CC BY
30
10. Державина, О. А. Дьяк Иван Тимофеев и его «Временник» / О. А. Державина // Временник Ивана Тимофеева. — СПб. : Наука, 2004. - 509 с.
11. Сказание Авраамия Палицына. — М. - Л. : Изд-во Акад. наук СССР, 1955. — 346 с.
12. Черепнин, Л. В. Общественно-политические взгляды А. Палицына / Л. В. Черепнин // Сказание Авраамия Палицына. — М. — Л. : Изд-во Акад. наук СССР, 1955. — 346 с.
СКРИПКИНА Елена Владимировна, кандидат исторических наук, доцент кафедры общественных наук
филиала в г. Омске Российского заочного института текстильной и легкой промышленности», докторант кафедры дореволюционной отечественной истории и документоведения Омского государственного университета им. Ф. М. Достоевского.
Адрес для переписки: е-шаИ: evs705@rambler.ru
Статья поступила в редакцию 15.01.2010 г. © Е. В. Скрипкина
УДК 322
Д. В. олихов
Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского
ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ВРЕМЕННОГО ВЫСШЕГО ЦЕРКОВНОГО УПРАВЛЕНИЯ СИБИРИ И ПРАВИТЕЛЬСТВА
АДМИРАЛА А. В. КОЛЧАКА_
Изучение опыта взаимодействия колчаковского правительства и православного Временного высшего церковного управления весьма актуально в сегодняшний период жизни церкви в условиях демократического государства. Церковное управление установило форму поминовения власти, привело к присяге членов правительства и генеральный штаб армии, а правительство, в свою очередь, признало Временное высшее церковное управление высшим представительным органом православной церкви. Кроме того, духовные структуры получали и материальное содержание. Церковное участие в войне с большевизмом выражалось в деятельности военного духовенства, проповеди в тылу и организации Крестоносных дружин. Принципы взаимодействия церкви и государства, выработанные в 1919 г., можно считать примерными для настоящего времени.
Ключевые слова: высшее, церковное, управление, Сибирь, Колчак, Сильвестр.
В настоящее время духовного возрождения Отечества с особой остротой стоит вопрос взаимодействия Православной церкви и Российского государства. Светский характер нынешней власти не предполагает определения какого-либо предпочтения той или иной конфессии. В то же время историческая роль православия в становлении и развитии нашей страны невозможно переоценить. Кроме того, по различным опросам общественного мнения, до 73 % российских граждан заявляют о своем православном вероисповедании [1].
В связи с этим большую актуальность приобретает изучение опыта взаимодействия светского правительства адмирала А. В. Колчака и Временного высшего церковного управления (ВВЦУ) Сибири — церковной структуры, принявшей на себя всю полноту духовной власти на территориях, занятых белой армией.
Научная новизна исследования состоит в том, что на основе вновь вовлеченных в научный оборот документов и материалов рассмотрены различные аспекты взаимоотношения ВВЦУ Сибири и колчаков-ского правительства, выявлены основные тенденции и результаты этого процесса, а также сформулиро-
ваны теоретические выводы, которые могут быть использованы в ходе государственного и церковного строительства.
В первую очередь для сношения с государственной властью и для решения неотложных вопросов церковной жизни и образовывалось в ноябре 1918 г. в Томске Сибирское ВВЦУ. Местопребыванием управления определялся тот город, в котором находилась резиденция временного всероссийского правительства, соответственно, председателем ВВЦУ по должности объявлялся епархиальный епископ того города, где пребывало возглавляемое им церковное управление [2]. Данное решение вполне соответствовало исторически сложившейся церковной практике возвышения столичной кафедры.
Сибирское временное церковное управление с выраженным сочувствием отнеслось к назначению А. В. Колчака Верховным Правителем России. 25 декабря 1918 г. ВВЦУ рассмотрело доклад Омского епархиального совета от 17 декабря с просьбой дать указания о том, как поминать на богослужениях «державу Российскую» и её правительство и постановило на ектениях и Великом Входе поминать «Богохранимую Державу Российскую, Благоверное Правительство
и Христолюбивое воинство ея». Настоящую формулу указано было сообщить всем епархиям [3]. Что касается отношения святителя Сильвестра к адмиралу и к власти им представляемой, то, как мы знаем, сам священномученик участвовал в приведении к присяге Верховного правителя России и членов его правительства при открытии Временных присутствий Правительствующего Сената 29 января 1919 года. 23 марта Главный священник армии и флота прот. А. Касаткин привел к присяге на верность службе чины Главного Штаба российской армии [4].
После окончания Томского Соборного совещания постановлением Совета министров от 27 декабря 1918 г. было учреждено положение о Главном управлении по делам вероисповеданий. Согласно положению, Главное управление было высшим органом, через который осуществлялись мероприятия правительства в области отношений Российского государства к вероисповеданиям, в его пределах существующим. Управление составляли Главноуправляющий, его Товарищ, Канцелярия и департаменты 1) по делам Православной церкви и 2) инославных и иноверных вероисповеданий. В свою очередь, департамент по делам Православной церкви состоял из отделений общих дел, учебного и хозяйственного, а департамент инославных и иноверных вероисповеданий — из отделений по делам христианских и нехристианских исповеданий.
Описываемый период ноября 1918 — конца 1919 гг., пожалуй, впервые в российской истории явил пример существования церкви в условиях светского государства. В связи с этим мы должны выяснить, как представляли себе церковные иерархи формы сосуществования духовной и светской власти, что ждала власть в условиях гражданского противостояния от церкви и насколько оправдались взаимные ожидания.
Для более точного выяснения позиции председателя ВВЦУ архиепископа Сильвестра по вопросу взаимоотношения церкви и государства обратимся к интервью, которое дал владыка и профессор П. А. Про-кошев по вопросу о необходимости учреждения специального ведомства по делам вероисповедания. В нем архиепископ Сильвестр сказал, что в данном вопросе руководствуется решениями Поместного собора 1917—1918 гг. По его мнению, необходимо установить такую форму взаимоотношения между правительственной властью и церковью, которая соответствовала бы достоинству, как той, так и другой стороны. При этом совершенно невозможно было повторение дореволюционной формы оберпрокура-туры св. синода. Такое представительство в сложившемся строе не должно было иметь ни места, ни применения. Архиепископ Сильвестр считал, что государственное учреждение, которое будет ведать церковными делами, не должно мыслиться как обладающее исключительными полномочиями в отношении внутренней жизни церкви и о вмешательстве государства в область духовного управления, как это имело место прежде, не может быть и речи [5].
Впоследствии, во втором мартовском номере «Сибирского Благовестника», вышла программная статья профессора Прокошева «Основные начала, определяющие взаимные отношения между Церковью и государством в России», в которой главноуправляющий по делам вероисповеданий обосновывал позицию правительства по взаимодействию с главнейшей вероисповедной конфессией страны. В ней отмечалось, что правительство не только не хотело порывать связи между русским государством и Православной церковью, но и отчетливо осозна-
вало, что теперь содействие православной церкви в деле морального и политического оздоровления и возрождения России, в деле нового государственного строительства особенно необходимо и не противоречит принципам правового государства. Оно (государство) также считало, что христианская церковь имеет исторически обоснованное притязание на религиозную работу в народе; что церковь, вооруженная особенными средствами, действующими на совесть человека, может гораздо лучше, чем это сделало бы государство, осуществить наполнение народа и народной жизни христианскими принципами, что, конечно, необходимо и для самого государства.
Вследствие этого, государство, не нарушая принципа правового государства о свободе совести и независимости гражданских и политических прав от вероисповедания, должно было прислушаться к голосу всероссийского поместного собора не только о признании православной церкви корпорацией публично-правового характера, но и о признании православной веры первой между равными. Профессор Прокошев, как знаток светского и церковного права, считал, что такое привилегированное положение православной церкви не только не противоречит теории правового государства, но и прямо оправдывается ею. По его мнению, если на территории государства действует несколько конфессий, то отношение властей к ним должно быть равным, однако это равенство (паритет) «должно быть понимаемо не в смысле математического «каждому поровну», а в смысле справедливого «каждому свое». Ту церковь, к которой принадлежит большая часть населения, государство должно ценить выше и ставить её в более привилегированное положение по сравнению с прочими. Поскольку Временное высшее церковное управление создано для решения неотложных дел и вопросов и, главным образом, для сношений с правительством, то и в самом правительстве необходимо иметь специальный орган, каким и будет служить Министерство исповеданий [6, с. 6]. Автор статьи отмечал, что в прежнее, синодальное, время представитель обер-прокуратуры синода превратился в фактического министра синодального ведомства со всей полнотой бюрократической власти не только в вопросах смешанной компетенции (государственной и церковной), но и в вопросах чисто церковных по своей природе. [6, с. 7]. Таким образом, одним из главных требований духовной власти была внутренняя самостоятельность иерархии. Государство, вполне разделяя принцип внутренней церковной автономии, считало, в свою очередь, себя вправе просить у церкви поддержки в борьбе с большевизмом, которая должна была выражаться как в проповеди в тылу, так и в служении православных капелланов.
В начале мая 1919 г., обращаясь к сотрудникам созданного Главного управления по делам вероисповеданий, профессор П. А. Прокошев подтвердил установленные принципы взаимодействия церкви и государства в сложившихся исторических условиях. Подчеркнув, что Главное управление по делам вероисповеданий, как орган государственной власти, по духу и настроению, по характеру работы не имеет и не должно иметь ничего общего с прежней оберпроку-ратурой синода, он заявил, что соборный разум, выразителем которого является Всероссийский поместный собор в Москве, утвердил полную независимость Православной русской церкви в сфере внутренних церковных отношений.
«Таким образом, — заключил свою речь главноуправляющий, — перед нами огромная творческая
работа — работа совершенно новая, чрезвычайно трудная и ответственная, т.к. для неё нет примеров и аналогий, руководящих традиций и указаний в прошлой русской истории. Перед Главным управлением в данном отношении нетронутая целина, по которой необходимо провести новые борозды и потому нашему маленькому служебному аппарату предстоит развить необычайную энергию» [7]. Задачами этого института планировалось сделать информирование широких кругов населения и власти на местах о работах вновь организованного правительственного органа, разъяснения принципиального и практического характера от имени Главного управления, посредничество в связях между Главным управлением и местными вероисповедными учреждениями и должностными лицами, принятие в некоторых случаях неотложных мер административного характера [8]. Таким образом, взаимно направленными усилиями государственной и церковной власти была заложена необходимая юридическая база для выработки оптимальных решений в уникальных исторических условиях.
3 марта 1919 г. главноуправляющий по делам вероисповеданий вышел в Совет министров с «Представлением на уважение Временному Всероссийскому Правительству» постановления Всероссийского Поместного собора «О правовом положении Православной церкви», «Положении о Приходе» и другие. По мнению П. А. Прокошева, скорейшее их признание настоятельно диктовалось насущными потребностями жизни [9]. Основываясь на этом представлении, Совет министров постановлением от 28 марта 1919 г. признал Временное высшее церковное управление высшим представительным органом православной церкви [10], что было в этот же день утверждено Верховным правителем [11]. Этим же постановлением Совет министров определил порядок сношения с ВВЦУ при посредстве Главного управления по делам вероисповеданий (согласно п. 2 ст. 10 Положения о Главном управлении по делам вероисповеданий и постановления Совета министров от 27 декабря
1918 г.) [12]. В то же время, представитель высшей церковной власти не лишался права непосредственного обращения к Верховному правителю «в потребных случаях». Позднее, в августе 1919 г. Главное управление по делам вероисповеданий вновь вышло в Совет министров с предложением предоставить епархиальным советам, заменившим собой Духовные консистории и приходским организациям «впредь до установления в законодательном порядке взаимоотношений между церковью и государством» руководствоваться выработанным для них всероссийским собором уставами с теми дополнениями, которые были сделаны к приходскому уставу Томским соборным совещанием осенью 1918 г. [13]. 26 сентября
1919 г. омское правительство утвердило решение совещания о придании уставам церковных епархиальных и приходских структур статуса государственных законов [14].
Помимо признания столь важной роли церкви в государственной и общественной жизни, правительство брало на себя заботу и о материальном содержании духовенства, причем не только православного, но и инославного. Норма по расходам на содержание ВВЦУ определялась в 32 350 рублей с 1 декабря 1918 г. впредь «до установления в законодательном порядке взаимоотношения между церковью и государством». Она была установлена Главным управлением по соглашению с высшим церковным управлением. Указанные суммы выделялись и осваивались Временным
церковным управлением Сибири вплоть до ноября 1919 г., т.е. до того, как белая армия была вынуждена оставить Омск.
14 августа 1919 г. главноуправляющий по делам вероисповеданий П. А. Прокошев вышел в Совет министров с отношением «Об отпуске из средств Государственного казначейства пособия на содержание православного и инославного духовенства», где обосновывал необходимость установить нормы на содержание лиц духовного звания. Вследствие принятого положения, Главное управление по делам вероисповеданий назначило содержание духовенству и церковным структурам, вошедшим в юрисдикцию Временного высшего церковного управления. Так, например, содержание епархиальных архиереев Благовещенской, Владивостокской, Екатеринбургской, Енисейской, Забайкальской, Иркутской, Оренбургской, Омской, Тобольской, Томской, Уфимской и Якутской епархий обходилось в 12 600 рублей в год за вычетом 20 % квартирных расходов и 1 % пенсионного взноса. Кроме этого, выделялось на содержание архиерейских домов по 25 000 рублей (20 000 — на личный состав и 5 000 — на хозяйственные нужды) [15].
Викарные епископы также пользовались вспомоществованием от государства, но в меньшем размере [16]. Всего на содержание высшего духовенства Православной церкви Главное управление по делам вероисповеданий тратило 600 400 рублей в год. Что касается приходского духовенства, то всего получали ежегодное жалованье священнослужители 4 386 приходов 13 епархий, и общая сумма составляла 11 866 300 рублей согласно утвержденной смете [17]. Необходимо признать, что средства достаточно внушительные. Трудно сказать, в какой мере они покрывали реальные расходы православного духовенства и церковных учреждений, особенно на фоне безудержной инфляции, однако, не стоит забывать, что речь идет о государственной поддержке, которая отнюдь не является единственной статьей дохода, как причта, так и епархиальных структур. В настоящее время, характеризуемое многими как благоприятное для развития церкви и её структур, приходится только мечтать о государственном жалованьи для духовенства и регулярной поддержке духовных учебных заведений.
Кроме православного, пользовалось государственным вспомоществованием и католическое духовенство — 19 приходов Иркутского, Томского, Омского, Пермского и Владивостокского деканатов. Ежегодная сумма на содержание составляла 58 950 рублей
[18]. Кроме плановых расходов на содержание религиозных организаций, Управление по делам вероисповеданий несло и внеплановые расходы, такие как, например, выделение средств на ремонт сгоревшего архиерейского дома в г. Иркутске (1 000 000 рублей)
[19]. 30 октября 1919 г. своим постановлением о новых нормах пособия на содержание приходского духовенства Совет министров «индексировал» заработную плату лицам духовного звания.
Не остались без попечения Главного управления по делам вероисповеданий и так называемые разъездные причты. Эти церковные структуры создавались для окормления переселенческих сибирских поселков, возникших в начале XX века и устраиваемых часто на значительном расстоянии друг от друга, в случае, если не представлялась возможной организация на месте православного прихода.
11 августа междуведомственное совещание при Главном управлении по делам вероисповеданий с участием представителей государственного контроля, пенсионного отделения государственного каз-
начеиства рассмотрело законодательное предложение Главного управления по делам вероисповедании «о дополнении узаконении, действующих в отношении пенсионного обезпечения православных свя-щенно-церковнослужителей». Представление предлагало дополнить статью 15 Устава о пенсиях и единовременных пособиях священнослужителям и псаломщикам епархиального ведомства от 3 июня 1902 г. примечанием следующего содержания: «Служба в должности члена Епархиального Совета считается службой епархиальной и, как таковая, подлежит означенному в сей статье зачету»; Статью 18 того же Устава — следующим примечанием: «лицам, состоявшим на должности члена Епархиального Совета не менее 6 лет безпрерывно, оклад пенсии увеличивается на 1/5 часть основной пенсии в год, хотя бы при выходе за штат они и не состояли в этой должности». Члены совещания не выразили возражений против него и одобрили его к внесению в Совет министров [20]. Не оставалась без внимания Главного управления по делам вероисповеданий и проблема социальной адаптации беженцев духовного звания. Для решения данного вопроса оно направило в Совет министров представление «К вопросу об отпуске из средств казны двух миллионов рублей на оказание помощи беженцам духовного звания» [21].
Но не только выделением единовременной, хотя и значительной суммы ограничивалось попечение о беженцах духовного звания. В октябре 1919 г. П. А. Прокошев в виду предполагаемой «разгрузки Омска», а также в целях поддержки материального положения беженцев направляет в Совет министров представление и проект постановления, регламентирующего эвакуационные выплаты лицам духовного звания, вынужденным оставить места своего служения ввиду чрезвычайных обстоятельств [22].
Нельзя при этом сказать, что государство в лице Главного управления по делам вероисповеданий оставалось безучастным к нуждам эвакуированного духовенства. Другое дело, что, ввиду его многочисленности, а также ограниченности бюджетных средств, оказать более или менее значимую помощь не представлялось возможным.
Таким образом, можно отметить, что в данном случае Главное управление по делам вероисповеданий стремилось стать координирующим органом между государственными и епархиальными структурами в деле решения такого непростого социального вопроса, как работа с беженцами, облеченными духовным авторитетом. Кроме того, беженцы духовного звания, вкусившие «прелести» большевистского правления могли стать и становились реальной опорой антикоммунистического правительства, пополняя ряды, например, военного духовенства и составляя его большинство. Это был значительный пассионарный резерв общества, до конца впоследствии не использованный.
Временное высшее церковное управление, в свою очередь, осуществляло тесное взаимодействие с государственной властью Всероссийского (колчаков-ского) правительства. Хотя святейший патриарх Тихон открыто не благословил «белое» движение, тем не менее оно пользовалось несомненной и всесторонней поддержкой ВВЦУ. Также можно расценивать как определенного вида легитимизацию приведение к присяге архиепископом Сильвестром А. В. Колчака и его правительства при открытии Временных присутствий правительствующего Сената 29 января 1919 года (Главный священник армии и флота привел к присяге чины Главного штаба Российской армии) и помино-
вение имени Верховного правителя на богослужении. Кроме того, православное военное духовенство занималось проповеднической работой в действующей армии, тыловые районы посещались талантливыми проповедниками (в первую очередь, самим архиепископом Сильвестром). Позднее, осенью 1919 г., вновь созданное братство святителя Гермогена явилось инициатором организации Крестоносного движения. При этом необходимо отметить, что использование духовных лозунгов в вооруженной борьбе, по вине государства, безусловно, запоздало и не дало ожидаемого мобилизационного и победоносного эффекта.
Все указанные меры говорят о глубоком осознании государством и Церковью своей роли во взаимных отношениях в сложное время антикоммунистической борьбы и искреннем взаимном стремлении к строительству новой России, хотя и как светского государства, но осознающего определяющую роль Церкви в жизни людей. Примечательно, что принцип светскости нисколько не мешал государству фактически содержать материально церковные и инослав-ные организации, а самому пользоваться духовной поддержкой ВВЦУ Сибири.
Взаимное стремление колчаковского правительства и ВВЦУ Сибири было искренним и могло открыть неизвестные доселе горизонты взаимного со-работничества на благо народов России. К сожалению, военные поражения и падение власти адмирала А. В. Колчака не дало развиться этим отношениям в должной мере.
Библиографический список
1. Пресс-выпуск ВЦИОМ № 1116 // Сайт ВЦИОМ. Дата обновления 16.10.2009. URL : http: //wciom.ru/novosti/press-vypuski/press-vypusk/single/11099.html / (дата обращения 18.10.2009).
2. Томские епархиальные ведомости. — 1919. — № 1. — С. 5.
3. Сибирский благовестник. — 1919. — № 1. — С. 5 — 6.
4. РГВА. Ф. 40253. Д. 2. Л. 94.
5. Правительственный вестник. — 1919. — 20 февраля.
6. Сибирский благовестник. — 1919. — № 2. — С. 6 — 7.
7. Сибирская речь. — 1919. — 10 мая.
8. Сибирская речь. — 1919. — 22 мая.
9. ГАРФ. Ф. 140. Оп. 1. Д. 12. Л. 12-13 об.
10. ГАРФ. Ф. 140. Оп. 1. Д. 14. Л. 12.
11.РГВА. Ф. 40253. Д. 2. Л. 121.
12. Правительственный вестник. — 1919. — 27 февраля.
13. ГАРФ. Ф. 140. Оп. 1. Д. 13. Л. 151.
14. Русская армия. — 1919. — 3 октября.
15. ГАРФ. Ф. 140. Оп. 1. Д. 4. Л. 16.
16. ГАРФ. Ф. 140. Оп. 1. Д. 4. Л. 16 об.
17. ГАРФ. Ф. 140. Оп. 1. Д. 4. Л. 19.
18. ГАРФ. Ф. 140. Оп. 1. Д. 4. Л. 20.
19. ГАРФ. Ф. 140. Оп. 1. Д. 12. Л. 1.
20. ГАРФ. Ф. 140. Оп. 1. Д. 4. Л. 32 об.
21. ГАРФ. Ф. 140. Оп. 1. Д. 14. Л. 44.
22. ГАРФ. Ф. 140. Оп. 1. Д. 12. Л. 78.
ОЛИХОВ Дмитрий Владимирович, кандидат богословия, старший преподаватель кафедры истории и теории религии, аспирант кафедры современной отечественной истории и историографии Омского государственного университета им. Ф. М. Достоевского, старший преподаватель кафедры гуманитарного образования Института развития образования Омской области.
Адрес для переписки: е-шаП: olikhovd@inbox.ru
Статья поступила в редакцию 03.02.2010 г. © Д. В. Олихов
