CC BY
81
УДК 327.82, 330.123.72, 502:338
ЯДЕРНЫЙ ПОТЕНЦИАЛ КАК ОСНОВА ЭНЕРГЕТИЧЕСКОЙ ДИПЛОМАТИИ:
МОДЕЛИ ФРАНЦИИ И ШВЕЦИИ
© 2015
О.В. Григорьева, старший преподаватель кафедры «Европейские исследования» А.Ю. Чихачев, студент магистерской программы «Дипломатия РФ и зарубежных государств»
Санкт-Петербургский Государственный Университет, Санкт-Петербург (Россия)
Аннотация. Среди всех сфер безопасности государства особенно выделяется энергобезопасность. Отсутствие доступа к требуемым стратегическим ресурсам может существенным образом затруднить экономическое развитие страны. Национальная энергетика при нехватке сырья оказывается неспособной насыщать производства энергией, что неизбежно отражается на экономическом благополучии страны. Это побуждает многие современные государства формировать отдельную сферу внешнеполитических интересов и действий - энергетическую дипломатию.
В рамках энергетической дипломатии особым вектором выступает использование ядерного потенциала. В это понятие следует включать как военный (оружие массового поражения), так и мирный (атомные электростанции) аспекты. С одной стороны, лишь ограниченное число государств обладает ядерным оружием. В этом смысле ядерный потенциал может придать располагающей им стране как определённый вес в международных делах, так и глобальную ответственность. С другой стороны, целый ряд стран, не обладающих крупными углеводородными запасами (или стремящихся диверсифицировать энергопоставки), делает ставку в национальной энергетике на атомные технологии. Поэтому ядерный потенциал зачастую имеет существенное не только военное, но и экономическое значение.
В настоящей работе исследуются примеры использования ядерного потенциала в энергетической дипломатии двух стран - Французской Республики и Королевства Швеция.
Франция явила собой классический пример дуалистической природы использования ядерных технологий, обладая как ядерным оружием, так и развитой сетью АЭС. Активное формирование национального ядерного сегмента началось в 1960-е годы при активной поддержке президента Ш. де Голля, делавшего ставку на самостоятельность Франции в международных делах. Развитие атомных технологий наблюдалось и далее, и сейчас АЭС вырабатывают более 70% всей энергии в стране. Ныне общественное мнение разделено по вопросу, как балансировать выгоды и риски атомной энергетики.
Швеция стала примером модели использования ядерного потенциала лишь по одному треку. Некоторое время она также была близка к запуску собственной военной ядерной программы. В 1950-1960-е годы руководство страны пыталось привести общество к консенсусу по этой теме. Однако высокая цена проектов и усиление критики планов правительства привели к ориентации Швеции лишь на мирный атом. Позднее шведское общество начало отказываться и от него, законодательно запретив возведение новых реакторов.
Ключевые слова: дипломатия, внешняя политика, национальная безопасность, энергетическая дипломатия, Французская Республика, Королевство Швеция, атомная энергия, оружие массового поражения, охрана окружающей среды.
Высокая конкуренция, пронизывающая все сферы международной жизни, стала отличительной чертой современного мирового порядка, начавшего своё оформление после краха биполярной системы в 1989-1991 годах. Процессы глобализации, размывания границ, культур, идентичностей привели к тому, что государства оказались вынужденными задействовать максимально широкий спектр средств, чтобы занять собственные политические и экономические ниши в глобальном разделении труда. Прибегая к терминологии Дж. Ная, среди них можно выделить традиционные ресурсы «жёсткой силы» (военный потенциал, членство в политических объединениях и блоках, экономическое и хозяйственное благополучие) и не менее существенные элементы «мягкой силы»: национальные ценности, имидж-образ страны, авторитетность учёных и их вклад в международные исследования и так далее [1]. Эффективная комбинация этих двух типов силы, присущая государству, активно действующему на международной арене, получила название «умной силы» [2, с. 27-61].
Тем не менее, даже в рамках комбинации этих двух видов конкурентного капитала во многих государствах традиционные инструменты влияния и обеспечения суверенитета по-прежнему занимают особое место. Без сомнения, таким преимуществом следует считать обладание стратегическими ресурсами и высокую степень развития важнейших секторов энергетики. Вопросы обеспеченности ресурсами, энергетической безопасности нередко выходят на самый первый план, определяя канву жизненно важных интересов страны. Это позволило сформироваться отдельному функциональному измерению внешнеполитической деятельности государства - энергетической дипломатии.
Само это понятие уже успело получить своё отражение в академическом дискурсе с различных сторон. Наиболее полное представление о его ключевых аспек-
тах легче всего получить, если обратиться к родовому термину - «дипломатия». Петербургские исследователи Д.Н. Барышников, Р.В. Костюк, С.Л. Ткаченко объяснили его как «совокупность правительственных и неправительственных институтов, несиловых инструментов и средств, используемых нацией для защиты своих интересов в международных отношениях, участия в региональных и глобальных интеграционных процессах» [3, с. 13]. Все эти признаки присущи и энергетической дипломатии: в этой сфере действуют как государства, так и частные корпорации, акторы вступают в переговоры, чтобы достичь своих целей, возможны интеграционные процессы или как минимум тесное взаимовыгодное сотрудничество. Таким образом, энергетическая дипломатия представляет собой одну из областей дипломатической деятельности в целом, тем не менее, отличающуюся специфической направленностью на решение конкретных вопросов энергобезопасности и обеспеченности ресурсами.
Отдельной темой для дебатов явилась и сущность энергетической безопасности, которую, как очевидно, стремятся обеспечить государства. Международное энергетическое агентство в качестве рабочего определения приняло «бесперебойный доступ к энергоресурсам по приемлемым ценам» [4]. Е.Ф. Черненко охарактеризовала термин шире, подчеркнув ещё и экологический смысл: «обеспечение государства энергоресурсами в объёме, необходимом для удовлетворения национальной потребности, в любое время и по конкурентоспособным ценам в формах, не представляющих собой риск для окружающей среды» [5, с. 20]. В обеих формулировках ясны как стратегический характер энергетических вопросов, так и важность формулирования целостного дипломатического курса в этой области.
Атомная энергия из всех секторов энергетики имеет подлинно глобальное значение: И. Иванов и Д. Браун
О.В. Григорьева, А.Ю. Чихаев
ядерный потенциал как основа энергетической дипломатии..
показали на примере аварии на японской станции Фукусима в 2011 году, что «недостаточная надёжность ядерного объекта в отдельно взятой стране может иметь далеко идущие последствия для всего мира. То же верно и в отношении ядерной безопасности» [6]. Иными словами, атомная энергия, заключённая в опасных радиоактивных веществах, может при неосторожном использовании угрожать человечеству максимальными разрушениями - в отличие от любых иных видов сырья. В этом смысле значение ядерного потенциала как основы энергетической дипломатии крайне велико, поскольку обладание им (как в мирном, так и военном плане) подводит страну, использующую атомные технологии, к осознанию глобальной ответственности за сохранение окружающей среды планеты. Как отмечают отечественные исследователи (Г.О. Ярыгин, Н.Г. Заславская), в некоторых подобных государствах: США, Канаде, странах ЕС - осознание взаимосвязи экологической ситуации и энергетической (н-р, атомной) дипломатии уже имеет место [7]. Вместе с тем, помимо угроз экологической обстановке, атомная энергия играет и несомненную положительную роль. Как фиксирует Росатом, использование не углеродных источников энергии (куда и следует отнести атомную энергетику) признаётся «одной из мер по борьбе с глобальным потеплением» [8].
Исходя из всех замечаний теоретического свойства, приведённых выше, складывается необходимость ещё более детального изучения тематики ядерного потенциала как основы энергетической дипломатии. В этом смысле наиболее интересным вопросом для научного дискурса могла бы стать роль ядерного потенциала страны - не только военного, но и мирного - в реализации национальных интересов, достижении какого-либо статуса на международной арене, гарантировании суверенитета посредством всей совокупности действий, присущих энергетической дипломатии. Этот аналитический подход (триединство «ядерный потенциал-энергетическая дипломатия-национальные интересы») используется ниже для характеристики примеров двух стран, в чьих энергетических комплексах атомная энергетика имеет существенный удельный вес, - Французской Республики и Королевства Швеция. Случай Франции оригинален тем, что эта страна обладает ядерным потенциалом как мирного, так и военного характера, и в её случае можно говорить о сдвоенной природе энергетической дипломатии. Пример же Швеции показывает, насколько общественно развитым может быть осознание проблем использования мирного атома.
Важность атомной энергетики для экономики и производств Французской Республики едва ли следует подвергать сомнению. По данным Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) на 2014 год, её доля в общем производстве электричества страны составляет почти 77% - самый высокий показатель среди всех «ядерных» государств [9]. На территории Франции насчитывается 19 эксплуатируемых АЭС, объединяющих 58 энергоблоков, что делает её второй державой мира по атомным мощностям (после США).
История французской ядерной энергетики началась после Второй Мировой войны, как только атомная энергия стала находить своё широкое распространение. Первоначально Четвёртая Республика стремилась консолидировать усилия по развитию ядерного сектора с соседями: нельзя не вспомнить известное соглашение о Европейском сообществе по атомной энергии (Евратом), вошедшее в комплекс Римских договоров 1957 года. Оно поощряло использование странами-участницами мирных атомных технологий и координирование принимаемых решений, предполагало ведение общей энергетической политики. Однако с возвращением к власти Шарля де Голля во французской повестке дня европейские проекты уступают место национальным, и с конца 1950-х годов Франция делает существенный акцент на формировании собственного ядерного потенциала [10].
Нужно отметить, что этот шаг прекрасно вписался в общее видение первым президентом Пятой Республики международного положения и места Франции в нём. Нерушимым императивом своей внешней политики Ш. де Голль считал идею величия Франции, её независимости и полного суверенитета даже в условиях разделения мира на две противоборствующие системы. Очевидно, что такие притязания было бы невозможно поддерживать без неких материальных оснований. Среди всего прочего к ним принято причислять и национальный ядерный арсенал [11] - важнейшую стратегическую и статусную гарантию суверенности.
Уже в 1960 году Франция проводит первые испытания оружия массового поражения в пустыне Сахара, успевая оказаться в клубе ядерных держав, несмотря на объявленный США, СССР и Великобританией мораторий на ядерные испытания. Независимость действий проявила себя и далее, когда Франция далеко не сразу подписала Договор о запрещении испытаний в атмосфере, космическом пространстве и под водой 1963 года, как и Договор о нераспространении ядерного оружия 1968 года. Вплоть до середины 1990-х годов Франция периодически проводила ядерные испытания и завершила их лишь в 1995 году серией взрывов на тихоокеанском полигоне. Три года спустя французская сторона ратифицировала Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний.
Одновременно с этим в стране происходит быстрое развитие атомной энергетики, принимаются масштабные программы строительства АЭС. Как можно проследить по информации МАГАТЭ, после президентства Ш. де Голля интенсивность строительства АЭС была поддержана и даже серьёзно возросла. Если в 1960-е годы было построено 8 станций (ныне все выведены из эксплуатации), а в 1970-е - сопоставимые 9 (остановлены три), то в 1980-е - целых 43, в 1990-е - ещё 10 [12]. Таким образом, очевидна преемственность курса в отношении ядерного потенциала. Франция последовательно использовала атомную энергию как в военном, так и в мирном ключе, а ядерный потенциал стал несомненной опорой дипломатических усилий. Скачку же в строительстве АЭС в 1980-е годы немало поспособствовали «нефтяные шоки» 1973 и 1979 годов, вынудившие не только Францию, но и другие европейские государства ещё активнее развивать не углеродные источники энергии.
Если стратегическое значение ядерных вооружений трудно назвать первой темой для обсуждений французской общественности, то использование мирного атома вызывает активную критику. В частности, после аварии в 2011 году на японской станции Фукусима стали возникать различные предложения по ограничению ядерной энергетики во Франции. Президент Николя Саркози (правоцентристский политический лагерь) высказался принципиально против подобных идей, напомнив «выбор, сделанный Францией в пользу ядерной энергии, чтобы гарантировать свою энергетическую независимость и участвовать в общих усилиях по противодействию парниковому эффекту» [13]. Диаметрально противоположной позицией правительство отличается после прихода к власти в 2012 году социалиста Франсуа Олланда, обещавшего в ходе предвыборной кампании серьёзно сократить долю атомной энергии. В августе 2015 года вступил в силу закон, ограничивающий совокупную мощность всех станций текущим моментом и фиксирующий снижение доли энергии от АЭС до 50% в перспективе-2025 [14]. Сама автор закона, министр экологии Сеголен Руаяль, ещё несколько лет назад была категорически против активного использования атомной энергии, призывая переключиться в энергетической дипломатии на возобновляемые источники энергии [15].
Таким образом, французская модель энергетической дипломатии подразумевает под собой осознанную ставку на ядерный сектор страны и его долгосрочное разви-
тие. Вместе с тем, дискуссии о диверсификации источников энергии также не обходят Францию стороной.
Королевство Швеция, в свою очередь, ориентирует свою внешнеполитическую концепцию на развитие мирного атома, обходя стороной военный аспект. На данный момент согласно данным МАГАТЭ в Швеции действуют 3 АЭС, которые включают в себя 10 эксплуатируемых атомных реакторов, обеспечивающих 41,47% энергопотребления в стране [16].
Такой относительно высокий процент обеспеченности энергопотребления страны за счет ядерной энергии был обусловлен тем, что с 1945 года Швеция постепенно развивала собственную линию в использовании ядерных технологий («шведскую линию»). До конца 1960-х она так и не решилась на создание собственной отдельной ядерно-оружейной программы, сделав упор на объединение гражданской и военной задачи в развитии атомной индустрии, что в итоге привело к техническому усложнению, удорожанию процесса и зависимости данной программы от частного сектора и общественного мнения [17].
В период с 1945 по 1968 год правительство Швеции разработало 5 программ по освоению ядерных технологий, попытавшись сделать упор на военном аспекте. Национальное ведомство оборонных исследований ^ОА) и акционерное общество «Атомная энергия» стали центром разработок в атомной сфере [18]. С технической точки зрения Швеция обладала всеми необходимыми технологиями для создания атомного оружия к 1972 году [19]. Однако ряд факторов привёл к тому, что Королевство Швеция не стало очередной ядерной державой и не использовало этот потенциал в своей энергетической дипломатии и внешней политике. Среди причин, которые привели к сворачиванию «Программы устройства» 1958 года, нацеленной на создание Швецией ядерного оружия, важно отметить внешнеполитические и внутриполитические причины.
В 1957 году Швеция становится членом Международного Агентства по атомной энергии [20]. В этом же году страна получила свое место в Совете Безопасности ООН и стала членом Комитета по вопросам ядерного разоружения, где активно поддерживает риторику о моратории на ядерные испытания. Премьер-министр Швеции Таге Эрландер и министр иностранных дел Бу Эстен Унден все более активно проводили политику осуществления международного разоружения на мировой арене. Внутри страны Т. Эрландер отдавал приоритет достижению политического консенсуса по вопросу создания ядерного оружия Швецией, делая упор на консолидированную позицию трех ведущих партий: социал-демократической, центристской и умеренной. Тем самым он пытался зафиксировать так называемый «период отложенного решения». Но такая осторожная линия привела к обратному результату: в гражданском обществе получили распространение оппозиционные настроения, была создана «Действующая группа против шведских атомных бомб» [21].
Во внутриполитическом факторе сыграло роль то, что сам премьер-министр проводил политику «гибкой безопасности», создавая технически мобильные условия для скорого приобретения ядерного оружия в случае, если на мировой арене переговоры о ядерном разоружении потерпят неудачу. Если в середине 1950-х годов общественное и политическое мнение благосклонно относилось к разработке военной составляющей ядерного потенциала страны, то уже к середине 1960-х годов мнение поменялось на противоположное. Также приобретала значение высокая стоимость создания ядерного оружия своими силами. Объединение гражданской и военной задач стало все менее и менее реальным. В 1965 году поступил первый заказ на коммерческий силовой реактор от частной фирмы, и выбор был сделан в пользу американской технологии реактора, работающего на легкой воде, что автоматически ставило шведское ядерное
производство под контроль США [22]. Экономические соображения возобладали: стало понятно, что американские технологии дешевле, а разрабатывать отдельную военную программу реакторов для создания ядерного оружия в Швеции не представляется целесообразным. Коммерческое сотрудничество с США также повлекло за собой интенсивный обмен военными технологиями и договорённостями, что гарантировало Швеции (не являющейся членом НАТО) военную помощь США.
Целая совокупность факторов: растущее негативное отношение к ядерному оружию среди гражданского населения и политической элиты, невозможность состыковать гражданскую и военную линии разработки ядерной энергии, политика США по разубеждению Швеции в необходимости создания ядерной бомбы, усиление международных норм по нераспространению - привела к тому, что в 1968 году программа разработки ядерного оружия на территории страны была окончательно прекращена. Швеция присоединилась к Договору о нераспространении ядерного оружия в качестве неядерного государства.
Ядерный потенциал энергетической политики Швеции окончательно перешел в продвижение мирного атома на мировой арене. Технологические наработки, сделанные за более чем двадцатилетний срок, были использованы теперь в мирном русле, что позволило Швеции стать государством, энергетически не зависимым от внешних поставок, и окончательно укрепило её в позиции нейтрального государства. Развитие мирного атома на американских технологиях привело к тому, что страна наименее болезненно пережила нефтяной кризис 1973-74 годов. За короткий период времени была создана оптимальная система энергобаланса страны, когда 40% производства электроэнергии происходит за счет АЭС и 40% за счет возобновляемых источников энергии, в том числе гидроэлектростанций и ветряной энергии [23].
Внешнеполитический аспект ядерной энергетики Швеции также обусловлен тем, что страна интегрирована в общескандинавский рынок электроэнергии «Северный бассейн» (Nord Pool) [24]. Данная интеграция предопределяет спотовые цены и стоимость долгосрочных контрактов на электроэнергию, что в свою очередь формирует рыночную конъюнктуру на скандинавском рынке в целом.
На протяжении последних 35 лет парламент Швеции проводит политику постепенного снижения доли атомной энергии в энергобалансе страны. В 1980 году по итогам общенационального референдума строительство новых атомных реакторов было запрещено. В 2009 году запрет был установлен законодательно. По инициативе правительства была также закрыта АЭС «Барсебак» и введён значительный налог на ядерную генерацию, изымающий долю выручки АЭС [25]. Однако со временем настроение гражданского населения изменилось за счет нового компонента - экологического сознания. Понимание того, что атомная энергетика является менее опасной для окружающей среды, привело к тому, что после аварии на АЭС «Фукусима-1» в 2011 году общественное мнение сохранило благосклонную позицию в сторону сохранения и поддержания атомной энергетики на неопределенное время.
Экологический аспект энергетической дипломатии Королевства Швеция позволил стране не только продвигать инициативы программы устойчивого развития, но и укрепить понимание важности ядерного потенциала как основы энергетической безопасности государства.
Исходя из сказанного выше, следует признать, что ядерный потенциал в полной мере может служить основой энергетической дипломатии государства, гарантировать интересы страны в сфере энергобезопасности. Атомные технологии в мирном и военном планах послужили весомым аргументом в поддержку претензии Франции на самостоятельность, независимость в международных делах в период «холодной войны». Гарантирует Франции особое место он и сегодня. Пятая
Республика как входит в клуб ядерных держав, так и пользуется развитостью своих мирных атомных технологий. Швеция отличилась меньшей последовательностью в ядерном вопросе: ставка на исключительно мирное развитие была сделана лишь после провала военного проекта. Однако формирование национального ядерного потенциала позволило стране с течением времени максимально диверсифицировать источники энергии, что и стало залогом шведской энергетической безопасности. Оба государства оказались затронутыми дебатами о необходимости свёртывания атомных мощностей ввиду техногенных угроз. Однако нужно полагать, что масштабное закрытие АЭС едва ли произойдёт во Франции и Швеции в ближайшее время: слишком велики будут экономические издержки. Кроме того, ответственное, осторожное использование атомной энергии считается несравненно более «чистым» видом энергетики, чем, к примеру, эксплуатация углеводородов. Альтернативные же источники энергии (энергия солнца, ветра, приливов и волн) пока ещё не готовы обеспечивать экономику таким же объёмом энергии, как атомная энергетика.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:
1. Nye J.S. Soft Power: The Means to Success in World Politics. - Public Affairs, 2004.
2. CSIS Commission on Smart Power: a smarter, more secure America / cochairs Armitage R.L., Nye J.S. - 2007. - 82 p.
3. Барышников Д.Н., Костюк Р.В., Ткаченко С.Л. Эффективность дипломатии. - СПб: ВВМ, 2009. 164 с.
4. What is energy security? // International Energy Agency: official web-site.
5. Режим доступа: http://www.iea.org/topics/ energysecurity/subtopics/whatisenergysecurity/ (дата обращения 3.09.2015)
6. Черненко Е.Ф. Энергетическая дипломатия в орбите энергетической безопасности // Вестник РУДН. Серия «Международные отношения». - 2010. - №3. - С. 17-41.
7. Иванов И., Браун Д. От безопасности атомной энергетики к ядерной безопасности // Российский Совет по международным делам: официальный сайт. 24.03.2015.
8. Режим доступа: http://russiancouncil.ru/inner/in-dex.php?id_4=5514#top-content (дата обращения 4.09.2015)
9. Ярыгин Г.О. Ключевые аспекты экологической конфигурации концепции безопасности. // Вектор науки Тольяттинского государственного университета. 2011. № 1. с. 21-26 ; Заславская Н.Г. Международное сотрудничество в области устойчивого развития на региональном уровне (на примере Европейского союза) // Устойчивое развитие и экологический менеджмент. - СПб: СПбГУ, 2008.
10. Ядерная энергетика в мире // Росатом: официальный сайт.
11. Режим доступа: http://www.rosatom.ru/nuclearindustry/ nuclearindustry/ (дата обращения 4.09.2015)
12. Power Reactor Information System. Country statistics: France // IAEA: official web-site. Last update on 31.08.2015
13. Режим доступа: https://www.iaea.org/PRIS/ CountryStatistics/CountryDetails.aspx?current=FR (дата обращения 4.09.2015)
14. Soutou G.-H. Les accords de 1957 et 1958 : vers une communauté stratégique et nucléaire entre la France, l'Allemagne et l'Italie? // Matériaux pour l'histoire de notre temps. - 1993. - № 31 (Vol. 31). - P. 1-13.
15. Манжола В., Шаповалова А. Внешняя политика Франции: изменилась ли доктрина голлизма? // Современная Европа. - 2014. - № 4. - С. 84-96.
16. Power Reactor Information System... Op. cit.
17. Nucléaire: Sarkozy défend ses choix, plaide pour le dialogue entre politiques et chercheurs // LCP: Assemblée Nationale. 24.03.2011.
18. Режим доступа: http://www.lcp.fr/actualites/ politique/13753-nucleaire-sarkozy-defend-ses-choix-plaide-pour-le-dialogue-entre-politiques-et-chercheurs (дата обращения 4.09.2015)
19. Le Hir P. La loi sur la transition énergétique définitivement adoptée au Parlement // Le Monde. 22.07.2015
20. Revault d'Allonnes D. Royal et Aubry divergent sur l'avenir de l'EPR de Flamanville // Le Monde. 23.09.2015
21. Power Reactor Information System. Country statistics: Sweden // IAEA: official web-site. Last update on 15.09.2015.
22. Режим доступа: https://www.iaea.org/PRIS/ CountryStatistics/CountryDetails.aspx?current=SE (дата обращения 16.09.2015)
23. Шульга И. Шведский феномен. // Атомный эксперт. 31.03.2015.
24. Режим доступа: http://atomicexpert.com/content/ shvedskiy-fenomen (дата обращения 16.09.2015)
25. Йонтер Т. Шведские планы по приобретению ядерного оружия (1945-1968 гг.): анализ технической подготовленности // Science and Global Security. -2010. - Vol.18. - P. 61-86.
26. Там же.
27. Member States // IAEA: official web-site.
28. Режим доступа: https://www.iaea.org/about/member-states (дата обращения 16.09.2015)
29. Йонтер Т. Указ. соч.
30. Там же.
31. Шульга И. Указ. соч.
32. About us // Nordic pool spot: official web-site. Режим доступа: http://www.nordpoolspot.com/About-us/ (дата обращения 16.09.2015)
33. Шульга И. Указ. соч.
NUCLEAR POTENTIAL AS A BASIS OF ENERGY DIPLOMACY: FRENCH AND SWEDISH APPROACHES
© 2015
O.V. Grigorieva, assistant professor of the chair «European studies» A.Y. Chikhachev, master in the program «Diplomacy of the Russian Federation and foreign states» Saint-Petersburg State University, Saint-Petersburg (Russia)
Abstract. Energy security is one of the special spheres of national security. The lack of strategic resources may be an obstacle for any country to prosper. With insufficient raw materials, national industries are devoid of energy in large quantities, so that it has a huge negative impact on economic growth. For the reason to prevent such a situation, many states are induced to establish a separate field of external interests and actions - energy diplomacy.
In terms of energy diplomacy we consider nuclear potential as a specific issue. This concept includes both military and peaceful aspects, from weapon of mass destruction to nuclear power plants. On the one hand, the number of states which legally possess this weapon is limited. In this sense, nuclear potential provides with particular status in international affairs as well as global responsibility. On the other hand, different countries seek for diversification of energy supplies (or to base their energy sector primarily on nuclear power). Therefore, nuclear potential has a significant importance in economic terms.
In this article we examine cases of the use of nuclear potential in energy diplomacy of two selected countries - France and Sweden.
The French nuclear system is a typical case of double nature of nuclear technologies. The country has both military and peaceful capabilities. They were established in 1960s by the will of the president Charles de Gaulle who advocated the idea of national sovereignty. With the enlargement of nuclear system, nuclear power plants still generate more than 70% of energy in national scale. The public opinion is currently divided on how to balance advantages and disadvantages of nuclear technologies.
Sweden maintains the use of one-track nuclear capability. After the Second World War it was close to launch its own nuclear program. In 1950-1960s the government tried to impose social consensus on the point. However, high prices of the projects as well as the opposition criticism lead the country to the orientation toward peaceful technologies. Swedish government has recently begun to abandon them too by ratification of legal acts restricting the construction of new nuclear plants.
Keywords: diplomacy, foreign policy, national security, energy diplomacy, France, Sweden, nuclear energy, weapon of mass destruction, environment УДК: 349
ПРАВО НА БЛАГОПРИЯТНУЮ ОКРУЖАЮЩУЮ СРЕДУ В СИСТЕМЕ ОБЩИХ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА
© 2015
А.А. Катаева, аспирант
Санкт-Петербургский Государственный Университет, Санкт-Петербург (Россия)
Аннотация: Статья посвящена изучению феномена права на благоприятную окружающую среду как отдельной отрасли в контексте всеобщих прав человека. Автор анализирует исторические предпосылки признания права на благоприятную окружающую среду как особого объекта прав, понятийные особенности указанного права, а также основы нормативно-правовой базы Российской Федерации по изучаемой проблеме.
Ключевые слова: окружающая среда, право на благоприятную окружающую среду, общество, государство.
Целью статьи является определение значимости права на благоприятную окружающую среду в системе общих прав человека, а также в правовой системе Российской Федерации.
Права человека носят естественный и неотчуждаемый характер. Признаком правового государства является возможность индивида свободно осуществлять свои неотъемлемые права. Права человека принято делить на абсолютные и относительные. Абсолютными являются такие личные права человека, как право на жизнь, право не подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому, унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию, право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени, свободу совести, свободу вероисповедания, а также право на судебную защиту, правосудие и связанные с ними важнейшие процессуальные права. Ограничение этих прав не допускается ни при каких обстоятельствах. Те права человека, которые принято называть относительными, могут быть ограничены в особых случаях. Но любое ограничение прав человека должно быть предопределено законом.
«Под основными правами и свободами человека, имеющими общепризнанный характер и подлежащими всеобщему применению, следует понимать права, содержащиеся во Всеобщей декларации прав человека, Пактах о правах человека и других международных документах, имеющих универсальный характер. Эти права принадлежат всем людям независимо от того, являются ли они гражданскими лицами или носят военную форму» [1].
Если рассматривать права человека с политологической точки зрения, то они представляют собой над законные и не утрачиваемые индивидуальные права на свободу. Права человека свойственны всем, однако гражданские права закрепляются за гражданами соответствующих государств.
Главной идеей признания прав человека является признание его свободы, соблюдение им своих обязанностей перед государством и государства перед обществом. Права человека, в широком смысле, - это юридически оформленная концепция необходимости того, что нужно человеку для полноценной жизни.
Права человека подлежат классификации по различным признакам. Наиболее частый способ классификации основан на выделении гражданских, политических, экономических, социальных и культурных прав. Все они равнозначны между собой, взаимосвязаны и взаимодополняют друг друга. Вследствие этого в случае, если
какой-либо из механизмов признания и защиты прав, входящих в общую систему, не работает, то это вызывает изменения в общественных отношениях и приводит к дисбалансу социальной системы.
Право на благоприятную окружающую среду занимает отдельное место в общей системе прав человека. В мире существует целый ряд документов как национальных, так и международных, которые посвящены определению понятия «окружающая среда», разработке действий по ее сохранению, а также формированию специального знания человека о данном понятии, с целью организации наилучшего и безвредного взаимодействия природы и человека. Нормативно-правовыми актами закрепляются условия влияния человека на окружающую среду и его права по использованию природных ресурсов в целях обеспечения своих жизненных потребностей.
Первым государством, провозгласившим в 1987 году право на благоприятную окружающую среду, стала Испания. В России впервые данное право было признано в Декларации прав и свобод человека 1991 года. Позже, в 1993 году, право на благоприятную окружающую среду получило закрепление в статье 42 Конституции Российской Федерации: «Каждый имеет право на благоприятную окружающую среду, достоверную информацию о ее состоянии и на возмещение ущерба, причиненного его здоровью или имуществу экологическим правонарушением» [2]. Субъектами права на благоприятную окружающую среду признаны граждане России и иностранные граждане, находящиеся на территории Российской Федерации.
Существует множество подходов к пониманию и определению феномена «права на благоприятную окружающую среду». В данной статье право на благоприятную окружающую среду рассматривается, как право каждого человека иметь возможность существовать в благоприятных условиях, не наносящих вред его жизни или здоровью. В юридическом аспекте право на окружающую среду подразумевает наличие определенных природоохранных правовых норм и механизмов, государственных структур, ответственных за выполнение всех необходимых требований и норм по сохранению окружающей среды.
Невозможно гарантировать человечеству существование без разного рода природных катаклизмов, однако, уже сегодня имеются и применяются технологии по предупреждению или заблаговременному выявлению подобных явлений.
Глобальные проблемы, связанные с состоянием или
109
