CC BY
5ЭТИКА, ЭСТЕТИКА
Взаимосвязь философской мысли и художественного творчества как культурного феномена в труде «Критика чистого разума» И. Канта
Кормин Николай Александрович,
Д.ф.н., ведущий научный сотрудник, ФГБУ «Институт философии Российской академии наук» E-mail: [email protected]
В настоящем исследовании рассматривается неразрывная связь между философской мыслью и художественным творчеством как культурными феноменами, а также предлагается новая интерпретация их всемирного контекста через призму критической триады Иммануила Канта. Эстетика, традиционно занимающаяся изучением этой взаимосвязи, неизменно сталкивается с извечным вопросом: сотворен ли мир или существует вечно? При этом она обращается к пониманию искусства как трансцендентального проявления бытия в его полном расцвете.
В кантианской философии идея мира олицетворяет возвышенную сущность человеческой природы и сознания, включая обширнейшую сферу неясных представлений, где мерцают эстетические смыслы. В своем труде «Критика чистого разума» Кант вводит идею образца философа через эстетическую структуру персонификации, которая по своему масштабу сопоставима с идеей всего человечества и его нравственным совершенствованием (Veredelung der Menschheit), а также с идеалом человека как такового.
Ключевые слова: философия, эстетика, искусство, мир, человечество, трансцендентализм, Кант.
Исследование направлено на постижение новых граней эволюции всеохватывающей философской парадигмы, в которой явно или латентно воплощается эстетическая ценность базисных элементов кантовского трансцендентализма и первичных эстетических прозрений, сопряженных с универсумом. В частности, акцент делается на всеобъемлющем понимании искусства как инструмента декодирования трансцендентальной метафоры универсальных констант, очерчивающих искусство в ипостаси метафизического феномена.
Кант формирует эстетическую платформу для манифестации изначальной философии, погружаясь в сугубо эстетический процесс созидания, но созидания исключительного толка - генезиса философской доктрины или, используя его собственную формулировку, архитектоники «философии согласно индивидуальному проекту» [7, с. 25]. На этой эстетической сцене разворачивается не идея «вечного мира» [5, с. 355], а кульминационная фаза развития креативного потенциала самой природы, апогей сенсорных модальностей психической организации и созидательные «духовные энергии» [8, с. 165], в которых, как мог бы выразиться Пушкин, резонирует голос вдохновенной лиры, с которым они образовали неразрывный симбиоз.
И светлых мыслей красота, И мщение, бурная мечта Ожесточенного страданья
(«Все в жертву памяти твоей») В звучании этого голоса различимы не только отголоски лиры, воплощающие в себе и муки, и экстаз, но и сущность живописного творения или симфонического опуса. В них, как мог бы заметить Кант, метафизические совершенства спонтанно сплетаются в разуме. Мыслитель поднимает вопрос: «Не пролегает ли путь умозаключения от сути человеческой души через всеобъемлющие концепты к Божественному началу и обратно к постижимому бытию души?» [4, с. 117]. Данное вопро-шание касается не только логических конструкций, но и плодов художественного творчества.
Более того, в самой ткани художественных феноменов разворачивается простор метафизического мастерства, впервые воплощающий идеал человечества в облике отдельной личности. Архитектурную аллегорию подобного метафизического замысла человечества можно усмотреть в ве-
личественном соборе Саграда Фамилия, детище гениального Гауди. Однако прежде чем погружаться в анализ эстетических примеров или метафор таких проектов и конструкций, необходимо задаться вопросом: какое направление поиска более оправданно - всеобъемлющего философского концепта или внемирской сущности того, чему философ дает определение?
Приближаясь к сфере подобных понятий (к примеру, вечность), мы оказываемся, как подчеркивает Кант, перед подлинной пропастью для человеческого разума, где «все ускользает из-под ног, и величайшее, равно как и ничтожнейшее, совершенство лишь парит без опоры перед умозрительным разумом, способным без труда устранить и то, и другое» [1, с. 532].
Когда в «Критике чистого разума» речь идет о неоспоримой необходимости мирового понятия философии, что конкретно подразумевается под такой характеристикой концепта, в котором мыслится мир? Кантовское осмысление мира охватывает и мир как таковой, недоступный нашему непосредственному восприятию, и мир как всеобъемлющую совокупность явлений, и понятие мира, отождествляемое с природой, предполагающей взаимосвязи определений этих явлений согласно внутреннему принципу причинности, и умопостигаемый мир. Можно даже говорить о синтезе происходящих в мире событий, вызванных, например, спонтанностью или чем-то уникальным.
Однако такие свойства характерны для эстетического восприятия мира: парадоксальность квантового мышления о мироздании, креативные аспекты эволюции, удивительные квалиа, поддающиеся описанию лишь неописуемым образом (в духе Л. Кэрролла), изящные структуры алгоритмов коммуникации или предельно сложная, как отмечает Т.В. Черниговская, оркестровка нейронных сетей. Все эстетические структуры и процессы связаны со способностью воспринимать частное как подчиненное общему, то есть с тем, что рассматривается Кантом как способность суждения в ее рефлексивном аспекте.
Современный исследователь полагает, что «представление Канта о неизменности способности суждения требует пересмотра: способность суждения, несомненно, вариативна и, вопреки Канту, порождает априорные законы. Следовательно, вся конструкция кантовского представления о разуме подлежит коренной перестройке, не в последнюю очередь потому, что именно суждение составляет смысловой стержень его философии с ее ключевым вопросом: как возможны синтетические суждения a priori» [2, с. 57]. При этом академик А.В. Смирнов в цитируемой работе противопоставляет свое понимание разума, точнее, истоков вариативности рациональности, кантовскому, хотя, на наш взгляд, их интерпретации разума в чем-то сближаются: если Кант в завершении «Критики чистого разума» рассуждает
о культуре разума, то Смирнов фактически говорит о той же культуре, но во множественном числе, то есть о культурах разума. Однако это не снимает вопросов ни о природе разума, ни о сущности культуры, что является предметом отдельного исследования, связанного также с построением метафизического фундамента для самого суждения.
В философской системе Канта прослеживается глубинное сплетение космологических идей и междисциплинарных конструктов. Мыслитель стремится охватить не только зримую эстетику мироздания, но и интуитивное постижение логоса флоры, о котором размышлял Метерлинк. Кё-нигсбергский философ рассматривает творчество как отражение природных процессов, затрагивая трансцендентальные аспекты неопределенности в акте миросозидания, присущие человеческому духу.
Кантовская концепция мира воплощает возвышенную сущность человека, который, согласно его этическим воззрениям, представляет собой «самоцель». Эта идея охватывает обширный спектр неясных представлений сознания, где мерцают эстетические смыслы. Трансцендентальный метод Канта предполагает необходимость переосмысления самого понятия космоса, создания своеобразной «герменевтики гармонии» мироздания.
Современный исследователь Шон Гастон отмечает стремление Канта заложить новый фундамент для холистического восприятия универсума. Возникает вопрос: требуется ли в наши дни новый «коперниканский переворот» в осмыслении мировой концепции [9, р. 29]? Архитектоника мира в понимании Канта предстает как всеобъемлющая сущность, не вмещаемая ничем, кроме сознания, способного постичь «ноумен».
Российский психолог Владимир Зинченко утверждал, что конструирование внешней реальности возможно лишь изнутри. Это порождает вопросы о регуляторных механизмах, позволяющих судить о человеческой природе, например, на уровне геномной активности. Как подступиться к эстетическому измерению натурфилософской и космологической проблематики? Понятие мира включает эстетическое мировидение, расширяющее горизонты философской медиации.
Греческий философ Феохарий Кессиди поведал историю о сакральном треножнике из святилища Аполлона, олицетворявшем эллинскую софию и врученном Фалесу. Платон в своем диалоге «Тимей» говорит о том, как благость демиурга воплощается в красоте космоса.
В «Критике чистого разума» Кант вводит космическое понятие философии, отсылающее к культуре интеллекта мыслителя, к его духовному настрою - необходимому условию трансляции философского знания о мире. Это понятие также связано с «фундаментальными целями всего человечества». Человечность выступает как категория этической метафизики.
В контексте трансцендентальной метафизики эстетику можно рассматривать как своеобразный медиатор между этической и теоретической философией. Соотношение истины, красоты и блага занимает центральное место не только в философском дискурсе, но и в художественном осмыслении, что ярко проявляется, к примеру, в поэтическом наследии Иосифа Бродского: .. .Эстетическое чутье суть слепок с инстинкта самосохранения и надежней, чем этика.
(«Доклад для симпозиума», август 1989 г., Торо) Эстетика может быть осмыслена как уникальный интерфейс, соединяющий философскую мысль и этические принципы, способствуя их взаимопроникновению и диалектическому развитию. В данном ракурсе она предстает метафорическим воплощением или даже живой аллегорией внутреннего морального компаса человека.
Кант прибегает к эстетическому приему персонификации для иллюстрации глобального философского конструкта. Оптимальный маршрут к постижению этого конструкта пролегает через кантианский постулат трансцендентальной антропологии, который можно интерпретировать как квинтэссенцию всей критической триады [4, с. 616], тесно переплетенную с концепцией ультимативной цели человеческого существования. Трансцендентальная антропология в некотором смысле дополняет и обогащает мировое понятие философии, которое, в противовес схоластическому подходу, охватывает эстетическую архитектонику всей кантианской системы.
Возникает интригующий вопрос: какое «миропонимание» (используя терминологию Канта) раскрывается в глобальном философском конструкте, и каким образом эстетическое восприятие и искусство коррелируют с этим откровением? В художественной сфере, если обратиться к метафизической лирике Р.-М. Рильке, это откровение ассоциируется с «культивированием сердца», в недрах которого зарождается «Бытие, превосходящее исчисление»; именно сердце выступает творцом, преобразующим образы из нашей внутренней сокровищницы. Поэтическое наследие Рильке стремится проникнуть в сокровенные глубины нашего космического бытия, исследуя тончайшие оттенки антропологического вкуса в масштабах вселенной:
... Мы существуем еще. В мироздании, быть может,
Привкус наш остается?
(Вторая Дуинская элегия, пер. В. Микушевича)
В своем magnum opus «Критика чистого разума» Иммануил Кант выдвигает концепцию своего рода globus intellectualis философии, которая не только резонирует с кардинальными устремлениями человеческого ratio, но и материализует идею как bona fide феномен. «Критика способно-
сти суждения» [3] экстраполирует это воззрение в культурологическом измерении, предлагая гомологичное globus intellectualis искусства. Оно интерпретируется как квинтэссенциальный эталон человечества, инкарнированный в индивидууме, и исследует корреляцию между искусством и телеологией человеческого бытия. Парадигма творца в этом контексте трактуется как exemplum, достижимый лишь для ingenium, в то время как парадигма мыслителя - образец, доступный исключительно для Vernunftgenius [10, с. 343], гения рациональности. Подобная концептуализация мирового искусства primum omnium обращается к манифестациям sublime творчества.
Дискредитируя эстетические репрезентации феноменов универсума и их возвышенные образы в искусстве, Кант апеллирует даже к ригороз-ным математическим законам (включая концепты infinitesimal и transfinite величин), однако рассматривает их через призму своей трансцендентальной методологии. Он постулирует, что диссонанс между нашей способностью квантифицировать magnitude чувственно воспринимаемых объектов и идеей абсолютной тотальности пробуждает в нас сенсацию некой suprasensible способности. Sublime, согласно Канту, следует атрибутировать не самому объекту, а диспозиции духа под воздействием определенного представления, занимающего рефлексивную facultas judicandi, то есть саму эстетику, осмысливающую отношение между красотой и высшим совершенным законом, который способен увенчать «прекрасный порядок соответствующим блаженством» [6, с. 645].
Возникает дилемма: как концептуализировать темпоральность самих globus intellectualis? И как амплифицировать globus intellectualis искусства в философской науке, исследующей модальные значения infinite и неделимые прототворческие формы все большего бесконечного, которое через эстетическое delectatio увеличивает само себя? Ведь даже эстетические идеи бесконечны postquam они генерируют бесконечное множество аналогичных идей и мыслей, формируя полиморфный талант когнитации.
Universalia искусства, не связанные ни с ina-daequatio копии образцу, ни с медиацией образца копией, синтезируют концепты образца и творчества (своего рода «ars in se»). В современном дискурсе вопрос о квинтэссенции искусства часто анализируется через оптику кантианской концепции эстетического когнитивизма. Более того, ряд исследователей акцентирует релевантность обращения к кантианскому наследию для интерпретации contemporary art: эстетика Канта заслуживает признания в качестве фундамента, который особенно конгруэнтен для рассмотрения безграничной натуры современного искусства. Globus intellectualis искусства имплицирует апогей мирового искусства, символизирующий безграничные dona
для человечества от того искусства, которое Кант наделяет эпитетом «divinum».
В своем монументальном труде «Критика чистого разума» Кант прокладывает неразрывную нить между всеохватывающей концепцией философии и эталоном мыслителя. Этот эталон берет начало в осмыслении нормативности, в частности, того акта самоанализа, который осуществляет философ. Размах подобного образца соизмерим с идеей человечества в его целостности, его духовным восхождением (Veredelung der Menschheit), с квинтэссенцией человеческой природы.
Сквозь эту призму искусство являет себя как Menschenfreund - верный спутник всего людского племени, сопричастник всеобщего эстетического упоения, катализатор движения к вершинам цивилизации. Лишь такое возвышенное искусство достойно именоваться искусством в его вселенском понимании.
Несмотря на то, что метафизическая грань в «Критике чистого разума» неразрывно сплетена с формированием фундамента всей эстетической системы, она не порождает метафизическую доктрину эстетики как таковую. Однако метафизические предпосылки играют первостепенную роль в исследовании теории способности суждения, траекторий обоснования искусства, корреляции кантовского понятия предела и эстетических интуиций в пространстве всеобъемлющей философской концепции.
Эти постулаты подразумевают осмысление места искусства - той «музы точки», если прибегнуть к поэтическому образу - где оно выступает как материализация (посредством персонификации) идеального облика философа-законодателя человеческого разума. В контексте дискуссии о проблеме всеобъемлющего понятия философии и его соотнесенности с идеалом человечества, можно постулировать: истинным философом является тот, чье имя озаряет весь ландшафт философской мысли.
Литература
1. Кант И. Сочинения: в 6-ти т. - М.: Мысль, 1964. Т. 3: Критика чистого разума [под ред. Т.И. Ой-зермана]. - 799 с.
2. Смирнов А.В. Разум, язык, культура: как сегодня прочитывать концепцию «арабского разума» ал-Джабири // Вопросы философии. 2024. № 7. С. 51-58.
3. Кант И. Сочинения на немецком и русском языках. В 4-х т. - М.: Ками, 1993. Т. 4: Критика способности суждения. Первое введение в «Критику способности суждения [подготовлен Н. Мотрошиловой, Т. Длугач, Б. Тушлин-гом, У. Фогелем]. - 1119 с.
4. Кант И. Из рукописного наследия (материалы к «Критике чистого разума», Opus postu-mum). [отв. ред. В.А. Жучков]. - М.: Прогресс-Традиция, 2000. - 752 с.
5. Кант И. Сочинения на немецком и русском языках. В 4-х т. - М.: Ками, 1994. Т. 1 [подготовлен Н. Мотрошиловой, Б. Тушлингом]. - 586 с.
6. Кант И. Сочинения на немецком и русском языках. В 4-х т. - М.: Ками, 1997. Т. 3: Основоположения к метафизике нравов. Критика практического разума [подготовлен Э. Соловьевым, А. Судаковым, Б. Тушлингом, У. Фогелем]. - 784 с.
7. Кант И. Сочинения на немецком и русском языках. В 4-х т. - М.: Канон +, 2014. Т. 5. Ч. 1: Метафизика нравов [подготовлен при участии А. Круглова, А. Судакова, Д. Хюннинга, В. Эйлера]. - 1120 с.
8. Кант И. Сочинения на немецком и русском языках. В 4-х т. - М.: Канон+, 2019. Т. 5. Ч. 2: Метафизика нравов [подготовлен при участии А. Гусейнова, А. Судакова, Ф. Хеспе, Ш. Клин-гнера, С. Абеля,, И. Цюлке]. - 488 с.
9. Gaston S. (2013). The Concept of World from Kant to Derrida. - London; New York: Rowman & Little-field International, Ltd.
10. Kant I. (2008). Akademieausgabe von Immanuel Kants Gesammelten Werken [Academy edition of Immanuel Kant's Collected Works]. [Bd. 1-23] / In der elektronischen Edition; z. Hd.B. Schröder. -Bonn: Universität Bonn - (Retrieved from https://korpora.zim.uni-duisburg-essen.de/kant/ verzeichnisse-gesamt.html) (дата обращения: 03.09.2024).
THE RELATIONSHIP BETWEEN PHILOSOPHICAL THOUGHT AND ARTISTIC CREATIVITY AS A CULTURAL PHENOMENON IN THE WORK "CRITIQUE OF PURE REASON" BY I. KANT
Kormin N.A.
Institute of Philosophy of the Russian Academy of Sciences
This study examines the inextricable link between philosophical thought and artistic creativity as cultural phenomena, and also offers a new interpretation of their global context through the prism of Immanuel Kant's critical triad. Aesthetics, which has traditionally studied this relationship, is invariably confronted with the eternal question: Is the world created or does it exist eternally? At the same time, she turns to the understanding of art as a transcendental manifestation of being in its full bloom.
In Kantian philosophy, the idea of the world embodies the sublime essence of human nature and consciousness, including the vast sphere of obscure ideas where aesthetic meanings flicker. In his Critique of Pure Reason, Kant introduces the idea of the philosopher's model through the aesthetic structure of personification, which is comparable in scope to the idea of all mankind and its moral perfection (Veredelung der Menschheit), as well as to the ideal of man as such.
Keywords: philosophy, aesthetics, art, world, humanity, transcendentalism, Kant.
References
1. Kant I. Works: in 6 volumes. - Moscow: Mysl, 1964. Volume 3: Critique of Pure Reason [edited by T.I. Oizerman]. - 799 p.
2. Smirnov A.V. Reason, Language, Culture: How to Read Al-JabTrT's Concept of "Arab Reason" Today // Voprosy filosofii. 2024. No. 7. Pp. 51-58.
3. Kant I. Works in German and Russian. In 4 volumes. - Moscow: Kami, 1993. Volume 4: Critique of Judgment. First Intro-
duction to the "Critique of Judgment [prepared by N. Motroshilo-va, T. Dlugach, B. Tuschling, U. Vogel]. - 1119 p.
4. Kant I. From the Manuscript Heritage (materials for the Critique of Pure Reason, Opus postumum). [ed. by V.A. Zhuchkov]. -M.: Progress-Tradition, 2000. - 752 p.
5. Kant I. Works in German and Russian. In 4 volumes. - M.: Kami, 1994. Vol. 1 [prepared by N. Motroshilova, B. Tuschling]. -586 p.
6. Kant I. Works in German and Russian. In 4 volumes. - M.: Kami, 1997. Vol. 3: Foundations of the Metaphysics of Morals. Critique of Practical Reason [prepared by E. Solovyov, A. Sudak-ov, B. Tuschling, U. Vogel]. - 784 p.
7. Kant I. Works in German and Russian. In 4 volumes. - Moscow: Canon +, 2014. Vol. 5. Part 1: Metaphysics of Morals [prepared
with the participation of A. Kruglov, A. Sudakov, D. Hünning, W. Euler]. - 1120 p.
8. Kant I. Works in German and Russian. In 4 volumes. - Moscow: Canon +, 2019. Vol. 5. Part 2: Metaphysics of Morals [prepared with the participation of A. Huseynov, A. Sudakov, F. Hespe, S. Klingner, S. Abel, I. Zühlke]. - 488 p.
9. Gaston S. (2013). The Concept of World from Kant to Derrida. -London; New York: Rowman & Littlefield International, Ltd.
10. Kant I. (2008). Akademieausgabe von Immanuel Kants Gesammelten Werken [Academy edition of Immanuel Kant's Collected Works]. [Bd. 1-23] / In der elektronischen Edition; z. Hd.B. Schröder. - Bonn: Universität Bonn - (Retrieved from https://korpora.zim.uni-duisburg-essen.de/kant/verzeichnisse-gesamt.html) (access date: 09/03/2024).
