CC BY
113
УДК 329.1/.6
ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ СОЦИАЛЬНЫХ СЕТЕЙ И ПОПУЛИЗМА В ЕС НА ПРИМЕРЕ «ДВИЖЕНИЯ ПЯТИ ЗВЕЗД» В ИТАЛИИ
© 2017
Сиднева Александра Юрьевна, магистр Василенко Сергей Александрович, кандидат философских наук, доцент кафедры теории и практики иностранных языков
Российский университет дружбы народов (117198, Россия, Москва, ул. Миклухо-Маклая, д.6, e-mail: [email protected])
Аннотация. Социальные сети становятся неотъемлемою частью политического процесса и значительно увеличивают значимость партий, подобная тенденция наблюдается среди популистских партий в ЕС. Распространение социальных сетей позволяет расширить формат взаимодействия электората с партиями через диалог и позволяет получить новых сторонников. Существует множество причин недавних успехов избирательных кампаний популистских партий в ЕС и других странах, в этой статье поднимается вопрос, возможен ли успех таких партий без социальных сетей. В первой части представлена информация о трансформации информационного пространства с помощью социальных сетей. Следующие два раздела показывают, как популистские партии смогли превратить социальные сети в инструмент политической коммуникации за последние два года, на примере итальянской популистской партии «Движение пяти звезд». В заключительной главе рассматривается взаимодействие социальных сетей и популизма как политической коммуникационной стратегии.
Ключевые слова: популизм, социальные сети, Facebook, массмедиа, политическая коммуникация, политическая коммуникационная стратегия, «Движение пяти звезд», Италия, альтернативные СМИ, популистские партии
SOCIAL NETWORKS AND POPULISM IN THE EU: THE CASE OF "MOVIMENTO 5 STELLE"
IN ITALY
© 2017
Sidneva Aleksandra Yurevna, master Vasilenko Sergey Aleksandrovich, Ph.D., associate professor of department of theory and practice of foreign languages
RUDN University
(117198, Russia, Moscow, Miklukho-Maklaya str. 6, e-mail: [email protected])
Abstract. Populist parties and movements are actively using the social networks to increase political communication reach across the EU. The Social networks help them to distribute their political messages by speaking directly to "the people" and also mobilize their followers. While there are many reasons for the recent electoral successes of the populist parties in the EU and elsewhere, this paper raises the question whether their rapid success would have been possible without the transformation of the media and political communication by social networks. The introductory part of this paper gives the background information on the transformation of the media landscape by social networks. The next two chapters show the way how populist parties have managed to turn social networks into a political mass communication tool in the last two years. The last chapter offers an interpretation of populism as a political communication strategy which thrives on social networks.
Keywords: populism, social networks, Facebook, massmedia, political communication, political communication strategy, Movimento 5 Stelle, Italy, alternative media, populists parties
1. Введение
Как отмечается многими исследователями (Канован М. [3], Дель Викарио М. [8], Эсер Ф., Стромбак Д. [13], Гаррет Р. К. [17] и др.) почти 50% взрослого населения в каждой европейской стране теперь имеют профиль в Facebook, самой успешной социальной сети, и примерно половина из них используют его хотя бы изредка в качестве источника политических новостей. Миллионы европейцев следят за политиками, журналистами в Twitter и Instagram или смотрят видео-блоги на YouTube, и используют их в качестве источника (политических) новостей. В Италии более 50% молодых людей (до 35 лет) теперь используют Facebook в качестве источника новостей [10].
Целью статьи является анализ взаимодействия социальных сетей и популистских партий.
Появление социальных сетей существенно изменило политическую коммуникацию, особенно во время предвыборных кампаний: например, в предвыборной гонке в США Дональд Трамп активно использовал Twitter, его профиль был популярен не только среди его сторонников, но и среди противников.
Наблюдается постепенное снижение доверия к традиционным СМИ, политикам, экспертам и опросам. Однако снижение доверия распределяется неравномерно: барометр доверия Эдельман-2017 обнаружил, что во всем западном мире между «массовым населением» появляется растущий разрыв в доверии к политической системе (85% населения) и «информированию общественности» (15%) [12]. Хотя невозможно установить причинную связь между этими двумя явлениями, корреляция между утратой доверия к средствам массовой информации, политикам, экспертам и рост социальных
сетей остается сильной.
В среде политиков растет обеспокоенность тем, что трансформация медиа-ландшафта со стороны социальных сетей способствовала усилению политической поляризации, подорвала легитимность традиционных СМИ. Общественная дискуссия вокруг ботов или поддельных новостей свидетельствует об этой растущей обеспокоенности [17].
Как именно общение в социальных сетях отличается от традиционных СМИ, таких как телевидение, радио и газеты? Наиболее важными отличиями являются включенность в создание и распространение контента. Вместо того чтобы распространять новости, аналитические материалы или политические сообщения в одностороннем порядке, как это делают традиционные средства массовой информации (телевидение, газеты, радио), потоки информации в социальных сетях идут в обоих направлениях. Каждый фрагмент информации может видоизменяться, его могут комментировать, критиковать, «развенчивать», редактировать или расширять до бесконечности и это может сделать любой. Хаотичные дебаты, происходящие в социальных сетях, часто приводят к большому разнообразию мнений и богатству информации, но переполнение информации также может вызвать растущую путаницу среди участников дискуссии относительно реальности фактов, стоящих за определенными событиями или новостями. Важные факты и взгляды смешиваются со слухами и откровенной ложью, часто оставляя людей в состоянии замешательства. Государственные и негосударственные субъекты также используют возможности социальных сетей для распространения информации и «альтернативных взглядов» в качестве средства продвижения своей по-
литической повестки дня. Так, например, Европейская Служба Внешних Связей еженедельно выпускает отчет «Обзор дезинформации», в котором собирает и анализирует примеры информационных статей, которые считает «лживыми» [11].
Граждане в настоящее время гораздо менее зависят от авторитета традиционных посредников политической и социальной реальности (таких, как журналисты, эксперты или политики), когда дело доходит до интерпретации политических событий [16, с. 15]. Они могут вместо этого следить за событиями в новостных приложениях, читать блоги и смотреть видео на YouTube. Социальные сети, такие как Facebook и Twitter, часто выступают в качестве центральных узлов информационных сетей, поскольку именно они содержат большинство (аудиовизуального) контента. Существуют также другие отличительные аспекты социальных сетей [1, с. 35]:
• Анонимность: в социальных сетях очень просто прикрыться анонимностью. Несмотря на то, что некоторые социальные сети (например, Facebook) [1, с. 36] размещают требование для своих пользователей при создании профилей использовать реальное имя, иначе они будут удалены, однако, на самом деле очень легко обойти это правило и размещать контент под псевдонимом или использовать легионы ботов.
• Субъективность: социальные сети предпочитают субъективность по сравнению с объективностью. Объективный анализ и отчетность часто заменяются субъективными, эмоциональными и не поддающимися проверке новостями.
• Отсутствие регулирования: онлайн-контент не только не подвергается редакторской проверке: в социальных сетях ежедневно публикуются многочисленные сообщения о разжигании ненависти, лживые высказывания или подстрекательство к насилию, в основном без каких-либо правовых последствий.
• Привлекательность: социальные сети теоретически передают власть политического вращения каждому без проверки качества или достоверности. Тем не менее, законы привлечения внимания применяются: хорошо продуманный рисунок или броский слоган будут путешествовать по социальным сетям гораздо быстрее, чем любое публичное заявление, официальный пресс-релиз или тщательно сформулированные, но скучные твиты о политической проблеме [1, с. 35].
2. Активность популистских партий в социальных сетях по всему ЕС
За последние два года популистские партии и движения все чаще могли превращать социальные сети в эффективные платформы политической коммуникации. Независимо от того, смотрите ли вы на рост числа подписчиков, общий контент или общий уровень взаимодействия, картина совершенно ясна: популистским движениям удалось развить гораздо большую базу подписчиков и сторонников, чем «традиционные» непопулистские партии. Это позволило им делиться своим контентом и сообщениями непосредственно с постоянно растущей аудиторией. Партиям, политикам и движениям, как «Подэмос», «Движение пяти звезд» (M5S) или Жан-Люк Меланшон удалось создать совершенно новые платформы для политической коммуникации, которые практически отсутствовали до популяризации социальных сетей. Эти новые недорогие коммуникационные платформы позволяют им распространять политические сообщения, которые обходят традиционные СМИ, постоянно мобилизуют своих сторонников и общаются с людьми напрямую.
2.1 «Движение пяти звезд» (M5S) и «альтернативные газеты»
Италия - это страна, где связь между интернет-коммуникациями и популистскими движениями, возможно, наиболее близка и очевидна. «Движение пяти звезд» было концептуально создано ее основателями с самого начала как интернет-партия [1, с. 20]._
Акцент на интернет-формах демократического участия в движении был детищем покойного Джанроберто Казаледжио, который был соучредителем M5S с Грилло в 2009 году, умершего в 2016 году. Заявленное намерение Казаледжио было использовать интернет как инструмент политической коммуникации, чтобы искоренить существующую политическую систему в Италии и заменить ее прямой демократией с использованием интернета [3, с. 10]. Согласно большинству опросов в апреле 2017 года «партия движения» является ведущей партией на следующих национальных выборах в Италии. Под руководством Беппе Грилло, чей блог (ЪeppegrШo. й) является одним из самых читаемых блогов в Италии, M5S стала не только большой политической организацией, но также разработала очень мощную коммуникационную платформу в социальных сетях, где постоянно увеличивается число сторонников партии.
Данные социальных сетей за последние два года подтверждают это наблюдение. В период с января 2015 года по декабрь 2016 года M5S [10] наблюдала стремительно растущую базу подписчиков (от 400 000 до почти одного миллиона) (в апреле 2017 года было более миллиона подписчиков). Пик популярности среди подписчиков на Facebook совпал со срывом конституционного референдума Италии, который состоялся 4 декабря 2016 года и против которого выступала M5S. Только с мая по декабрь 2016 года профиль Facebook привлек более 300 000 новых людей. Представители партии также имеют сотни тысяч подписчиков: Беппе Грилло (почти два миллиона) и Луиджи Ди Майо (более одного миллиона). Интересно отметить, что «Лига Севера», еще одна популистская партия, за тот же период времени почти удвоила число своих последователей, тогда как партия тогдашнего премьер-министра Маттео Ренци, не привлекла новых сторонников [10].
Помимо присутствия в социальных сетях, M5S также контролирует сеть официально независимых интернет-газет и блогов, которые также весьма успешны в социальных сетях. Освещая темы от альтернативной медицины до политики, M5S фактически смогло создать свою собственную социальную медиа-новостную империю с помощью сети интернет-газет, которая использовалась в качестве инструмента коммуникации для мобилизации людей во время голосования по конституции. Крупнейший из сайтов, связанных с M5S, Tze Tze (1,2 миллиона фанатов на Facebook), обвинялся в регулярном распространении теорий заговора и российской пропаганды [21, с. 23].
2.2. Действительно ли популисты успешны в социальных сетях?
Несмотря на явную тенденцию популистских партий и движений к тому, чтобы они могли превращать свои профили Facebook [4, с. 20] в платформы для политического массового общения, важно понимать возможно ли с помощью подписчиков в интернете заручиться поддержкой людей в реальном мире. Во-первых, заинтересованные пользователи могут просто посещать страницу, чтобы оставаться в курсе событий и отслеживать новости, при этом не быть сторонников партии. Во-вторых, анализ данных Quintly показал, что обычно от 20 до 30 процентов подписчиков не являются гражданами страны, в которых активны партии или движения.
3. Социальные сети являются прямым каналом связи между партиями и людьми
Пользователи чаще посещают и им более интересны популистские профили, чем не популистские. В среднем каждый пользователь на Facebook [11] имеет около 150 друзей, так что если он сделает «репост», то есть возможность, что запись заметят большое количество человек и, возможно, захотят поделиться со своими друзьями, тем самым аудитория увеличивается.
Недавние исследования показывают, что успех в социальных сетях может иметь самоподкрепляющий эффект. Каждый профиль в Facebook и сообщение со-
держат много «социальной информации»: каждый пользователь может сразу определить, интересна ли ему эта запись или профиль или нет, посмотрев на количество отметок «нравиться», комментариев подписчиков. Таким образом, большое количество таких показателей может сигнализировать о высокой важности и достоверности определенных сообщений. Это, в свою очередь, повышает доверие пользователей к этим сообщениям и профилям, а также является одной из причин, почему популисты могут использовать социальных ботов для искусственного повышения значимости своих сообщений в социальных сетях.
3.1. Мобилизация людей M5S и конституционный референдум
Италия и «Движение пяти звезд» (M5S) [15, с. 200] являются наиболее впечатляющим примером использования социальных сетей для распространения политических идей и мобилизации поддержки. Начиная с апреля 2016 года среднее число отметок «нравится» к каждому посту популистского движения подскочил до невероятно высокого уровня, по сравнению с долей других политических партий. В связи с тем фактом, что у Беппе Грилло [10] и других политиков M5S также есть сотни тысяч подписчиков на Facebook, вполне возможно, что сообщения ежедневно видели миллионы итальянцев в период кампании перед референдумом. Разумно утверждать, что присутствие в социальных сетях послужило преимуществом в вопросе конституционного референдума, можем судить по конечному результату. Всего за пару месяцев в Facebook-профиле M5S было более двух миллионов подписчиков. Страница также часто делится контентом Беппе Грилло или других политиков M5S.
4. Популизм как политическая коммуникационная стратегия
В этом разделе рассматривается популизм как политическая коммуникационная стратегия и взаимодействие с социальными сетями..
В 2013 году M5S выиграло 25 процентов голосов на итальянских всеобщих выборах, всего за пару месяцев до этого имея 10% голосов. Беппе Грилло и «Движение пяти звезд» сумели объединить широкую поддержку в социальных сетях со старомодными встречами с электоратом по всей стране и жестокой популистской риторикой в интернете против правящего правительства [2, с. 22]. Успешные результаты выборов для M5S в 2013 году предвещали трансформацию всего ЕС, политической коммуникации и мобилизации, связанных с трансформацией медиа-ландшафта через социальные сети.
«Популизм» как политическое явление нелегко определить или ввести в единую структуру исследований. Исследователи, работающие над этим явлением, обычно склонны сосредотачиваться на различных аспектах явления, таких как стратегия, организация, нарративы или идеология, классифицируя популизм как одновременно коммуникацию и идеологический феномен. Примерами для идеологической классификации являются евро-скептицизм [18, с. 23; 19, с. 15], анти-иммиграция, анти-элитизм и т. д..
Демократия концептуализируется как правило «волей народа», которая должна проявляться как прямая сила коллективных мнений и пожеланий избирателей и граждан. «Воля народа», созданная таким образом, должна быть выражена без посредничества, поскольку она в противном случае подвержена жертвам корыстных интересов глубоко коррумпированного истеблишмента. Вот почему популисты выступают за элементы прямой демократии, такие как референдумы, и предпочитают исполнительную власть проверке и балансировке парламентской демократии, верховенству закона и свободной прессы. Именно поэтому многие популисты отвергают партии и вместо этого мобилизуют «движения», направленные на достижение своих политических целей. В случае с журналистами и средствами массовой информации популистская идеология обвиняет четвертое сословие,
которое искажает реальность в пользу повестки дня богатых и влиятельных. Различие между чистой, неизменной волей народа и промежуточным компромиссом представительной демократии часто завершается популистским повествованием о «преданных людях» против «коррумпированной элиты». Антагонизм между элитой (la casta и т. д.) и людьми (молчаливое большинство, трудолюбивые люди и т. д.) является одним из наиболее определяющих характеристик популистского общения и вытекает из центрального принципа суверенитета.
Принцип суверенитета (народа) является центральным как для правых, так и для левых популистов. Однако левые и правые популисты предлагают разный образ и повествование, связанные с этой концепцией. Левые популисты, такие как «Подэмос», Жан-Люк Меланшон или, в некоторой степени «Движение пяти звезд», обычно выдвигают концепцию народа как экономического класса (99%), подавленного международными или европейскими властными и финансовыми элитами. Правые популисты в меньшей степени используют эти экономические концепции людей; Однако они определяют людей в основном по этническим критериям.
С распространением социальных сетей появилась новая возможность для политических коммуникаций и мобилизации, которая обходит традиционные медиа в этой области. Интересно, что многие представители популизма сами часто комментируют эту проблему. Алексис Корбьер, например, главный организатор президентской избирательной кампании Жан-Люка Меланшона в 2017 году и его пресс-секретарь, высказал свои взгляды по этому вопросу в ходе радиодебатов в январе. По его мнению, популизм - это прежде всего стратегия, и его основным инструментом является общение [17].
В то время как непопулистские политики обычно полагаются на прессу, радио или телевидение, чтобы донести свои сообщения до своих избирателей, популисты активно используют социальные сети, чтобы поделиться своими взглядами непосредственно со своими подписчиками. Стиль общения тоже отличается: непопулистские политики обычно пытаются встречаться и общаться с аудиторией, используя политически закаленный и сдержанный язык. С другой стороны, популисты, общающиеся непосредственно со своими подписчиками в социальных сетях, вовсе не ограничены в стиле общения. Напротив: из-за большого внимания к контенту «подлинное» политическое сообщение наталкивается на более высокий уровень взаимодействия. В то время как непопулистские политики используют для общения специальных людей-посредников, популисты выигрывают от прямого обмена информацией со своими подписчиками в социальных сетях. Поэтому неудивительно, что популисты часто создают движения вместо политических партий: гораздо легче мобилизовать сторонников вокруг общего дела в движении, чем в громоздкой механике политической партии. И социальные сети оказались успешными в мобилизации и организации (протестных) движений, от арабской весны до Уолл-стрит и Движения 15-M в Испании [10]. Пытаясь установить повестку дня и манипулировать новостным циклом, популисты объединяют своих сторонников и отгораживаются от своих противников, что еще более увеличивает их популярность. Это часто делается путем «игры в пинг-понг»: взаимными оскорблениями, опровержениями и обвинениями. Наконец, популисты предпочитают не называть себя левыми или правыми, а вместо этого мобилизовать своих сторонников вокруг проблем: иммиграция, ислам, евро, ЕС и т. д.
Помимо коммуникативных преимуществ, которые социальные сети предлагают популистам над традиционными средствами массовой информации, могут быть просто практические причины, по которым популисты в значительной степени зависят от мобилизации и распространения информации в социальных сетях:
1. Эффективность: социальные сети предлагают по-
тенциально огромную аудиторию практически при нулевой стоимости. Как привлечение, так и поддержка большой аудитории могут быть очень эффективными с точки зрения затрат, поскольку для работы с очень крупными учетными записями в социальных сетях требуется очень небольшая группа людей. Для новых популистских движений это привлекательный вариант по сравнению с существующими партиями с большим коммуникационным аппаратом.
2. Создание сообщества сторонников: социальные сети позволяют создать новый тип сообщества за пределами традиционного членства в партии.
3. Отсутствие зависимости: большинство нынешних популистских движений в ЕС появились только после глобального финансового кризиса и подъема популярности социальных сетей. Таким образом, у них практически нет институциональных и моральных ограничений для их политической коммуникационной стратегии, по сравнению с традиционными партиями, имеющими историю и идеологическую базу.
4.2. Заключение
Каковы долгосрочные перспективы успеха популистов в использовании социальных сетей для политической коммуникации? Власть журналистов, представителей масс-медиа, политики, эксперты и других может еще больше угаснуть, поскольку социальные сети становятся платформой для политических дебатов, и популистские партии и движения все чаще могут предлагать своим подписчикам альтернативный мир новостей и политической информации. Существует опасность того, что институционализированные формы демократических дебатов, процессов принятия решений и надзора за правительствами могут оказаться под угрозой в случае стабилизации успехов популистов в использовании социальных сетей в качестве политических коммуникационных платформ.
Политическим партиям необходимо внимательно следить за динамикой социальных сетей как к дополнению к классическим опросам общественного мнения.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:
1. Ari-Matti Auvinen (2012), Social Media - The new Power of Political Influence, Centre for European Studies and Suomen Toivo - Think Tank, pp.33-44
2. Bartlett, Jamie (2013) How Beppe Grillo's Social Media Politics took Italy by Storm, The Guardian, pp. 20-22
3. Biorcio, R. (2013), «Le tre ragioni del successo del MoVimento 5 Stelle», in Comunicazione politica, vol. 5, n.
1, pp. 43-62
4. Canovan, M. (1999), «Trust the People! Populism and the Two Faces of Democracy», in Political Studies, vol. 47, n. 1, pp. 2-16
5. Ceccarini, L. e Bordignon, F. (2016), «The five stars continue to shine: the consolidation of Grillo's 'movement party' in Italy», in Contemporary Italian Politics, vol. 8, n.
2, pp. 131-159
6. Chiapponi, F. (2008), «Il discorso parlamentare del Movimento Sociale Italiano (1948-1992)», in Studi Piacentini, vol. 39, pp. 107-198
7. Cosenza, G. (2013), «Come comunica Grillo. Dal turpiloquio al linguaggio del corpo», in Comunicazione politica, vol. 5, n. 1, pp. 109-124
8. Del Vicario, Michela (2016) The spreading of misinformation online PNAS №113 (3), pp. 554-559
9. Diamanti, I. (2013), «Una mappa della crisi della democrazia rappresentativa», in Comunicazione politica, vol. 5, n. 1, pp. 3-16
10. Digital News Report (2016) Reuters Institute for the Study of Journalism, University of Oxford https://reuter-sinstitute.politics.ox.ac.uk/sites/default/files/Digital-News-Report-2016.pdf (дата обращения: 20.04.2017)
11. Disinformation Review of the European External Action Service https://euvsdisinfo.eu/homepage/disinforma-tion-review/ (дата обращения: 25.04.2017)
12. Edelman Trust Barometer 2017 http://www.edelman.
com/global-results/ (дата обращения: 22.04.2014)
13. Esser, F. and Stromback, J. (edited by), (2014), Mediatization of Politics. Understanding the Transformation of Western Democracies, Basingstoke-New York, Palgrave MacMillan. Pp.20-22
14. Fedel, G. (1998), «Le dichiarazioni programmatiche del primo ministro. Un'analisi comparata dei casi italiano, britannico e tedesco», in Quaderni di Scienza politica, Vol. 5, n. 1, pp. 1-53
15. Genoa, Erga. Corbetta, P. (2013), «Un web-populismo dal destino incerto», in Corbetta, P., and Gualmini, E. (edited by), Il partito di Grillo, Bologna, Il Mulino, pp. 197214
16. Keen, Andrew (2008) The Cult of the Amateur: How blogs, MySpace, YouTube, and the rest of today's user generated media are destroying our economy, our values and our culture, Crown Business, pp.1-22
17. R. Kelly Garrett (2016), Facebook's Problem is more complicated than fake news, The Conversation, https://the-conversation.com/facebooks-problem-is-more-complicated-than-fake-news-68886 (дата обращения: 25.04.2017)
18. Koenig Nicole (2017), Euroscepticism or Europhobia: voice vs. exit?, Jacques Delors Institut - Berlin Policy Paper Nr. 121, pp. 1-20
19. Maurits Meijers (2017), Radical right and radical left euroscepticism: a dynamic phenomenon. Jacques Delors Institut - Berlin, Policy Paper Nr. 191, pp.1-40
20. Mudde, C. (2004), «The Populist Zeitgeist», in Government and Opposition, vol. 39, n. 4, pp. 542-563
21. Nadelli, Alberto, Craig Silverman, (2016) Italy's most Popular Party is Leading Europe in Fake News and Kremlin Propaganda, BuzzFeed, pp.22-25
22. Taggart, P. (2004), «Populism and representative politics in contemporary Europe», in Journal of Political Ideologies, vol. 9, n. 3, pp. 269-288
23. Tiglio, S. (2010), «Il discorso programmatico del capo del governo nella transizione italiana: una compara-zione con la "Prima Repubblica"», in Quaderni di Scienza politica, vol. 17, n. 1, pp. 39-90
Статья поступила в редакцию 22.04.2017.
Статья принята к публикации 22.06.2017.
