CC BY
63
Ниткин П.С.
(Санкт-Петербург)
УДК 94(47)
ВЗАИМООТНОШЕНИЯ ЖУРНАЛИСТОВ И ДЕПУТАТОВ ПОСЛЕ ПЕРВОЙ РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ В ПЕРИОД РАБОТЫ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ДУМЫ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ ТРЕТЬЕГО СОЗЫВА (1907-1912 ГГ.)
В статье рассматривается пока еще недостаточно изученный в историографии вопрос о взаимодействии пула журналистов при Государственной думе Российской Империи с парламентом как учреждением и с отдельными депутатами как его представителями. Анализируются взаимоотношения в период работы Думы третьего созыва (ноябрь 1907 г. - июнь 1912 г.), поскольку именно в это время окончательно формируются основные практики взаимодействия парламента и прессы. Раскрывается роль первого председателя третьей Думы Н.А. Хомякова в формировании рабочих отношений с печатью. Благодаря его усилиям не только улучшались условия, в которые журналисты были поставлены в Таврическом дворце, но и разрабатывались документы, которые закрепили бы сложившийся порядок. Несмотря на то, что официально его проекты приняты не были, они раскрывают взгляд думского руководства на роль печати в парламенте и на ту линию конструктивного сотрудничества, которую нужно проводить в отношениях с ней. Анализируются отдельные инциденты между прессой и депутатами, выявляется механизм разрешения конфликтов. Как думское руководство, так и сами журналисты опасались превращения решений по спорным ситуациям в механизм цензуры. Поэтому радикальные меры - лишение корреспондента аккредитации - применялись только в случаях крайне серьезных нарушений профессиональной этики или действующего законодательства. В Государственной думе третьего созыва такая мера применялась только один раз - после того, как журналист был приговорен судом к шести месяцам тюрьмы за клевету.
Ключевые слова: Государственная дума Российской Империи, парламентская журналистика, парламентские корреспонденты, думские журналисты, журналисты в Государственной думе.
The article looks at the relationship between the State Duma of the Russian Empire and its press corps. This issue is not yet well developed in historiography and it concerns the way journalists interacted with both parliament as an institution, and with its individual members. The article analyses this interactions in the period of Third Duma (November, 1907 - June, 1912) because the main practical aspects of the relationship between the parliament and the press were developed in this particular timeframe. The first chairman of the Third Duma, Nikolay Khomyakov, played a tremendous role in the shaping of working relationship with the press. His efforts lead not only to better working conditions for the journalists in the Taurida Palace, but also to the drafting of the documents that would have codified the system that was developed under his leadership. His proposals were not formally adopted but they shed light on an attitude that Duma's administration had towards the press corps, and the constructive cooperation that it wanted to build. The article also analyses individual clashes between the press corps and members of Duma, and uncovers protocols of conflict resolution. Both Duma's administration and the journalists were apprehensive that disputes might be settled by means of the censorship. Because of that, drastic measures -such as an annulments of journalist's accreditation - were reserved only for gross violations of professional ethics or law. In the Third Duma this measure was applied only once, when a journalist was found guilty of libeland sent to prison for six months.
Key words and phrases: State Duma of the Russian Empire, parliamentary journalism, parliamentary reporters, Duma's press corps, journalists in the Imperial Duma.
DOI: 10.24888/2410-4205-2017-12-3-102-111
Парламентская журналистика как инструмент информирования населения о происходящем в Государственной думе Российской Империи практически не исследована -как в рамках истории нижней палаты российского парламента, так и в рамках истории журналистики. Довольно широко изучена журналистская деятельность отдельных депутатов Думы [см. напр. 1; 8; 35], однако в большинстве случаев она носила, скорее, публицистический и аналитический, нежели информационный характер. Фундаментальных исследований зарождения в России сообщества профессиональных парламентских корреспондентов как специалистов по сбору информации, его работы и взаимодействия с Думой и властью пока не проводилось.
Существующие на данный момент работы рассматривают отдельные аспекты обозначенной проблематики. Например, в монографии Г.В. Жиркова некоторые вопросы обозначаются, но не раскрываются [10]. В ряде работ анализируется не конкретно парламентская журналистика, а взаимодействие Думы и института печати [9; 14; 36]. Кроме того существуют работы, которые либо ограничены временными рамками и не отражают эволюции думской журналистики, либо сосредотачиваются на печати определенной политической направленности [29; 41; 44; 45]. Парламентской журналистике именно как работе по информационному освещению деятельности Думы посвящено лишь несколько статей О.А. Патрикеевой [20; 21; 22; 23; 24] и Д.М. Усмановой [39; 40].
Существует значительный корпус работ, посвященных Государственной думе третьего созыва (1907-1912 гг.) и представленным в ней фракциям политических партий [см. напр. 42; 43]. В качестве объекта данного исследования нижняя палата парламента именно этого периода выбрана потому, что в Думах первых двух созывов многие касающиеся журналистов вопросы поднимались, но так и не были окончательно решены из-за досрочного роспуска. Дума третьего созыва просуществовала все отведенные ей законом пять лет, что позволило сформировать комплекс практик, лежавших в основе взаимодействия парламента и журналистского пула.
Отношения парламентских корреспондентов с Государственной думой как институтом строились при помощи контактов созданного ими Бюро печати (исполнительного органа общего собрания думских журналистов) и президиума. В президиуме основным «контактом» являлся председатель Государственной думы - первые три года существования Думы третьего созыва (с ноября 1907 по март 1910 гг.) им был октябрист Н.А. Хомяков, и можно с уверенностью утверждать, что журналистам с ним повезло. Так, при его активном участии были решены следующие вопросы: о перемещении части корреспондентов из верхних лож в нижние (где условия для работы были значительно лучше), о допуске прессы в кулуары Третьей Думы. С его же подачи началась борьба за право журналистов освещать работу думских комиссий (изначально журналисты имели право находиться в здании Таврического дворца лишь в дни пленарных заседаний, но не в дни заседаний комиссий, когда, собственно, и осуществлялась основная работа парламента). Кроме того, Хомяков практически никогда не отказывал журналистам в интервью, и на вопросы отвечал предельно откровенно. Последнее обстоятельство привело к конфликту председателя с правым крылом депутатов (включая часть его родной октябристской фракции) и явилось одной из причин его отставки в марте 1910 г.
Отношение Н.А. Хомякова к печати, пожалуй, лучше всего характеризует составленный по его указанию проект правил доступа посторонних лиц в здание Государственной думы. Положению журналистов в этом документе уделен специальный раздел из пяти статей, в которых детально регламентируется место печати в Думе. Непосредственно прессы в проекте касались статьи 10-14.
Статья 10 «легализовывала» порядок размещения журналистов в Таврическом дворце: «Крайняя левая ложа, ...имеющая 28 мест, предназначается для представителей наиболее распространенных повременных изданий отечественной и иностранной печати. В этой
103
ложе 6 мест предоставляют по распоряжению Главного управления по делам печати для представителей правительственных изданий и осведомительных агентств. Остальным представителям печати отечественной и иностранной отводятся места в верхней левой галерее по одному на издание. Распределение мест между изданиями производится председателем Думы через приставскую часть» [35]. Мы говорим о «легализации» порядка, так как он уже был проведен через дополнение к Высочайше утвержденным правилам. Принятие «правил Хомякова» привело бы к однозначному закреплению существующего положения.
Кроме того, в проекте оговаривалось право каждого корреспондента иметь двух заместителей (статья 11). Вопрос о заместителях был очень важен для печати, поскольку составление отчетов о работе Думы оказалось делом тяжелым и изматывающим. Статья 13 касалась доступа в Таврический дворец во время работы комиссий: «Представители печати, имеющие места в нижней ложе, как в дни общих собраний Думы, так и в дни, когда таковых не бывает, могут допускаться в помещения Думы. Определение порядка, времени и помещений, в которые они получают доступ, принадлежит председателю; последний может таковой совсем воспретить» [31, л. 21 об.]. Любопытно, что таким образом вводилось нечто вроде монополии ведущих изданий на освещение работы думских комиссий - поскольку в нижнюю ложу в первую очередь попадали представители крупнейших общественно-политических газет. 14-я статья обязывала представителей печати в здании Государственной думы носить «особо установленный» для них председателем Государственной думы знак [31, л. 21 об.].
Очень любопытна 12-я статья, вводившая самые радикальные перемены в порядок взаимоотношений депутатов и журналистов, установленный еще к началу работы Государственной думы. ВТретьей Думе изменилась концепция распределения журналистских аккредитаций - если в Первой и Второй Думах этим фактически занимались сами корреспонденты, то теперь эта функция передавалась в руки Главного управления по делам печати МВД. Оно же занималось распределением редакций по местам непосредственно в журналистских ложах[19]. 12-я статья проекта Хомякова возвращала старый порядок: «Заявление о предоставлении в Государственной думе мест представителям печати подаются в пристав-скую часть. Билеты для входа в места, отведенные представителям печати, выдаются последним приставской частью. Для выдачи билета требуется в отношении каждого лица согласие заведующего охраной Таврического дворца и разрешение председателя Думы. К билету прилагается фотографическая карточка владельца. Билеты выдаются именные, без права передачи, сроком не более одного года; каждый из них должен быть снабжен печатью заведующего охраной Дворца» [31, л. 21 об.]. Оговаривались и случаи, когда представители прессы лишались билетов: 1. Если издание прекращало выходить; 2. Если председатель или заведующий охраной посчитают необходимым лишить журналиста доступа в Думу.
Особый интерес представляет разъяснительная записка к проекту. В ней Хомяков критикует положение, в котором оказались журналисты Третьей думы. Так, он резко осуждал практику выдачи билетов в Думу Главным управлением по делам печати и считал ее «недостойной» положения Думы и председателя. По мнению Н.А. Хомякова, аккредитация изданий должна находиться в руках Думы, а не постороннего ей учреждения. Недопущение журналистов в здание Таврического дворца в те дни, когда не проводились пленарные заседания, в документе тоже рассматривалось как вмешательство во внутренний распорядок Думы [31, л. 13 об.].
В целом, можно констатировать, что этот документ продвигал идею разумных ограничений. В нем содержалось как понимание важности роли печати в Думе, так и осознание того, что пресса в большинстве своем куда левее Думы, и потому ее необходимо контролировать. В итоге в Государственной думе сложился предлагаемый в правилах порядок, однако не в форме юридического акта, а как установившаяся практика. Председатели Думы, занявшие этот пост после Хомякова - А.И. Гучков и М.В. Родзянко - сформировавшийся порядок всячески поддерживали.
Если с Думой в целом у журналистов сложилось продуктивное сотрудничество, то с отдельными депутатами иногда возникали конфликты и недоразумения. В начале января 1908 г. Н.А. Хомякову пришлось вступиться за журналистов в их столкновении с депутатом Н.П. Шубинским. Последний предлагал не то «надеть на прессу намордник», не то попросить председателей комиссий «просветить и наставить злых журналистов» [28]. Эти слова вызвали единодушное негодование представителей печати всех направлений [17]. Хомяков же напомнил депутату, что печать отражает общественное мнение, мнение всей страны: «Можно быть недовольным отдельными корреспондентами, затрагивающими на личной почве отдельных членов Думы, но нельзя огулом винить печать только за то, что она отражает, к сожалению, истину» [16].
Сам Н.П. Шубинский в интервью газете «Биржевые Ведомости» обвинял прессу в замалчивании важных событий и активном обсуждении событий и фактов второстепенных, либо вообще вымышленных. В качестве примера он привел тиражирование ложного слуха о привлечении к товарищескому суду московской адвокатуры знаменитого адвоката, депутата-октябриста Ф.Н. Плевако за якобы неподобающее поведение во время известного инцидента с Ф.И. Родичевым и «столыпинским галстуком» [17].
В возглавляемой им думской комиссии по запросам Н.П. Шубинский сделал специальный доклад, посвященный взаимодействию журналистов и комиссий. Депутат осуждал введенный президиумом порядок, когда сведения о деятельности последних мог сообщить печати любой член комиссии, а не только председатель или секретарь [18].
Выпады Н.П. Шубинского вызвали дружное негодование прессы всех направлений. «Человек попробовал - совсем уже не по чину и званию - окрикнуть печать, а получилось в результате назидание для него самого, что отзывы и критика печати очень полезны для усиления работы Думы. Это усиление думской работоспособности единогласно отмечается теперь всеми наблюдателями думских занятий. Посмотрим, сколько оно продолжится и какие даст реальные результаты, в конце концов, но сейчас оно, несомненно, и в этом заслуга печати», - писала прогрессивная «Русь» [25].
В начале 1908 г. корреспонденты «Нового Времени» А.И. Ксюнин и А.А. Пиленко высказывались по поводу претензий, предъявляемых печати депутатами. «Некоторые депутаты жалуются [...] на печать, виня ее в нападках на Думу [...] Иногда печать сама заставляет себя бояться и сторониться, и тогда я ее не оправдываю, но нельзя же пенять на нее, когда правда глаза колет» [13]. По мнению Ксюнина, многие депутаты неправильно понимали критику: «Если печать и отмечает недочеты в работах, недостаточную ее интенсивность, то упрек здесь направляется не по адресу всей третьей Думы, в которой есть много талантливых, способных и деловых людей, а главным образом против руководящей партии октябристов, которые пришли в Думу неподготовленными, без определенного плана работ и засев председателями почти во всех комиссиях, не умеют двинуть работы и отличить серьезные вопросы от маловажных» [12].
Пиленко, в свою очередь, делился: за критические статьи о деятельности Думы его в кулуарах ругали депутаты. В своей риторике он был куда категоричнее коллеги Ксюнина: «Чем достигнется большее дискредитирование Государственной думы [...]: нападками рядового журналиста или собственностью бестолковостью господ депутатов? [...] Можно ли считать читателей газет такими глупыми людьми, что они не сообразят о глубине думского падения только потому, что об этом падении промолчу и я, и еще 10 других журналистов? [...] Я не верю в такую силу печати, чтобы она могла обморочить своих читателей и изобразить работоспособной такую Думу, у которой в момент роспуска творческий актив будет столь же плох, как те 17 докладов, о которых я говорил во вчерашней моей статье [...] Если идее народного представительства будет нанесен удар, то он, конечно, будет нанесен, не потому что я или какой-нибудь иной журналист бранил третью Думу. Такой силы газетные статьи в России не имеют» [27].
Думский корреспондент газеты «Русь» А.Л. Стембо жаловался на трудности, которые создавало отношение к прессе со стороны депутата Шубинского. Последний не выполнял предписание президиума и после заседаний вверенной ему комиссии не считал нужным заходить в комнату печати и сообщать о результатах проделанной работы. Свое поведение Шубинский объяснял так: «Моя карьера кончена, мне печать больше не нужна, и я не задумаюсь над тем, если нужно будет поднять вопрос о печати с думской трибуны. Если кому-нибудь сведения будут нужны, я ему всегда дам, но в репортерскую комнату не пойду» [ 37].
К февралю 1908 г. стало очевидно, что положение журналистов в Думе не настолько плачевно, как иногда следовало из газетных отчетов. Репортерам удавалось получать сведения и с закрытых заседаний Думы - например, с заседания об исключении из Думы Г.К. Шмида (ранее осужденного за разглашение государственной тайны). Подобная практика даже привела к небольшому скандалу, когда правый депутат П.В. Березовский повздорил с журналистами. «Новое Время» так описывало этот эпизод: «Депутат Березовский 2-й, видя, что другие члены Думы сообщают корреспондентам о прениях, подскакивает к одному из сотрудников и выхватывает у него их рук бумагу с записями, зовет начальника охраны и требует составления протокола. [...] Депутаты поспешили вступить за свои права, а начальник охраны не нашел поводов к составлению протокола. Господин Березовский отправился после того в кабинет председателя Думы, но Н.А. Хомяков с доводами его о необходимости воспретить писать о заседании не согласился и обещал завтра предоставить в распоряжение газеты полный стенографический отчет за исключением двух-трех фраз» [3]. Как видим, решение председателя стало очередным шагом в его борьбе за обеспечение гласности. Любопытен и факт, что, например, думский корреспондент газеты «Биржевые Ведомости» В.А. Бонди в репортаже сообщил, что «прослушал» речь Шмида в кабинете председателя сразу после заседания [2]. А депутат Звегинцев заметил Березовскому, что «дело наше -иметь заседание. Дело печати - о нем узнавать!» [38].
Сам П.В. Березовский в письме в редакцию «Нового Времени» описывал произошедшее немного иначе. По его словам, четыре человека со значками журналистов читали список, кто и как голосовал на закрытом заседании: «Мне и в голову не пришло, чтобы кто -нибудь из членов Думы решился сообщить такие подробности о заседании, происходившем при закрытых дверях. Вот почему я немедленно заявил свой протест против проникновения газетных сотрудников в ту область, которая до поры до времени должна быть для них недоступной» [15].
Многие депутаты осознавали важность того, что пишут о Государственной думе газеты. Как правило, большинство народных избранников очень заботила репутация хороших ораторов, однако для ее создания они порой прибегали к весьма сомнительным методам. Так, 27 мая 1908 г. октябрист Л.Н. Зубков произнес в пленарном заседании речь о преимуществах русского угля перед заграничным. «Биржевые Ведомости» назвали ее «длиннейшей и скучнейшей» [7]. Депутат остался недоволен тем, что в газеты из его речи попали только выдержки. «Я найду средство, как заставить газеты печатать мои речи», - заявил Л.Н. Зубков и пригрозил пожаловаться на несправедливое к нему отношение печати председателю Думы Н.А. Хомякову, Бюро парламентской печати и даже Министерству внутренних дел [7]. Кроме того, депутат отправил в редакцию газеты «Новое Время» пакет документов с целью опровергнуть утверждение журналиста-нововременца А.И. Ксюнина, что речь свою Л.Н. Зубков читал по бумажке, «запинаясь», и что он - «типичный оратор для обструкции» [27]. Первое «опровержение» было подписано председательствовавшим в тот день бароном А.Ф. Мейендорфом, подтверждавшим, что речь Л.Н. Зубков не читал (чтение речей с листа было запрещено Учреждением Государственной думы). Второй документ в защиту речи оратора подписал 21 депутат [6]. Однако все эти инциденты так и не дошли до серьезного обсуждения в 1908 г. положения печати в Думе.
В мае 1909 г. группа из восьмидесяти четырех депутатов обратилась к председателю Думы с пространной жалобой на засилье журналистов в кулуарах Таврического дворца:
106
«Согласно Высочайшему повелению, состоявшемуся в ноябре 1908 г., в нижнюю ложу Государственной думы допущено 18 журналистов, коим предоставлено право проходить через помещения, отведенные членам Государственной думы, имея на себе установленные знак. Эти журналисты, не ограничиваясь правом прохода в отведенную им ложу, проводят время в помещениях, предназначенных для членов Государственной думы и принимая участие в беседах членов Думы, не дают им возможности свободно высказывать свои мнения из опасения, что неверно понятые слова могут быть перетолкованы вкось и вкривь и попадут в печать в искаженном виде» [30, л. 2-3].
Н.А. Хомяков не стал предпринимать активных действий - только обратился к главе Бюро печати с просьбой «принять меры к тому, чтобы журналистами исполнялись вышеуказанные требования» [30, л. 4]. То, что председатель отдал вопрос на откуп Бюро печати -характерно. Такая практика была оговорена еще с самого начала работы Третьей думы: на заседании президиума 22 ноября 1907 г. было постановлено, что «все сношения по вопросам, касающимся как отечественной, так и иностранной печати, вести исключительно через председателя Бюро печати М.М. Федорова» [32, л. 23 об.]. Впоследствии это положение подтверждалось устными договоренностями, что, например, отражено в документации, касающейся ходатайства о разрешении «верхним» журналистам свободного доступа в Екатерининский зал: «Председатель [Думы], как Вам известно из личных с ним переговоров, признает необходимым, чтобы все вопросы, касающиеся положения в Думе представителей печати, были предоставляемы на разрешение при посредстве состоящего под Вашим председательством правления Общества думских журналистов» [30, л. 1].
В соответствии с постановлениями вырабатывалась практика разрешения конфликтов. Это прекрасно иллюстрируется эпизодом, имевшим место в ноябре 1909 г. Тогда 40 членов Государственной думы (во главе с националистами П.Н. Балашовым и П.Н. Крупен-ским) подали заявление, в котором просили оградить себя от оскорблений, нанесенных им корреспондентом газеты «Речь» С.Л. Поляковым-Литовцевым. Оскорбление заключалось в том, что в статье, посвященной слиянию фракции националистов с умеренно-правыми, журналист написал, что фракция умеренно-правых увеличилась «на 20 голов, вернее, голосов». Депутаты также посчитали оскорбительными разъяснения, которые по этому поводу С.Л. Поляков-Литовцев дал в одном из следующих номеров газеты [33, л. 19-20]. Согласно договоренности между председателем Думы и Обществом думских журналистов, все жалобы на представителей печати передавались в Бюро, куда была направлена и копия депутатского заявления.
Процесс рассмотрения этого заявления затянулся. Как писал Н.А. Хомякову занимавший тогда пост председателя Бюро печати А.А. Пиленко: «Мною сделано распоряжение о том, чтобы в воскресенье утром было созвано экстренное собрание нашего Правления. После этого, по уставу, я обязан созвать общее собрание, каковое может состояться лишь через неделю после того, как будут разосланы повестки» [34, л. 31б].
Рассмотрев вопрос, Общество сообщило, что не может давать заключений касательно содержания статей. Что касается формы, то Литовцев публично признал свое выражение «неосторожным» и еще раз заявил, что не хотел никого оскорблять. В связи с этим журналисты рассматривали только заметку с объяснениями, поскольку первую сам автор по форме признал неосторожной. Ничего предосудительного Общество в ней не нашло. В итоге журналисты пришли к выводу, что причины для удаления корреспондента из Думы должны быть исключительными. Однако Общество посчитало, что «между этими тягчайшими формами нарушения профессиональной этики или общественных приличий и той неприятной для национальной фракции заметкой, которая была напечатана г. Литовцевым, лежит пропасть» [34, л. 33-34].
В конце документа журналисты подчеркивали, что считают заявление депутатов попыткой внешнего давления. В подобных условиях пресса не может выполнять свою общественно важную задачу, а в свободе суждений печати «заинтересовано, прежде всего, само
107
народной представительство, так как оно не может не быть солидарным с печатью во всем том, что касается гласности» [34, л. 33-34]. В письме, которым Пиленко сопроводил заключение Общества, говорилось: «Изгнание г. Литовцева из здания Таврического дворца было бы явно несправедливой мерой и послужило бы в высшей степени опасным прецедентом» [34, л. 32].
Президиум рассмотрел заключение Общества и отклонил ходатайство депутатов. Было решено, что думское руководство не может рассматривать содержание статей и принимать меры против их авторов - в противном случае пришлось бы разрабатывать особую цензуру. Принципы этой цензуры надлежало бы применять и к изданиям, которые выходят при участии депутатов и «помещают статьи оскорбительного характера в отношении как самой Думы, так и ее членов и должностных лиц» [33, л. 19-20]. Примеры подобных оскорблений были: в газете «Свет» под псевдонимом «Буй-Тур» писал правый депутат Н.Е. Марков 2-й, который в одном из отчетов оскорбил депутата-трудовика А.И. Шило. Последний, выяснив личность автора, решил привлечь его к суду за оскорбление в печати [5].Журналисты старались не допускать появления дополнительных механизмов лишения аккредитации. Например, в мае 1908 г. встал вопрос об удалении из парламента корреспондентов газеты «Русь». Причиной стало избиение двумя ее представителями - не из числа аккредитованных в Думу - лидера кадетов П.Н. Милюкова. В результате группа октябристов поставила вопрос об «изгнании» всех корреспондентов этой газеты из Таврического дворца. Распорядительная комиссия решила оставить вопрос на усмотрение самой печати, и та отказалась удалять думских корреспондентов [11]. При обсуждении звучало мнение, что применение подобной меры создаст опасный прецедент: «а завтра станут удалять за политические убеждения» [4].
Совершенно иначе сложилась ситуация, когда под суд попал думский корреспондент «Биржевых Ведомостей» А.Л. Стембо, писавший под псевдонимом «Азра». Он был привлечен к суду за клевету правым октябристом Я.Г. Гололобовым и в 1911 г. приговорен к шести месяцам тюрьмы. Вскоре председателю Думы, которым тогда уже стал М.В. Родзянко, поступило заявление от группы депутатов. Они просили лишить журналиста доступа в Думу, поскольку «клевета, за которую он осужден, была им облечена в форму сведений, будто бы им полученных в «кулуарах» Государственной думы, [и] доступ в ее помещения журналистов, доходящих до злоупотребления своим положением до клеветы на членов Государственной думы, представляется нам совершенно невозможным [...]» [30, л. 7]. На рассмотрение Бюро печати запрос не передавался, и уже 25 апреля Стембо получил от секретаря Родзянко уведомление о лишении аккредитации. Однако отмечалось, что она будет возвращена, если Судебная палата отменит приговор [30, л. 8]. Судебная палата приговор утвердила, и в 1912 г. Стембо в Думу аккредитован не был, но уже в 1913 и 1914 гг. значился как думский корреспондент газеты «Русское Слово».
Подводя итоги, отметим, что как институт Третья Дума строила свои отношения с журналистами в ключе поиска взаимной выгоды и конструктивного сотрудничества. Думское руководство, понимая всю важность объективного освещения работы парламента, обратной связи с населением страны, осуществляемую периодическими изданиями, старалось выполнять разумные требования печати: улучшение условий работы, получение доступа к информации, борьба с цензурой думских репортажей. В то же время президиум не допускал разгула прессы, который, к примеру, наблюдался в Думе второго созыва, куда было аккредитовано около 450 журналистов.
Такая позиция Государственной думы в отношениях с прессой исключала серьезные конфликты между ними, позволяла снизить и антагонизм журналистов с исполнительной властью. После того, как в начале работы Третьей Думы правительство установило очень жесткие правила аккредитации, размещения и работы печати, октрябристскому руководству Думы удалось постепенно их смягчить и сформировать достаточно удобные как для газет, так и для нижней палаты российского парламента практики совместной работы.
108
Список литературы
1. Ахмадулин Е.В., Овсепян Р.П. История российской журналистики начала XX века. Ростов-на/Д.: ЮФУ, 2008. 416 с.
2. Бонди В.А. Исключение Г.К. Шмида //Биржевые Ведомости. 1908. №10339.
3. В Государственной Думе // Новое Время. 1908. №11460.
4. В кулуарах // Биржевые Ведомости. 1908.№10498.
5. В кулуарах // Биржевые Ведомости. 1908. №10835.
6. [Гессен А.И.] В кулуарах //Биржевые Ведомости. 1908. №10529.
7. [ГессенА.И.] Около Г. Думы //Биржевые Ведомости. 1908. №10527.
8. Гессен И.В. П.Н. Милюков как журналист // П.Н. Милюков: Сборник материалов по чествованию его семидесятилетия. 1859-1929. Париж, 1930.
9. Горчева А.Ю. Пресса и Государственная дума (1906-1917) //Вестник Московского университета. Серия «Журналистика». 2000. №4. С. 8-30.
10. Жирков Г.В. Журналистика России: от золотого века до трагедии. 1900-1918 гг.: Монография. Ижевск: Институт компьютерных исследований, 2014.
11. К нападению журналистов на редактора «Речи» // Биржевые Ведомости. 1908.№10498.
12. Ксюнин А.И. Государственная дума // Новое Время. 1908. №11435.
13. Ксюнин А.И. Н.А. Хомяков о работе Г. Думы //Новое Время. 1908. №11433.
14. Махонина С.Я. Русская дореволюционная печать (1905-1914). М: МГУ., 1991.
15. НовоеВремя. 1908. №11461.
16. Около Госуд. Думы // Биржевые Ведомости. 1908. № 10292.
17. Около Госуд. Думы //Биржевые Ведомости. 1908. № 10295.
18. Около Госуд. Думы // Биржевые Ведомости. 1908. № 10318.
19. Он. Думские отголоски // Русь. 1907. № 299.
20. Патрикеева О.А. Газета «Новое время»: вклад в развитие парламентской журналистики в России (начало ХХ в.) //Вестник МГГУ им. М.А. Шолохова: Серия «История и политология». 2013. № 2. С. 5-13.
21. Патрикеева О.А. Государственная дума Российской империи на страницах газеты «Новое время» //Вестник Ленинградского государственного университета им. А.С. Пушкина. Вып. № 1. Т. 4. 2014. С. 160-168.
22. Патрикеева О.А. Деятельность журналистов в Государственной думе Российской империи // Таврические чтения 2012. Актуальные проблемы истории парламентаризма. Сб. науч. ст. Ч. 2. СПб., 2013. С. 130-146.
23. Патрикеева О.А. Зарождение парламентской журналистики в России в начале ХХ века // Вестник СПбГУ. СПб.: Изд-во СПбГУ. Серия «История», 2012. № 4. С. 31-40.
24. Патрикеева О.А. Повседневная жизнь Государственной думы России (по неопубликованным дневникам С.И. Смирновой-Сазоновой. 1906-1917 гг.) //Новейшая история России. 2015. № 2. С. 133-141.
25. Печать и Дума //Русь. 1908. №14.
26. Пиленко А.А. В Государственной Думе //Новое Время. 1908. № 11571.
27. Пиленко А.А.. В Государственной Думе //Новое Время. 1908. №11436.
28. Пиленко А.А. Парламентские записки // Новое Время. 1908. №11435.
29. Подсумкова А.А. Государственная дума и периодическая печать России в начале ХХ в.: Автореф. дисс. ... канд. ист. наук. М., 1996.
30. РГИА. Ф. 1278. Оп. 3. Д. 142.
31. РГИА. Ф. 1278. Оп. 3. Д. 152.
32. РГИА. Ф. 1278. Оп. 3. Д. 164.
33. РГИА. Ф. 1278. Оп. 3. Д. 166.
34. РГИА. Ф. 1278. Оп. 3. Д. 172.
35. Родионова Т. С. Деятели печати и первая Государственная Дума России. М.: Молодая гвардия, 2007.517 с.
36. Родионова Т.С. Русская общественно-политическая газета в преддверии открытия Первой Государственной думы //Из истории русской журналистики (1702-2002). М., 2002.
37. [Стембо А.Л.] В кулуарах Думы // Русь. 1908. №22.
3S. [Стембо А.Л.] В кулуарах Думы //Русь.1908. №36.
39. Усманова Д.М. Государственная дума и отечественная пресса: к вопросу о «ме-диализации» работы российского парламента //Таврические чтения 2015. Актуальные проблемы парламентаризма: история и современность. Сб. науч. ст. Ч. 1. СПб.: Центр истории парламентаризма, 2016. С. 247-255.
40. Усманова Д. М. Думский фотограф: рождение новое профессии? // Таврические чтения 2013. Актуальные проблемы парламентаризма: история и современность. Сб. науч. ст. Ч. 2. СПб.: Центр истории парламентаризма, 2014. С. 51-б0.
41. Федоров И.Н. Парламентская журналистика как феномен качественных изменений в политическом процессе России начала ХХ века (на примере Первой Государственной думы) //Актуальные проблемы политики и политологии в России. Сб. ст. М., 2009. С. 175-1S1.
42. Щукин Д.В. Кадеты в III Государственной Думе России (1907-1912 гг.) Часть 1. На пороге III Думы. Елец: Елецкий государственный университет им. И. А. Бунина, 2015.
43. Щукин Д.В. Порядок выборов в III Государственную думу России начала XXвека // Известия Воронежского Государственного педагогического университета. 2015. №2. С. 127-130.
44. Daly J. Government, Press, and Subversion in Russia, 190б-1917 //Journal of The Historical Society Volume 9, Issue 1, March 2009. P. 23-б5.
45. Daly J. The Watchful State: Security Police and Opposition in Russia, 190б-1917. Northern Illinois University Press, 2014.
References
1. Ahmadulin E. V., Ovsepjan R.P. Istorija rossijskoj zhurnalistiki nachala XX veka. Rostov-na/D., 200S.
2. Bondi V.A. Iskljuchenie G.K. Shmida //Birzhevye Vedomosti. 1908. №10339.
3. V Gosudarstvennoj Dume // Novoe Vremja. 1908. №11460.
4. V kuluarah // Birzhevye Vedomosti. 190S. №10498.
5. V kuluarah // Birzhevye Vedomosti. 1908. №10835.
6. [Gessen A.I.] Vkuluarah //Birzhevye Vedomosti. 190S. №10529.
7. [Gessen A.I.] Okolo G. Dumy //Birzhevye Vedomosti. 190S. №10527.
S. Gessen I.V. P.N. Miljukov kak zhurnalist //P.N. Miljukov: Sbornik materialov po chest-vovaniju ego semidesjatiletija. 1S59-1929. Parizh, 1930.
9. Gorcheva A.Ju. Pressa i Gosudarstvennaja duma (190б-1917) //Vestnik Moskovskogo universiteta. Serija «Zhurnalistika». 2000. №4. P. 8-30.
10. Zhirkov G.V. Zhurnalistika Rossii: ot zolotogo veka do tragedii. 1900-191S gg.: Mo-nografija. Izhevsk: Institut kompjuternyh issledovanij, 2014.
11. K napadeniju zhurnalistov na redaktora «Rechi» //Birzhevye Vedomosti.1908.№10498.
12. Ksjunin A.I. Gosudarstvennaja Duma //Novoe Vremja. 1908. №11435.
13. Ksjunin A.I. N.A. Homjakov o rabote G. Dumy //Novoe Vremja.1908. №11433.
14. Mahonina S.Ja. Russkaja revoljucionnajapechat' (1905-1914). M., 1991.
15. Novoe Vremja. 1908. №11461.
16. Okolo Gosud. Dumy // Birzhevye Vedomosti. 190S. №10292.
110
17. Okolo Gosud. Dumy //Birzhevye Vedomosti. 1908. №10295.
18. Okolo Gosud. Dumy //Birzhevye Vedomosti. 1908. №10318.
19. On. Dumskie otgoloski //Rus'. 1907. №299.
20. Patrikeeva O.A. Gazeta «Novoe vremja»: vklad v razvitie parlamentskoj zhurnalistiki v Rossii (nachalo XX v.) // VestnikMGGU im. M.A. Sholohova: Serija «Istorija ipolitologija»,2013. № 2. P. 5-13.
21. Patrikeeva O.A. Gosudarstvennaja duma Rossijskoj imperii na stranicah gazety «Novoe vremja» //Vestnik Leningradskogo gosudarstvennogo universiteta im. A.S. Pushkina. № 1. T. 4. 2014. P.160-168.
22. Patrikeeva O.A. Dejatel'nost' zhurnalistov v Gosudarstvennoj dume Rossijskoj imperii // Tavricheskie chtenija 2012. Aktual'nye problemy istorii parlamentarizma. Sb. nauch. st. Ch. 2. SPb., 2013. P. 130-146.
23. Patrikeeva O.A. Zarozhdenie parlamentskoj zhurnalistiki v Rossii v nachale XX veka // Vestnik SPbGU. Serija «Istorija», 2012. № 4. P. 31-40.
24. Patrikeeva O.A. Povsednevnaja zhizn' Gosudarstvennoj dumy Rossii (po neopubliko-vannym dnevnikam S. I. Smirnovoj-Sazonovoj. 1906-1917 gg.) //Novejshaja istorija Rossii. 2015. № 2. P. 133-141.
25. Pechat' i Duma //Rus'. 1908. №14.
26. Pilenko A.A. V Gosudarstvennoj Dume //Novoe Vremja. 1908. №11571.
27. Pilenko A.A.. VGosudarstvennoj Dume //Novoe Vremja. 1908. №11436.
28. Pilenko A.A.. Parlamentskie zapiski //Novoe Vremja. 1908. №11435.
29. Podsumkova A.A. Gosudarstvennaja duma i periodicheskaja pechat' Rossii v nachale HH v.: Avtoref. diss. ... kand. ist. nayk. M., 1996.
30. RGIA. F. 1278. Op. 3. D. 142.
31. RGIA. F. 1278. Op. 3. D. 152.
32. RGIA. F. 1278. Op. 3. D. 164.
33. RGIA. F. 1278. Op. 3. D. 166.
34. RGIA. F. 1278. Op. 3. D. 172.
35. Rodionova T.S. Dejatelipechati ipervaja Gosudarstvennaja Duma Rossii. M., 2007.
36. Rodionova T.S. Russkaja obshhestvenno-politicheskaja gazeta v preddverii otkrytija Pervoj Gosudarstvennoj dumy //Iz istorii russkoj zhurnalistiki (1702-2002). M., 2002.
37. [Stembo A.L.] Vkuluarah Dumy //Rus'. 1908. №22.
38. [Stembo A.L.] Vkuluarah Dumy //Rus'. 1908. №36.
39. Usmanova D.M. Gosudarstvennaja duma i otechestvennaja pressa: k voprosu o «me-dializacii» raboty rossijskogo parlamenta // Tavricheskie chtenija 2015. Aktual'nye problemy parlamentarizma: istorija i sovremennost'. Sb. nauch. st. Ch. 1. SPb.: Centr istorii parlamentarizma, 2016. P. 247-255.
40. Usmanova D. M. Dumskij fotograf: rozhdenie novoe professii? //Tavricheskie chtenija 2013. Aktual'nye problemy parlamentarizma: istorija i sovremennost'. Sb. nauch. st. Ch. 2. SPb.: Centr istorii parlamentarizma, 2014. P. 51-60.
41. Fedorov I.N. Parlamentskaja zhurnalistika kak fenomen kachestvennyh izmenenij v po-liticheskom processe Rossii nachala HH veka (na primere Pervoj Gosudarstvennoj dumy) //Aktual'nye problemy politiki i politologii v Rossii. Sb. st. M., 2009. P. 175-181.
42. Shchukin D.V. Kadety v III Gosudarstvennoj Dume Rossii (1907-1912 gg.) Chast' 1. Na poroge III Dumy. Elec: Eleckij gosudarstvennyj universitet im. I.A. Bunina, 2015.
43. Shchukin D. V. Porjadok vyborov v III Gosudarstvennuju dumu Rossii nachala XX veka //Izvestija Voronezhskogo Gosudarstvennogopedagogicheskogo universiteta. 2015. № 2. P. 127130.
