CC BY-NC-ND
69
НОВЫЕ КНИГИ
Е. С. Бердышева
Ящик Скиннера для потребителя
Рецензия на книгу: Zuboff Sh. 2019. The Age of Surveillance Capitalism: The Fight for a Human Future at the New Frontier of Power. New York: Public Affairs. 691 p.
В рецензии освещаются ключевые идеи книги Ш. Зубофф, проблематизи-рующей становление новой формы капитализма, который она называет надзорным (surveillance capitalism). В этом экономическом режиме доминируют коммерческие IT-компании, чьё властное преимущество «якорит-ся» в монополии на средства поведенческой модификации. Алгоритмы отслеживают персональный опыт пользователей, а его научная обработка открывает беспрецедентные возможности для предсказания человеческих чувств, желаний и решений, превращая новую цифровую определённость в неиссякаемый источник экономической и политической выгоды.
Исследование Зубофф конструирует концептуальный язык для оценки качества социального порядка, что перформативно производится капитализмом надзора. Автор критикует новую хозяйственную систему за то, что та отрывается от демократических принципов. Контроль над человеческой жизнью, которого можно добиться, опираясь на современные информационные технологии, близок к тотальному. Массовая экспансия потребительских рынков содействовала демократизации и персонализа-ции. Капитализм надзора редуцирует уникального человека до анонимного пользователя Интернета и начинает зарабатывать не на удовлетворении его нужд, а на продаже агрегированной информации о человеческом поведении, которая позволяет управлять спросом. Фундаментальный посыл книги состоит в том, что европейское общество снова рискует своими гуманистическими идеалами ради денежной прибыли. Книга доказывает этот посыл восьмилетней этнографией автора в поле глобальных технологических корпораций. Полевые результаты оцениваются относительно постулатов социального бихевиоризма.
Рецензия раскрывает опыт прочтения книги Ш. Зубофф в контексте эксплуатации человека человеком в современном европейском обществе. Исследователи, которые сравнивают разные формы капитализмов или интересуются диджитализацией социального порядка, или беспокоятся насчёт вызовов соблюдения человеческих прав при различных режимах хозяйствования, сочтут, хотя и не без оговорок, книгу любопытной и полезной.
Ключевые слова: власть; поведенческая экономика; агентность; личная свобода; автократия, рыночная этика.
БЕРДЫШЕВА Елена Сергеевна — доцент кафедры экономической социологии факультета социальных наук, старший научный сотрудник Лаборатории экономико-социологических исследований Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики». Адрес: 101000, Россия, г. Москва, ул. Мясницкая, д. 20.
Email: eberdysheva@ hse.ru
Введение: как заработать на человеке в информационном обществе?
Капитализм с классических времён пугал социальных исследователей своей способностью превратить в источник чистой прибыли уникальную личность человека. Для европейской культуры с её гуманистическими идеалами такое нарушение границ маркирует осквернение сакрального, предшествует аномии. Когда человек в открытую используется как безликое сырье в целях обогащения, европейское общество испытывает тревогу.
Шошанна Зубофф ныне почётный профессор Гарвардской бизнес-школы. В книге «Эра надзорного капитализма. Борьба за гуманное будущее на новом фронтире власти» она показывает, что циничная эксплуатация человека человеком вовсе не уходит с социальной авансцены, несмотря на все заявления о гуманизации жизни в европейских обществах. В высокодоходных развитых странах сегодня при разговоре о сырьевой экономике говорят не о нефти, а о цифровых данных [Срничек 2019: 73-74]. Зубофф придерживается бихевиористского подхода в версии Берреса Фредерика Скиннера, также ранее профессора Гарварда. Как бихевиориста её беспокоит, что новым источником накопления капитала становятся данные о человеческом поведении. В таком повороте она видит зарождение новой формы капитализма — капитализма надзора. Зубофф берётся описать её и в первую очередь высвечивает зоны хозяйственной жизни, в которых глобальные коммерческие корпорации используют поведенческие данные для манипуляций хозяйственными процессами. Всё это, как в «коммодифицирующем кошмаре», ради лёгких денег. Книга Зубофф намечает концептуальный язык для обсуждения риска дегуманизации социального порядка в новых экономических условиях.
О названии: капитализм надзорный, следящий, шпионящий
В российских академических кругах устоявшегося перевода термина survilliance capitalism, который предлагает Зубофф, пока нет. Срничек говорит о survilliance economy как об экономике тотального надзора [Срничек 2019: 73]. Общий смысл книги Зубофф также сводится к идее о том, что новая форма капитализма извлекает ренту именно из возможности установить тотальный надзор за каждым в экономике, где все подключены к Интернету. Второй парадокс Портеса гласил, что неформальные практики дешевле формальных только до тех пор, пока контроль над каждым (тотальный контроль) — это очень дорого. Как объясняет Зубофф, алгоритмы сбора и анализа поведенческих данных сильно удешевили возможность тотального контроля, а значит, и репрессивного установления формального порядка. Надзор оказывается техникой управления. Книга рассказывает о том, как применение этой техники позволяет компаниям Силиконовой долины загонять потребителя в ящик Скиннера. Имеется в виду лабораторный прибор, который изобрел и использовал в своих социально-психологических экспериментах по выработке условных инстинктов у животных Беррес Фредерик Скиннер. Прибор представлял собой коробку, где испытуемым животным предлагалось выполнить действие и получить за это поощрение в виде корма или воды. На экспериментальном уровне позитивное подкрепление показало себя эффективным способом контролировать поведение и изживать свободу индивидуальной воли. Как уже было сказано, Зубофф всецело опирается на выводы Скиннера. Только её мысль заключается в том, что в условиях надзорного капитализма эксперимент перестаёт быть лабораторным.
Терминология Зубофф в русскоязычных исследовательских кругах широко не обсуждается. Исследовательница представляет свой оригинальный взгляд на диджитализацию общества на одних дискуссионных площадках с Хосе ван Дейк, автором книги «Culture of Connectivity: A Critical History of Social Media» («Культура подключения: критическая история социальных медиа») [Dijck 2013]. Её язык хорошо понятен экономсоциологу. Однако складывается впечатление, что идеи Зубофф находят больший отклик не столько в академическом сообществе, сколько в широких кругах рефлексивной общественности. На книгу легко найти рецензии в европейских и российских СМИ, в том числе предназначен-
ных для бизнеса. Автор активно даёт интервью академическим изданиям, выступает с результатами книги публично, особенно на просторах Интернета. При этом исключительно хвалебные академические рецензии обнаруживаются в несоциологических изданиях.
Суть концепции: ноги сами должны вести потребителя тратить деньги
Методологически исследование Ш. Зубофф, стоящее за книгой, нельзя упрекнуть в отсутствии процедуры или её низком качестве.
Автор вооружается теоретической рамкой социального бихевиоризма и систематически пропускает через неё разнообразные эмпирические данные, которые собирала в течение восьми лет. Люди моделируются как биологические организмы; их сознание считается связанным с поведением, но управляемым извне. Зубофф составляет насыщенное описание проявлений капитализма надзора. Она выискивает следы нового хозяйственного режима в истории регулирования технологических компаний, обращается к публичным высказываниям интернет-предпринимателей и даёт этим эмпирическим фактам интерпретацию, сопоставляя с данными экспертных интервью. Зубофф расспрашивает менеджеров технологических компаний, а также исследователей и учёных, которые осмысляют последствия применения большой математики для больших данных в коммерческом и академическом ключе. Она обосновывает гипотезу о том, что надзорный капитализм редуцирует человека до анонимного интернет-пользователя. Агрегированная информация о таких пользователях позволяет управлять поведением каждого из них. Вопрос в том, кто властен извлекать ренту из управления естественным социальным поведением потребителя в своих интересах.
Свой ответ автор последовательно раскрывает в 18 главах. По пять глав отводится на описание оснований foundations) капитализма надзора, его развитие и обретение инструментарной власти в условиях третьего витка современности (third modernity), на котором капитализм сращивается с новыми технологиями.
Основная идея Ш. Зубофф состоит в том, что в условиях цифровизации рыночный капитализм трансформируется в капитализм надзора. Глобальные коммерческие корпорации опираются на алгоритмы сбора и анализа больших данных, почти готовы к полной расшифровке человеческого поведения и уже 20 лет извлекают выгоду из рыночных манипуляций. Капитализм надзора генерирует сверхприбыли из подталкиваний спроса в нужную предложению сторону.
Ключевыми игроками надзорного капитализма, по Зубофф, считаются глобальные интернет-гиганты и компании, специализирующиеся на Интернете вещей. Google, Facebook, Amazon, Microsoft, Cambridge Analytica научились применять в бизнесе данные, которые драматургическая социология относила к закулисью (backstage) самопрезентации индивида. И это уже не просто длинные ряды данных о покупках и потребительских выборах. И не пресловутый «соцдем», на использование которого гражданин даёт индивидуальное согласие. Речь о персональной информации, ценность которой обыватели не осознают, — с какой скоростью они набирают текст на клавиатуре, что ищут в Интернете, с кем связаны в социальных сетях, по каким маршрутам путешествуют на такси и главное — с каким выражением лица делают покупки в онлайн-магазинах, на фоне каких локаций фотографируются, какие эмоции испытывают при просмотре онлайн-новостей. На сбор и анализ подобных косвенных информационных остатков интернет-платформам даже не нужно получать законодательное разрешение. Зато, учтя такую информацию, технологические компании могут производить до 6 млн предсказаний в секунду по поводу того, что эти обыватели будут чувствовать, думать и делать сегодня и завтра. Будущие решения потребителей — хлеб бизнеса и его инвесторов.
Монополисты надзорного капитализма оказались перед лицом тотальной определённости. Системный анализ масштабных потоков поведенческих данных позволил извлекать то, что Зубофф называет дивидендами надзора (surveillance dividends). Платформы предложили продавцам товаров и услуг «предсказывающие продукты». В точности предсказаний потребительских решений они превосходят любые бизнес-интуиции и потому позволяют управлять потребительским спросом гарантированным образом.
Рыночную ценность «предсказывающих продуктов» хорошо иллюстрирует бесплатная игра «Pokémon Go» (от создателя сервиса Google Earth (p. 310), как подчёркивает Зубофф). Установив соответствующее ПО на iPhone или Android, потребитель имел возможность отправиться в путешествие между реальным и виртуальным мирами. Сенсорный экран вовремя сообщал, что редкий персонаж-покемон находится поблизости от места его работы, и захваченный геймификацией человек даже не замечал, как ноги сами вели в Starbucks, Макдоналдс или в старую церковь, давно нуждающуюся в новых прихожанах. Игра «Pokémon Go» не ограничена виртуальным пространством, как могли с облегчением подумать те, кто не считает себя геймерами. Заплатившим за причастность к проекту компаниям корпорация Google гарантировала, что люди физически появятся в нужных им местах.
Онлайн-платформы давно не только «мониторят» человеческое поведение, но и пытаются в него вмешиваться. К прежним способам социальной дифференциации прибавляются «эпистемические иерархии». Распределение власти теперь зависит от того, что знаем мы и что знают о нас. Информационная асимметрия производит новые уровни социального неравенства. Социальный порядок структурируется в зависимости от локальных ответов на вопросы: кто знает? кто решает? кто решает, кто именно будет решать?
Зубофф обращается с такими же вопросами к своим полевым данным и обнаруживает, что надзорные корпорации владеют поведенческими данными в одностороннем порядке. На повседневном уровне этот эмпирический факт не вызывает большой насторожённости. Простому гражданину сложно понять, что именно возвращает в корпорацию, производящую термостаты с подслушивающими устройствами, его умный дом. А также то, что именно можно извлечь из данных о повседневных рутинах потребителя? Какие третьи лица имеют доступ к такой информации? И какими вообще могут быть последствия надзора через термостат для его частной жизни?
Между тем капитализм надзора — это новая веха в биополитике контроля над человеческой жизнью. Ставшая технически и экономически доступной тотальная слежка за каждым теперь способна породить новые виды социальной интеграции и гармонии, ведь девиации можно отразить в чёрных списках и низком гражданском рейтинге. Именно в этой точке уникальная жизненная траектория индивида начинает противоречить ожиданиям хозяйственной системы: капитализму надзора выгодно, чтобы он действовал согласно алгоритму. Книга Зубофф последовательно эксплицирует это противоречие на практическом и теоретическом уровнях.
Практики инструментарной власти: новое в биополитике
В интерпретации Шошанны Зубофф развитым обществам пора присмотреться, достаточно ли гуманен тот вектор развития капитализма, поворот к которому она заметила в своём исследовании. Иначе к выведенным в развивающиеся страны блокированным рыночным обменам (тела, органы, психические и физические состояния) добавятся внутренние рынки развитых стран, нивелирующие человеческое достоинство. В нарождающейся надзорной экономике нарушаются ключевые демократические права человека на частную жизнь и личную автономию.
Книга коммуницирует сильную обеспокоенность автора судьбой демократии. Краеугольным камнем этого социополитического уклада Зубофф видит индивидуальную волю, приватность и личную автономию. Возможная при надзорном капитализме персонализация рыночных предложений бьёт по всем трём элементам. Среди инструментов давно находится не только таргетированная реклама. Это может быть скидка на капучино, которую вам лично предлагают по пятницам, зная, что в конце недели вы обычно грустите и потому компульсивно падки на сладкое и жирное. Похожим образом для вас лично спозиционируют и выгодного лобби кандидата на выборы в президенты, в которого именно вы не сможете не поверить.
Надзорный капитализм, по мнению Зубофф, не противостоит демократии открыто. Он «разъедает её изнутри» (p. 381), переполняя публичные и частные пространства устройствами, нарушающими «право на суверенность индивидуальной жизни» (p. 521).
В демократических странах личный опыт, как и чувства, считался неотчуждаемым, а приватность персональной информации — базовым гражданским правом. Человек мог сам решать, с кем делиться своим жизненным опытом и в каком виде это делать. Атаки 11 сентября 2001 г. изменили политическую повестку демократических стран по поводу конфиденциальности и персональной автономии. Выпал исторический шанс легитимировать больший контроль над поведением человека со стороны национальных государств. Не прошло 20 лет, как к нему стали подключаться коммерческие корпорации в поисках новых источников прибыли. На место Большого брата (Big Brother), по мнению Зубофф, теперь претендует Обезличенный другой (Big Other), запрограммированный искусственным интеллектом.
Надзорный капитализм, складывающийся в странах присутствия корпорации Google, не нужно путать с диджитальным тоталитаризмом Китая. Тоталитаризм, как считает Зубофф, отличает трансформация проекта государства в проект тотального обладания, тогда как надзорный капитализм — это «превращение рынка в проект тотальной определённости, для реализации которого даже не требуется террора» (p. 395). Впрочем, отмечает Зубофф, и китайский тоталитаризм, и надзорный капитализм в своей биополитике опираются на один и тот же новый тип власти, который она называет инструментарным (instrumentarian power). Такой тип власти вмешивается в поведение человека с помощью приборов (instrumentalization of life) для того, чтобы модифицировать, предсказывать, монетизировать и контролировать действия индивида (p. 352). Распорядители инструментарной власти в качестве желательного сценария будущего человечества видят «машинизированный улей, в котором индивидуальная свобода утрачивается в пользу безупречного знания, используемого для извлечения экономической прибыли» (p. 516).
Почётный профессор Гарвардской бизнес-школы Шошанна Зубофф считает, что деструктивные социальные тенденции замечены и озвучены ею вовремя. По её задумке, книга подсвечивает сценарий будущего, которого точно не хочет демократическое общество с его гуманистическим идеалом. Предлагаемые автором книги решения не то чтобы провокативны. Зубофф выносит на повестку вопрос о том, что приватность на деле является коллективной, конвенциональной ценностью. И раз инфраструктура надзорного капитализма создана человеком, причём в зоне внелегальности, то и преодолеть её можно при помощи социального действия, главным образом — законодательного регулирования в области сбора и использования метаданных о человеческом поведении. В частности, Зубофф предлагает объявить незаконными дивиденды надзора, а вместе с этим и скрытое изъятие персональных данных. И заодно запретить продажу предсказательных продуктов как разрушительных для человечества и демократии, угрожающих персональной автономии, создающих эпистемическую асимметрию и несправедливость. Посвятив книгу эрозии демократии, Зубофф рассчитывает преодолеть её демократическими способами, призывая индивидов к публичному сопротивлению: «Берлинская стена пала, потому что люди Восточного Берлина сказали: "Хватит!"» (p. 525).
Практики инструментарной власти: инсайты в исследованиях биополитики
Как предмет научной дискуссии новая форма надзорного капитализма раскрывает риски дегуманизации рыночного обмена, которые стали возможными потому, что сторона предложения научилась гарантированно манипулировать стороной спроса. Обычные потребители в надзорном капитализме перестают быть адресатом рыночной ценности. В демократических развитых обществах социальные риски уравновешиваются соблюдением гуманистического идеала. Цивилизованный капитализм помнит, что зависит от социального порядка, и ради страхования солидарности человек для человека должен быть целью, а не средством действия. В надзорном капитализме, как считает Зубофф, пользователи превращаются в объективируемые носители данных, а их личный опыт — в сырьё для компьютерных фабрик корпорации Google. Поведенческие данные оказываются приватизированы корпорациями. Ещё недавно думалось, что субъект конституирует себя собственным волевым усилием. Теперь человеческая личность редуцируется до безвольного интернет-пользователя (user), чьи потребности эксплуатируются к выгоде новых собственников. Их сила — в монополии на средства поведенческих модификаций (means of behavioral modifications). Пользователь оказывается тем безликим другим, чьи социальные характеристики лишь вносят досадные помехи в отлаженное экстрагирование экономических сверхприбылей. Индустриализация не случилась бы без вовлечения рабочего. Консьюмеризм полагался на платёжеспособность потребителя. Надзорная экономика капитализирует данные о поведении человека при помощи современных технологий. Новым элитам для получения сырья специальное участие потребителя не нужно. Потребители только недавно стали протестовать против рыночной несправедливости при помощи «байкоттов» (byucott) и бойкоттов (boycott) [Романова 2018: 169]. Исследование Зубофф открывает новые уровни потребительского неведения, ведь алгоритмы сбора данных о персональном опыте сконструированы так, чтобы интернет-пользователи не обращали на них внимания. В осознании правил игры автор видит шанс не дать неведению перейти в невежество, защитить потребителя от порабощения волей корпораций.
Для будущих переизданий
Классическая претензия к бихевиористскому подходу в социальных науках состоит в том, что он анти-гуманнен и антидемократичен [Staddon 2003]. В связи с этим в следующих изданиях книги хотелось бы увидеть рефлексию автора относительно тех эмпирических данных, которые в поле противоречили её интерпретации. Пока что в трактовке Зубофф у юзеров нет мотивов, намерений, целей, они лишены внутреннего мира, а все их оценки основаны на увиденном в социальных сетях и одобренном подключённой к Интернету публикой. Надзорный капитализм будто бы лишает их индивидуальной воли и агентности, на рост которых указывали в последние годы западные социологические исследования. Помехой этому капитализму не становятся даже многочисленные сбои рационального поведения, не говоря уже о локальных рациональностях, вносящих колебания в предсказательные модели [Hansen 2016]. Надзорный капитализм якобы эксплуатирует потребности покупателей, хотя совершенно не обсуждается, каким образом эти потребности формируются и как удаётся элиминировать их социальное происхождение. Даже если допустить, что нужды конструируются стороной предложения, неясно, в какой мере рынки способны формировать ориентиры своего развития в социальном вакууме автоматизированного общества. Зубофф говорит о сломе авторитета государства, рисуя коммоди-фицирующий кошмар захвата демократического общества коммерческими корпорациями. Вопрос о конкуренции или коллаборации между Большим братом и Большим другим отложен для дальнейших исследований.
Зубофф датирует возникновение надзорного капитализма 2001 годом (p. 63-67) и считает его молодым. Это вызывает вопрос: как, по мнению автора книги, новая хозяйственная форма сопрягается с другими социальными тенденциями? Едва ли эмоциональный капитализм или креативная экономика обратятся
вспять [Illouz 2007; Banks 2017]. Для современного индивида рефлексия — часть культурного капитала, без которого невозможно выжить в постоянно меняющемся мире [Farrugia 2013]. Откажется ли он от развития осознанности или станет протестовать против жизни в автоматизированном обществе? И как быть с расширением экономики услуг до экономики опыта (experience economy)? Ведь последняя извлекает прибыль из эмпатии и самомнения потребителя [Pine, Gillmore 2011]. В первом издании книги «Эра надзорного капитализма...» Шошанна Зубофф в диалог по этим направлениям не вступает, но исследование внутренней монолитности и устойчивости капитализма надзора продолжается.
Литература
Романова Р. 2018. Что политического в потреблении? Экономическая социология. 19 (1): 168-187. URL: https://ecsoc.hse.ru/2018-19-1/214623412.html
Срничек Н. 2019. Капитализм платформ. Экономическая социология. 20 (1): 72-82. URL: https://ecsoc. hse.ru/2019-20-1/237367387.html
Banks M. 2017. Creative Justice: Cultural Industries, Work and Inequality. London: Rowman & Littlefield.
Dijck J. van. 2013. Culture of Connectivity: A Critical History of Social Media. Oxford: Oxford University Press.
Farrugia D. 2013. The Reflexive Subject: Towards a Theory of Reflexivity as Practical Intelligibility. Current Sociology. 61 (3): 283-300. URL: https://doi.org/10.1177/0011392113478713
Hansen P. G. 2016. The Definition of Nudge and Libertarian Paternalism: Does the Hand Fit the Glove? European Journal of Risk Regulation. 7 (1): 155-174. URL: https://doi.org/10.1017/S1867299X00005468
Illouz E. 2007. Cold Intimacies: The Making of Emotional Capitalism. Oxford; Malden, MA: Polity Press.
Pine J., Gillmore J. 2011. The Experience Economy. Boston, MA: Harvard Business Review Press.
Staddon J.E.R. 2003. Humanism and Skinner's Radical Behaviorism. In: Lattal K.A., Chase P.N. (eds) Behavior Theory and Philosophy. Springer, Boston, MA. URL: https://doi.org/10.1007/978-1-4757-4590-0_7
NEW BOOKS
Elena Berdysheva
Skinner's Box for the Consumer
Book Review: Zuboff Sh. (2019) The Age of Surveillance Capitalism: The Fight for a Human Future at the New Frontier of Power, New York: Public Affairs. 691 p.
Abstract
The review signifies the key ideas of the book by Shoshanna Zuboff, who indicates the rise of a new form of capitalism called surveillance capitalism. This economic order is dominated by commercial IT companies, with a power advantage anchored in the monopoly for the means of behavior modification. Algorithms track the personal experience of users, while the scientific processing of these data opens unprecedented opportunities for the prediction of human feelings, desires, and decisions that transform new digital certainty into an inexhaustible source of economic and political profit.
Zuboffs research constructs a conceptual language for assessing the quality of a social order that is performatively produced by surveillance capitalism. The author criticizes the new economic system for breaking away from democratic principles. Control over human life, which can be achieved with modern information technology, is overarching. Recently, the massive expansion of consumer markets has fostered democratization and personalization. Surveillance capitalism involves objectifying a unique person to an anonymous Internet user and beginning to make money not out of consumer needs but by selling aggregated information about human behavior that can be used in consumer demand management. The fundamental message of the book is that European society is again risking its humanistic ideals for monetary gain. The book proves this message with the author's eight-year ethnography in the field of global technology corporations. Field results are assessed against the postulates of social behaviorism.
The review reveals the experience of reading Sh. Zuboff's book in the context of the exploitation of man by man in modern European society. Researchers who compare different forms of capitalism with each other, think about the digitalization of the social order, or care about the challenges for human rights under different economic regimes will find the book thought-provoking and, therefore, useful.
Keywords: power; behavioral economics; agency; private freedom; autocracy; market ethics.
References
Banks M. (2017) Creative Justice: Cultural Industries, Work and Inequality, London: Rowman & Littlefield.
Dijck J. van (2013) Culture of Connectivity: A Critical History of Social Media, Oxford: Oxford University Press.
Farrugia D. (2013) The Reflexive Subject: Towards a Theory of Reflexivity as Practical Intelligibility. Current Sociology, vol. 61, no 3, pp. 283-300. Available at: https://doi.org/10.1177/0011392113478713 (accessed 12 September 2021).
BERDYSHEVA, Elena —
Associate Professor, Department of Economic Sociology, Faculty of Social Sciences, Senior Researcher, Laboratory for Studies in Economic Sociology, HSE University. Address: 20 Myasnitskaya str., 101000, Moscow, Russian Federation.
Email: [email protected]
Hansen P. G. (2016) The Definition of Nudge and Libertarian Paternalism: Does the Hand Fit the Glove? European Journal of Risk Regulation, vol. 7, no 1, pp. 155-174. Available at: https://doi.org/10.1017/ S1867299X00005468 (accessed 12 September 2021).
Illouz E. (2007) Cold Intimacies: The Making of Emotional Capitalism, Oxford; Malden, MA: Polity Press.
Pine J., Gillmore J. (2011) The Experience Economy, Boston, MA: Harvard Business Review Press.
Romanova R. (2018) Chto politicheskogo v potreblenii? [What is Political about Consumption?]. Journal of Economic Sociology = Ekonomicheskaya sotsiologiya, vol. 19, no 1, pp. 169-189. Available at: https:// ecsoc.hse.ru/2018-19-1/214623412.html (accessed 12 September 2021) (in Russian).
Srnicek N. (2019) Kapitalizm platform [Platform Capitalism (excerpts)]. Journal of Economic Sociology = Ekonomicheskaya sotsiologiya, vol. 20, no 1, pp. 72-82. Available at: https://ecsoc.hse.ru/2019-20-1/237367387.html (accessed 12 September 2021) (in Russian).
Staddon J.E.R. (2003) Humanism and Skinner's Radical Behaviorism. In: Lattal K.A., Chase P.N. (eds) Behavior Theory and Philosophy. Springer, Boston, MA. Available at: https://doi.org/10.1007/978-1-4757-4590-0_7
Received: September 13, 2021
Citation: Berdysheva E. (2021) Yashik Skinnera dlya potrebitelya [Skinner's Box for the Consumer. Book
Review: Zuboff Sh. (2019) The Age of Surveillance Capitalism: The Fight for a Human Future at the New
Frontier of Power, New York: Public Affairs. 691 p.]. Journal of Economic Sociology = Ekonomicheskaya
sotsiologiya, vol. 22, no 3, pp. 140-148. doi: 10.17323/1726-3247-2021-4-140-148 (in Russian).
