном слоге и за ударением иногда звучит «какой-то средний смешанный звук» (с. 16); это, вероятно, московские редуцированные (сокращенные) звуки. Интересно и такое свидетельство: я иду (куда?) в полё - звучит О, но я был (где?) в поле - звучит Э «средний смешанный»... После шипящих опять торжествует О: ужб, гбжо, клйнышок, чйшок, шолуха. Звук О может оказаться на месте всех гласных звуков в разных формах слов и на протяжении всего слова от начала до конца: Овдотья, Оксинья, Окулина, Олександр, Олексий, Олена, Онтон, Опросинья, Офонасей, но: Антанида; онбар, окуратно, соловать, сотона, ростоптать, мамонька, робенок; которой, лишной, давношной, с куницой, лазоревой, батюшко, Иванушко, сапожишко и под.
Следующим распространенным звуком северян-холмогорцев является звук И, но иногда он у них является московским пришельцем: нисй, визй, мижа, пирб,- этого нет в севернорусских говорах Урала, где, однако, есть ятевые рефлексы: миня, сибй, тибя, шкилет; видь (ВЬДЬ), здйсе(я!), миня'ть, симена, стрилять. А. Грандилевский, наверно, ошибочно утверждает, что мйсец, сйни (СЪНИ), здись «совсем не бывает» (с. 18), хотя бы потому, что выше уже указано реальное здис(я!)... Употребительно И вместо Е в формах: даитй, деритбсь, кладитесь, неситб. Редко И вместо У: слйна, чигун. Исключением из правил на севере является Э вместо И в слове пехать; и совсем иррационально И вместо О в слове силймина (соломина).
Звук Э: петнйю, светбй; Василей, Григорей, Митрей; в рбскоше, на постбле, трбтей; завтре, чеёк.
Звук А: задЯрживать; скорЯ; будя. И - карасйн.
Звук У вместо О: будать, дбхтур, сумленье, сусед, укунйсь; в вариантном: отсюль.
Звук Ы вместо А: туды, сюды, тогды, куды; вместо И: Давыд, рыскн^ть, утыхнуть.
В слове теперь возможны все наши варианты: типерь, топерь, таперь.
Буквы Е, Ё, Я, Ь, И (Ю), начальное Э у северян, как и у нас, йотированы: йетот, йской, йетйж; йисть (!ЬСТЬ), йбкнуть (ёкнуть).
Гласные звуки участвуют в разлитого рода фонетических процессах, преобразующих количественный звуковой состав слова: то они появляются в его начале: окрбме, опбеле, о(у!)починять, то в конце: здеся, Михайло, (так звучало и имя Ломоносова), обои, (оба), тамо, теперя, туто; то -исчезают: Лександр, Лексей, Ме(и!)нины, веретно, пугвицы, то -появляются, вставляются, образуя открытые слоги: банок (банк), вбхотя, долинй, люббви, нбкотем (ноктем), рбта (рта), сохватйть; берёмя, вередйть, отсторонять, перепираться. Тршичным явлением для говоров русского Севера и Урала признается и утрата интервокального йота с последующим стяжением гласных: виднб, какй, какб, напропалу, сильно.
Согласные звуки еще больше утверждают сходство языка родины Ломоносова с языком Урала и Зауралья. Начну демонстрацию этого сходства с полного уподобления соседних согласных: омман, оммелеть, оммен, оммолотить, омморок; щастье, щет, дощатый; борессе(я!), ругаесся; мусской; выежжаю.; вижжу (визжу); уподобление предшествующего звука по мягкости: горьница, госьти, дворьник, дерьгять, корьзина, косьти, песьсяный (песчаный), порьча, черьвяк. Странным (ошибочным?!) кажется утверждение А. Грандилевского, что уподобления по мягкости последующего согласного на родине Ломоносова нет, «не слышно», даже «никогда не встречается» (с. 40), а у нас это - обычное явление: Ольгя, Серьгя, толькё, хозяйкя, чайкём, чайно...
Расподобление соседних согласных; дохтур, лехкий, мяхкий, трахт, хресьяне, хрёсный, пролубь.
Произношение Ц как С: девиса, купес, молодес, сапля, сариса, светок, серьква, яйсо.
Русское Ж вместо старославянского ЖД: дожь, дожжа, нужа, осужать, рожать, но: досаждать, урождай.
III вместо Ч: конешно, нарошно, опрйшь, пошто, што.
Ш твердый (долгий) на месте Щ: лильшгас, пбшша, шшокй, шшбтка, шшука, ямшйк.
.Непроизносимые согласные Д, Т: гвозь, празник, србсьво; глонул, кресьяна, невеска, пйкосный, поеный, пропйсь, стрась, ужась, укрйсь.
Есть чередование согласных: пужало; благоеловление, терпление; нет чередования: лйгет, берегёт, пекёшь; руль; рогбза (рогожа).
Многочисленны замены согласных: В-Л: слоббда, трелбга; X - Ф -КВ: куфня, фатбра, куфййка; К - X: росомйка, карйктер; Н - ЛЬ: кухольный, окбльница; СК - ГЦ: пускйй, пущйй; Г - Д: йндел.
Вставка звуков: надсмешка, ндрав, проздравлять, Родивон, страм, строк, убивца, ужасти; выкидка звука В: баушка, вдоушка, голоушка, деушка, жиут, зо^т, криуля, траушка;. вставка слога: глухохбня (наше: глухбхонька), закоулок, насупбнился (насупился?); выкидка слога: вишь(ди). неча(ев), кстить(ре), прежь(де), примйт$.(ни), хошь(че).
В звуковой системе говора Холмогор и Урала, конечно, есть много других обших и отличительных частностей, но то общее, что отмечено здесь, убеждает в органической близости языка двух территорий. То же самое можно сказать о формо- и словообразовательном сходстве частей речи. Вот некоторые примеры.
Имена существительные. Падежные формы: на лошадб, в печб; дни, ден; словообразование: пивкб, полькб; волоебц (вместо волосок); трескотбк, а у нас: брякотбк, стукотбк. Смешение Дат. и Тв. падежей Грандилевский для родины Ломоносова считает возможным почему-то только в «редкостных случаях», тогда как у нас это очень распространенное явление: с шодя(м, с детаЕм, под ногам, за полйм, брать рукам... Вполне вероятно, что на новом месте в условиях устной стихии это архаическое явление оживилось и развилось заново, Множественное число: горожанп, прихожЛна; татар а, цыгйна; братовьЯ, зятевьй; братовёй, мужевей; сватьёв; разбв, сапогов, совдатов.
Имена прилагателььше. «Постоянно преобладает» (с. 47) усечение прилагательных: бела, дббра, красно, чёрно; то же касается степеней сравнения: «чаще»: белб, скорб, смелб, хитрб; «пореже»: беля, скоря, смеля, хитря; «значительно менее»: беляя, скоряя, смеляя; «но никогда не слыхать»: хитряё, беляё, смеляё» (с. 49). Не могу не привести текст частушки, записанный мною в Мехонке: «Не ругай меня, матаня, Что я пьяный напился: Чем пъяняё, тем дельняё, Красивяё для лица...» Все-таки в чем-то А. Грандилевский, кажется, не точен; вот, например, он пишет: «никогда не слышится: мягше, слабше, дешевше», но строчкой выше приводит такие же примеры как возможные: тяжельше, здоровше, ширше, ядренше (с. 49). Значение превосходной степени выражается тогда причастными суффиксами: добрущйй, скулящий, скуснящий, страшнящий, толстуший. «Довольно часто»: голбдни (с. 48).
Числительные: два ста, три стй; по сту, из-за стй.
Местоимения: «характерными» являются личные местоимения без надставочного Н: у ей (вместо: у ней), у его, у их, над йим, не до йих; «одинаково употребительны» в нем и в ем; «довольно обычно»: за её, у её, у ей.
Глагол: «по временам»: неопределенные формы глагола могут иметь форму сйсти; «чаще» - берегчъ, жегчъ, легчъ, пекчъ, стерегчъ; трать, стемнять, смотреть, ушъбчись, лбститься, отшатъться. В спрягаемых формах глагола
17 Зак. 2967,
129
заметно влияние продуктивных глаголов по модели играть - играю: махаю (а не машу, как в литературном языке), колебаю, плескаю', скакаю й под. Своеобразны формы повелительного наклонения: положь, подь, вложь, не робь, нетрожь; едь, убдь, побдь, заедь, пбдьте. Разноспрягаемые глаголы выравнивали формы: хочем, хочут. И наконец, как на Урале, в Холмогорах употребительнее частица -ся в первом лице: молюся, каюся, беруся.
Наречие: «довольно широко употребительны» предложно-падежные наречные- формы: до зйвтрева, до утрева, до пбслева, к утрему, к утрию (у нас: к утрею), к пбслему (у нас: к опбслею), к зйвтрему (с. 48-49); «очень часто говорят: оттудова, откудова, покудова, отстбдова, оттулева, откблева, откулева, покблева, покулева, отселева и изредка - оттэда, отсэда, отцэль, оттэль» (с. 49). Еще: покудова, доколь, покуль.
Предлоги. Заметна фразеологизация и.устойчивость их употребления: [- Спасибо!] .- не на чем (вместо: не за что); за чем дело стало, на старости утеха, о эту пору, сидеть при деле, ходит при часах; возле реку; я промеж себя толкую; ходили по грибы, по ягоды, по скота.
Частицы. Самая распространенная из частиц - постпозитивная частица -то, -та, -от (-ёт), -те: Ванька-то, Федор-от, парень-ёт, ребята-то, корни-те. Она часто согласуется с существительным по типу местоимения: баба-та, бабу-ту, люди-те. Есть и.частица -ко: смотри-ко; частица - кось: поди-кось. Иногда они употребляются в паре: гляди-ко-те, поди-ко-те.
В словаре А. Грандилевского 5050 слов, из них 2108 слов я признал нашими даже как диалектоноситель; многие, возможно, известны в других регионах Урала и Зауралья другим диалектоносителям. Конечно, большинство общих слов совпадают один к одному: взаболь, а некоторые чем-то отличаются: до смёртоцки, и это естественно. Разной может быть огласовка: ботйло, у нас: ботало; булдырь, у нас: валд&рь; коряжйть -корёжить; ерпесйть, у нас: ербезить, а значение общее: бы!ъ в непомерном оживлении или возбуждении, быть нетерпеливым, юрким, игривым (с. 142). Некоторые слова расходятся значением: гль'па в Холмогорах - это обломок снега, льда, глыба, кусочек сахара, а у йас - застывший навоз; глызы на конных дорогах, в пригоне; надо вывозить глызы; короб -глызы возить; завбзня на Курострове - широкое плоскодонное судно для перевозки скота за реку, а у нас: кладовая; зйрить - 1) неистовствовать, 2) жадно пить, а у нас: внимательно глядеть, смотреть; обротки - опорки, у нас: недоуздок и т. д. Многие и многие слова родины Ломоносова для нашего словаря представляют или исходную словообразовательную основу, или словообразовательный вариант, то есть в одних случаях воспринимаются как архаический источник уральских диалектных слов, а в других - как вариантная система единого целого. Сравним эти параллели:
балмГшл взбалмошный засек - сусбк
близйр - для близйру звездйть '- вызвездить
бедокур - набедокурить иепбдницы - иепбдники
верхбвйшшо - верхбвок колбдить - заколбдить
впрбдоль - повдбль колпачить - околпачить
втай - впотйй костйть - скостйть
дакнуть - поддакнуть кошелиться - раскошелиться
дбеталь - вдбеталь крутить (справлять свадьбу) -
достача - недостача окрутить
живулька - на живульку кучить - окучить
заболь - взаболь насупротИвку - насупротйво
завозжйть - обвозжйть насыкДть - насыкйтьси
за зиять - взнйть окрутка - раскрутка
залепётывать - улепётывать утбры - заутбры
заб% - позабчь фурить - проф^рить
засвежевать - освежевать хламостить - захламостить
Два слова в словаре А. Грандилевского навели меня, возможно, на лишние размышления. Борода по-холмогорски - это полное окончание страдных работ,- хтебная борода, сенная,^ гуменная; борода завить -значит:- оставить на поле пучок колосьев/ на покосе - пучок травы и украсить их цветными лоскутками. У нас праздник окончания сева называют бороздой,- не одна ли это из бород? И еще: в водном холмогорском краю есть слово круган - водяная путина, закругленный обрыв в реке... Наш город Курган не есть ли метатеза от кругана?..
' В числе слов родины Ломоносова есть такие, которые просто изумляют принадлежностью одному генетическому источнику. Например, чело русской печи у нас называется целом, «а мена Ч на Ц предпочитается холмогорцами, особенно женщинами, девицами, да так, что правильное словопроизношение,- по свидетельству А. Грандилевского,- делается исключением» (с. 33). А два холмогорских слова: отечь - отец, а также лешак - леший, лесной дух, напомнили мне давний-давний анекдот-насмешку, который я слышал от древних-древних стариков, правда, о вятиче, то есть о вятском мужике. Вернулся он с заработков домой, а дома у Hfero родился ребеночек. Взял вятич его на руки и стал метать, приговаривая: «Весь отечь, весь в отча! Весь отечь, весь в отча!..» Ему сказали, что у него это не сынок, а дочка, тогда он бросил ребенка в зыбку и с сердцем проговорил: «Лешак, лешачий, выблядок!..» Обратил я также, внимание на наше слово майна - пролом во льду.. Фасмер, указывая пометы архаич. (Подв.), олонецк. (Кулик.), вятск., петерб. (Даль), замечает: возможно из фин. mainas - большая полынья, водск. maina - то же. Еще поразило меня слово чухня - неповоротливый, ленивый человек. Фасмер считает это слово древнерусским: в Псковск. 2 летописи - под 1444 г. и называет финское племя чудь, с суф. -ХОН, прозвище финнов (сравн. у Пушкина: «приют убогого чухонца»). У нас прибавлено еще значение -грязный, неопрятный, вызывающий брезгливость человек. И это тоже -прозвище-укор. Ассоциации с нацией нет.
Немало территориально-диалектного сходства родины Ломоносова и Урала во фразеологизмах. Всего их 15: из них 5 совпадгуот всеми компонентами и формами, а 10 - варианты нашим фраземам. Совпадают:
Дым коромыслом, и его синоним: пыль столбом - «для обозначения крайнего, широкого разгула и веселья: Загуляли наши деточки! Дым коромыслом!» (с. 140).
Раздавить бутылочку - «осушить бутылочку вина» (с. 258). Эта фразема меня удивила стариной, так как мне. она казалась новой, сегодняшней. Такими же воспринимались мною слова хананйга и кантовать. Хананыга - слово записано М. А. Колесовым в Новгородской губернии и. опубликовано в 1877 г. в его книге «Заметки о языке и народной поэзии в области северно-русского наречия» (Спб., 1877, с. 38); в наши дни из слова хананыга выкинут слог: ханыга - пьяница. Слово кантовать - «пировать, веселиться»: «Всю ночь кантовали» - я встретил в «северном» же словаре М. К. Герасимова «Словарь уездного Череповецкого говора» (Спб., 1910, с. 47).
Мамай воевал - описательное обозначение крайнего беспорядка: «Поглядел я к ребятам в комнату: там - как Мамай воевал» (с. 193). До Холмогор «Мамай» не доходил, поговорка туда была занесена с юга, москалями, а оттуда (может, и не оттуда!) пришла на Урал-
Душа - мера - сколько хочешь, сколько тебе угодно: «Пей, братец, да ешь у Василья на пиру: там душа - мера!» (с. 139). Ну-с, этот фразеологизм вообще привел меня в восторг, потому что я ошеломлен был реминисценцией с текстом рассказа «Толстые шти» нашего писателя Василия Ивановича Юровских; эту сцену мы давно повторяем, смакуем, и выражение «Глотни-ко, Ваня. Да не шшади ее, пей, душа - мера!»
17'
131
стало крылатым вторично только в нашей дружеской среде.
Вариантные фразеологизмы. Слева я укажу фразеологизмы из словаря А. Грандилевского, то есть холмогорские, а справа - наши, уральские, как их услышал и записал я:
Глаза да глазенции (с. 123) - глаза да глазоньки.
Дать околицу (с. 132) - дать улочку.
Дрожжами торговать (с. 138) - дрожжи продавать.
'Жил - не человек, умер - не покойник (с. 242) - живем не люди, умрем - не покойники.
Знйку нет, «нет отдыха, нет минуты для покоя» (с. 159)- - знику не давать.
Не будь тем помянут (с. 208) - не тем будь помянут.
Ничим ничего, «как есть ничего, положительно ничего» (с. 211) -ничем ничего или ничевым ничего.
Рям за ремку, «ремошный» (с. 82) - рям за рям или рям за рйм. Есть в частушке: Мь1 с подружкой - рям за рям, Пара на пару гулям.
Спица тебе в нос! не велика - с перст, «шутливое пожелание к<ргда чихает кошка» (с. 273), у нас: спичка в нос! (есть еще сакраментальное продолжение,- В. Т.), пожелание чихаюшему человеку.
Храпом брать (с. 294) - брать нахрапом.
В словаре холмогорцев есть слова, разъясняющие наши слова или фразеологизмы, например:
Жилым пахнет - Грандилевский: жило - жилое помещение.
Невдолги - вкоротки - Грандилевский: невдолги - вскоре.
На извол судьбы - Грандилевский: извол - произвол, самоуправство, необузданность.
Распустить нюни - Грандилевский: нЮни - слезы.
Некоторые нарицательные слова родины Ломоносова на Урале стали корнями фамилий (но, может, пришли уже в фамилиях), и это тоже говорит о нашем родстве с холмогорцами. Приведу примеры списком, без этимологии: бажйть - Бажовы, безматерной - Безматерных, вброп -Воропаевы, воротило - Воротиловы, гусель - Гусельниковы, диуля -Деулины, жбга - Жогины, заварзать - Заварзины, камка - Камкины, клепйк - Клепиковы, кокора - Кокорины, кондырек - Кондыревы, леги(о)стай - Легостаевы, маракуша - Маракушины, сивяк - Сивяковы, терпуг - Терпуговы, чухарь - Чухаревы.
" Со времени моего знакомства с Владимиром Павловичем Бирюковым (1949 г.) я постоянно слышал от него увлеченный рассказ о происхождении уральских фамилий от топонимов русского Севера и от названий жителей по их родине. В центре повествования был, например, «гулящий человек», то есть пришелец, не оседлый, без рода занятий; «тотьменин», то есть из города или окрестностей Тотьмы Вологодской губернии; Першек Михайлов Мальцев - основатель д. Першаковой, Першиноп -родины В. П. Бирюкова, и основатель д. Мальцевой и большого рода Мальцевых... Да, обширная география русского Севера, в том числе и родины Ломоносова, отражена на Урале и в Зауралье и в топонимии, и в фамилиях, и об этом пишут, говорят все краеведы.
В словнике словаря А. Грандилевского встречаются названия жителей по географическим названиям, и в них нетрудно увидеть наши фамилии:
Ваган: 1) жительпобережья реки Ваги, впадающей в Северную Двину; 2)' прозвище неповоротливым и тупоумым, невежливым и грубым, характеризующее и самих ваганов (с. 107). Вага в основе наших фамилий: Вагановы, Ваганины, Вагины, Важенины.УВ, И. Даля в сборнике «Пословицы русского народа» есть присловье: У нас на Ваге и уха с блинами. Вагане кособрюхие (т. 1,1984, с. 265). Моя бабушка, а затем мать приваде сборища людей всегда приговаривали: Шага да Вага, третья росомага, то есть равносмысленно
поговорке «понаехало гостей со всех волостей».
Каргапблы, каргапбльщина - жители Каргапольского уезда Олонецкой губернии, разъезжающие с калачами и иными товарами по ярмаркам (с. 166). Это - по г. Каргополю. Отсюда наши фамилии: Карга поло вы, Каргапольцевы. У В. И. Даля есть присловье: .Каргапольцы - чудь белоглазая, сыроеды (там же).
Корёла - селение на правом берегу Северной Двины в-25 верстах вверх от Архангельска, служащее пунктом отдохновения приезжих в город людей (с. 175). Корела - это и этноним, и территория, закрепленная у нас в фамилии Карелиных.
Мбзенец - житель Мезенского края (с. 195), река Мезень. Фамшши: Мезенцевы, Мезенины.
Шзбвец - житель низовья Северной Двины (с. 211). Фамилии: Низовцевы, Понизовцевы.
Холмогорй: 1) город Холмогоры, 2) Холмогорский округ. Холмогора, Холмогорцы - жители города Холмогор, которым издавна дано имя заугольников по причине нелюдимости (с. 294). От этой местности наши фамилии: Колмогоровы, Колмогорцевы. У В. И. Даля есть присловье: холмогорцы - зауголники (смотрели на Петра 1 из-за углов) (т. 1, 1984, с. 265). Интерпретации здесь все безобидные, а на самом деле среди заугольников были и люди с дурным глазом, с все видящим оком...
Шелехбва - жители Шелексны в долинах Онежского края (с. 300). Фамилия. Шелеховы.
А. Грандилевский не написал ничего об архангелогородцах; а у Даля есть интересное присловье: архангелогородцы - шанежники, шаньга кислая (т. 1, 1984, с. 265). Уральцев всех можно назвать шанежниками...
Для подкрепления «северной теории» нашей породы можно было бы упомянуть еше многие и многие топонимы - апеллятивы наших фамилий: Белых, Ветлугины, Вологжанины, Вяткины, Двннянмновы, Кайгородовы, Кевролетины, Кайгородцевы, Кокшаровы, Кокшарских, Колчеданцевы, Лузенины, Печерских, Пинегины, Сысолетины, Тоболкины, Толшмяковы, Усольцевы, Устюговы, Ус'тюжанины, Устьцелемовы, Чагодаевы, Черданцевы, Юговы, Южаковы. Есть у нас и фамилия Ломоносовы... Но все это уже другая тема, для другого раза.
За говорами Урала и Зауралья закрепилось классификационное отнесение их к говорам иологодско-вятской группы. Поскольку Вологодская и Вятская губернии соседствуют с Уралом, а говоры Урала и Зауралья по территориальным источниках! неоднородны, то для некоторых из островков определение вологодско-вятские может быть верным. Но безусловно и то, что некоторые уральские, особенно восточно-приуральские, зауральские говоры могут быть и даже должны, быть отнесены к говорам архангело-новгородскнм. Я не стремлюсь здесь к доказательствам, но сколько мне пришлось слышать уральцев-зауральцев и читать исследования об их говорах, я сказал Вы, что диалектный и вообще языковой субстрат Урала и Зауралья, да и Сибири, архангело-новгородский!
Общепризнанным фактом является то, что первые и непервые поселенцы на Урале были с Северо-Запада России. Но Северо-Запад велик: это Архангельская, Новгородская, Вологодская, Вятская губернии, даже Тверская и Ярославская, так что закономерен вопрос, откуда же по преимуществу? Или распределение равномерное? Фактически равномерность, конечно, невероятна, но преимущества заметны.
Во-первых, древним путем проникновения европейцев за Камень был путь северный, который, вполне вероятно, ближе был архангельцам и новгородцам. Вятичи рядом с Уралом, но туда им не было дорог, а если и были, то - до Приуралья, Предуралья. Тем более это касается вологодцеи.
Во-вторых, если утвердиться во мнении, что северяне - архангельцы-
новгородцы - первыми проникли на Урал (за Урал) и первыми стали его обживать, рубить жилье, строить поселья, то, естественно, они именно и создавали этнический, значит, и языковой субстрат, и все, кто подселялся или селился позже, ориентировался всесторонне, в том числе и по языку, уже на тех, кто обосновался до них. И если вологодцы, вятичи пошли на Урал (за Урал) по его середине или низу, по новым путям, язык их был, в целом, суперстратным, наслаиваемым, внедряющимся.
В-третьих, на Урал и за Урал - эти два процесса переселения нельзя смешивать: на Урал - это процесс преимущественно^) архангело-новгородский, а за Урал - это процесс широкий, общий, с доминантным участием вологодцев и вятичей. Были, конечно, уже и переселенцы из центральных и даже южных губерний России. Это все отражено и в топонимии, и в фамилиях, хотя определяющей роли этому языковому материалу придавать нельзя: Россия в XVIII веке была уже фамильной, патронимической.
В-четвертых, на Урал и за Урал (на й за) - это типичная волна движения переселенцев (сравн. американские волны на Запад), но на Урале было еще и движение народовс севера на юг (сравн. американские Юг и Север), то есть переселение из Перми на Средний и Южный Урал и, конечно, на южное Зауралье. Об этом тоже есть топонимические и фамильные свидетельства, чему есть близкое подтверждение: моя мама - из д. Усольцевой (Усолье Камское), фамилия ее пермская - Теплоухова, а исконно деревня называлась Сукиной, по фамилии Сукина, основателя деревни, он же основатель Тюмени; Усольцевы и Теплоуховы пришли в деревню позднее...
Теперь о т.ом, что ближе к теме очерка - язык родины Ломоносова, то есть Холмогор, на Урале. Еще оговорюсь: я не стремлюсь доказывать, что весь язык Урала - холмогорский, есть, конечно, острова и даже массивы иной региональной ориентации (например, говоры горного Южного Урала), я ориентируюсь на Холмогоры в связи со знакомыми мне говорами... Для окончательных выводов, которые мне хотелось бы предварить сейчас, необходимы и .архивные, и исторические, и лингвистические обоснования .уральоко-зауральского этноса. Я же пока располагаю только результатами наблюдения над имеющимися словарями. По Северу России есть 6 словарей. По алфавиту:
Васнецов Н. М. Материалы для объяснительного словаря вятского говора.- Вятка, 1908.
Герасимов М. К. Словарь уездного череповецкого говора.- Спб., 1910.
Грандилевский А. Н. Родина. Михаила Васильевича Ломоносова. Областной крестьянский говор. Спб., 1907.
Куликовский Г. Н. Словарь областного олонецкого наречия.-Спб., 1898.
Подвысоцкий А. О. Словарь областного архангельского наречия в его бытовом и этнографическом применении. Спб, 1895.
Словарь вологодских говоров/Под ред. Т. Г. Паникаровской. Вологда, 1983-1990 (А-О).
Самым «уральским» из этих словарей является крестьянский (1) словарь языка родины Ломоносова - А. Н. Грандилевского.
По Уралу есть три капитальных словаря - Акчимский, Соликамский и по Среднему Уралу (не считая словарики Ф. А. Волегова, Н. П. Ночвина и С. А. Старцевой). Сравнение словников этих словарей с картотекой словаря языка моей мамы (архангело-новгородской «пермячки») убеждает в органической близости ее языка с говорами Перми - начальной родины уральского русского этноса.
ПРИМЕЧАНИЯ
I. ГрандилевскнК А. II. Родина Михаила Васильевича Ломоносова: Областной крестьянский гонор.- СПб.. ]907.- С. 3 (далее цитаты даются но -пому изданию с указанием страниц в тексте сгаи,и).
