CC BY
106
УДК 94«1945/1948»
СЕРЕБРЕННИКОВ Сергей Владимирович г. Кемерово, Россия [email protected]
ЯПОНСКИЕ ВОЕННОПЛЕННЫЕ В БУРЯТ-МОНГОЛЬСКОЙ АССР (1945-1948 гг.): ОБЗОР ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ИСТОРИОГРАФИИ
В статье рассматривается отечественная историография проблем пребывания японских военнопленных на территории Бурят-Монгольской АССР в 1945-1948 гг. Автором выявлен комплекс трудов, созданных в период с 1992 г. по настоящее время. Определены направления изучения темы, выделены проблемно-тематические блоки, сформулированы перспективные направления дальнейших исследований. Автор отметил, что наибольший прогресс в исследовании вопросов темы имел место в 1990-е годы. Значительный вклад в изучение в первой половине 1990-х годов проблем пребывания японских военнопленных на территории Бурят-Монгольской АССР в 1945-1948 гг. внесли С.И. Кузнецов, О.Д. Базаров и В.Б. Гармаев. Автор констатировал, что во второй половине 1990-х годов по данной теме была защищена кандидатская диссертация и опубликовано монографическое исследование (О.Д. Базаров), что значительно полнее высветило положение японских военнопленных в республике, их жизнеобеспечение и трудоиспользование в экономике региона. Автор обнаружил почти полное отсутствие научных работ по теме в последующий период (2000-2017 гг.). В итоге автор пришел к выводу о недостаточной изученности ряда вопросов пребывания японских военнопленных на территории Бурят-Монгольской АССР в 1945-1948 гг. В статье также констатируется отсутствие документальных сборников, посвященных японским военнопленным на территории Бурятии. Перспективными направлениями исследования представляется подготовка соответствующего раздела о пребывании японских пленных на территории Бурят-Монгольской АССР для комплексного исследования по истории Бурятии в послевоенный период, а также издание сборника документов, отражающих жизнь и трудоиспользование японских военнопленных на территории региона.
Ключевые слова: историография проблемы, отечественные исследователи, публикации, японские военнопленные, интернированные, Бурят-Монгольская АССР, лагеря военнопленных.
DOI: 10.17748/2075-9908-2017-9-2/2-110-123
Sergey V. SEREBRENNIKOV Kemerovo, Russia [email protected]
JAPANESE MILITARY MEMBERS IN THE BURYAT-MONGOLIAN ASSR (1945-1948): REVIEW OF THE NATIONAL HISTORIOGRAPHY
The article deals with the national historiography of problems of the stay of Japanese prisoners of war in the territory of the Buryat-Mongolian ASSR in 1945-1948. The author identified a set of works created in the period from 1992 to the present. Areas for studying the topic are identified, problem-thematic blocks are identified, and promising directions for further research are formulated. The author noted that the greatest progress in the study of the topic issues took place in the 1990s. A significant contribution to the study of the problem in the first half of the 1990s. of staying of Japanese prisoners of war in the Buryat-Mongolian ASSR territory in 1945-1948 brought S.I. Kuznetsov, O.D. Bazarov and V.B. Garmayev. The author stated that in the second half of the 1990s., on this topic, the candidate's dissertation was defended and a monographic study published (O.D. Bazarov), which significantly clarified the situation of Japanese prisoners of war in the republic, their livelihood and employment in the economy of the region. The author found almost complete absence of scientific works on the topic in the subsequent period (2000-2017). As a result, the author came to the conclusion that there had been insufficient knowledge of a number of questions about the stay of Japanese prisoners of war in the Buryat-Mongolian ASSR territory in 1945-1948. The article also notes the absence of documentary collections dedicated to Japanese prisoners of war on the Buryatia territory. Prospective directions of the study are the preparation of a relevant section on the stay of Japanese prisoners in the Buryat-Mongolian ASSR for a comprehensive study of the history of Buryatia in the post-war period, as well as the publication of a collection of documents reflecting the life and employment of Japanese prisoners of war in the region.
Keywords: historiography of problem, national researchers, publication, Japanese prisoners of war, interned, Buryat-Mongolian ASSR, prisoners of war camps
После окончания советско-японской войны 1945 г. свыше 570 тыс. плененных военнослужащих японской армии были перемещены на территорию СССР [11, с. 115; 12, с. 107; 20, с. 29]. Японские военнопленные размещались в разных регионах страны, в том числе в Бурят-Монгольской АССР.
Объектом исследования историков России японские военнопленные становятся лишь с начала 1990-х годов. В СССР исследование этой темы было невозможно: проблема японских военнопленных не укладывалась в русло идеологических установок; историки не имели доступа к архивным документам.
В одной из первых в России публикаций историк из Улан-Удэ О.Д. Базаров сообщил, что к концу 1945 г. «численность японских военнопленных на территории республики достигла почти 18 тыс. человек» [7, с. 72]. В изданной в начале 1994 г. монографии - первой в отечественной исторической науке по японским военнопленным - О.Д. Базаров и иркутский историк С.И. Кузнецов уточнили количество японских военнопленных, направленных в Бурятию - 17 782 человек [3, с. 10].
Здесь авторы опубликовали относительно подробные сведения о лагерях и лагерных отделениях на территории республики, созданных для японских военнопленных. «Для приема военнопленных на территории Бурятии в спешном порядке создавались два лагеря - №№ 28 и 30. ...Самым крупным ...был лагерь № 30. На конец 1945 года в нем насчитывалось 13 459 человек. .В лагере № 30 насчитывалось в начале 1946 года до двух десятков лаготделений. Дислокация последних была очень обширна - несколько аймаков в республике и даже поселок Листвянка Иркутской области. ... Лагерь № 28 находился в 500 км от Улан-Удэ - городе Городок (ныне г. Закаменск), где на 30 ноября 1945 года было 3 932 человека. ... Лагерь № 28 был закрыт 6 сентября 1946 года. В апреле 1946 года из шести лаготделений лагеря № 30 был организован лагерь № 6 в г. Улан-Удэ с общей численностью 6 606 человек» [3, с. 11-13].
Кроме того, авторы приводят информацию об улан-удэнском спецгоспитале № 944, в котором на излечении находилось в разное время от 200 до 600 человек [3, с. 13-14].
В этом же издании О.Д. Базаров и С.И. Кузнецов, используя документы главным образом Архива МВД Республики Бурятия, осветили положение дел в лагерных отделениях лагерей №№ 6, 28 и 30, уделив внимание различным вопросам: трудоиспользованию; политической работе; режиму в лагерях и лаготделениях; обеспечению охраны; продовольственному обеспечению; взаимоотношениям и контактам с гражданским населением; вопросу заболеваемости, смертности военнопленных; проблеме выявления мест захоронений.
Спецгоспиталь и лагеря №№ 6 и 30 просуществовали до лета 1948 г., - отметили авторы [3, с. 14].
С.И. Кузнецов в учебном пособии, изданном в 1994 г., освещающем пребывание японских военнопленных на территории СССР [22], опубликовал материал по целому ряду аспектов пребывания японских военнопленных в Бурятии. Бурятии и Иркутской области автор уделил приоритетное внимание при освещении темы. Но новых данных, раскрывающих пребывание японцев на территории Бурятии, не было приведено ни в этом учебном пособии, ни в защищенной С.И. Кузнецовым в том же году диссертации [24].
В 1994-1998 гг. С.И. Кузнецов и О.Д. Базаров опубликовали три статьи, в которых говорится о японских пленных на территории Бурятии [1; 4; 21]. К сожалению, и здесь мы не видим новых сведений, дополняющих ранее опубликованный материал.
В 1997 г. С.И. Кузнецов на основе докторской диссертации опубликовал монографию «Японцы в сибирском плену» [25]. В этой монографии он представил материал, ранее не публиковавшийся. Так, ссылаясь на шифровку Генштаба Красной Армии от 1 сентября 1945 г. он сообщил о том, как было решено распределить 16 тыс. (так у автора. - С.С..) японских военнопленных по предприятиям Бурят-Монгольской АССР: «.для Джидинского молибденово-вольфрамового комбината - 4 тыс. чел., НКПС паровозоремонтному заводу в Улан-Удэ - 2 тыс. чел, нарком-лесу на лесозаготовки - 10 тыс. чел.» [25, с. 52].
Освещая вопрос об «идеологической обработке» японцев в лагерях, С.И. Кузнецов включил выявленную им при изучении архивных документов «Политическую школу» (располагавшуюся в г. Улан-Удэ) в число «наиболее важных центров идеологической обработки японских военнопленных» на территории СССР [25, с. 68-70].
Японские военнопленные, размещенные на территории Бурятии, не раз упоминаются С.И. Кузнецовым и в других разделах монографии: «участие японских военнопленных в восстановлении и развитии народного хозяйства», «положение японских военнопленных в лагерях», «проявления протеста в лагерях.» и др. Однако отметим, что сведения, добытые исследователем в архивах Бурятии, все же скудны. Это особенно бросается в глаза при их сопоставлении с материалом по Иркутской области. Нередко С.И. Кузнецов, приводя тот или иной материал о пребывании японских пленных в Бурятии, отмечает, что он был выявлен О.Д. Базаровым. Так, например, он поступил, приводя в монографии сведения о местах захоронений японских военнопленных в Бурятской республике [25, с. 198-200].
Это лишний раз показывает, что историк из Улан-Удэ О.Д. Базаров в 1990-е годы являлся ведущим исследователем интересующей нас проблемы. Активно изучать вопросы пребывания японских военнопленных в Бурятии он стал в начале 1990-х годов. В мае 1997 г. О.Д. Базаров успешно защитил в диссертационном совете при Иркутском государственном университете кандидатскую диссертацию «Японские военнопленные в Бурятии (1945-1948 гг.)» [9]. В том же году он опубликовал серьезное монографическое исследование «"Сибирское интернирование": японские военнопленные в Бурятии (1945-1948 гг.)» [5].
В монографии О.Д. Базарова наиболее полно представлен материал по следующим проблемно-тематическим блокам:
- организация и деятельность лагерей для японских военнопленных;
- медицинское обслуживание японских военнопленных, спецгоспиталь №
944;
- труд японских военнопленных в народном хозяйстве Бурятии;
- идеологическая обработка военнопленных и формы их протеста.
Новизной отличается представленная О.Д. Базаровым историография проблемы пребывания японских военнопленных в республике. Так, автор сообщил о научно-практической конференции «Молодые бизнесмены и политики Бурятской АССР и Японии», состоявшейся в июне 1991 г. На конференции впервые обсуждалась проблема пребывания на территории республики японских пленных. Важна информация автора и о работе Фонда «Сибирское интернирование», созданного в г. Улан-Удэ в 1991 г. [5, с. 3, 89]. Фонд провел большую работу по поиску и благоустройству захоронений японских пленных, а также взаимодействию с сотрудниками Министерства здравоохранения и социального обеспечения Японии по перезахоронению праха умерших японцев на их родине.
Но, говоря о степени изученности проблемы пребывания японских военнопленных в Бурятии, О.Д. Базаров и в монографии, и в автореферате диссертации отметил, что «здесь имеются лишь публикации автора монографии» [5, с. 5; 8, с. 4]. Таким образом, он необоснованно исключил из числа исследователей проблемы (в данном регионе) С.И. Кузнецова с его публикациями, в том числе (!) и как своего соавтора [3], и исследователя В.Б. Гармаева.
После защиты диссертации О.Д. Базаров опубликовал по данной теме три небольшие работы [1; 6; 19, с. 80]. Однако представленный в них материал был в основном перепечатан им из своей монографии (1997) и более ранних публикаций.
В свою очередь, С.И. Кузнецов после выхода в свет своей монографии (1997) тему японских военнопленных в Бурятии в своих публикациях также не затрагивал.
И тем не менее результаты почти десятилетней работы О.Д. Базарова и С.И. Кузнецова значимы. Опираясь главным образом на выявленные ими архивные материалы, они опубликовали важные, относительно подробные сведения о японских военнопленных в Бурят-Монгольской АССР в 1945-1948 гг., освещая следующие вопросы:
- создание и размещение лагерей (№№ 6, 28 и 30), их многочисленных лагерных отделений; реорганизация и ликвидация лагерей;
- трудовое использование военнопленных в промышленности, строительстве, лесном хозяйстве и других отраслях экономики, его значение для экономического развития региона;
- лагерный быт и режим содержания; продовольственное и вещевое обеспечение, организация питания;
- функционирование спецгоспиталя № 944; медицинское обслуживание военнопленных, состояние их здоровья, динамика заболеваний, показатели смертности и ее причины;
- идеологическое воздействие на военнопленных; роль газеты «Ниппон сим-бун» в системе идеологической обработки пленных; организация и проведение культурно-массовой работы;
- проявления протеста в лагерях японских военнопленных;
- сохранение и восстановление захоронений пленных на территории Бурят -Монгольской АССР.
В то же время отметим, что в меньшей степени ими были освещены следующие вопросы:
- агентурная, оперативная и следственная работа в лагерях;
- охрана военнопленных в лагерях;
- кадровый состав сотрудников лагерей военнопленных, поведение лагерной администрации, нарушения закона и злоупотребления с их стороны;
- репатриация на родину японских военнопленных из лагерей, расположенных в Бурятии.
В вышедшей в 2006 г. книге «История пенитенциарной системы в Бурятии» мы видим небольшой очерк О.Д. Базарова [19, с. 80], в котором очень кратко освещается пребывание в республике японских военнопленных. Очерк не содержит новой информации: все сведения о японских военнопленных ранее уже публиковались.
Кроме данного очерка О.Д. Базарова, мы не обнаружили за период 2000-2017 гг. других его публикаций (как и публикаций С.И. Кузнецова) о японских военнопленных в Бурятии.
Следует отметить статью историка из г. Закаменска Р.Г. Дашапилова «Японские военнопленные в Закаменском районе. 1945-1947 гг.», опубликованную в 1999 г. [15]. Статья интересна новыми материалами о лагере японских военнопленных № 28, созданном специально для обслуживания Джидинского вольфра-мово-молибденового комбината. Приведенные Р.Г. Дашапиловым факты позволяют более полно представить картину размещения японцев в Закаменском аймаке (районе) и их трудоиспользования. Автор впервые осветил вопрос о функ-
ционировании четырех из пяти лагерных отделений лагеря № 28. Но не все затронутые Р.Г. Дашапиловым аспекты пребывания пленных в районе были раскрыты им полно и аргументированно, в ряде случаев он заменяет доказательства предположениями, почти не дает ссылок (на архивы нет ни одной ссылки). Других работ Р.Г. Дашапилова по данной теме нам обнаружить не удалось.
В 2007 и 2008 гг. в Улан-Удэ, в Институте монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН, были защищены кандидатские диссертации об уголовно-исправительной системе и деятельности органов внутренних дел Бурят-Монгольской АССР, в которых затрагивался вопрос о пребывании японских военнопленных на территории региона [30-32]. Но освещение авторами данного вопроса носит фрагментарный характер, а все приведенные факты ранее уже публиковались.
Кроме того, из текстов авторефератов и диссертаций видно: оба автора считали О.Д. Базарова единственным исследователем темы. Б.Г. Хамисова не смутил даже тот факт, что в приведенной им в диссертации (в сноске) монографии О.Д. Базарова и С.И. Кузнецова [3] указаны оба ее автора. Там же в диссертации (в сноске) приведена несуществующая монография О.Д. Базарова объемом 145 страниц «Использование труда японских военнопленных в народном хозяйстве Бурятии (1945-1948 гг.) (Улан-Удэ, 2007). В действительности же О.Д. Базаров опубликовал с таким названием лишь небольшую статью [2].
В автореферате С.П. Суша говорится о единственном исследовании О.Д. Базарова по «теме военнопленных в Бурятии» [30, с. 7], но неясно, какое исследование он имел в виду, так как его нет ни в тексте, ни в сносках.
В 2012 г. в Бурятском государственном университете была защищена кандидатская диссертация М.С. Новолодской, в которой упоминались и японские военнопленные, размещенные в Бурятии «в целях восполнения недостатка рабочих кадров» [27, с. 22]. Но и здесь приведенный диссертантом материал о японцах не содержал научной новизны. Опубликованная М.С. Новолодской статья, в которой вопреки названию говорится и о бывших военнослужащих японской армии, также вызывает вопросы. Автор привела ссылку на книгу О.Д. Базарова и С.И. Кузнецова [3], но почему-то вопреки изложенным историками фактам (и в данной книге, и в других публикациях) говорит о намерении разместить японских пленных «в БМАССР .в десятки лагерей [выделено автором - С.С.]» [28, с. 41].
В 2011 г. вышел в свет третий том «Истории Бурятии» - солидного академического издания, предпринятого с целью «творческого переосмысления» многих «ранее замалчиваемых проблем». В пятой главе третьего тома «Бурятия в послевоенные годы (1946-1960)» [18] освещен целый ряд проблем, в том числе «восстановление народного хозяйства и рост промышленного потенциала республики» [18, с. 215-227]. В главе довольно подробно говорится о тех промышленных предприятиях, на которых трудились в 1945-1948 гг. японские пленные, однако сами японские военнопленные не упоминаются ни разу.
Особое положение среди публикаций о японских пленных на территории Бурятии занимают произведения В.Б. Гармаева [13-14]. В начале 1990-х он заинтересовался вопросом пребывания японских военнопленных на территории Бурятии и, являясь полковником внутренней службы, заместителем начальника политотдела МВД Бурятской АССР, получил беспрепятственный доступ к архивным фондам МВД Республики Бурятской АССР, (с октября 1990 г. - Бурятской ССР, а с 1992 г. - Республики Бурятия) прежде всего, к фонду Отдела по делам военнопленных и интернированных МВД Бурятии. На этих материалах в 1992 г. им был подготовлен очерк-исследование (книга, изданная в 2006 г., фактически является
переизданием этого очерка и лишь дополнена списками умерших японских военнопленных и адресами их захоронений на территории республики). В.Б. Гармаев первым сообщил подробные данные о лагерях японских военнопленных №№ 28 и 30, дислокации их лагерных отделений, а также о спецгоспитале № 944 для пленных [14, с. 10-27].
Факты, изложенные В.Б. Гармаевым, встречаются в работах О.Д. Базарова и С.И. Кузнецова, но уже с анализом и ссылками на архивы (В.Б. Гармаев не делал принятых у историков ссылок на архивы; в его тексте имеются лишь отдельные упоминания архивов и конкретных документов).
Важной составляющей историографии вопроса является история введения в научный оборот документов, отражающих пребывание японских военнопленных на территории Бурятии, публикации отдельных документов и документальных сборников.
В 1996 г. в серии «Русский архив» был опубликован сборник «Иностранные военнопленные второй мировой войны в СССР», в котором собраны в основном нормативные документы Советского правительства, органов НКВД-МВД по различным вопросам. Часть материалов в сборнике посвящена японским пленным, в том числе вопросам размещения японских военнопленных в лагерях на территории СССР, организации их трудоиспользования, улучшения бытовых условий содержания и т.д. Но в сборнике, насчитывающем 560 страниц, японские пленные и лагеря на территории Бурятии упоминаются лишь шесть раз [29, с. 308, 314-315, 393-394, 44б].
Событием стал выход в свет в 2000 г. сборника «Военнопленные в СССР 1939-1956 гг. Документы и материалы». Среди значительного количества документов по различным аспектам проблемы военнопленных есть документы, в которых упоминается Бурят-Монгольская АССР и японские пленные в лагерях данного региона. Но, как и в сборнике, изданном в 1996 г., это не дает целостной картины пребывания японских военнопленных в Бурятии [10, с. 241, 277, 292, 812, 866].
В 2013 г. вышел в свет справочник «Лагеря для военнопленных НКВД-МВД СССР. 1939-1956 гг.» под редакцией (как и в 2000 г.) М.М. Загорулько. Этот справочник для исследователей темы «Японские военнопленные в Бурятии» представляет большую ценность, так как среди других лагерей на территории СССР здесь представлен материал о лагерях №№ 6, 28 и № 30, созданных на территории республики [26, с. 62, 87-90]. В справках о лагерях содержатся сведения о времени существования, местах дислокации управлений и лагерных отделений, количестве военнопленных и другая ценная информация. Значимы и примечания к справкам, подготовленные составителями со ссылками на архивные документы.
В том же 2013 г. вышел в свет фундаментальный сборник «Японские военнопленные в СССР: 1945-1956», подготовленный В.А. Гавриловым и Е.Л. Катасо-новой. Документы, вошедшие в данный труд, освещают различные вопросы пребывания японских пленных в лагерях, расположенных на территории СССР. Есть в сборнике и документы, в которых приводится материал о японских военнопленных в лагерях Бурят-Монгольской АССР. Причем в этом издании сведения о японских пленных в данном регионе представлены полнее, чем в названных выше сборниках. Для исследователей, на наш взгляд, материалы сборника представляют интерес по целому ряду аспектов, раскрывающих пребывание японцев в плену, а публикация цифр о количестве японских военнопленных, содержащихся в Бурятии по состоянию на 11.12.1945 г., 10.04.1946 г., 20.02.1947 г. [33, с. 77, 89,
224] поможет точнее выявить динамику изменения количества пленных в течение периода их нахождения в регионе.
К сожалению, никто из исследователей, писавших о японских военнопленных в Бурятии, к названным сборникам и справочнику не обращался (за исключением О.Д. Базарова, который работал со сборником из серии «Русский архив»).
Подводя итог, следует сказать, что:
- изучение вопроса о пребывании на территории Бурятии японских военнопленных началось в самом начале 1990-х годов и уже в первой половине 1990-х годов благодаря О.Д. Базарову, С.И. Кузнецову и В.Б. Гармаеву были опубликованы монография, учебное пособие, очерк-исследование и научные статьи, раскрывающие прибытие, размещение, вопросы жизнеобеспечения и трудоиспользования японских военнопленных на территории Бурятии. Работы, опубликованные во второй половине 1990-х годов (О.Д. Базаровым, С.И. Кузнецовым, Р.Г. Дашапило-вым) позволили более полно осветить эти вопросы.
Наиболее значимый вклад в исследование проблем жизнеобеспечения и трудоиспользования японских военнопленных на территории Бурятии внес историк из Улан-Удэ О.Д. Базаров. Защищенная им в 1997 г. кандидатская диссертация стала первым в России диссертационным исследованием темы «Японские военнопленные в СССР» в территориальных рамках конкретного региона.
- следующий период (2000-2017 гг.) характеризуется почти полным отсутствием специальных работ по теме «Японские военнопленные в Бурятии» (исключение составляет лишь переизданный очерк-исследование В.Б. Гармаева). На этом этапе, к сожалению, сформировалась негативная тенденция. Во-первых, исследователи, изучавшие вопросы, так или иначе связанные с пребыванием японских военнопленных в Бурятии, в своих диссертационных работах приводили лишь ранее публиковавшиеся факты, показали плохое знание историографии проблемы, допускали ошибки и небрежность в библиографических описаниях. Во -вторых, при подготовке академического издания «История Бурятии» руководители проекта и редакторы проявили странное невнимание к теме, в результате чего в данном издании [18, с. 215-227] японские военнопленные даже не упоминаются.
Говоря о недостаточно изученных вопросах, пробелах в изучении и перспективах историографии, отметим:
1) До сих пор обстоятельно не раскрыт вопрос о количестве японских военнопленных, прибывших в лагеря, созданные для них в Бурятии; не раскрыта динамика изменения со временем количества пленных в республике.
Впервые о количестве завезенных на территорию Бурятии японских пленных написали В.Б. Гармаев и О.Д. Базаров. В 1992 г. В.Б. Гармаев сообщил, что с октября по декабрь 1945 г. в республику «было завезено 17 817 военнопленных японской армии» [14, с. 11], а О.Д. Базаров тогда же написал: к концу 1945 г. «численность японских военнопленных на территории республики достигла почти 18 тыс. человек» [7, с. 72]. В 1994 г. О.Д. Базаров и С.И. Кузнецов привели цифру 17 782, указав, что такое количество японских военнопленных «было направлено» в октябре-декабре 1945 г. в Бурятию [3, с. 10]. В опубликованном в том же, 1994 г., учебном пособии мы видим категоричное утверждение С.И. Кузнецова, что «всего в Бурятии было 17 782 военнопленных японца» [22, с. 45]. Так как после декабря 1945 г. в республику не поступало новых японских пленных, получается (по С.И. Кузнецову): сколько было направлено (17 782), столько и находилось в Бурятии (на конец 1945 г.) - 17 782 человека. Но, к сожалению, (и это хорошо известно) имела место разница между количеством «направленных» и «прибыв-
ших» в лагеря, так как определенное количество пленных умирало в пути. «Во всех прибывших партиях, - сообщал О.Д. Базаров, - имелось много больных и ослабленных», «умерших из проходящих эшелонов снимали и хоронили без учета» [7, с. 72-73].
В монографии, изданной в 1997 г., С.И. Кузнецов привел фрагмент из шифровки Генштаба РККА от 1 сентября 1945 г., в которой было сказано, что в Бурят -Монгольскую АССР направляется «16 тыс. чел.» [25, с. 51]. Но далее он вновь указал: «всего в Бурятии было 17 782 военнопленных японца» [25, с. 53].
В автореферате диссертации О.Д. Базарова сказано, что «всего в октябре-декабре 1945 г. по решению ГКО СССР в Бурят-Монгольскую АССР было направлено 17 817 японских военнопленных и интернированных [выделено автором -С.С.]. В последующем эта цифра уменьшалась за счет умерших, переведенных в другие регионы страны, осужденных, репатриированных и т.д.» [8, с. 11]. Однако объектом исследования в диссертации являются только военнопленные.
В статье, опубликованной в 1999 г., О.Д. Базаров привел ту же цифру - 17 817 - направленных в Бурятию японских военнопленных и интернированных. Но, как и в автореферате диссертации, здесь нет данных о прибывших в лагеря Бурятии и о том, как со временем менялось количество находившихся в республике японских военнопленных. Есть лишь краткие сведения (без цифр) об интернированных на территорию Бурятии гражданских лицах [6, с. 107].
Р.Г. Дашапилов в своей статье указал, что 17 817 человек «было завезено» в Бурятию, но не пояснил - только ли военнопленных имеет в виду или военнопленных вместе с интернированными [15, с. 53-54].
2) До сих пор обстоятельно не раскрыт вопрос о количестве японских военнопленных, умерших в период пребывания в Бурятии.
В работах исследователей много противоречий и нестыковок. Впервые данные о количестве умерших на территории Бурятии японских пленных были опубликованы В.Б. Гармаевым и О.Д. Базаровым в 1992 г. В.Б. Гармаев сообщил, что «из привезенных 17 817 военнопленных ... умерло и осталось лежать в бурятской земле 785 человек» [14, с. 41]. Причем для убедительности он добавил, что «эта цифра [785. - С.С.] получена после анализа и сопоставления многочисленных разрозненных архивных данных» [14, с. 41]. (Ссылок на архивы автор не привел).
Но в том же очерке-исследовании В.Б. Гармаев написал: «.к июню 1946 г. в лагерных отделениях и спецгоспитале умерло 778 военнопленных» [14, с. 27]. Получается (по В.Б. Гармаеву), что в оставшийся период пребывания японских военнопленных на территории Бурятии - с июня 1946 г. до августа 1948 г. (когда республику покинула последняя группа японских пленных [7, с. 73]) - умерло всего 7 человек.
О.Д. Базаров в 1992 г. написал: «по официальным данным» на 25 кладбищах на территории республики «захоронено 1 076 японских военнопленных. Однако их значительно больше (умерших из проходящих эшелонов снимали и хоронили без учета)» [7, с. 73].
В 1994 г. О.Д. Базаров и С.И. Кузнецов написали: «Официально считается, что в лагерях №№ 6, 28 и 30 и спецгоспитале № 944 умерло 1 076 человек. По нашим подсчетам до 1 100 человек» [3, с. 32]. Ссылок ни на «официальный», ни на другие источники они не привели.
В монографии, изданной в 1997 г., С.И. Кузнецов привел информацию [25, с. 182], которая впервые была опубликована в 1992 г. О.Д. Базаровым.
В статье, опубликованной в 1999 г., О.Д. Базаров, ссылаясь на Архив МВД Бурятии (АМВДРБ. Ф.57-л., Д. 3а. Л. 1), указал: «Всего ... в лагерях Бурятии умерли 1 076 человек, или 6% от общей численности военнопленных» [6, с. 110-111].
Очевидно, что данный вопрос следует раскрыть более полно, изучив весь комплекс (как официальных, так и «неофициальных») источников.
3) Требует более внимательного изучения вопрос о причинах заболеваемости и смертности японских военнопленных.
В работах исследователей много противоречий и характерных для 1990-х годов гиперболических преувеличений и «журналистских штампов».
В 1992 г. О.Д. Базаров привел перечень причин, которые «вели к высокой смертности пленных»: «тяжелый физический труд, скудное питание, сильные морозы». Далее он перечислил «причины массовой смертности»: «болезни, несчастные случаи на производстве, имелось несколько случаев убийства пленных охранниками лагерей» [7, с. 72-73]. Автор подчеркнул, что «среди пленных свирепствовали дизентерия, туберкулез, воспаление легких, грипп, брюшной тиф, авитаминоз. Многие умирали от дистрофии [выделено автором - С.С.]» [7, с. 73].
Крайне удивляет включение автором в перечень причин массовой смертности единичных случаев убийства пленных охранниками. Что же касается авитаминоза, то у В.Б. Гармаева читаем: «случаи авитаминоза были единичные» [14, с. 18].
Тем не менее В.Б. Гармаев в своем очерке-исследовании поставил вопрос так: «Зачем, по какой причине надо было столько людей и столько времени держать в нечеловеческих условиях и подвергать медленному угасанию и смерти?
[выделено автором - С.С.]» [14, с. 20]. Мнение автора о нечеловеческих условиях, угасании и смерти совершенно не соответствует второму периоду пребывания японцев в Бурятии - «с конца 1946 г. до закрытия лагерей и госпиталя летом 1948 г.» [8, с. 12-13] - и лишь отчасти соответствует первому этапу (с начала функционирования лагерей до конца 1946 г.).
Согласно оценке В.Б. Гармаева, спецгоспиталь № 944 «во время своего существования терпел беспрецедентные для лечебного учреждения трудности, невзгоды [выделено автором - С.С.]» [14, с. 18]. Однако О.Д. Базаров выделяет два этапа в деятельности медицинских учреждений (спецгоспиталя, лазаретов и санитарных отделов в лагерях) для военнопленных японцев: первый - с начала функционирования госпиталя и лагерей до конца 1946 г., второй - с конца 1946 г. до закрытия лагерей и госпиталя летом 1948 г. [8, с. 12-13]. Если на первом этапе положение дел, по мнению автора, было неудовлетворительным, то на ром - оно стабилизировалось в результате принятых мер [8, с. 12-13]. (В монографии, изданной в 1994 г., О.Д. Базаров и С.И. Кузнецов написали так: «... к середине 1946 г. положение более или менее улучшилось» [3, с. 13]).
О реальном улучшении в положении дел красноречиво говорят и официальные цифры умерших, приведенные О.Д. Базаровым в 1997 г.: из 1 076 умерших за все время их пребывания на территории Бурятии на период «с октября 1945 г. по сентябрь 1946 г. [приходится] 887 человек» [8, с. 13].
Отметим также, что, видимо, желая убедительнее раскрыть причины плохого физического состояния военнопленных, В.Б. Гармаев привел такой факт: «Температура в местах сна понижается до -13°, иногда, в сильные морозы и ветра,
до -7°, -8°» [14, с. 25]. Причем цифры расположены, вопреки логике и здравому смыслу, именно в такой последовательности.
С.И. Кузнецов в учебном пособии, сделав обобщение по ряду регионов («Бурятии, ... Иркутской области и некоторых других» [22, с. 137]), пишет: «Главной причиной большинства смертных случаев в сибирских лагерях военнопленных были плохое питание или нехватка продуктов питания» [22, с. 137]. В монографии, изданной в 1997 г., он повторил эту информацию, но при этом заменил слова «главной причиной» на «одной из основных причин», «не менее распространенной», чем влияние «непривычного, сурового климата этих регионов» [25, с. 173, 174].
4) Нуждается, на наш взгляд, в более детальном изучении вопрос о тру-доиспользовании японских военнопленных.
Тот факт, что редакционная коллегия солидного трехтомника «История Бурятии» не оценила трудовой вклад японских пленных в развитие экономики республики в послевоенные годы, говорит о многом. Поэтому акцент исследователей должен быть сделан именно на выявлении вклада японских пленных в развитие конкретных производств на территории республики, изучении вопроса о производительности их труда, выявлении реального дохода от использования их труда и сопоставлении данного дохода с фактическими расходами на содержание самих военнопленных.
5) Недостаточно освещен вопрос о репатриации японских военнопленных из лагерей Бурятии.
В 1990-е годы в работах О.Д. Базарова и С.И. Кузнецова данный вопрос был освещен фрагментарно. Даже в диссертации О.Д. Базарова среди пяти задач, поставленных автором, нет задачи исследовать данный вопрос [8, с. 6].
В последние годы вопрос о репатриации иностранных (в том числе японских) военнопленных на родину из сибирских лагерей стали рассматривать в своих публикациях новосибирские историки А.А. Долголюк и Н.М. Маркдорф. В их статье, опубликованной в 2015 г. [17], и в монографии, изданной в конце 2016 г. [16, с. 411-461], приводится немало фактов о репатриации японских военнопленных из лагерей Алтайского края, Кемеровской области, Красноярского края, Иркутской области, но нет фактов о репатриации японцев из лагерей Бурятии.
6) Не издан ни один сборник документов о пребывании японских военнопленных на территории Бурятии.
Издание такого сборника с максимальным привлечением материалов местных архивов, на наш взгляд, необходимо.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ ССЫЛКИ
1. Базаров О.Д. Идеологическая обработка японских военнопленных в Бурятии // Россия и Восток: взгляд из Сибири: материалы и тез. докл. к XI Междунар. науч.-практ. конф. Иркутск, 13-16 мая 1998 г.: в 2 т. - Иркутск, 1998. Т. 1. - С. 157-161.
2. Базаров О.Д. Использование труда японских военнопленных в народном хозяйстве Бурятии (1945-1948 гг.) // Историческое, культурное и природное наследие (состояние, проблемы, трансляция). Выпуск II. - Улан-Удэ: ВСГАКИ, 1997. - С. 55-64.
3. Базаров О.Д., Кузнецов С.В. В сибирском плену (Японские военнопленные в Восточной Сибири). - Улан-Удэ: Сибирь, 1994. - 37 с.
4. Базаров О.Д., Кузнецов С.В. Японские военнопленные в Сибири (1945-1956 гг.) (источниковедческий аспект) / / Байкальская историческая школа: проблемы региональной истории:
тез. докл. и сообщ. науч. конф., посвящ. памяти М.А. Гудошникова и Ф.А. Кудрявцева. Иркутск, 27-30 июня 1994 г. - Иркутск, 1994. - Ч. 1. - С. 133-136.
5. Базаров О.Д. "Сибирское интернирование": японские военнопленные в Бурятии (1945-1948 гг.). - Улан-Удэ: ВСГАКИ, 1997. - 93 с.
6. Базаров О.Д. Создание системы лагерей японских военнопленных в Бурятии (1945-1948 годы) / / Российские спецслужбы: история и современность: Исторические чтения на Лубянке. 1997 г. - М.; Великий Новгород, 1999. - С. 107-111.
7. Базаров О.Д. Что известно о японских военнопленных, содержавшихся в Бурятии после окончания Второй мировой войны // История Бурятии в вопросах и ответах. Вып. 3. - Улан-Удэ: Сибирь, 1992. - С. 72-75.
8. Базаров О.Д. Японские военнопленные в Бурятии (1945-1948 гг.): автореф. дис. ... канд. ист. наук. - Иркутск, 1997. - 18 с.
9. Базаров О.Д. Японские военнопленные в Бурятии (1945-1948 гг.): дис. ... канд. ист. наук. - Иркутск, 1997. - 184 с.
10. Военнопленные в СССР. 1939-1956. Документы и материалы / сост. М.М. Загорулько, С.Г. Сидоров, Т.В. Царевская; под ред. М.М. Загорулько. - М.: Логос, 2000. - 1120 с.
11. Галицкий В.П. Архивы о лагерях японских военнопленных в СССР // Проблемы Дальнего Востока. - 1990. - № 6. - С. 115-123.
12. Галицкий В.П. Японские военнопленные в Советском плену - заложники чужой воли // Советский Союз и Япония во Второй мировой войне: участие и последствия. - М.: ИДВ РАН, 2016. - С. 102-114.
13. Гармаев В.Б. Сакура в снегах Забайкалья. Книга памяти японских военнопленных. - Улан-Удэ: Колор принт, 2006. - 112 с.
14. Гармаев В.Б. Сакура в снегах Забайкалья: памяти японских военнопленных. Очерк-исследование // Байкал. - 1992. - № 6 (ноябрь-декабрь). - С. 9-45.
15. Дашапилов Р.Г. Японские военнопленные в Закаменском районе. 1945-1947 гг. // Историческая наука и историческое образование на пороге XXI века: материалы межрегион. науч.-практ. конф., посв. памяти проф. Н.П. Егунова; 22 июня 1999 г. - Улан-Удэ, 1999. - С. 53-57.
16. Долголюк А.А., Маркдорф Н.М. Иностранные военнопленные и интернированные в Сибири (1943-1950). - М.: Кучково поле; Императорское русское историческое общество, 2016. - 544 с.
17. Долголюк А.А., Маркдорф Н.М. Репатриация военнопленных Второй мировой войны из сибирских лагерей // Историко-экономические исследования. - 2015. - Т. 16, - № 4.- С. 727762.
18. История Бурятии: В 3-х т. Т. 3. ХХ-ХХ1 вв. - Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2011. - 464 с.
19. История пенитенциарной системы в Бурятии [XVIII - начало XXI вв.] / авт.-сост. Л.В. Курас [и др.]; под общ. ред. С.П. Суша, науч. ред. Н.Н. Щербаков, редкол.: В.В. Бодров (отв. ред.) [и др.]. - Улан-Удэ: Новапринт, 2006. - 160 с.
20. Карасев С.В. История плена: советско-японская война и ее последствия (1945-1956 годы): автореф. дис ... д-ра ист. наук. - Улан-Удэ, 2007. - 39 с.
21. Кузнецов С.И. Идеологическая обработка японских военнопленных в лагерях на территории Республики Бурятия // Улан-Удэ в прошлом и настоящем: Материалы научн.-практич. конф., посвященной 330-летию образования г. Улан-Удэ. - Улан-Удэ, 1996. - С. 116-119.
22. Кузнецов С.И. Проблема военнопленных в российско-японских отношениях после Второй мировой войны: учеб. пос. - Иркутск: Изд-во ИГУ, 1994. - 190 с.
23. Кузнецов С.И. Японские военнопленные в СССР после Второй мировой войны (1945-1956 гг.): автореф. дис. .д-ра ист. наук. - Иркутск, 1994. - 39 с.
24. Кузнецов С.И. Японские военнопленные в СССР после Второй мировой войны (1945-1956 гг.): дис. .д-ра ист. наук. - Иркутск, 1994. - 346 с.
25. Кузнецов С.И. Японцы в сибирском плену (1945-1956 гг.). - Иркутск: Изд-во журнала «Сибирь», 1997. - 261 с.
26. Лагеря для военнопленных НКВД-МВД СССР. 1939-1956: справочник / под ред. М.М. Загорулько. - Волгоград, 2013. - 768 с. (Военнопленные в СССР. 1939-1956: Документы и материалы / Т. 6).
27. Новолодская М.С. История развития рабочих лесной промышленности Бурятии (нач. 1930-х - кон. 1950-х гг. XX в.): автореф. дис. .канд. ист. наук. - Улан-Удэ, 2012. - 21 с.
28. Новолодская М.С. Миграционное пополнение рабочих лесной промышленности БМАССР спецпереселенцами (1930-1950-е гг.) // Вестник Бурятского государственного университета. - 2011. - Вып. 7. - С. 39-42.
29. Русский архив: Великая Отечественная: в 29-ти т. - М.: ТЕРРА, 1996. - Т. 24 (13). Иностранные военнопленные Второй мировой войны в СССР. - 560 с.
30. Суш С.П. История уголовно-исправительной системы Бурят-Монгольской АССР: нач. 20-х - нач. 50-х гг. ХХ в.: автореф. дис. ...канд. ист. наук. - Улан-Удэ, 2007. - 23 с.
31. Хамисов Б.Г. Деятельность органов внутренних дел Бурят-Монгольской АССР в 1941-1953 гг.: автореф. дис. .канд. ист. наук. - Улан-Удэ, 2008. - 27 с.
32. Хамисов Б.Г. Деятельность органов внутренних дел Бурят-Монгольской АССР в 1941-1953 гг.: дис. .канд. ист. наук. - Улан-Удэ, 2008. - 188 с.
33. Японские военнопленные в СССР: 1945-1956: сб. документов / сост. В.А. Гаврилов, Е.Л. Ка-тасонова. - М.: МФД, 2013. - 784 с.
REFERENCES
1. Bazarov O. D. Ideologicheskaja obrabotka japonskih voennoplennyh v Burjatii / Rossija i Vostok: vzgljad iz Sibiri: materialy i tez. dokl. k XI Mezhdunar. nauch.-prakt. ^пФ. [Indoctrination of Japanese prisoners of war in Buryatia. Russia and the Orient: the view from Siberia: materials and proc. Dokl. to the XI Intern. scientific.-pract. Conf. Irkutsk, 13-16 may 1998 in 2 volumes]. Irkutsk, 1998. Vol. 1. P. 157-161. (in Russian)
2. Bazarov O. D. Ispol'zovanie truda japonskih voennoplennyh v narodnom hozjajstve Burjatii (1945 1948 gg.). [The employment of Japanese prisoners of war in the economy of Buryatia (1945 1948)]. Historical, cultural and natural heritage (the state, problems, stream). Issue II. Ulan-Ude: Siberian state Academy of culture, 1997. Pp. 55-64. (in Russian)
3. Bazarov O. D., Kuznetsov S. V., V sibirskom plenu (Japonskie voennoplennye v Vostochnoj Sibiri). [In a Siberian prisoner (prisoners of the Japanese in Eastern Siberia)]. Ulan-Ude, Siberia, 1994. 37. (in Russian)
4. Bazarov O. D., Kuznetsov S. V., Japonskie voennoplennye v Sibiri (1945 1956 gg.) (istochnikoved-cheskij aspekt). [Japanese prisoners of war in Siberia (1945 and 1956) (source aspect)]. Baikal school of history: problems of regional history: proc. Dokl. and msgs. scientific. Conf. internat. memory Gudoshnikova M. A. and F. A. Kudryavtseva. Irkutsk, June 27-30, 1994, Irkutsk, 1994. Part 1. P. 133-136. (in Russian)
5. Bazarov O. D. "Sibirskoe internirovanie": japonskie voennoplennye v Burjatii (1945 1948 gg.). ["Siberian internment": Japanese prisoners of war in Buryatia (1945 and 1948)]. Ulan-Ude: Siberian state Academy of culture, 1997. 93 p. (in Russian)
6. Bazarov O. D. Sozdanie sistemy lagerej japonskih voennoplennyh v Burjatii (1945 1948 gody). Rossijskie specsluzhby: istorija i sovremennost': Istoricheskie chtenija na Lubjanke. [System of camps of Japanese prisoners of war in Buryatia (1945 1948). the Russian secret services: history and modernity: Historical readings in Lubyanka]. 1997. M.; Veliky Novgorod, 1999. S. 107-111. (in Russian)
7. Bazarov O. D. Chto izvestno o japonskih voennoplennyh, soderzhavshihsja v Burjatii posle okon-chanija Vtoroj mirovoj vojny. [What is known about Japanese prisoners of war detained in Buryatia after the end of the Second world war]. History of Buryatia in questions and answers. Vol. 3. Ulan-Ude, Siberia, 1992. Pp. 72-75. (in Russian)
8. Bazarov O. D. Japonskie voennoplennye v Burjatii (1945 1948 gg.): avtoref. dis. ... kand. ist. nauk. [Japanese prisoners of war in Buryatia (1945 1948): abstract. dis. kand. ist. Sciences]. Irkutsk, 1997. 18 p. (in Russian)
9. Bazarov O. D. Japonskie voennoplennye v Burjatii (1945 1948 gg.). [Japanese prisoners of war in Buryatia (1945 1948)]: dis. kand. ist. Sciences. Irkutsk, 1997. 184. (in Russian)
10. POWs in the Soviet Union. 1939 1956. Documents and materials. ed. M. M. Zagorulko, S. G. Si-dorov, V. T. Tsarevskaya; edited by M. M. Zagorulko. M.: Logos, 2000. 1120 p. (in Russian)
11. Galickij V.P. Arhivy o lagerjah japonskih voennoplennyh v SSSR. [ Archives of Japanese prisoners of war camps in the USSR]. Problems of the Far East. 1990. No. 6. PP. 115-123. (in Russian)
12. 12. Galickij V. P. Galickij V.P. Japonskie voennoplennye v Sovetskom plenu zalozhniki chuzhoj vo-li. Sovetskij Sojuz i Japonija vo Vtoroj mirovoj vojne: uchastie i posledstvija. [Japanese prisoners of war in Soviet captivity, the hostages of the will of others. Soviet Union and Japan in world war II: involvement and consequences]. Moscow: Institute of far Eastern studies RAS, 2016. PP. 102-114. (in Russian)
13. Garmaev B. B. Sakura v snegah Zabajkal'ja. Kniga pamjati japonskih voennoplennyh. [Sakura in the snow Transbaikalia. The book of memory of Japanese prisoners of war]. Ulan-Ude: Kolor print, 2006. 112 p. (in Russian)
14. Garmaev B. B. Sakura v snegah Zabajkal'ja: pamjati japonskih voennoplennyh. [Sakura in the snow Transbaikalia: memory of Japanese prisoners of war]. Essay study Baikal. 1992. No. 6 (November-December). PP. 9-45. (in Russian)
15. Dashapilov R.G. Japonskie voennoplennye v Zakamenskom rajone. 1945 1947 gg. Istoricheskaja nauka i istoricheskoe obrazovanie na poroge HHI veka. [ Japanese prisoners of war in Zakamenka area. 1945 and 1947. Historical science and historical education on the threshold of XXI century]: materials Mezhregion. scientific.-pract Conf. dedicated. memory of prof.P. Egunova; June 22, 1999, Ulan-Ude, 1999. PP. 53-57. (in Russian)
16. Dolgoljuk A.A., Markdorf N.M. Inostrannye voennoplennye i internirovannye v Sibiri (1943 1950). [Foreign prisoners and internees in Siberia (1943 1950)]. Moscow: Kuchkovo pole; the Imperial Russian historical society, 2016. 544 p. (in Russian)
17. Dolgoljuk A.A., Markdorf N.M. Repatriacija voennoplennyh Vtoroj mirovoj vojny iz sibirskih lagerej. [ Repatriation of prisoners of war Second world war from the prison camps in Siberia]. History of economic studies. 2015. Vol. 16, No. 4. pp. 727-762. (in Russian)
18. History of Buryatia: In 3 T. T. 3. XX XXI centuries Ulan-Ude: Izd-vo bnts so ran, 2011. 464 p. (in Russian)
19. The history of the penitentiary system in the Republic of Buryatia [XVIII beginning of the XXI century]. ed.-comp. Kuras, L. V. [and others]; under the General editorship of C. P. Land, nauch. N. N. Shcherbakov, redkol.: Vladimir Bodrov (resp. ed.) [et al.]. Ulan-Ude: Novaprint, 2006. 160 p. (in Russian)
20. Karasev, S. V., Istorija plena: sovetsko-japonskaja vojna i ee posledstvija (1945 1956 gody). [ History of the captivity: Soviet-Japanese war and its aftermath (1945 1956)]: author. dis ... d-ra ist. Sciences. Ulan-Ude, 2007. 39 p(in Russian)
21. Kuznetsov S. I. Ideologicheskaja obrabotka japonskih voennoplennyh v lagerjah na territorii Respubliki Burjatija. [ Indoctrination of Japanese prisoners of war in camps on the territory of the Republic of Buryatia]. Ulan-Ude in the past and the present: Materials of the scientific.-practical. Conf. dedicated to 330-anniversary of city of Ulan-Ude. Ulan-Ude, 1996. PP. 116-119. (in Russian)
22. Kuznetsov S. I. Problema voennoplennyh v rossijsko-japonskih otnoshenijah posle Vtoroj mirovoj vojny. [Problem of prisoners of war in Russian-Japanese relations after world war II]: proc. the settlement of Irkutsk: Publishing house of ISU, 1994. 190 p. (in Russian)
23. Kuznetsov, S. I. Japonskie voennoplennye v SSSR posle Vtoroj mirovoj vojny (1945 1956 gg.). [Japanese prisoners of war in the Soviet Union after the Second world war (1945 and 1956)]: author. dis. ...d-ra ist. Sciences. Irkutsk, 1994. 39 p(in Russian)
24. Kuznetsov, S. I. Japonskie voennoplennye v SSSR posle Vtoroj mirovoj vojny (1945 1956 gg.). [Japanese prisoners of war in the Soviet Union after the Second world war (1945 and 1956)]: dis. ...d-ra ist. Sciences. Irkutsk, 1994. 346 p. (in Russian)
25. Kuznetsov S. I. Japoncy v sibirskom plenu (1945 1956 gg.). [Japanese in Siberian captivity (1945 and 1956)]. Irkutsk: Publishing house of the magazine "Siberia", 1997. 261 p(in Russian)
26. Prison camps of the NKVD of the USSR. 1939 1956: a Handbook. edited by M. M. Zagorulko. Volgograd, 2013. 768 p. (Prisoners of war in the Soviet Union. 1939 1956: Documents and materials. Vol. 6). (in Russian)
27. 27. Novolodskaja M.S. Istorija razvitija rabochih lesnoj promyshlennosti Burjatii (nach. 1930-h kon. 1950-h gg. HH v.[ History of the working forest industry of Buryatia (early 1930s, the late. The 1950s of the twentieth century): author. dis. kand. ist. Sciences. Ulan-Ude, 2012. 21 p. (in Russian)
28. Novolodskaja M.S. Migracionnoe popolnenie rabochih lesnoj promyshlennosti BMASSR specpere-selencami (1930 1950-e gg.). [Migration the replenishment of the workers of forest industry of the Buryat-Mongolian Autonomous Republic of the settlers (1930 1950s)]. Bulletin of the Buryat state University. 2011. Vol. 7. PP. 39-42. (in Russian)
29. Russian archive: Great Patriotic war: in 29 T. M.: TERRA, 1996. Vol. 24 (13). Foreign prisoners of world war II in the Soviet Union. 560 p. (in Russian)
30. 30. Sush S. P. Novolodskaja M.S. Istorija razvitija rabochih lesnoj promyshlennosti Burjatii (nach. 1930-h kon. 1950-h gg. XX v. [ History of the penal system of the Buryat-Mongolian ASSR: early 20's early 50-ies of the XX century]: author. dis. kand. ist. Sciences. Ulan-Ude, 2007. 23 p. (in Russian)
31. Khamisov B. G. Dejatel'nost' organov vnutrennih del Burjat-Mongol'skoj ASSR v 1941 1953 gg. [Activity of the bodies of internal Affairs of the Buryat-Mongolian ASSR in 1941, 1953]: author. dis. kand. ist. Sciences. Ulan-Ude, 2008. 27 p. (in Russian)
32. Khamisov B. G. Dejatel'nost' organov vnutrennih del Burjat-Mongol'skoj ASSR v 1941 1953 gg.. [Activity of the bodies of internal Affairs of the Buryat-Mongolian ASSR in 1941 and 1953. ]. Diss. kand. ist. Sciences. Ulan-Ude, 2008. 188 p(in Russian)
33. Japanese POWs in the Soviet Union: 1945 1956: a collection of documents. comp. V. A. Gavrilov, E.L. Katasonova. Moscow: MFD, 2013. 784 p. (in Russian)
Информация об авторе:
Серебренников Сергей Владимирович, кандидат исторических наук, г. Кемерово, Россия ORCID Ш 00110-12302-4019-2292 [email protected]
Получена: 02.04.2017
Для цитирования: Серебренников С. В., Японские военнопленные в Бурят-Монгольской АССР (1945-1948 гг.): обзор отечественной историографии. Историческая и социально-образовательная мысль. 2017. Том. 9. № 2. Часть 2. с. 110-123. DOI: 10.17748/2075-9908-2017-9-2/2-110-123.
Information about the author:
Sergey V. Serebrennikov, Candidate of Historical Sciences, Kemerovo, Russia ORCID iD 00110-12302-4019-2292 [email protected]
Received: 02.04.2017
For citation: Serebrennikov S. V., Japanese military members in the Buryat-Mongolian ASSR (1945-1948): review of the national historiography. Istoricheskaya i sotsial'no-obrazovatelnaya mysl' = Historical and Social Educational Idea. 2017. Vol . 9. no.2. Part. 2. Pp. 110-123.
DOI: 10.17748/2075-9908-2017-9-2/2-110-123. (in Russian)
