CC BY
59УДК 159.922.6
doi: 10.52470/2619046Х_2022_3_81
ВЗАИМОСВЯЗЬ АУТОАГРЕССИИ И АВТОНОМНОСТИ У ПОДРОСТКОВ
Е.Э. Кригер, М.М. Мишина, Е.В. Бахадова
Аннотация. В последнее время увеличилось количество экстремальных ситуаций, в которых подростки совершают массовые расправы, завершающиеся убийством других и себя. Статья посвящена исследованию подросткового суицида, который выступает составляющей массовых подростковых убийств. Основное внимание авторы статьи сосредоточили на изучении взаимосвязи аутоагрессии, являющейся одной из причин суицида, и автономности. Основная гипотеза заключается в проверке связи между аутоагрессией и автономностью у подростков. В исследовании приняли участие подростки 3-его учебного корпуса ГБОУ СОШ № 1565, г. Москвы в составе 96 человек, из них 51 - девушки, 45
- юноши. Возраст респондентов: 14-15 лет. Для исследования связи аутоагрессии и автономности были использованы методики: шкала безнадежности Бека; шкала одиночества Д. Рассела; опросник суицидального риска А.Г. Шмелева; опросник «Стратегии поведения в конфликте» испытуемых типологических групп Томаса; опросник «автономности-зависимости» Г.С. Прыгина. Результаты исследования, с использованием корреляционного анализа по методике Спирмена, показали наличие статистически достоверной связи в следующих параметрах: отрицательная - по шкалам безнадежности и одиночества; отрицательная - для стратегии поведения «избегание»; прямые корреляции
- для стратегий в конфликтных ситуациях «соперничество» и «компромисс»; прямые корреляции
- для субшкалы опросника суицидального риска «антисуицидальный фактор»; отрицательные - для субшкал «аффективность», «уникальность», «несостоятельность», «временная перспектива», «максимализм», «социальный пессимизм».
Ключевые слова: аутоагрессия, автономность, суицид, подростковый возраст.
DEPENDENCY BETWEEN ADOLESCENT AUTOAGGRESSION AND AUTONOMY
E.E. Krieger, M.M. Mishina, E.V. Bakhadova
Abstract. In recent years, there has been an increase in the number of extreme situations in which teenagers commit columbine shootings resulting in the murder of others and themselves. This article is devoted to the study of teenage suicide, which is a component of mass teenage killings. The authors of the article focused on the study of the relationship between autoaggression (which is one of the causes of suicide) and autonomy. The main hypothesis is to assess the teenager's dependency between autoaggression and autonomy. The focus group of the survey were teenage students studying in the 3rd educational building of the Moscow GBOU secondary school No. 1565. Some 96 people were polled, of which 51 - girls, 45 - boys. Age of respondents: 14-15 years old. For autoaggression and autonomy dependency study the following methods were used: Beck's despair scale; D. Russell's loneliness scale; A.G. Shmelev's suicidal risk questionnaire; the questionnaire «Behavior Strategies in Conflict» of Thomas's test typological groups; questionnaire «autonomy-dependence» by G.S. Prygin. The results of the study, using Spearman's correlation analysis, showed the presence of a statistically reliable dependency in the following parameters: negative - on the scales of despair and loneliness; negative - for the strategy behavior «avoidance»; direct correlations -for strategies in conflict situations, «rivalry» and «compromise»; direct correlations - for the sub-scale of the suicidal risk questionnaire «anti-suicidal factor»; negative - for the sub-scales «affective disposition», «uniqueness», «inadequacy», «time perspective», «maximalism», «social pessimism».
Keywords: autoagression, autonomy, suicide, adolescence.
Актуальность темы связана со значительным ростом проявлений аутоагрессии среди современных подростков, включая крайнюю форму аутоагрессии - суицид, которая вызывает
наибольший резонанс. По данным Всемирной Организации Здравоохранения самоубийства являются одной из ведущих причин смертности молодых людей и подростков в возрасте от 15 до 29 лет.
Подростки в силу особенностей развития, в период взросления оказываются наиболее уязвимыми в условиях социальных перемен при изменении нравственных устоев жизни. Именно в этом возрасте юноши и девушки начинают возлагать на себя ответственность за решение возникающих проблем. Когда психологических ресурсов личности недостаточно, а внешнее окружение неблагоприятно, подросток, переживая критическую ситуацию, не может найти адекватный выход. При этом у подростка растет внутреннее эмоциональное напряжение, и как следствие проявляются защитные механизмы, в том числе и аутоагрессия.
Социальное давление, которое оказывается на современного подростка, проблемы в семье, травля в школе и Интернете могут служить причиной для суицидальных попыток. В настоящее время большую роль также играют социальные сети, романтизирующие суицид в глазах молодых людей, что создает большую площадку для проявления суицидальной активности.
В последнее время наблюдаются случаи самоубийств среди подростков, которые носят экстремальный характер (подросток планирует уход из жизни не в одиночку, а убивает вместе с собой другого).
Изучение степени разработанности проблемы показывает, что отдельно по проблеме аутоагрессии, суицидального поведения и автономности существует достаточное количество теоретического, эмпирического и методического материала (А.Г. Амбрумова [1], Т.Г. Ви-зель [3], О.И. Ефимова, А.Е. Личко [5], Л.В. Синкевич [3] и др.). Возрастные особенности подростков изучали И.А. Алексеева [2], М.В. Осорина [8]. А.М. Прихожан [10], Э. Эриксон [15], Д.И. Фельдштейн [14] и др.). Вслед за А.Г. Амбрумовой, Т.Г. Визель [1], О.И. Ефимовой [4], Л.В. Синкевич [3] и др. мы будем разделять аутоагрессивное и суицидальное поведение. Под аутоагрессией стоит понимать один из показателей суицидального риска; не всегда осознаваемые механизмы, приводящие к суициду. При этом наличие социальных и психопатологических механизмов усиливают аутоагрессию, которая может стать причиной суицида.
Проблемами автономности подростков занимались В.И. Моросанова [10], И.Н. Бонда-ренко [7], К.В. Павленко [9], Г.С. Прыгин [11], К.Н. Поливанова [9]. В данном исследовании под автономностью понимается важнейшее интегративное качество личности, отражающее высокую степень сформированности психической регуляции личности (Г.С. Прыгин) [11]. В своей статье мы исследуем взаимосвязь аутоагрессии и автономности у современных подростков. Автономность личности позволяет действовать на основании собственных принципов, осознавать и переживать собственную отдельность, а не связанность с группой. Подростки в силу своих возрастных особенностей включены в общение со сверстниками, что является их ведущим видом деятельности, связывающим со сверстниками.
Программа исследования. Исследование аутоагрессии и автономности у современных подростков позволяет изучить суицидальные риски как фактор возникновения чрезвычайных ситуаций. Как показывает анализ произошедших экстремальных ситуаций в подростковой среде, все они заканчивались не только убийством других, но и прежде всего себя. Особенностью подросткового возраста является изменение социальной ситуации развития: подросток начинает отделяться от взрослых и расширяет общение со сверстниками. Неудовлетворенность общением со сверстниками вызывает разные негативные переживания и внутренние конфликты. Одной из потребностей подросткового возраста является потребность в автономии. Подростки испытывают потребность в обретении самостоятельности, независимости, свободы; желание принять на себя права и обязанности взрослого человека. Принимая во внимание то, что в экстремальных ситуациях, убивая сверстников и учителей,
подростки уходили из жизни вслед за ними, оставаясь связанными с ними в смерти, мы в своей работе решили обратить внимание на изучение взаимосвязи аутоагрессии и автономности у подростков. Основное предположение строится на том, что в чрезвычайных ситуациях подросткам-шутерам, убивающим других и одновременно совершающим суицид, не хватает автономности.
Гипотеза исследования: наблюдается взаимосвязь между автономностью и склонностью к суицидальному поведению у подростков. Задачи исследования:
1. Рассмотреть аутоагрессию и автономность как предпосылки возникновения суицидальных рисков у подростков.
2. Провести эмпирическое исследование взаимосвязи аутоагрессии и автономности у подростков.
3. Описать зависимости, определяющие риск суицидального поведения подростков в чрезвычайных ситуациях.
Исследование проводилось на базе третьего учебного корпуса ГБОУ СОШ № 1565, г. Москва. Количество респондентов - 288 человек (153 - девушки, 135 - юноши). Возраст респондентов: 14-15 лет. В анамнезе исследуемых не было выявлено суицидальных наклонностей в семье.
Участие в исследовании респонденты принимали по собственному согласию. Все участники исследования были информированы о целях и задачах данного исследования. Исследование проводилось в групповой форме.
В качестве исследовательского инструментария использовались следующие методики:
1. Шкала безнадежности (А. Бек).
2. Опросник суицидального риска (А.Г. Шмелев).
3. Шкала одиночества (Д. Рассел, М. Фергюсон).
4. Опросник «Стратегии поведения в конфликте испытуемых типологических групп» (К. Томас).
5. Опросник суицидального риска (А. Шмелев).
6. Опросник «автономности - зависимости» (Г.С. Прыгин).
Сбор эмпирических материалов проводился в 2021 г.
Обсуждение результатов. Возможность предсказания самоубийства исследовалась по шкале безнадежности А. Бека. Эмпирические данные, полученные с ее помощью, свидетельствуют о том, что надежды на будущее возлагают 10,43 %, что характеризуется отсутствием у них чувства безнадежности. В большинстве случаев подростки испытывают легкую степень безнадежности - 35,41 %. Умеренная безнадежность была выявлена у 33,33 % подростков, тяжелая - характерна для 20,84 % подростков. Достаточно большое количество подростков - 20 человек (83 %) - испытывают негативные ожидания относительно своего отдаленного и ближайшего будущего, они негативно воспринимают себя в нем, что является косвенным индикатором суицидального риска.
Далее у подростков исследовалась динамика проявления суицидального риска. Согласно результатам исследования склонности к суицидальному риску по опроснику А. Шмелева было отмечено, что наиболее выраженными оказались шкалы «социальный пессимизм» и «аффективность», процентное распределение примерно одинаково. Выраженность показателей исследования по шкале «аффективность» у подростков, характеризует доминирование эмоций над рациональностью в оценке ситуации. Они не включают интеллектуальную оценку травмирующего события, а реагируют импульсивно на ситуацию, под воздействием аффекта.
Вместе с тем, стратегия «социальный пессимизм» свидетельствует о том, что подростки в состоянии безнадежности негативно настроены в отношении окружающего мира.
Воспринимают его как враждебный, не соответствующий представлениям о нормальных или удовлетворительных для человека отношениях, в них доминирует позиция «вы все недостойны меня». Выраженность данных шкал у подростков может говорить о характерном для них способе ухода из жизни, в котором преобладает эмоциональная реакция на фрустрирующие факторы и склонность обвинять окружающих за собственные неудачи.
Как отмечается в литературных источниках, еще одним показателем склонности к суицидальному риску может выступить одиночество. Исследование одиночества у подростков по шкале Д. Рассела и М. Фергюсона позволило констатировать низкий уровень субъективного отношения к одиночеству у 28,13 % респондентов. Для большинства подростков характерен средний уровень субъективного отношения к одиночеству - 41,67 %, высокий уровень соответствует 30,21 %. Авторы методики связывают переживаемое одиночество с наличием тревожности, социальной изоляцией, депрессией, скукой. Обращает на себя внимание тот факт, что у подростков, в ходе исследования отсутствовал выбор по шкале «никогда не испытываю чувство одиночества». Это показывает, что чувство одиночества знакомо каждому подростку независимо от положительного или отрицательного его переживания. Но отрицательное или положительное отношение этого переживания зависит от эмоциональной интенсивности значимых аспектов, а их похоже в жизни современного подростка не так много. Для всех подростков, переживающих тяжелую безнадежность, было характерно состояние одиночества.
Следующим шагом в исследовании было выявление автономности у подростков, для этого использовались опросники К. Томаса и Г.С. Парыгина.
Согласно опроснику К. Томаса автономные подростки предпочитают в конфликте стратегии компромисса и сотрудничества. Результаты, полученные в ходе исследования, свидетельствует о том, что ярко выраженная тенденция к «компромиссу» в конфликтной ситуации, присуща 36,46 % подросткам. При выборе компромисса как формы поведения в конфликтной ситуации, подростки склонны совершать поступки вопреки собственным интересам (соглашаются на частичное удовлетворение своих интересов и на частичное удовлетворение интересов другого). В данном контексте можно говорить об определенных уступках и торгах для разработки компромиссного решения. Частично данная форма конфликтного поведения может быть похожа на «сотрудничество», но «компромисс» достигается на более поверхностном уровне.
Если говорить о тенденции к «сотрудничеству» в конфликтной ситуации, то данная форма конфликтного поведения присуща 10,42 % респондентов (подростки активно участвуют в решении конфликта и отстаивают свои интересы, но при этом пытаются сотрудничать с другими).
Зависимые же подростки дают сочетание таких форм поведения в конфликте как «компромисс» и избегание». Было замечено, что тенденция к избегающему поведению в конфликтной ситуации присуща 25 % респондентов. Данный стиль поведения, характеризует подростков, как людей, которые в процессе конфликта не отстаивают свои права, интересы и потребности, не сотрудничают с другими для выработки решения проблемы, могут уклоняться от решения конфликтной ситуации. То есть подросткам свойственно уходить от проблемы, игнорируя ее, перекладывая ответственность за ее решение на другого, или вообще уходить от решения, настойчиво пытаясь оттянуть во времени решение проблемы.
На других стратегиях поведения в конфликте мы в данной работе не останавливаемся, поскольку они не имеют значения для нашего предмета исследования.
Итак, результаты исследования особенностей конфликтных форм поведения подростков, по методике «Стиль поведения в конфликтной ситуации» К. Томаса, указывают на то, что наиболее характерными для учащихся являются такие формы конфликтного поведения, как «компромисс» и «избегание». Наименее присущей формой конфликтного поведения для подростков является «сотрудничество». Это свидетельствует об отсутствии у достаточно
большого количества подростков сформированных стратегий поведения в конфликтной ситуации. Они не разрешают конструктивно конфликт.
По нашему предположению автономность подростка развивается и в определенной степени зависит от его окружения, в частности, автономности другого. Исследование по методике «автономности - зависимости» С. Прыгина показало, что «автономных» среди подростков оказался значительный процент (41,67 %). Это указывает на то, что автономность является существенной чертой данного возрастного периода. По результатам исследования автономности у подростков были определены три группы: автономные (41, 67 %); смешанные (28,13 %); зависимые (30,21 %). При этом зависимых подростков оказалось также достаточное количество (30,21 %). Это говорит о снижении субъектной саморегуляции подростков, они не до конца оценивают правильность выбранного ими способа действия или изменения значимых условий, не могут опираться на собственные суждения и личностные качества. Они часто нуждаются в поддержке более успешных сверстников и обращаются к ним за помощью.
Далее мы остановились на анализе данных в двух противоположных группах: автономность - зависимость. Выделенные параметры соотносились с результатами по шкалам безнадежности, одиночества и стратегии поведения в конфликте отдельно по каждой группе. Переживание безнадежности и одиночества, как показывают многие исследования, выступает одним из факторов риска суицида, а стратегии поведения подростков показывают нам характер их активности в отношениях с другими. Результаты исследования аутоагрессии и автономности у подростков были подвержены корреляционному анализу по методике Спирмена.
В ходе анализа была выявлена отрицательная корреляция автономности с такими шкалами, как безнадежность и одиночество (г=0,600, при р<0,01), что говорит о том, что большинство респондентов с выраженной автономностью менее подвержены чувству одиночества и возлагают надежды на будущее. Они самостоятельно организуют свою деятельность и поведение в различных перспективах.
Была выявлена обратно пропорциональная связь между автономностью и такой стратегией поведения в конфликте, как «избегание» (г=-0,441, при р<0,01). Менее значимые результаты были получены для автономности, шкал «соперничество» и «компромисс». Автономные подростки не избегают ответственности и ищут способы самостоятельного достижения цели.
При анализе «автономности - зависимости» по опроснику суицидального риска А. Шмелева было установлено, что для респондентов с высокой автономностью характерен антисуицидальный фактор (г=0,436, при р<0,01); для зависимых подростков более значимыми оказались следующие показатели: демонстративность (г= -0,456, при р < 0,01), аффектив-ность (г= -0,461, при р < 0,01), уникальность (г= -0,476, при р < 0,01), несостоятельность (г= -0,517, при р < 0,01) и временная перспектива (г= -0,500, при р < 0,01).
Менее значимые отрицательные корреляции были получены по следующим показателям: максимализм и социальный пессимизм. Полученные данные свидетельствуют о наличии статистически достоверной связи между автономностью и суицидальным риском у подростков. Подростки со сложившейся внутренней саморегуляцией проявляют автономность, что даёт им возможность выстроить антисуицидальные преграды, позволяющие сохранять собственную жизнь. Зависимые подростки проявляют демонстративность суицидального поведения, шантаж, доминирование аффекта над интеллектом в принятии решений, воспринимают себя как человека исключительного, но при этом имеют отрицательную концепцию собственной личности.
Подведём итоги:
1. В ходе проведенного исследования были выделены две группы респондентов: «автономные» и «зависимые». «Автономных» подростков отличает высокий уровень самостоятельности, уверенность в себе, самоконтроль и пр. Они проявляют самоорганизацию,
опираются на себя, осознают значимые условия достижения цели. Для неавтономных данные качества являются либо менее выраженными, либо отсутствуют. Эти подростки чаще опираются на подсказки и не имеют склонности к принятию самостоятельных решений. Они не могут определить правильность выбранного ими способа действия или оценить значимость того или иного фактора и их влияния на ситуацию. При этом у автономных и неавтономных подростков имеются различия в переживании безнадежности, одиночества, а также разные способы поведения в конфликтной ситуации.
2. Для респондентов с высоким уровнем автономности оказались характерны: легкое чувство безнадежности (это позволяет утверждать, что молодые люди из данной группы склонны возлагать надежды на собственное будущее и отличаются меньшей степенью выраженности пессимистичных представлений); средний уровень ощущения одиночества; выраженный антисуицидальный фактор по опроснику суицидального риска (это даже при выраженности некоторых других шкал снимает глобальные риски и позволяет утверждать, что данная группа менее склонна к суицидальным реакциям); склонность к компромиссу в конфликтных ситуациях. По полученным результатам было отмечено, что поиск компромисса, заключающийся во взаимных уступках для частичного удовлетворения интересов обеих сторон, является свойственным для «автономной» группы.
3. Для респондентов, попавших в группу «неавтономных», было отмечено, что более характерны для них среднее и высокие показатели по методике «шкала безнадежности». Можно утверждать, что данные молодые люди не склонны иметь позитивные представления о собственном будущем. Их отличает вера в то, что в жизни ничего не сложится, они не достигнут успехов и поставленных целей, и прочие негативно окрашенные мысли о собственном будущем; высокая степень ощущения одиночества; высокая подверженность эмоциям, что характеризуется высокими показателями шкалы «аффективность» по опроснику суицидального риска; выбор стратегии «избегание» в конфликтных ситуациях, что позволяет утверждать, что «неавтономные» предпочитают уходить от возможного решения проблемы.
4. Проведенный статистический анализ позволил выявить наличие для автономности следующих корреляций: отрицательные для шкал безнадежности и одиночества; отрицательная для стратегии поведения «избегание»; прямые корреляции для стратегий в конфликтных ситуациях «соперничество» и «компромисс»; прямые корреляции для субшкалы опросника суицидального риска «антисуицидальный фактор»; отрицательные для субшкал «аффективность», «уникальность», «несостоятельность», «временная перспектива», «максимализм», «социальный пессимизм».
5. Полученные данные свидетельствуют о том, что «неавтономные» подростки не могут отделить себя от других субъектов, они находятся в зависимости от более значимых сверстников и взрослых, а также не имеют собственной позиции. В подростковом возрасте эта зависимость встраивается в социальную ситуацию развития, основанную на потребности подростков в общении со сверстниками. При этом такие подростки испытывают внутренний конфликт, суть которого заключается в том, что с одной стороны они не могут выйти из зависимости от других, а с другой стороны, они переживают еще одиночество и безнадежность, выступающие факторами суицидального риска. При этом, как показывают результаты нашего исследования, найти конструктивные способы саморегуляции и обрести автономность, они не могут. Представленные результаты не противоречат имеющимся на данный момент исследованиям, отраженным, в том числе, в работах Т.В. Журавлевой, Н.В. Сургучевой, Л.Б. Шнейдер и др.
Таким образом, мы можем утверждать о наличии связи между автономностью и ауто-
агрессией у подростков. Отсутствие автономности у подростков делает их неспособными
ощущать себя отдельной личностью со своими границами. Они ставят собственное благопо-
лучие в зависимость от других субъектов, а также предпочитают отношения с самим собой, отношениям с другими. Как отсутствие автономности, так и аутоагрессия выступают причинами суицида, причем в такой его форме, которая перерастает в чрезвычайные ситуации и заканчивается массовой гибелью людей. Следовательно, требуются специальные психолого-педагогические превентивные меры для предупреждения суицидальных ситуаций, имеющих экстремальные последствия. Практическая значимость исследования заключается в возможности учета связи автономности и аутоагрессии при построении профилактических программ работы с подростками. В перспективе исследование может проводиться на подростках, задержанных по подозрению в организации подготовительной активности террористического характера.
Библиографический список
1. Амбрумова А.Г. Социально-психологическая дезадаптация личности и профилактика суицида // Вопросы психологии. 1981.№ 4.
2. Алексеева И.А., Новосельский И.Г. Жестокое обращение с ребенком. Причины. Последствия. Помощь. М., 2006.
3. Визель Т.Г., Синкевич Л.В. Агрессия и аутоагрессия: предпосылки, проявления, последствия. Тула, 2005.
4. Ефимова О.И. Суицидальное поведение в подростковом возрасте и возможности его профилактики // Медицинские науки. 2005. № 11.
5. Личко А.Е. Психопатии и акцентуации характера у подростков. Л., 1983.
6. Мешкова Н.В., Ениколопов С.Н. Негативная креативность в образовании: особенности, угрозы и перспективы исследования // Психологическая наука и образование. 2017. Т. 22. № 7.
7. Моросанова В.И., Бондаренко И.Н., Фомина Т.Г. Осознанная саморегуляция и личностно-моти-вационные особенности младших подростков с различной динамикой психологического благополучия // Психологическая наука и образование. 2019. Т. 24. № 9.
8. ОсоринаМ.В. Секретный мир детей в пространстве мира взрослых: Мастера психологии. СПб., 2017.
9. Поливанова К.Н., Бочавер А.А., Павленко К.В. Развитие поведенческой автономии подростков и родительский контроль на примере независимых перемещений по городу // Современная зарубежная психология. 2020. Том 9. № 4.
10. Прихожан A.M. Подросток в учебнике и в жизни. М., 1990.
11. Прыгин Г.С. Психология самостоятельности. Ижевск, 2009.
12. Райгородский Д.Я. Практическая психодиагностика. Методики и тесты: учебное пособие. Самара, 2001.
13. Сургучева Н.В. Эго-восприятие и танатос-центрация как источники суицида в подростковом возрасте // Клиническая и специальная психология. 2019. Т. 8. № 1.
14. Фельдштейн Д.И. Психология подростка. М., 1987.
15. Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис / общ. ред. и предисл. А.В. Толстых. М., 1996.
16. BeckA.T. etal. An Inventory for Measuring Depression // Archives of general psychiatry. 1961. Т. 4. № 6.
Е.Э. Кригер
доктор психологических наук
заведующий кафедрой психологии и педагогики образования Институт психологии им. Л.С. Выготского (ФГБОУ ВО РГГУ) E-mail: ekrig@yandex.ru
М.М. Мишина
доктор психологических наук
профессор кафедры психологии и педагогики образования
Институт психологии им. Л.С. Выготского (ФГБОУ ВО РГГУ) E-mail: mishinamm@yandex.ru
Е.В. Бахадова
кандидат психологических наук
доцент кафедры психологии и педагогики образования Институт психологии им. Л.С. Выготского (ФГБОУ ВО РГГУ); старший научный сотрудник
ФГБУ «Центральный научно-исследовательский институт организации и информатизации здравоохранения» Министерства здравоохранения РФ E-mail: bach-ev@mail.ru
