CC BY
44
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2018. No. 3
УДК 101.1 DOI 10.23683/0321-3056-2018-3-9-13
ЯКОВ БЁМЕ В РАБОТАХ С. БУЛГАКОВА И Р. ОТТО
© 2018 г. Ю.А. Бычкова a
a Южный федеральный университет, Ростов-на-Дону, Россия
JACOB BOHME IN BULGAKOV'S AND OTTO'S WORKS
Yu.A. Bychkova a
a Southern Federal University, Rostov-on-Don, Russia
Бычкова Юлия Андреевна - Yulia A. Bychkova -
аспирант, Postgraduate,
Институт философии и социально-политических наук, Institute of Philosophy and Social and Political Studies,
Южный федеральный университет, Southern Federal University,
пер. Днепровский, 116, г. Ростов-на-Дону, Dneprovskii Lane, 116, Rostov-on-Don,
344065, Россия. 344065, Russia.
Е-mail: bychkovy@inbox.ru Е-mail: bychkovy@inbox.ru
Рассматриваются взгляды С.Н. Булгакова и Р. Отто на философию Я. Бёме в целом и его понимание природы Бога и его софиологию в частности. Анализируются цитаты из работ «Свет невечерний» Булгакова и «Священное» Отто, приводятся примеры ссылок на Бёме и изучаются их причины. Значительное внимание уделяется проблематике пола у Бёме и Булгакова и тому, как на эту тему повлияли их представления о Софии. Рассмотрены их взгляды на природу брака, человека, Бога и Софии, а также их взаимосвязи. Проведен обзор ссылок Отто на Бёме, проанализировано понимание Бога как «гневного» у обоих авторов на предмет сходства и различия трактовки этого термина. Сделан вывод о значительном влиянии философии Бёме на оба произведения.
Ключевые слова: Я. Бёме, С.Н. Булгаков, Р. Отто, София, человек, природа Бога, проблема пола, истина.
Bulgakov's and Otto's views ofphilosophy to Bohme generally, both his understanding of the nature of God and his sophiology in particular are considered in the article. Quotes from the works "The Unfading Light" of Bulg akov and "The Idea of the Holy" of Otto are analyzed, examples of references on Bohme are given and their reasons are studied. Considerable attention in the article is paid to a gender perspective at Bohme and Bulgakov, and how this subject was affected by their ideas of Sophia. Their views of the nature of marriage, the person, God and Sophia, and also their interrelations are considered. The review of references of Otto on Bohme is carried out, the understanding of God as "angry" at both authors, regarding similarity and distinction of interpretation of this term is analyzed. The conclusion is drawn on considerable influence of philosophy of Bohme on both these works.
Keywords: J. Bohme, S.N. Bulgakov, R. Otto, Sofia, person, the nature of God, the problem of sex, true.
Сравним работы «Свет невечерний» С.Н. Булгакова и «Священное» Р. Отто с точки зрения того, как они оценивали философию Я. Бёме и какую роль она сыграла в их собственных воззрениях. Произведение Булгакова было издано в 1917 г. и практически одновременно вышла в свет книга немецкого теолога и религиоведа Рудольфа Отто, написанная на схожую тематику [1]. Если сравнивать их работы, то можно выделить несколько пересечений, которые они считают ключевыми при рассмотрении темы религии. При это оба автора ссылаются на Якова Бёме. Количество упоминаний его имени в работе «Свет невечерний» - больше сотни. У Отто их всего четыре, но у него и объ-
ем работы меньше приблизительно в два раза, и самих ссылок на других авторов намного меньше. Отто ссылается на Бёме как на автора, который, так же как и он, пытался описать природу Бога моментами-ощущениями. Три из четырех ссылок указывают непосредственно на моменты переживания божественной ярости или гнева, «огненные» моменты, которые были метафорами чего-то ужасающего, сверхразумного. Не все эти ссылки прямые, есть ссылки на тех, кто сам ссылается на Бёме, что указывает не только то, что Бёме пользовался уважением и авторитетом, но и то, что многие авторы, изучающие природу Бога, описывали ее как пугающую или жестокую - и не потому, что не любили Бога или от-
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES.
вергали Его, а потому, что Его природа остается непонятной для человека, сверхразумной и иррациональной, нелогичной и непознаваемой с точки зрения обычных человеческих понятий о нравственности и любви.
Булгаков впервые упоминает фамилию Бёме в «Свете невечернем», когда перечисляет тех, кого относит к «струе германства в имманен-тизме», имеющего религиозную окраску. Конкретно о Бёме он не говорит в этот момент ничего, но затем, рассуждая о природе мифа, вспоминает его отдельно и называет «приро-довдохновенным», «мифотворцем природы», сравнивает с Тютчевым. Он посвящает ему пятый пункт в «Отрицательном богословии в немецкой и английской мистике», где разбирает данное им определение Бога, ссылаясь в основном на его работу «De electione». Далее, уже в отделе «Божественное ничто» он снова упоминает Бёме, ставя его в один ряд с Гегелем, Шеллингом и Соловьевым, рассуждая об их попытках философского дедуцирования триипостас-ности a priori. Чуть позже утверждает, что, возможно, в работах Бёме следует искать прототип учения Спинозы об единой субстанции. Несмотря на то, что в теории Бёме, а так же Экке-гарта и Эриугены он видит неоплатонизм, «которого стоит опасаться», чтобы не уклоняться от христианской веры, отмечает, что «дух его (Бёме) живет в метафизических системах Шеллинга и Гегеля, Шопенгауера и Гартмана» [2, с. 154].
Таким образом, Булгаков ссылается на него не только чаще, но и ссылки эти относятся к самым разным моментам, не привержены одной идее, как у Отто, который вычленил из философии Бёме одну идею, важную для него самого. Яростный аспект природы Бога у Бёме можно увидеть в «Авроре» - «она (София) входит во Второе начало, которое в праисточнике является Первым, как в гневе Отца, и открывает чудеса в сокровенных печатях (или видах) природы в ярости и ничем не восхищается, ибо она есть без плоти рожденный образ» [3]. Там же он упоминает, что «всецелое Божество в наивнутренней-шем или первоначальнейшем своем рождении имеет в ядре своем ужасающую остроту, поскольку терпкое качество есть ужасающее, терпкое, жесткое, мрачное и холодное стягивание подобно зиме, когда бывает яростная, совершенно нестерпимая стужа, так что вода превращается в лед» [3]. Это терпкое качество самое сокровенное и прячется в самой глубине
2018. т. 3
ядра Бога, оно для себя самого, вне прочих качеств. Бёме отмечает, что и сам Бог звал себя гневным Богом, и Богом ревнителем, когда провозглашал десять заповедей на горе Синай. Но при этом Бог не теряется в гневе и остается в любви - терпкое качество укрощается сладким, и в свете любви, радости и милосердия твердость, горечь растворяются и скрывают терпкое качество в самой глубине, где оно остается, укрощенное сладостью и любовью.
Несмотря на описание этих качеств, Бёме является сторонником апофатического богословия, но его нераскрытость Бога тем не менее не мешает ему считать божественное присутствие как «ужасающее». Бог есть безосновность (Ungrund) и основа всего. Бог у него - безымянная, неприродная и нетварная воля, единая и не имеющая ничего помимо себя, которая есть ничто и есть все, которая и есть единый Бог, всеобъемлющий и всеохватывающий. Бог для Бёме - все, если «устранить тварь и природу». Потому «плоть и кровь» не могут самостоятельно достигнуть Бога. Это доступно лишь духу, при этом не простому духу, а только тому, кому открылся Бог по собственной воле - «возженно-му» Им духу. Если человек желает постигать природу Бога, первое, что нужно ему сделать, -молить Бога об Откровении. Если Бог посылает тебе свой Святой дух, то ты можешь постигать Его природу. Таким образом, становится очевидным, чем идеи Бёме могли привлечь Булгакова - этот момент понимания религии как единственной и абсолютной Истины, даруемой человеку только по желанию Божию, является самым важным с его точки зрения моментом как для религиозного познания, так и для философского в качестве понимания своей ограниченности перед религиозным путем понимания.
Тварному человеческому разуму, по мнению Бёме, «в плоти и крови» невозможно постигнуть Бога. И еще один момент, важный и для Булгакова - «хотя бы ты и читал о том, оно все же будет пред очами твоими только мглою или мраком; единственно Духом Святым, который в Боге, а также и во всей природе, откуда произошли все вещи, сможешь ты проникнуть до всего тела Божия, каковое есть природа, равно и до Святой Троицы» [4]. Бёме также признает, что читать о пережитом другими людьми опыте практически бесполезно, и прозреть это не помогает. Лишь Бог может привести человека к самому себе. Тварная природа человека - это неодолимое препятствие между Богом и челове-
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2018. No. 3
ком, трансцендентным миром и миром имманентным, «глубина между землей и звездами». Перечисляя качества, присущие Богу, Бёме упоминает не только гнев, привлекший внимание Отто, но и любовь, радость и милосердие, нашедшие отклик у Булгакова, у которого Бог есть Любовь. Бёме в свою очередь утверждает, что Бог есть сама радость. Бог Бёме абсолютен и не подвержен изменениям, он - абсолютная, неизменяющаяся сущность, пребывающая вечно, не рождающаяся, не развивающаяся и не умирающая. Очевидно, это так же привлекает Булгакова по сравнению с развитием Абсолютного Духа Гегеля или идеями Фихте. Все Творение создается по воле Бога, из Него самого и по Его милости [5].
Последнее важное сходство с философией Бёме у Булгакова можно назвать отношение не только к желанию Бога открыться человеку, но и то, что все тайны будут открыты человечеству в конце его истории, в день конечного суда, и что день этот нужно ждать с великой радостью и благоговением, поскольку путь греха, на который вступил Адам, будет наконец окончен, и человек займет то место в мире, которое с самого начала было ему уготовано.
На Бёме ссылается и Н.А. Бердяев. Его работа «Новая книга о Якове Бёме» отражает интерес к идеям этого мистика [6]. В ней рассмотрена тема антиномичности бытия и отмечено, что с большим уважением к Бёме относились Шеллинг и Гегель. Бердяев сожалел, что Бёме не пользуется популярностью, поскольку признавал за ним гениальность творческой мысли и понимания мира. Он, так же как и Булгаков, называет Бёме великим мифотворцем и заключает, что тот мыслит не понятиями, а символами и мифами, и сам творит теогонический миф. Гениальным считает Бердяев и его учение о Софии, как девственности души, представленное как учение о Деве, «отлетевшей на небо после грехопадения» [7]. При этом предполагая это учение более верным христианскому духу, нежели учение Соловьева, который в свою очередь тоже знал Бёме, если не находился отчасти под его влиянием.
Проследить параллели с творчеством Бёме у Булгакова можно не только в понимании природы Бога или идеи Софии. В отделе третьем «Света невечернего» «Человек» идея о Христе как новом Адаме и разделение человека на мужчину и женщину выражена таким образом, что видна идея андрогинов Бёме. Также описа-
ние адских мук и наказания ими не ради самого наказания, а из упрямства человеческого, не желающего избавиться от них из гордости, присутствует у обоих.
Jungfrau Sophia Бёме не является той же Софией, Вечной Женственностью, коей она является у Соловьева или В. Иванова. Понятие Бёме Jungfrau Sophia, по замечанию Бердяева, отличается отсутствием пола, эротизма, как, впрочем, и вся его система. «Ewige Jungfrau in der Weisheit Gottes», вечная дева в мудрости Бога, есть не мужчина, но и не женщина, но при этом она и то, и другое. «Ewige Jungfrau» не связана с полом, и Бёме также использует выражение «männliche Jungfrau» (мужеподобная дева), употребляемое им по отношению к Адаму. София у Бёме не та, что у Соловьева, и не та, что у Булгакова. У Булгакова София - это некая грань, проложенная Богом между Ним и миром, Творцом и тварью, сама не являющаяся ни тем и не иным, и одновременно обоими. Она - Божественное триединство, она - «любовь Любви». София является и Любовью Бога, и объектом Его Любви. Эта идея схожа с идей в индуизме о Триаде богов и Шакти - похожей на Софию по функциям. Шакти есть воплощение женственности, она - сила природы, и сама природа, она -мать мира, и каждая женщина ее воплощение. Каждый бог Триады имеет супругу - аспект Шакти, и каждый из них неполон без своей Шакти, своей супруги. При этом Триада богов также является единым целым - аспектами Брахмана. Шакти во всех воплощениях обладает и качествами и свойствами триады богов и в то же время ограничивает себя, уподобляясь человеку, служа посредником между богами и людьми. София Булгакова выполняет эту же функцию - являясь частью Бога, происходя от него, ограничивает сама себя и сходит к людям. София «есть особая, иного порядка, четвертая ипостась» [2, с. 194], при этом отличная от Троицы, и потому позволяющая Троице оставаться Троицей.
София же у Бёме - это Дева, изначально данная в жены Богом Адаму-андрогину. И именно отказ от нее, желание жены из плоти, был грехопадением. Грехопадение по Бёме -«есть утеря своей Софии-Девы, которая отлетела на небо» [4, с. 34]. Таким образом, человек стал разорван по полу, утратил целостность и грустит об этом. Для Булгакова выход - найти свою половину и сочетаться браком. Единение мужчины и женщины в браке есть единение че-
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2018. No. 3
ловека, его целостность, именно так появляется настоящий человек по плану Бога. София Бёме не сотворена, это Божественная мудрость, данная человеку, не женщина, но дева. И именно она уподобляла человека Богу [8].
Бердяев уточняет, что у Бёме человек двуполое существо, но с разной степенью присутствия мужского и женского принципа. Существо, которое было бы абсолютным мужчиной или абсолютной женщиной, не было бы человеком. Женщина, лишенная мужских черт, является чистой стихией, природой. Мужчина, лишенный женской частицы, есть отвлеченный разум. Понятие (девственность) для него - состояние, предшествующее разделению полов и являющееся более совершенным, поскольку изначально человек был создан по замыслу Бога именно таким. Различие же по полу - следствие грехопадения, поскольку человек беспол в первозданном состоянии. Создание Евы из ребра Адама есть выделение из Адама его же части, его сути. Создание женщины Бёме видит как грехопадение и распадение истинной человеческой природы на два существа.
Для Булгакова мужчина и женщина также должны быть единым целым по замыслу Бога, но в истинном браке, в любви, лишенной похоти. Булгаков отмечает, что у Бёме полностью пропадает смысл единения мужчины и женщины в браке, союз «во Христа и во Церковь» и весь положительный смысл таинства брака в его идеях утерян. Булгаков полагает, что виной всему испытываемая Бёме брезгливость к полу. Разделение по полу у самого Булгакова не несет греха, как у Бёме - Ева дана Адаму по милости Бога как его часть, как его половина, и взята она от мужчины не для зова плоти, а для любви и единения, лишенного похоти. У Булгакова супружеский долг исполнялся еще до грехопадения - или должен был исполняться по замыслу Бога, не желанием, а волей и мысленным усилием, без животных порывов. Это было утрачено после изгнания из Рая, но только после грехопадения появилось греховное влечение, а совсем не в момент создания женщины. Для Булгакова немыслимо представить, что Бог создал нечто греховное по самой природе своей, даже по просьбе человека. Бог у него не создает зло или грех - он дарует свободную волю, и уже человек решает, как ему поступать и к чему склоняться. И здесь важно отметить взгляды обоих философов на Ад [9].
Адские муки, которые человек испытывает после смерти - сотворены самим человеком, поскольку Бог всегда готов простить, если просят искренне. Вероятно, если бы Адам и Ева не начали указывать друг на друга как на виновных после кражи яблока, а признали вину и попросили прощения, и изгнания из Рая не было бы -или же жизнь человечества не была такой тяжкой. Адские муки, по Булгакову, это чувство вины самого человека. Нет вины, есть раскаяние и осознание ошибки - нет мук. Адские муки у Бёме схожи. Или вернее, здесь Булгаков соглашается с Бёме. Он упоминает, что Бёме допускал возможность того, что человек, наделенный свободной волей, может вызвать особую модальность бытия, которую можно охарактеризовать как Ад. Это становится возможным, поскольку в самой природе (не Бога, но человека) изначально была заложена возможность не только блаженства, но и муки. При этом каждый человек, следуя своим путем, ведомый своими чувствами и представлениями о правильном и неправильном, совершающий свои собственные выборы, приходит к своей цели сам. Потому и существует Ад с его иерархической, извращенной структурой, пародирующей Рай. Таким образом, и для Бёме, и для Булгакова ад, хотя и возможен, но не является неизбежным. Это порождение тварной свободы, и при человеческом желании не будет ни Ада, ни зла, ни мучений. И если Бог утверждает его существование, то не потому что он неизбежен или необходим, а лишь по той причине, что был предвиден как последствие человеческой свободы. Ада и смерти Бог не создавал.
Мудрость Божия (София) есть вечная Дева, не жена, а воплощение целомудрия и чистоты, она ничего не рождает, но в ней рождается все (тварный мир), на что смотрит Бог. Вечная Дева есть великая Тайна, так как она воплощает собой существенность духа, его телесность. Здесь можно наблюдать отличие от Духа Гегеля, поскольку Дух Божий не познает сам себя, а становится познаваем для человека, и в этом заключается принципиальное отличие, за которое Булгаков критиковал Гегеля [10].
Итак, можно сделать вывод, что именно у Булгакова наблюдается большее влияние идей Бёме. В «Свете невечернем» достаточно подробно автор разбирает его идеи, в то время как Отто подает свою собственную концепцию, не увлекаясь ссылками или цитатами других авторов. Но тем не менее есть то общее, которое оба философа из-
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2018. No. 3
влекли из идей Я. Бёме - это, несомненно, идея «ужасающего» в божественном присутствии.
Подводя итоги, стоит еще раз отметить, что подобное сходство во взглядах на одну и ту же тему, такую сложную, как религия, из-за которой разгораются самые жестокие споры, феноменально. Один и тот же взгляд на вещи, пусть и изложенный с помощью различной терминологии и иначе расставленными акцентами, наглядно демонстрирует особую природу религии, и необходимость для желающего добавить к философии религии нечто новое. выйти за привычные человеку рамки и соприкоснуться с трансцендентным, ведь по аргументации обоих авторов видно, что только так можно прийти к Истине. Для них сущность религии - это нечто невыразимое, превышающее человеческое понимание, то, что Отто называет термином «священное», а Булгаков - «трансцендентное», указывая на полную инаковость, отличность от имманентного. Природа Бога также заключена в этой инаково-сти и доброй воле. При этом оба называют Бога «ужасным» не в общечеловеческом, этическом или нравственном смысле, а подразумевая трепет пред превосходящим во всем, величайшим и абсолютным, тем, что приводит в ступор от невозможности объять, понять и описать, и здесь прослеживается явное влияние на этих авторов идей Я. Бёме, на которого они оба ссылались.
Литература
1. Отто Р. Священное / пер. А.М. Руткевич. СПб. : Изд-во СПбГУ, 2008.
2. Булгаков С.Н. Первообраз и образ // Соч. : в 2 т. Т. 1 : Свет невечерний / подг. текста, вступ. ст. И.Б. Роднянской, ком. В. В. Сапова и И. Б. Роднянской. СПб. : ИНАПРЕСС; М. : Искусство, 1999. 416 с.
3. Бёме Я. Аврора, или Утренняя заря в восхождении / пер. А. Петровского. URL: https://ru.wikisource.org/ wiki/Aurora_или_Утренняя_заря_в_восхождении_(Бёме /Петровский)/1914_(ВТ) (дата обращения: 26.07.2018).
4. Бердяев Н. Из этюдов о Я. Бёме. Этюд II. Учение о Софии и андрогине Я. Бёме и русские софиологиче-ские течения // Путь. 1930. № 21.
5. О тройственной жизни человека / пер. с нем., вступ. ст., ком., прим. И. Фокина. СПб. : Миръ, 2007. 428 с.
6. Бердяев Н. Новая книга о Якове Бёме // Путь. 1926. № 5.
7. Бердяев Н. Из этюдов о Я. Бёме. Этюд I. Учение об Ungrundе и свободе // Путь. 1930. № 20.
8. Резвых П. Якоб Бёме: язык тела и тело языка // Новое литературное обозрение. 2003. № 63.
Поступила в редакцию / Received
9. Фокин И.Л. Феноменология теогонической души в учении Я. Бёме // Вестн. Лениградского гос. ун-та им. А.С. Пушкина. 2008. № 1 (10). С. 7-18.
10. Фокин И.Л. Проблема свободы в первоначальном учении о «божественных качествах» Я. Бёме // Вестн. Лениградского гос. ун-та им. А.С. Пушкина. 2008. № 3 (14). С. 20-28.
References
1. Otto R. Svyashchennoe [The Idea of the Holy]. Tr. of A.M. Rutkevich. Saint Petersburg: Izd-vo SPbGU, 2008.
2. Bulgakov S.N. [The Prototype of the Image]. Sochineniya [Essays]: in 2 vol. Vol. 1 : The Unfading Light. Ed., introd. by I.B. Rodnyanskaya, com. V.V. Sapov and I.B. Rodnyanskaya. Saint Petersburg: INAPRESS, Moscow: Iskusstvo, 1999, 416 p.
3. Beme Ya. Avrora, ili Utrennyaya zarya v voskhozhdenii [Aurora, or the Morning Dawn in the Ascent]. Tr. by A. Petrovsky. Available at: https:// ru. wikisource.org/wiki/Aurora_ili_Utrennyaya_zarya_v_voskh ozhdenii_(Beme/Petrovskiy)/1914_(VT) (accessed 26.08.2018).
4. Berdyaev N. Iz etyudov o Ya. Beme. Etyud II. Uchenie o Sofii i androgine Ya. Beme i russkie sofiologicheskie techeniya [From the Sketches on J. Bohme. Etude 2. The Teaching about Sophia and the Androgyne J. Bohme and the Russian Sophiological Directiond]. Put'. 1930, No. 21.
5. O troystvennoy zhizni cheloveka [Of the Threefold Life of Man]. Tr. from Germ., intr. art., comment., notes by I. Fokin. Saint Petersburg: Mir, 2007, 428 p.
6. Berdyaev N. Novaya kniga o Yakove Beme [New Book about Jacob Bohme]. Put', 1926, No. 5.
7. Berdyaev N. Iz etyudov o Ya. Beme. Etyud I. Uchenie ob Ungrunde i svobode [From the Sketches on J. Bohme. Etude 1. the Teaching about и^ги^е and Freedom]. Put'. 1930, No. 20.
8. Rezvykh P. Yakob Beme: yazyk tela i telo yazyka [Jacob Bohme: Language of the Body and Body Language]. Novoe literaturnoe obozrenie. 2003, No. 63.
9. Fokin I.L. Fenomenologiya teogonicheskoi dushi v uchenii Ya. Beme [Phenomenology of the Theogonic Soul in the Teachings оf J. Boehme]. Vestn. Lenigradskogo gosudarstvennogo un-ta imeni A.S. Pushkina. 2008, No. 1(10), pp. 7-18.
10. Fokin I.L. Problema svobody v pervonachalnom uchenii o «bozhestvennykh kachestvakh» Ya. Beme [The Problem of Freedom in the Original Doctrine of "Divine Qualities" by J. Bohme]. Vestn. Lenigradskogo gosudarstvennogo un-ta imeni A.S. Pushkina. 2008, No. 3(14), pp. 20-28.
2 августа 2018 г. / August 2, 2018
