CC BY
53
Вестн. Моск. ун-та. Сер. 21. Управление (государство и общество). 2018. № 2
ЯЗЫК, ПОЛИТИКА, ГОСУДАРСТВЕННОЕ УПРАВЛЕНИЕ
В.П. Пугачев
ЯЗЫК КАК ИНСТРУМЕНТ ГЛОБАЛЬНОЙ ЛИНГВИСТИЧЕСКОЙ АГРЕССИИ И МИРОВОГО ГОСПОДСТВА
В статье рассмотрена проблема лингвистической безопасности российского государства. На основе анализа специальной литературы обосновано понятие глобальной лингвистической агрессии, выявлены ее характерные черты и специфика, важнейшие формы и методы реализации. Раскрыта главная цель глобальной лингвистической агрессии — обеспечение мирового доминирования США за счет лингвистической и культурной деградации суверенных государств, формирования у граждан чувства языковой и культурной неполноценности, навязывания американских ценностей и образцов жизни. Исследованы основные каналы влияния языка на ценности, политическое сознание и поведение людей, технологии скрытого синергетического воздействия в лингвистической и информационной политике. В статье предлагается комплекс реализации первоочередных мер по борьбе с глобальной лингвистической агрессией, направленных на защиту русского языка и демократизацию международных отношений. Для этого необходимо: осознание опасности такой агрессии, соответствующее изменение государственной политики по отношению к распространению английского языка, а также деятельности государственных СМИ, институтов наружной рекламы, принятие закона о защите русского языка, проявление инициатив на международной арене по введению легкого для усвоения и свободного от идеологического содержания искусственного языка в качестве языка мирового общения.
Ключевые слова: государственная языковая политика, лингвистическая безопасность, глобальная лингвистическая агрессия, лингвистический империализм, информационные войны, язык мирового общения, новый мировой порядок.
The article is devoted to the linguistic security of the Russian State. Based on the analysis of special literature the notion of global linguistic aggression is defined, its characteristics and specific features are identified; the important forms and methods of its implementation are named. The main purpose of the
Пугачев Василий Павлович — доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой управления персоналом факультета государственного управления МГУ имени М.В. Ломоносова; e-mail: VPugachev@mail.ru
global linguistic aggression is revealed — providing the United States world domination through linguistic and cultural degradation of sovereign states, forcing the citizens to sense linguistic and cultural inferiority, imposing American values and the samples of life to the world. The basic channels of language influence on the values of political consciousness and behavior of people are explored. The implementation of the technologies of the concealed synergistic effects in the linguistic and information policy is considered. A set of priority measures of counteraction to the global linguistic aggression aimed at the protection of the Russian language and the democratization of international relations is offered: the awareness of the danger of a global linguistic aggression, the changes in government policy on the spread of English language, activities of mass-media and institutes of outdoor advertising , the adoption of the law on the protection of the Russian language, the issue of initiatives for working out artificial language that is easy to learn as the language of global communication at international level.
Key words: state language policy, linguistic security, global linguistic aggression, linguistic imperialism, informational warfare, language of world communication, new world order.
Вот уже на протяжении многих десятилетий — по существу сразу же после окончания Второй мировой войны — политика США и стран НАТО в отношении России отличалась крайней враждебностью и агрессивностью. Отправными точками этой продолжающейся уже примерно семьдесят лет политики можно назвать знаменитую Фултонскую речь Уинстона Черчилля (1946 г.), а также доктрину Аллена Даллеса (1945 г.), а ее современным проявлением — ужесточающие экономические и другие санкции против Российской Федерации.
Враждебная России политика со стороны США базируется на стратегии американского мирового господства1 («доминирования», «лидерства», «нового мирового порядка», «мира по-американски» и т.п. — разные термины не меняют ее сути). Эта стратегия по существу превратилась в определяющую парадигму отношения США к России. В последние годы сфера проявления этой стратегии и соответствующей политики все более расширяется, что проявилось, например, в расширении разного рода санкций, раздувании антидопингового скандала, появлении «Кремлевского списка» Минфина США. Антироссийская стратегия практически не ставится под сомнение американской властвующей элитой2.
1 Бжезинский Зб. Выбор. Мировое господство или глобальное лидерство. 3-е изд. М.: Международные отношения, 2010.
2 Как отмечал Ч.Р. Миллс, США управляются не многими, а одной властвующей элитой, «состоящей из людей, которые командуют важнейшими иерархическими институтами и организациями общества» (Миллс Р. Властвующая элита. М.: Издательство иностранной литературы, 1959. С. 24).
Высказываемые надежды некоторых представителей российского руководства (особенно тех, у кого в США хранятся деньги, приобретена недвижимость и живут ближайшие родственники), на то, что «Запад одумается» и отношения наладятся, по крайней мере, в ближайшие десятилетия едва ли обоснованы. Хотя после ликвидации СССР между Россией и США нет непримиримых идеологических противоречий, но, как показывает опыт истории, империализм периодически порождает войны — и Первая и Вторая мировые войны начались между странами с однотипной социально-экономической системой. Кроме того, нахождение для всех граждан общего врага — эффективный способ их сплочения, отвлечения от острых социальных проблем внутри страны.
В силу этого, хотя некоторое потепление российско-американских отношений в обозримой перспективе и возможно, их нормализация в целом маловероятна. С точки зрения долгосрочных прогнозов нет никаких оснований надеяться на прекращение США враждебной политики по отношению к России и ждать отказа Америки от общей стратегической парадигмы — стремления к мировому господству, глобальному управления человечеством по-американски3.
Этот, становящийся все более очевидным вывод, требует глубокого анализа всех основных каналов, средств и методов реализации антироссийской стратегии США и разработки способов ее нейтрализации. В последние годы руководство нашей страны делает адекватные выводы в области обеспечения военной безопасности российского государства, нейтрализации политики «мягкой силы» и некоторых других направлений враждебных действий по отношению к РФ, использующих как явные, так и скрытые методы политического, экономического и информационно-психологического влияния. К сожалению, этого нельзя сказать о лингвистической безопасности российского государства. В нашей стране по существу не замечается сам факт лингвистической агрессии со стороны США и их ближайших союзников по отношению к России и многим другим странам, и в целом политика глобального лингвистического империализма до сих пор не находит должного противодействия.
В свете этого целью данной статьи является обоснование понятия «глобальная лингвистическая агрессия», выявление важнейших форм и методов ее реализации по отношению к современной
3 Пугачев В.П. Социальные трансформации в постсоветской России в свете стратегии глобального управления человечеством // Государственное управление. Электронный вестн. 2015. № 53. С. 6—31. URL: http://e-journal.spa.msu.ru/ vestnik/item/53_2015pugachev.htm (дата обращения: 02.03.2018).
России, установление роли политики глобального распространения английского языка в осуществлении этого типа агрессии, а также разработка рекомендаций по противодействию такой политике.
В современной науке лингвистической агрессии в ее различных формах, особенно ее проявлениям на первичных уровнях социальных коммуникаций, посвящено немало научных исследований. Их можно разделить на три группы.
1. Работы психолингвистического направления. В рамках этого направления лингвистическая (языковая) агрессия рассматривается в основном применительно к межличностным и групповым коммуникациям, вербальному поведению. Обычно она определяется как форма речевого поведения, направленная на оскорбление или преднамеренное причинение вреда человеку, группе людей или обществу в целом. Речевая агрессия мотивирована агрессивным состоянием говорящего и зачастую преследует цель вызвать или поддержать агрессивное состояние адресата4. В рамках этого направления собственно лингвистический и психологический аспекты исследования обычно тесно взаимосвязаны, исследование речевых конструкций переплетается с анализом чувственных компонентов. Так, например, Ю.В. Щербинина определяет речевую агрессию как бранную речь, обидное общение, «словесное выражение негативных эмоций, чувств или намерений в оскорбительной, грубой, неприемлемой в данной речевой ситуации форме»5. Данная группа исследований лингвистической агрессии прямо не затрагивает международные и межгосударственные отношения, вопросы глобального управления.
2. Социологические исследования (работы этого направления нередко характеризуют и другие аспекты лингвистической агрессии). Одной из наиболее емких, и весьма содержательных дефиниций этой группы является ее определение Т.В. Жеребило. Он характеризует языковую (лингвистическую) агрессию в трех аспектах: 1) явление активного интенсивного влияния одного языка на другой в условиях языковых контактов, вплоть до вытеснения его из традиционных областей применения. Языковая агрессия выражается в многочисленных заимствованиях: лексических, грамматических, словообразовательных и др., в расширении сферы распространения активного языка за счет сокращения области
4 Завьялова О.Н. Речевая или языковая агрессия в русском языке // Я — русский [Сайт]. URL: http://iamruss.ru/rechevaya-ili-yazykovaya-agressiya-v-russkom-yazyke/ (дата обращения: 02.03.2018).
5 Щербинина Ю.В. Речевая агрессия. Территория вражды: учебное пособие. М.: Форум, 2013. С. 9-10.
применения вытесняемого языка; 2) ассимилятивная языковая политика, выражающаяся в комплексе мер, навязывающих этносу неродной язык; 3) оценка влияния другого языка как негативного явления, которому необходимо противопоставить «охрану родного языка». В этом значении многочисленные заимствования из английского языка во Франции в 80-90-е гг. ХХ в. характеризовались как языковая агрессия6.
3. Работы политологического, в том числе политико-управленческого направления. Среди последних можно выделить работы Н.Н. Воропаева7, Е.Б. Гришаевой8, О.Б. Януш9 и других исследователей. Именно эта группа научных разработок непосредственно связана с предметом исследования данной статьи. Авторы политологического направления анализируют проблематику лингвистической агрессии в двух основных аспектах: применительно к внутренней и к внешней политике. Применительно к внутренней политике, деятельности государства и контролируемых им СМИ и институтов социализации сам термин «лингвистическая агрессия» используется главным образом по отношению к комплексу репрессивных мер, направленных на ограничение и ликвидацию неугодного языка (например, действия по насильственному навязыванию украинского языка русскоязычным гражданам Украины). Кроме того, лингвистическая агрессия частично изучается в рамках исследований по языковому манипулированию, которое, в определенных условиях, а именно при навязывании определенной этнической или социальной группе (классу) инонационального или даже национального, но специально идеологически препарированного языка, может приобретать характер лингвистической агрессии.
Манипулятивная разновидность лингвистической агрессии нацелена на введение людей в заблуждение и управление их поведением с помощью слов, выражений и речи в целом, а также специальных методов и технологий, одно из центральных мест среди которых сегодня занимает нейролингвистическое програм-
6 Жеребило Т.В. Языковая агрессия // Словарь лингвистических терминов. 5-е изд., испр. и доп. Назрань: Пилигрим, 2010.
7 Воропаев Н.Н. Прецедентные имена как инструменты политики // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 21. Управление (государство и общество). 2015. № 4. С. 129—142.
8 Гришаева Е.Б. Современные парадигмы языковой политики в условиях полиэтнического и мультикультурного пространства // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 21. Управление (государство и общество). 2015. № 4. С. 143—159.
9 Януш О.Б. Русский язык в Восточной Европе: положение и внешнеполитические практики // Государственное управление. Электронный вестн. 2014. № 47. С. 414—427. URL: http://e-journal.spa.msu.ru/vestnik/item/47_2014yanush.htm (дата обращения: 02.03.2018).
мирование. Как отмечает известный немецкий специалист по проблемам пропаганды Иринг Фечер, «господство посредством языка представляется нам последней формой порабощения человека... Оно обеспечивает такую степень господства человека над человеком, по сравнению с которой психическое насилие является безобидным и устаревшим»10.
Лингвистическое манипулирование часто выступает формой скрытой внутригосударственной лингвистической агрессии. Оно базируется на использовании символических автоматизмов11. Это отражает тот факт, что в своем политическом (и ином) поведении в подавляющем большинстве случаев люди реагируют не на сами реальные факты, а на представляющие их символы, центральное место среди которых занимают слова, язык в целом.
Символы выполняют функцию репрезентации, представительства реального мира. Однако они не есть сам этот мир. При восприятии символов человек не имеет возможности рационально верифицировать их, проверить правильно ли они представляют реальность. Этим предопределяется автоматизм его поведенческой реакции (если символы не противоречат друг другу, и человек доверяет им, или реагирует на них бессознательно).
Репрезентативный характер символов делает возможным их широкое использование в целях скрытой лингвистической агрессии. В современном мире существует и во многом реализуется на практике возможность подменять с помощью СМИ, институтов социализации, интернета, социальных сетей и других средств языкового общения реальный мир символической виртуальной реальностью, искажающей суть происходящих событий, их интерпретацию и оценку. Центральное место в таком манипулятивном воздействии занимает специально препарированный язык, из которого исключаются понятия, помогающие правильно осознавать политические и социальные события. В современном лингвистическом манипулировании это проявляется, например, в том, что из официального языка целого ряда стран уже практически исчезли, скажем, такие научно признанные понятия, как «социальная справедливость», «эксплуатация», «политическое господство», «империализм», «классовая борьба» и т.п.
Приемы, методы и технологии внутригосударственного лингвистического манипулирования широко используются в современном мире тоталитарными, авторитарными и полуавторитарными режимами, в том числе «управляемыми демократиями»,
10 Fetscher I. Worte machen keine Politik. Beiträge zu einem Kampf um politische Begriffe. Reinbeck: Rowohlt, 1976. S. 39.
11 ПугачёвВ.П. Управление свободой. М.: Ленанд, 2017. С. 33-36.
в рамках политики «промывания мозгов» всему населению, в электоральной борьбе и т.п.
И все же, несмотря на возможность агрессивного манипуля-тивного навязывания специально препарированного политического языка гражданам страны в целях обеспечения господства определенной социальной группы (например, олигархического класса), такого рода политику, если она осуществляется в рамках единого для группы, граждан страны национального языка, лишь с большими оговорками можно отнести к внутригосударственной лингвистической агрессии.
В рамках нашей классификации научных исследований лингвистической агрессии с этой проблематикой более тесно связаны работы, анализирующие ее проявление во внешней политике. Среди них можно выделить два главных направления: исследования лингвистического империализма и исследования методов и технологий информационной и психологической войны.
Теория лингвистического империализма получила современную интерпретацию и достаточно широкое распространение после публикации в начале 1990-х гг. и последующего обсуждения в научных кругах книги британского ученого Р. Филлипсона «Лингвистический империализм». Эту разновидность империализма автор определяет как «доминирование, обусловленное установлением и постоянной поддержкой структурного и культурного неравенства между английским и другими языками»12. В работах Филлипсона и его идейных сторонников содержится глубокая и разносторонняя критика политики распространения английского языка в постколониальных государствах, а также в качестве международного языка в других странах мира.
Концепция языкового империализма в некотором смысле является составной частью более общей теории культурного империализма. «Как отмечает известный американский ученый лево-либерального направления Г. Шиллер, концепция культурного империализма «лучше всего объясняет сумму процессов, в результате которых общество превращается в современную мировую систему, и то, как его правящая верхушка привлекается и иногда подкупается для перестройки социальных институтов, с тем чтобы они соответствовали ценностям и структуре господствующего центра американского империализма»13.
Хотя теории лингвистического и культурного империализма в целом достаточно разнообразны и отличаются содержательным богатством, в их рамках лингвистическая агрессия США и их
12 Phillipson R. Linguistic Imperialism. Oxford: Oxford University Press, 1992. P. 52—53.
13 Шиллер Г. Манипуляторы сознанием. М.: Мысль, 1980. С. 212.
ближайших союзников, особенно по отношению к России, специально не исследуется.
Это же можно сказать и применительно к концепциям информационных и психологических войн14, раскрывающих методы и технологии незаметного манипулятивного изменения США и их ближайшими союзниками по НАТО массового сознания идейного и политического противника, среди которых центральное место долгие десятилетия занимали СССР и его союзники, а сегодня и Россия.
Итак, несмотря на значительное количество работ, посвященных агрессивной информационной, языковой и культурной политике США в борьбе за мировое доминирование, проблематика глобальной лингвистической агрессии в целом и, особенно, применительно к современной России сколь-нибудь детально не разработана. В то же время раскрытие сути этой деструктивной для современного мира политики, а также методов и технологий ее осуществления крайне важно для ее эффективной нейтрализации, сохранения национального суверенитета России и других стран мира, демократизации международных отношений. В первую очередь, требуется уточнение самого понимания сущностных характеристик глобальной лингвистической агрессии.
Глобальная лингвистическая агрессия как вид агрессивной деятельности обладает рядом качеств, на которые указывает более общее, родовое понятие «агрессия», и которые в данном случае проявляются весьма специфически. Это, прежде всего:
— первенство в нападении. В случае глобальной лингвистической агрессии присутствует одностороннее навязывание английского языка другим народам, не спровоцированное их аналогичной политикой;
— вторжение на чужую территорию, в чужое пространство. Применительно к глобальной лингвистической агрессии речь идет о вторжении в сферу родного языка и культуры другого этноса, народов;
— стремление нанести ущерб (физический, политический, экономический, психологический и (или) другой) объекту агрессивных действий или вообще его ликвидировать. Глобальная лингвистическая агрессия направлена на ослабление и в перспективе устранение языков других народов, замену их английским языком и передаваемыми им ценностями с целью обеспечения американского мирового господства;
14 См., например: Почепцов Г.Г. Информационные войны. М.: Рефл-бук; Киев: Ваклер, 2000; Лисичкин В.А., Шелепин Л.А. Третья мировая (информационно-психологическая) война. М.: Эксмо, 2003.
— интенсивность и расширяющийся спектр действий. Лингвистическая агрессия проявляется систематически с помощью СМИ, интернета, культурных, научных, деловых коммуникаций, рекламы, различного рода фондов, агентов влияния и т.д. Хотя существуют не только активная, но и пассивная, не только прямая, но и косвенная виды речевой агрессии15, глобальная лингвистическая агрессия в целом носит активный характер;
— преимущественно скрытый или скрываемый, официально не признаваемый характер. Эта, специфическая черта глобальной лингвистической агрессии объясняется деструктивностью ее целей, а также ее осуществлением в условиях официального признания Мировым сообществом принципов государственного суверенитета, равноправия и невмешательства во внутренние дела друг друга. Скрытность, постепенность осуществления, «ползучесть» необходимы для ее эффективности;
— глобальность, распространение в той или иной форме на весь мир. Эта черта отличает глобальную лингвистическую агрессию от более ограниченных видов агрессии: внутригосударственной, межличностной и т.п. Субъектом, инициатором глобальной лингвистической агрессии являются США и их ближайшие союзники (прежде всего, Великобритания), хотя проводниками этой агрессии служат и многие зависимые от США правительства и международные организации.
Обобщая вышеизложенное, глобальную лингвистическую агрессию можно определить как преимущественно скрытое насаждение на территории других государств иностранного (английского) языка, вытеснение на периферию политической и социальной жизни их родного, национального языка в целях установления мирового доминирования (господства) США и их ближайших союзников.
Как уже частично отмечалось, главная цель глобальной лингвистической агрессии — обеспечение мирового господства США за счет лингвистической и культурной в целом деградации суверенных государств, навязывание миру американских ценностей, подчинение их претендующему на глобальное управление теневому центру власти — «мировому правительству», представленному верхушкой правящей политической, финансовой и интеллектуальной элиты США и их ближайших союзников. Институциональным оформлением этого правительства служит ряд международных
15 Речевая агрессия и гуманизация общения в средствах массовой информации / В.М. Амиров, Л.В. Енина, Н.А. Купина и др. Екатеринбург: УрГУ, 1997; Агрессия в языке и речи: Сборник научных статей / Под. ред. И.А. Шаронова. М.: РГГУ, 2004.
неправительственных организаций: Трехсторонняя (Тройственная) комиссия, Бильдербегский клуб и «Комитет 300», который бывший сотрудник британских спецслужб Джон Коулман называет главным институтом тайного мирового правительства16.
Глобальная лингвистическая агрессия является одним из важнейших инструментов общей стратегии США, направленной на установление однополярного мира. Язык является важнейшим средством идейно-информационного и политического влияния. Он опосредует и при соответствующем построении сообщений во многом формирует информационное и культурное пространство. Как отмечает Г. Шиллер, в создаваемой США и их ближайшими союзниками системе глобального культурно-информационного господства «односторонний в своей основе поток информации от центра к периферии — (от США в другие страны мира — примечание автора — В.П.) является одним из атрибутов власти. Другим атрибутом является навязывание английского языка»17.
Значение языка в коммуникативном влиянии трудно переоценить. Он выполняет целый ряд функций, важнейшими из которых, с точки зрения влияния на человека и общество являются:
— коммуникативная (общение, передача информации);
— когнитивная (формирование мышления индивидов и общества);
— аксиологическая, оценочная (определение того, что «хорошо», а что «плохо);
— эмоционально-экспрессивная (выражения чувств и эмоций);
— контактоустанавливающая (формирование психологического контакта);
— волюнтативная (побуждение к действию);
— идеологическая (формирование и трансляция ценностей, предпочтений, идей и т.п.).
Уже из перечня этих функций видно, каким огромным потенциалом влияния на человека обладает язык. Конечно, сам по себе язык как определенная знаковая система, средство передачи информации не имеет идеологического содержания, и прямо не влияет на международную политику. Однако такое влияние оказывают:
— языковая политика государства по отношению к иностранному и своему государственному языку, в том числе политика попустительства и пассивности по отношению к распространению английского языка со стороны национальных правительств, как правило, благоприятствующая глобальной лингвистической агрессии, поскольку английский язык обладает значительными ресурсами распространения;
16 Коулман Д. Комитет 300. Тайны мирового правительства М.: Витязь, 2005.
17 Шиллер Г. Цит. соч. С. 208-209.
— международный статус языка, его место и роль в интернациональных коммуникациях. В восприятии людей такой статус по психологическому закону ассоциаций подсознательно переносится на страну-источник данного языка, приводит к эталони-зации языка, что в данном случае подсознательно переносится на страны носители — США и Великобританию, создает для них преимущества в распространении информации, коммуникациях в целом;
— масштабы распространения и положение по отношению к другим языкам. Доминирование английского языка, приводящее к вытеснению национально-государственных языков, порождает у широкого круга людей и, прежде всего, представителей элит, стремление использовать, в первую очередь, англоязычную информацию, формирует у граждан чувство лингвистической и культурной неполноценности, периферийности, разрушающее патриотические ценности, блокирующее самостоятельное политическое и социальной мышление, парализующее волю к самостоятельной, независимой от США политике;
— использование языка в качестве критерия социального структурирования, занятия определенной социальной позиции, влиятельной должности. К примеру, в действующих в России, в том числе и российских, компаниях знание английского языка уже превратилось в условие занятия многих престижных и хорошо оплачиваемых должностей, карьерно-статусного роста. Подобная ситуация постепенно создается и в области общественных наук и образования;
— неразрывная, органическая связь с социальной информацией, позволяющая придавать информации определенную ценностную окраску, направленность. Практически любая социальная информация представляется и распространяется в языковой оболочке, форме и в языковом контексте, что дает возможность создателям разного рода сообщений вкладывать в них определенное ценностное содержание. Доминирование английского языка в мировом информационном пространстве вынуждает людей, в том числе политиков, ученых, журналистов, бизнесменов и др., обращаться именно к англоязычным источникам, имеющим определенное ценностное, идеологическое содержание.
Наибольшее воздействие на людей и целые государства язык оказывает через информирование и формирование ценностей людей. В наши дни, как никогда, актуальна известная фраза, приписываемая Ротшильдам, «кто владеет информацией, тот владеет миром». Навязывание английского языка другим народам является одним из важнейших условий мировой информационной и
ценностной экспансии США, доминирования в глобальном информационном пространстве американских информационных агентств и СМИ, глобального распространения ценностей «массовой культуры» и американского образа жизни. Положение английского языка как языка мирового общения создает огромное преимущество для США в распространении информации, пропаганде угодных ценностей и норм с целью утверждения американского мирового лидерства, мира по-американски.
Язык — действенный инструмент формирования, сохранения, трансляции и разрушения системы ценностей человека и общества. Ценности, в свою очередь, — важнейший элемент культуры и цивилизационный интегратор. Неслучайно именно с их разрушения обычно начинается подготовка почвы для насаждения угодных правительств, в том числе с помощью «цветных революций». Изменив их, можно трансформировать весь внутренний мир человека, способ восприятия и оценки им реальности, получаемой информации, сделать его восприимчивым к ложным или утопическим идеям и в том числе к «мыслям-вирусам».
Такие мысли представляют собой укорененные в системе ценностей человека упрощенные идеи и убеждения, определяющие восприятие им мира, направления и границы его мышления и действия. Как отмечает Р. Дилтс, «Мысли-вирусы — способны инфицировать мышление и нервную систему точно так же, как физические вирусы поражают организм или компьютерный вирус — компьютерную систему, приводя к замешательству и нарушению функций. Как программная база одного компьютера или целой сети может быть разрушена одним вирусом, так и нервная система человека может быть «инфицирована» и разрушена мыс-лями-вирусами»18. Мысль-вирус может привести к деградации или даже гибели как отдельного человека, так и огромного количества людей, она способна разрушить основы государства, вызвать кровавые войны. Вспомним, например, какие колоссальные жертвы принесли идеи «священных войн» или «мирового господства». Заражение общества мыслями-вирусами, ориентированными на ослабление интеграционных связей (сепаратизм, личный и групповой эгоизм и др.) способно создать субъективную основу бифуркационного состояния общества, породить хаос19.
Итак, насаждение английского в качестве языка мирового общения способствует:
18 Дилтс Р. Фокусы языка. Изменение убеждений с помощью НЛП. СПб.: Питер, 2001. С. 205.
19 Пугачев В.П. Технологии скрытого управления в современной российской политике // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 12. Политические науки. 2003. № 3. С. 66-102.
— цивилизационной и, прежде всего, культурной деградации, денационализации сознания других народов, формированию у них чувства лингвистической и культурной неполноценности;
— насаждению гражданам народов мира американоцентрист-ского мировоззрения, подавлению у них самостоятельности политического мышления и действий, что, в свою очередь, является важным условием принятия политики доминирования США и их ближайших союзников в мире;
— увеличению возможностей идеологического воздействия, прежде всего, за счет доступности или даже монополизации информации, передаваемой американскими СМИ, интернет-агентствами и т.п., использования различных форм изучения английского языка гражданами неанглоязычных стран, разного рода обменов, стажировок непосредственно в Америке и т.п., а также за счет научного, туристического и иного межнационального общения, в том числе, в рамках политики «мягкой силы»;
— созданию преимуществ для американцев в различных формах международных коммуникаций (например, в рейтингах научных работ, конкурсах и т.п.), а также экономии гражданами Америки и других англоязычных стран огромного количества времени, затрачиваемого на изучение иностранного языка;
— расширению возможностей пропаганды американских ценностей, стереотипов мышления и образцов поведения в самых различных сферах жизнедеятельности общества: в быту, области образования, науки, культуры и т.д. В современной России этот процесс особенно интенсивно идет в сферах образования, науки, СМИ, где в постсоветский период усиленно насаждаются американские термины, оценочные суждения и формы организации.
Поскольку лингвистическая агрессия противоречит интересам народов-объектов воздействия, она осуществляется тайно с использованием самых современных технологий скрытого воздействия. В зависимости от специфики воздействия эти технологии подразделяются на несколько основных типов, которые на практике обычно применяются в комплексе, дополняя друг друга: 1) синергетические технологии; 2) технологии манипулирования; 3) технологии программирования психики; 4) технологии информационного обмана.
Пожалуй наиболее эффективными инструментами скрытого глобального управления массами, и, прежде всего, их сознанием, языком и культурой, являются синергетические технологии. Они используют стихийные процессы самоорганизации для достижения желаемых целей. В такой социальной системе как общество наиболее устойчивые и незаметные изменения происходят в резуль-
тате стихийных процессов самоорганизации, складывающихся из естественных устремлений людей, движимых своими «частными» интересами и ценностями (так возникают, например, законы рынка). Это используется в глобальном управлении. Как отмечал Ф. Хайек, чем к более сложной цели «мы стремимся, тем более мы должны полагаться на стихийные силы» . Чтобы, к примеру, устранить неугодного политика достаточно одного террористического акта. Свергнуть нежелательное правительство уже сложнее — нужна военная интервенция. Изменить же общественный строй еще сложнее - необходимо изменить самих граждан, их сознание, ценности и убеждения, обеспечить поддержку ими нового режима. Пока они будут считать навязываемый им порядок противоестественным, их сопротивление будет продолжаться или даже нарастать и цели военно-политической акции не будут достигнуты.
Этого можно избежать, применяя синергетические технологии. Их отличает:
— скрытный, внешне незаметный характер воздействия, который во многом обусловлен их характеризуемыми ниже чертами. Из-за незаметности их очень удобно использовать для реализации непопулярных целей;
— косвенное, опосредованное другими факторами воздействие субъекта на поведение объекта. Объект управления побуждается к определенному поведению (действиям) посредством использования ситуационных, средовых факторов, ряда опосредующих достижение цели звеньев, преимущественно стихийных процессов, имеющих свою логику развития. Применительно к лингвистической агрессии это проявляется, например, во влиянии английского языка на осуществление ее главной цели — культурного и политического подчинения России и других стран США через цепь взаимосвязанных стихийных процессов, зависимость между которыми трудно установить непосредственно. К ним относятся принадлежность ключевых позиций в государстве и обществе (в первую очередь, в руководстве государства и СМИ) агентам влияния или лояльным к Америке людям, распространение английского языка, информационное господство, изменение ценностей и убеждений, формирование денационализированного проамериканского массового сознания и поведения;
— отсутствие четко сформулированных требований к исполнителям. Синергетическое управление допускает определенную свободу выбора. Движители синергетических технологий (в отличие от их субъектов-режиссеров) прямо не принуждаются к определенному поведению. Обычно они не осознают итоговые результаты своих действий, а часто и не желают их. Это в полной
мере можно сказать о многих наших чиновниках из министерства образования и науки, руководителях бизнеса, организаторах разного рода шоу, конкурсов и т.п., по сути дела, насаждающих английский язык как необходимое условие получения работы, карьеры, участия в конкурсе. Хотя некоторые из нынешних представителей правящей элиты делают это сознательно, в том числе и из-за преклонения перед Америкой, где находятся их деньги, дети, недвижимость;
— эффект мультипликации, нарастания социального процесса в результате наложения действия различных, но однонаправленных сил. У нас это проявляется, например, в том, что быстрое распространение, а порою и насаждение английских терминов и выражений, а во многом и английского языка в целом, в СМИ и, прежде всего, на телевидении, усиливается аналогичными процессами в сферах науки, образования, туристической индустрии, среди бизнес-элиты, в шоу-бизнесе, интернете, социальных сетях и т.п. В результате резко увеличивается количество желающих (прежде всего, по необходимости) изучать английский язык, его знание все больше превращается в обязательное требование нормального трудоустройства, карьеры и жизни;
— дискретность, эпизодичность целенаправленного воздействия субъекта управления. Субъект синергетических технологий может воздействовать на граждан точечно, от случая к случаю, вызывая определенные стихийные процессы, и только при необходимости направлять их действие в нужное русло или вовсе умышленно бездействовать. Это свойство делает синергетические технологии особенно привлекательными для лингвистической агрессии: способствует обеспечению скрытности, снижает ресурсные затраты.
Синергетические технологии обычно используют триггерный (акупунктурный) метод воздействия на систему. Этот способ управления основан на том, что для управления сложными системами, к каким относится государство, вовсе не нужно контролировать их каждый элемент (каждого человека)20. Для эффективности управления достаточно контролировать лишь ключевые позиции, энергетические точки того или иного преимущественно стихийного процесса, завести определенные механизмы, время от времени подпитывая их и давая им определенные команды.
20 Более подробно об использовании синергетических технологий в управлении постсоветской Россией см.: Пугачев В.П. Микрополитический аспект государственного управления человеческими ресурсами // Государственное управление в 21 веке: традиции и инновации. Материалы 4-й ежегодной международной конференции факультета государственного управления МГУ им. М.В. Ломоносова (24-26 мая 2006 г.). М., 2006. С. 1073-1082.
В современной России этот метод лингвистической агрессии проявляется в частности в том, что распространение английского языка и соответствующее вытеснение русского, обеспечиваются за счет дискретного воздействия на определенные точки (пункты), имеющие ключевое значение для постепенного превращения этого языка в доминирующий. Детальная характеристика этих «акупунктурных пунктов» требует специального основательного исследования и отдельных публикаций. Однако в общей форме важнейшие из них вполне можно назвать.
Это, прежде всего, сегменты правящей политической, административной, научно-образовательной и бизнес- (в том числе шоу-бизнес) элиты, а также либеральной интеллигенции, обеспечивающие правовое, кадровое, административное, информационно-идеологическое и иное покровительство действиям по массовому распространению английского языка и соответствующему постепенному вытеснению из многих деловых коммуникаций русских терминов. Американские лобби в государственном аппарате даже в разгар нового витка агрессивных действий со стороны США и их союзников против России откровенно и настойчиво проводят политику насаждения английского языка. Так, в марте 2018 г. глава Удмуртии Александр Бречалов заявил, что совещания в правительстве республики скоро будут проходить частично на английском языке. Он намеревался сделать это уже в нынешнем году, но из-за неготовности кадров совещания на английском откладываются до 2019 г.21 Еще один яркий пример из сферы науки: тема круглого стола, состоявшегося в России 1—2 марта 2018 г. в рамках Санкт-Петербургского Международного Форума Труда, называлась «Университет как хаб регионального развития и точка роста для бизнеса». Самое печальное, что никто из руководителей этого университета и Форума не выступил против такого надругательства над родным языком.
Политика покровительства правящей постсоветской элиты лингвистической агрессии со стороны США особенно наглядно проявилась в ее отношении к разного рода американским фондам, неправительственным организациям и т.п. в нашей стране и в других бывших социалистических странах (правда, у нас после «киевского Майдана» 2014 г. оно меняется). Как только в этих странах установились подконтрольные США режимы, в них хлынули многочисленные американские фонды и другие неправительственные организации, проводящие активную политику по идеа-
21 Глава Удмуртии пообещал проводить часть совещаний правительства на английском языке // ТАСС. 12.03.2018. URL: http://tass.ru/obschestvo/5023082 (дата обращения: 20.03.2018).
лизации и эталонизации Америки, распространению ее ценностей и английского языка. Особенно преуспели в этом тесно связанный с ЦРУ Фонд Сореса, имеющий свои представительства более чем в 30 государствах мира, а также разнообразные неправительственные организации.
Крайне важным направлением реализации стратегии лингвистической агрессии являются СМИ и, прежде всего, телевидение, наружная и иная реклама. Роль СМИ в распространении языка, информации, формировании ценностей человека, общественного сознания и культуры в целом трудно переоценить. Как заметил крупнейший американский идеолог последних десятилетий З. Бже-зинский, «средства коммуникации представляют собой третье поколение средств мирового господства». В современной России подавляющее большинство СМИ, в том числе государственные каналы телевидения, не только не борются с засильем английских терминов, но сами являются их активными распространителями.
Вследствие государственной политики благоприятствования распространению английского языка в современной России, он все чаще звучит с телеэкрана и в радиоэфире, завоевывает наружную рекламу городов (например, многочисленные названия магазинов: «Суши шоп», «Вкус Вил» и т.п.). Исполнение песен на английском языке становится неотъемлемой чертой, а иногда и требованием выступления на различного рода конкурсах (например, даже на детском конкурсе государственного первого телеканала «Голос»). Английский язык становится если не доминирующим, то модным в интернете, рекламе, названиях магазинов, ресторанов, компаний и т.д.
В области науки и образования — это следующий пункт си-нергетического триггерного лингвистического воздействия — английский язык, по сути, навязывается ученым и преподавателям вузов, поскольку в погоне за международными рейтингами университетов от российских ученых все настойчивее требуют публикаций на английском языке в иностранных, прежде всего, в американских или ориентированных на США журналах, а в российских журналах — составления резюме статьи на английском (иногда и соответствующего перевода). Очевидно, что вследствие такой политики, отечественные ученые, особенно в области общественных наук, а также российские университеты и Российское государство в целом, оказываются в заведомо невыгодных условиях: патриотические или критикующие Запад работы имеют очень мало шансов опубликоваться и, напротив, приветствуются антироссийские, проамериканские и прозападные в целом работы. К тому же писать статьи и монографии на неродном, английском языке на приемлемом для издательств уровне могут лишь единицы, чем,
впрочем, небезуспешно пользуются многие зарубежные (особенно из стран Восточной Европы) журналы и их российские посредники, назойливо предлагающие через интернет российским ученым перевести, подготовить к публикации и опубликовать (а за соответствующую плату — и написать) статьи за немалые деньги.
В последние годы достижения российских ученых стали все больше оцениваться не по их значимости для решения актуальных национальных и общечеловеческих задач, а, в первую очередь, по рейтингам, составленным на основе импакт-факторов, разработанных и определяемых Институтом научной информации США и американскими компаниями Thomson Reuters, Elsevier, Google (индексы Хирша, индекс Google Scholar и т.п.).
В условиях глобальной лингвистической агрессии США быстро утрачивают функцию средств международного научного и иного общения не только русский, но и такие развитые языки, как немецкий, французский и испанский.
Политика навязывания английского языка другим народам достаточно эффективна, особенно в постсоветском и постсоциалистическом пространстве, где (прежде всего, в России, на Украине, в странах Восточной Европы, Прибалтики и др.) он почти вытеснил другие достаточно распространенные иностранные языки (например, немецкий), а в сферах науки, образования и рекламы в большей или меньшей степени отодвинул на периферию или по крайней мере сильно потеснил традиционные национально-государственные языки.
В последние десятилетия английский язык распространяется чрезвычайно быстро. Сегодня свободно говорят по-английски свыше 500 тыс. чел., не считая сотни миллионов людей, которые владеют им пассивно. (Правда, на китайском как родном говорят свыше 1,2 млрд людей и еще сотни миллионов за рубежом.)
Конечно, условием такого широкого распространения английского языка и превращения его в ведущий язык международного общения является не только, а порою и не столько глобальная лингвистическая агрессия США, но и обостряющаяся по мере развертывания глобализации и расширения межнациональных коммуникаций потребность Мирового сообщества в языке межнационального общения, а также экономическая, военная, научно-техническая и иная мощь Америки, ее достижения в разных областях науки и техники. Однако важнейшую роль в этом играет политика глобальной лингвистической агрессии, которую США проводят уже примерно с 50-х гг. XX в., и которая достаточно искусно использует объективную потребность народов в развитии языка мирового общения.
Сегодня Мировое сообщество, действительно, как никогда ранее, нуждается в языке мирового общения, причем такая потребность все более актуализируется по мере роста интернационализации хозяйственной и общественной жизни, расширения международных контактов. Однако претендующий на роль языка мирового общения английский язык плохо подходит для этого не только в силу широкой идеологизации и политизации его использования США в антигуманных целях, но и из-за его сложности, больших временных и материальных затрат, которых требует его изучение. Известно, что этот язык изобилует идиоматическими выражениями, отличается многозначностью терминов, несоответствием написания и произношения слов, имеет многочисленные неправильные глаголы и т.п. Свободное владение им требует длительного пребывания в англоязычной среде.
В силу всего этого функцию языка мирового общения с гораздо большим успехом мог бы выполнить другой язык. Наиболее демократичным и практически удобным для этого является искусственный язык, например, эсперанто, изучение и использование которого имеет массу преимуществ перед английским. Овладеть эсперанто или другим искусственным языком, построенным по простым и четким правилам, не представляет большого труда и для школьника, и для взрослого человека. Введение искусственного языка в качестве средства международного общения позволило бы людям во всем мире сэкономить массу времени и материальных затрат, расширило возможности международных контактов, обогатило и демократизировало всю сферу международного общения.
Использование легкого для изучения искусственного языка расширило бы доступ миллиардов людей к информации, устранило языковые барьеры на пути общения самых разных людей: ученых, бизнесменов, туристов, обычных граждан, которые получили бы возможность стать реальными участниками международной жизни и мировой политики, понимающими друг друга и имеющими возможность самостоятельного, свободного общения. Принятие Мировым сообществом искусственного языка в качестве языка мирового общения способствовало бы гуманизации всей системы международных отношений, установлению демократического устройства мира, основанного на принципах равноправия и сотрудничества. Это способствовало бы также сохранению, свободному развитию и взаимообогащению национальных языков мира, в том числе и английского языка.
Конечно, введение нового языка мирового общения требует длительного времени и учета интересов людей, профессионально занятых в сфере обучения английскому языку: преподавателей,
переводчиков и т.п., которые, впрочем, могли бы использовать свои знания и опыт в том числе и для обучения новому языку. Попытки сделать искусственный язык средством мирового общения в предыдущие десятилетия уже встречали и будут встречать упорное сопротивление со стороны США и их лобби в различных странах. Однако блага, которые получит человечество от введения свободного от идеологических американоцентричных наслоений легкого для усвоения и удобного при использовании языка мирового общения, неизмеримо больше тех затрат, которые для этого понадобятся. Начать этот процесс можно было бы, к примеру, в рамках стран БРИКС, в частности за счет преподавания в их школах (вместо иностранного или наряду с ним) в качестве обязательного искусственного языка мирового общения. Такие меры поддержали бы многочисленные противники лингвистического империализма США в странах ЕС и в других частях мира.
Пока же современной России и другим странам, стремящимся к сохранению государственного суверенитета, своего национального языка и культуры, необходимо поставить барьеры на пути глобальной лингвистической агрессии и в частности срочно принять законы и другие правовые акты по защите своих государственных языков, подобно тому как это сделала Франция. Так, в Законе Франции об употреблении французского языка в частности запрещается использовать иностранные выражения и термины, если имеются соответствующие французские выражения и термины с тем же смыслом, употреблять англоязычные слова в публичных местах, если имеются соответствующие французские аналоги. За публичное использование «франгле» (смесь французского и английского) предполагается либо крупный штраф, либо шесть месяцев тюрьмы. Каждый участник публичного мероприятия, симпозиума или конгресса, организованного во Франции, имеет право выражать свое мнение, используя французский язык. Предоставляемые участникам таких мероприятий документы должны быть составлены на французском языке. Каждый участник публичного
мероприятия, имеет право выражать свое мнение, используя фран-
22
цузский язык и т.д.22
Очевидно, что к составлению подобного закона в современной России необходимо подходить творчески, учитывая реальную ситуацию. В первую очередь такого рода ограничения должны
22 Закон Франции № 94-665 от 04.08.1994 об употреблении французского языка («Закон Тубона») // Информационно-аналитическая служба «Русская народная линия» [Сайт]. URL: http://ruskline.ru/monitoring_smi/2012/10/18/zarubezhnyj_ opyt_zakon_francii_94665_ot_04081994_ob_upotreblenii_francuzskogo_yazyka_zakon_ tubona/ (дата обращения: 02.03.2018).
касаться представителей СМИ, рекламного бизнеса, депутатов, чиновников, ученых и педагогов.
Рамки одной статьи позволяют лишь в самых общих чертах обрисовать лингвистическую агрессию как инструмент борьбы против нашей страны с целью обеспечить ее лингвистическую и культурную деградацию, вовлечь ее в орбиту нового мирового порядка, сделать объектом глобального управления со стороны США и их ближайших союзников.
Проведенное в статье исследование позволяет сделать некоторые выводы и предложить ряд рекомендаций для ученых и руководства страны.
Глобальная лингвистическая агрессия США не совместима с демократическим устройством мира. Хотя в наши дни английский язык во многом выполняет функцию языка межнационального общения, а политическая и социальная информация на этом языке обычно облекается в демократическую фразеологию, прикрывается заботой о правах человека во всем мире и т.п., в реальности доминирование английского языка и его использование в целях глобального управления способствуют цивилизационной деградации других государств, разрушению национальных культур и общечеловеческих ценностей, духовности и самобытности народов, утрате ими способности к самостоятельному политическому мышлению и действиям по защите своих национальных интересов. В силу этого борьбу за создание действительно демократического нового мирового порядка необходимо начинать с демократизации информационно-языковой сферы, предотвращения глобальной лингвистической агрессии США, создания языка межнационального общения, ценностно нейтрального, легкого для изучения, способного к точному выражению мыслей, свободному от многозначности терминов, изобилия идиом и т.п.
В силу первостепенной важности для будущего нашей страны и Мирового сообщества в целом проблематика лингвистического империализма и глобальной лингвистической агрессии должна стать объектом интенсивного изучения.
Для сохранения культурного, а в перспективе и политического суверенитета, государственной стабильности и демократического порядка (в том числе и для предотвращения «цветных революций»), патриотического воспитания молодого поколения руководству страны необходимо осознать опасность глобальной лингвистической агрессии, ведущейся против нашей страны США и их ближайшими союзниками в рамках стратегии мирового лидерства (господства).
Для эффективной борьбы с такой агрессией важно осознавать ее опасность, учитывать ее особенности и, прежде всего, скрыт-
ность, незаметность, постепенный, «ползучий» характер, демократический словесный камуфляж, а также изощренные методы ее осуществления, в том числе применение синергетических триг-герных технологий.
Руководству страны и ученым-специалистам необходимо незамедлительно разработать и принять меры противодействия технологиям лингвистической агрессии. Приоритетными из них должны стать изменение государственной политики по отношению к распространению английского языка, освобождение государственных СМИ, а также институтов наружной рекламы от упорных проводников глобальной лингвистической агрессии, принятие закона о защите русского языка (подобно аналогичного закону во Франции, но учитывающего российскую специфику).
Следует проявить инициативы на международной арене по демократизации мирового лингвистического пространства, распространению ценностного нейтрального языка международного общения, которым может быть искусственный язык, например, эсперанто. Обеспечить научно-информационное и другие виды поддержки таких инициатив в рамках ООН и (или) БРИКС, а также европейских и других международных союзов и объединений.
Время не терпит. Без принятия срочных и действенных мер по предотвращению глобальной лингвистической агрессии и противодействию политике установления нового мирового порядка под эгидой США в целом Россия не имеет будущего, обречена на постепенную утрату государственного суверенитета, культурную и цивилизационную деградацию. Этого допустить нельзя.
Список литературы
Агрессия в языке и речи: Сборник научных статей / Под. ред. И.А. Шаронова. М.: РГГУ, 2004.
Бжезинский З. Выбор. Мировое господство или глобальное лидерство. 3-е изд. М.: Международные отношения, 2010.
Бир С. Мозг фирмы. М.: Радио и связь, 1993.
Воропаев Н.Н. Прецедентные имена как инструменты политики // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 21. Управление (государство и общество). 2015. № 4. С. 129-142.
Глава Удмуртии пообещал проводить часть совещаний правительства на английском языке // ТАСС. 12.03.2018. URL: http://tass.ru/obschestvo/ 5023082
Гришаева Е.Б. Современные парадигмы языковой политики в условиях полиэтнического и мультикультурного пространства // Вестн. Московского университета. Сер. 21. Управление (государство и общество). 2015. № 4. С. 143-159.
ДилтсР. Фокусы языка. Изменение убеждений с помощью НЛП. СПб.: Питер, 2001.
Жеребило Т.В. Словарь лингвистических терминов. 5-е изд., испр. и доп. Назрань: Пилигрим, 2010.
Завьялова О.Н. Речевая или языковая агрессия в русском языке // Я — русский [Сайт]. URL: http://iamruss.ru/rechevaya-ili-yazykovaya-agressiya-v-russkom-yazyke/
Закон Франции № 94-665 от 04.08.1994 об употреблении французского языка («Закон Тубона») // Информационно-аналитическая служба «Русская народная линия» [Сайт]. URL: http://ruskline.ru/monitoring_ smi/2012/10/18/zarubezhnyj_opyt_zakon_francii_94665_ot_04081994_ob_ upotreblenii_francuzskogo_yazyka_zakon_tubona/
Костева В.М. Языковой империализм тоталитарных государств ХХ века // Молодой ученый. 2010. Т. 2. № 1-2. С. 79-82.
КоулманД. Комитет 300. Тайны мирового правительства М.: Витязь, 2005.
Лисичкин В.А., Шелепин Л.А. Третья мировая (информационно-психологическая) война. М.: Эксмо, 2003.
Миллс Р. Властвующая элита. М.: Издательство иностранной литературы, 1959.
ПочепцовГ.Г. Информационные войны. М.: Рефл-бук; Киев: Ваклер, 2000.
Пугачев В.П. Микрополитический аспект государственного управления человеческими ресурсами // Государственное управление в 21 веке: традиции и инновации. Материалы 4-й ежегодной международной конференции факультета государственного управления МГУ им. М.В. Ломоносова (24-26 мая 2006 г.). М., 2006. С. 1073-1082.
Пугачев В.П. Социальные трансформации в постсоветской России в свете стратегии глобального управления человечеством // Государственное управление. Электронный вестник. 2015. № 53. С. 6-31. URL: http://e-journal.spa.msu.ru/vestnik/item/53_2015pugachev.htm
Пугачёв В.П. Технологии скрытого управления в современной российской политике // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 12. Политические науки. 2003. № 3. С. 66-102.
Пугачёв В.П. Управление свободой. М.: Ленанд, 2017.
Речевая агрессия и гуманизация общения в средствах массовой информации / В.М. Амиров, Л.В. Енина, Н.А. Купина и др. Екатеринбург: УрГУ, 1997.
Хиценко В.Е. Эволюционный менеджмент // Менеджмент в России и за рубежом. 2000. № 1. С. 3-12.
Шиллер Г. Манипуляторы сознанием. М.: Мысль, 1980.
Щербинина Ю.В. Речевая агрессия. Территория вражды: учебное пособие. М.: Форум, 2013.
Януш О.Б. Русский язык в Восточной Европе: положение и внешнеполитические практики // Государственное управление. Электронный вестн. 2014. № 47. С. 414-427. URL: http://e-journal.spa.msu.ru/vestnik/ item/47_2014yanush.htm
Fetscher I. Worte machen keine Politik. Beiträge zu einem Kampf um politische Begriffe. Reinbeck: Rowohlt, 1976.
Phillipson R. Linguistic Imperialism. Oxford: Oxford University Press, 1992.
