CC BY
89
Политические институты и процессы
В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ
!
ВЗАИМОСВЯЗЬ ВНУТРЕННИХ И ВНЕШНИХ ГЕОСТРАТЕГИЧЕСКИХ ПРИОРИТЕТОВ ГОСУДАРСТВА
С. А. Мальченков
В статье обосновывается необходимость рассмотрения геостратегии государства в двух направлениях: внешне- и внутриполитическом. Анализируются факторы, обеспечивающие взаимосвязь внутренних и внешних геостратегических приоритетов государства. Приводится основанная на этих принципах классификация геостратегических приоритетов России.
До недавнего времени геополитика понималась лишь как наука, связанная с деятельностью государств на международной арене. Соответственно, и поиск приоритетов геополитики и геостратегии любого государства осуществлялся лишь за пределами его границ. В последние годы ситуация изменилась коренным образом. В большинстве новейших исследований геостратегические приоритеты рассматриваются в двух измерениях: внутриполитическом и внешнеполитическом.
А. Д, Богатуров по этому поводу пишет, что «...наряду со сферой чисто внешнеполитического взаимодействия объектом дипломатических переговоров стала внутренняя политика государства». В традиционных международных отношениях (межгосударственных) взаимодействие акторов выражается, прежде всего, во взаимодействии внешних политик государств; в современной мировой политике взаимодействие распространяется «...по всей толще внешней и внутренней политики субъектов» [7, с. 35].
Можно говорить об относительной самостоятельности внутренней и внешней геополитики. При этом нельзя забывать о том, что обе составляющие геополитики тесно связаны между собой и, зачастую, одна из них может оказывать определяющее влияние на другую. Эта взаимосвязь имеет в нашей стране различные основания. Прежде всего, единство внутренней и внеш-
ней политики России определяется соответствующими нормами законодательства.
Если обратиться к Основному закону — Конституции Российской Федерации — то можно отметить, что «единство системы государственной власти» закреплено в ст. 4. Ст. 71 объединяет в ведении Российской Федерации как внутригосударственные элементы геополитики («оборона и безопасность», «определение статуса и защита государственной границы, территориального моря, воздушного пространства»), так и внешнюю политику и международные отношения, международные договоры, вопросы войны и мира, а также внешнеэкономические отношения [8]. В следующей статье закреплено сочетание внутренних и внешних полномочий, находящихся в совместном ведении Российской Федерации и ее субъектов: «...установление общих принципов организации системы органов государственной власти и местного самоуправления», с одной стороны, и «...координация международных и внешнеэкономических связей субъектов Российской Федерации, выполнение международных договоров Российской Федерации» — с другой [8].
Единство внутренней и внешней политики (и геополитики, в том числе) призвано к наделению полномочиями в сфере международной политики главных должностных лиц и органов нашего государства. Помимо объективного взаимодействия внутренней и внешней геополитики России, проистекаю-
Ж
С. А. Мальченков, 2010
щего из единства системы управления, существуют и другие факторы, определяющие сближение этих сфер. Так, например, продолжающееся углубление тенденций глобализации (и одновременно регионализации) коренным образом изменило отношение к пространству вообще и к государственным границам, в частности. Границы становятся более «прозрачными», развивается трансграничное межрегиональное сотрудничество, претерпевает изменения сама система субъектов международных отношений. В этих условиях ни одна важная задача не может решаться как исключительно в пределах территории собственного государства, так и, наоборот, лишь как внешнеполитическая проблема. В результате можно говорить о появлении таких приоритетов, которые вообще не могут однозначно быть отнесены к сфере внутренней или внешней геополитики и геостратегии, а находятся на стыке этих величин.
К сожалению, большинство программных документов, регулирующих дальнейшее развитие нашей страны, практически не учитывают эту очевидную современную тенденцию. Так называемые Приоритетные национальные проекты — программа по росту «человеческого капитала» в России, объявленная тогдашним Президентом В. В. Путиным и реализующаяся с 2006 г., — явно не лишены такого недостатка. Многими исследователями отмечается, что приоритетные направления «инвестиций в человека» — здравоохранение, образование, жилье, сельское хозяйство — зачастую рассматриваются лишь как внутригосударственные проблемы, замкнутые в границах страны. При этом не вызывает сомнения то, что грамотное заимствование зарубежного опыта, взаимодействие с другими государствами и международными организациями необходимы во всех этих сферах.
В этом отношении в положительную сторону отличаются другие, более ранние документы, принятые в 2000 г. Концепция внешней политики, Концепция национальной безопасности и Военная доктрина Российской Федерации исходят из идеи единства и взаимообусловленности задач во внутренней и внешней политики, что постоянно подчеркивается в их текстах. Именно поэтому мы считаем необходимым строить классификацию геостратегических приоритетов современной России именно на основе этих ключевых документов (а также новой их редакции — 2008 и 2009 гг.).
Едва ли не единственным исследователем, который представляет собственное по-
нимание системы современных геостратегических приоритетов России, является Н. М. Сирота. Он рассматривает этот вопрос в одной из глав своего учебного пособия «Геополитика. Краткий курс» [И].
Классификация Сироты имеет один, но очень существенный недостаток: он приравнивает понятие «геостратегический приоритет» к тому, что далее будет рассматриваться как «внешнеполитический региональный приоритет». То есть под геостратегическим приоритетом у него понимаются СНГ, Западная Европа, США, Азиатско-Тихоокеанский регион и т. д. Такое рассмотрение, на наш взгляд, неоправданно сужает содержа-. ние понятия, о чем уже говорилось ранее.
В основе нашего исследования будет лежать та классификация приоритетов, которую приводит Д. В. Доленко в своей монографии «Геополитика в XXI веке» [3]. Эта типология имеет, как минимум, два важных преимущества:
1) она основывается на содержании официальных государственных документов;
2) она выделяет как внешние, так и внутренние приоритеты.
Непосредственное разграничение геостратегических приоритетов мы начнем именно со сферы внутренней политики. Традиционно преимущество отдавалось внешней составляющей, но в последнее время налицо возрастание роли внутриполитических факторов. Косвенным подтверждением этой точки зрения могут считаться высказывания тогдашнего Президента России В. В. Путина о примате внутренней политики над внешней в нескольких Посланиях Федеральному собранию.
Внутриполитическая составляющая современной геостратегии России имеет первостепенное значение, поскольку именно отсюда исходят главные угрозы ее национальной безопасности. Именно здесь находятся проблемы, от решения которых зависит положение страны в мире. Тенденция к укреплению политической стабильности в России позволяет российской дипломатии более уверенно проводить в жизнь внешнеполитический курс государства, выстраивать его в расчете на долгосрочную перспективу
[5, с. 49].
Внутренняя геополитика является новым, быстро развивающимся направлением геополитической мысли. Его начал разрабатывать французский исследователь Ив Ла-кост. В основу его учения был положен совершенно новый принцип — анализ конкретных региональных (локальных) ситуаций, с использованием некоторых методоло-
гических моделей, заимствованных из инструментария классической геополитики. Геополитические же соображения в его концепции служили лишь для оправдания устремления властных инстанций относительно определенных территорий и населяющих их людей [4]. Как отмечает А. Дугин, «внутренняя геополитика» Лакоста как бы «деглобализирует» геополитику, отказываясь от глобальных парадигм, существенно сужая масштаб и конкретизируя предмет исследования.
Локальный, практический характер методик внутренней геополитики позволил многим исследователям говорить о ней как об элементе «прикладной геополитики», т. е. геостратегии. Сегодня фактически не существует ни четкого определения понятия «внутренняя геополитика», ни единого мнения относительно ее функций, методов и объекта изучения. Многие исследователи, особенно российские, часто рассматривают внутреннюю геополитику очень широко, вводя в спектр ее анализа вопросы политической, хозяйственно-экономической, национальной и даже идеологической организации государства, приписывая ей даже функцию управления и контроля. Тем самым, ученые во многом отождествляют ее с внутригосударственной политикой и стратегией развития государства [2].
В противоположность этой точке зрения существует и другой подход, согласно которому роль геополитики в целом и внутренней геополитики, в частности, заключается, прежде всего, в выяснении взаимодействия природных и, шире, географических факторов, включая факторы искусственной, антропоморфной среды, с различными системами и способами политической организации. В рамках данного подхода анализируется, какие ограничения накладывают географические факторы на политическую практику и какие из подобных факторов могут быть эффективно использованы при том или ином способе политической организации [6, с. 82].
В целом существующее разнообразие трактовок позволяет каждому исследователю давать собственную характеристику внутренней геополитики, не ограничивая себя формальным набором факторов. Таким образом, проблемный ряд анализа в масштабах одного государства в наиболее общем виде может быть представлен следующим образом:
— влияние внешних геополитических факторов на стабильность внутриполитической ситуации в государстве;
— характер отношении центра и регионов;
— характер межрегиональных отношений и влияния на них центральной власти;
— наличие регионов с высокой концентрацией представителей того или иного идеологического течения;
— наличие регионов с высокой концентрацией представителей этнического меньшинства [2].
Внутренняя политика имеет много составляющих (экономическую, социальную, национальную, региональную), но их геополитическое значение определяется в конечном счете способностью обеспечивать единство и территориальную целостность страны, а также ее национальные интересы [3, с. 48]. И именно это, вне всякого сомнения, можно назвать главным приоритетом России во внутренней геостратегии. Очевидно, что возможен лишь один вариант российской геостратегии, когда его главной целью являются обеспечение территориальной целостности государства, противодействие попыткам ослабления внутреннего единства страны со стороны внутренних и внешних сил [3, с. 48].
Помимо национально-этнических аспектов геополитическое измерение будут иметь и другие аспекты внутренней региональной политики России:
1) преодоление регионального неравенства, в первую очередь ускоренное экономическое развитие Сибири и Дальнего Востока, предотвращение оттока из этих регионов населения;
2) поддержание устойчивого и свободного сообщения с Калининградской областью;
3) обеспечение эффективного пограничного контроля;
4) урегулирование ^ предотвращение локальных конфликтов;
5) активное противодействие сепаратистским тенденциям [3, с. 50].
Однако, признавая огромную роль внутренней геостратегии, ни в коем случае нельзя поддаваться другой крайности: принижать значение внешнеполитической составляющей и отрицать ее воздействие на решение проблем внутри государства.
Не вызывает сомнения, что успешность реализации различных национальных программ (в том числе экономических) в весьма значительной степени зависит от международного положения государства, его активности на мировой арене. В современных условиях автаркия страны в любой области является гибельной, а степень интегрирован-
ности в систему международных организаций зачастую выступает решающим фактором в определении перспектив развития. Кроме того, необходимо отдавать себе отчет в том, что внешние угрозы безопасности государства в настоящее время во многом определяют угрозы внутренние: это, прежде всего, связано с такими проблемами последнего времени, как рост активности международного терроризма, расширение масштабов организованной преступности, незаконного оборота оружия и наркотиков. ,
Внешнеполитическое измерение геостратегических приоритетов современной России можно проследить, проанализировав Концепцию внешней политики (редакции 2000 и 2008 гг.). Концепция утверждает краеугольные цели и направления, которые постоянно уточняются в ежегодных Посланиях Президента Федеральному собранию.
Концепция внешней политики выделяет две группы приоритетов Российской Федерации:
1) приоритеты в решении глобальных проблем (зафиксированы в разделе III Концепции);
2) региональные приоритеты (содержатся в разделе IV) [9].
По поводу глобальных приоритетов отмечается, что внешняя политика Российской Федерации «...должна быть основана на соблюдении разумного баланса между ее целями и возможностями для их достижения», а «...масштаб участия в международных делах — адекватен фактическому вкладу в укрепление позиций страны». При этом многообразие и сложность международных проблем и наличие кризисных ситуаций предполагают своевременную оценку приоритетности каждой из них во внешнеполитической деятельности Российской Федерации [9].
В Концепции внешней политики 2000 г. выделяются 5 основных направлений в сфере решения глобальных проблем:
1) формирование нового мироустройства;
2) укрепление международной безопасности;
3) международные экономические отношения ;
4) права человека и международные отношения;
5) информационное сопровождение внешнеполитической деятельности;
6) в новой редакции (от 12 июля 2008 г.) добавлен также новый приоритет — «верховенство права в международных отношени-
I ях».
С точки зрения региональных приоритетов внешней политики России выделяются следующие направления, расположенные, очевидно, в Концепции по убыванию важности для нашей страны:
1) Содружество Независимых Государств;
2) Европа;
3) США;
4) Азия;
5) Ближний Восток;
6) Африка;
7) Центральная и Южная Америка.
Можно с уверенностью говорить о том,
что решение таких задач, как обеспечение международной безопасности, активная внешняя экономическая политика, защита прав человека во всем мире, содействие позитивному восприятию РФ в мире, напрямую зависит от ситуации внутри самой страны. В этом смысле наиболее показательным является содержание такого приоритета, как обеспечение безопасности. Будучи выдвинутой в качестве одной из глобальных проблем на международной арене, эта задача, несомненно, имеет более глубокие корни. Обеспечение безопасности внутри собственной территории (которое проявляется в том числе и в сохранении территориальной целостности и единства) выступает необходимым условием развития любого государства. Это позволяет говорить о национальной безопасности как о базовом, основополагающем и вместе с тем обобщенном, интегральном национальном интересе, а о достижении безопасности как о краеугольном геостратегическом приоритете, объединяющем сферы внутренней и внешней политики.
Национальная безопасность может пониматься как сочетание внутренних и внешних условий, которые гарантируют выживание государства, отсутствие опасности (угроз) для самого его существования [3, с. 52]. Основополагающим документом в этой сфере является Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 г. Она определяется как базовый документ «...по планированию развития системы обеспечения национальной безопасности Российской Федерации, в котором излагаются порядок действий и меры по обеспечению национальной безопасности» [12]. Стратегия является «...основой для конструктивного взаимодействия органов государственной власти, организаций и общественных объединений для защиты национальных интересов Российской Федерации и обеспечения безопасности личности, общества и государств» [12]. Действующая ре-
дакция была утверждена Указом Президента РФ от 12 мая 2009 г. До этого времени действовала Концепция национальной безопасности (от 10 января 2000 г.).
К числу основных задач в области обеспечения безопасности Российской Федерации относятся «...своевременное прогнозирование и выявление внешних и внутренних угроз национальной безопасности Российской Федераций», а также реализация «...оперативных и долгосрочных мер по предупреждению и нейтрализации внутренних и внешних угроз» [9]. Правильная идентификация и классификация угроз национальным интересам страны выступает важным элементом системы национальной безопасности.
Потенциальными источниками угроз безопасности Российской Федерации могут стать социальные, экономические, территориальные, религиозные, этнонациональные и иные противоречия как в регионах самой России, так и в странах, расположенных по периметру ее границ [1]. Угрозы национальной безопасности следует рассматривать комплексно. При этом очевидно, что некоторые угрозы имеют чисто внутригосу* дарственное содержание, другие целиком проявляются в международной сфере» Большинство же угроз имеют двойственное происхождение и относятся как к внутрен= ней, так и к внешней безопасности. Такие угрозы заключены в экономической, информационной, пограничной и военной сферах. Военные угрозы подробно прописаны в другом документе — Военной доктрине Российской Федерации. В разделе I Доктрины основные угрозы военной безопасности также разделены на внешние и внутренние.
Тесную взаимосвязь внутренних и внешних геостратегических приоритетов можно проследить на основе попарного их сравнения. Обеспечение целостности и единства страны мы уже соотнесли выше с достижением безопасности на международной арене. Можно продолжить эту цепочку.
Отчетливо прослеживается взаимосвязь внешнего приоритета, заключающегося в проведении активной экономической политики, со многими внутренними приоритетами (например, с преодолением экономического неравенства Запада и Востока России). Несомненно, их реализация имеет общую первооснову: количественный и качественный рост всей экономики страны.
Геоэкономические аспекты положения современной России имеют сегодня наиважнейшее значение. Это в первую очередь
вызвано тем, что именно экономика России является наиболее уязвимым звеном в системе ее национальной безопасности.
России необходимо искать новые источники роста экономики. Единственно возможным вариантом должно стать создание новой промышленной политики, инфраструктуры для промышленности, благоприятных условий для развития инновационной экономики и многое другое. Для этого уже сейчас необходимо закладывать фундамент в законодательной части для постепенного освоения и адаптации к предполагаемым нормам и законам.
Российская внешнеэкономическая политика испытывает неопределенность в отношении дальнейших путей развития, целей и приоритетов. Существует целый ряд направлений, с политикой в которых необходимо определиться в ближайшее время.
Формирование современной открытой модели экономического развития России требует выработки новых подходов к анализу и прогнозированию процессов, связанных с взаимодействием российской и мировой экономики. Это объясняется как возросшим значением экспорта и импорта для экономики страны, так и сменой основных механизмов и форм внешнеэкономической деятельности.
Разумеется, значительная часть факторов, определяющих развитие внешней торговли, лежит за пределами российских экономических границ. Тем не менее нельзя рассматривать внешнеторговую сферу без широкого анализа взаимодействий в современной российской экономике в целом. В конечном счете интерес представляют возможности развития всей экономики Российской Федерации, а внешняя торговля остается лишь одной из ее составляющих. Таким образом, необходимс детальное описание процессов, происходящих во внешнеторговой сфере, с учетом их влияния на экономическую динамику.
Интегральное развитие экономики России как внутри страны, так и за ее пределами является источником достижения и других внешнеполитических приоритетов. Рост экономической мощи позволит России на деле, а не на словах позиционировать себя как мировую державу, один из центров многополярного мира. Пока же этот статус основывается лишь на ресурсном и военном потенциале и никак не подкреплен экономическими рычагами влияния.
В 2004 г. американский эксперт Майкл Уайнштайн высказал мнение, что стать великой держабой России мешают «...эконо-
мическая слабость, зависимость от нефтяного экспорта, война в Чечне и малоэффективная армия» [13]: очевидно, что на данный момент удалось решить лишь проблему военного конфликта на Кавказе. Также отмечается, что «Россия выбрала стратегию многополярности, но работа находится в самой начальной стадии» [13].
В идеале успешная реализация одного геостратегического приоритета должна повлечь за собой серьезное продвижение в других сферах. Так, можно с уверенностью говорить о том, что постепенный выход России на лидирующие позиции в мире (за счет инновационно развивающейся экономики, а не путем военного запугивания) позволит добиться позитивного восприятия нашей страны в мире, дружественного отношения к ней. А именно это составляет содержание одного из внешнеполитических приоритетов в сфере решения глобальных проблем согласно Концепции внешней политики .
Подобным же образом должно осуществляться и заявленное в этом документе стремление «добиваться уважения прав и свобод человека во всем мире». Достичь этого можно будет лишь посредством увеличения собственного веса в мировой политике.
Рассуждая о близости и взаимосвязи внутренних и внешних приоритетов государства, нельзя не подчеркнуть тот факт, что они в любом случае не могут быть абсолютно равноправными и равнозначными в конкретный исторический период. Незримая борьба внутренней и внешней политики (за бюджетные средства, внимание правительства и населения) велась во все времена во всех государствах. Что же касается России, то в развитии нашей страны всегда присутствовала вышеназванная дилемма.
Интересно, что смену «приоритетности приоритетов» можно достаточно успешно рассматривать в рамках т. н. циклически-волновой теории. В политике эту концепцию разрабатывает В. И. Пантин, описывающий циклические и волновые модели, которые потенциально способны показывать разные типы и режимы изменения политических систем (эволюционный, инволюционный, круговой, колебательный, «скачкообразный» и др.). Наиболее известными из эволюционных циклов Пантина являются волны российской политической модернизации, осуществляемой через реформы и контрреформы.
Другими примерами являются «циклы
внешней политики США» Ф. Клингбер^а, циклы китайской политической истории, волны политической модернизации Франции и Германии. Разумеется; конкретные механизмы формирования этих циклов, их структура и продолжительность отнюдь не одинаковы, но все они представляют собой определенные формы эволюционных изменений соответствующих политических систем.
Если попытаться проследить историю России в Новое время, то можно прийти к выводу, что циклы в смене преобладания внешних и внутренних приоритетов можно отчетливо проследить с начала XIX в. В более ранний период, вероятнее всего, слишком много зависело от личности абсолютного монарха. Так, в правление Петра I можно выделить целых два мини-цикла: в начале царствования усилия были сконцентрированы на ликвидации отставания от Европы во внутреннем устройстве, а с началом Северной войны на первый план вышли международные приоритеты.
А вот в следующем веке длительный цикл преобладания внешней политики просматривается достаточно отчетливо. И Александр I, и его брат Николай I постулировали необходимость постоянного вмешательства России во все значительные со-
— л г
бытия на международной арене. Ресурсы для этого появились после победоносной войны 1812 г. и Венского конгресса, сформировавшего систему «европейского концерта». С этого периода Александр значительную часть своего правления проводил за границей, участвуя в различных конгрессах и конференциях. Во время царствования Николая международный авторитет нашей страны сохранялся уже скорее «по инерции».
Поворотным этапом, предопределившим переход к новому циклу, стала Крымская война 1853 — 1856 гг. Поражение России не только вывело ее за рамки ведущих мировых держав, но и отчетливо выявило ее отставание, прежде всего, во внутреннем, экономическом, развитии, все еще опирающемся на устаревшую систему крепостного права. Реформы Александра II и контрреформы Александра III стали периодом осторожной внешней политики сосредоточения сил на реализации внутриполитических приоритетов. Такую же линию в целом сохраняло и правление Николая II.
В советский период противостояние внутренних и внешних приоритетов проявилось наиболее ярко. Знаменитый спор Л. Троцкого и И. Сталина, оперировавших
терминами «мировая революция» и «построение социализма в одной, отдельно взятой стране», как известно, завершился в пользу последнего, что в значительной мере предопределило дальнейшее развитие СССР. Опустившийся «железный занавес» впоследствии лишь слегка «приоткрывался» хрущевской «оттепелью» и брежневской «разрядкой», однако, непродолжительность и непоследовательность этих периодов не позволяют выделять их в отдельные циклы.
«Открытие» внешней политики и ее выход на передний план национального развития происходят, пожалуй, лишь в период поздней перестройки, а наиболее отчетливо проявляются в начале 1990-х гг. я виде так называемой доктрины Козырева. В это время Россия по максимуму демонстрирует свое желание сотрудничать со странами Запада, перенимать их опыт в обмен на любые уступки со своей стороны. Такой неоправданный шаг привел лишь к окончательной потере нашей страной своего влияния в мире, а также стал косвенной причиной системного экономического кризиса 90-х гг. Именно эти негативные тенденции и вынудили Россию в начале XXI в. сконцентрировать основную часть своих усилий на внутриполитическом развитии, вынужденно отодвинув внешнюю политику на второй план.
Показательно, что такие же циклы можно выделить и в истории других стран. Так, например, недавнее прошлое США включало в себя этап правления Б. Клинтона, который сосредоточил усилйя на реализации экономической программы и упрочил глобально е лидерство страны именно в этой сфере. В свою очередь пришедший ему на смену Дж. Буш-младший сделал акцент на международной политике и продвижении политическрго влияния СЩА за рубежом военными средствами.
При этом, очевидно, что двумя ключевыми факторами, которые обеспечивают преобладание внутренних или внешних приоритетов друг над другом, являются, во-первых, объективные условия развития той или иной страны, а во-вторых, те взгляды, которые сформировались по этому вопросу у политической элиты государства. Первый фактор, как нам представляется, вызвал преобладание внутренней политики в доктринах таких разных правителей, как Александр И, М. С. Горбачев и В. В. Путин, которые были вынуждены сосредоточиться на модернизации внутри страны с целью не допустить ее краха. В то же время решение И. В. Сталина о «построении социализма в одной, отдельно взя-
той стране», на наш взгляд, скорее, отображает его личные убеждения, нежели реально существовавшую необходимость. В целом можно утверждать, что чаще всего оба фактора (конъюнктурные условия и личные пристрастия властей) влияют на преобладание внутренней или внешней политики совместно.
При этом нельзя не отметить такую интересную закономерность: период, когда государство больше сосредоточено на международных делах, как правило, совпадает со временем экономического подъема внутри страны. А значит, можно делать вывод о том, что прорыв во внешней политике обычно подготавливается успехами на внутренней арене. Хотя есть и обратные примеры: владычество Британии на море в XVIII — XIX вв. во многом обеспечило ее внутри-экономическое процветание и в тот период, когда страна уже лишилась своих колоний. Такая цепочка взаимосвязей еще раз подтверждает необходимость рассмотрения смены приоритетности внутренней и внешней политики как циклически-волнового феномена.
Как уже было сказано ранее, в современной России заметно превалирующее значение внутригосударственной политики. Это положение зафиксировано во многих документах и программных выступлениях. Наиболее отчетливо демонстрирует такое соотношение одна из основных целей внешней политики (согласно Концепции 2008 г.): «...создание благоприятных внешних условий для модернизации России, перевода ее экономики на инновационный путь развития, повышения уровня жизни населения, консолидации общества, укрепления основ конституционного строя, правового государства и демократических институтов, реализации прав и свобод человека и, как следствие , обеспечение конкурентоспособности страны в глобализирующемся мире» [10].
Такая постановка вопроса, по-видимому, объясняется не только насущной необходимостью (прежде всего, восстановления разрушенной в 90-е гг. экономики), но и соответствует представлениям политических лидеров страны. При этом, скорее всего, можно прогнозировать смещение акцентов в пользу большего внимания к внешней политике в тот период, когда удастся достичь первоочередных целей во внутреннем развитии.
Подводя итоги, еще раз подчеркнем, что приоритеты России в различных сферах тесно связаны друг с другом. Следовательно, в нашей стране должна быть построена
единая стратегия, охватывающая внутреннюю и внешнюю политику, где на разных уровнях различными средствами реализуются общие задачи.
Осознание Россией своей новой роли в изменяющемся мире требует определения ее долгосрочных стратегических интересов, выбора ближайших и отдаленных приоритетов, формирования систем «обратной связи», регистрирующих вектор движения страны и меру его расхождения с намеченной траекторией. Геостратегические приоритеты должны служить ключом к решению многих административных, экономических и политических задач для Правительства. Речь идет не только об определении расположения военных баз и портов. Вся система коммуникаций и хозяйственных связей внутри страны должна быть подчинена не узко экономическим задачам сегод-
няшнего дня, а перспективным геополитическим целям. Строительство железных дорог, крупных государственных предприятий, требующих огромных вложений, должно подчиняться, прежде всего, геостратегическому планированию.
Исходя из вышесказанного следует заметить, что одной из наиболее важных задач в формировании геостратегии России будет учет взаимосвязи и взаимозависимости внутри- и внешнеполитических приоритетов, а также определение наиболее выгодных вариантов их сочетания. Также не вызывает сомнения, что геостратегические приоритеты должны быть тесно привязаны к фундаментальным национальным интересам нашего государства, на основе которых и будут определяться стратегические и текущие задачи внутренней и внешней политики.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Гаджиев К. С. Введение в геополитику : учеб. для студ. вузов / К. С. Гаджиев. — М. : Логос, 1998. - 415 с.
2. Денисенко С. И. Внутренняя геополитика Украины : вопросы теории и практики [Электронный ресурс] / С. И. Денисенко. — Режим доступа: http://dialogs.org.ua/ru/print/ material/2/1196. — Загл. с экрана.
3. Доленко Д. В. Геополитика в XXI веке / Д. В. Доленко. — Саранск : Изд-во Мордов. ун-та, 2004. - 140 с.
4. Дугин А. Г. Основы геополитики. Геополитическое будущее России / А. Г. Дугин. -М. : Арктогея, 1997. — 608 с.
5. Иванов И. С. Внешняя политика России на рубеже XXI века : проблемы формирования, эволюции и преемственности / И. С. Иванов // Внешняя политика и безопасность современной России, 1991 — 2002 : хрестоматия : в 4 т. Т. 2 : Исследования. — М., 2002. — С. 49 — 50.
6. Ильин М. В. Этапы становления внутренней геополитики России и Украины / М. В. Ильин // Полис. - 1998. - No 3. - С. 82-95.
7. Кокошин А. А. Мировая политика : теория, методология, прикладной анализ / А. А. Ко-кошин, А. Д. Богатуров. — М. : КомКнига, 2005. — 432 с.
8. Конституция Российской Федерации (принята на Всенародном голосовании 12 декабря 1993 г.) // Рос. газ. - 1993. - 25 дек.
9. Концепция внешней политики Российской Федерации 2000 года // Внешняя политика и безопасность современной России, 1991—2002 : хрестоматия : в 4 т. — М., 2003. — Т. 4. — С. 109-121.
10. Концепция внешней политики (в редакции Указа Президента РФ от 12 июля 2008 г. № 1440) [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.kremlin.ru/text/docs/2008/ 07/204108.shtml. — Загл. с экрана.
11. Сирота H. М. Геополитика. Краткий курс / H. М. Сирота. - Спб. : Питер, 2006. - 176
с.
12. Стратегия национальной безопасности до 2020 года [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://archive.kremlin.ru/text/docs/2009/05/216229.shtml. - Загл. с экрана.
13. Уолландер С. Российско-американские отношения и новые угрозы национальной безопасности [Электронный ресурс] / С. Уолландер. - Режим доступа: http://www.inosmi.ru/ translation/218040.html. — Загл. с экрана.
Поступила 30.06.10.
