CC BY
113
© 2013
А. Р. Панов
ВЗАИМООТНОШЕНИЯ ТИГРАНА МЛАДШЕГО С РИМЛЯНАМИ В ХОДЕ ВОСТОЧНОЙ КАМПАНИИ ПОМПЕЯ
В статье анализируются взаимоотношения Тиграна Младшего — сына царя Великой Армении Тиграна II — с римлянами во время восточной кампании Помпея. Речь идет о событиях 66 г. до н.э., когда Тигран Младший поднял восстание против своего отца и затем решил присоединиться к римлянам, ведшим войну с Тиграном II. Поскольку Тигран II примирился с Помпеем, то надежды Тиграна Младшего на назначение его армянским царем не оправдались, и он получил лишь Софену. Как полагает автор, Помпею, не сумевшему примирить отца с сыном, пришлось делать выбор, кто из них мог лучше служить римским интересам на Востоке, и более приемлемой фигурой оказался Тигран II. Не пожелавший умерить свои амбиции Тигран Младший стал представлять для римлян потенциальную угрозу, что предопределило его быстрое превращение из союзника в пленника Помпея.
Ключевые слова: Тигран Младший, Тигран II, Помпей, Армянское царство
Тигран Младший, сын царя Великой Армении Тиграна II, не мог избежать участия во вспыхнувшей римско-армянской войне, причем он не только стал активным участником происходивших событий, но и, подобно некоторым отпрыскам другого противника Рима — понтийского правителя Митридата VI Евпатора, ради личных политических интересов вступил в конфликт с отцом, что одновременно означало сближение с римской стороной.
Вступление Тиграна Младшего в прямой контакт с римлянами относится к осени 66 г. до н.э. Еще до этого Тигран Младший восстал против своего отца. Насколько известно, кратковременное его пребывание в фаворе у Тиграна II объяснялось проявленной им верностью к родителю, в то время как его старшие братья вступили на путь измены гораздо раньше (App. Mithr. 104; Val. Max. IX. 11). После их смерти Тигран Младший стал ближайшим наследником престола1, но таким положением он довольствовался недолго и, воспользовавшись тем, что Тигран II организовал поход в Каппадокию, решил занять трон самостоятельно. Среди тех, кто ему в этом помогал, были некоторые представители армянской знати, вынужденные затем разделить судьбу своего предводителя (Dio Cass. XXXVI. 51. 1). Кроме того, Дион Кассий называет в качестве подстрекателя выступления Ти-грана Младшего его деда по материнской линии — Митридата VI2, что привело
Панов Александр Ростиславович — доктор исторических наук, профессор кафедры всемирной истории Арзамасского филиала Нижегородского государственного университета им. Н. И. Лобачевского. E-mail: panov_alexandr@mail.ru
1 Предположение, что Тигран Младший стал соправителем отца (Gutschmid 1888, 83), не получило поддержки и кажется маловероятным.
2 Манандян 1943, 174; Талах 2013, 166; Matyszak 2008, 153. Правда, не все исследователи склонны доверять данному сообщению римского историка: Б. Мак-Гинг, к примеру, считает маловероятным, чтобы Митридат стал рисковать утратить поддержку Тиграна-отца, вступив в интриги с Тиграном-сыном (McGing 1986, 164). С другой стороны, М.-Л. Шомон допускает сговор Тиграна Младшего не только со своим дедом Митридатом, но и с матерью — Клеопатрой, для которой интересы отца оказались важнее сохранения верности мужу (Chaumont 2001-2002, 227).
к недовольству Тиграна II и расколу сложившегося понтийско-армянского союза (Dio Cass. XXXVI. 50. 1).
Однако попытка захвата власти оказалась неудачной (App. Mithr. 104; Dio Cass. XXXVI. 50. 1). Потерпев поражение, Тигран Младший бежал к парфянскому царю Фраату III, на дочери которого он женился. Фраат согласился помочь зятю в ведении военных действий в Армении, тем более что к этому его подталкивал и римский полководец Помпей, стремившийся подключить Парфию к борьбе с противниками Рима: Тиграном II и понтийским царем Митридатом VI. Поход, начало которого было вполне успешно, завершился поражением Тиграна Младшего: когда стало понятно, что осада Арташаты затянется, Фраат вернулся домой, оставив часть войск своему союзнику, но армянский царь сумел одержать верх над сыном (Dio Cass. XXXVI. 51. 1-2).
Повторные разгром и бегство должны были поставить царевича перед выбором, к кому обратиться за помощью для возобновления борьбы за власть. От возвращения в Парфию Тигран Младший отказался, хотя связей со своим тестем не утратил. Позиция парфянского царя в конфликте Рима с правителями Понта и Великой Армении изначально была уклончивой, и, видимо, парфяне старались добиться своих целей больше дипломатическими3, чем военными средствами. Центральной проблемой в армяно-парфянских взаимоотношениях были территориальные споры, разрешение которых для парфян с началом римско-армянской войны стало возможным в нескольких вариантах. После своих первых военных неудач Тигран II отправил послов к парфянскому царю с предложением территориального вознаграждения в обмен на военную помощь (Memn. LVIII. 2), но Лукулл принял контрмеры, предлагая парфянам либо заключить союз, либо не вмешиваться в борьбу (App. Mithr. 87; Dio Cass. XXXVI. 3. 1). Таким образом, парфяне могли либо вступить в антиримскую коалицию и получить в качестве платы спорные земли от Тиграна II, либо присоединиться к Лукуллу, который тоже мог вознаградить своих союзников4. Однако, как сообщает Аппиан, «парфянский царь тайно заключил союз с обоими и не спешил прийти на помощь ни тому, ни другому» (App. Mithr. 104).
Приезд в Парфию Тиграна Младшего еще более расширил парфянские возможности: царевич вполне мог пообещать отказ от тех или иных земель в случае успешного установления его власти в Армении при поддержке парфян. В то же время Помпей установил дружбу с Фраатом и побуждал последнего вторгнуться в Армению (Dio Cass. XXXVI. 45. 3). В данном случае, как видно, побуждения Тиграна Младшего и Помпея в отношении парфянского царя были схожи: он воспринимался ими как орудие борьбы против Тиграна II. Не случайно, что Дион Кассий в одном и тои же месте пишет о прибытии армянского царевича в Парфию и повторно упоминает о соглашении Помпея с Фраатом5, причем, как и в предыдущем пассаже, указывает, что Фраат «был побужден (ávéneiae)» вторгнуть-
3 Keaveney 1981, 206.
4 Bulin 1983, 81.
5 М.-Л. Шомон пишет, что Тигран Младший не был чужд заключению договора Фраата с Пом-пеем (Chaumont 2001-2002, 228), но такая оценка представляется не вполне верной: судя по Диону Кассию, римско-парфянское соглашение было достигнуто еще до прибытия в Парфию царевича, так что он скорее способствовал выполнению условий данного договора, чем принимал участие в его заключении.
ся в Армению (Dio Cass. XXXVI. 51. 1). Конечно, бегство Тиграна Младшего в Парфию вряд ли являлось для Фраата решающим аргументом в пользу принятия решения о ведении войны против армянского царя, но то, что это стало одним из побудительных мотивов — отрицать вряд ли возможно. Тем самым можно отметить невольное совпадение интересов Помпея и Тиграна Младшего, которое произошло в период пребывания последнего в Парфии и в ходе нападения на Армению. Объединяющей основой стала борьба против общего противника, каковым для них обоих стал Тигран II. Вместе с тем, нельзя не отметить, что даже в этот момент, когда, казалось бы, все подталкивало Фраата к участию в уничтожении Тиграна II, парфянский царь продолжал уклоняться от решительных действий: Дион Кассий обозначает Фраата как «nepioKOPofivta (всесторонне рассматривающего, тщательно обдумывающего)» свои действия ввиду соглашения с Помпеем. Не исключено также, что затягивание осады Арташаты Фраат использовал лишь в качестве повода, чтобы поскорее свернуть военную кампанию, к организации которой его подталкивали внешние силы.
Помимо того что Тиграну Младшему сложно было рассчитывать на повторное оказание парфянской военной помощи, он должен был учитывать, что с вступлением Помпея на территорию Армении вопрос о возможности получения им царской власти стал зависеть от исхода войны Рима с понтийским и армянским царями. Противоборство Рима с Митридатом Евпатором и Тиграном II вошло в решающую фазу с прибытием Помпея, и Тиграну Младшему необходимо было выступить на той стороне, победа которой казалась наиболее вероятной. Поскольку теперь сами римляне, а не парфяне брали на себя тяжесть войны с Тиграном II, то обращение к парфянскому правителю в перспективе едва ли было целесообразно: даже в случае продолжения парфяно-римского сотрудничества (в реальности этого не произошло, и парфяне не участвовали в походе Помпея в Армению), решить судьбу Армянского царства должны были римляне, и претенденту на трон нужно было налаживать отношения именно с ними.
В какой-то мере опосредованные отношения с римлянами у Тиграна Младшего уже сложились — благодаря тому, что он совместно с Фраатом III выполнил пожелания Помпея по вторжению в Армению, и объективно эти действия соответствовали римским интересам. Парфянский царь стал для Тиграна Младшего чем-то вроде связующего звена с римлянами, и фраза Аппиана, что царевич бежал к Помпею, «сговорившись с Фраатом, который сочувствовал ему» (App. Mithr. 104), вполне может соответствовать истине: подобный совет Фраата своему зятю выглядел вполне разумно.
Дион Кассий, говоря о раздумьях Тиграна Младшего после поражения от отца, указывает, что сначала он хотел направиться к Митридату, но осознав, что тот побежден и скорее сам нуждается в помощи, пошел к римлянам (Dio Cass. XXXVI. 51. 3). Отчасти это подтверждает версию, что Тигран Младший, готовясь к выступлению против своего отца, был связан с Митридатом, но, учитывая бедственное положение понтийского царя и то, что царевич уже принял участие в военных мероприятиях, инициированных римлянами, едва ли выбор являлся сложным. Большие выгоды обещало сотрудничество с Помпеем, от которого можно было ожидать вознаграждения в виде армянского трона.
Как свидетельствует Плутарх, Тигран Младший встретил римского военачальника около Аракса, и античный биограф даже отмечает, что Помпей вторгся в Армению по приглашению молодого Тиграна (Plut. Pomp. 33). Конечно, решение о походе на Армению было принято римлянином самостоятельно, но приведенная информация может трактоваться как вступление Тиграном Младшим в контакт с Помпеем еще до их очной встречи: вероятно, сын армянского царя заранее известил римлян о своем желании им услужить и ждал в условленном месте.
Бесспорно, Помпею наличие в его лагере армянского царевича давало очевидные выгоды, хотя, разумеется, победа римлян над Тиграном II и без этого была вне сомнений. С одной стороны — Тигран Младший выступал в роли проводника римской армии и своим присутствием мог обеспечить лояльность по отношению к римлянам определенной части армянской знати. С другой, Помпей, имея под рукой представителя царской династии, был способен организовать его признание, и для Тиграна II это должно было стать дополнительным аргументом в пользу признания римского превосходства ради спасения собственной власти. Судя по всему, Тигран Младший рассчитывал именно на царскую диадемуб, и потому примирение римлян с его отцом не входило в его планы. Дион Кассий прямо пишет о том, что сын мешал Тиграну II договориться с римлянами на приемлемых условиях (Dio Cass. XXXVI. 52. l).
Помпей, впрочем, предпочел сделать ставку на старшего Тиграна. Как известно, армянский царь полностью капитулировал, явившись в римский лагерь лично и сложив знаки царского достоинства к ногам Помпея (Plut. Pomp. 33; App. Mithr. l04; Dio Cass. XXXVI. 52.l-4; Vell. XXXVII. 4-5; Eutrop. VI. l3). Помпей выступил примирителем отца с сыном, став третейским судьей в их споре. По его решению Тигран II сохранил за собой Великую Армению, но лишился завоеванных земель; сыну же была предоставлена Софена и, возможно, Гордиена7 (Dio Cass. XXXVI. 53. 2; Plut. Pomp. 33; App. Mithr. l05). Весьма красноречива реакция обоих Тигранов, описываемая Плутархом: отец был весьма обрадован и даже пообещал вознаграждение всем римским воинам, тогда как сын был раздосадован на Помпея8 (Plut. Pomp. 33).
6 А. Г. Бокщанин полагает, что Помпей первоначально обещал поддержать Тиграна Младшего (Бокщанин í966, 40). Возможно, такой вопрос действительно обсуждался, но вряд ли Помпей брал на себя какие-либо определенные обязательства перед своим новым союзником.
7 О Гордиене упоминает лишь Аппиан, причем доверие к его сообщению ослабляется сделанной им ошибочной идентификацией Софены и Гордиены с Малой Армений (App. Mithr. l05); к тому же, Дион Кассий подчеркивает, что Тигран Младший получил «только одну (mOnhn)» Софену. Поэтому более обоснованной кажется позиция тех исследователей, которые полагают, что владения Тиграна Младшего ограничивались Софеной (Манандян l943, l96; Sherwin-White l992, 253; Смыков 200l, l25; Chaumont 200l-2002, 23l); хотя информация Аппиана отвергается далеко не всеми (Geyer l936, 979; Frankfort l963, l85; Christ 2004, 74)
8 Причем существует предположение, что Софена была ему передана отцом еще ранее, до восстания (Astourian l9ll, 42: Манандян l943, l96). В одной из своих недавних работ С. Д. Литовченко обратился к данной проблеме и предложил еще более смелую гипотезу о возможности передачи Тиграном II своему сыну не только Софены, но и Гордиены (Литовченко 20ll, 38). При имеющемся состоянии источников в пользу данной гипотезы возможны только косвенные аргументы: кроме поведения охраны софенских замков, усомнившейся в добровольности приказа Тиграна Младшего о выдаче средств (причем, как будет сказано ниже, этот пассаж Диона Кассия может быть рассмотрен под критическим углом зрения), и «истеричной» реакции царевича на решения Помпея, можно указать на то, что Тигран II вполне мог доверить своему сыну наведение порядка на территориях, насе-
Решение Помпея должно было восприниматься Играном Младшим как крушение своих надежд на получение Армении, и вполне понятно, что теперь в качестве обидчика он воспринимал римского полководца. Имеющиеся источники единодушны в том, что последующее поведение Tиграна Младшего по отношению к Помпею стало демонстративно оскорбительным, хотя конкретные поводы для взятия новоиспеченного царя под стражу указываются по-разному. Плутарх ссылается лишь на отказ от приглашения к столу Помпея и сделанное Играном заявление, что он может найти другого покровителя-римлянина (Plut. Pomp. 33). Аппиан упоминает о том, что армяне, оставившие Играна II, когда тот направился к Помпею, убеждали Играна Младшего напасть на отца (App. Mithr. 1Q5). Наиболее полные сведения содержатся в работе Диона Кассия: он не только пишет о нанесенной Помпею обиде путем отказа от приглашения (Dio Cass. XXXVI. 53. 1), но говорит о финансовой стороне дела. Выплаты, наложенные на Играна II, должны были коснуться царских хранилищ, находившихся на территории Софе-ны, с чем ^гран Младший был не согласен до такой степени, что даже начал готовиться к побегу; стражники хранилищ не подчинились приказу Помпея о выдаче денег и проигнорировали распоряжение Играна Младшего на том основании, что оно сделано по принуждению, после чего правитель Софены был помещен в оковы9 (Dio Cass. XXXVI. 53. 3).
ление которых перешло на сторону римлян. Речь идет о том, что и софенцы, и гордиенцы в свое время вступили в соглашение с Лукуллом (Plut., Luc., 29), и очевидно, что после восстановления своей власти Тигран II должен был предпринять жесткие меры против изменников - значимость подобных действий вполне соответствовала рангу предполагаемого наследника. С другой стороны, кажется странным отсутствие в источниках каких-либо указаний на то, что Тигран Младший использовал имеющиеся в его руках ресурсы в ходе выступления против отца, что было бы вполне естественно.
9 Практически во всех работах, где идет речь о Тигране Младшем, излагается этот «хрестоматийный» эпизод. А. Н. Шервин-Уайт, к примеру, также упоминает о нем, полагая, что тем самым Тигран Младший утратил свою полезность для Помпея (Sherwin-White 1983, 195). Однако можно высказать определенные сомнения в правильности интерпретации сведений Диона Кассия. Во-первых, Софена, располагавшаяся к юго-западу от Великой Армении, находилась достаточно далеко от Арташаты, близ которой осенью 66 г. до н.э. происходило общение Помпея с обоими Тигранами, и оттуда римский военачальник направился в северную сторону (о маршруте Помпея на Кавказ см.: Манандян 1939, 74-75). Дион Кассий говорит о том, что сначала в софенские крепости были направлены римские посланники с требованием передать деньги Тиграну II, и только после этого туда был отправлен Тигран Младший. С учетом скоротечности излагаемых римским историком событий и упоминаемых им подозрениях римлян в отношении Тиграна Младшего кажется несколько странным, что Помпей так быстро отпустил от себя столь ненадежного «союзника» — безусловно, в ходе данной поездки Тигран Младший, пусть и находившийся в почетном заключении, мог бежать или обратить против римлян своих подданных, особенно в случае, если он управлял Софеной ранее и имел там авторитет. Однако приказания Тиграна Младшего стражникам не возымели никакого действия, и любопытно, что Дион Кассий не сообщает, чем закончилась данная история для софенцев. Поэтому нельзя исключать возможность того, что охрана замков действовала по своей воле, ссылаясь на Тиграна Младшего лишь для оправдания своего неповиновения, да и сама эта поездка могла произойти позднее, уже после кавказского похода, когда Помпей занимался ликвидацией оставшихся очагов сопротивления (среди них были даже крепости Митридата Евпатора — Dio Cass. XXXVII. 7. 5). Во-вторых, обращает на себя внимание практически полная идентичность разбираемого случая с поведением Марка Антония в отношении армянского царя Артавазда II, о чем также повествует Дион Кассий (XLIX. 39. 5-6). Оба эти эпизода в деталях совпадают: Антоний стал возить своего пленника по крепостям, где хранились сокровища, в надежде захватить их без какой-либо борьбы, и для Артавазда все это закончилось, как и для Тиграна Младшего, наложением оков. Можно допустить, что детали пленения Артавазда в изложении Диона Кассия наложились на
Безусловно, после того как Помпей примирился с Тиграном II, его отношения с младшим Тиграном резко испортились и основа для продолжения сотрудничества исчезла10. Оставлять Тиграна Младшего, открыто выражавшего свое недовольство решениями Помпея, было опасно: в конструкции, создаваемой римлянами, тот стал явно дестабилизирующим фактором11. Помпей отнесся к побежденному Тиграну II довольно мягко, сохранив его власть. Установить в Армении прямое римское управление путем превращения в провинцию было непросто, так как страна была удалена от старых провинций, не имела выхода к морю, так что связи с ней были затруднены, и проримские симпатии среди местного населения вряд ли могли получить значительное распространение. Для римлян более удобно было использовать зависимого Тиграна II, который проявил полную покорность римской воле12 и, лишившись части своих владений, стал неопасен.
Кроме этого, в преддверие продолжения военной кампании Помпей должен был осознавать, что как союзник старший Тигран был намного надежнее своего сына. С одной стороны, римлянам предстояло завершить войну с Митридатом, что являлось для Помпея главной целью — именно преследование понтийского царя стало поводом для кавказского похода. Армения оставалась в тылу, и обеспечение здесь порядка было жизненно важно для успеха военного мероприятия. И если Тигран II полностью порвал со своим тестем, то от Тиграна Младшего можно было ожидать двойной игры: упомянутые ранее подозрения в сговоре его с Митридатом и раздумья о том, к кому направиться после поражения в Армении, показывают, что Тигран Младший, выступив против отца, был готов ориентироваться на деда. Поэтому в случае какой-либо победы Митридата Евпатора удара в спину римлянам со стороны Тиграна Младшего нельзя было исключить. С другой стороны, внимания требовали отношения Рима и Армении с Парфянским царством. В ходе войны Рима с Тиграном II парфяне выступили в качестве римских союзников, что было закреплено соглашениями (сначала с Лукуллом, а затем с Помпеем), однако сложившуюся в римско-парфянских взаимоотношениях картину обе стороны, очевидно, воспринимали по-разному. Парфяне считали, что их союз с римлянами является по сути своим равноправным, тогда как в римском понимании «союзники» занимали подчиненное положение. Наглядной иллюстрацией такой разнотипной оценки положения вещей являются контакты Помпея с Фраатом уже после капитуляции Тиграна II. Плутарх сообщает, что «Фраат прислал к Помпею послов, требуя выдачи молодого Тиграна как своего зятя и предлагая считать границей обеих держав Евфрат» (Plut. Pomp. 33). Характерно, что парфянский царь обозначен здесь как «требующий (ànaitœv)» и что речь идет об
его рассказ о Тигране Младшем, поскольку в обоих случаях речь идет о представителях армянского царского дома.
10 Р. Сигер полагает, что уже после поражения и бегства Митридата отношение Помпея к Тиграну Младшему и Фраату стало меняться, но он не стал это выражать открыто до тех пор, пока в его руках не оказалась Армения (Seager 2002, 55).
11 П. Гринхол в качестве одного из обстоятельств, вызвавших антипатию Помпея к Тиграну Младшему, называет нежелание последнего примириться с Тиграном Старшим, что не понравилось Помпею, которому было чуждо отсутствие сыновней почтительности (Greenhalgh 1980, 119). Однако вряд ли поведение Помпея можно объяснить подобными эмоциональными оценками — скорее все же в его действиях присутствовал здравый расчет.
12 Как справедливо отмечает Т. Рейнак, Рим не мог пожелать более верного клиента для охраны своей новой восточной границы, чем деморализованный и униженный Тигран II (Reinach 1890, 392).
установлении границы между парфянской и римской державами — то есть Фраат пытается говорить с римлянами на равных. Оба этих притязания Помпеем, разумеется, были отклонены — было заявлено, что «^игран больше родственник отцу, чем тестю, а что касается границы, то она будет установлена по справедливости» (Plut. Pomp. 33).
В последующем римский полководец проявлял гораздо большее благоволение к побежденному Играну II, чем к «союзнику» Фраату III: в армяно-парфянских конфликтах римляне стали играть роль арбитров, от которых зависело решение пограничных споров, и Помпей отказался даже величать парфянского правителя царем царей (Dio Cass. XXXVII. 5-6, 3; Plut. Pomp. 38-39; App. Mithr. 1Q6). Столь очевидным умалением достоинства Фраата Помпей ставил его в ряд с другими монархами, уже признавшими римское влияние, демонстрируя, что договор Рима и Парфии — это не соглашение равноправных и равновеликих государств13. Для римлян, верных своей политике «divide et impera», фигура Играна II на армянском троне была более предпочтительна, чем Играна Младшего. С учетом достаточно тесных связей Играна Младшего с Фраатом назначение первого армянским правителем грозило бы в будущем превращением Армении в союзника Парфии и усилением Парфянской державы14, что явно было не в римских интересах.
Указанные обстоятельства предопределили выбор Помпея в пользу старшего Играна, но даже в качестве софенского царя недовольный своим положением и склонный к авантюристическим действиям ^гран Младший мог представлять опасность. В желании во что бы то ни стало занять место отца он был способен на организацию новых выступлений. Tе представители армянской знати, которые разочаровались в ^гране II и оказались в оппозиции, видимо, были готовы поддержать его сына15, и уже на том основании, что власть армянского царя была признана Римом, подобное выступление скорее всего приняло бы антиримскую форму. Кроме того, ^гран Младший продолжал поддерживать контакты с парфянами, и если бы ему удалось подтолкнуть их к новому вторжению в Армению, то это произошло бы явно вопреки воле римлян. Хо, что Фраат пытался помочь своему зятю, доказывает уже упомянутое сообщение Плутарха; Аппиан же добавляет, что ^гран Младший «возбуждал парфян против Помпея (napGuaiouç èpeGiÇœv èrn, nomp»iov)» (App. Mithr. 1Q5). Причем из построения фразы возможно лишь понять, что речь идет о времени уже после того, как ^гран Младший был заключен, так что эти тайные переговоры могли проходить значительное время спустя после отбытия Помпея из Армении16.
Интересную подробность приводит Дион Кассий — рассказывая о вторжении парфян в армянские земли в 64 г. до н.э., римский историк уверяет, что с Фраатом находился сын Tиграна II (Dio Cass. XXXVII. 6. 4). Хотя Tm-ран Младший никоим образом не мог принимать личное участие в военных действиях, поскольку давно находился в оковах, свидетельство Диона Кассия может оказаться частично
13 Смыков 2001, 127.
14 Frankfort 1963, 185-186.
15 Gregoratti 2011.
16 Как полагает Н. К. Дибвойз, посольство Фраата к Помпею было отправлено в 65 г. до н.э., после вторжения А. Габиния за Евфрат (Debevoise 1969, 73-74).
правдивым, если предположить, что пленник продолжал поддерживать контакты с парфянами, которых он натравливал на своего отца и стоявших за ним римлян17.
Таким образом, несдержанное поведение Тиграна Младшего ясно показало Помпею, что тот превращается в потенциального противника, и оно же обеспечило римлян необходимыми основаниями, чтобы принять превентивные меры и заключить софенского царя под стражу^. Из стиля повествования наших источников складывается впечатление, что царствование Тиграна Младшего исчислялось считанными днями19 — в любом случае его арест произошел еще до начала кавказского похода Помпея и оставления им Армении, что датируется концом осени 66 г. до н.э.
Направляясь на Кавказ для преследования Митридата, Помпей взял пленника с собой, так что тот невольно стал участником кавказского похода римлян20. Поскольку кампания была начата очень поздно, то римлянам пришлось встать на зимовку, причем их силы были раздроблены устройством трех лагерей; в одном из них под началом Метелла Целера находился Тигран Младший. Албаны, сначала вступившие с Помпеем в переговоры и обещавшие пропустить римское войско через их страну, организовали нападение на римские лагеря (Plut. Pomp. 34). По словам Диона Кассия, албанский правитель Оройз «хотел оказать услугу Тигра-ну Младшему, который был его другом (тф Tiypávv тф veœtépœ fílj oí ovti capí aasGai ßoulhöej)» (Dio Cass. XXXVI. 54. l) и потому даже сам лично напал на лагерь Целера. Хотя желание помочь другу все же являлось не единственным мотивом для Оройса, поскольку далее Дион Кассий добавляет, что больше им двигал страх перед римским вторжением в Албанию, знаменательно, что в данном эпизоде Тигран Младший вновь стал для римлян источником проблем. Не приходится сомневаться, что если у него имелись какие-либо возможности контактировать с албанами, то он приложил свою руку к организации этого нападения2^. Атака албанов, впрочем, была отбита, так что положение Тиграна Младшего не изменилось.
В последующем, вплоть до возвращения Помпея с Востока и проведения им триумфа, какие-либо упоминания о Тигране Младшем в имеющихся источниках отсутствуют. Видимо, пленник находился при Помпее, когда тот покинул при-
17 По мнению А. Кивни, занятие парфянами именно Гордиены вполне можно толковать как цену, которую Тигран Младший был готов заплатить Фраату за оказание помощи (Keaveney l98l, 207).
18 Т. Рейнак и Я. А. Манандян называют арест Тиграна Младшего «нарушением международного права» (Reinach l890, 393; Манандян l943, l98), но такая формулировка, конечно, звучит слишком модернистски. Для Помпея, действовавшего с позиции силы, не могло существовать каких-либо ограничений, накладываемых юридическими или моральными нормами: его официальные полномочия были весьма объемны, и, по словам Аппиана, он «мог воевать и заключать мир, где хочет, и кого хочет делать друзьями римского народа или считать врагами» (App. Mithr. 97). Отношения его с Тиграном Младшим явно не были определены каким-либо фиксированным соглашением, поэтому с римской точки зрения Помпей только использовал свои властные возможности — если он назначил своего временного союзника царем, то в его же власти было и сместить того, тем более что поводы для этого имелись.
19 Как полагает Р. Сигер, Помпей изначально рассматривал передачу Тиграну Софену как временную меру и ожидал, что найдет предлог для изменения своего решения, что вскоре и произошло (Seager 2002, 56).
20 Подробнее о походе см.: Дреер l994.
21 Т. Рейнак предполагает подстрекательство со стороны Тиграна Младшего (Reinach l890, 394).
черноморские территории и направился в Сирию, где в 63 г. до н.э. римлянами было получено известие о смерти Митридата Евпатора, что означало завершение восточной кампании. Одновременно Помпей продолжал оказывать покровительство Играну II, передав ему оспариваемые парфянами территории — Гордиену и часть Месопотамии. Сделать Играна Младшего полностью неопасным для римлян могла только его полная изоляция от возможных друзей и заступников, и очевидно, что чем больше он отдалялся от знакомых ему мест, тем сложнее ему было организовать собственное освобождение. Условия его заключения также должны были меняться в сторону ужесточения — если поначалу оно имело почетный вид (Dio Cass. XXXVI. 53. 2), то очень быстро пленник оказался в оковах (Dio Cass. XXXVI. 53. 4; Plut. Pomp. 33). Лишенный какой-либо внешней поддержки, ^гран Младший мало на что был способен, чем и объясняется молчание о нем в источниках после случая с нападением албанов.
В целом, обозревая факты, можно отметить, что сближение Играна Младшего с римлянами было кратковременным и обе стороны имели предельно прагматичный настрой. Для Помпея армянский царевич был удобным орудием борьбы против его отца, а ^гран Младший, в свою очередь, ценой своих услуг римлянам считал Армянское царство; объединяющей основой для Помпея и Играна Младшего стала вражда по отношению к Играну Великому, и в сложившемся альянсе римский полководец, безусловно, играл руководящую роль. Однако поскольку какого-либо сопротивления римлянам армянский царь не оказал, добровольно признав свое поражение и продемонстрировав свою полную покорность воле Помпея, Играну Младшему было предложено довольствоваться малым. В условиях, когда обиженный римскими установлениями ^гран Младший явно взял курс на продолжение борьбы за армянский трон, что шло вразрез с планами Помпея и даже могло вылиться в антиримское движение с привлечением соседних правителей, римский военачальник был вынужден пойти на решительные меры. Поскольку примирение отца с сыном было едва ли возможно и только один из них, получавший римскую поддержку, мог служить интересам Рима, то выбор стал бескомпромиссным и, вполне естественно, он пал на старшего Играна, который, как полагал Помпей, извлек опыт из своих прежних ошибок и в будущем ради собственного блага должен был следовать в фарватере римской политики. Менее предсказуемый и потому менее надежный ^гран Младший в данном случае стал представлять потенциальную угрозу интересам Рима, что и определило резкую смену отношения к нему — из союзника он превратился в пленника. Tаким образом, ^гран Младший стал жертвой собственных амбиций и непонимания того, что отныне Великая Армения прочно вошла в сферу интересов римлян, пренебрегать волей которых было рискованно.
ЛИTEРАTУРА
Бокщанин А. Г. 1966: Парфия и Рим. Возникновение системы политического дуализма в Передней Азии. Ч. 2. М.
Дреер М. 1994: Помпей на Кавказе: Колхида, Иберия, Албания // ВДИ. 1, 2Q-32.
Литовченко С. Д. 2Q11: Царство Софена в восточной политике Помпея // Древности. Харьковский историко-археологический сборник, 34-4Q.
Манандян Я. А. 1939: Круговой путь Помпея в Закавказье // ВДИ. 4, 70-82.
Манандян Я. А. 1943: Тигран Второй и Рим. Ереван.
Смыков Е. В. 2001: Рим и Парфия: путь к договору (Гней Помпей и парфяне) // Античность: общество и идеи. Казань, 118-129.
Талах Н. Е. 2013: Рожденный под знаком кометы: Митридат Эвпатор Дионис. Киев.
Astourian Р. 1911: Die politischen Beziehungen zwischen Armenien und Rom von 190 v. Chr. bis 428 n. Chr. Ein Abriss der Armenischen Geschichte in dieser Periode. Venedig.
Bulin R. K. 1983: Untersuchungen zur Politik und Krieg Fuhrung Roms im Osten von 100-68 v. Chr. Frankfurt am Mein; Bern.
ChaumontM.-L. 2001-2002: Tigrane le Jeune, fils de Tigrane le Grand: Révolte contre son père et captivité à Rome // Revue des Études Arméniennes. 28, 225-247.
Christ K. 2004: Pompeius: Der Feldherr Roms. Eine Biographie. München.
Debevoise N. C. 1969: A Political History of Parthia. Chicago; L.
Frankfort T. 1963: Le Sophène et Rome // Latomus. T. 22.2, 181-190.
Geyer F. 1936: Tigranes // RE. VI. A. I, 969-979.
Greenhalgh P. 1980: Pompey: the Roman Alexander. L.
Gregoratti L. 2012: Between Rome and Ctesiphon: the Problem of Ruling Armenia // Армения - Иран: История. Культура. Современные перспективы развития. М.
Gutschmid A. 1888: Geschichte Irans. Tübingen.
Keaveney А. 1981: Roman Treaties with Parthia circa 95 — circa 64 B.C. // American Journal of Philology. Vol. 102. 2, 195-212.
MatyszakP. 2008: Mithridates the Great: Rome's Indomitable Enemy. Barnslay.
McGing B. C. 1986: The Foreign Policy of Mithridates VI Eupator, King of Pontus. Leiden.
Reinach T. 1890: Mithridate Eupator, roi de Pont. Paris.
Seager R. 2002: Pompey the Great: a Political Biography. Oxford.
Sherwin-White A.N. 1983: Roman Foreign Policy in the East 168 B. C. to A. D. I. Oklahoma.
Sherwin-White A. N. 1992: Lucullus, Pompey and the East // CAH. IX, 229-273.
TIGRANES YOUNGER AND THE ROMANS INTERRELATIONS DURING THE EASTERN CAMPAIGN OF POMPEY
A. R. Panov
The paper presents the analysis of interrelations of Tigranes Younger, the son of Tigranes II, King of Great Armenia, and the Romans during the eastern campaign of Pompey. It deals with the events of 66 BC when Tigranes Younger rebelled against his father and then decided to join the Romans who were at war with Tigranes II. Tigranes II's reconciliation with Pompey ruined Tigranes Younger's prospects of becoming the King of Armenia. He got only the Kingdom of Sophene. The author believes that Pompey, who failed to reconcile father and son, had to decide which of them served Roman interests in the East better. Tigranes II happened to be more suitable. Tigranes Younger did not want to give up his ambitions and become a threat to the Romans, which finally brought about his quick transition from Pompey's ally to his captive.
Key words: Tigranes Younger, Tigranes II, Pompey, Armenian Kingdom
