CC BY
240
2. ПОЗДРАВЛЕНИЯ ЮБИЛЯРАМ
117
2. ПОЗДРАВЛЕНИЯ ЮБИЛЯРАМ
Д.А. Шестаков*
ЯКОВ ИЛЬИЧ ГИЛИНСКИЙ В СВЕТЕ КРИМИНОЛОГИЧЕСКИХ СУЖДЕНИЙ
К ВОСЬМИДЕСЯТИЛЕТНЕМУ ЮБИЛЕЮ ПРОФЕССОРА
Первые криминологические публикации у Якова Ильича Гилинского и чуть позже у меня появились в середине 1970-х годов. Обоим тогда хотелось выйти за пределы обычной советской криминологии с её марксистско-ленинским «классовым подходом». В Якове Ильиче — тогда ещё кандидате наук — привлекало новаторство, желание найти неожиданные, пусть, как он говорил, даже сумасшедшие идеи о преступности. Это было мне близко.
Мы «варились» — каждый в собственном научном соку. Но то, что и как делал в нашей науке Яков Ильич Гилинский, неизменно представляло для меня и, понятно, не для одного меня интерес и отнюдь не часто вступало в противоречие с моими собственными преступностиведческими суждениями. У нас много близких взаимодополняющих воззрений.
Понятие преступного. Я.И. Гилинский привлёк внимание отечественного читателя к давнишней криминологической дискуссии по поводу понимания преступного как некой конструкции (конструкта), стигматизирующей человека, совершившего преступления. Во многих своих публикациях он называет преступность условным конструктом, продуктом договорённости или субъективных решений (конвенцио-нальность преступности)}
* Дмитрий Анатольевич Шестаков — заслуженный деятель науки Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор, соучредитель, президент Санкт-Петербургского международного криминологического клуба (Санкт-Петербург, Россия). E-mail: [email protected].
© Д.А. Шестаков, 2014
1 Девиантность и социальный контроль в России (XIX—XX вв.), тенденции и социологическое осмысление / Отв. ред. Я.И. Гилинский. — СПб.: Алетейя, 2000. — С. 132.
Тема «Преступление как социальный конструкт» обсуждалась в мировой криминологии, прежде всего, в свете теории «клеймения» или «этикетирования», которая связана с именами: в США — Х. Беккера,* 1 2 а в Германии — Ф. Зака.3 * * * Лично для меня важно сопоставить научное положение о конструкции «преступность» с моим собственным видением общей криминологической теории, криминологии закона, а также права безопасности. Если не доводить научное положение о преступлении как нормотворческой конструкции до крайности, когда отрицается существование реального зла, а признаётся лишь выдумка законодателя, произвольно это зло нарисовавшего, то данное положение вполне согласуется с моим представлением о дуализме преступления.
Преступление имеет две стороны. В криминологическом смысле оно — действительно существующее зло. А есть преступление в юридическом смысле — это попытка описать признаки зла в законе, т.е. абстрактная конструкция. Без системы таких конструкций никакое общество, кроме первобытного, обходиться не умеет. Наказательные кодексы, помимо прочего, определяют структуру уголовной статистики во всех странах, которая при всех
2 BeckerH. Soziologie als Wissenschaft vom sozialen Handeln. — Wurzburg: Holzner Verlag, 1959.
3 Sack F. Neue Perspektiven in der Krimino-logie. In: F. Sack u.a. (Hrsg.), Kriminalsoziologie.
— Frankfurt/M., 1968. — S. 431—475. См. также: Maue R. Macht macht Kriminalitat. Eine strukturelle Analyse und ein Methodenkonzept zur Psychologie der Macht und des kriminellen Subjekts. Frankfurt,
1989; Sessar K. «Verbrechen als soziale Konstruktion.
Eine kriminologische Vorlesung», in: Karliczek K.-M. (Hrsg.): Kriminologische Erkundungen. — Munster, Westf : LIT, 2004. — S. 33.
3 (34) 2014
118
2. ПОЗДРАВЛЕНИЯ ЮБИЛЯРАМ
её недостатках всё же даёт обществу более или менее достоверную картину значительной части творимого зла: от краж до убийств.
Формула «преступление — результат социального, в частности, законодательного конструирования» согласуется и с моим пониманием преступности как свойства общества воспроизводить преступления (семантическая концепция), а также с высказанным мной положением о преступном законе. Некоторые законы провоцируют зло, а иные сами являются преступными.4 Иными словами, законодатель не только описывает зло, но в ряде случаев сам его строит, создаёт, т.е. в полном смысле слова конструирует. Ведь слово «конструировать» означает: создавать конструкцию чего-либо, строить, а также вообще создавать что-нибудь.5
Воспроизводство преступности. В объяснении преступлений и преступности мы оба — продолжатели теории криминологической причинности, сложившейся в российской криминологии. Известно, что отечественное преступностиведение выигрышно отличалось диалектическим подходом, усматривающим причины преступности в социальных противоречиях, восходя в этом отношении ещё к Радищеву.6 Полагаю, что одна из главных заслуг наших криминологов в шестидесятые годы двадцатого века состоит в углублении учения о противоречиях, воспроизводящих преступность.
Я.И. Гилинский считает наиболее общей причиной социальных отклонений «обусловленное общественным разделением труда противоречие между универсальностью, тотальностью человеческой деятельности и её социальной формой».7 Это суждение он конкретизирует, утверждая, что совершение преступлений как соци-
4 Шестаков Д.А. Введение в криминологию закона. — СПб.: Издательство «Юридический центр Пресс». — 2011.
5 Ожегов С.И. Словарь русского языка. 23-е издание, исправленное / Под ред. Н.Ю. Шведовой. — М.: «Русский язык». — С. 292.
6 Шестаков Д.А. Российская криминологическая теория причинности: развитие и перспективы // Вестник СПбГУ. — 1998. — Сер. 6, вып. 3. — С. 83—89.
Криминология_____________________________
ВЧЕРА СЕГОДНЯ ЗАВТРА
альное явление порождается социальным неравенством.8 Яков Ильич пишет также: «важным интегративным “криминогенным” (вообще — “деликтогенным”) фактором служит фундаментальное противоречие между относительно равномерно распределёнными потребностями людей и принципиально неравными реальными возможностями (шансами) их удовлетворения, зависящими, прежде всего, от места индивида (социальной группы) в социальной структуре общества».9 В более позднее время в связи с обсуждением в мировой социологии проблемы «социальной ис-ключённости» профессор Гилинский обращает внимание на противоречие между «включённостью» и «исключённостью», при котором одни люди являются личностями, а другие только индивидами, первые включены в функциональные системы, а вторые исключены из них, «оставаясь существами, которые пытаются дожить до завтра».10 11 * *
Слово «включённость» близко по своему значению к слову «социализация». Но оно, действительно, более приемлемо для объяснения социальных отклонений постольку, поскольку заостряет внимание на противоречии не между человеком и обществом в целом, а между человеком и узким кругом хозяев мира — в нашей терминологии, «воробогачей» или, как говорят, «олигархов». Оно ближе к сути дела.
В объяснении воспроизводства преступности воззрения Якова Ильича и мои были и остаются близкими, они увязывают причины с общественными противоречиями.11 Я полагаю, что в послеперестроечной России действуют три
7 Гилинский Я.И. Проблемы причинности в криминологической науке // Сов. государство и право.
— 1986. — № 8. — С. 68.
8 Гилинский Я.И., Афанасьев В.С. Социология девиантного поведения. — СПб., 1993. — С. 26.
9 Гилинский Я.И. Понятие преступности в современной криминологии // Труды Санкт-Петербургского юридического института Генеральной прокуратуры Рф. — СПб., 2001. — № 3. — С. 78.
10 Гилинский Я.И. Понятие преступности в современной криминологии. — С. 78.
11 Шестаков Д.А. Российская криминологиче-
ская теория причинности: развитие и перспективы.
— С. 83 — 89.
2. ПОЗДРАВЛЕНИЯ ЮБИЛЯРАМ
119
основных причины преступности: 1. Противоречие между потребительством и духовностью, проявляющееся в ослаблении национальной идеи. 2. Противоречие между бедностью и откровенно украденным у народа богатством при отсутствии среднего зажиточного слоя. 3. Противоречие между глобально-американизированной «олигархией» (воробогачеством) и суверенными цивилизациями. Третье противоречие в преломлении глобального в российское предстаёт как противоречие между властью, слившейся с «олигархией», и большинством населения.12
Диалектическая концепция преступности применена мной помимо прочего в семейной криминологии, а именно к воспроизводству семейной преступности. В этом главное различие между подходами — моим и феминистским — к объяснению внутрисемейных преступлений.13
Противодействие преступности. В отношении контроля над преступностью у нас с Я.И. Гилинским — полное взаимопонимание. Выступая за смягчение наказания, мы оба стоим за снисхождение к человеку, в том числе к преступнику. Яков Ильич находит избыточной в большинстве стран криминализацию и репрессивность,14 убедительно называет бесперспективным господствующее в уголовной политике «усиление борьбы» с преступностью, опирающееся на поддержку населения и работников правоохранительных органов. По его словам, это — «страшный устойчивый элемент правосознания самых широких масс, который с радостью используется властными структурами в негодных целях и с крайне негативными последствиями».15 Следование карательному азарту общества
12 Шестаков Д.А. «Ex nihilo nihil » или «condito sine qua non»? // Криминология: вчера, сегодня, завтра. — 2012. — № 1 (24). — С. 19—20.
13 Шестаков Д.А. Введение в криминологию семейных отношений. — С. 65—79.
14 Гилинский Я.И. Криминология: теория, история, эмпирическая база, социальный контроль. 2-е изд., перераб. и доп. — СПб.: Издательство Р Асланова «Юридический центр «Пресс», 2009. — С. 394.
15 Гилинский Я.И. Криминология: теория, история, эмпирическая база, социальный контроль. — С. 402.
я называю синдромом Понтия Пилата16 и под сомнение ставлю навязываемую России двунаправленную («двухвекторную») модель реформы уголовного законодательства. Эта модель, как известно, состоит в ужесточении ответственности за наиболее злостные преступления на фоне смягчения её за преступления, не столь опасные, за проступки. Двунаправленность, по моему мнению, противоречит объективной, в конечном итоге, неотвратимой тенденции спада уголовно-правовой репрессии.17
Мы оба разделяем позицию наших зарубежных коллег о кризисе наказания, уголовной политики, уголовной юстиции и полицейского контроля. Оба осознаём неэффективность традиционных средств контроля над преступностью, более того — негативных последствий лишения свободы. Оба всегда выступали за распространение альтернативных мер, восстановительную юстицию, полную и безоговорочную отмену смертной казни.18 Помимо прочего, мы с профессором Ги-линским в своё время совместно провели заседание Санкт-Петербургского международного криминологического клуба, нацеленное на обоснование исключения этого варварского вида наказания.19 В том, что современная Россия, в отличие от США, Китая и многих других стран, стала государством, в котором не казнят, имеется и наш с Яковом Ильичом скромный вклад.
Объяснение «каприза преступности». В начале второго тысячелетия преступность во всём мире повела себя никем не
16 Шестаков ДА. Синдром Понтия Пилата в реформе уголовного законодательства // Актуальные вопросы реформы уголовного законодательства. — Тарту, 1989. — С. 66—70.
17 Шестаков Д.А. Чего я жду от криминологии уже завтра? // Криминология: вчера, сегодня, завтра. — 2013. — № 4 (31). — С. 24.
18 Гилинский Я.И. Криминология: теория, история, эмпирическая база, социальный контроль. — С. 405, 409. Шестаков Д.А. Криминология. Новые подходы к преступлению и преступности. Криминогенные законы и криминологическое законодательство. Противодействие преступности в изменившемся мире. Учебник. 2-е издание, переработанное и дополненное. СПб.: Санкт-Петербургский университет МВД России, Изд-во Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2006. — С. 242.
19 См.: Криминология: вчера, сегодня, завтра. — 2002. — № 3 (4). — С. 9—24.
3 (34) 2014
120
2. ПОЗДРАВЛЕНИЯ ЮБИЛЯРАМ
предвиденным образом. Количество тяжких и особо тяжких преступлений, которое до сих пор нарастало, вдруг стало заметно сокращаться. Профессор Гилинский, который неизменно откликается на всё новое, неожиданное, подключился к объяснению общественного «каприза». Между прочим, он высказал вполне убедительное предположение касательно сокращения числа молодёжных преступлений. Начиная с конца прошлого столетия, многие юноши и девушки уходят из реального, в том числе преступного, мира в виртуальное пространство Интернета. «Там они удовлетворяют свою потребность в самоутверждении (общаются, любят друг друга, творят, реализуют агрессивные интенции и т.д.).20 Данное соображение, безусловно, заслуживает внимания.
Мне думается, надо иметь в виду и явление «перетекания преступного насилия» из недозволенной в официально дозволенную и даже поощряемую область, что показательно для США, которые в соответствующий период времени, вмешиваясь в суверенитеты других стран, развязывают одну за другой кровопролитные войны. Когда же наступит, наконец, долгожданный военный перерыв, тогда возможна новая вспышка насилия внутри страны-агрессора. «Шум и ярость», как это называл У. Фолкнер, вернутся домой.
Политическая криминология. Сходных воззрений Яков Ильич и автор настоящих строк придерживаются по поводу преступности политического террора. В 1988 году мы провели заседание Петербургского клуба по этому вопросу. Тогда был поднят вопрос об установлении специальной уголовной ответственности за внутреннюю преступную деятельность государства в лице его высших должностных лиц. При этом предлагалось учесть исторические факты, в том числе имевшие место в Советском Союзе.21
20 Гилинский Я.И. Девиантология: социология преступности, наркотизма, проституции, самоубийств и других «отклонений». 3-е изд. СПб: Алеф-
Пресс, 2013. — С. 136; Гилинский Я.И. Социальное насилие. Монография. — СПб: Алеф-Пресс, 2013. — С. 55.
Наши с профессором Гилинским подходы тогда отличались, пожалуй, только оттенками. Мною, помнится, особое внимание уделялось большевистскому террору первой волны. Мне хотелось обратить внимание на осуществление под началом В.И. Ульянова (Ленина) антирусской, антироссийской политики «красного террора», состоявшей в убийствах членов царской семьи, уничтожении наиболее духовно развитых слоёв общества, разорении и физическом уничтожении сотен тысяч россиян. Ущерб национальной культуре, гонение на религию, растрата огромных культурных и материальных ценностей — все эти деяния компартии ленинского периода с учётом их жестокости и количества были, по-видимому, наиболее разрушительными преступлениями за всю российскую историю... Я весьма ценю эту проделанную совместно с Яковом Ильичом работу.
Однако странно было бы, если б в научном видении двух юристов, криминологов не оказалось различий. Имеются такие несовпадения, разумеется, и у нас с Яковом Ильичом. Да, они относятся к политкриминологической отрасли.
Я.И. Гилинский не разделяет моих взглядов по поводу необходимости защиты российской самобытности и самодостаточности от преступных посягательств, его в меньшей мере, чем меня интересует олигархическая, в том числе глобальная олигархическая преступность. Он, как будто бы, не склонен исследовать её в связи с агрессивными войнами последних десятилетий и вмешательством извне в политическую жизнь суверенных государств. Профессор Гилинский, кажется, не усматривает противопреступной силы в не раз спасавшей Россию верности её народа своей великой Родине, в народном стремлении к независимости и воссоединению, т.е. в его духовности.
Впрочем, обозначенные здесь различия точек зрения выходят за рамки юбилейного очерка. Они представляют собой почву для дальнейшего разговора со старшим товарищем.
Человеческое. Есть общение научное, а есть чисто человеческое общение. В Якове Ильиче, которому не свойственны
21 ШестаковД.А. Палачи уходят от ответа // Ленинградский университет. — 1988. — 30 декабря.
Криминология_________________________
ВЧЕРА СЕГОДНЯ ЗАВТРА
2. ПОЗДРАВЛЕНИЯ ЮБИЛЯРАМ
121
какие-либо закулисные манёвры, присущие околонаучной жизни, я высоко ценю его порядочность и деликатность. У нас есть общие, дорогие мне воспоминания. Мы ведь не только писали научные труды и выступали на заседаниях, но и попросту — иногда в домашней обстановке за рюмкой коньяка; иногда в метро или поезде — беседовали. А однажды, уже свыше двадцати лет тому назад, как-то мы вместе поехали из немецкого Фрайбурга в швейцарский Бругг, в Ааргаушское криминологическое общество.
Оба тогда направлялись в Швейцарию
в первый раз. На вокзале мы поменяли немецкие марки на швейцарские франки, а в вагоне рассмотрели непривычные купюры. И на одной из них неожиданно увидели портрет прапрадеда моей прабабушки, математика Леонарда Эйлера. Предок как будто бы подмигнул мне.22 В этом я усмотрел хороший знак, словно в своём «фа-терланде» он поприветствовал нас и наш скромный учёный труд.
Дорогой Яков Ильич! Я от души поздравляю Вас с юбилеем, желаю Вам здоровья и радости!
Д. Шестаков.
22 Как известно, правый глаз у академика Л. Эйлера вследствие перенапряжения зрения был повреждён.
3 (34) 2014
