CC BY
424
ПСИХОЛОГИЯ АКТИВНОСТИ ЛИЧНОСТИ
Вестник Омского университета. Серия «Психология». 2014. № 1. С. 4-16.
УДК 159.9.07
О. Ю. Гроголева, О. А. Чупикова
Омский государственный университет им. Ф.М. Достоевского
ВЗАИМОСВЯЗЬ СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ ХАРАКТЕРИСТИК ПРОЩЕНИЯ КАК ФЕНОМЕНА МЕЖЛИЧНОСТНОГО ОБЩЕНИЯ С АГРЕССИЕЙ:
ГЕНДЕРНЫЙ АСПЕКТ
Представлен анализ гендерных особенностей взаимосвязи прощения с различными формами агрессии. Основной задачей исследования являлось сравнение социально-психологических характеристик прощения у мужчин и женщин, а также их взаимосвязи с формами агрессии, выявленными по методике А. Басса - А. Дарки. Описаны гендерные различия в проявлениях меры, парциальности и избирательности прощения. Обнаружены специфические особенности взаимосвязи агрессии с выделенными характеристиками прощения как межличностного феномена у мужчин и женщин.
Ключевые слова: прощение; агрессия; взаимосвязь; гендерные особенности.
O. Yu. Grogoleva, O. A. Chupikova
Omsk F. M. Dostoevsky State University
THE CORRELATION OF SOCIO-PSYCHOLOGICAL CHARACTERISTICS
OF FORGIVENESS AS AN INTERPERSONAL PHENOMENON OF AGGRESSION:
GENDER ASPECT
The article presents the analysis of gender peculiarities of correlation of forgiveness with various forms of aggression. The study's main objectives are the comparison of socio-psychological characteristics of forgiveness for men and women, as well as their correlation with the forms of aggression identified by the Buss-Durkey methods. Gender difference in measure manifestations, partiality and selectivity of forgiveness are described. The study shows the revealing of specific features of aggression correlation with marked characteristics of forgiveness as an interpersonal phenomenon for men and women.
Keywords: forgiveness; aggression; correlation; gender peculiarities.
Одним из необходимых условий развития и полноценной реализации личности в социуме является межличностное общение. Однако в процессе взаимодействия между людьми нередко возникают конфликты, что разрушает гармоничные отношения человека как с социальным окружением, так и с самим собой. Дисгармония в межличностных отношениях чревата возникновением таких деструктивных эмоций, как обида и чувство вины, которые, в свою очередь, могут трансформироваться в различные формы проявления агрессии и депрессивные состояния личности. Одной из стратегий разрешения конфликта, которая в некоторых случаях может миними-
© Гроголева О. Ю., Чупикова О. А., 2014
зировать возникновение деструктивных эмоций, является прощение. В регуляции эмоций и чувств личности прощение играет важную роль, благотворно сказываясь на её психическом и физическом здоровье. Также, по мнению экзистенциалистов, прощая, человек может обретать новый смысл жизни, что становится источником его личностного роста и развития. Предлагая подобный взгляд на значение прощения в формировании эмоциональных состояний, мы даем себе отчет в том, что в реальном общении возможны и другие, менее адаптивные формы поведения, связанные с прощением. Например, неадекватное чувство вины, в ситуации созависимости или
невротической привязанности, также может проявляться в различных формах прощения, не способствуя при этом психологическому здоровью личности.
В связи с неоднозначностью понимания прощения отношение к нему в философии не всегда положительно. Элизабет Гассин выделяет следующие четыре философско-этические точки зрения, подвергающие критике морально-нравственную основу прощения [2]:
- прощение как проявление слабости (Ф. Ницше) - простить того, кто причинил вред, значит показать свое бессилие в нахождении путей справедливого решения проблемы и восстановления утраченных прав;
- прощение как проявление стремления к превосходству - точка зрения, позволяющая использовать «милосердие» в качестве демонстрации морального превосходства и великодушия для манипуляции обидчиком;
- прощение как отказ от достижения справедливости - точка зрения, близкая к первой, в которой прощение выступает следствием не бессилия, а скорее равнодушия и расценивается как отказ от совершения возмездия, увековечивающий несправедливость и помогающий злодеям избежать заслуженного наказания;
- прощение как проявление неуважения (Ф. Ницше, Дж. Габер) - прощающий освобождает других от ответственности за их проступки, полагая, что незачем тратить на них время и силы.
Анализ данных точек зрения показывает, что прощение здесь представляется актом, лишенным нравственности, поскольку мотивировано, с одной стороны, попустительством и отсутствием уважения к себе и другим, безответственностью и ленью, а с другой -гордостью и высокомерием. Однако прощение в его истинном понимании представляет собой высоконравственный акт и может быть движимо исключительно такими человеческими качествами, как любовь, уважение, понимание и сострадание. Таким образом, можно заметить, что наряду с прощением, в основе выражения которого лежат высокие человеческие качества личности, существует и псевдопрощение, несущее формальный смысл и вступающее в противоречие с нормами морали и нравственности либо с интроектами и иррациональными убеждениями личности. Проявления внешнего прощения на уровне
интеллектуализации и рационализации наблюдают практические психологи в ходе консультирования клиентов с высшим образованием в ситуации «поруганной любви» [9]. Нельзя не связать возникновение подобных форм прощения с понятием меры ответственности, а именно диапазона проявления ответственности личности, за пределами которого данное свойство личности трансформируется в гиперответственность, тревожность, состояние стресса либо в эгоизм, асоциальное поведение и т. д. [4].
В рамках данной статьи не ставится задача рассмотрения невротических стратегий разрешения конфликтов через прощение. Однако данный аспект проблемы, безусловно, заслуживает самостоятельного глубокого изучения.
В центре внимания данного исследования находятся особенности опыта прощения у мужчин и женщин, а также отслеживание взаимосвязи социально-психологических характеристик прощения с различными формами агрессии.
Актуальность изучаемой темы определяется потребностью в новых фактах, которые позволят расширить существующие представления о феномене прощения и спрогнозировать сферу их применения в практической деятельности психолога. Исследуемая тема требует обширного и детального изучения в связи с тем, что феномен прощения затрагивает все сферы человеческой деятельности.
По мнению В. Даля, термин «прощение» произошел от слова «простой». Слово «прощать» означает «делать простым от греха, вины, долга», «освобождать от обязательства, кары, миловать» [3, с. 44]. Одна из трактовок этого слова - «освобождать от мук, страданий, болезни», исцелять, успокаивать. С этой позиции прощение расценивается как подвиг, как дар прощающего и его благое дело. В более тонком значении прощение дает свободу обидчику от собственных угрызений совести, от возможного преследования со стороны пострадавшего, оно освобождает место для чего-то нового, вполне конструктивного, например, благодарности [3].
Феномен прощения представлял интерес для многих западных ученых. Так, В. Франкл
[11] полагал, что человек находит личностный смысл в страдании и прощении; как средство восстановления утраченного доверия акт прощения понимал М. Джемс [5].
В свою очередь, отечественный исследователь Ю. М. Орлов [7] полагает, что для окончательного устранения обиды нужно безусловное прощение человека, основанием для этого служит искренняя любовь к нему и принятие его таким, какой он есть.
В совокупности акт прощения - это не просто какие-либо действия индивида, а целый процесс открытия, в результате которого происходит понимание того, что человек, которому причинили страдание, практически не отличается от обидчика. Происходит попытка поставить себя на место обидчика, последующее осознание своего несовершенства и вывод о том, что сама жертва также не застрахована от подобных промахов и ошибок [8].
Современный человек в реальной жизни часто принимает решение относительно того, что, кому и при каких обстоятельствах он может простить. Согласно результатам исследований Т. П. Скрипкиной и с учетом интерсубъектного подхода можно выделить динамические характеристики прощения как самостоятельного социально-психологического феномена. К ним относятся:
• парциальность,
• активность,
• избирательность,
• мера [10].
Как пишет А. С. Чукова, активность прощения присутствует в процессе осмысления конфликтной ситуации, переживания разного рода эмоций, принятия определенных решений и совершения в рамках данной ситуации определенных действий [12].
Мера прощения зависит от полноты или частичности самого вида прощения: оно осуществляется на основании морально-нравственной оценки поступка человеком, которому нанесли обиду, и его отношения к обидчику. Безусловным является полное прощение, а неполным, соответственно, то, которое реализуется с определенными условиями, которые, в свою очередь, формируются у жертвы на основании испытываемых чувств к обидчику. Например, прощение даруется на основании осознания вины обидчиком или личных потребностей обиженного (когда оно необходимо для его хорошего самочувствия и здоровья) [12].
Когда субъект прощения не меняется и для него имеется ряд поступков, которые с учетом разного рода обстоятельств могут
быть прощены, а также ряд проступков, которые не будут прощены никогда, ни при каких условиях (например, физическое насилие), мы можем говорить о проявлении такого свойства прощения, как парциальность, т. е. частичность [12].
Избирательность прощения определяется отношением к обидчику и часто зависит от его пола, возраста, социального положения, степени близости общения [12].
Сущность переживания прощения, по словам А. С. Чуковой, состоит в том, что человеку нужно преодолеть какое-либо тягостное чувство или состояние, пережить тяжелые события. Переживание состоит в достижении смыслового соответствия сознания и бытия, т. е. в обеспечении смыслом бытия. Примером может служить расставание влюбленных людей, когда один из них представляет, как другому будет комфортно в новых отношениях. Покинутый испытывает гнев и обиду, но наступает момент, когда он понимает, что подобное отношение и зацикливание на проблеме может изменить его жизнь в худшую сторону. Подобное осознание приводит к сомнению в наличии справедливости и экзистенциальному кризису [12].
Экзистенциальная рефлексия часто приводит человека к осознанию положительного смысла для обеих сторон как самой обиды, так и последующего примирения. Процесс прощения и экзистенциальное значение обиды состоят в обретении нового смысла в жизни, так как прощающий человек признает и осознает собственное несовершенство и соответственно несовершенство других людей. Следовательно, впоследствии он будет более осторожен в оценках поведения других людей. На наступление прощения будет указывать понижение влияния негативных аффектов [12].
Таким образом, под прощением в нашей работе будет пониматься процесс освобождения от негативных эмоций, возникших в результате нанесения обиды и унижения человеческого достоинства. Рассмотрение прощения как межличностного феномена позволяет дополнить содержание данного конструкта. Это процесс отказа от обвинения в форме принятия позиции другого, признания собственной вины и возвышения над ситуацией [6].
Характеристиками прощения являются такие свойства, как мера, избирательность, парциальность и активность прощения.
Анализ теоретических работ (А. С. Чукова, Э. А. Гассин [2; 12]), позволил выявить ряд объективно существующих противоречий, обусловливающих актуальность исследования феномена прощения:
• между значимостью и важностью прощения в процессе человеческого общения и недостаточной изученностью содержательной и процессуальной сторон данного феномена;
• между запросами практики и недостаточным числом научно-практических технологий по выражению и поиску прощения.
Кроме того, малоизученным в настоящее время является вопрос и о личностных предпосылках или последствиях различного опыта переживания прощения. В рамках данного исследования затрагивается проблема взаимосвязи социально-психологических характеристик прощения с различными формами агрессии. Так, с точки зрения многих ученых, затаенная обида, скрытая эмоция, фрустрирован-ные потребности в принятии, любви могут привести к агрессивному поведению, которое обычно и рассматривается как индикатор психологического неблагополучия личности, что, по нашему мнению, может быть связано с неумением или недостаточным опытом прощения. При этом однозначно определить направление влияния агрессивности личности на переживание прощения достаточно сложно.
Данные противоречия определили идею настоящего исследования - изучение гендерных особенностей взаимосвязи агрессии и опыта прощения.
Задачи исследования:
1. Выявить и сравнить меру, парциаль-ность и избирательность прощения у мужчин и женщин.
2. Выявить гендерные особенности взаимосвязи социально-психологических характеристик прощения как феномена межличностного общения с агрессией.
Выборку нашего исследования составили 58 человек, из них 29 женского и 29 мужского пола. Средний возраст испытуемых - 34 года. Все опрошенные состоят в браке и имеют детей.
В выборочную совокупность вошли люди, обратившиеся за психологической помощью в центр оказания социальных услуг населению в г. Омске. Выбор данной базы исследования обусловлен тем, что в центр приходят люди, пережившие серьезные жизненные трудности. А значит им предстоит спра-
виться со своими эмоциями, психологически «отпустить» случившееся, что как раз и является содержательной характеристикой прощения.
Для решения поставленных задач была разработана анкета, в основу которой легла методика изучения феномена прощения А. С. Чуковой, представленная в автореферате ее кандидатской диссертации, а также использована методика диагностики форм агрессии А. Басса и А. Дарки.
С помощью анкеты на основе методики А. С. Чуковой [12] были изучены социальнопсихологические характеристики прощения как феномена межличностного общения у представителей различных гендеров.
Анкета направлена на выявление таких характеристик прощения, как:
• мера (условия, при которых дается прощение);
• избирательность (определяется отношением к обидчику и зависит от его характеристик (пола, возраста, социального положения, психологической дистанции с субъектом прощения и т. д.));
• парциальность (проявляется в том, что для одного и того же субъекта прощения существует ряд действий, которые могут быть прощены так или иначе с учетом определенных обстоятельств, и ряд поступков, которые простить не представляется возможным ни при каких обстоятельствах).
Для выявления статистических закономерностей в полученных данных были использованы следующие методы статистической обработки:
1. Первичная описательная статистика была использована нами для подсчета средних значений и стандартных отклонений форм агрессии и склонности к депрессии у мужчин и женщин.
2. Критерий Колмогорова - Смирнова применялся в нашей работе для изучения нормальности распределения данных по выборке. Полученные данные использовались при выборе дальнейших математических методов.
3. С помощью критерия углового преобразования Фишера оценивается достоверность различий между процентными долями двух выборок, в которых зарегистрирован интересующий нас эффект. Этот метод применялся нами для выявления различий в частоте встречаемости вариантов поведенческо-
го аспекта прощения, а также когнитивных представлений о прощении у представителей разного гендера.
4. Критерий Пирсона был использован в процессе исследования для выявления взаимосвязи форм агрессии с компонентами прощения у мужчин и женщин.
Обработка данных осуществлялась нами с помощью программ MS Excel и SPSS (версия 14).
Результаты исследования меры прощения.
Мнения респондентов относительно условий прощения разделились. Согласно полученным результатам, почти половина опрошенных мужчин (48 %) и около трети опрошенных женщин (38 %) отмечают, что даже в том случае, когда они простили обидчику нанесенную травму, доверие к нему все равно утрачивается. Среди женщин 34 % опрошенных указали, что простили людей, причинивших им вред, поскольку считают, что любой человек имеет право на ошибку; 31 % женщин простили обидчиков, поскольку проанализировали и поняли его действия. В целом, анализ наиболее частых условий прощения в женской группе позволяет говорить о глубокой личностной работе, проделанной в процессе анализа причин произошедшего, мотивов обидчика, сопоставления его поступка со своими ценностями и представлениями о жизни. Эти условия А. С. Чукова называла «внутренними», отмечая, что опыт прощения в этом случае наиболее глубокий
[12].
Стоит отметить и наименее популярные среди мужчин и женщин условия опыта прощения. Так, только 3 % испытуемых сожалеют о своем прощении. Только 3 % мужчин простили обидчиков, поскольку считают их действия неосознаваемыми. Также 3 % мужчин простили только потому, что их побуждали к этому другие люди; среди женщин такой вариант не упомянул никто. Никто из женщин также не отметил и то, что отношения с обидчиком полностью восстановились: это говорит о том, что даже глубокий опыт прощения не способен вернуть первоначального доверия женщины к обманувшему ее человеку. Оценивая условия прощения среди мужчин, можно добавить, что им практически не свойственно сомневаться в необходимости прощения после принятого решения, они слабо поддаются чужому влиянию в опыте про-
щения и не склонны оправдывать своих обидчиков.
Достоверно значимых гендерных различий в показателях меры прощения выявлено не было. В целом, все испытуемые указали, что, несмотря на опыт прощения, не смогут по-прежнему доверять своему обидчику. При этом если 21 % мужчин еще готовы к полному восстановлению отношений, то среди женщин такой вариант не приемлем. Это говорит о том, что на женщин обида оказывает более глубокое влияние, чем на мужчин. Возможно, это также можно объяснить более высокой требовательностью женщин к эмоциональной стороне отношений между людьми.
Результаты исследования избирательности прощения.
При анализе избирательности прощения у мужчин и женщин были выявлены достоверно значимые различия по ряду показателей. Так, женщины гораздо реже, чем мужчины, сталкивались с необходимостью прощать детей и подростков (ф = 1,79 и ф = 2,1; р < 0,05). При выборе стратегии дальнейшего поведения с молодыми мужчинами-обидчиками опрошенные нами мужчины значительно чаще, по сравнению с девушками, «прощают их лишь иногда» (ф = 2,6, р < 0 ,01); женщины в этом случае более склонны к прощению. При оценке возможности прощения молодых девушек женщины чаще, чем мужчины, выбирали стратегию «чаще прощал, чем не прощал» (ф = 1,86; р < 0,05). Если женщины склонны в большинстве своем «всегда прощать» людей преклонного возраста и близких родственников, то мужчины гораздо чаще по сравнению с ними указывают, что «почти всегда прощают» их (ф = 2,1 и ф = 2,1; р < 0,05). Знакомых, причинивших вред испытуемым, женщины чаще, по сравнению с мужчинами, «почти всегда прощают»
(ф = 1,73; р < 0 ,05), в то время как последние в этом случае «чаще прощают, чем не прощают» (ф = 2; р < 0 ,05). Женщины также больше, чем мужчины, склонны к прощению незнакомцев и врагов (ф = 1,84 и ф = 1,72; р < 0,05); мужчины же в отношении врагов более принципиальны и чаще не прощают их ни при каких обстоятельствах.
Результаты исследования парциально-сти прощения.
Согласно полученным результатам, мужчины, по сравнению с женщинами, часто не прощают невозврат долга и кражу имуще-
ства ни при каких условиях (ф = 1,84, р < 0,05 и ф = 3,74, р < 0,01), женщины в этом плане более лояльны. Иначе обстоит ситуация в отношении физического насилия со стороны супруга: она чаще случалась в жизни женщин, чем мужчин (ф = 1,79, р < 0,05). При этом мужчины значительно чаще, чем женщины, указывали, что не готовы простить своим супругам измену ни при каких обстоятельствах (ф = 2,19, р < 0,01). Интересен тот факт, что и предательство близкого человека мужчины также значительно чаще не прощают ни при каких условиях, по сравнению с женщинами (ф = 2,56, р < 0,01).
Таким образом, в опыте прощения женщин и мужчин существуют как сходства, так и различия. Установлено, что вне зависимости от пола людям сложно восстанавливать с обидчиком прежние отношения, поскольку ему становится сложно доверять. Мужчины, по сравнению с женщинами, более избирательны в своем прощении: они чаще прощают детей и стариков, а также близких людей, реже - врагов и незнакомцев. У женщин сохраняется та же тенденция, но она выражена более мягко: они более склонны к прощению в принципе. Мужчины, по сравнению с женщинами, тяжелее прощают обиды, связанные с материальными потерями, изменой партнера и предательством, а женщины - с физическим насилием со стороны супруга. Интересен тот факт, что своим родителям и мужчины, и женщины готовы в большинстве случаев прощать даже насилие вне зависимости от того, попросят они прощения или нет. Стоит отметить, что именно просьба о прощении чаще всего выступает смягчающим фактором в отношении обидчика; особенно эта тенденция выражена у мужчин. При этом вне зависимости от пола большинство людей готовы помогать своим обидчикам, если этого требует ситуация.
Результаты выявления взаимосвязи характеристик прощения с формами агрессии.
В ходе статистической обработки взаимосвязи между мерой прощения и показателями агрессии у мужчин выявлено не было.
Существует обратная связь между показателями раздражительности у женщин и таким вариантом прощения другого человека в их жизни, при котором они «простили, так как считают, что любой имеет право на ошибки» (г = -0,431 (р < 0,05)).
Чем в большей степени женщины готовы признавать за другими людьми право совершать ошибки, тем меньше негативных эмоций они проявляют в ситуациях, когда раздражающий стимул незначителен. Такой подход к восприятию прощения и готовности прощать является осознанным выбором женщин и требует определенной умственной и душевной работы, желания понять человеческую природу и не предъявлять к другим людям завышенных требований. Очевидно, что в процессе такого осмысления формируются и укрепляются навыки саморегуляции, а интенсивность раздражительности и вспыльчивости снижается. Возможно и другое объяснение данной взаимосвязи - женщины с низким уровнем раздражительности более склонны признавать право другого человека на ошибку, так как импульсивные реакции не мешают принимать рациональное решение.
Существует обратная взаимосвязь между показателями подозрительности у женщин и таким вариантом прощения другого человека в их жизни, при котором они «простили, поскольку им стали понятны действия обидчика» (г = -0,381 (р < 0,05)).
Понимание причин действий человека, нанесшего женщинам обиду, способствует повышению степени их доверия к миру: они не ждут от окружающих сплетен за спиной и необоснованного негатива к своей личности. С другой стороны, снижение показателей подозрительности и склонности приписывать другим людям зависть к себе и желание обмануть способствует тому, что женщины в большей степени стремятся оценить ситуацию нанесения обиды целостно, непредвзято, понять мотивы другого человека, а не приписывать ему изначально негативные намерения, обусловленные отрицательным отношением к тому, кому нанесена обида.
Показатели вербальной агрессии у женщин напрямую взаимосвязаны с такими вариантами прощения другого человека в их жизни, при которых они «простили, поскольку их побуждали к этому другие люди» (г = 0,375 (р < 0,05)) и «простили, поскольку считают, что обидчик не осознавал своих действий» (г = 0,375 (р < 0,05)) (рис. 1).
В тех случаях, когда женщины прощают человека, нанесшего обиду, под воздействием других людей, прощение происходит только на внешнем уровне в виде нейтрализации
Мера прощения: простила, поскольку меня побуждали к этому другие люди
Мера прощения: простила, так как считаю, что обидчик не осознавал своих действий
Рис. 1. Взаимосвязь показателей вербальной агрессии с мерой прощения у женщин: <------------------------------------► связь прямая, р<0,05
конфликта, причем вынужденно, и мотивом его выступает, как правило, желание удовлетворить тех людей, кто выступает посредником между конфликтующими сторонами. В этом случае нейтрализации негативных эмоций не происходит, и они выражаются в форме вербальной агрессии. В свою очередь, изначально высокий уровень вербальной агрессии женщин может снижать их желание или способность к прощению, и тогда прощение становится возможным под воздействием внешних стимулирующих факторов (других людей) либо в том случае, когда женщины уверены, что преднамеренного злого умысла
в действиях человека, нанесшего им обиду, не было.
Рассмотрим выявленные взаимосвязи форм агрессии с избирательностью прощения.
Существует прямая взаимосвязь между показателями физической агрессии у мужчин и такими компонентами избирательности прощения, как «опыт прощения детей: иногда прощал» (г = 0,381 (р < 0,05)), «опыт прощения молодых людей (мужчин): иногда прощал» (г = 0,401 (р < 0,05)), «опыт прощения соседей: иногда прощал» (г = 0,381 (р < 0,05)), «опыт прощения людей преклонного возраста: иногда прощал» (г = 0,381 (р < 0,05)) (рис. 2).
Рис. 2. Взаимосвязь показателей физической агрессии с избирательностью прощения у мужчин:
<-------------► связь прямая, р<0,05
Рост уровня проявлений физической агрессии у мужчин способствует росту их общей нетерпимости к таким группам людей, как дети, молодые мужчины, люди преклонного возраста и сверстники: чем выше физическая агрессия, тем реже мужчины готовы прощать описанных выше людей, нанесших им обиды; исключения происходят только иногда, в отдельно взятых случаях. В целом физическая агрессия в своей деструктивной форме свойственна людям личностно незрелым, с плохо развитым самоконтролем. Поскольку прощение требует от человека опре-
деленной осмысленности и внутренней работы по принятию ситуации, осуществлять ее личностно незрелым мужчинам проблематично.
Существует прямая взаимосвязь между показателями физической агрессии у женщин и такими компонентами избирательности прощения, как «опыт прощения женщин среднего возраста: всегда прощала» (г = 0,369 (р < 0,05)), «опыт прощения соседей: почти всегда прощала» (г = 0,507 (р < 0,01)), «опыт прощения близких друзей: всегда прощала» (г = 0,416 (р < 0,05)) (рис. 3).
Рис. 3. Взаимосвязь показателей физической агрессии с избирательностью прощения у женщин:
--------------► связь прямая, р<0,05;
<---------------► связь обратная, р<0,05;
* ► связь прямая, р<0,01
Если в случае с мужчинами показатели физической агрессии напрямую были связаны с низкой терпимостью к людям, нанесшим им обиду, то в группе женщин характер взаимосвязи меняется: напротив, чем чаще женщинами прощаются ошибки и обида таким группам людей, как близкие друзья, соседи и женщины среднего возраста, тем выше уровень физической агрессии. Возможно, данная закономерность обусловлена тем, что физическая агрессия - это социально неодобряе-мое женское поведение в нашей культуре. Поэтому женщины могут компенсировать данную форму поведения социально желательными формами проявления прощения.
Возможен и другой вариант объяснения: в данной группе женщин могло наблюдаться псевдопрощение, которое проявляется во внешнем примирении с обидчиком и не связано с внутренней проработкой проблемы отношений. В этом случае можно говорить о явлении смещенной агрессии, подробно описанной в классическом психоанализе.
Показатели косвенной агрессии у женщин напрямую взаимосвязаны с такими компонентами избирательности прощения, как «опыт прощения детей: всегда прощала» (г = 0,436 (р < 0,05)).
Чем чаще женщины прощают детей в любых ситуациях и при любых условиях, тем
в большей степени негативные эмоции проявляются у них потом в форме косвенной агрессии. Прямой выход агрессии в данном случае проблематичен в силу возраста ребенка, нанесшего обиду: дети не могут в полной мере отвечать за свои поступки и прогнозировать их последствия.
Показатели раздражительности у мужчин обратно взаимосвязаны с такими компонентами избирательности прощения, как «опыт прощения детей: всегда прощал» (г = -0,455 (р < 0,05)), «опыт прощения молодых девушек: всегда прощал» (г = -0,421 (р < 0,05)), «опыт прощения знакомых: почти всегда прощал» (г = -0,432 (р < 0,05)), «опыт прощения близких друзей: всегда прощал» (г = -0,414 (р < 0,05)).
Чем выше степень раздражительности у мужчин, тем реже они склонны прощать детей, молодых мужчин и девушек, женщин среднего возраста, знакомых и близких друзей. Другими словами, раздражительность как устойчивая характеристика личности повышает нетерпимость мужчин к людям, нанесшим им обиду, вне зависимости от их пола, возраста и степени близости к респондентам.
Обнаружена обратная взаимосвязь между негативизмом и такими компонентами избирательности прощения, как «опыт прощения знакомых: почти всегда прощал» (г = -0,417 (р < 0,05)), «опыт прощения коллег по работе: всегда прощал» (г = -0,378 (р < 0,05)), «опыт прощения близких друзей: всегда прощал» (г = -0,555 (р < 0,01)).
Чем чаще мужчины склонны выражать свои эмоции в форме отрицания установившихся правил и порядка, в форме протеста против происходящего, тем реже они склонны прощать знакомых, коллег по работе и близких друзей. Как и в случае с раздражительностью, негативизм препятствует процессу прощения и освобождения от возникших отрицательных эмоций в ситуациях с другими людьми, нанесших обиду респондентам, вне зависимости от степени психологической близости этих людей.
Показатели негативизма у женщин напрямую взаимосвязаны с таким компонентом избирательности прощения, как «опыт прощения людей преклонного возраста: почти всегда прощала» (г = 0,431 (р < 0,05)).
Характер взаимосвязи показателей негативизма с характеристиками прощения у женщин указывает на то, что в ситуации, свя-
занной с необходимостью прощения, возникают негативные эмоции, до конца не проработанные и вытесненные в процессе прощения. Возможно, что в данном случае прощение носит не глубокий, а поверхностный, внешний характер. Прощение в этом случае только демонстрируется, но внутреннего принятия ситуации не происходит.
Мы считаем, что различия в характере взаимосвязи негативизма с характеристиками прощения у мужчин и женщин обусловлены различиями в предъявляемых к ним в обществе требованиях: если мужчинам разрешено открыто выражать агрессию и не прощать людей, нанесших им обиду, то от женщин ждут принятия конфликтной ситуации и прощения, к которому они не всегда оказываются внутренне готовы. В результате не проработанные, но подавленные негативные эмоции, выражаются у женщин в агрессии, в частности в негативизме.
Показатели обиды у мужчин обратно взаимосвязаны с такими компонентами избирательности прощения, как «опыт прощения близких родственников: всегда прощал»
(г = -0,499 (р < 0,01)) и «опыт прощения близких друзей: всегда прощал» (г = -0,397 (р < 0,05)).
Согласно полученным данным, чем чаще мужчины прощают своим близким родственникам и друзьям нанесенные обиды, тем меньше они сами склонны испытывать обиду, и наоборот: мужчины с ярко выраженной обидчивостью реже склонны прощать своих близких.
Существует прямая взаимосвязь между показателями обиды у женщин и таким компонентом избирательности прощения, как «опыт прощения знакомых: почти всегда прощала» (г = 0,558 (р < 0,01)).
Математический анализ показал, что чем чаще женщины прощают своих знакомых, тем выше степень их обидчивости как личностной черты. Знакомые - это люди, которые не близки испытуемым и степень доверия и открытости к которым ниже, чем к близким людям. Следовательно, не всегда представляется возможным открыто объясниться с ними и рассказать о своих эмоциях и чувствах, в частности о том, что с их стороны могло обидеть исследуемых женщин. Это препятствует полноценному завершению процесса прощения, и он может оказаться не настолько глубоким и личностно принятым, как может ка-
заться самим женщинам. В результате, как мы уже говорили, непроработанные негативные эмоции вытесняются, а их отреагирова-ние происходит впоследствии через проявления обиды.
Показатели подозрительности у мужчин обратно взаимосвязаны с таким компонентом избирательности прощения, как «опыт прощения своих «врагов»: иногда прощал» (г = -0,455 (р < 0,05)).
Как показали результаты исследования, чем чаще мужчины проявляют подозрительность в отношении других людей, тем меньше они склонны прощать своих «врагов». Возможно, это происходит потому, что основой подозрительности выступает общая тенденция к недоверию людям, ожидание того, что они могут причинить вред, причем сделать это намеренно. Скорее всего, такое видение ситуации усугубляет вину «врага» в глазах испытуемых и затрудняет прощение.
Показатели подозрительности у женщин обратно взаимосвязаны с таким компонентом
избирательности прощения, как «опыт прощения коллег по работе: чаще прощала, чем не прощала» (г = -0,396 (р < 0,05)), и напрямую взаимосвязаны с таким компонентом избирательности прощения, как «опыт прощения молодых людей (мужчин): не прощала ни при каких условиях» (г = 0,438 (р < 0,05)).
Как мы уже писали, недоверие к людям как основа подозрительности усугубляет вину человека, нанесшего обиду.
Существует обратная взаимосвязь между показателями раздражительности у мужчин и такими компонентами парциальности прощения, как «неблагодарность за оказанную услугу: прощаю, даже если не просят прощения» (г = -0,368 (р < 0,05)), «словесное оскорбление: чаще прощаю, чем не прощаю» (Г = -0,387 (р < 0,05)), «физическое насилие родителя: прощаю, если просят прощения» (г = -0,414 (р < 0,05)), «деспотизм, насилие незнакомого человека: прощаю, даже если не просят прощения» (г = -0,492 (р < 0,01)) (рис. 4).
Раздражительность
Психологическое насилие супруги: прощаю, даже )
если не просят прощения
Рис. 4. Взаимосвязь показателей раздражительности с парциальностью прощения у мужчин:
-------------► связь обратная, р<0,05;
““ связь обратная, р<0,01
Чем более раздражительными являются мужчины, тем сложнее им прощать неблагодарность за оказанную услугу в том случае, когда человек, воспользовавшийся ею, не просит прощения. Мужчинам с высокой раздражительностью также сложнее простить деспотизм и психологическое насилие незнакомого человека, если тот не стремится извиниться за свое поведение. Другими словами, у мужчин с ростом раздражительности повышается требовательность к посторонним людям и людям, которые пользуются услугами испытуемых: опрошенные в этом случае могут вспылить даже при незначительном проявлении неуважения к себе. При этом словесное оскорбление в свою сторону мужчины с высокой степенью раздражительности не склонны прощать даже в тех случаях, если человек, нанесший его, попросит прощения.
Показатели негативизма мужчин обратно взаимосвязаны с таким компонентом парци-альности прощения, как «невозврат долга: прощаю, даже если не просят прощения» (г = -0,406 (р < 0,05)).
Наличие негативизма как протеста против происходящего говорит о том, что определенное недовольство какой-то ситуацией у человека присутствует, но выражать это недовольство предметно, напрямую не представляется возможным по разным причинам. Мы считаем, что в тех случаях, когда мужчины полагают, что готовы простить невозврат долга, на самом деле глубокого прощения не происходит, а негатив от ситуации трансформируется в косвенную форму - негативизм.
Существует прямая взаимосвязь между показателями обиды у женщин и такими компонентами парциальности прощения, как «словесное оскорбление: чаще прощаю, чем не прощаю» (г = 0,467 (р < 0,05)), «физическое насилие родителя: прощаю, если просят прощения» (г = 0,581 (р < 0,01)), а также обратная взаимосвязь между показателями обиды у женщин и «словесным оскорблением: не прощаю ни при каких условиях» (г = -0,415 (р < 0,05)), «невозвратом долга: прощаю, даже если не просят прощения» (г = -0,415 (р < 0,05)) (рис. 5).
Рис. 5. Взаимосвязь показателей обиды с парциальностью прощения у женщин:
<------------► связь прямая, р<0,05;
<------------► связь обратная, р<0,05;
связь прямая, р<0,01
Согласно полученным результатам исследования, прощение близких родственников, оскорблений и долгов актуализирует в женщине чувство обиды: как мы писали ранее, в этом случае не происходит глубокого прощения, а значит недовольство ситуацией остается и выражается в форме обиды.
Выраженность чувства вины у женщин обратно взаимосвязана с такими компонента-
ми парциальности прощения, как «неблагодарность за оказанную услугу, психологическое и физическое насилие супруга: прощаю, даже если не просят прощения» (г = -0,473 (р < 0,01), г = -0,516 (р < 0,01), г = -0,467 (р < 0,05)) и «измена супруга: не прощаю ни при каких условиях» (г = 0,378 (р < 0,05)) (рис. 6).
Рис. 6. Взаимосвязь выраженности чувства вины с парциальностью прощения у женщин:
<--------------► связь обратная, р<0,05;
““ связь обратная, р<0,01
Чем больше женщины склонны без вопросов и обсуждений прощать другим людям неблагодарность за оказанную услугу, тем меньше они испытывают чувство вины. Поддержание хороших отношений с окружающими, даже за счет собственных интересов, снижает у женщин общее чувство вины.
Характер этой взаимосвязи также говорит о том, что чем в большей степени женщины испытывают чувство вины, тем в большей степени они готовы простить измену мужа, а также физическое и психологическое насилие с его стороны. При осмыслении происходящего женщины могут занимать позицию, при которой будут пытаться понять роль собственных ошибок и промахов в случившемся, и чем более выражена будет эта роль, тем
больше они будут винить себя в произошедшем, а значит в большей степени будут готовы к прощению.
За множеством выявленных взаимосвязей трудно проследить гендерную специфику связи агрессии и прощения. В связи с этим представляется необходимым обозначить скрытую за конкретными результатами важную, на наш взгляд, закономерность.
Обнаруженные корреляции между агрессией и прощением в большинстве своем демонстрируют прямую связь проявлений агрессии и прощения у мужчин и обратную взаимосвязь изучаемых конструктов у женщин. Наиболее ярко описанная тенденция просматривается по шкалам «физическая агрессия», «вербальная агрессия», «обида» и
«чувство вины». Нами было высказано предположение о том, что данные агрессивные реакции прощающих женщин связаны прежде всего с ожидаемыми от них в нашей культуре терпимости и необходимости принятия ситуации. Поэтому агрессия женщин, занимающих позицию «всегда и все прощающих», скорее приобретает смещенный характер и служит средством снятия накопившегося напряжения. Важно отметить, что такой вариант развития ситуации может быть только в случае псевдопрощения. Таким образом, результаты исследования продемонстрировали важность изучения скрытой мотивации прощения, которая может оказывать негативное влияние на эмоциональные переживания и поведение личности. К сожалению, опросные методы вследствие влияния социальной желательности, а также недостаточной осознанности личностью причин прощения не позволяют выявить глубокий пласт данного феномена. Считаем, что продолжение исследований взаимосвязи эмоциональных состояний и опыта прощения личности позволит выстроить более точную и соответствующую реальности модель прощения в ситуациях межличностного общения.
ЛИТЕРАТУРА
1. Вичев В. Мораль и социальная психика. -М. : Прогресс, 1978.
2. Гассин Э. Психология прощения // Вопросы психологии. - 1999. - № 4. - С. 93-104.
3. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка : в 4 т. - Т. З. - М. : Гос.
изд-во иностранных и национальных словарей, 1982.
4. Дементий Л. И. К проблеме меры ответственности // Личность. Культура. Общество.
- 2004. - Вып. 3(23). - С. 264-274.
5. Джемс М. Брак и любовь. - М. : Прогресс, 1985.
6. Коваль Н. А. Личностный рост как акмеоло-гическая проблема // Психология личностного роста специалиста : материалы Всерос. науч.-практ. конф. (21 марта 2007 г.) / отв. ред. Н. А. Коваль. - Тамбов : Изд-во ТГУ им. Г. Р. Державина, 2007. - С. 13-18.
7. Орлов Ю. М. Обида. Вина. - М. : Слайдинг, 2004.
8. Педагогический терминологический словарь. - 1^1.: http://lingvodics.com/dics/
details/3681 (дата обращения: 12.03.2014).
9 Разрешить себе печаль (Из опыта психокоррекционной работы в ситуации поруганной любви) // Личность в трудных жизненных ситуациях как актуальное научное направление копинг-исследований в России : материалы Всерос. науч.-практ. конф. с междунар. участием, посвящ. 35-летию Ом. гос. ун-та им. Ф.М. Достоевского / под ред. Л. И. Дементий. - Омск : Изд-во Ом. гос. унта, 2009.
10. Скрипкина Т. П. Психология доверия. - М. : Академия, 2000.
11. Франкл В. Человек в поисках смысла. - М. : Прогресс, 1990.
12. Чукова А. С., Гриценко В. В. Теоретические основы исследования прощения как феномена межличностного общения // Психологический журнал. - 2011. - Т. 32. - № 5. -С. 16-22.
