CC BY
61
Ф.Р. Латыпов
ВЗАИМОСВЯЗЬ СУБЪЕКТОВ ТРАУРНОГО СОБЫТИЯ В ТЕКСТАХ ЭТРУССКИХ ЭПИТАФИЙ
Этрусские эпитафии представляют собой важнейшее звено в изучении культурно-исторического наследия их цивилизации. Из 11,5 тыс. обнаруженных на сегодняшний день этрусских надписей 99% относятся к эпитафиям или связаны с погребальной тематикой.
Эпитафии привлекательны для исследователей тем, что они позволяют:
— раскрывать синтаксические, морфологические, диалектные особенности речи изучаемого этноса благодаря ритуальной канонизации погребального письма;
— на основе ономастического анализа выяснять родственные отношения и внешние этнические связи социума;
— надежно устанавливать истоки материальной и духовной культур народа;
— выстраивать «пирамиду» административно-хозяйственной иерархии общества.
Интерес к изучению всего этрусского наследия, в т.ч. этрусских гробниц, проявился еще у римлян в I в. до н.э., когда их культура и история стали рассматриваться как часть славного наследия Рима. К этому времени относится издание 20 книг-справочников по «этрусским дисциплинам» — языку, истории, религии, математике и др. К сожалению, они не дошли до нас.
В XV в., в эпоху Возрождения, были предприняты первые попытки собирания этрусских надписей, этим занялся монах Аннио Витербо [1]. Дальнейший толчок к изучению надписей в этрусских захоронениях (склепах и тумулусах) дал шотландский исследователь Ф. Демистер, издавший в 1723—1724 гг. капитальный труд «Царская Этрурия в семи книгах» [2].
В настоящее время большая часть этрусских эпитафий собрана в каталоги TLE (Testemonia lingua etrusca) [3], CIE (Corpus inscriptions etruscarum) [4] и др. Имеется классификация надписей и по городам, где они найдены, например:
Сг- Цере, Та- Тарквинии, Ve- Вульчи, Vs- Воль-синий, Ро- Популония, Со- Кортона, С1- Кью-зи, Vt- Ветулония [6].
Вновь открываемые эпитафии уже традиционно публикуются в разделе «Revista de epigrafía Etrnsea» основного этрускологическо-го журнала Studi Etrusehi (SE), издаваемого во Флоренции. Так, за последние двадцать лет в нем было опубликовано более тысячи найденных в эти годы этрусских надписей. Авторские идеи в трактовке отдельных текстов надписей изложены в фундаментальных сборниках научных трудов, вышедших под общей редакцией М. Кристофани [5], Ж. Факкетти [6] и Д. Мараса [7].
Свой взгляд на содержание и особенности литературного стиля этрусских эпитафий, а также их классификацию мы уже дали в монографии «Исследование этрусского и минойского языков ....» [8]. Однако за II прошедших лет было выявлено множество новых фактов, новые результаты были достигнуты и в наших исследованиях. В данном сообщении хотелось бы скорректировать, с учетом полученных результатов, нашу классификацию этрусских эпитафий, а также осветить морально-психологическую взаимосвязь покойного, ближайших родственников и организаторов похорон на момент нанесения прощальной надписи.
Взаимосвязь субъектов траурного события в текстах этрусских эпитафий
Анализ большой группы знаменательных надгробных надписей подсказывает нам следующую схему взаимосвязей субъектов траурного события (рис. I).
Итальянским этрускологам по большим группам эпитафий (на полях захоронений вблизи больших этрусских городов) удалось рекон-
Латыпов Фарит Рафгатович, кандидат технических наук, доцент Уфимского государственного авиационного технического университета
Рис. I. Условная схема взаимосвязи субъектов траурного события в текстах этрусских эпитафий
струировать генеалогические связи целых семейств (рис. 2), проживавших в этих городах [13, с. 90]:
Рис. 2. Генеалогическая реконструкция по эпитафиям рода Вела Алетнаса
В тексте самой крупной этрусской эпитафии CIE 5430 (Ларис Пуленас придерживает ее рукой; рис. 3) перечисляются:
1) имя усопшего, его родословная (по мужской линии),
2) достижения при жизни и добрые дела — был лекарем lucar, покровительствовал торговцам luGcva и т.д.,
3) причина смерти (насильственная),
4) напутствие покойному — пусть тебя благоденствуют на том свете бог торговли Херму,
5) обращение к богам — надежды и пожелания,
6) обстоятельства закрытия саркофага (поплакали, попечалились и т.д.).
Анализ крупных и средних этрусских надписей на надгробных и других памятниках показы-
вает, что, как правило, они заканчиваются обращением к богам. Этим этрусские эпитафии отличаются от латинских, древнетюркских и бул-гарских, которые, наоборот, начинаются с обращения к богу (латинские к Маннам, древнетюрк-ские к Тенгри, булгарские к Аллаху).
Предложенную нами в 1999 г. классификацию этрусских памятных надписей и эпитафий [22, с. 116], думается, на сегодняшний день следует дополнить и расширить. В частности, следует внести как отдельный пункт эпитафии средней длины с такими разновидностями, как:
1) перечисляющие достоинства личности ati усопшего, его светлых (apac) начал, исканий eslz и устремлений tenu;
Рис. 3. Фотография крышки саркофага Лариса Пуленаса, на которой он показан придерживающим текст эпитафии руками
2) содержащие указания на близких аспапаэ, тоскующих Ъийиг, которые при жизни почитали сепхипсе, любили агсе умершего (тагет);
3) восхваляющие профессиональные качества усопшего: г^аэ «мастер», тщательность исполнения своих должностных обязанностей (в должности царя, в собрании маронов и т.д.);
4) упоминающие «особые зоны» «того света» — рай гау, ад — *1хппат, чистилище — вир («дно») и характеристики объектов «этого света» — есэ «небес», Яапи «бренного мира», хпхуа «грехов»;
5) содержащие целые списки пожеланий главному богу Тт: надежного урожая хлебов, мира, укрепления родов — для родственников саваэуа покойного, для «оставшихся на этом свете» тиш эуМ са1шига81
К эпитафиям средней длины можно отнести надписи Ув 1.179, Та 1.170, Та 1.69, Та 1.183184, АТ 1.1, АТ 1.105, АТ 1.108-109, Та 5.6.
Усопшие характеризуются множеством достоинств. Если усопший занимал высокое общественное положение при жизни, например, избирался царем гйс (др.-тюрк. веНк «светлый, благородный») или исполнял некоторое время обязанности царя («и.о. царя») гПаб, был мароном тагип, удельным князем тех (должность, аналогичная беку у тюркских народов, т > р > Ь [8, с. 13]), то в прощальной надписи отмечались все признаки точного соответствия занимаемой должности — тщательность исполнения обязанностей, ответственность, внимание ерпа1 [15, с. 85] к проблемам народа, забота о сыновьях и близких. Важным комментарием к эпитафии аристократа было упоминание о его происхождении из знатного рода, о наличии «царских кровей».
Рис. 4. Этрусский саркофаг с эпитафией, посвященной зилку (царю) Велтуру Партунусу (за столь представительные похороны исследователи прозвали В. Партунуса «магнатом»)
Для человека же простого важным показателем было упоминание о «светлости» его личности. Это в полной мере укладывается в принципы воспитания этрусков с детского возраста, упоминаемые в тексте педагогического трактата из Капуи (VI в. до н.э.) [8]. Одному из легендарных педагогов Южной Италии Лунашу приписывается фраза-наставление: «Зри более светлые пути в сознании». Благородство мышления, сохранение этикета и культуры речи, философское отношение к событиям жизни были необходимыми условиями допуска гражданина или сельского общинника в светское общество этрусков рашна (rasna, семит. «священное братство»). Характер человека halx (тюрк. holyq «характер») «шлифовался» и в наставлениях педагогов Ле-дамса, Савкнеса, Арунта и Астития [8].
Мастерство и профессионализм умершего при жизни были еще одной «статьей» возвеличивания «ушедших через реку смерти Стикс». Хотя по этрусским текстам другого класса нам известны названия работников многих профессий, в эпитафиях чаще всего использовались такие определения, как: zivas «мастер», mlesee «знаток», ... mexlum «был известен по ... (делам)».
И, наконец, женщинам доставались различные эпитеты, связанные с красотой, стройностью фигуры, заботливостью и нежностью. Особо отмечалось сохранение престижа семьи в супружестве как для женщин, так и для мужчин.
Рассмотрев и проанализировав всю совокупность описаний положительных характеристик личностей усопших, мы можем предложить следующую градацию показателей со ссылками на конкретные тексты:
I. Эпитеты и характеристики, подчеркивающие блестящее исполнение своих обязанностей и соответствие высокой должности
Belu zilaB «идеальный исполнитель должности царя» (АТ 1.105); parxis zilaB «без сомнения, подлинный царь»; zilaxnu Belusa «настоящего царствования подлинный пример»; marunuxva tenBas «всем членам магистрата маронства ровня»; Banxvi luse pe lial marunux paxaBura zile tenBasa «к славе блестящей (lusc) созревший, к маронству (и) богатырским подвигам, достигший уровня царя» (АТ 1.1); marunux paxanati «маронства ценнейший (потенциальный) кадр» (Та 1.184); marunux eepen «готовый к маронству»; san as uBB . eesaslep zilaxnuee «бессчетное число крат, перенапрягаясь, не покладая сил, правил царством
(LE P9O, могила Шедре Курунаса в Tapквини-ях)»; zilaxnu ciz zilacti purts vavcti «в (свое) правление почетно царствовал, достойно соответствуя своей заслуженной должности (purts ~ тюрк. buryc «долг» [1З, с. 6R], tenu eprBnevc eslz «преисполненный внимания к должности»; elevsinsl «энергичный» (Vs. I.l79); cizve «почетный», cizi zilaxnBce «почетно царствовавший», murzve «ответственный, должным образом ведущий дела, солидный».
P. Характеристики знатности происхождения zatlxne zati «благородная из благороднейших» (TLE l); murçzi nesl (reux) «доблестный род»; cuclnial «знатного рода» (Ta 1.9, надпись на саркофаге Велтура Партунуса). Указанный термин, на наш взгляд, соответствует древнетюркскому kök «родословная, происхождение» и наименованию знатных лиц у древних туркмен kökjük [PI, с. IIP]. З. Показатели приближенности сыновей к царю zilaB eterav clenar «царствование сопровождалось сыновним окружением» (AT l.lOS); elssi «сподручные помощники»; aBisBnam «взаимовыгодное сотрудничество» (Га^.б); sarvenas clenar «с сыновьями сотрапезничавший».
R. Термины мастерства, указания профессий munB zivas «высший мастер», lautni zivas «мастер поместья», mlesce «знаток» (CIE RSЗ8); mexlum (семит.) «известный по... » (Vs 1.179); acas creal «тот, кто учение составил » (CIESRЗO), lucar «лекарь», pecar «пекарь», luB «торговец».
5. Эпитеты женской красоты, обаятельности vel velu a «прекрасная из прекраснейших»
(TLE 9З); ruze lu zlxne «роза только что сорванная» (TLE I); ravnBu velxai «как райские образы прекрасная» ^а l.S9); ravnBu seiBiti «к райским образам приближенная); ecn zeri «небесного цвета (лицо)», fleres «чудный образ» (TLE I); celucn «веселая»; sex farBana «славная сестра», Besanteia «красавица».
6. Образы светлой личности
rasneas «светлый», neasnas «светлейший», apac «светлейший (белейший)», mucetis, mucaBBes (семит.) «священный, благородный», murfzi (семит.) «доблестный», raufe (семит.) «милосердный», ati «его имя, его личность».
7. Примеры личностей, покрывших свои бывшие плохие поступки благородными делами
sacnisa huts teta .... Bansinas ati Buta «как личность, своей святостью плохие дела расстроившая ... держите (Buta) его в памяти» (AT 1.19З), aBesuna mulB ame «(тот), который проявил щедрость (mulB) к другу» (алтарь Минервы в Санта-Маринелле).
8. Достоинства личности как супруга(-ги)
zeris erse, zivu zeral ... ucrinic puiac «земли повидавший, жизнь украшавший . к тому же муж, о котором можно только мечтать» (BU, p. PЗl).
Чувства провожающих в «последний путь» к усопшим в текстах эпитафий
Наиболее часто встречаются эпитеты: husur «тоскующие», manim arce «наш любимый», cerixunce «почитаемый, дорогой» (семит.).
От имени кого составлены эпитафии
acnanasa «близкие», caBas «родственник», clensi «сыновья», cainis «тесть», meBlum «общество», nurizi meBlum «светское общество», purestre «горожане», creices «доверенное лицо» ^а l.l7), cexaneri tenBas «сената (собрания) члены», munisvleB calusurasi «на этом свете оставшиеся» (AT 1.1O7—1O9).
Пожелания усопшим
cerine pul «почитаем будь (на «том свете»)» ^а l.l7), alumnaB pul «спокоен будь», hermu huzurnatre psl tenim «Херму пусть руководит головой твоей», ranvis mlamna «обид не знай».
Пожелания оставшимся на «этом свете»
eB fanu saBec lavtn pumpus «сделай пригожими, радостными домашние торжества» ^а 5.б), ... in flenzna teisnica cal «(затраты) ... в расходах только потребных оставайтесь», ipa matani tinerim tisu s[--]na mutne «прошлых уровней всхожести хлебов не лишай народ», ipa murzua cerurum ein «хлебов степень прибыли увеличь» (Ре S.P), enac celi cesasin Bunxum «(те обстоятельства, когда) мечом кого-то придется зарезать — притормози» ^а 5.б), mlaxBanra calusc ecnia «облагоденствуй с небес тех, кто остается (на этом свете)» (CIE SPЗ7), avil mimenicac marcalurcac eB, tuBiu nesl man rivax, lescem tnucasi suris, eis, teis evituras «год более безопасным и обильным сделай, все роды наши укрупни, указанные просьбы помоги воплотить, организовать, должным образом устроить» (CIE SPЗ7) [8].
Наименование объектов и предметов погребальной обстановки
suB «могила», tumulus «круглый курганный склеп», etve Baure lautnescle care ri «(двух)этажное созданное для фамильного захоронения огражде-
ние, с перекрытием (склеп)» (Ре 5.2); авШси «(каменный) матрац», пипйг «(каменная) подушка», вйа] «стол (для жертвенных приношений)», тейпа, ти1;ма «саркофаг», итргев «крышка (саркофага)», репбпа
«участок земли, «приватизированный» для частного использования», urna «место размещения углей и пепла сожженного человека, канопа», cumerunia «угли сожженного (casBial) человека (cese)» [12].
Лексические соответствия погребальной терминологии этрусского, древнетюркского (ДТС [21]) и казанско-тюркского (KT) языков
Этрусские cuclnial «знатного происхождения»
husur «тоскующие»
huvitun «мертвое тело»
lurs «магический жезл для усмирения
демонов смерти afro-
lei «жертвенная еда» [22]
sal «жертвенное возложение»
nuinpzi «доблестный» (семит, заимств.)
marem «покойник»
arce «любимый»
nés «ниша»
fanu «бренный, светский»
Тюркские kok- «знатное происхождение» (ДТС — древнетюркский словарь) küsa- «тосковать» (ДТС) hovitor| «мертвое тело» (ДТС) lurz «магический жезл для устрашения демонов» (ДТС) liv «жертвенная пиша» (ДТС) sal- «ложить» (ДТС)
mürüvaat «доблесть» (семит, заимств.) (ДТС) marem «покойник» (КТ) lárka «любимый» (КТ) ir|es «ниша» (КТ)
fani «бренный, светский» (булгар., КТ)
Палеографическая разборка этрусских текстов не входила в задачу настоящего сообщения, не стояла цель и демонстрации методики дешифровки какого-либо конкретного текста. Все переводы были осуществлены на основе метода последовательного этимологически-комбинаторного приближения с фонетической обратной связью (ПЭК-
ЛИТЕРАТУРА
1. Немировский А.И. Этруски. От мифа к истории. - М.: Наука (ГРВЛ), 1983. - 262 с.
2. Dempsterus Th. De Etrurua regali libri VII. -Firenze, 1723. - Vol. 1; 1724. - Vol. 2.
3. Pallotino M., Pandelflni A., Angeletti M. Tesaurus linguae etruscae. Indice lessicale. — Roma, 1978.
4. Fowler M, Wolf R. Materials for Study of the Etruscan Language. — Wisconsin: The Wisconsin University Press Madison and Milwaukee, 1965. — Vol. 1; vol. 2.
5. Etruschi: una nuova imagine / A cura di Mauro Cristofani. — Firenze: Giunti Gruppo Editorale, 2000. — 240 p.
6. Facchetti G.M. L'enigma della lingua etrusca: la chiave per penetrare nei segreti una civilta avvolta per secoli nel mistero. — Roma: Newton & Compton editori s.r.l., 2000. — 297 p.
7. Maras D.F. Il dono votivo. Gli dei il sacro nell'iscrizioni etrusche de culto / A curso dell' Istituto
ФОС) [8; l9], основные положения которого многократно были изложены в наших ранних публикациях [IP—18]. Данный метод показал свою состоятельность и достаточно высокую верифика-тивность еще в 1981 г., при переводе самого крупного этрусского текста, выполненного на бинтах Загребской мумии из Среднего Египта.
Nazionale di SE ed it. — Pise-Roma: Fabrizio Serra editore, POO9. — SlR p.
8. Латыпов Ф.Р. Исследование этрусского и ми-нойского языков на основе фоноэволюционной пратюркской гипотезы и комбинаторно-частотных методов. — Уфа: Китап, l999. — P76 с.
9. Федорова E.B. Латинская эпиграфика. — M., l969.
10. Кононов A.H. Грамматика языка тюркских рунических памятников (Vii—iX вв.). — Л.: Наука (ЛО), l9SO. — PSS с.
11. Хакимзянов Ф.С. Эпиграфические памятники Волжской Булгарии и их язык. — М.: Наука, l9S7. — Ш с.
12. Латыпов Ф.Р. Этруски: синтез практицизма, мистики, философской экзальтации и сентенциозности в повседневной жизни // Ядкяр. — POO3. — № P. — C. UP—SO.
13. Латыпов Ф.Р. Профессиональные и личностные характеристики, а также некоторые типичные эпитеты этрусской знати в светских надписях и эпитафиях // Сб. науч. статей: Языковые единицы в па-
радигматике и синтагматике. Ч. 2. — Уфа: РИЦ Баш-ГУ, 2008. — С. 61—66.
14. Латыпов Ф.Р. Стиль наставлений в этрусских текстах различного назначения // Межвуз. сб. науч. статей: Коммуникативно-функциональное описание языка. — Уфа: РИЦ БашГУ, 2008. — С. 58—62.
15. Латыпов Ф.Р. Застывшие мгновения этрусского мира в бытовых надписях: ответственность и внимание, ирония и нравоучение // Сб. науч. работ: От древности к Новому времени (проблемы истории и археологии). — Уфа: РИЦ БашГУ, 2009. — С. 82—87.
16. Латыпов Ф.Р. Наши новые результаты в изучении этрусских текстов: идентификация лексем, грамматических форм, поговорок и афоризмов // Сб. научн. статей: Единицы языка в когнитивно-семиотическом и лингво-культурологическом аспектах. Ч. 2. — Уфа: РИЦ БашГУ, 2009. — С. 114—119.
17. Латыпов Ф.Р. Пять восточно-семитских заимствований в экспрессивной этрусской надписи-рекламе для ехеба1 «прекрасных юношей» на арибал-ле Пупе из Цере // Междунар. науч.-методич. конф.: Теория и практика языковой коммуникации. — Уфа: УГАТУ, 2010. — С. 283—289.
18. Латыпов Ф.Р. Уникальное словосочетание сеШпёШвё 1аг8тта88 и другие сложносоставные понятия, термины архитектурно-строительного, гидротехнического и технологического планов в этрусских текстах // Проблемы востоковедения. — 2010. — № 2. — С. 121—126.
19. Латыпов Ф.Р. Исследование реального пра-тюркского языка методом ПЭКФОС // Некоторые итоги и задачи изучения татарского литературного языка. — Казань: ИЯЛИ им. Г. Ибрагимова, 1992. — С. 96—106.
Ключевые слова: этрусские эпитафии, лексика и субъекты траурного события, тюркские языки, семитские заимствования.
Key words: Etruscan epitaphs, vocabulary and subjects of the funeral, Turkic languages, Semitic borrowings.
ВЗАИМОСВЯЗЬ СУБЪЕКТОВ ТРАУРНОГО СОБЫТИЯ В ТЕКСТАХ ЭТРУССКИХ ЭПИТАФИЙ
На основе обобщения результатов исследования большого числа протяженных этрусских эпитафий автор устанавливает типичную схему взаимной адресации субъектов траурных событий в этом классе надписей. Выявлены типовые наборы перечислений: достоинств и характеристик усопших, чувств и отношений провожающих к покойным, просьб к Богу для «оставшихся на этом свете».
Farit R Vatypov
INTERRELATIONSHIP OF FUNERAL SUBJECTS IN THE TEXTS OF ETRUSCAN EPITAPHS
Based on the investigation results generalization of a large number of lengthy Etruscan epitaphs, the author creates a typical mutual addressing scheme of the subjects of the funeral procession in this class of inscriptions. The following standard sets of lists have been revealed: the virtues and features of the deceased, the feelings and consideration for them in attendance at the funeral, asking God favours for the people «who haven't departed this world».
