CC BY
166
ВЗАИМООТНОШЕНИЯ ВЛАСТИ И РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ НАКАНУНЕ ПРАЗДНОВАНИЯ 1000-ЛЕТИЯ КРЕШЕНИЯ РУСИ
Государственно-конфессиональная политика, Русская православная церковь,
1000-летие крещения Руси.
Во второй половине 1980-х гг. постепенно цементируется фундамент для принципиально новых государственно-конфессиональных отношений, поскольку власти необходимо заручиться широкой поддержкой курса «перестройки» со стороны Русской православной церкви и верующих. Переломным стал 1988 г., что было связано с празднованием 1000-летия крещения Руси, которое позиционировалось в контексте государственного реформирования не только как церковное мероприятие, но и достаточно серьезное общественно-государственное событие.
Ситуация накануне празднования складывалась весьма неоднозначно: с одной стороны, продолжались активные атеистические мероприятия, с другой — оказывались «реверансы» в сторону Церкви: «... В стране для празднования тысячелетия были образованы две комиссии: при Патриархии и идеологическом отделе ЦК. Первая - для торжеств, вторая - для их всемерного умаления и ограничения» [Русская Православная Церковь в советское время (1917-1991), 1995, с. 203].
Наблюдение за подготовкой православных общин к празднованию юбилея было выделено в отдельное направление деятельности уполномоченных Совета в регионах. Так, уполномоченный Совета по Пензенской области А.С. Васягин докладывал в столицу: «Особое внимание обращалось на изучение процессов, тенденций, намечаемых мероприятий православными религиозными организациями в связи с 1000-летием введения христианства на Руси», уточняя при этом, что «в проповедях все чаще звучит тема празднования 1000-летия введения христианства на Руси и значения этого события в распространении культуры, искусства, письменности среди русского народа» (ГАПО. Ф. 2392. Оп. 1. Д. 125. Л. 2).
Задача атеистической пропаганды заключалась в минимизации значения Русской православной церкви в российской истории и культуре: «Идеологи современного русского православия воспользовались чисто церковным юбилеем для религиозно-апологетических целей, далеко выходящих за рамки отмечаемого юбилея. В докладах, статьях, проповедях ... дается искаженное, религиозно-идеалистическое освещение исторического прошлого нашей страны и места в нем русского православия» [Гордиенко, 1986, с. 3].
В прессе можно было прочитать: «Однако позитивные акции церкви в нерелигиозной сфере вовсе не означают позитивной роли ее религиозной деятельности. Там, где церковь выполняла свои мировоззренческие функции, ее деятельность всегда была реакционная и нередко выливалась в инквизиторство» [Наука и религия, 1985, № 6, с. 43—45].
И все же, публикации в средствах массовой информации, даже в консервативных изданиях, имели, главным образом, благожелательно-информативный ха-
рактер — сведения о подготовительной работе к торжествам и ходе празднования, восстановлении исторических и художественных памятников православия и т. п. Приобретают популярность «круглые столы» и дискуссии между религиозными деятелями и учеными-марксистами по вопросам, связанным с оценкой места и роли православия в истории России, положения РПЦ в советском обществе. Постепенно общий тон подачи информации меняется с осторожного на более приветливый, пресса начинает формирование в общественном сознании нового — лояльного отношения к религии. Между тем если в светской прессе советское прошлое осуждалось все активнее, то церковная печать весьма сдержанно реагировала на это, придерживаясь обтекаемой формулировки «тяжелые времена» [ЖМП, 1990, № 1, с. 8-11].
Еще в сентябре 1985 г. Секретариатом ЦК КПСС было принято секретное постановление «О противодействии зарубежной клерикальной пропаганде в связи с 1000-летием введения христианства на Руси», в котором подчеркивалась отрицательная роль христианства как разновидности религиозно-идеалистического мировоззрения, оправдывавшей социальную несправедливость, и предлагалось активизировать контрпропагандистские действия. Особую активность в этот период проявлял 4-й отдел 5-го Управления КГБ СССР, утверждавший перечень основных агентурно-оперативных мероприятий по подготовке к 1000-летию Крещения Руси.
Предпринимаемые со стороны Церкви попытки поставить вопрос о необходимости коренных изменений в сфере государственно-церковных отношений не находили понимания у руководителей государства. 17 декабря 1985 г. в адрес М.С. Горбачева было направлено письмо управляющего делами Московской патриархии Таллинского митрополита Алексия (Ридигера, впоследствии патриарх Алексий II) с предложением о пересмотре устаревшего религиозного законодательства. В ответ на это обращение Совет по делам религий при Совете Министров СССР не рекомендовал затрагивать подобного рода вопросы.
В свою очередь, РПЦ продолжала линию лояльности и поддержки политики властей. Так, главы и представители Церквей в СССР в обращении к религиозным деятелям и пастве по поводу 70-летия Октябрьской революции отмечали, что «процесс перестройки оказывал положительное влияние также и на развитие жизни Церквей... Исключительно важное направление в нашей деятельности — служить углублению вовлеченности верующих в процесс перестройки» [Русская Православная Церковь в советское время (1917-1991), 1995, с. 214-215].
Постепенно и в официальных заявлениях стали звучать другие мотивы: «Верующие поддерживают курс партии на коренное обновление нашего общества. Они видят в перестройке заботу партии, государства о ... сохранении мира, об утверждении принципов социальной справедливости, о чистой нравственной атмосфере общества» [Наука и религия, 1987, № 2, с. 4]. Подчеркивалось, что верующие «правильно» понимали курс партии на ускорение социально-экономического развития страны, объективных процессов — «придание социализму человеческого лица» (ГА РФ. Ф.А-661. Оп. 1. Д. 6. Л. 41).
Раньше, в октябре 1987 г., по рекомендации Совета Министров СССР ЮНЕСКО на XXIV Генеральной конференции приняло резолюцию «О 1000-летии введения христианства на Руси» как крупного события европейской и мировой истории и культуры. 159 государств - членов ЮНЕСКО были призваны поддержать данную инициативу и в течение 1988—1989 гг. проводить соответствующие мероприятия.
Выступая перед преподавателями Высшей партийной школы в марте 1988 г., председатель Совета по делам религий К.М. Харчев сказал: «По Ленину, партия должна держать под контролем все сферы жизни граждан, а так как верующих никуда не денешь, и наша история показала, что религия всерьез и надолго, то искренне верующего для партии сделать верующим также в коммунизм. И тут перед нами встает задача: воспитание нового типа священника; подбор и постановка священника — дело партии» [Горбачев, 1988, с. 216]. В отношении Русской Православной церкви К.М. Харчев сказал следующее: «Наибольших успехов в контроле над религией и в подавлении ее инициативы мы достигли в среде священников и епископов Русской Православной Церкви. Сначала это радовало, а сейчас это грозит обернуться непредвиденными обстоятельствами. Несмотря на то что деятельность Русской Православной Церкви контролируется и ограничена и ее инициатива не вызывает опасений (хотя, впрочем, даже у забитой дворняжки терпение небезгранично), беспокойство вызывает усиление других конфессий...» [Русская мысль, 1988, с. 4].
Определенным доказательством смены вектора в государственно-православных отношениях стала встреча М.С. Горбачева 29 апреля 1988 г. по инициативе К.М. Харчева с патриархом Московским и всея Руси Пименом и членами Синода Русской православной церкви, на которой прозвучала новая концепция этих взаимоотношений: во-первых, отношение к церкви, к верующим должно определяться интересами укрепления единства всех трудящихся, всего народа; во-вто-рых, вместе с осознанием всей глубины мировоззренческих различий необходимо реалистически учитывать существующую ситуацию, поскольку верующие, которых не один десяток миллионов, — это советские люди, трудящиеся, патриоты, и они имеют полное право достойно выражать свои интересы; в-третьих, в таких сферах, как миротворчество, охрана памятников культуры, нравственное совершенствование общества и его членов, и марксисты, и верующие имеют точки для плодотворного диалога [Огонек, 1988, № 21, с. 5]. Руководитель СССР заявил о разработке нового закона о свободе совести, отражающего интересы и религиозных организаций. Это, по словам М.С. Горбачева, явилось реальным плодом нового подхода к государственно-церковным отношениям в условиях перестройки и демократизации общества. Сохранение, по признанию М.С. Горбачева, принципиальных мировоззренческих различий между Советским государством и Церковью не должно было препятствовать их сотрудничеству в деле гуманистического и нравственного оздоровления общества [Горбачев, 1988].
10 июня 1988 г. 15 иерархов Русской православной церкви во главе с патриархом Пименом наградили государственными орденами за миротворческую активность и в связи с 1000-летием Крещения Руси. 11 июня в Кремле состоялась встреча председателя Президиума Верховного Совета СССР А.А. Громыко со Святейшим патриархом Пименом и участниками празднования, где высказался в целом о позитивном отношении к возможности осуществления религиозными организациями благотворительной деятельности. А.А. Громыко заметил, что рассматривается вопрос о предоставлении Русской православной церкви прав юридического лица. В свою очередь, патриарх Пимен выступил с ответным словом: «Мы особо оценили созданные нашим государством самые благоприятные условия для проведения празднования, позволившие каждому члену Русской Православной Церкви осуществить свою сопричастность к юбилею и нашему обществу, отметить многие замечательные стороны жизни Отечества, связанные с 1000-летием христианства в нашей стране» [ЖМП, 1988, № 9, с. 4, 9, 21, 25, 31, 39].
Как продолжение на XIX Всесоюзной конференции КПСС 28 июня 1988 г. от М.С. Горбачева последовали «реверансы» в адрес верующих - фактически это было официальное закрепление нового курса партии по отношению к религии: «Мы не скрываем своего отношения к религиозному мировоззрению как нематериалистическому, ненаучному. Но это не основание для неуважительного отношения к духовному миру верующих людей и тем более — применения какого бы то ни было административного давления для утверждения материалистических воззрений. Все верующие, независимо от того, какую религию они исповедуют, являются полноправными гражданами СССР. Подавляющее большинство их активно участвует в нашей производственной и общественной жизни, решении задач перестройки» [Материалы XIX Всесоюзной конференции Коммунистической партии Советского Союза, 1988, с. 41-42].
Торжества по случаю 1000-летия Крещения Руси явились свидетельством укрепления позиций Русской православной церкви в стране. Государство передало Церкви Козельскую Введенскую Оптину пустынь (Калуга), Толгский монастырь (Ярославль), Киево-Печерскую лавру, мощи из Московского Кремля. В Москве началось строительство храма в честь 1000-летия Крещения Руси, при закладке первого камня патриарх Пимен сказал: «Итак, заложен первый камень в основание будущего храма ... в память всех наших соотечественников, жизнь свою положивших при защите священных пределов нашей Родины в Отечественных войнах» [МЦВ, 1988, № 11, с. 7]. Но патриарх Пимен все еще «осторожничает» в своих публичных выступлениях. В одном из своих интервью в 1988 г. он сказал: «... Чада РПЦ, являющиеся гражданами Советского Союза, живут в условиях социалистического общества, программа которого, по нашему мнению, действительно высокогуманна и тем близка христианским идеалам» [Известия, 1988, с. 3].
Подводя итог торжествам, председатель республиканского Совета отмечал, что священнослужители несколько преувеличивали роль православия в отечественной истории, стремились усилить идеологическое влияние православия, но в целом, «празднование церковного юбилея явилось наглядным свидетельством восстановления ленинских принципов государственной политики в отношении религии и церкви, новых подходов к ее реализации в условиях демократии и гласности во всех сферах обществ» (ГА РФ. Ф.А-661. Оп. 1. Д. 7. Л. 20, 22-23).
Итак, в период «перестройки» были сформулированы новые приоритетные цели в сфере конфессиональной политики государства. На их основе планировалось заручиться широкой поддержкой курса на «перестройку» со стороны Русской православной церкви и верующих. Но инерция и консерватизм, противоборство в самом государственно-партийном руководстве по поводу задач и способов реформирования, что задвигало религиозные проблемы на второй план, не позволили быстро и мобильно приступить к выработке принципиально новой платформы во взаимоотношениях между РПЦ, обществом и государством. Следует согласиться с М.И. Одинцовым, что «религиозный вопрос» везде стал заложником политических и идеологических столкновений властных элит, партийно-номенклатурных игрищ, решался зачастую в угоду «злобе дня» [Одинцов, 2010, с. 23]. И празднование 1000-летия крещения Руси наглядно продемонстрировало, что, с одной стороны, власть осознавала необходимость изменения отношений с РПЦ, с другой — у нее отсутствовало единство в понимании данного процесса.
Список сокращений
1. Государственный архив Пензенской области (ГАПО).
2. Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ).
Библиографический список
1. Горбачев М.С. Перестройка и новое мышление для нашей страны и для всего мира. М.: ИПЛ, 1988. 272 с.
2. Гордиенко Н.С. Крещение Руси: Факты против легенд и мифов (полемические заметки). Л.: Лениздат, 1986. 285 с.
3. Журнал Московской Патриархии (ЖМП). 1988-1990.
4. Известия. 1988. 9 апреля.
5. Материалы XIX Всесоюзной конференции Коммунистической партии Советского Союза, 28 июня - 1 июля 1988 года. М.: Политиздат, 1988. 160 с.
6. Московский Церковный Вестник (МЦВ). 1988. № 11.
7. Наука и религия. 1985-1987.
8. Огонек. 1988. № 21.
9. Одинцов М.И. Вероисповедные реформы в Советском Союзе и в России. 1985-1997 гг. М.: Российское объединение исследователей религии, 2010. 444 с.
10. Русская мысль. № 3725. 1988. 20.05.
11. Русская Православная Церковь в советское время (1917—1991): материалы и документы по истории отношений между государством и Церковью / Сост.Г. Штиккер. М.: Пропилеи, 1995. Т. 2. 400 с.
