CC BY
49
ЯЛТА СТАЛИНА И РУЗВЕЛЬТА И ВЕСТФАЛЬСКАЯ СИСТЕМА
В. Д. Кузнечевский
Российский институт стратегических исследований
Статья посвящена международным событиям - мартовским событиям в Ливии, затронувшим не просто сферу международного права, но и поколебавшим основополагающие принципы поддержания мира и безопасности во всем мире. Делается вывод о необходимости продолжения международной дискуссии не только по сложившейся ситуации, но и о формах и принципах дальнейшего существования Организации Объединенных Наций.
Ключевые слова: Организация Объединенных наций, международное право, принципы поддержания мира и безопасности.
Article is devoted to international events - the March events in Libya, affecting not just the scope of international law, but hesitated and the fundamental principles of peace and security worldwide. The conclusion about the need for continued international debate not only on the current situation, but also the forms and principles of the continued existence of the United Nations.
Key words: The United Nations, international law, principles of maintaining peace and security.
В марте и апреле 2011 года в очень отдаленных от России странах Северной Африки произошли события, которые неожиданно у населения нашей страны вызвали очень активный интерес. Речь идет о так называемых народных революциях в Тунисе, Египте и Ливии. Причем если интерес к событиям в первых двух странах ещё можно было объяснить тем, что в эти страны ежегодно выезжают на отдых сотни тысяч наших граждан, то особого внимания к Ливии у нас никогда, в общем-то, не наблюдалось. И, тем не менее, оказалось, что именно к этой закрытой африканской стране был проявлен интерес, причем не бытовой, а сугубо политический.
Пока события в Ливии обсуждались в кулуарах Организации Объединенных Наций, российское экспертное сообщество и отечественные средства массовой информации реагировали на них довольно вяло. И только ког-
1997-0803 ВЕСТНИК МГУКИ
3 (41) май-июнь 2011 70-77
да дело дошло до вооруженного вмешательства коалиции западных стран во внутренние дела этой страны, последовала бурная реакция в средствах массовой информации, хотя, впрочем, и маловразумительная.
В прессе появились и весьма смелые суждения о том, что для современных условий вообще устарела историческая культура международных отношений, что современные события не следует оценивать с позиций прошлого, в частности, что наступает (уже наступил) конец эпохи Ялтинских соглашений 1945 года, которые постулировали уважение со стороны мирового сообщества принципа национального государственного суверенитета, или, еще глубже в прошлое, принципов Вестфальской системы международного права 1648 года. (Нельзя, правда, не отметить, что в России с этим тезисом выступают люди, уже утратившие свои национальные корни: либо поки-
Теория и история культуры
71
нувшие родину и работающие в западных странах, либо же работающие в России, но на западные политические организации.)
Всё это свидетельствует, что проблема, поднятая мартовскими событиями в Ливии, имеет очень глубокое измерение и затрагивает не просто сферу международного права, но отрицает его историческую культуру.
Как известно специалистам, нынешнее понимание национального суверенитета зиждется на так называемой Вестфальской системе международных отношений, принципы которой в 1945 году были положены в основание Организации Объединенных Наций.
Созданная по инициативе Рузвельта и Сталина в феврале 1945 года в Ялте Организация Объединенных Наций, базирующаяся на принципах Вестфальской системы 1648 года, должна была, по замыслу этих двух великих политических деятелей, обеспечить прочные условия по поддержанию мира и безопасности во всем мире на длительный исторический период. К сожалению, после смерти Ф.Д. Рузвельта 12 апреля 1945 года эта модель, вопреки планам Рузвельта и Сталина, приняла форму биполярного мира. Но и в этом виде ООН на целые полвека обеспечила миру состояние стабильности. Ни Корейская война, ни Берлинский и Карибский кризисы, ни другие события не смогли поколебать эффективность этой модели. Но так было только до 1990-х годов ХХ века, пока с исторической сцены не сошел Советский Союз, а роль ООН стала подменять собой политика президентов США. Все национальные конфликты в любой части света стали делом не столько Совета Безопасности ООН, сколько вооруженных сил США под мантией НАТО. События в Югославии, Косово, Афганистане, Ираке уже были делом не ООН, а США и руководимого ими Североатлантического альянса. Вестфальская система с её беспрекословным уважением национального государственного суверенитета стала практически размываться.
События в Северной Африке и вокруг них показали, что сторонники прерыва исторической преемственности культуры между-
народного права не ограничиваются простым отрицанием Ялты или Вестфаля, но стремятся подвести под свои суждения теоретическую базу, навязывая мировому общественному мнению новую культуру международных отношений - культуру господства грубой силы.
Так, например, русский эмигрант, живущий в США, Николай Злобин, позиционирующий себя на территории РФ как директор российских и азиатских программ Центра оборонной информации США (ныне - Институт мировой безопасности в Вашингтоне), опубликовал в печатном органе правительства РФ «Российской газете» большой двухколон-ник под названием «Конец суверенитетов», сделав, по сути, заявление о том, что действующее до сегодняшнего в мире международное право как таковое перестало существовать. «Трагедии, подобные японской или ливийской, - написал он, - свидетельствуют о невозможности сохранять национальный нейтралитет» (см.: Российская газета. - 2011. - 23 марта).
Автор, правда, не объясняет, как можно, с позиций международного права, поставить в один ряд события в Японии и в Ливии (насколько известно, никому даже в голову не пришло нарушать государственный национальный суверенитет Японии силами НАТО по причине случившихся там природной и техногенной катастроф, а в Ливии речь идет именно об интервенции такого рода, причем -по политическим причинам). Этот оксюморон нормальному человеку понять не просто, но для русских эмигрантов 1990-х годов, получающих за свои заслуги перед чужой страной не только, как минимум, грин-карту, но и должности советников правительства Соединенных Штатов, он выглядит естественным. Как и главный вывод автора статьи: в XXI веке «нельзя сохранять приоритет полноценного суверенитета национальных государств по отношению к важнейшим интересам всего мирового сообщества, принцип невмешательства во внутренние дела извне или недопустимости обеспечения безопасности страны, региона или людей силами мирового сообщества из-
вне. Иначе это ему - мировому сообществу -может слишком дорого обойтись. По крайней мере, так это видится мне из Вашингтона» (курсив наш. - В.К.) (см.: Российская газета. -2011. - 23 марта)). Остается за скобками этого рассуждения, кто именно и как будет (должен?) выступать в роли того субъекта, который и объявит себя представителем «мирового сообщества». Ясно только, что Организации Объединенных Наций Н. Злобин в этом праве уже отказывает.
Как развивались события, которые подтолкнули русского советника американского правительства к таким радикальным выводом? (Катастрофу в Японии следует исключить из рассмотрения сразу, поскольку к принципам международного права она отношения не имеет ни малейшего.)
В декабре 2010 года в западных провинциальных городах Туниса, небольшой страны на севере Африки (около 10 миллионов жителей), граничащей с Алжиром (35 млн. человек, по площади почти в 16 раз превышает площадь Туниса) и Ливией (около 6 млн. жителей, но по размерам превышает территорию Туниса в 11 раз), вспыхнули народные волнения. Поводом послужило внезапное повышение цен на основные продукты питания (за скобками оставляем вопросы о том, кто и почему спровоцировал этот скачок цен).
Волнения очень быстро покатились к столице и через несколько дней привели к падению законной власти. 17 января 2011 года в Тунисе в течение суток сменились три главы правительства, а правивший страной 23 года президент страны Зин эль-Абидин Бен Али из страны сбежал.
По мнению западных обозревателей, события в Тунисе сломали психологический барьер в давно назревавшей ситуации в других странах региона. После Туниса вспыхнула народная революция в пограничном Египте, повлекшая полную смену политического режима. А потом покатилось: Бахрейн, Йемен, Сирия и, наконец, «взорвалась» Ливия, события в которой очень быстро стали фактором дестабилизации международной ситуа-
ции не только в этом регионе. Даже смена политического режима в 60-миллионном Египте не оказала такого мощного воздействия на обострение ситуации в Северной Африке, Средиземноморье, Ближнем Востоке, а потом и во всем остальном мире.
По технике исполнения волнения в Ливии были иными, по сравнению с Тунисом. Как сообщали западные средства массовой информации, несколько обвиненных в коррупции и казнокрадстве министров правительства Ливийской Арабской Джамахирии («государство народных масс») сбежало на восток страны, в город Бенгази, где они объявили о начале «народного восстания» против «антинародного диктаторского режима Муаммара Каддафи». Бунтовщиков сразу поддержал Запад. В Ливии начались события, напоминающие гражданскую войну, со всеми ее последствиями.
Во-первых, из Ливии в Европу хлынул массовый поток беженцев из числа граждан Джамахирии и занятых там иностранных рабочих, что создало довольно большие трудности правительствам Италии, Франции, Туниса, Египта, других стран.
Во-вторых, события в Ливии подорвали стабильность европейского рынка нефти. Доля этой страны в поставках на мировой рынок нефти не так уж велика - около 2 процентов, но поскольку почти все эти поставки идут в Европу (Италия, например, более чем на 20% удовлетворяет свои потребности за счет ливийской нефти, Франция, Германия и другие страны - на 10%), снижение почти на 50% ливийских поставок в результате военных действий на её территории привело к резкому росту цен на нефть на европейском рынке, что оказало негативное воздействие на международную экономическую ситуацию.
А в-третьих, ливийские события оказали дезорганизующее воздействие на Организацию Объединенный Наций и, в особенности, на её исполнительный орган - Совет Безопасности, роль которого в поддержании безопасности в мире, если верить прогнозу Н. Злоби-на, может уже в ближайшем времени претер-
Теория и история культуры 73
петь существенные изменения.
Первыми по поводу «серьезных нарушений прав человека и международного гуманитарного права, которые совершались и совершаются в Ливийской Арабской Джамахирии» выступили такие мощные организации, входящие в ООН, как Лига арабских государств, Африканский Союз и Организация Исламская конференция. 12 марта 2011 года Совет Лиги арабских государств принял решение обратиться в Совет Безопасности ООН с просьбой о введении бесполетной зоны для правительственной ливийской военной авиации, якобы уничтожающей мирное гражданское население страны.
Как выяснилось, Запад только и ждал этого обращения.
Опираясь на этот документ, Франция выступила с инициативой рассмотрения ситуации в Ливии на заседании Совета Безопасности ООН, выставив требования о военном вмешательстве международного сообщества в ливийские события. Инициатива Франции была активно поддержана правительством США и Англии, у которых были свои собственные причины, толкавшие их на поддержку инициативы Парижа.
17 марта 2011 года Совет Безопасности ООН принял резолюцию № 1973 по Ливии.
И хоть в преамбуле Резолюции было подчеркнуто, что СБ ООН «вновь подтверждает свою твердую приверженность суверенитету, независимости, территориальной целостности и национальному единству Ливийской Арабской Джамахирии», а в пункте 4 Резолюции было особо оговорено, что «при этом исключается возможность пребывания иностранных оккупационных сил в любой форме на любой части ливийской территории», пункты 6 и 8 уполномочивали «государства-члены ООН ... принимать все необходимые меры для обеспечения соблюдения запрета на полеты в воздушном пространстве Ливийской Арабской Джамахирии, чтобы помочь защитить гражданское население». Словосочетание «необходимые меры» в тексте Резолюции не расшифровывалось никак.
Сама Резолюция № 1973 принималась с большим трудом. При необходимом кворуме в 9 голосов за неё проголосовали в СБ 10 стран. Воздержалась в полном составе группа БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай) и Германия. Фактически, мир едва не впервые наблюдал некоторое смятение в мировом общественном мнении по вопросу о том, имеет ли право Совбез ООН нарушать суверенитет страны-члена ООН. Налицо было даже некое подобие раскола в группе ведущих государств мира.
19 марта, то есть едва Резолюция выступила в законную силу, военно-воздушные и военно-морские силы Франции, Англии, Италии, Канады, Дании и США приступили к бомбардировкам военных объектов правительственных вооруженных сил Ливии (о создании условий для так называемой «бесполетной зоны» над территорией Ливии все и сразу как-то забыли).
Без всякого преувеличения можно констатировать, что эти бомбардировки повергли в шок мировое и российское общественное мнение. В ФРГ это привело к тому, что Германия отказалась участвовать в бомбардировках ливийской территории. В российских СМИ мнения разделились. Часть экспертов посчитала, что России при голосовании следовало применить право «вето», а другая часть заявляла, что, исходя из национальных интересов, МИД России поступил правильно. Равнодушных в экспертном сообществе не оказалось
21 марта глава государства РФ был вынужден разъяснить: «Мы пошли на это осознанно, таковы были мои инструкции МИДу».
Однако вслед за этим позиция российского внешнеполитического ведомства претерпела изменения. Дело в том, что военные действия со стороны международной коалиции западных стран против законного правительства Ливии не привели к желаемому результату: повстанцы в Бенгази стали терпеть поражение за поражением от правительственных сил. В связи с этим последовало заявление глав представителей внешнеполитических ведомств Франции, Англии и США
(Алена Жюппе, Уильяма Хейга и Хиллари Клинтон) о том, что вопреки резолюции СБ ООН № 1970 от 26 февраля 2011 года о «полном» и «незамедлительном» запрещении «прямой и косвенной поставки, продажи или передачи Ливийской Арабской Джамахирии с их территории или через их территорию» «оружия и боеприпасов, военных машин и техники, полувоенного снаряжения и запасных частей», Запад, тем не менее, готов обсуждать вопрос о поставках оружия так называемым ливийским повстанцам в практическом ключе. После этого внешнеполитическое ведомство России сделало ряд заявлений.
Официальный представитель МИД РФ, а потом и сам Сергей Лавров, заявили, что Резолюция № 1973 была «принята поспешно», а «расширительное толкование» её текста западными странами и в особенности - неоправданные размеры вооруженного вмешательства в ливийские дела - неприемлемо.
25 марта синхронно с позицией МИД РФ обозначил свою позицию и Китай. Постоянный представитель КНР в ООН Ли Баодун заявил, что Китай выступает «за уважение суверенитета, независимости, единства и территориальной целостности Ливии», за то, чтобы «государственные дела и будущее Ливии должны быть решены самим ливийским народом».
Сухие протокольные строчки мидовского сообщения незадолго до этого (первого апреля) разъяснил орган ЦК КПК газета «Жэнь-минь жибао». В статье, озаглавленной «События в Ливии: западным странам следует отказаться от идеи управления миром», говорится: «...Под предлогом защиты интересов мирных жителей защищаются интересы западных стран не только в экономической сфере, но и в том, что ведущие государства Запада по-прежнему считают, что они управляют миром.» (цитируется по: «Голос России» [Электронный ресурс]. - Режим доступа: Rus.ruvr.ru/ 2011/04/01).
Расширительное толкование Резолюции № 1973 и последовавшие вслед за этим действия коалиции западных государств подни-
мают вопрос не столько о Ливии и происходящих на её территории событиях, сколько о проблеме адекватности роли ООН в реальной ситуации в сфере изменяющихся международных отношений. Даже первый анализ происходящих в этой области событий и откликов на них мировых средств массовой информации показывает, что речь идет об адекватности принципов Вестфальской системы международных отношений реалиям XXI столетия.
По мнению многих российских и западных экспертов, в ливийской ситуации коалиция западных стран сама себя загнала в правовую ловушку. Париж, Вашингтон и Лондон громогласно заявили, что Каддафи должен быть устранен с должности лидера Ливийской Арабской Джамахирии, Международный суд в Гааге по приказу из, как пишет западная пресса, Вашингтона объявил Каддафи международным преступником, открыл по нему судебное дело, а между тем никаких правовых оснований ни для первого, ни для второго мировому общественному мнению предъявлено не было. Правительство Ливии никто не свергал, а вмешательство извне состоялось. Фактов уничтожения мирного населения, которое послужило принятию Резолюции СБ ООН № 1973, приведено не было. Резолюция была принята лишь на основании голословных заявлений.
Поэтому 21 апреля 2011 года Западу пришлось давать задний ход и начать уговаривать Каддафи добровольно покинуть Ливию. Более того, официальный Вашингтон, и ещё в большей степени Лондон, теперь уже, как пишет английская «Гардиан», «пытаются сформировать мировой консенсус с требованием, чтобы Каддафи отказался от власти» (см.: Guardian. - 2011. - 29 March).
Одним словом, ловушка захлопнулась.
Но ловушка, в которую они себя загнали, продолжает диктовать им ту логику поведения, в которую они добровольно влезли. Выражается это в том, что уговаривая Каддафи уйти в отставку, Париж, Лондон и Катар одновременно с этим вдруг поспешно призна-
Теория и история культуры 75
ют законным правительством Ливии совершенно непонятное образование, которое не имеет никакой легитимности даже в их собственных глазах - так называемый Переходный Национальный совет, который не имеет организационных структур и непонятно из кого состоит.
Западные военные (как, например, адмирал НАТО Ставридис) говорят прямо: в этом Национальном Совете присутствуют террористы, «Братья-мусульмане», представители «Аль-Каеды», члены ливанского движения «Хесболлах» и ещё бог знает кто.
Короче, Запад, похоже, совершенно запутался в своих действиях с позиций толкования статьи 51 Устава Организации Объединенных Наций. А эта статья гласит о «неотъемлемом праве на индивидуальную или коллективную самооборону, если произойдёт вооруженное нападение на Члена Организации ООН, до тех пор, пока Совет Безопасности ООН не примет мер, необходимых для поддержания международного мира и безопасности».
Налицо целый список нарушений норм международного права: вмешательство в гражданскую войну внутри государства-члена ООН, непропорциональное применение внешней, по отношению к государству-члену ООН вооруженной силы, нарушение статьи 51 Устава ООН.
23 марта 2011 года лондонская « The Independent» поместила статью Эдриана Хэ-мильтона «Конец мира как мы его знаем» (цитируется по: InoCMM.Ru).
Мир, каким мы его знаем, пишет автор, «изменился навсегда». Анализируя народные восстания в Северной Африке и на Ближнем Востоке, автор считает эти события «предвестием более глобальных перемен», предсказать конец которых (и форму этого конца) невозможно. «Мы, - пишет он, - пока даже не приближаемся к этому знанию. Но в чем я уверен, так это в том, что История пришла в движение, и мы лишь в самом начале оного».
Самое любопытное, что для выхода из этой страшной ему неизвестности автор видит в немедленном возрождении роли ООН.
«В начале года институт ООН выглядел как полностью исключенный из мировых процессов и утративший авторитет институт, когда президент Обама преследовал свои собственные цели, а остальной мир по большей части ООН игнорировал», но теперь «ООН снова, как это было в дни "холодной войны", рассматривается как то, на основе чего должно строиться международное сотрудничество».
Надо сказать, что именно наша страна, новая Россия, в настоящее время наиболее далеко продвинулась в направлении приспособления ООН к новым реалиям. Только у нас, в наших государственных документах зафиксирован концептуальный подход к решению таких казусов, каким стал Ливийский инцидент. Прежде всего, следует сказать о российской внешнеполитической концепции.
У СССР, как известно, официально даже не было такого документа, который бы назывался «внешнеполитической концепцией».
У новой России такой документ появился. Вначале 28 июня 2000 года такой документ подписал президент РФ В. Путин, потом 15 июля 2008 в измененном виде «Концепцию внешней политики Российской Федерации» подписал Д. Медведев. В ней чётко прописано, что «центром регулирования международных отношений и координации мировой политики в XXI веке должна оставаться Организация Объединенных Наций, которая наделена уникальной легитимностью и доказала свою бе-зальтернативность... Это предполагает ... дальнейшее повышение эффективности деятельности Совета Безопасности ООН, несущего главную ответственность за поддержание международного мира и безопасности».
Однако одновременно с этим в Концепции подчеркнута необходимость «рационального реформирования ООН в целях её планомерной адаптации к меняющимся политическим и экономическим реалиям в мире».
Российская «Концепция внешней политики» является пока единственным в мире официальным документом, который ставит задачу адекватного международным реалиям реформирования ООН на основе международного
консенсуса.
Похоже, что события в Ливии в марте-апреле 2011 года и реакция на них международного сообщества, в рамках ООН и вне этих рамок, подтвердили оба приведенных выше положения российской «Концепции внешней политики». Пришло время адаптации ООН к новым реалиям.
Казус Ливии показал, что международное право, в части, касающейся тезиса о национальном государственном суверенитете, не может более пребывать в таком аморфном состоянии, когда с ним, с этим международным правом, сильные мира сего толкуют, как хотят.
Это не означает ничего иного, как только то, что казус Ливии ещё раз, после Ирака, Югославии и других событий показал, что в Устав ООН должны быть, наконец, внесены изменения, на основе которых международное сообщество получило бы внятные толкования, когда, в каких ситуациях ООН вправе, и даже обязана, вмешиваться во внутренние дела какого-либо государства в случае нарушения там прав масс (масс!) гражданского (мирного) населения. А также в документах ООН должен быть чётко и недвусмысленно прописан механизм такого вмешательства.
Нет никакого сомнения в том, что такие прописи должны и впредь основываться на неотъемлемом праве народов на национальный государственный суверенитет.
Заведующий кафедрой мировой политики ГУ-ВШЭ доктор политических наук Сергей Кортунов в главе учебника «Мировая политика» (М.: Издательский дом ГУ-ВШЭ, 2007), озаглавленной «Крушение Вестфальской системы и становление нового мирового порядка», пишет, что установившаяся в 1648 году Вестфальская система международных отношений, ставшая продуктом Вестфальского мира 1648 года (после кровавой Тридцатилетней войны в Европе), хоть и «способствовала закреплению в международном праве права сильного», тем не менее сделала главное: «утвердила в международном праве принцип невмешательства во внутренние дела других
суверенных государств, следуя нормативной максиме, сформулированной Ж. Боденом: "Суверенитет - это абсолютная и постоянная власть государства над подданными и гражданами"» (цит. по: www.zlev.ru)
Как выходить из этой ситуации? Западу, похоже, нужды в этом нет. Правящие слои ведущих западных стран вполне устраивает сложившаяся в мире после 1991 года ситуация, при которой их страны могут силой оружия решать вопросы собственного снабжения с точки зрения энергоресурсов, сырья, реализации у себя и за пределами своих национальных границ производимой ими промышленной, сельскохозяйственной и информационной продукции (приведенные выше мнения русских экспертов, состоящих на службе американских организаций, вполне наглядно подтверждают эту позицию Запада). А вот для России казус Ливии и разрешение поставленных этим казусом проблем имеет жизненное значение.
Тот факт, что абсолютное большинство наших граждан (более 80%) твердо считает, что у Западной коалиции не было никаких прав бомбить ливийскую территорию, показывает, что наши люди понимают: ливийская ситуация в том или ином виде может когда-нибудь повторится и у нас, и они не хотят в этом случае оказаться в роли ливийцев. Что имеется в виду? Да самое простое: когда в августе-сентябре 1999 года банды Ш. Басаева под предлогом борьбы за освобождение Северного Кавказа от «диктата Москвы» совершили интервенцию в Дагестан, они ведь тоже имели в виду обратиться к загранице, чтобы та с помощью оружия заставила Москву не защищать территориальную целостность российского государства. Этого не случилось только по одной причине: никто не решился даже в тот тяжелейший для нашей страны момент напасть на нас - только потому, что Россия имеет ядерное оружие. А ведь такой атаке могли бы подвергнуться не только Дагестан, но и регионы, граничащие с Северным Кавказом, - Ставрополь, Краснодар.
Для того чтобы ливийские события ни-
Теория и история культуры 77
когда не стали соблазном ни для кого, в международных отношениях должно существовать не право силы, а международное право, когда агрессор, воспользовавшийся своей силой для нарушения суверенитета любой страны, может быть немедленно наказан со стороны международного сообщества.
Как добиться этого?
Выход из нынешнего положения видится только один - правовой. Чтобы не опираться ни на какие голословные заявления людей, социальных групп, правительств отдельных стран в вопросе о том, когда следует международному сообществу (и следует ли вообще) нарушать государственный национальный суверенитет какой-либо страны при помощи вооруженных сил, следует на базе и поле ООН выработать соответствующие международные правила и закрепить их большинством голосов стран-членов ООН (или даже консенсу-
сом). Разработать соответствующие критерии такого вмешательства (или, наоборот, невмешательства).
Речь идет о существенном «ремонте» основополагающих документов ООН, и прежде всего Устава ООН, с учетом изменившихся со времени Ялтинской конференции международных условий.
Как видно из вышеприведенных материалов, из Вашингтона не просматривается никакого «полноценного суверенитета национальных государств». Об окончании Ялтинской эпохи и о «бессмысленности идеи государственного суверенитета» ещё в 2003 году громогласно объявил экс-государственный секретарь Генри Киссинджер (см.: Die Welt. -2003. - 5 May).
Похоже, что настоящая международная дискуссия по этому вопросу только начинается.
ЭВОЛЮЦИЯ ИСТОРИОСОФСКИХ ВОЗЗРЕНИЙ В НЕОПРОТЕСТАНТИЗМЕ
С. С. Простяков
Сахалинский государственный университет
В статье рассматривается проблема эволюции концепции истории в современном протестантизме, представленном такими влиятельными течениями ХХ века как «теология кризиса» (К. Барт, П. Тиллих, Р. Нибур) и «теология смерти Бога» (Г. Ваханян, Т. Альтицер, Х. Кокс, П. Ван-Бурен). Автор показывает, что неопротестантская концепция истории в своей эволюции обнаруживает тенденцию сближения с постмодернистской философской парадигмой.
Ключевые слова: неопротестантизм, «теология кризиса», «теология смерти Бога»), история, христианская историософия, постмодернизм.
The article explores the problem of evolution of the concept of history in modern protestantism, which is represented by such influential trends of the XX-th century as the "Theology of crisis" (K. Barth, P. Tillich, R. Niebuhr) and the "Death of God theology" (G. Vahanian, Th. Altizer, H. Cox, P. Van-Buren). The author shows that neoprotestant concept of history in its evolution realizes the tendency of convergence with postmodernist paradigm of philosophy.
Key words: neoprotestantism, "Theology of crisis", "Dearth of God theology", history, christian philosophy of history, postmodernism.
1997-0803 ВЕСТНИК МГУКИ 3 (41) май-июнь 2011 77-82
