CC BY
14
УДК 81
Буасаенг Раттанапорн, Припадчев А.А.
Воронежский государственный университет, г Воронеж, Россия Е-mail : [email protected]
язык и речь как основы разграничения фонемы и просодемы
(НА МАТЕРИАЛЕ ПРОИЗВЕДЕНИй И.С. ТУРГЕНЕВА)
Статья посвящена изучению взаимодействия языка и речи в тексте. В данной работе поднимается вопрос рассмотрения вокальных звуков, как фонем и фактов языка и, как просодем и фактов речи. Акцентируется внимание о недостаточном изучении русского ударения в историческом и функциональном аспекте. Имена существительные рассматриваются в форме единственного и множественного числа с неподвижным ударением на гласном «ы», которое ассимилировало его исконную долготу и бывший староакутовый восходящий тон. Дериваты от этих имен иной часте-речной отнесенности как более поздние по происхождению не описываются.
В проведенном исследования акцентируются такие понятия как «язык» и «речь». Сущность языка заключается в различительном означивании, в отождествлении, тем самым означивание приводит к выявлению речевой фонетической системности текста и к идентификации звука.
В результате работы показывается нерядоположенность значений фонем как совокупности дифференциальных признаков и значимости просодем как их речевых функций (смыслов) в тексте с целью выявления фонематической, фонетической и просодической системности текста.
Ключевые слова: язык, речь, текст, фонема, просодема, значение, значимость, системность.
Имена существительные в форме единственного и множественного числа с неподвижным ударением на гласном «ы» ассимилировало его исконную долготу и бывший староакутовый восходящий тон. Дериваты от этих имен иной частеречной отнесенности как более поздние по происхождению не описываются.
Становления русского ударения уделяли внимание такие ученые, как В.В Колесов [4, с. 5-6], А.А Зализняк [3 с. 4], Р. Нахтигал [5, с. 166, 176-177], А.А. Припадчев [6, с. 76], [7, с. 18, 7-75] и др. Однако русское ударение в историческом и функциональном аспектах изучено недостаточно. На это обращает внимание В.В. Колесов: «В отечественной науке изучению др.-р. просодической системы препятствовали многие обстоятельства, однако уже к началу нынешнего века вопрос о необходимости изучения русского ударения в историческом плане назрел и неоднократно обсуждался ведущими учеными. Из архивных материалов можно уяснить атмосферу поисков и те основные задачи, которые ставили перед собой исследователи. Однако единственным существенным результатом этих обсуждений явилась классическая монография Васильева о каморе, все остальное осталось в черновиках и бесследно исчезло. В советское время основное внимание уделялось изучению истории литературного языка, но даже в таких узких рамках акцентологические вопросы стави-
лись очень редко. На долгие годы единственным источником по истории ударения стали рукописи, введенные в научный оборот Васильевым.
В зарубежной литературе положение таково же: либо множество ошибочных суждений при отсутствии достоверного и обширного материала, либо скептические высказывания относительно самой возможности изучения др.-р. акцентуации (русские памятники с обозначением ударения появляются с XVII в. -Лер-Сплавинский; др.-р. ударение невозможно определить в деталях до XVI в., но нет сомнения, что ударение в XI-XII вв. было тем же самым, что и в современном литературном языке - Мэ-тьюс) и т. д. Появившееся недавно исследование Кипарского по истории русского литературного ударения подтвердило эффективность изучения древних памятников. Обобщения Станга и Иллич-Свитыча позволяют осмыслить всё многообразие др.-р. фактов, из которых наибольший интерес представляют акценты, расходящиеся с современным русским литературным ударением» [4].
О недостаточной изученности ударения не только в древнерусском и старорусском языках, но и в национальном русском литературном языке, а также и в его диалектах пишет и А.А. Зализняк: «Настоящая книга не претендует на всесторонний разбор истории русского ударения. Рассмотрены лишь некоторые узловые
Буасаенг Раттанапорн, Припадчев A.A._Язык и речь как основы разграничения фонемы..
проблемы и узловые хронологические точки. В итоге достаточно ясно видны контуры развития, но, разумеется, многие частные звенья выпущены. Так, например, мы не рассматриваем интервал, отделяющий старовеликорусский срез от современного, т. е. ХУШ-Х1Х вв. Далее, в книге лишь в очень ограниченной степени затрагивается проблематика ударения в современ-ных русских говорах. Причины здесь прежде всего в недостатке систематической (а не разрозненной и случайной) информации об ударении в говорах. В самом деле, вопросы по ударению, входящие в диалектологические программы, затрагивают лишь малую часть тех слов или словоформ, сведения о которых необходимы для полной характеристики акцентной системы говора. С другой стороны, достаточно полных акцентных описаний отдельного говора в диалектологической литературе чрезвычайно мало; они никоим образом не составляют сетки, покрывающей великорусскую территорию» [3].
Говоря о недостаточной изученности русского ударения как в диахроническом аспекте, так и в синхронном, названные выше ученые в своих собственных исследованиях увязывают вопрос об ударении с вопросом о количестве и тоне гласных. О необходимости объединения понятий «ударение», «количество» и «тон» в решении проблем просодии свидетельствуют и данные разных славянских языков. Р. Нахтигал пишет: «Праславянское различие долгих и кратких слогов сохранилось только в сербохорватском, словенском, чешском, словацком и словинском языках. Возможно, что это различие сохранял также и полабский язык. Утрата указанного выше различия произошла сравнительно поздно: в лужицком языке - в XVI в., в польском - в XV в., в русском языке долготы отмечались еще в XIV в. Утрачена долгота и в болгарском языке. Однако во всех этих языках сохраняются следы прежних количественных различий. <...>
Праславянское музыкальное ударение сохранили лишь сербохорватский и словенский языки. Во всех же других языках музыкальное ударение было заменено противоположным по качеству экспираторным, динамическим, ударением, сущность которого заключается в изменении силы, мощности воздушной струи
при произношении. Однако следы прежнего музыкального ударения остались.
В русском языке они сохранились в различной двоякой постановке ударения в так называемых «полногласных» формах слов (город -горох) и в подвижности ударения в склоняемых и спрягаемых формах. Чешский язык сохраняет краткость и долготу, связанную с различиями исконной нисходящей и восходящей интонации. В польском языке следы бывшего музыкального ударения сохраняются в «суженном» произношении носовых гласных (соответствующем чешским долготам), различно отраженных под старой и новой акутовой интонацией.
В болгарском и полабском языках следы нисходящего ударения отражены в перестановке ударения на следующий слог. Это наблюдается также в словенском языке. Место ударения в сербохорватском и словенском языках является свободным, т. е. ударение может падать на любой слог в слове. В русском и болгарском языках и частично в кашубском со словинским и полабским оно является еще и подвижным, т. е. может приходиться на различные слоги одного и того же слова. В чешском, словацком, лужицком и польском языках ударение посто-янное, т. е. связано с определенным слогом. В польском языке оно падает на предпоследний слог; в чешском, словацком и лужицком - на первый слог. Место ударения в русском языке и в чакав-ских говорах сербохорватского языка обычно совпадает. Это наиболее надежный источник для определения места праславянского ударения» [5]. При рассмотрении русского ударения необходим переход от фонетики к просодии, так как особенности русского ударения (его неподвижность и подвижность) объясняются бывшими количественными и тоновыми характеристиками гласных. В движении от фонетики к просодии на первый план выходит на понятие «фонема», а понятие «просодема». В системе языка количество и тон гласных уже во многом не распознаются, хотя до сих пор они сказываются в распределении русских гласных, например, по подъёму (исконно долгие - верхнего подъёма, исконно краткие - среднего). Однако в системе речи представления о количестве и тоне гласных сохраняются, так как они во многом определяют характер русского уже не музыкального, а динамического, силового ударения,
а именно: его неподвижность и подвижность. Просодическим выделенными неподвижным ударением по основе в формах единственного и множественного числа (без дериватов, обычно более поздних по происхождению, чем имя существительное), которое ассимилировало исконную долготу гласных и староакутовый восходящий тон, в нашем материале являются, например, следующие синтаксемы.
Кривой старик исчез и тотчас вернулся с бутылкой воды и двумя стаканами [9, с. 10].
С бутылкой - исконно долгий, бывший восходящий тон;
смысл - исполнительный.
«Здравствуй, Миняич, проговорил г-н По-лутыкин , - а где же вода?» Кривой старик исчез и тотчас вернулся с бутылкой воды и двумя стаканами. «Отведайте, - сказал мне Полуты-кин, - это у меня хорошая, ключевая вода ».
Легкий порыв ветерка разбудил меня [9, с. 1]. ^
Порыв - исконно долгий, бывший восходящий тон;
cмысл - сон был чутким.
Легкий порыв ветерка разбудил меня. Я открыл глаза и увидел Калиныча: он сидел на пороге полураскрытой двери и ножом вырезал ложку.
Мы с ним толковали о посеве, об урожае, о крестьянском быте [9, с. 13].
О быте - исконно долгий, бывший восходящий тон;
Смысл - разговаривали о жизни.
Хорь присел на скамью и, преспокойно поглаживая свою курчавую бороду, вступил со мною в разговор. Он, казалось, чувствовал свое достоинство, говорил и двигался медленно, изредка посмеивался из-под длинных своих усов. Мы с ним толковали о посеве, об урожае, о крестьянском быте.
Такой «орел» получает от купца рублей двести ассигнациями и отправляется на добычу [9, с. 17].
На добычу - исконно долгий, бывший восходящий тон;
смысл - продвижение.
Но более всего страдают бабы вмешиваются в дело и доводят иногда самого продавца. Поставщи-ки материала на бумажные фабрики поручают закупку тряпья особенного рода
людям, которые в иных уездах называются «орлами». Такой «орел» получает от купца рублей двести ассигнациями и отправля-ется на добычу.
Узнал он, что я бывал за границей, любопытство его разгорелось. Калиныч от него не отстравал; но Калиныча более трогали описания природы, гор, водопадов необыкновенных. [9, с. 18].
Любопытство - исконно долгий, бывший восходящий тон;
смысл - было интересно.
Но Хорь не все рассказывал, он сам меня расспрашивал о многом. Узнал он, что я бывал за границей, любопытство его разгорелось.... Калиныч от него не отстравал; но Калиныча более трогали описания природы, гор, водопадов необыкновенных.
Его здравый смысл охотно подтрунит над сухопарым немецким рассудком; но немцы, по словам Хоря, любопытный народец, и поучиться у них он готов [9, с. 19].
Смысл - исконно долгий, бывший восходящий тон;
смысл - готов поучиться у немцев.
Русский человек так уверен в своей силе и крепости, что он не прочь и поломать себя: он мало занимается своим прошедшим и смело глядит вперед. Что хорошо - то ему и нравится, что разумно - того ему и подавай, а откуда оно идёт, - ему все равно. Его здравый смысл охотно подтрунит над сухопарым немецким рассудком; но немцы, по словам Хоря, любопытный народец, и поучиться у них он готов.
Лесной запах усиливается, слегка повеяло теплой сыростью; влетевший ветер около вас замирает [9].
Сыростью - исконно долгий, бывший восходящий тон;
смысл - атмосфера.
Вот и самые верхушки потускнели; румяное небо синеет. Лесной запах усиливается, слегка повеяло теплой сыростью; влетевший ветер около вас замирает.
Рыбу даст сотенную, а масло положит тухлое [9, с. 65].
Рыбу - исконно долгий, бывший восходящий тон;
смысл - подставит.
буасаенг раттанапорн, Припадчев A.A._Язык и речь как основы разграничения фонемы..
Не поеду я к этому брюхачу. Рыбу даст сотенную, а масло положит тухлое. Бог с ним совсем! - А то я Федосью Михайловну встретил.
Просодически выделенными неподвижным ударением по основе в формах единственного и множественного числа (без дериватов, обычно более поздних по происхождению, чем имя существительное), которое ассимилировало исконную долготу гласных и староакутовой восходящий тон, в нашем материале являются следующие синтаксемы: с бутьшкой, порыв, о быте, на добычу, любопытство, смысл, сыростью, рыбу и др. В ряду приведенных синтаксем есть слова с конкретным и абстрактным значениями (с бутылкой, любопытство), древние и новые (рыбу, любопъггство), исконные и заимствованные (объ1те , с бутылкой). Вместе с тем просодия как один из важнейших уровней речи нейтрализует эти новации и «приобретения» неизменностью позиций ударностей на основе и их неподвижностью. В свою очередь неподвижность, являясь результатом ассимиляции долготы и восходящего тона, нейтрализует языковую противопоставленность гласных фонем ы и, например, а, и, у по ряду, подъёму и лабиализации/нелабиализации в пользу таких речевых признаков просодемы, как ударность (сила), количество и интонация. Механизм ре-чемыслительной деятельности очевиден: язык различает, а речь отождествляет.
Просодическое выделение синтаксем неподвижностью ударения на ы не случайно. В проекции на текст такие синтаксемы получают значимости, то есть выполняют конкретную речевую функцию, участ-вуя в выражении того или иного смысла. Рассмотренные синтаксемы участвуют в обозначении следую-щих смыслов: «исполнительность», «чуткость», «разговор», «готовность», «продвижение», «интерес», «атмосфера», «обман» и др.
Протяженность во времени исконно долгого гласного ы под бывшим староакутовым восходящим тоном сообщается и типу композиционных форм речи. В основном такая просо-
дема отмечается в описании и рассуждении.
Важно и то, что через смыслы как речевые функции синтаксем с неподвижным ударением на ы, а также а, и, у мы приближаемся к фрагментам худо-жественной картины мира И.С. Тургенева.
Итак, в теории проведенного исследования акцентируются понятия «язык» и «речь». Сущность языка заключается в различительном означивании. Такое означивание приводит к выявлению языковой фонематической системности текстов и к идентификации фонем: гласные фонемы имеют инвариантные дифференциальные признаки ряда, подъёма, лабиализации/нелабиализации; согласные имеют признаки места, способа образования, уровня шума, голоса, твердости и мягкости. Сущность речи заключается в сходном означивании, в отождествлении. Такое означивание приводит к другом результату - к выявлению речевой фонетической системности текста и к идентификации звука, например, ъ как следствия нейтрализации противопоставления глас-ных фонем о и а по ряду, подъёму и лабиализации/ нелабиализации в слабой безударной позиции. Или к идентификации звука ь как резуль-тата нейтрализации противопоставления гласных фонем и и е по ряду и подъёму тоже в слабой безударной позиции. Речевое сходное означивание приводит и ещё к одному важному результату - к выявлению речевой просодической системности текста и к идентификации просо-демы, «бестелесного» означающего, по словам Ф.де Соссюра [8], как следствия нейтрализации, например, фонем а, и, ы, у или фонем о, е по ряду, подъему, лабиализации/нелабиализации в сильной ударной позиции неподвижностью ударения как рефлекса их исконной или переходной долготы и старого и нового восходящих тонов. Язык как жесткая система различения в данных истории отличается сменностью состава фонем. Речь как гибкая система отождествления в данных истории обнаруживает большую устойчивость, особенно просодем.
21.04.2017
Список литературы:
1. Аванесов, Р.И. Ударение в современном русском литературном языке / Р.И. Аванесов. - М.: Наука, 1958. - С. 5.
2. Брызгунова, Е.А. Звуки и интонация русской речи / Е.А. Брызгунова. - М.: Наука, 1977. - 81 с.
3. Зализняк, А.А. От праславянской акцентуация к русской / А.А. Зализняк. - М.: Наука, 1985. - 48 с.
4. Колесов, В.В. История русского ударения / В.В. Колесов. - Ленинград, 1972. - 256 с.
5. Нахтигал, Р. Славянские языки / Р. Нахтигал. - М.: Наука, 1963. - 314 с.
6. Припадчев, А.А. Историческая грамматика русского языка: учеб. пособие / А.А. Припадчев. - Воронеж: Изд-во ВГУ 1996. -76 с.
7. Припадчев, А.А. Сравнительная фонетика славянских языков / А.А. Припадчев. - Воронеж, 1994. - 88 с.
8. Соссюр, Ф. Труды по языко-знанию / Ф. Соссюр. - М.: Наука, 1977. - 85 с.
9. Тургенев, И.С. Записки охотника / И.С. Тургенев // Тургенев И.С. Полное СОБР. Соч.: в 30 т., изд., испр. и доп. - М.: Русский язык, 1979. - Т. 3.
10. Статья является верификацией концепции, опубликованной в ВЕСТНИК ВГУ , но апробируемая в данной статьей на другом материале.
11. Dybo, V. A Tonological Hypothesis on the Origin of Paradigmatic Accent System / V. Dybo, S. Nikolayev, S. Starostin. - EPPh, 1978. - Р. 16.
12. Helimski, E. Notes on the Origin of Prosodic Features in some Samoyed and Ugric Language / E. Helimski. - EPPh. 1978. -Р. 35-38.
13. Peiros, I. Proto-Turkish Vowel Length : a Possibility of Reinterpretation / I. Peiros. - EPPh, 1978. - Р. 79-81.
14. Starostin, S. Preliminary Remarks on Accent Correspondences between some Languages of Dagestan / S. Starostin. - EPPh, 1978. -Р. 88-90.
15. J. Jedvaj. Bednjanski govor / J. Jedvaj. // Hrvatski dijalektoloski zbornik. - Knj. l. - Zagreb,1995.
Сведения об авторах: Буасаенг Раттанапорн, аспирант кафедры славянской филологии Воронежского государственного университета 394036, г. Воронеж, площадь Ленина, д. 10, e-mail : [email protected]
Припадчев Анатолий Александрович, профессор Воронежского государственного университета,
доктор филологических наук 394036, г. Воронеж, площадь Ленина, д. 10
